Авторский рассказ

Я был твердо убежден, что увижу этакого громилу. С золотой, знаете ли, бульдожьей цепью на бритом головошейном отростке. И с золотыми же "гайками" на каждом пальце.

Ничуть не бывало! Сидя в массивном кожаном кресле, меня встретил современно одетый мужчина без всяких украшений и с приятным интеллигентным лицом. На столе слева от него потрескивал компьютер, справа в уютном гнезде попискивал сотовый телефон. Судя по ухоженному лицу и модной прическе, джентельмян явно знал, что такое современный гель лак, как ухаживать за волосами и производить внешним видом впечатление на собеседника. Я был даже немного смущен.

- Здравствуй, приятель! -сказал он и тут же участливым тоном поинтересовался:

- Как дела? Есть ли проблемы?

- Это, видимо, не у меня проблемы, - отвечаю. - Разве я вас к себе приглашал? Или не ваши ребятки схватили меня на улице и втолкнули в этот кабинет?

- Верно, мои. Ну, извини, - успокаивающе заявил он. - Надеюсь, не слишком помяли?

- Да нет, вежливо обошлись. Только...

Хозяин кабинета внимательно всмотрелся в меня:

- Что, не узнаешь?

- Впервые вижу.

- Да Бурый я. Бурый! -представился он и. откинувшись на спинку кресла, приготовился насладиться произведенным на меня впечатлением.

"Так вот кто это! - мгновенно пронеслось в моей голове.

- Тот самый, "крестный отец" Архаровска! "Русский Аль Капоне" или, как еще о нем писали в газетах, "отечественный дон Корлеоне"! Признаться, в первую минуту мне стало не по себе.

По-видимому, хозяин кабинета остался доволен полученным эффектом. Выдержав паузу, он предложил чего-нибудь выпить. Я остановился на кофе. Через минуту услужливый боди-гард поставил перед нами поднос.

- Послушай, - Бурый отхлебнул глоток, - не будем терять время. Ответь мне, что происходит с нашими внутренними органами? Чем сейчас менты поганые занимаются?

- А мне откуда знать? - наивно отвечаю, полностью придя в себя. - Они со мной не делятся.

- Да ладно дурочку строить, криминолог! - резко прервал он меня. - Еще полгода назад мне буквально житья не давали. За каждым шагом следили, каждый телефонный звонок прослушивали. Бывало, носа из офиса не высунешь - в подъезде топтуны, на улице наружка в задрипанном "Москвиче", а поедешь разруливать или, наоборот, соберешь сходняк - так и там уже следаки с омоновцами в джипе. А сейчас?

- Так, а сейчас? - отозвался я эхом.

- У меня такое ощущение, что я. Бурый, для них уже не существую. Вообще! Испарился. Дематериализовался! То же самое с прессой. Еще совсем недавно страшно было раскрывать газеты. Ведь только про наши дела и писали. Будто я глава всей архаровской мафии, угроза экономики, общественной нравственности и даже государственной безопасности! Словом, исчадие ада. Теперь же все бакланят только о налогах, о слиянии церкви с государством или грамотной посадке морковки. Тьфу!

- Но это же здорово, - говорю. - Ведь вы, если я не ошибаюсь, как раз в том и заинтересованы, чтобы меньше "светиться"?

Бурый нахмурился. Изобразив на лице страшную озабоченность, он сделал неожиданное заявление:

- Ошибаешься, журналюга! Когда люди занимаются крупными делами вроде наших, они имеют право на то, чтобы и отношение к ним было самое серьезное. А что я в последнее время наблюдаю? Некоторые мои братки перестали проявлять ко мне элементарное уважение, не говоря уже о почтении или дисциплине. Короче говоря, оборзели - круче не бывает!

- В чем это выражается?

- Ну одни пока только дерзят. Зато вторые грозятся перейти под начало к другому хозяину. А третьи даже заявляют, что намерены отколоться от меня и завести собственную контору.

- Но откуда это недовольство?

- Они, видишь ли, решили, что, поскольку внутренние органы и пресса потеряли ко мне всякий интерес, значит, я не такая уж и важная персона, а потому, мол, вряд ли представляю собой реальную силу.

Бурый в сердцах отхлебнул из чашки и воскликнул:

- Ну, как мне при таком раскладе держать людей в повиновении и продолжать Наше Дело!

- В этом пункте, - говорю, -с вами трудно не согласиться. Но я-то чем могу быть полезен? Конкретно?

- А ты подумай. Ты же писака и сможешь все грамотно изобразить. Я от тебя чего хочу в первую очередь? Чтобы мои люди, от первого "бригадира" до последней "торпеды", поняли, отчего мною никто не интересуется, как прежде. Они должны зарубить себе на носу, что дело не в якобы падении моего авторитета, а совсем - совсем в другом. Уловил?

- Ну, в общем-то...

- Да ты не мямли, не чеши репу! Я же тебе отстегну, сколько скажешь. Только сделай, как я прошу, по возможности скорее. Не вздумай отказываться. У нас руки длинные, сам в этом убедился. Есть еще вопросы?

- Вопросов нет.

- Тогда, может, чего-нибудь посолидней? Как говорится, для затверждения моего заказа?

- Извините, но у меня принцип: до тех пор пока дело не сделано... ни-ни!

- Вот это правильно. Принципы я уважаю. Держи пять. И будь на связи. Сейчас тебя проводят.

Через минуту я уже был на улице.

Сейчас вот сижу, размышляю. Смешно, конечно, писать, будто родная милиция и отечественная юстиция перестали замечать отечественную мафию. Еще как замечают! Но, с другой стороны, надо же убедить в этом и братков Бурого. Значит...

"В последнее время органы правопорядка озабочены главным образом активизацией в высших сферах криминального бизнеса. - выстукиваю на машинке. -Вот почему сегодня основные их усилия сосредоточены на расследовании дел "Мабетекса" и "Аэрофлота", скандалов с "Бэнк оф Нью-Йорк" и особенно ситуации с холдингом "Медиа-Мост". глава которого М. Гусинский на днях возвратился из Бутырского СИЗО. дав подписку о невыезде. Вместе с тем было бы глубоко ошибочно считать, будто МВД и Минюст упустили из виду региональную оргпреступность. На днях они сообщили о своих намерениях разгромить известную архаровскую группировку, возглавляемую уголовным авторитетом по кличке Бурый"...