М. Издательство Московского университета. 2001. 640 с.

Третий том шеститомной серии "Очерки русской культуры XIX века" написан авторским коллективом ученых Московского государственного университета под руководством доктора исторических наук Л. В Кошман. Данное академическое исследование подкупает культурностью, глубиной, оригинальностью и новизной подачи материала, четкостью постановки теоретических вопросов, взвешенностью и аргументированностью изложения, логической стройностью текста.

Проблемная постановка задач исследования отличает этот большой исследовательский проект в целом. Первые два тома серии, вышедшие в 1998 и 2000 гг., были соответственно посвящены "Общественно-культурной среде", "Власти и культуре". Отправным пунктом и структурообразующим фактором для авторов третьего тома стало понятие "культурный потенциал". Во "Введении" отмечается, что это "достаточно новое для историко-культурный исследований последних десятилетий" (с. 5), хотя и уже включенное в современные справочные издания. Этим понятием обозначаются "структуры, формирующие образованный общественный слой (различного типа и вида школы)", социокультурные институты и средства, "с помощью которых могли использоваться получаемые знания", а именно: книгоиздательство, периодика, книжная торговля, библиотеки, музеи (там же).

Из 11 разделов книги шесть посвящено различного рода образовательным институциям, один-русской науке в изучаемый период, и три - соответственно книжному делу, периодической печати, библиотекам.

В открывающим повествование разделе Е. К. Сысоевой "Народная школа", в котором прослеживается складывание системы начальной школы, эволюция Министерства народного просвещения и расширение форм его деятельности на протяжении XIX столетия, указаны задачи и проблемы финансирования сферы народного образования. На богатом фактическом материале показан долгий и сложный путь, пройденный русским обществом от пренебрежительного отношения в образованию к осознанию необходимости владения грамотой. И если в начале XIX в. в России насчитывалось 315 училищ с 20 тыс. учащихся, то в 90-х годах XIX в. в стране имелось уже более 40 тыс. земских и 14 тыс. церковноприходских школ с 5 млн. учащихся (с.11,54,55,57).

Очерк Т. Н. Кандауровой посвящен гимназиям. Первые заведения этого типа возникли в XVIII в., однако лишь с эпохи Александра I началось систематическое формирование гимназической системы. Автор рассмотрела, как развивались учебные планы, складывался преподавательский состав, финансировался этот основополагающий сегмент народного образования. "Российская общественность не осталась в стороне от дела формирования новой системы образования" (с.75): дворянство, а в ряде губерний и купечество, способствовали новым заведениям обильными пожертвованиями. Автору удалось выявить и обобщить интересные статистические данные о количестве обучающихся и преподавателей, плате за обучение, динамике развития гимназий. Анализируя уставы гимназий, автор показала, что эти акты в разные периоды своеобразно отражали отношение государства и общества к проблеме среднего образования. В результате, пережившие в течение столетия ряд реформ и кардинальных преобразований гимназические учреждения "к 1890-м гг. ... обрели вполне европейские учебные планы и учебные курсы и были адаптированы к потребностям времени" (с. 116). Именно "провинциальные гимназии, - пишет Кандаурова, -... являлись центрами формирования будущей когорты видных российских деятелей в самых разных сферах" (с. 115).

Ф. А. Петров и Д. А. Гутнов рассмотрели историю российских университетов. Основной акцент сделан "на формах, характерных именно для университетов: публичные лекции и научные общества...; университеты и Академия наук; участие их в организации различных музеев". Это позволило проследить процесс формирования отечественной университетской традиции. В российских условиях в начале XIX в. прежде всего ставилась задача "воспитания нового поколения русских профессоров, обладающих должным уровнем научных знаний и новейшей методикой преподавания" (с. 129). Отсюда вытекала тесная связь молодой российской университетской системы с ведущими центрами европейской науки, где стажировались лучшие питомцы российских университетов. Авторы оценивают плюсы и минусы университетских уставов 1804,1835,1863, 1884 годов. В1808 г. в Российской империи функционировало 5 университетов (в Москве, Харькове, Казани, Дерпте и Вильне) с 875 студентами, а в 1899 г., в 9 университетах (в Москве, Петербурге, Харькове, Казани, Дерпте, Киеве, Одессе, Варшаве, Томске) насчитывалось уже свыше 16 тыс. учащихся. Но даже столь значительное, по российским меркам, число подготовленных специалистов (58 тыс. чел. с 1859 по 1900 гг.) не могло удовлетворить потребности страны. Университеты были не только учебны-

стр. 166

ми центрами, но и инспирировали разнообразные формы научного сообщества - музеи, научные общества, съезды представителей различных наук, многочисленные научные журналы.

Л. В. Кошман рассмотрела проблемы профессионального образования: становление и деятельность специальных технических, сельскохозяйственных, коммерческих учебных заведений - как высших, так и средних (в частности, фабричных школ). Автор отметила стимулирующую роль в создании этих заведений научных обществ (например, Русского технического общества) и съездов деятелей по профессиональному и техническому образованию (с 1889 по 1903 гг. их состоялось три). Кошман предлагает периодизацию развития этой сферы образования. В дореформенный период "правительство сохраняло инициативу практически во всех начинаниях" (с. 202), относящихся к специальному образованию. 1860 - 1870-е годы были отмечены большим количественным ростом специальных училищ, появлением первых бессословных технических вузов и активным участием научной общественности и предпринимателей в развитии профессионального образования" (с. 216 - 217). Большинство училищ было обязано своим возникновением общественной инициативе и поддержке предпринимателей. В последние десятилетия XIX в. правительство вновь занялось активной координацией развития профессионального образования, осуществило ряд законодательных мер, однако, в отличие от дореформенного периода, "заинтересованность правительства в развитии профессионального образования совпадала с активностью общественности и самих предпринимателей" (с. 229). Статистические, фактические и биографические данные во многом впервые вводятся в научный оборот.

М. С. Бастракова и Г. Е. Павлова в очерке "Наука: "ученые средства" и "ученые силы" не случайно использовали терминологию XIX века. "Ученые средства" это научные учреждения и организации, способы передачи научной информации; "ученые силы" - личности, творцы научного знания. Рассказывая об Академии наук, авторы показывают, как в течение XIX столетия из немногочисленного научного сообщества в котором весомая роль принадлежала приглашенным иностранцам (даже документация вплоть до 1860-х годов велась на французском языке), Академия превратилась в центр национальной науки. В Академии возникли исследовательские центры европейского уровня, такие, как Пулковская астрономическая обсерватория, Зоологический и Этнографический музеи. Подробно рассмотрена исследовательская активность профессуры университетов и отраслевых вузов.

Благоприятный общественный контекст для научной деятельности создавался благодаря Вольному экономическому, Русскому географическому, Русскому техническому обществам, Московскому обществу испытателей природы, которые действовали не только в столицах, но десятки и даже сотни активистов которых работали в провинциальных центрах. В результате, по мнению авторов, к середине 1870-х годов "в России уже сложились собственные "ученые силы" (с. 280). Этот тезис убедительно иллюстрируется биографическими портретами И. М. Сеченова, А. О. и В. О. Ковалевских, А. Н. Энгельгардта, В. Ф. Лугинина, Г. Н. Потанина и других.

В главе "Женское образование и воспитание" (Л. Б. Хорошилова) процесс его развития рассмотрен в контексте кардинального изменения социального поведения женщины в XIX столетии: "начало эмансипации женщин - это начало эмансипации общества вообще" (с. 309). Уже к середине XIX в. женская гимназия (бессословная по своим принципам) стала достаточно массовым учебным заведением (к 1882 г. имелось 259 женских гимназий). Интересно разобран вопрос об институтах благородных девиц. Выявлен и использован значительный мемуарный материал.

В. А. Федоров проанализировал жизнь и деятельность православных духовных заведений - академий (к концу XIX в. их было 4) и семинарий (56), а также уездных духовных училищ (которых в 1894 г. насчитывалось 186), программы православных учебных заведений, их институциональную структуру, научные исследования в области богословия.

О. В. Андреева справедливо отмечает, что лишь в XIX столетии книга "стала действительно мощным средством трансляции социальной информации, рычагом прогресса" (с. 387). Показана динамика развития "книжного дела" в пореформенный период. Ярко охарактеризованы лидеры отрасли - Смирдин, Сытин, Суворин, Вольф, Маркс и др. Интересно подан вопрос о развитии искусства русской книги в связи с технической эволюцией книгопечатания.

"Периодической печати" посвящена глава Л. Д. Дергачевой. В XIX в. в России разновременно издавалось 2713 изданий (в XVIII в -119 изданиями). Пресса ярко проявила себя "при формировании информационного пространства, распространении просвещения и в качестве средства политической борьбы" (с. 444). В условиях обширной территории России периодика обеспечивала "дистанционные культурные связи", при отсутствии политических партий и парламента она сыграла "важнейшую роль среди формирующихся элементов гражданского общества" (с. 505, 500).

стр. 167

З. В. Гришина и В. П. Пушков отмечают, что в XIX в. сложилась система библиотек, доступных широкой публике, подробно и увлекательно освещают историю фондообразования Императорской Публичной библиотеки в Петербурге. Одновременно с увеличением числа читателей расцветает научная библиография. Важным явлением общественной жизни "стало превращение крупных частных библиотек в публичные" (с. 535); ценнейшие книжные собрания передавались библиофилами (при их жизни или по духовным завещаниям) для общественного пользования.

А. А. Сундиева показывает, что именно в XIX в. возникает "музейный мир как особая сфера культурной жизни"; "музейная форма апробируется для решения различных культурных, научных, просветительских, воспитательных целей и постепенно завоевывает авторитет в общественном сознании" (с. 567). Наряду с государственными музеями (Кунсткамера, Эрмитаж, Оружейная палата и др.) возникает ряд крупных частных коллекций - вначале дворянских (Д. М. Голицына, А. С. Строганова, И. И. Шувалова и проч.), а позже - купеческих (П. И. Щукина, П. М. Третьякова, А. А. Бахрушина). В результате подвижнической деятельности собирателей и ученых в XIX в. "сформировалось музейное дело" (с. 620), к началу XX в. музеи работали в 104 городах.

В книге более 70 иллюстраций, имеется именной указатель. Она явится ценным источником информации для академических исследователей, преподавателей и студентов, всех заинтересованных читателей. Библиографическое оснащение делает ее полезной и в научно-справочном смысле.