Чертанов М.

Герберт Уэллс

М.: Молодая гвардия, 2010

Несмотря на то, что на русский переведена большая часть написанных им произведений - и не только фантастических, Герберт Уэллс для миллионов советских, а затем и российских читателей - прежде всего фантаст. Первое собрание его сочинений вышло в России еще до революции, затем последовали многотомные издания в середине 1920-х, вначале 1930-х, пятнадцать томов в середине 1960-х... И все же Уэллс остается для нас автором "Борьбы миров" и "Человека-невидимки" - романов, написанных им на самой заре литературной карьеры. Биография, вышедшая в серии "Жизнь замечательных людей", показывает другого Уэллса - не только описывающего будущее человечества, но и стремящегося изменить его настоящее.

Политик, общественный деятель, составитель планов и программ переустройства мира, он действительно играл очень заметную роль на протяжении нескольких десятилетий - как, впрочем, и многие другие известные писатели, к словам которых принято было прислушиваться. С ним считались правящие круги Англии, с ним встречались главы других государств, в том числе и советского. Ленина Уэллс назвал "кремлевским мечтателем", Сталина обвинил в "твердолобом марксизме". За хлесткими, вроде бы противоположными, определениями скрывался схожий смысл: и Ленин, и Сталин не захотели немедленно последовать советам Уэллса, который лучше всех знал, как все должно быть устроено, и не принимал никаких возражений. В политике Уэллс особо не преуспел, но вот его просветительская деятельность оказала серьезное влияние на сам подход к образованию - причем не только в Англии, но и в других странах. И написанный им в 26 лет учебник биологии, и созданная в зените славы знаменитая трилогия "обо всем" ("Схема истории", " Наука жизни", "Труд, богатство и счастье человека") долгие годы пользовались заслуженной популярностью и "воспитывали" умы.

В жизнеописании подробно излагается и история любовных похождений Уэллса - с юности и до преклонных лет. Его не слишком скрываемые многочисленные увлечения будоражили пуританскую Англию, а в США Уэллсу устраивали обструкции из-за его любовниц. Писатель использовал перипетии своих романов в художественных произведениях. Публика с интересом следила за происходящим и, как правило, относилась к объяснениям, которые давал Уэллс от имени своих героев, с пониманием. В отличие от биографа, который не упускает случая поиронизировать над суждениями Уэллса на данную тему, хотя практически во всем остальном отстаивает позицию своего героя. Последнее иногда вызывает возражения: скажем, негативная реакция русских писателей-эмигрантов на визит Уэллса в Советскую Россию выглядит в интерпретации Чертанова совершенно необоснованной. Впрочем, "моськами" на фоне "слона" Уэллса смотрятся не только Бунин и Мережковский, но и почти все остальные, кому довелось жить с ним в одно время, - Шоу, Беннет, Моррис, Конрад, Киплингит.д. Но, во-первых, определенную диспропорцию диктует в серии "ЖЗЛ" сам жанр, а во-вторых, Уэллс, наверное, хотел бы видеть себя именно таким. И все-таки ужасно жалко, что борьба за светлое будущее человечества и многочисленные любовные увлечения заставили исчезнуть автора "Человека-невидимки" - и в жизни, и в этой книге.