публикация №1495189297, версия для печати

ТРУД СОВЕТСКОГО УЧЕНОГО И ЕГО ЗАРУБЕЖНЫЕ КРИТИКИ


Дата публикации: 19 мая 2017
Автор: А. М. Дубинский
Публикатор: A. Liskina (номер депонирования: BY-1495189297)
Рубрика: ВОПРОСЫ НАУКИ


Доктор исторических наук, профессор Л. Н. Кутаков опубликовал, как известно, ряд исследований, посвященных внешней политике и дипломатии Японии накануне второй мировой войны1 . В 1972 г. в США была издана на английском языке его книга "Японская внешняя политика накануне тихоокеанской войны. Советская точка зрения"2 . Американский ученый Дж. А. Ленсен написал к ней предисловие, в котором отметил, что американцы должны ознакомиться со взглядами советского историка, "широко известного в дипломатических и научных кругах", "независимо от того, примем ли мы их или нет" (IX). В целях ознакомления зарубежных читателей со всеми основными положениями исследований Л. Н. Кутакова Дж. А. Ленсен объединил ранее опубликованные в СССР работы советского ученого, опустив, как это отмечено в предисловии, "материал, уже хорошо известный американским читателям" (X).


1 См. Л. Н. Кутаков. История советско-японских дипломатических отношений. М. 1962. (Этот труд японское общество по изучению внешней политики СССР издало ,8 1968 - 1969 гг. на японском языке в трех томах. Токио. Издательство Токо сёин); его же. Внешняя политика и дипломатия Японии. М. 1964; его же. Из истории подготовки "дальневосточного Мюнхена" (Японо-английские отношения накануне второй мировой войны), и др.

2 Leonid N. Kutakov. Japanese Foreign Policy on the Eve of the Pacific War. A Soviet View. Edited with a Foreword by George Alexander Lensen. The Diplomatic Press. Tallahassee, Florida. 1972.

стр. 193


Таким образом, в книге Л. Н. Кутакова, изданной в США, нашли отражение оценки японской, германской, английской и американской внешней политики накануне войны. Л. Н. Кутаков на основе всестороннего изучения многочисленных документальных материалов отмечает, что складыванию германо-японского военно-политического союза способствовала антисоветская политика правящих кругов США, Великобритании и Франции, которые не хотели принять предложение Советского Союза о создании системы коллективной безопасности. Они надеялись повернуть германского и японского агрессоров против СССР и национально-освободительного движения народов Азии в противовес политике Советского правительства, неоднократно предлагавшего коллективными усилиями обуздать и изолировать агрессоров.

В 1937 г. на Брюссельской конференции, которая была созвана в связи с агрессией Японии против Китая, английская, французская и американская дипломатия не пожелала поддержать требование советской делегации применить против Японии 16-ю статью устава Лиги Наций и осуществить против агрессора коллективные действия. Малькольм Д. Кеннеди в рецензии3 на книгу Л. И. Кутакова, изданную в США, касаясь оценки советским ученым мотивов действий Великобритании, Франции и США на Брюссельской конференции, обвиняет Л. Н. Кутакова в неправильном их истолковании. Однако в подтверждение своего вывода он не приводит ни одного факта.

Между тем хорошо известно, что на Брюссельской конференции только две делегации - советская и китайская - настаивали на применении коллективных экономических санкций к японскому агрессору. Такого рода действия могли послужить одной из мер обуздания агрессора, так как на Великобританию, США, Китай (без Маньчжурии), Нидерланды, Индонезию, Францию, Индокитай приходилось около 3/4 всего японского импорта сырья. Япония почти полностью зависела от ввоза из Великобритании, США и Нидерландов таких важных видов военно-стратегического сырья, как железная руда, свинец, олово, марганец. Однако советское и китайское предложения о санкциях не были поддержаны Францией, Англией и США, так как они не склонны были вести политику активного отпора Японии, надеясь столкнуть Японию с СССР.

Подобные попытки предпринимались и на Брюссельской конференции. Советской делегации навязывалась мысль о том, что начать войну против Японии должен СССР. Однако советская дипломатия последовательно отстаивала принципы коллективной безопасности, требуя совместных санкций против агрессора в соответствии с Уставом Лиги Наций.

Политика фактического потворства по отношению к гитлеровской агрессии в Европе и японской агрессии на Дальнем Востоке дала возможность Японии продолжать наступление в Китае. И Л. Н. Кутаков приводит немало фактов, подтверждающих это. Он, в частности, подчеркивает, что антисоветская политика западных держав на Дальнем Востоке проявлялась еще в период маньчжурского кризиса (1931 - 1933 гг.). Президент США Г. Гувер вскоре после вторжения японских войск в Маньчжурию, провоцируя японо-советскую войну, направил своим министрам меморандум, в котором писал: "Что касается японо-китайского конфликта, то не наше дело силой поддерживать мир между государствами... В пользу Японии надо сказать, что если бы японцы нам прямо заявили: мы не сможем более соблюдать Вашингтонское соглашение, ибо в Китае порядок не восстановлен, половина Китая большевизирована и сотрудничает с Россией, а все существование нашего народа зависит от экспорта в Китай и импорта оттуда сырья. Наша экономика почти парализована из-за отсутствия порядка в Китае... Наше существование будет поставлено под угрозу, если наряду с соседством на Севере с большевистской Россией мы будем иметь еще на фланге, возможно, большевизированный Китай - поэтому дайте нам возможность восстановить порядок в Китае, -если бы они нам это прямо заявили, мы не могли бы выдвинуть возражений"4 . Совершенно очевидно, что такой курс американской политики представлял большую угрозу для народов СССР, Китая, для всех народов Восточной и Юго-Восточной Азии.

Малькольму Д. Кеннеди не нравятся, как он выразился, утверждения Л. Н. Кутакова о "якобы недостойных действиях Великобритании на Дальнем Востоке", о ее участии "в антисоветских интригах в Европе". Если это было не так, то почему рецензент не привел ни одного факта, опровергающего утверждения советского ученого, а лишь


3 См. "International Affairs", April 1973, vol. 49, N 2, pp. 305 - 307.

4 Цит. по: S. R. Smith. The Manchurian Crisis. 1931 - 1932. N. Y. 1948, pp. 149 - 150.

стр. 194


ограничился замечанием, что "все страны склонны неправильно истолковывать действия и намерения своих потенциальных противников"5 . При желании Малькольм Д. Кеннеди мог бы вспомнить, что еще задолго до Брюссельской конференции английский министр иностранных дел Дж. Саймон во время дебатов в Лиге Наций по докладу комиссии Литтона в 1932 - 1933 гг. отвел от Японии обвинение в агрессии и свел на нет те части доклада, в которых отмечались факты японской агрессии.

Вскоре после начала тихоокеанской войны (1941 г.) и падения Сингапура под ударами японских вооруженных сил (1942 г.) лорд Р. Н. Страболджи опубликовал книгу, в которой рассмотрел дальневосточную политику английского правительства после вторжения японских войск в Маньчжурию. "К ужасу и отвращению всех, - писал он, - кто надеялся на то, что Лига Наций будет использована достойным образом, министр иностранных дел Великобритании протянул руку помощи японским делегатам... Отсюда берут начало дальнейшие трагедии. Люди, верившие в Лигу Наций, в идею коллективной безопасности, оказались разочарованными и потеряли надежду. Японским милитаристам "стало ясно", что они могут приступить к осуществлению своих планов, направленных на завоевание Китая, всей Азии..."6 . О том, что политика умиротворения агрессоров являлась руководящим принципом в дипломатической деятельности правящих кругов США, Англии и Франции накануне второй мировой войны, говорят многие свидетельства, которые получили освещение в англо-саксонской литературе. И те, кто пытается это опровергнуть, делают "красивую мину при очень плохой игре".

Что лежало в основе политики умиротворения применительно к дальневосточной ситуации, вскрыли не только советские ученые. Можно было бы указать здесь на одного из английских журналистов, который еще в 1938 г., исходя из позиции английских правящих кругов, пытался доказать важность для "интересов Великобритании" японо-советской войны, так как она якобы могла стать "одним из лучших средств, при помощи которого Англия сохранила бы свои позиции на Дальнем Востоке, не прибегая к открытому конфликту с Японией"7 . Весь последующий ход событий вплоть до тихоокеанской войны подтверждает тот факт, что английская дипломатия провоцировала японскую военщину, осуществлявшую курс на устранение влияния западных держав и США в зоне Восточной и Юго-Восточной Азии и не отказывавшуюся в "удобный момент" нанести удар по Советскому Союзу на Дальнем Востоке. И это весьма убедительно показал в своем труде Л. Н. Кутаков.

Рецензент не хочет согласиться с оценкой Л. Н. Кутаковым японо-английских переговоров К. Угаки и Р. Крэйги как переговоров "о совместном грабеже и разделе Китая". Ему не нравятся такого рода выражения. Какую же иную оценку можно дать соглашению Арита-Крэйги (24 июля 1939 г.), которое было заключено после отставки японского министра иностранных дел Угаки? Советская победа у озера Хасан "сорвала план Угаки - разрешения проблемы Китая и нанесения поражения Советскому Союзу в сговоре с западными державами" (стр. 86). Тем не менее поиски взаимопонимания между Англией и Японией привели к продолжению переговоров между новым министром иностранных дел Японии Х. Арита и послом Великобритании Крэйги. В ходе этих переговоров (см., стр. 86 - 127) английскую дипломатию не покидали надежды разрешить нараставшие противоречия между западными державами и Японией в обострявшейся борьбе за передел мира путем создания антисоветского блока. Этот курс был обусловлен Мюнхенским соглашением 1938 года. Крэйги был одержим идеей сколачивания "европейской директории" (Англия, Франция, Германия и Италия), которая должна была., по его мнению, разрешить дальневосточный вопрос.

Нельзя не согласиться с Л. Н. Кутаковым, охарактеризовавшим соглашение Арита-Крэйги как "английский вариант дальневосточного Мюнхена" (стр. 126). Это соглашение способствовало дальнейшему развертыванию японской агрессии на Дальнем Востоке, как и соглашение в Мюнхене, которое поощрило Гитлера на развязывание второй мировой войны, на захват ряда европейских стран. Соглашением от 24 июля 1939 г. Англия признала японские захваты в Китае. Она согласилась с тем, что "японские вооруженные силы, обеспечивая свою


5 "International Affairs", April 1973, vol. 49, N 2, p. 306.

6 Lord R. N. Strabolgi. Singapore and after. A Study of the Pacific Compaign. L- N. -Y. - Melbourne. 1942, pp. 7 - 8.

7 M. H. Chamberlin. Japan over Asia. L. 1938, pp. 145 - 146,

стр. 195


безопасность и порядок на оккупированных территориях, имеют специальные задачи, вызывающие необходимость подавлять или устранять всякого рода действия, мешающие им и помогающие их врагам". Английское правительство обязалось не помогать Китаю в борьбе с Японией, так как оно "не имеет никакого намерения поощрять какие-либо акты или мероприятия, мешающие достижению японскими вооруженными силами в Китае вышеупомянутых целей". Английское правительство обязалось разъяснить английским властям и английским подданным в Китае, что они должны воздерживаться от таких актов8 .

Так было сформулировано соглашение, по которому правительство Чемберлена (поставившее свою подпись под Мюнхенским соглашением), обещало не мешать Японии душить освободительное движение в Китае, на Дальнем Востоке.

Малькольм Д. Кеннеди, которому не понравилась формулировка советского ученого относительно того, что переговоры Угаки и Крэйги велись по вопросу "о совместном грабеже Китая", склонен думать, "что всегда целесообразно посмотреть на самих себя глазами других и помнить, что и мы тоже склонны переоценивать себя без всяких на то оснований, или же неправильно истолковывать действия и мотивы других государств"9 . Ну что же, не будем спорить по поводу того, насколько соответствует истине такое заключение. Во всяком случае, "посмотреть на себя глазами других" весьма полезно.

Удивительно то, что на Западе некоторые ученые делают вид, что накануне второй мировой войны никакое умиротворение агрессоров не имело места. Их коробит от таких встречающихся в советских исследованиях слов, как, например, "фашистская агрессия". Джон Д. Стефан, профессор Гавайского университета, выступивший также с рецензией на книгу Л. Н. Кутакова10 , выражает сожаление, что его ожидания при чтении книги не были "удовлетворены", так как в ней он встретил утверждение "о фашистской агрессии, капиталистическом умиротворении и советской непогрешимости". При этом он спешит уведомить своих читателей, что "интерпретации доктора Кутакова не противоречат официальной советской историографии, но они содержат явные элементы полемичности". Тем не менее Джон Д. Стефан вынужден признать, что главы книги Л. Н. Кутакова, в которых использованы опубликованные немецкие и английские документы (в этих главах идет речь о германо-японских разногласиях и англо-японской взаимотерпимости в Китае), изложены на солидной научной основе. Рецензент считает важными данные, приведенные Л. Н. Кутаковым, например, о том, что Риббентроп предупредил Японию в июне 1939 г. о предстоящем заключении германо-советского пакта и что министр иностранных дел Японии Мацуока знал о предстоящем в июне 1941 г. нападении Германии на СССР. Джон Д. Стефан подчеркивает, что эти данные "заслуживают пристального внимания". Однако рецензент не согласен с утверждением Л. Н. Кутакова, что Тройственный пакт Германии, Японии и Италии (27 сентября 1940 г.) был направлен против СССР, что американская дальневосточная политика в 30-х годах основывалась на ожидании советско-японской войны и что Англия прекратила свою политику умиротворения в отношении Японии только тогда, когда уступки уже не способствовали антисоветским планам британского империализма; он отмечает далее, что эти соображения "заслуживают серьезного внимания хотя бы за их новизну".

Коснемся затронутого Джоном Д. Стефаном вопроса о Тройственном пакте. Хорошо известно, что в его основе лежал "Антикоминтерновский пакт", подписанный гитлеровской Германией и милитаристской Японией 25 ноября 1936 г., к которому присоединилась 6 ноября 1937 г. фашистская Италия. Секретные статьи пакта предусматривали взаимные обязательства "не предпринимать ничего, что облегчало бы положение СССР". Статья 3 секретного приложения к пакту обязывала стороны "без взаимного согласия не заключать с СССР никаких политических договоров, противоречащих духу данного соглашения"11 . Тройственный пакт Германии, Японии и Италии, подписанный в Берлине 27 сентября 1940 г., за девять месяцев до вторжения гитлеровских войск в пределы Советского Союза,


8 См. "Documents on British Foreign Policy" (1919 - 1939). Third Series. Vol. IX. L. 1955. Doc. 365, 366.

9 "International Affairs". April 1973, vol. 49, N 2, p. 306.

10 См. "The Gournal of Asian Studies", vol. XXXII, N 2, February 1973, pp. 326 - 328.

11 "Documents on German Foreign Polif" 1918 - 1945. From the Archives of the German Foreign Ministry". Series D (1937 - 1945). Vol. I. From Neurath to Ribbentrop (September 1937 - September 1938). Doc. N 463. Washington, 1949, p. 734.

стр. 196


был охарактеризован бывшим японским премьер-министром Ф. Коноэ как "военный союз, направленный в основном против СССР". Министр иностранных дел Мацуома, как об этом свидетельствуют мемуары Коноэ, сразу же после 22 июня 1941 г. убеждал императора в необходимости начать совместно с гитлеровской Германией военные действия против СССР12 .

23 июня 1941 г. на вопрос советского посла, какую позицию займет Япония в отношении советско-германской войны, Мацуока уклонился от прямого ответа. Он подчеркнул, что "основой внешней политики Японии является Тройственный пакт, и если настоящая война и пакт о нейтралитете будут находиться в противоречии с этой основой и с Тройственным пактом, то пакт о нейтралитете не будет иметь силы"13 . В решении императорской конференции от 2 июля 1941 г., состоявшейся в Токио, было указано: "Хотя наше отношение к германо-советской войне основывается на духе "оси" трех держав, мы в настоящее время не будем вмешиваться в нее и сохраним независимую позицию, секретно завершая в то же время военную подготовку против Советского Союза. В этот период дипломатические переговоры должны, конечно, вестись с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи, она, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему и обеспечит стабильность положения на севере"14 .

Оспаривать антисоветский характер Тройственного пакта невозможно. При этом следует иметь в виду, что советские ученые, рассматривая существо "Антикоминтерновского пакта", всегда подчеркивали, что он маскировал также планы войны гитлеровской Германии, милитаристской Японии и фашистской Италии со своими конкурентами на мировых рынках - Англией, США и Францией. На это обращала внимание в 30-х годах западная историография. Указывалось, что "Антикоминтерновский пакт" был направлен не только против Коммунистического Интернационала, но и против всех сотрудничающих с коммунистами, предупреждая, что данный пакт после присоединения к нему фашистской Италии бросает вызов Британской империи15 . В Тройственном пакте стороны обязались, в частности, уважать руководящую роль Японии в создании "нового порядка" в "великом восточно-азиатском пространстве". Статья 3 этого пакта в целях создания фашистского "нового порядка" во всем мире определяла обязательство взаимной поддержки всеми политическими, хозяйственными и военными средствами. И как только пакт был подписан, со страниц японской печати зазвучали требования о необходимости заставить Англию и США передать Гонконг марионеточному "правительству" Ван Цзинвэя, созданному японцами в 1940 г., о разоружении Филиппин, Сингапура и Гуама, о необходимости покончить с английским и американским влиянием в Восточной Азии.

Труд Л. Н. Кутакова дает ясное представление о том, что нападение Японии на американские и английские тихоокеанские владения в 1941 г. застало США и Англию неподготовленными и это явилось расплатой за "мюнхенскую" политику, которую проводили накануне второй мировой войны реакционные круги английской и американской буржуазии в Европе и на Дальнем Востоке.

Вторая мировая война, начавшаяся в 1939 г. как империалистическая со стороны обеих конкурирующих группировок держав, - с одной стороны, Германия, Япония и Италия, с другой - США, Англия и Франция, - существенно отличалась от первой мировой войны 1914 - 1918 гг. Вторая мировая война обернулась против мировой реакции и, изменив свой характер, превратилась в войну антифашистскую, освободительную, особенно после того, как в 1941 г. во главе антигитлеровской коалиции встал Советский Союз. На Тихом океане определяющее значение также имела освободительная, антифашистская борьба народов. Малькольм Д. Кеннеди считает "странными"16 высказывания Л. Н. Кутакова по поводу того, что "империалистические происки и закулисные сделки были чужды Советскому Союзу, который был полон решимости освободить народы Европы и Азии от фашистского рабства" (стр. 220).

Целесообразно в этой связи напомнить мнения зарубежных политиков и диплома-


12 "Memoirs of Prince Konoye". Washington. 1946, p. 16.

13 Архив внешней политики СССР, ф. 0146, д. 1376, л. 342.

14 См. "История войны на Тихом океане" (перевод с японского). Т. III. М. 1958, стр. 380.

15 См. H. P. Howard. Conflict in the East and in the West. Japan's Agression and Public Opinion. Kunming. China. 1938, p. 13.

16 См. "International Affairs", April 1973, vol. 49, N 2, p. 306,

стр. 197


тов, а также органов зарубежной печати по поводу роли СССР в годы второй мировой войны.

Американский журналист Э. Сноу, например, писал: "Если бы Советский Союз потерпел крушение, как это ожидалось, то весьма вероятно, что никто из нас не дожил до того дня, когда бы мог увидеть конец войны. Решение Советского Союза сражаться до уничтожения нацизма спасло Африку, Средний Восток и Ближний Восток. СССР помешал Германии соединиться с Японией и помочь ей сохранить свои завоевания в Азии и на Тихом океане"17 . Бывший государственный секретарь США Э. Стеттиниус также признавал: "Человеческая слабость заключается в том, что люди слишком быстро забывают обстоятельства прошлых лет. Американский народ должен помнить, что в 1942 г. он был на краю катастрофы. Если бы Советский Союз не удержал своего фронта, немцы были бы в состоянии завоевать Великобританию и вторгнуться в Африку, и в этом случае они могли бы создать плацдарм в Латинской Америке"18 . После того как Советский Союз вступил в войну с Японией, американская печать не могла замолчать всеобщего ликования, царившего в американском народе. "The New York Herald Tribune" писала 10 августа 1945 г., что Советский Союз вступил в войну "в качестве друга человечества", а газета "The Leader" (Индия) отмечала в тот же день: "Сообщение о том, что СССР решил проводить ту политическую линию, которая соответствует его собственным интересам и интересам угнетенных народов Азии, будет тепло встречено всеми азиатскими народами... Вступление России в тихоокеанскую войну оправдывает надежду, которую питали зависимые страны Азии".

В целом труд Л. Н. Кутакова хорошо встречен не только в СССР, но и за рубежом. Он получил высокую оценку, так как представил Советский Союз "как государство, целеустремленно борющееся за мир во всем мире, а также противостоящее заговорщическим планам других государств, направленным на его уничтожение"19 . В рецензии, цитата из которой приведена выше, также отмечено, что книга Л. Н. Кутакова представляет особый интерес для американских студентов Института Восточно-азиатских международных отношений и для историков дипломатии.


17 E. Snow. People on our Side. N. Y. 1944, p. 211.

18 E. R. Stettinius. Roosevelt and the Russians, The Jalta Conference. L. 1950, p. 16.

19 "Choice", January 1973, p. 460.

Опубликовано 19 мая 2017 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1495189297 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ВОПРОСЫ НАУКИ ТРУД СОВЕТСКОГО УЧЕНОГО И ЕГО ЗАРУБЕЖНЫЕ КРИТИКИ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network