Белорусский САМИЗДАТ: книги, рассказы, фельетоны и пр.
Легенды и сокровища замков Беларуси 411 за 24 часа
На территории Беларуси существовали сотни древних замков. Многие из них до сих пор хранят свои тайны...
Тусклый след Янтарного Кабинета. 211 за 24 часа
Следы Янтарного Кабинета обнаружены в Мезерицком укрепрайоне
Эхо Семлевского озера 186 за 24 часа
Итак, Иоахим Мюрат, бывший трактирный слуга, он же – принц французской империи, Великий герцог Бергский, Неаполитанский король и муж сестры Наполеона Каролины Бонапарт...
Её молитвами 285 за 24 часа
src="http://library.by/portalus/modules/samizdat_prose/data/upimages/23._сумерки_в_кальдере__масло.JPG" width="250" height="190" border=0 align="right" hspace="15" vspace="15" /> «Я не вернусь. Что мне твои глаза – ищущие? Ты все упустил. Ты сам все упустил. Думай, что это ты ушел. Я знаю, так легче. Гораздо легче, чем знать, что кто-то лучше тебя. Не потому лучше, что новее и незнакомее – а значит, будоражит пресыщенную открытиями душу; а лучше - душевнее, по-человечески теплее и, в итоге, дороже».
Он читал письмо со смешанным чувством. Во-первых, он действительно сам ушел. Но почему-то теперь стало казаться, что его отпустили за ненадобностью. А этот, который лучше… Внутри зашевелилось нехорошее чувство, похожее на ревность. Нет, он не хотел вернуться. Пусть все остается, как есть. Пусть. Все уже решено. Не надо усложнять. Она пишет, потому что, в сущности, не может смириться с потерей. Она его подначивает, играет на самолюбии. Она всегда и на всем играет. Ее жизнь состоит из игр. Ему надоело быть глупой рыбкой и все время попадаться на дешевую приманку.
За окном мокрый снег тяжело шлепался на раскисший асфальт. Предзимье. Когда они познакомились, была середина осени. Как же давно это было. Она говорила, что запомнила запах опадающих листьев и жухлой травы, тронутой последним теплом. А он помнил ярко-синий цвет неба и бьющее прямо в глаза низкое солнце. И как она сказала: «Какие ресницы у вас пушистые…» И засмеялась. Больше он ничего не помнит. А она помнила все: в какой день какие слова он сказал, сколько раз они прошли по какой улице, как он посмотрел на девушку на пляже…
Да он ее обманывал. А что, нужно было интеллигентно уведомить: «Дорогая, я периодически занимаюсь любовью с другими женщинами»? Он не образец верности, но верных и не бывает. Бывают невостребованные. Но он же всегда к ней возвращался. Потому что любил.
Потом она все узнала. Как узнала? Какая разница? Узнала и все. Кто-то сдал во всех подробностях. Значит, кто-то из своих. Лучший друг? Может быть. Она вытрясет информацию из кого угодно – у нее способности разведчика и коварство истинной женщины. На друга обижаться нет смысла.
Он помнит, как она сказала однажды: «От твоих губ исходит ощущение другой женщины». Он сбил ее с мысли тогда, отвлек, но, оказалось, она не забыла. Когда она села напротив и выложила ему все, он был в шоке. Во-первых, он не был готов. Во-вторых, она делала это так спокойно, методично, словно у нее был датированный список его похождений. Ему не было стыдно. Досадно было. Почувствовал себя школьником, пойманным на шалости. Психанул. Ушел. Думал, простит.
Вернулся. Закатила сцену - не выдержала-таки. Опять психанул. Сказал, что жить в обстановке скандалов не собирается. Чего она от него хочет? Ну, было! Но он же здесь! А эти все - где? Не убедил. Ушел.
Вернулся. Она молчала. Постелил себе на диване. Спал так неделю. Она молчала. По утрам готовила завтрак только себе. Ходила мимо него, как мимо стенки. И он молчал. Он вообще не умел выяснять отношения. Он всегда выжидал. Само пройдет. Не будет же она молчать вечно, что-нибудь да понадобится. Деньги, например. Машина – к маме съездить. Молчала. Подумал: «А зачем мне это надо?» Вдруг понял, что не любит ее. И никогда не любил. Собрал вещи и, ушел, уже на пороге сказав: «Я не вернусь». Она сказала вслед коротко: «Ключ!» Он оставил ключ на столике в прихожей. Захлопнул за собой дверь. Вздохнул с облегчением. Ощущение свободы слилось с ощущением пустоты. Можно было постучать по себе, как по барабану – гулко и празднично.
Женщин менял, как перчатки, облегченно вздыхая, когда очередная мадама после бурной ночи покидала его квартиру. Потом никогда не отвечал на их звонки. Зачем?
Через полгода встретил ее подругу. Спросил о ней – так, разговор поддержать. Подруга сказала: «Как, ты не знаешь?! Кажется, там роман». Почему-то внутри все перевернулось. Переспал с ее подругой. Утром об этом пожалел. Вечером пальцы сами набрали когда-то привычный номер, спросил: «Как дела?» она молча опустила трубку на рычаг: «Пи-пи-пи…». Подумал: «Ну, и черт с тобой».
Свобода надоела. Когда можно делать все, что хочешь, оказывается – не так уж много и хочешь-то.
Встретил ее однажды на улице. Прошла – не заметила. Действительно не заметила или не захотела заметить? Какая разница? У каждого теперь своя жизнь. У него такие девочки! А что она? Сутуловата, походка… Походка, пожалуй, изменилась. Шаг уверенный, печатающий. Как она раньше ходила? Словно по скользкой доске. Вдруг пришло озарение: он был ее скользкой доской, а теперь под ногами твердая почва. Вдруг захотелось узнать, с кем у нее роман. Узнал. Ничего особенного. Но почему-то стало обидно. Все-таки ждал, что она будет тосковать, скучать по нему и, конечно, звонить под любым предлогом. А она?... А еще говорила, что любит. Все бабы…
Вечером поехал к ней. Позвонил в дверь, сказал открывшему мужику: «Пошли, выйдем». Вышли. Сели на лавку у подъезда. Поговорили. Мужик подвел черту: «Ты ж сам ушел». Помолчали. Пожали друг другу руки. Уехал. Снял какую-то шалаву прямо на улице. Потом передумал, дал ей денег и высадил из машины. Спал плохо…
Прочитал письмо. Откинул. Вечером еще раз прочитал. Объяснил воздуху комнате, почему она не права. Скомкал письмо. Расправил. Положил в карман. Напился вдрибодан впервые за много лет.
Проснулся оттого, что голова раскололась на части.
Позвонил: «Давай поговорим». Она вдруг ответила: «Давай».
Встретились. Поговорили. Она была спокойная и мирная. Ей было хорошо. Она не хотела начинать все сначала. Да, она не любит того, другого. Да, любит его. Но того, другого, она уважает. Любят ведь просто так. А уважают всегда за что-то. Уважают достойных. Значит, он не достоин уважения? Нет, он просто ее не достоин. Ушла твердой походкой уверенной в себе женщины.
Он вдруг понял, что любит ее. И что всегда любил. Жизнь без нее не имела смысла. Взял у друга охотничье ружье и застрелился. Долго летел через какой-то тоннель к далекому свету. Кажется, он про это читал. Свет распахнулся, как дверь, и оказалось – рай. Спросил: «Как же так? Я же…» Голос из света ответил: «Ее молитвами».
29 июня 2004 г.
www.оборотень.ru 303 за 24 часа
АНОНС
И книга, и позже написанный по ней сценарий фильма "Капкан для оборотня", изложены на основе реальных событий, произошедших в Белоруссии в 90-х годах прошлого века. Внезапно бесследно исчезают главари преступного мира республики — воры в законе и преступные авторитеты — Щавлик, Мамонт, Брегет, Боцман, Кистень и другие. Проводимое прокуратурой расследование принесло неправдоподобные и поразительные результаты…
По указанию руководства страны уголовное дело было засекречено, чтобы не вызвать непредсказуемого общественного резонанса. Автор сценария в те годы работал прокурором города Минска…
Волей автора, из конъюнктурных соображений, действие перенесено в Россию.
Последнее искушение Дьявола или Маргарита и Мастер 844 за 24 часа
Неразлучная троица Фагот-Коровьев, Азазелло и кот Бегемот по воле всесильного Воланда оказываются в Иерусалиме времен римского прокуратора Понтия Пилата. Задание мессира – найти галилейского проповедника по имени Иисус из Назарета…. Их ждут полные опасности и приключений древняя Иудея и Римская империя эпохи коварного и жестокого императора Тиберия. Далее действия переносятся в Москву в период сталинских репрессий. Всемогущий НКВД против слуг мессира….
Последнее искушение Дьявола или Маргарита и Мастер 191 за 24 часа
Неразлучная троица Фагот-Коровьев, Азазелло и кот Бегемот по воле всесильного Воланда оказываются в Иерусалиме времен римского прокуратора Понтия Пилата. Задание мессира – найти галилейского проповедника по имени Иисус из Назарета…. Их ждут полные опасности и приключений древняя Иудея и Римская империя эпохи коварного и жестокого императора Тиберия. Далее действия переносятся в Москву в период сталинских репрессий. Всемогущий НКВД против слуг мессира….
трактат о пользе алкоголя III 289 за 24 часа
трактат
Снизойти к богеме 252 за 24 часа
Лежала душа к ней всею своею природою…а, нынче, и все остальное к ней улеглось вслед за душою. Себя-то мы любим, даааа. А что? У меня, к примеру, трижды барбарисовая душа: Барбарис Барбарисович Барбарискин - меня зовут. Наисладчайшая, наиромантичная натура в кубе. Душа моя – патока моих кровей! А какие предки, какие предки? Все сплошь молодцы, герои.
ТЯГОТЕНИЕ 312 за 24 часа
Будущие люди существуют в постоянном страхе перед поглощающей их с лица земли черной дырой, как они её называют, космическим змеем. Каждый избирает себе свой собственный путь, но тяготение их влечет их непреодолимо, и...что дальше - в рассказе
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
LIBRARY.BY - это электронная онлайн библиотека. Мы собираем научные и литературные авторские произведения Загрузить свои работы
При использовании материалов библиотеки обязательно ставьте обратную активную гиперссылку на источник.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций