Крестьянская (сельская) поземельная община России на протяжении веков приобрела различные функции и формы своего существования. Место и роль сельской общины имели весьма важное значение и для правительства и для всех сословий и граждан России, поскольку страна в ту пору была исключительно аграрной, а земля, и все что связано с ее использованием, определяли политическую, экономическую, правовую надстройку Российского государства.

От того, насколько эффективно будет возделывать землю крестьянин, каково будет соотношение общинной и частновладельческой собственности, зависело настоящее и будущее России. Вот почему вплоть до 1917 г. не прекращались дискуссии по этому вопросу. Одни исследователи пытались определить юридическую природу права собственности на землю, принадлежавшую сельской общине. Другие стремились ответить на вопрос, почему Российское государство на протяжении многих веков поддерживало существование сельской общины.

В споре о том, "добром или злом были сельские общины для России", принимали участие многие отечественные и зарубежные ученые. Наиболее объективно выступали те ученые, которые основывались на глубоком знании реальной ситуации в сельском мире России сравнительно с правовым положением крестьян тех западных стран, которые отказались от общинного устройства землевладения и перешли на частновладельческое землевладение.

Российская историография ставила разные цели в изучении сельской общины. Если в дореформенный период (1861 г.) главной задачей было установление причин возникновения и раскрытие особенностей генезиса сельской общины, то со второй половины XIX в. по 1917 г. сказывалось влияние передовой историографической мысли Запада, рассматривавшей соотношение форм общинного и частновладельческого индивидуалистского землевладения. В советский период целью ставилось изучение отношения феодалов к крестьянам и к сельской общине в целом.

В XIX-XX вв. дискуссия по вопросу о генезисе сельской общины, ее развитии и роли в российском обществе была достаточно острой и продолжительной. Не прекращается она и до сих пор. Главной причиной спора является отсутствие понятия "русская сельская община" и систематизиро-

Ибрагимов Кюри Хамзатович - доктор сельскохозяйственных наук, профессор Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации.

стр. 117

ванных правовых норм, регулирующих общинные поземельные отношения. При рассмотрении вопросов, связанных с общинным землевладением, самодержавие интересовалось отнюдь не его юридическим содержанием и вытекающим из него комплексом прав и обязанностей каждого члена общины, а лишь ответственностью всей сельской общины за своевременную уплату государственных податей, которая обеспечивалась круговой порукой, то есть ответственностью всех членов общины друг за друга. Такое фискальное отношение к общине появилось не сразу и имело глубокие исторические корни, уходящие к периоду монголо-татарского ига. Князья унаследовали от монголов правило, согласно которому вся земля была собственностью ханов и предоставлялась всем нуждающимся в ней по желанию. Помещики, как и князья, считали землю своей собственностью, и как считает И. И. Энгельман, до прав крестьян на снятые ими земельные участки ни государству, ни помещикам не было никакого дела, да и крестьяне привыкли относиться к вмешательству в их дела совершенно пассивно. Более того, Энгельман утверждал, что инициаторами насаждения общинного землевладения в России были именно крупные землевладельцы, заинтересованные в увеличении рабочей силы, приложенной к земле. Таким образом, общинное землевладение вводилось в интересах землевладельцев, но отнюдь не крестьян¹.

Одним из выдающихся представителей славянофилов был В. А. Панаев, считавший себя "едва ли не первым, возбудившим вопрос о современном характере в России общинного землевладения с экономической и практической точек зрения". Если и были до него исследователи, изучавшие русскую сельскую общину, то они разрабатывали данный вопрос преимущественно с точек зрения юридической, государственной и административной, но не с экономической. Иными словами, до Панаева никто, за исключением нескольких личностей, не уделял должного внимания "великому значению родного нашего принципа, .., которому несомненно суждено будет сыграть великую роль в судьбах будущей экономической жизни всего мира"². По прошествии многих десятилетий можно сделать вывод, что данный прогноз этого ученого оправдался. Стоило П. А. Столыпину в начале XX в. создать сельским общинам минимально благоприятные условия для расцвета, как российская держава заняла первое место в мире по производству и экспорту зерна.

Идеологическая направленность исследований сельской общины в советский период предполагала анализ архивного материала, посвященного истории вотчинного (феодального) права. Одним из ученых, внесших большой вклад в изучение данного вопроса, был Б. Д. Греков. В своей фундаментальной работе "Крестьяне на Руси" он на основе изучения большого объема архивного материала пришел к выводу, что сельская община с самих истоков ее зарождения имела генетическое, сквозное единство и эволюционировало одновременно с изменениями в политической, социально-экономической и религиозной жизни российского общества, то есть приспосабливалось к новым условиям. Наибольшее влияние на изменения в общине вызывал гнет крупных землевладельцев (князей, дружинников, церкви, помещиков), то есть община сама менялась под влиянием вотчинного гнета³.

Весьма негативное отношение к сельской общине высказал С. В. Юшков, считавший ее анахронизмом, дошедшим до XX в. со времен разложения первобытнообщинного строя. Причиной разложения сельской общины являлось, по его мнению, усиление влияния на нее финансово-административной системы государства в процессе генезиса феодализма⁴. Подробно исследовав материалы, посвященные вотчинному землевладению графа Шереметьева, А. Л. Шапиро пришел к заключению, что сельская община в XVII-XIX вв. "приобрела так много черт податного и полицейского учреждения, что изменился сам характер мирского самоуправления"⁵.

Как и в других европейских государствах, истоком развития общества являлась семья, от которой постепенно отходили ветви, формирующие вначале роды, а затем и сельские общины. Трудно не согласиться с К. Кавелиным, который в свое время справедливо заметил: "Вглядываясь в каждое

стр. 118

поселение Древней Руси, мы видим, что это размножившаяся семья, члены которой и потомки живут вместе. Так все первобытное славянское население России было огромное дерево, спокойно выросшее из одного зерна. Поселения и племена его - вековые ветви и отпрыски⁶.

Процесс этот был многовековым - отпочкование семей и линий, кристаллизация родов, а в итоге и общин, происходили на протяжении длительного времени. Вот что пишет по этому поводу О. Турчинович: "Когда народонаселение размножилось, то и семьи и линии в каждом поселении происшедшем, быть может, от одного рода - начальника, тоже размножились. В поселениях появились многосемейные роды, а вместе с этим и быт славян из семейного преобразовался в родовой, под управлением старшего родом и летами. ...Итак, в развалинах разросшихся семейств в роды, или родового быта, образуются общины, или славянское население достигает последней ступени развития - семейно-общинного быта". Вполне понятно, что развитие отношений собственности и формирование института права собственности на землю развивалось "от простого к сложному". До образования частной собственности на землю и в семействах, и в родах, и в сельских общинах земля принадлежала всем членам этих общностей. Вот что увидел в X в. арабский купец Ибн-Фоцлан, проезжавший через Россию в Болгарию: "Когда у русского родится сын, то отец бросает ему меч со словами: "то твое, что добудешь мечом своим", ибо всякое другое имущество - есть общее достояние всего семейства"⁷.

По мнению Л. В. Воробьевой, общинное землевладение приравнивалось к общинному праву собственности, а правомочия общинника зависели от того, какая форма землевладения (общинная или подворная) господствовала в данной конкретной общине⁸.

Изучению сельской общины была посвящена статья М. Юрьина "Спор об общинном владении землей", опубликованная в журнале "Атеней" в 1858 году. В ней отмечалось: "Бог знает, от чего только не отказался русский человек во имя централизации и государственных начал, он от общинного землевладения никогда не отрекался, или что еще важнее, создал его потом, пришел к нему путем истории, принял его во имя общественной нужды и государственной идеи". И далее: "сельская община со своими началами общинного владения землей, переделами и миром, с ощутительным недостатком в себе угловато выработанных понятий о праве собственности, очевидно представляет почву, более готовую для ассоциации труда, нежели исключительно собственность на западе... Мирское дело русский человек считает святым делом. Он уже слишком мало доверяет себе, преклоняясь перед авторитетом мира⁹.

Проблема сельской общины была подробно изучена в фундаментальной работе И. Д. Беляева "Крестьяне на Руси...". После детального изложения правовых начал жизни сельских общин автор пришел к заключению, что с усилением процесса закрепощения крестьян, роль общин сводилась к нулю¹⁰. Такого же мнения придерживался и К. Р. Качоровский, отмечавший, что крепостное право уничтожило общинные традиции и "все отношение крестьян к земле было механизировано крепостным правом, не дававшим, как общее правило, пробиться в нем ни одному ростку обычного крестьянского права"¹¹.

А. Герцен дал весьма резкую характеристику русской общине: "Русский народ жил только общинной жизнью, свои права и обязанности он понимает лишь по отношению к общине. Вне ее он не признает обязанностей и видит только насилие. Подчиняясь ему, он подчиняется лишь силе: вопиющая несправедливость одной части законов вызвала в нем презрение к другой"¹². Однако данная точка зрения была оспорена И. Е. Забелиным, И. О. Куплевасским, В. И. Семевским, И. И. Игнатович и др. Например, Забелин отмечал, "что при всем своем бесправии в период усиления крепостного права без сельских общин, все таки, было бы немыслимо устройство вотчинных дел и существование вотчинного управления¹³. В свою очередь Куплевасский за-

стр. 119

метил, что распространение частновотчинной юрисдикции хотя и сузило функции общины, но, тем не менее, не уничтожило ее окончательно¹⁴. По мнению Семевского, во времена правления Петра Великого функции общины напротив были расширены, что, напротив, позволило уберечь крестьянство от губительных последствий крепостного права, и после его отмены должно было обеспечить общественный прогресс¹⁵. Игнатович, продолжая исследования, начатые Семевским и другими авторами, пришла к заключению, что община выполняла высокую общественную роль, сплачивая крестьян в единое целое, и не давала помещику "насиловать личность в той мере, как в том случае, если бы мира не было"¹⁶.

Высоко оценивал роль общины в истории российского крестьянства К. Д. Кавелин. По его мнению, возникновение сельской общины в России уходит своими корнями вглубь веков, задолго до образования Московского государства. Он справедливо считал, что по мере развития российской государственности роль сельской общины в политическом и даже в хозяйственном отношениях постепенно ослабевала и подчеркивал, что первым и самым серьезным недоразумением относительно русской сельской общины являлось смешение общины административной с поземельной¹⁷. С этим мнением Кавелина можно согласиться, поскольку у каждого народа в процессе развития государственности и укрепления административных институтов зависимость граждан от племени, рода, общины ослабевала и с ослаблением карающих административно-государственных функций, население искало способы выживания посредством восстановления почти утраченных родо-племенных, общинных отношений.

Возникновение крестьянской поземельной общины И. Энгельман связывал с развитием в России податного управления, при котором в общине больше всего ценились удобства для фиска. Кроме того, по его мнению, общинные порядки были на руку также и великорусским помещикам, облегчая управление крестьянами. Благодаря этому в России не только покровительствовали общинному землевладению, но даже старались иногда распространять его принудительными мерами¹⁸.

Свидетельством того, что правительство России придавало большое значение сельской общине в деле управления крестьянами и регулировании земельных отношений, является Инструкция министра внутренних дел России от 12 мая 1857 г. N 41, принятая во исполнение высочайшего рескрипта Царя от 20 ноября 1857 года. В п. 5 данной Инструкции говорится: "Земля, однажды отведенная в пользование крестьянам, должна постоянно оставаться в распоряжении мира, и обмен ее или части оной, с присоединением к господским полям, не может быть допущена иначе, как по соглашению с миром". Правительство весьма заботится о стабильности сельской общины. Это видно из п. 9 данной инструкции: "Не нарушая существующего мирского устройства следует сохранять каждому семейству право на надел в его пользование землею, стараясь не допускать частого передела и дробления полей"¹⁹.

Появление и многовековое существование на Руси сельской общины не было случайным явлением. Если бы она не удовлетворяла интересам населения, не соответствовала его ментальности и даже просто естественным законам природы, она бы не имела такого продолжительного существования. В этом смысле прав К. Юзов, писавший: "Не потому мы идем самобытным путем, что мы избранный народ, предназначенный велением судьбы заменить своею цивилизацией сгнившие цивилизации Запада, - и только потому, что все народы должны идти своим путем. Если общинная форма не соответствует нравственным силам народа, то никакие доказательства ее справедливости не будут иметь никакого влияния"²⁰.

В числе причин, обусловивших многовековое существование сельской общины в России, Р. Пайпс главной считал географическую детерминированность. "Российская география не благоприятствует единоличному земледелию. Видимо существует общее правило, что северный климат располагает к коллективному ведению хозяйства... Тому много причин, однако, в конеч-

стр. 120

ном счете, все они связаны с краткостью периода полевых работ. Тот непреложный факт, что полевые работы в России приходится проводить за 4 - 6 месяцев (а не за 8 - 9 мес., имеющихся в распоряжении западного фермера), заставляет работать весьма напряженно и совокупно использовать людские и материальные ресурсы и домашний скот". Кроме перечисленных географических факторов Пайпс называет и экономическую причину развития общинной формы землевладения - отсутствие достаточного количества пахотных угодий. "Там, где земли недостает, - пишет он, - имеется склонность к общинной форме землевладения, тогда как там, где ее обилие, вместо этого возобладает дворовое и даже семейное землевладение"²¹. Пайпс возможно прав, поскольку в южных регионах России, где было много пахотной земли, действительно возобладала не общинная, а подворно-хуторная форма землевладения. В этой связи трудно не согласиться с А. Дж. Тойнби: "Людей и их сообщества невозможно понять вне той среды, в которой они живут; географические условия невозможно понять понаслышке"²².

По мнению Ф. Бара, посвятившего более четверти века изучению сельской общины, "общественная организация общины, экономическая зависимость, отсутствие индивидуальной самостоятельности, обстановка, обычаи, нравы, низкий уровень культуры, суеверие, фатализм, создали известные характерные свойства и отличительные черты, создали это внутреннее отличье деревенской общины. Коммунное разделение земли и использование ее на общинных началах, частые переделы и различные семейные и экономические интересы отдельных домохозяев причиняют бесконечные недоразумения, споры и драки, иногда не без кровопролития и увечья... Все это в высшей степени развращает народ, портит его нравственность и характер, и отвращает от сообщества с ним мало-мальски просвещенного, приличного человека... Сильное истощение земли при общинном хозяйстве и происходящая отсюда нищета ведет к обезземеливанию крестьян и к преумножению пролетариата". Это, как свидетельствует Бар, была характеристика внутренней стороны жизни сельской общины. А вот какой была ее внешняя сторона. "Когда посторонние лица, полицейские или другие чиновники имеют дело в деревне с тем или иным отдельным домохозяином - то обыкновенно все остальные как один человек заступаются за него, отнюдь не различая при этом, справедливо ли его дело или нет. Солидарность, круговую поруку домохозяев признают нередко обязательной не только в деле уплаты государственных и общинных налогов, но и в других, совершенно противозаконных отношениях"²³.

Весьма ясное представление о сельской общине содержится в работе Б. Н. Чичерина, который отметил, что свободное перемещение крестьян приводило к изменению состава общины. В нее мог входить всякий, кто покупал землю. Земля, с которой платилось тягло князю, служила основой для живущей на ней тягловой общины. Таким образом, община эта была уже не родовой, как прежде, не государственной, как впоследствии, а чисто поземельной; контакты сельской общины с правительством в начале зарождения Московского государства были крайне ограниченными и состояли только в организации уплаты налогов. Однако по мере укрепления российской государственности зависимость сельской общины от правительства становилась все более очевидной. Тем не менее, считает Чичерин, у сельской общины были функции, которые не менялись на протяжении веков - это нравственно-воспитательная, защитная²⁴.

Большинству цивилизованных народов Европы и Азии была присуща сельская община на заре формирования их государственности. Но ни у одного народа сельская община не существовала бы так долго, как в России. Что же явилось причиной такого феномена? Одни исследователи склоняются к мнению, что в этом сказывалась воля государства. Можно добавить мнение И. Д. Беляева, утверждавшего, что начала, на которых были основаны в XIX в. общинные учреждения, существовали задолго до прибытия Рюрика²⁵. С этим мнением можно полностью согласиться, но в то же время вряд ли можно

стр. 121

разделить мнение Чичерина, отмечавшего, что государство на протяжении двух с лишним столетий настолько видоизменило крестьянскую общину, что из владельческой и поземельной она превратилась в государственную, то есть в союз людей, соединенных общими постоянными обязанностями перед государством²⁶. Чичерин, скорее всего, выражал искреннее стремление государства подчинить себе полностью волю сельской общины. На самом же деле, сельскую общину объединяло с государством лишь решение ряда вопросов, например, сбор налогов, набор рекрутов в армию. Другие же отношения строились независимо. Например, сельская община не выдавала полицейскому своего члена, даже сильно провинившегося перед законом. Вообще, трудно себе представить, столь длительное многовековое существование сельской общины на Руси в тисках государства даже с учетом всей огромной терпимости русского народа ко всяким невзгодам. Монголо-татарское иго просуществовало не более двух с половиной веков, менее двух веков - крепостное право, не более 7 десятков лет - советская власть.

Длительное существование сельской общины определялось как усилиями правительства, так и всем комплексом характерных для России почвенно-климатических условий. Вот как определяет детерминированность общинного землевладения от природных условий землемер В. М. Васильев, который выполнял задание Вольного экономического общества по исследованию сельской общины. Передача земель в частную собственность, а не в общинную, потребовала бы строительства изгородей. Последние вели к накоплению на полях большого количества снега, которое при весеннем таянии вело к вымоканию озимых зерновых культур. В случае же, если крестьянин захотел бы посеять яровые, то сделать это он в оптимальные сроки не смог бы из-за медленного таяния снега в окрестности ограды. С другой стороны, только община могла дружно и вовремя убирать хлеба при сокращенном сезоне полевых работ и своевременно выпустить скот на жнивье²⁷.

К выводу о традиционном характере крестьянской поземельной общины в России, значение которой не сводилось к административно-полицейским функциям по поручению государства, пришла Л. В. Воробьева, утверждающая, что общину нельзя рассматривать как автономно-социальный институт, способный противостоять воздействию внешних факторов в вопросах землевладения и даже распоряжения землями²⁸.

Прежде чем охарактеризовать право собственности на землю в сельской общине, необходимо раскрыть само содержание этого понятия и в том смысле, в каком оно воспринималось в дореформенной (1861 г.) России. Так, в Своде законов Российской империи в 1842 г. дается следующее определение праву собственности на землю и другое имущество: это "власть, в порядке гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно". Владение землей означало право фактического обладания землей, основанном на законных основаниях. Однако последнее условие не всегда ставилось во главу угла при защите прав владельца земли. Подтверждением тому служит ст. 531 гражданских законов, которая устанавливает: "всякое даже и незаконное владение охраняется правительством от насилия и самоуправства дотоле, пока имущество не будет присуждено другому и сделаны надлежащие по закону о передаче оного распоряжения".

В законодательстве Российской империи можно выделить два вида права собственности на землю. Первое - это полное право собственности, когда в одном лице соединялось владение, пользование и распоряжение землей. Неполное право собственности предполагало отсутствие в праве собственности одного из 3-х элементов, то есть владения, пользования или распоряжения. Из этих трех элементов владение пользовалось особым статусом. Нередко оно выступало синонимом права собственности и даже слово "землевладелец" часто было тождественно слову "собственник". Это отчетливо видно из Свода законов, в котором владение признается существенной частью права собственности, и даже тождественным ему.

стр. 122

Наверное, поэтому некоторые исследователи признавали тождественными понятия "право собственности на землю" и "право общинного владения землей". Но это неправомерно, поскольку данные понятия не только не несовместимые, но и взаимно исключающие друг друга. Как было отмечено выше, в Своде законов, право собственности на землю и другое имущество - это "власть, в порядке гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно", доколе "это право не будет передано другому лицу одним из способов, указанных в тех же законах". В совокупности своей члены общины не представляют собой единое юридическое лицо, а только обладают в этой собственности правом постоянного владения конкретной долей. Следовательно, сравнительно с правом собственности общинное землевладение лишено критерия полноты господства и исключительности. Здесь превалирует круговая порука и обязанность платить оброк²⁹. По меткому замечанию А. Евреиновой, здесь "нет собственника, в том смысле этого слова, какой усвояется ему законом, а есть только владелец в лице общества членов, соединенных между собой тягловым единством"³⁰.

По мнению Воробьевой, общинное землевладение по своему содержанию приравнивалось к общинному праву собственности. При этом необходимо отметить, что правомочия общинника зависели от того, какая форма землепользования (общинная или подворная) господствовала в данной конкретной общине³¹. Было бы несправедливым считать, что большинство исследователей признавало за сельской общиной будущее России по части эффективного использования земли и организации сельскохозяйственного производства.

Например, А. Клаус считал, что "рядом с оседлыми, нормально организованными общинами, исполняющими каждая в отдельности обязанности социального громоотвода, нам нужны еще и вполне оседлые хозяйства-землевладельцы, которые, развивая улучшенное хозяйство во всеоружии европейской культуры, были бы способны стоять во главе промышленно-хозяйственного развития страны, как образцы для наших общин-собственников и их правомерные конкуренты"³². В XIII - первой половине XIX в. у крепостных крестьян в сельской поземельной общине господствовала так называемая тягловая система распределения земли. Слово "тягло" является древним и означает совместное использование труда мужа и жены, то есть муж и жена составляют одно тягло³³. Все натуральные повинности и денежные сборы распределялись по тяглам. Чтобы быть в тягле необходимо было тягловое совершеннолетие. Последнее устанавливалось самим помещиком. В большинстве имений тягловое совершеннолетие наступало в 20 лет, а завершалось в 60 лет. Поскольку крестьяне не женились в 20 лет, чтобы не принимать тягло, то одни помещики принуждали к женитьбе, либо ставили в тягло неженатых мужчин. Вместе с тем встречались помещики, которые принуждали жениться молодых людей с 14 лет, что осуждалось самодержавием.

Распределение земель между крепостными крестьянами было потягольным, а между государственными - подушным. Подушная разверстка была невыгодной: если в семье, например, был один трудоспособный работник, а все остальные малолетние или престарелые, то даже при наличии достаточной площади земли, этот один работник физически не мог ее возделывать. В тех же семьях, где все члены были трудоспособными, такая подушная разверстка земли была выгодной. Вот почему учет количества тягол в семьях, то есть трудоспособных пар мужа и жены, при распределении земель был справедливым. Тем не менее, довольно часто возникал спор при переходе от подушной разверстки земли на потягловую, и наоборот.

Например, в вотчине князя А. М. Голицына в 1795 г. после перехода с тягловой разверстки на подушную, недовольными остались семьи, состоявшие только из тягловых работников. Последние обратились с челобитной к царю. На это прошение самодержец наложил резолюцию: "...Наистрожайше приказываю старостам яко начальнику... оную землю вторично переделить

стр. 123

таким образом, чтобы части оной браты были на одних только тягловых крестьян и на тех, которые хотя оную мало обработать могут, т.е. мужеска пола безтяглых ребят, считая от 12 лет и далее, а не таковых, которые престарелы или которые очень малолетны... "³⁴.

Деление на полосы не позволяло вести дифференцированное земледелие, поэтому плодородие земель деградировало. Эффективность отрасли резко падает, поскольку, как считает А. Т. Болотов, "иная земля один род произрастаний родит довольно хорошо, ... другая совсем родить не может, или по крайней мере, родит весьма худо"³⁵. При распределении земель по тяглам в общинах не забывали о бедных семьях, больных, одиноких и престарелых людях, сиротах. Для них оставлялся специальный резерв земли, которую обрабатывали и убирали всем миром, а урожай распределяли между этими нетрудоспособными людьми. Если земли бывало мало, община сообща могла арендовать землю у соседей - других общин или помещиков. Сообща могли покупать рабочий скот, плуги и другие орудия, или могли арендовать мельницу, либо сообща ее построить.

Крепостной гнет в сельской общине не был уж таким неподъемным для крепостного крестьянина. Это подтверждает Семевский. Особенно льготное положение, по его мнению, было у оброчных крестьян, которые находились под защитой крестьянской общины³⁶. И, напротив, весьма тяжелое положение было у барщинных дворовых крестьян, не имевших общинной защиты своих прав. Соотношение оброчных и барщинных крестьян в разных частях Великороссии было различным. Так, например, в нечерноземной полосе Великороссии было 55% оброчных и 45% барщинных крестьян, а в черноземной - только 26% оброчных и 74% барщинных крестьян³⁷. Чем объяснить такой феномен? Причина различий заключается либо в том, что в нечерноземной части России, находившейся поблизости от правительства России, помещики побаивались усиления эксплуатации крестьян, либо в том, что черноземная часть России была житницей страны, и от эксплуатации барщинных крестьян зависело, быть ли голоду в России или нет. Риск наступления голода в России во все века был весьма велик. Возможно, сказывались обе причины, причем первая могла превалировать на том основании, что, во-первых, правительство желало поблизости от столицы большего порядка среди крестьян через слаженную организацию мирского самоуправления, во-вторых, окрестные к столице нечерноземные земли были под оком многочисленных иностранцев, которые не преминули бы огласить на весь мир жестокую эксплуатацию крестьян. Наконец, можно привести и такое соображение. Крестьянская община в Московии сложилась издревле, независимо от правительства, задолго до возникновения российского государства. Черноземные же земли, обжитые сравнительно недавно, были населены крестьянами, исторически лишенными общинной традиции.

Таким образом сельская крестьянская община играла многофункциональную жизнеобеспечительную роль в сельской местности, на которой замыкались интересы не только самих крестьян, но и государства и общества в целом (следует помнить, что крестьянство представляло большую часть населения дореволюционной России). Сельская община России имела наиболее длительную историю, вплоть до развала СССР, и это объяснялось тем, что она наилучшим образом вписывалась в социально-экономическую природу страны, соответствовала интересам крестьянина и интересам сельского сообщества и государства, в наибольшей степени была адаптирована к природно-климатическим условиям населяемой территории.

Примечания

1. ЭНГЕЛЬМАН И. История крепостного права в России. М. 1900, с. 415.

2. ПАНАЕВ В. А. Общинное землевладение и крестьянский вопрос. СПб. 1881, с. X.

3. ГРЕКОВ Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М. 1952, кн. 1, с. 227.

стр. 124

4. ЮШКОВ С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М. -Л. 1939, с. 18.

5. ШАПИРО А. Л. Крестьянская община в крупных вотчинах первой половины XVIII в. Саратов. 1932, с. 64.

6. КАВЕЛИН К. Юридический быт Древней Руси. - Современник, 1847, N 1, с. 4.

7. ТУРЧИНОВИЧ О. Общественный быт славян в древности. О собственности и наследстве в Древней Руси. СПб. 1853, с. 5 - 6.

8. ВОРОБЬЕВА Л. В. Пореформенная русская крестьянская община как юридический феномен. Автореф. канд. дис. М. 2002.

9. ЮРЬИН М. Спор об общинном владении землею. М. 1858, ч. 6, с. 36, 41 - 42.

10. БЕЛЯЕВ И. Д. Крестьяне на Руси. Исследование о постоянном изменении значения крестьян в русском обществе. М. 1906.

11. КАЧОРОВСКИЙ К. Р. Русская община. М. 1906, с. 34.

12. ГЕРЦЕН А. Письма в будущее. М. 1982, с. 261.

13. ЗАБЕЛИН И. Е. Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве. - Вестник Европы, 1887, т. 1, с. 48.

14. КУПЛЕВАССКИЙ Н. О. Состояние сельской общины в XVII в. и на дворцовых землях духовных и светских владельцев. Киев. 1877, с. 134.

15. СЕМЕВСКИЙ В. И. Очерки по истории крепостного права в Великороссии во второй половине XVIII в. - Русская мысль, 1881, кн. 5, с. 47.

16. ИГНАТОВИЧ И. И. Помещичьи крестьяне накануне освобождения. Л. 1925, с. 187.

17. КАВЕЛИН К. Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М. 1989, с. 95 - 96.

18. ЭНГЕЛЬМАН И. Ук. соч., с. 404 - 405.

19. Инструкция Министра внутренних дел России от 05.12.1857 г. N 41. Сб. правительственных распоряжений и официальных известий по улучшению быта помещичьих крестьян. М. 1858, с. 30.

20. ЮЗОВ К. Основы народничества. СПб. 1888, ч. 1, с. 56.

21. ПАЙПС Р. Россия при старом режиме. М. 1971, с. 30 - 31, 33.

22. ТОЙНБИ А. Дж. Цивилизации перед судом истории. М. 1999, с. 521.

23. БАР Ф. Крестьянское общинное землевладение в аграрном и социально-политическом отношениях. М. 1894, с. 9.

24. ЧИЧЕРИН Б. Н. Опыты по истории русского права. М. !858, с. 9 - 10.

25. БЕЛЯЕВ И. Д. Крестьяне на Руси. Исследование о постоянном изменении значения крестьян в русском обществе. М. 1903, с. 31.

26. ЧИЧЕРИН Б. Н. Ук. соч., с. 31 - 32.

27. Документы по истории крестьянской общины. М. 1991, с. 13.

28. ВОРОБЬЕВА Л. В. Ук. соч., с. 15.

29. Свод законов Российской империи. СПб. 1842, т. X, ч. 1, ст. 420.

30. ЕВРЕИНОВА А. По поводу вопроса о праве приобретения земель сельскими обществами в общественную собственность. М. 1880, с. 5.

31. ВОРОБЬЕВА Л. В. Ук. соч., с. 18.

32. КЛАУС А. Община-собственник и ее юридическая организация. - Вестник Европы, 1870, т. 2, с. 111.

33. Москвитянин, 1854, N 1 - 2, с. 23.

34. Цит. по СЕМЕВСКИЙ В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб. 1903, т. 1, с. 115.

35. Цит. по ЖУЧЕНКО А. А. Адаптивное растениеводство. М. 2000, с. 4.

36. СЕМЕВСКИЙ В. И. Ук. соч., т. 1, с. V-XV.

37. Там же, с. XI.