Источники уголовно-процессуальных принципов (ПРАВО РОССИИ)

Library.BY

Автор: А.В. Гриненко - доцент кафедры предварительного следствия и организации следственной работы Курского филиала Орловского юридического института МВД России, кандидат юридических наук. "Журнал российского права", 2001, N 5 Учение о принципах является важнейшей составной частью теории уголовного судопроизводства. Уровень его разработанности позволяет судить о состоянии юридической науки в целом, а также о культуре правоприменения. Давая характеристику источников принципов, нужно прежде всего определиться с терминологией. Ряд ученых под принципами понимают некие абстрактные положения морально-этического плана, не имеющие реального нормативного выражения. Другие юристы требуют обязательного закрепления принципов в действующем законодательстве в виде норм-предписаний. Существует также определение принципов как основных положений, идей, получивших свое закрепление в законе независимо от приемов и форм их закрепления, а также положений, хотя и не получивших непосредственного выражения в законе, но вытекающих из ряда его норм*(1). Если посмотреть на данную проблему с точки зрения динамики развития государственно-властных институтов, то становится очевидно, что принципы уголовного судопроизводства, являясь продуктом политики государства в области правосудия, первоначально формируются в виде идей, которые постепенно в ходе правотворчества закрепляются как нормы действующего законодательства. Следовательно, основной вопрос состоит в определении "движущей силы", посредством которой идеи о правосудии неизменно воплощаются в виде правовых норм. Такой силой, на наш взгляд, является стремление к наибольшей эффективности судопроизводства. Отсюда вытекают и основные требования, которые можно предъявить к принципам, - их целесообразность для достижения результатов судопроизводства и наглядность внешнего выражения. При этом максимальная эффективность правоприменения и наглядность принципов будет достигнута при их закреплении в виде норм-предписаний, которые содержатся в отдельных статьях УПК и дают возможность наиболее полно усвоить их смысл. Это, однако, не исключает возможности конкретизировать содержание принципов в более частных логических нормах права. Следует признать, что в уголовно-процессуальной науке вопрос о необходимости закрепления принципов в виде норм-предписаний относится к сфере долженствования, так как в действительности многие принципы выполняли свое назначение и будучи закрепленными только в логических нормах. Нужно также проводить четкую грань между представлением о принципе как об идее и как о совокупности логических норм. Если идеи относятся к сфере правосознания, являются научными выводами, замыслом нормы-принципа*(2), то принцип, явленный в виде нормы, даже и логической, имеет ярко выраженную нормативную природу. Иногда отделить одно от другого достаточно трудно. Поэтому в случае неясности следует использовать такой прием, как выведение нормы-принципа из системы более частных норм-предписаний. Из сказанного можно сделать вывод, что принципы представляют собой основы создания и направленности всей системы соответствующей отрасли права, которые наиболее полно выражают содержание уголовно-процессуального законодательства, тесно связаны с государственной политикой в сфере уголовного судопроизводства, являются общими для всех стадий процесса и, выступая нормативными образованиями высшей юридической силы, оказывают охранительное и регулятивное воздействие по отношению ко всем уголовно-процессуальным нормам. Таким образом, основное свойство уголовно-процессуальных принципов - нормативность. Поэтому принципы должны иметь и собственные источники. Но, давая их характеристику, уже в самом начале можно столкнуться с отсутствием единообразного понимания сущности и правовой природы источников уголовно-процессуального права в целом. Одна группа ученых к источникам этой отрасли права категорически относит только закон*(3). Аналогичную позицию еще недавно занимала П. А. Лупинская, поместив в главу II учебника "Уголовный процесс" §2 под названием "Закон - единственный источник уголовно-процессуального права"*(4). В третьем же издании автор этот параграф называет менее категорично - "Источники уголовно-процессуального права", где упоминает решения Конституционного Суда РФ, а также разъяснения Пленума Верховного Суда России по вопросам судебной практики*(5). Ценность данных актов в обеспечении надлежащего применения Конституции РФ очевидна. Однако из текста учебника нельзя сделать однозначный вывод: относит ли П. А. Лупинская к числу этих источников решения Конституционного Суда РФ и руководящие разъяснения Верховного Суда РФ либо упоминает о них как о чрезвычайно важных, но все же не входящих в перечень источников средств оптимизации правоприменения? Н. А. Громов также считает единственным источником уголовно-процессуального права Конституцию РФ и федеральное законодательство*(6). Одновременно в перечне источников он упоминает и Положение о милиции общественной безопасности (местной милиции), утвержденное Указом Президента РФ от 12 февраля 1993 года*(7). Многие авторы наряду с законом прямо признают возможность существования иных источников уголовно-процессуального права - подзаконных нормативно-правовых актов, следственной и судебной практики, правовых обычаев, традиций, прецедентов и т.п. Так, В. Г. Даев, помимо законов, к разряду источников относит и акты толкования действующего законодательства*(8). Наиболее широкий перечень источников уголовно-процессуального права предлагает К. Ф. Гуценко, причисляя к ним, вместе с действующими законами и международно-правовыми актами, постановления Конституционного Суда РФ, касающиеся уголовного судопроизводства, разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ, а также нормативные акты министерств и ведомств*(9). Все перечисленные точки зрения заслуживают самого пристального внимания, так как они наглядно демонстрируют глубину и неоднозначность проблемы вычленения источников права. На наш взгляд, для ее оптимального разрешения следует выдвинуть тезис о невозможности однозначной оценки права (в том числе и уголовно-процессуального) ввиду его особого социального назначения и детерминации множеством конкретных факторов. В одном случае право можно представить как статичное явление, которое существует в определенной временной точке в "застывшем" виде. Познавая такое право, его единственным источником можно считать лишь нормативно-правовой акт, поскольку только он выступает носителем содержания права. С другой стороны, право можно оценивать в динамике, развитии и совершенствовании. Несомненно, любой общественный продукт вместе с развитием общества также существенно меняется. Право постоянно адаптируется к потребностям общества, "впитывает" любые полезные новшества. Поэтому определяя право как динамическую категорию, надо признать, что влияние на его развитие оказывает не только обновленное законодательство, но и те носители информации, которые оказывают побудительное воздействие на законодательную власть. Данное разделение, конечно же, несколько условно, так как право в режиме "реального времени" одновременно имеет и статическую, и динамическую составляющие. Исходя из этого, источники уголовно-процессуального права и источники принципов как его важнейшей составной части также можно разделить на две тесно взаимосвязанные, но различные по своей правовой природе группы: нормативные источники и источники информационные. К первой группе следует отнести только нормативно-правовые акты, принятые на уровне федерального законодательства, ко второй - все остальные, в том числе и не имеющие документального выражения (например, правовые обычаи)*(10). К разряду нормативных источников, в которых сосредоточено содержание уголовно-процессуальных принципов, относятся: 1. Международные нормативно-правовые акты, ратифицированные Российской Федерацией на уровне законодательства. В соответствии с ч.4 ст.15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Приоритет ратифицированных актов обеспечивает использование правил, установленных в международном договоре, над внутренним законодательством. К данному разряду относятся лишь акты, которые были ратифицированы на уровне федеральных законов*(11). Поэтому не следует придавать значение нормативных источников актам, которые хотя и посвящены международным аспектам государственной деятельности, но были заключены от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры) или от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера)*(12). В отличие от российских законов, международные акты характеризуются обилием наименований (конвенция, пакт, договор, соглашение и др.). Однако эти различия являются чисто внешним признаком документа и продиктованы скорее традициями. На юридическую силу акта его наименование не влияет. Основное требование, предъявляемое к ним как к нормативным источникам, - наличие в их содержании норм права. Емкое определение такой нормы дал И. И. Лукашук: "Международно-правовая норма - это модель отношения, призванная содействовать ее претворению в жизнь международно-правовыми средствами, устанавливая соответствующие права и обязанности. Норма - результат соглашения субъектов, она выражает их волю, взаимосвязывает конкретное проявление воли субъектов в единое целое, которое ограничено ее рамками"*(13). Однако вряд ли можно согласиться с утверждением автора о том, что большинство таких норм содержит лишь диспозицию, санкция является общей для всей их системы, а конкретные санкции могут быть предусмотрены и отдельными договорами*(14). Представляется, что любая норма должна иметь трехзвенную структуру, в этом ее отличие от положений ненормативного характера. Действительно, специфика юридической техники в международном правотворчестве такова, что элементы нормы могут быть расположены в различных актах, но говорить об "усеченной" структуре норм было бы не вполне верно. Заметим, что возможны еще более сложные ситуации, когда норма рассредоточена не только в различных актах, но и во времени. Это происходит в случаях, когда вначале принимается положение, содержащее лишь гипотезу и диспозицию, а санкция нормы закрепляется в ином, более позднем акте. Но при этом также нельзя говорить о наличии "двухзвенной" нормы, поскольку до формирования санкции и придания ей юридической силы существует не норма, а декларативное положение. Уголовно-процессуальные принципы следует отличать от общепризнанных принципов международного права, непосредственно включенных в российскую правовую систему. Будучи закрепленными в важнейших универсальных международных актах, правовые основы отношений и сотрудничества между государствами, несомненно, создают позитивный фон для развития демократических институтов на национальном уровне*(15), однако специальными нормативными источниками принципов уголовного процесса они не являются. Систему международных нормативно-правовых актов - носителей содержания принципов уголовного процесса - составляют: 1. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года; Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года (вступил в силу 23 марта 1976 года); Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 года (вступила в силу 2 сентября 1990 года); Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 21 декабря 1965 года (вступила в силу 4 января 1969 года); Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и дополнительные протоколы к ней (N 1-11); Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 года; Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 26 ноября 1987 года; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года и др. 2. Конституция Российской Федерации. В этом источнике сосредоточена большая группа норм, закрепляющих права личности в сфере уголовного судопроизводства, а также определяющих оптимальное функционирование соответствующих государственных органов. В Конституции приведены развернутые формулировки большинства принципов, что обеспечивает неизменность их содержания и надежность применения. Так, в ч.2 ст.4 данного акта закреплено положение о верховенстве Конституции РФ и федеральных законов на всей территории страны; ряд положений (ст.2, ч.2 ст.24, ч.1 ст.46, ст.120 и др.) обеспечивают надлежащую процедуру предварительного расследования преступлений и судебного разбирательства по уголовным делам; большой комплекс норм являет собой нормативную базу для обеспечения прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовного судопроизводства (ст.18, 19, ч.2 ст.22, ст.23, 25, ч.2 ст.26, ч.3 ст.46, ст.48, 49, 51, ч.3 ст.123, ч.4 ст.125). 3. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года по состоянию на 21 февраля 2001 года. Данный источник - наиболее объемный нормативно-правовой акт, вмещающий в себя формулировки ряда принципов и систему норм, регламентирующих процедуру их реализации. В виде системы норм-предписаний в УПК обозначены такие принципы, как законность (ст.1), неприкосновенность личности (ст.11), неприкосновенность жилища, охрана личной жизни и тайны переписки (ст.12), осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом (ст.14, 245), независимость судей и подчинение их только закону (ст.16), национальный язык уголовного судопроизводства (ст.17), гласность судебного разбирательства (ст.18), обеспечение лицу права на защиту (ст.19), всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела (ст.20), право на обжалование действий и решений суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание (ст.22). Существенный недостаток многих из этих положений состоит в том, что они "тяготеют" к судебным стадиям*(16). Поэтому в их содержании бывает сложно выделить правила, относящиеся к предварительному расследованию преступлений. 4. Иные федеральные законы в части, регламентирующей уголовно-процессуальную деятельность. Особенность данной группы нормативных источников заключается в том, что они, как правило, не содержат ярко выраженных норм-принципов. УПК и иные законы юридически равнозначны, если иное не закреплено в тексте самих законов. Вместе с тем, если проследить причинно-следственную связь между данной группой и всеми вышеназванными источниками, можно заметить, что ряд актов относится к непосредственным носителям норм-принципов, другие же в большей мере вытекают из содержания принципов или им соответствуют. Не следует, однако, преуменьшать и роль информационных источников уголовно-процессуальных принципов. Их гибкость, возможность принятия в кратчайшие сроки обеспечивают "подвижность" права, соответствие между содержанием принципов и реально существующими общественными отношениями. Информационные источники отличаются от законов прежде всего отсутствием явно выраженной иерархии. Это обусловлено следующими причинами: 1) различна правовая природа источников; 2) источники могут использоваться как правоприменителем, так и законодателем; 3) неодинакова степень обязательности исполнения положений, закрепленных в информационных источниках. Информационные источники по степени их воздействия на процесс формирования содержания принципов также можно подразделить на две группы - основные и неосновные. К основным следует отнести решения Конституционного Суда РФ по вопросам нормативной регламентации уголовно-процессуальной деятельности, подзаконные нормативные акты, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Неосновные (вспомогательные) информационные источники представлены великим множеством носителей конструктивной информации. К ним, по сути, можно причислить любое материальное или идеальное явление, побудившее законодателя наряду с другими источниками либо изолированно от них изменить закон. Остановимся на основных информационных источниках, которые дают наиболее наглядное представление об оптимальном соотношении между принципами как нормативными предписаниями и их реальным воплощением. К ним относятся: информационные международные источники норм-принципов. Это целый ряд крупных актов: Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 года; Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представителей государств - участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 15 января 1989 года; Документ Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 3 октября 1991 года; Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, от 18 декабря 1992 года; Венская декларация и Программа действий от 25 июня 1993 года; Декларация по случаю пятидесятой годовщины Организации Объединенных Наций от 24 октября 1995 года; Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 года и другие документы. Особую (ненормативную) группу международных информационных источников составляют решения Европейского суда по правам человека, в которых содержатся выводы о соответствии или несоответствии внутреннего законодательства международным стандартам*(17); внутренние информационные источники принципов. Последние, в свою очередь, исходя из их правовой природы подразделяются на две группы: 1. Подзаконные нормативно-правовые акты. Как известно, условием юридической состоятельности подобных актов является их соответствие действующему законодательству. В то же время не следует исключать и перспективного значения таких документов в качестве источников норм-принципов. Конкретизируя нормы федерального законодательства, подзаконные акты обеспечивают оптимальные условия для их реализации. В случае несоответствия того или иного закона требованиям принципов они могут более оперативно, чем законодатель, это обнаружить и предложить собственное разрешение существующей проблемы. 2. Иные акты, не имеющие нормативного характера. К наиболее важным актам данной группы относятся постановления Конституционного Суда Российской Федерации. Решения этого органа, определяющие соответствие уголовно-процессуального законодательства конституционным положениям, хотя и не содержат норм права, но имеют столь властный характер, что немедленно с момента их вынесения приостанавливают применение неконституционной нормы вплоть до ее изменения или отмены в соответствии с установленной процедурой. Признаком, объединяющим все решения Конституционного Суда РФ, является широкое использование содержащихся в Конституции, международных нормативно-правовых актах предписаний, составляющих содержание уголовно-процессуальных принципов. С другой стороны, такие решения не только истолковывают, но и расширяют содержание принципов, приводят их в соответствие с международными стандартами. Ряд внутренних информационных источников представляет собой акты толкования норм права. Это не означает, что их роль в определении содержания принципов невелика. Такие документы (например, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ) побуждают законодателя устранять пробелы права, обобщают положительный опыт в этой сфере, дают практические рекомендации по оптимальному применению норм - структурных элементов этой системы. К разряду информационных источников уголовно-процессуальных принципов относится судебная, прокурорская и следственная практика. Особенность таких источников состоит в том, что они выявляют результат применения положений принципов в каждом конкретном случае. Исследуя недостатки уголовной процедуры, например, можно внести предложение об изменении действующего законодательства. Кроме того, решения по конкретным делам обобщаются в виде руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и в последующем используются в ходе правотворчества. Так, Судебная коллегия Верховного Суда РФ в решении по конкретному уголовному делу сформулировала правило: суд не вправе отменить оправдательный приговор по мотиву нарушения прав оправданного подсудимого*(18). Соблюдение этого требования является условием позитивной реализации принципа обеспечения судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. Принцип состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе обусловил вывод о том, что рассмотрение дела в отсутствие гражданского ответчика, причины неявки которого судом не выяснялись, признается существенным нарушением его прав и влечет отмену приговора в части гражданского иска*(19). Однако судебную, прокурорскую и следственную практику не следует смешивать с понятием "судебный прецедент". В англосаксонской системе права прецедент действительно является основным источником. Но прецедент отличается от обычного судебного решения тем, что ему придается нормативная сила, он принимается за правило при разрешении других аналогичных дел*(20). В последующем правоприменитель, обосновывая свое решение, при наличии прецедента вправе и обязан на него ссылаться. В континентальной же системе права в решениях (например, в приговоре) ссылка на аналогичные случаи недопустима. Проведенный анализ подводит к следующему выводу: уголовно-процессуальные принципы, являясь фундаментом соответствующей отрасли права, содержатся в целом комплексе актов, имеющих различную правовую природу. Часть из них закрепляет нормативное содержание принципов, другие создают условия для наиболее полной их реализации. А.В. Гриненко, доцент кафедры предварительного следствия и организации следственной работы Курского филиала Орловского юридического института МВД России, кандидат юридических наук. "Журнал российского права", 2001, N 5 ------------------------------------------------------------------------- *(1) См.: Добровольская Т. Н. Принципы советского уголовного процесса. М., 1971. С.24-26. *(2) См.: Громов Н. А., Николайченко В. В. Принципы уголовного процесса, их понятие и система // Государство и право. 1997. N 7. С.33. *(3) См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. проф. В. П. Божьева. М., 1998. С.28-45. *(4) См.: Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под ред. проф. П. А. Лупинской. М., 1995. С.15-19. *(5) См.: Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под ред. проф. П. А. Лупинской. 3-е изд. М., 1999. С.25-26. *(6) См.: Громов Н. А. Уголовный процесс в России: Учебное пособие. М., 1998. С.36-43. *(7) См.: Там же. С.38. *(8) См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Н. С. Алексеева и В. З. Лукашевича. Л., 1989. С.14. *(9)См.: Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К. Ф. Гуценко. М., 1998. С.26-57. *(10) Именно к разряду нормативных источников можно отнести понятие "форма права". Заметим, что данный термин давал бы более полное представление о сущности права, если бы он был обозначен как "форма существования права". *(11) О процедуре ратификации см.: Федеральный закон РФ от 15 июля 1995 года "О международных договорах Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 29. Ст.2757. *(12) См.: Там же. Ст.3. *(13) Лукашук И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. С.115. *(14) См.: Там же. С.116. *(15) См.: глава 1 Устава Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 года; Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 года. *(16) См.: статьи 14, 16, 18 УПК РСФСР. *(17) См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2-х т. М., 2000. Т.1. С.856; Т.2. С.808. *(18) См.: Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 10 ноября 1999 года // БВС РФ. 2000. N 11. С.16. *(19) См.: Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 3 марта 1999 года // БВС РФ. 1999. N 11. С.11. *(20) См.: Теория государства и права: Учебник. М., 1968. С.66-67.

Источники уголовно-процессуальных принципов

NEW ПРАВО РОССИИ

Меню для авторов

Добавить статью

Редактировать работы

Зарегистрироваться

Полезные ссылки

Искать похожие?

Скачать мультимедию?

ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ

По стандарту ВАК Республики Беларусь

По ГОСТу Российской Федерации

URL для сайта, блога (постоянный обратный адрес данной страницы)

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ПРАВО РОССИИ НА LIBRARY.BY

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
01	02	03	04	05	06	07
08	09	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30