© КУЛЬТУРА ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ XI - XIII ВЕКОВ

Актуальные публикации по вопросам культуры России.

NEW КУЛЬТУРА РОССИИ


КУЛЬТУРА РОССИИ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КУЛЬТУРА РОССИИ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему © КУЛЬТУРА ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ XI - XIII ВЕКОВ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-11-11
Источник: Исторический журнал, № 4, Апрель 1944, C. 35-43

I

Владимиро-Суздальская земля это центральная территория русского народа, а затем культурная и политическая основа формирования русского национального государства. Границы этой области достигали на севере Белоозера и Устюга, на западе и востоке опирались на берега Волги и Унжи, а на юге выступали за Москва-реку. За ней укрепилось прозвище "Залесской земли", так как с юга лежали дремучие вятические леса, почти наглухо закрывавшие путь к днепровским землям. Поэтому более старыми и прочными были связи этого края с Новгородской землёй и волжским "низом", где лежали богатые болгарские города и рынки. С волжской же системой прочно связывали Залесье две реки: Нерль Волжская и Нерль Клязьменская, почти смыкавшиеся своими верховьями, и пересекавшие Суздальскую землю по диагонали с северозапада на юговосток.

Эта известная географическая оторванность края от киевского центра Руси была причиной обычного противопоставления Суздальской земли Русской земле в источниках XII века. Когда суздальский или ростовский боярин ехал в Киев, о нём говорили, что он едет в Русскую землю; когда же в ростово-суздальское Залесье приезжал купец или посол, говорили, что приехал человек из Русской земли. Также и летописец ясно отличал Суздальскую землю от киевского Поднепровья, которое всегда называли Русской землёй. Это противопоставление днепровского юга волжско- клязьменскому северу имело однако и другой смысл. Залесье очень поздно вошло в орбиту политических интересов киевского княжеского дома и церкви. Его связь с Рюриковичами, о которой свидетельствует указание договора с греками 907 г. на наличие в Ростове "князя", зависевшего от Олега, была эфемерной и эпизодической. Залесье жило в X в. своей жизнью. Да и в начале XI в. оно было даже для Новгорода окраиной, своего рода "Сибирью"; туда, например, Ярослав Мудрый сослал опального посадника Константина. А к концу XI в., когда Залесье стало владением сына Ярослава Мудрого - Всеволода - и его внука - Владимира Мономаха, - Суздальская земля устами Мономаховичей: Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо - заявила свои политические притязания на руководство жизнью всей Руси; при этом осуществлять руководство Мономаховичи хотели не из Киева, а из Владимира.

Великорусский северовосток стал преемником объединяющей силы Киева и почвой, на которой возник будущий центр национального объединения Руси - Москва. Эта преемственность - не вымышленная концепция "московских книжников" XV - XVI вв., но совершенно очевидный историко-культурный факт. Это придаёт культуре Владимирского княжества XII - XIII вв. особое значение важнейшего звена в процессе образования русской национальной культуры.

II

Задолго до появления на северовостоке дружин и данщиков южных князей Ростово-Суздальский край жил напряжённой трудовой и политической жизнью, имевшей свои глубокие и своеобразные культурные традиции.

В течение I тысячелетня н. э. в Верхнем Поволжье оформляются два этнических массива: в верховьях Волги до Ярославля и по её притокам - восточная ветвь славянского, кривичского племени; в районе Костромского Поволжья и больших озёр - Неро и Клещина - формируется мерянское племя, как показывают археологические данные, очень близкое по своему облику славянской культуре; именно этим, повидимому, объясняется очень быстрое ослабление этнических и культурных различий между двумя племенами и так называемое исчезновение мери в X веке. Быстрое формирование русского населения усиливалось кривичской и словено-новгородской колонизацией; уже в IX - X вв. на берегах Волги появляются торговые посёлки северных колонистов. Однако ещё в конце XI в. отправившийся на север миссионер Киево-Печерского монастыря, ростовский епископ Леонтий был подготовлен к пропаганде и на мерянском языке, который он хорошо знал.

Археологические памятники XI - XII вв. - курганные могильники, городища, селища - рисуют нам уже почти сплошное русское население Ростово-Суздальского края; лишь кое-где наличие среди курганных вещей характерных "шумящих привесок" или изредка встречающиеся родовые могильники говорят об островках мерянсхой культуры среди

стр. 35 основной массы русского населения 1 . Русские особенно плотно заселили местности по течению Нерли Волжской и Нерли Клязьменской, у озёр Неро и Клещина и на черноземном "ополье" - между Юрьевом, Суздалем и Переяславлем-Залесским. Здесь рано развивается пашенное земледелие, тогда как в экономике более северных лесных районов Поволжья и Заволжья продолжают господствовать скотоводство, охота и рыболовство. Однако уже в древнейшем предшественнике Ростова - городище на реке Саре VIII - IX вв. - археология установила значительную концентрацию ремесленного производства, большое развитие торговли и промыслов 2 . Но и в XI столетии, когда старые Ростов и Суздаль приобрели характер типичных феодальных городов, в которых концентрировалась местная старобоярская знать, в сельской периферии ещё господствовали глубоко архаические общинно-родовые порядки. Развивающаяся поволжская торговля вносила разлад в жизнь прибрежных погостских общин, разрушала их патриархальный быт, усиливала растущую данническую эксплоатацию края дружинами южных князей. Восстания смердов в Суздальской земле (1024) и в Верхнем Поволжье (приблизительно 1071) обнаруживают неравномерность исторического развития края, "многоукладность" его социальной жизни 3 .

Первые епископы Залесья - Леонтий и Исайя - во второй половине XI в. сталкиваются с прочими язычеством в Ростове Чудской конец. Поклонники Волоса яростно сопротивлялись христианизации; епископ Леонтий пал жертвой языческого восстания.

Могильники крестьянского населения XI в. содержат явные признаки ещё более архаической идеологии - медвежьего культа 4 .

С такой средой сталкивались на севере князья Мономахова дома, в такую среду попадали и семена киевской культуры и образованности, проникавшие в Залесье с усилением деятельности церкви и княжеской власти.

III

Древнейшие торгово-ремесленные города Ростово-Суздальской земли были лишь маленькими островками среди моря сельского населения. Пожалуй, нигде в древней Руси не был столь глубок разрыв между городом и деревней. Если Ростов издревле рос как торгово-ремесленный центр, то Суздаль, по последним археологическим наблюдениям А. Д. Варганова, сложился к началу XI в. путём слияния в одно целое нескольких сельских поселений. Княжеская крепость на Волге - Ярославль, прикрывавший устье Которосли, был основан Ярославом на месте покорённого им в 1024 г. селища Медвежий угол. Население селища промышляло скотоводством, охотой и рыбной ловлей. Образование поволжских городов Углича и Костромы относится к X - XI вв.; за Волгой, в лесах, обосновались города Галич-Мерский (мерянский) и Судиславль, связанный с именем сосланного Ярославом Мудрым брата - Судислава. На далёком северном краю земли стояли укрепления Белоозерска.

Около городов группировались укреплённые усадьбы местной знати; в памяти народа сохранилось указание на выстроенный под Ростовом "соп", т. е. вал, окружавший жилище былинного ростовского "храбра" - богатыря Александра Поповича. Ранние крестьянские волнения - восстания смердов, ознаменовавшие наступление феодальных отношений, - способствовали концентрации местной знати в городах, где, видимо, очень рано назревают противоречия между самовластным боярством и городскими ремесленниками. Ремесленники, избегая закабаления, покидают насиженные места и уходят на новые. Повидимому, именно таково происхождение Владимира на Клязьме, жителей которого ещё в XII в. ростовские бояре презрительно называли своими холопами и пахарями, да и сами владимирцы, став столичными жителями, не без гордости называли себя "мизинными", т. е. маленькими, социально незначительными людьми. С упрочением княжеской власти на севере Владимир Мономах превращает Владимир в первоклассную крепость: Клязьма и твердыня Владимира прикрывают землю Мономаха и мономахова рода от покушений со стороны Рязани.

Сын Мономаха Юрий Долгорукий ещё более упрочивает сеть городов; он укрепляет на устье Волжской Нерли старый городок Коснятин, переносит на новое место, к устью Трубежа, город Клещин, назвав его Переяславлем-Залесским. В центре чернозёмного ополья, на устье реки Кзы, вырастают валы Юрьева- Польского, на запад выдвигаются город Дмитров, княжеская укреплённая усадьба Москва и Звенигород. При внуке Мономаха Андрее Боголюбском усиливается и расширяется город Владимир, он становится самым богатым городом земли, её экономическим центром, церковной и политической столицей. Андрей замыкает устье Клязьменской Нерли укреплениями города-замка Боголюбова. В сторону Рязани на Клязьме ставится городок Осовец. Важнейшим фактом княжения Всеволода является усиление Твери - верхневолжского форпоста на границе с землями Великого Новгорода. В XII - ХIII вв. мы находим упоминания о городах, стоящих вдоль нижнего течения Клязьмы: о городе владимирского Успенско-

1 Третьяков П. Расселение древнерусских племён по археологическим данным. "Советская археология". Т. IV, Л. 1937; его же. К истории племён Верхнего Поволжья в I тысячелетии н. э. "Материалы и исследования по археологии СССР" N 5. М. и Л. 1941.

2 Третьяков П. К истории племён... стр. 91 и сл.

3 Воронин Н. Восстания смердов XI века ("Исторический журнал" N 2 за 1940 год).

4 Воронин Н. Медвежий культ в Верхнем Поволжье XI века. "Материалы и исследования по археологии СССР". Т. VI. М. и Л. 1941.

стр. 36 го собора Гороховце, Ярополче (нынешних Вязниках), Стародубе. Эту цепочку городов, уходящих к востоку, дополняет Городец на Волге и завершает Нижний Новгород, основанный в 1221 г. князем Георгием Всеволодовичем. Так складывается карта Владимиро- Суздальского княжества с его городами-крепостями - опорой самостоятельности земли и силы её князей, основой блестящей владимиро-суздальской культуры.

Развитие культуры Владимиро-Суздальской земли неразрывно связано с политической жизнью княжества, с борьбой князей за усиление Владимирской земли, с их культурно-политическим строительством. Поэтому княжения Мономаха и его потомков образуют определённые этапы истории культуры Владимиро- Суздальской Руси.

IV

Владимир Мономах прочно связывает русский северовосток с "невской культурой. Начавшаяся ещё при Всеволоде Ярославиче деятельность церкви по распространению христианства достигает значительных успехов. В Ростове и Суздале Мономах воздвигает в начале XII в. большие каменные соборы по образцу собора Киево- Печерского монастыря. Их строительство - крупный вклад в культуру Суздальской земли. Горожане впервые знакомятся с каменным зодчеством, усваивают новые эстетические представления, местные гончары учатся изготовлению кирпича киевского типа. Раскопки в Суздале обнаружили рядом с полуземляночными хижинами городского люда фундамент роскошного, величественного Мономахова храма, украшенного фресковой росписью. Мощный вал смыкал своё кольцо вокруг центра города. За ним располагались пригородные посёлки полудеревенского типа. Дальше, на лугу, у речки Мжары, лежало курганное кладбище Суздаля. Напротив собора, за рекой Каменкой, в конце XI в. обосновалась колония Киево-Печерского монастыря - Дмитриевский монастырь, древнейший очаг просвещения края.

Но наезды Мономаха на север - лишь краткие эпизоды. В Суздале остаётся его малолетний сын Юрий, за которого правит землёй тысяцкий - варяг Георгий Шимонович. Повидимому, он воспитывает в молодом князе любовь к Киеву, стремление к его великокняжескому столу, довольно равнодушное отношение к делам своей, Залесской земли, сила которой необходима лишь как средство в борьбе за обладание Киевом. Любопытно, что в самой топонимике Владимира очень ясно звучат воспоминания о Киеве. Таковы названия рек - Ирпень, Ночайна, Лыбедь, - название мономахова города Печерним, как бы в подражание киевскому Печерску. Борисоглебская церковь в селе Юрия - Кидекше - напоминает о киевском Вышгороде и его культе Бориса и Глеба.

Источники очень скудно освещают время Юрия, ростовские летописные записи дошли до нас в ничтожных отрывках. Лишь в конце княжения Юрия мы видим некоторое оживление на севере: именно в это время тяжёлых походов на юг княжеские градостроители укрепляют ряд названных выше городов. В них пришедшие из Галича иноземные мастера строят небольшие белокаменные храмы, суровые и простые по форме, как бы проникнутые духом воинской силы.

Юрий, по-видимому, не рассчитывает надолго закрепиться в Киеве. Под Суздалем в 1152 г. отстраивается его усадьба с храмом Бориса и Глеба в село Кидекше на реке Нерли, а во Владимире, рядом с двором Мономаха, ставят новый княжеский двор с церковью Георгия (до 1157 г.). Предания говорят о начатой Юрием борьбе с местной старобоярской знатью; с легендой о строптивом боярине Степане Кучке связано начало Москвы. Боярство тяготится княжеской властью и нелёгкой княжеской службой, далёкими походами на юг. Поэтому в княжеских городах появляются новые элементы: дружинники, навербованные князем из горожан и пришлых людей - болгар, венгров и других национальностей. Они образуют пёстрое население городов, приносят с собой новые культурные навыки. От времени Юрия Долгорукого, сквозь пожары и разорения, дошли единичные книги, переписанные в Суздале, например Стихирарь с нотами.

Во Владимире процветают ремесло и торговля, идущая по Клязьме на Оку и дальше; среди горожан, ещё занимающихся сельским хозяйством, много гончаров, живущих в особом пригородном районе; мастера по выработке стекла изготовляют красивые стеклянные браслеты и цветные перстни; резчики по камню и дереву делают самые разнообразные предметы, украшенные простой, но изящной орнаментацией. Местные ювелиры, подражая киевским роскошным образцам, выделывают серебряные украшения и пытаются даже перенять тонкую технику эмали. Кузнецы делают многообразные сельскохозяйственные орудия, косы-горбуши для косьбы на лесных полянах, ножи и топоры, огнива и рыболовные крючки, плотничий инструмент и оружие. Раскопки в городе Дмитрове открыли мастерскую по плавке железа, кузницу, гончарную мастерскую, ларь местного купца с гирями и весами, а также бревенчатые дома горожан. Весь этот многообразный мир материальной культуры Владимира, Суздаля и других городов свидетельствует о непрерывном росте городской культуры. Ко времени смерти Юрия и вокняжения его сына Андрея город Владимир становится крупнейшим городским центром северовостока.

V

Андрей Юрьевич Боголюбский (1157 - 1175) принадлежит к числу выдающихся деятелей отечественной истории. Его имя по праву может стать рядом с такими именами, как Иван IV и Пётр I. Он пришёл на север умудрённый большим политическим и военным опытом борьбы его отца за Киев. Он убедился, что "мать городов русских" - стольный город Ярослава и Мономаха стал яблоком раздора и причиной непрерывных усобиц, ослабляющих страну. Андрей убедился также, насколько гибельно стремление к самовластию боярской феодальной знати и как необходимо сковать её подчи-

стр. 37 нением княжеской воле. Андрей понимал и всё огромное организующее значение духовной власти - церкви, которая могла стать могучей силой для объединения Руси.

Поэтому Андрей покидает юг и, нарушая завещание отца, вокняжается на севере. Он отбирает стольные права от старых городов Ростова и Суздаля и переносит столицу во Владимир - город ремесленников и торговцев, которые поддерживают политику князя, направленную к усилению княжеской власти, к обузданию боярской знати, к приведению в покорность владимирскому центру других феодальных областей. В войсках Андрея большое значение приобретает пехота - "пешцы". Это городские народные ополчения, составляющие могучую массу владимирских вооружённых сил. Место старой знати в княжеской дружине заняла преданная служилая масса княжих "милостьников", получавших от князя даже оружие и коня, и "дворян", привязанных к нему земельным пожалованием. Однако эта прогрессивная политика, начатая Андреем, не нашла необходимых условий для дальнейшего развития: силы города были ещё несравненно слабее сил деревенской стихии; его централизующие экономические тенденции не могли равняться с мощью центробежных тенденций феодального мира. Поэтому путь "союза королевской власти и горожан" (Энгельс), по которому повел Андрей Владимирское княжество, был путём напряжённой борьбы, но и она могла обеспечить в условиях XII в. лишь кратковременный успех.

Исторический опыт ставил перед Андреем лишь образец Киевской державы Ярослава, единство которой ненадолго возродил политический гений Мономаха, Поэтому, идя вперёд, Андрей был глубоко уверен, что повторяет путь киевских великих князей. Возвышая Владимир против Киева, он стремился подражать Киеву в своём строительстве. Он создаёт мощную оборону своей столицы, в три раза увеличивая протяжение городских валов. В западную, княжескую часть города вводит триумфальная арка боевой белокаменной башни Золотых ворот (1164); название их явно подражает названию киевских ворот. Восточный, посадский конец города украшают Серебряные ворота. На холме старого мономахова города воздвигается Успенский златоглавый собор (1158 - 1161). Блещущий белизной, позолотой и росписью своих отделанных резным камнем фасадов, он спорит по красоте и величию с Киевской Софией.

Борьба за права духовной власти над всей Русью составляет наиболее яркую сторону деятельности Андрея. Если он успешно растил воинскую силу земли и мог наносить мощные удары Новгороду и Болгарской державе, если он смог, подчинив своей воле рязанских и других князей, двинуть в 1169 г. на Киев армию 11 подвластных княжеств, то церковная борьба была более сложной и острой. Киевский митрополит был агентом Византии, зорко следившим за всякими попытками усиления Руси; рост державы Андрея не мог не вызывать тревоги. Поэтому попытки Андрея добиться церковной независимости встретили ожесточённое сопротивление. Его верный помощник в этой борьбе - епископ Феодор - был в конце концов обвинён в ереси и подвергнут мучительной казни; в летописи рукой митрополичьего цензора была внесена чернящая и позорящая его память характеристика" 1 .

Только на фоне всей этой сложной и острой идейно-политической борьбы можно понять яркий и стремительный расцвет владимирской культуры и искусства третьей четверти XII века. Он был связан с тем, что литература, живопись и архитектура, искусство, ремесло и война были направлены к одной цели - к усилению мощи Владимирской земли, стремившейся стать общерусским центром.

Обширное строительство князя Андрея оставило нам выдающиеся памятники архитектурного искусства. Таковы уже упоминавшиеся Успенский собор, Золотые ворота, жемчужина русского зодчества - церковь Покрова на Нерли, около Боголюбова (1165) 2 . Недавние раскопки открыли четвёртый и важнейший памятник - остатки дворца в Боголюбове. Летописец сопоставляет "Боголюбов-город" с киевским Вышгородом: это был подлинный замок в западноевропейском значении, "город", поставленный князем "собе". Дворец имел некоторое сходство с дворцом в Галиче, культура и искусство были близки Владимиру, равно как были близки и прогрессивные политические тенденции обоих княжеств 3 .

Летопись говорит, что на строительство Андрея "бог привёл мастеров из всех земель". Характер декоративных деталей андреевских храмов уже давно заставил учёных признать, что в строительстве Андрея принимали участие западноевропейские зодчие; этот факт был истолкован в исторической литературе как признак слабости русской культуры и как "романское влияние" на владимирское зодчество. В действительности вызов мастеров из соседних стран был обычным и в строительстве Запада - средневековое искусство было в значительной степени международным. Привлечение западных мастеров было глубоко прогрессивным шагом Андрея, этим он подчёркивал необязательность византийской эстетики и право русского народа на свой путь развития. Это был дерзкий вызов гегемонии Византии. Андрей как бы предвосхищал художественную политику Ивана III.

Владимирские мастера полностью оправдали смелое новаторство князя. К концу его строительства рядом с иноземцами стояли свои, владимирские зодчие, их гордые знаки высечены на камне Золотых ворот и боголюбовского кивория. Незадолго до своей ги-

1 Соколов П. Русский архиерей из Византии. Киев. 1913.

2 "Памятники русской архитектуры". Вып. III. Покров на Нерли. М. 1941.

3 Воронин Н. Замок Андрея Боголюбского. "Архитектура СССР" N 11 за 1939 г. О взаимоотношении архитектуры Владимира и Галича см. статьи в вып. III "Кратких сообщений ИИМК". Л. 1940.

стр. 38 бели Андрей собирался послать их в Киев, чтобы построить храм на Ярославском дворе: город Владимир становился законодателем художественного вкуса. Русские резчики успешно овладевали искусством каменной резьбы; владимирские гончары делали майоликовые самоцветные полы храмов и дворца, а металлисты лили и изготовляли тонкие золочёные листы с прорезными орнаментами для украшения зданий. Русский национальный опыт деревянной архитектуры и каменного зодчества Киева оставлял иноземцам лишь роль технических исполнителей; вместе с русскими мастерами они создавали русские здания. Боголюбовский дворец стоит в ряду лучших памятников дворцового строительства Европы XII в., выделяясь среди них своей красотой и глубоким своеобразием. Владимирское княжество Андрея стояло, бесспорно, на уровне европейской культуры 1 .

Но этого было мало. Нужно было доказать Византии и церковным и феодальным верхам Руси исторические права Владимирской земли и её церковное значение. При Успенском соборе впервые (с 1158 г.) начинается систематическое владимирское летописание; оно носит подчёркнуто церковный характер, сосредоточивая внимание на жизни собора и чудесах его святыни - иконы богоматери. Возможно, что в это время и возникла легенда о том, что Владимир Святой крестил Залесье в одно время с Киевом и положил основание городу Владимиру 2 . Но главное внимание обращается на создание своих местных культов. При перестройке Ростовского собора открываются мощи епископа Леонтия и его преемника Исаии и делаются попытки их прославления 3 . Особое развитие получает культ богоматери и её чудотворной иконы, вывезенной Андреем из Вышгорода. Вся эта деятельность, связанная с церковью, влекла за собой и тонкие дипломатические мероприятия и оживление литературной деятельности; сам Андрей, например, советовался и состоял в переписке со знаменитым проповедником XII в. - Туровским епископом Кириллом - и был начитан в современной литературе. Повидимому, также при его близком участии создаётся "Сказание о чудесах Владимирской иконы богоматери". Описанные в сказании чудеса связаны с покровительством богородицы княжеским политическим и военным мероприятиям (постройка Боголюбовского замка, укреплений Владимира, поход на болгар). "Сказание" характеризуется обилием реалистических бытовых и исторических подробностей и является одним из выдающихся литературных памятников Владимирской Руси 4 . Богоматери были посвящены почти все построенные Андреем храмы. Без санкции митрополита во Владимире создаётся новый богородичный праздник - Покрова.

В обстановке этой напряжённой церковно-литературной деятельности становится понятной глубокая идейная насыщенность названных выше построек Андрея Боголюбского. Она находит выражение в утончённости и лёгкости пропорций, в праздничной возвышенности и радостности внутреннего пространства храмов. Особенно выразителен в этом отношении стройный и как бы стремящийся ввысь храм Покрова на Нерли. Столь же изысканной была монументальная живопись храмов, исполненная греческими мастерами. Привезенная Андреем из Вышгорода икона богоматери была выдающимся произведением константинопольской живописи XI в., гениальным образцом, на котором воспитывали свой вкус русские живописцы.

Развитие литературы и искусства было связано с развитием просвещения, с увеличением книжных сокровищ; они особенно пополнились после похода на Киев 1169 г., из храмов которого было вывезено много книг. Для северовостока Владимир сам становился Киевом. Рязанский князь Глеб во время набега на город захватил библиотеку Успенского собора, но был вынужден ее вернуть после своего поражения. Просвещение и грамотность проникают и в среду городского населения; только этим можно объяснить большое участие горожан в перипетиях церковно- политической борьбы и, в частности, возникновение в середине XII в. первой в русской истории ереси, связанной с именем епископа Ростовского Леонтия. С тем же широким участием и интересом горожан к идейной борьбе этого времени связана кристаллизация в самой церковной литературе времени Боголюбского ранних представлений о национальном единстве русского народа. Так, в "Службе Покрову" богоматерь выступает не только как покровительница стольного Владимира и его князя, но и как заступница всех людей молодого города и "российской земли" в широком смысле. Этот замечательный памятник владимирской литературы, сохранившийся в пергаментной рукописи XIV в., как бы предвосхищает идеи "Слова о полку Игореве", в котором мысль о единстве русского народа достигает большой ясности и могучего пафоса. Владимирский летописный свод 1176 - 1177 гг., завершённый при Всеволоде III, также не был узкообластным историческим произведением: он был проникнут идеей единства общерусских интересов 5 .

1 Воронин Н. Некоторые исторические выводы из археологических исследований во Владимире и Боголюбове ("Историк-марксист" N 2 за 1940 год).

2 Указание на это дает Никоновская летопись, сохранившая ряд ростово-суздальских известий, не нашедших отражения в других сводах.

3 Житие Леонтия, епископа Ростовского. "Чтения в Обществе истории и древностей российских" за 1893 год, Т. IV.

4 "Сказание о чудесах..." с предисловием В. О. Ключевского издано в "Памятниках древней письменности". Вып. XXX. СПБ. 1878.

5 О своде 1175 - 1177 гг. и о последующем развитии северовосточного летописания см. Приселков М. Лаврентьевская летопись. "Учёные записки" Ленинградского государственного университета N 32. Л. 1939.

стр. 39 Действительно, торговые и политические связи Владимирской земли росли, охватывая не только Русскую землю, но и зарубежные страны. "Волжские" ворота Владимира говорят об основном направлении восточных связей с болгарскими рынками. Князь заботился о поддержании судоходности речных путей, на реках Владимирского края применялись речные суда типа европейских галер - "галеи". Во Владимире бывали болгары, евреи, константинопольские греки, иноземцы из стран романо- германского мира; при дворе Андрея служили половцы и черкесы. Византия и императоры Священной Римской империи вполне отдавали себе отчёт в том, какая сила выросла в глубоком тылу Европы, и учитывали её в балансе международной политики. Есть основания предполагать, что папское посольство, прибывшее на Русь в 1169 г., направлялось к Андрею Боголюбскому.

Гораздо меньше мы знаем о внутреннем быте высших классов общества и в особенности горожан и крестьянства. Несомненно, что быт княжеско-боярских кругов соответствовал той пышной и утончённой культуре, которая отражена, например, в постройках Боголюбовского дворца. При открытии мощей Андрея Боголюбского в 1702 г., а также из других княжеских гробниц были извлечены остатки роскошных одежд из драгоценных узорчатых тканей иноземного происхождения. Князья имели обычай на память о себе отдавать в храмы свои парадные одеяния. Об обилии этой княжеской одежды в храмах говорит летопись: в праздник Успения богоматери перед входом в Успенский собор и внутри его развешивались на двух "вервях чудных" цветные дорогие облачения, пелены и одежды из сокровищниц собора. Так же богата была церковная и бытовая утварь, изготовлявшаяся ювелирами, жившими в особом посёлке около Боголюбовского дворца.

Однако все эти богатства культуры и искусства были сосредоточены в княжеских и епископских резиденциях, не проникая сколько-нибудь глубоко даже в толщу городского населения; тем более неизменным оставалось положение деревни, которая сталкивалась только с отрицательными сторонами прогресса, выражавшимися в усиленном закабалении и эксплоатации крестьянина. То же можно сказать и о низах городского населения. Именно это придало зревшему в боярских кругах заговору против Андрея характер большого народного восстания.

VI

В 1175 г. Андрей был убит в Боголюбовском дворце. Это событие почти немедленно стало сюжетом яркого сказания, сложенного свидетелем события киевлянином Кузьмищем 1 . Панегирик Андрею Боголюбскому сливается в сказании с драматическим рассказом об убийстве князя и последовавшем затем восстании в Боголюбове и Владимире, в котором народ обрушил свой гнев на головы княжей администрации. Громить дома княжих личников - тиунов, посадников и "детских" - пришло и деревенское население. Видимо, напряжение общественных сил и произвол княжеских людей вызвали трещину в союзе княжеской власти и горожан; едва ли случайно уже в XIII в. сложилась поговорка "Кому Боголюбово, а мне горе лютое". Однако восстание было быстро подавлено.

В период междукняжия, которым не замедлили воспользоваться ростовское боярство и единодушное с ним Рязанское княжество, горожане снова ощутили, что произвол знати и чужих князей куда более тяжек. Владимирский престол снова возвращён был дому Мономаха; его занял брат Андрея - Всеволод Большое Гнездо. Он снова находит общий язык с горожанами, и его политическое и культурное строительство ведётся с ещё большей уверенностью в своих силах. Всеволод укрепляет внутренний и внешнеполитический авторитет владимирских князей. Он подавляет сопротивление боярской знати внутри княжества. "Слово о полку Игореве" в гиперболических выражениях превозносит военное могущество Всеволода. Он продолжает начатую ещё при Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском борьбу за выход к Волге, которая превращается теперь в своего рода "восточную политику". Кроме болгар объектом походов становятся земли мордвы; на юговостоке Рязанская земля попадает в положение вассального Всеволоду княжества. Владимирский летописец, оценивая его авторитет, писал: "...сего имени токмо трепетаху вся страны, и по всей земли изыде слух его, и вся помыслы его вда бог под руце его, и покоряше под нозе его вся врагы его".

Среди величественных документов, свидетельствующих о росте культуры Владимирского княжества при Всеволоде, на первом месте стоят памятники архитектуры. Всеволод унаследовал от Андрея школу своих русских зодчих, они, теперь были придворными княжескими и епископскими людьми, которые планомерно и последовательно осуществляли грандиозные архитектурные замыслы князя и церкви. Их первой работой была обстройка владимирского Успенского собора, пострадавшего от пожара 1185 года. Владимирские зодчие блестяще разрешили эту сложную в техническом и конструктивном отношении задачу: сохранив внутри новых стен старое здание, они создали, по существу, новый обширный и прекрасный храм, великолепно выразивший идею торжества и царственного спокойствия, столь характерную для времени могучего Всеволода. В 1193 - 1197 гг. они отстроили рядом с Успенским собором каменный княжеский дворец, от которого сохранился лишь дворцовый Димитриевский собор, богато украшенный резным камнем. Он также проникнут духом величия и пышности, ярко выражающим идеи и вкусы эпохи великого Всеволода. В сложной системе его скульптурного убранства русские резчики отразили многообразный мир церковных, сказочных, бытовых и литературных сюжетов и тем обнаружив широ-

1 Полный текст сказания сохранился в Ипатьевской летописи.

стр. 40 кое знакомство с искусством романского Запада, Балкан, Кавказа, претворённые силой творческого гения в новое, глубоко своеобразное целое. Здесь горожанин XII в. мог увидеть и легенду об Александре Македонском, поднимающемся на грифонах на небо, и портретное изображение строителя собора Всеволода с сыном, окружённого коленопреклонёнными подданными, реальных зверей и птиц и сказочных чудищ, ангелов и святых. Русские скульпторы сделали камень похожим на богатую ткань, окутавшую мощное тело храма 1 .

Блестящий расцвет архитектуры является не только показателем быстрого и плодотворного художественного развития, но также результатом глубокого прогресса в области материальной культуры в целом. Несомненно, что городское ремесло в конце XIII в. шагнуло далеко вперёд. Об этом мы пока судим по отрывочным данным. Так, например, владимирские гончары изготовляли тонкие фигурные пластинки майоликовой мозаики, медники резали узорчатые полосы золочёной меди для оковки церковных крестов, простые каменосечцы вырастали в резчиков-художников; гениальный грек, расписывавший фресками Димитриевский собор, уже имел талантливого русского помощника.

Материальная культура и искусство времени Всеволода развивались особенно интенсивно потому, что владимирские мастера не замыкались в границах своей земли, но работали в постоянном общении со своими собратьями из других русских княжеств, усваивая их художественный и технический опыт. Так например возрождается кирпичное строительство, забытое со времён Мономаха, а в строительную практику вводится эффектное сочетание кирпича и белого камня, характерное для зодчих Чернигова и Рязани.

Опыт владимирских мастеров и ремесленников обогащался также богатым притоком новых художественных и бытовых предметов в результате торговли. В связи с расширением политических притязаний на восток и юговосток усиливаются связи Владимира с культурным центром Кавказа, откуда приходит знакомство с новыми художественными и техническими навыками. Русские мастера с удивительной быстротой овладевали ими, используя их для создания новых и своеобразных произведений. При Всеволоде было создано и последнее звено владимирских укреплений - каменные стены детинца, опоясавшие Успенский собор и княжий двор, - а также был основан ряд монастырей: придворный Рождественский с его строгим собором, княгинин Успенский, предназначенный для пострижениц из княжеской семьи, Вознесенский, возведённый вне городских стен. Основывались новые монастыри и в других городах княжества - в Ростове, Суздале, Переяславле, Устюге Великом. По мере распространения монастырей усиливалась и книжная деятельность, росли грамотность и просвещение. Во время пожара 1185 г. из башни Успенского собора спешно спасали наряду с драгоценностями сокровища соборной библиотеки.

Любопытной чертой культуры времени Всеволода является расширение в ней светских элементов. Церковная политика была подчинена князю. Даже летописный труд 1178 - 1193 гг. и составление нового свода в 1193 г., осуществлявшиеся каким-то духовным лицом, уже были проникнуты интересом к светским делам княжеской власти и семьи Всеволода. Эта тенденция с большой яркостью выступает и в области искусства. В княжение Всеволода в архитектуре явно обнаруживаются два течения, одно - церковное, отрицательно относившееся к роскоши убранства храма, предпочитавшее суховатую простоту, монашескую строгость формы, и другое - светское, княжеское, с ярко выраженным влечением к пышному и торжественному убранству здания. Примерами первого течения являются епископский Успенский собор (1185 - 1189) с его мощными и простыми фасадами и собор Рождественского монастыря во Владимире (1192 - 1195), ещё более сдержанный и строгий. Светская струя в архитектуре нашла наиболее яркое воплощение в придворном Димитриевском соборе, богато украшенном скульптурой. В этом же смысле показательна и живопись Димитриевского собора. При выборе живописца для росписи храма остановились на гениальном византийском художнике, творчество которого в полной мере сохраняло эллинистические основы византийского искусства, интерес к выразительной индивидуальной характеристике человеческого образа и красоте земного мира 2 .

Эти черты светского характера культуры последней четверти XII в. свидетельствуют о её дальнейшем прогрессивном развитии. Оно опирается на рост городского ремесла, на расширение торговых и политических связей, на рост политического веса горожан. Даже княжеский летописец глубоко проникается сознанием этих явлений: он рассказывает о восстании горожан 1177 г., когда победитель рязанских князей Всеволод медлил с расправой над своими пленными противниками, о народном волнении в связи с пожаром 1185 г., опустошившим Владимир.

Летописец отмечает также несомненный рост политического сознания городских слоев, ясно оценивших свою силу: они вольны в выборе князя или в его удалении, это их делам помогает Владимирская богоматерь: правда за "мизинными" владимирскими людьми. На этом основании они отвергают старые нормы общественного порядка, права боярского Ростова и Суздаля на политическое господство. Напротив, они утверждают, что городская свобода была изначальным порядком в Новгороде, Киеве и Смоленске, где народ собирался на вече и решал свои судьбы. В воспитании этих представлений большую роль сыграло расширение сношений с Новгородом, Полоц-

1 Бобринский А. Резной камень в России. М. 1316.

2 Грабарь И. Фрески Димитриевского собора. "Русское искусство" N 2 - 3 за 1923 год.

стр. 41 ком, Смоленском и другими городами в княжение Всеволода. Знакомясь с их прошлым и современной культурой, владимирские горожане укреплялись в мысли, что им принадлежит большая роль в судьбах Руси: "Се бо Володимерци прославлена Богом по всей земли за их правду. Богови им помагающю". Однако это горделивое политическое сознание горожан значительно опережало возможности его претворения в жизнь: впереди предстоял ещё долгий путь борьбы с силами феодального мира.

VII

После смерти Всеволода (1212) центробежные силы, скованные ранее его могучей властью, берут верх. Их развёртыванию способствовал раздел земли между сыновьями Всеволода - Константином Ростовским и Юрием Владимирским. Ростовское боярство при поддержке других княжеств стремилось к безраздельному господству и разжигало усобицу между братьями. В битве на Липецком поле, около Юрьева-Польского, Юрий терпит поражение (1216), но смерть Константина снова возвращает его к власти. Однако единство земли уже непоправимо подорвано распадением на уделы; разделяется и церковная власть между владимирской и ростовской епископиями. Новгород еще при Всеволоде сбрасывает суздальскую опеку, поднимают голову и рязанские князья. Но всё же Юрий обладает достаточной силой, чтобы продолжать борьбу на востоке с болгарами и мордвой и положить основание Нижнему Новгороду (1221), который как бы противопоставляется потере влияния в Новгороде Великом.

Дробление Владимирской земли ослабляло её военный и политический авторитет, однако отнюдь не снижало и не замедляло роста культуры великорусского северовостока. Пожалуй, даже в это время происходило обратное - оживление новых местных центров: Ярославля, Ростова, Юрьева, Переяславля и др. К созиданию культуры были привлечены новые районы и общественные слои.

Для XIII в. мы лучше и подробнее знаем о Ростове, где при дворе князя Константина и при епископском соборе идёт большая культурная работа. Князь Константин прославился как большой любитель книг и основатель первой на северовостоке школы. Ростовский епископ Кирилл I был так богат книгами, как ни один из его предшественников. Сохранились некоторые книги из епископской ростовской библиотеки: это пергаментные рукописи большого формата, украшенные миниатюрами. В Ростове возобновилось и местное летописание, внимательно следившее за делами и событиями Ростовского края. Из этих летописей мы узнаём, что и князь и епископ были неутомимыми строителями храмов, которые создавались в Ростове и Ярославле княжескими зодчими. В отличие от владимирского летописания в ростовском летописании явно преобладает церковная стихия.

Архитектурные памятники времени Георгия Всеволодовича дошли до нас только в очень неполном, разрушенном виде. Но и по этим остаткам храмов XIII в. можно составить яркое представление о творчестве владимирских зодчих. Они продолжают совершенствовать декоративное богатство фасадов, одевая их от цоколя до главы сплошным резным убором 1 . Таков Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1130 - 1134), построенный юрьевским князем Святославом. Его стены покрывает плоский ковровый орнамент, на фоне которого выступают выполненные в высоком рельефе изображения событий священной истории, фигуры святых и животных. Рядом с церковной тематикой резчики снова вводят в убранство храма образы мифических чудищ и персонажей русских сказок. По внешнему облику Георгиевский собор разительно отличается от тех строгих византийских образцов, по которым и строились храмы времени Мономаха. Его Суздальский собор перестал удовлетворять новым вкусам, был разрушен по распоряжению князя Юрия и заменён новым, столь же нарядным, как и Георгиевский собор, храмом. Суздальский собор (1222 - 1225) знаменит не "только своим резным убранством: он сохранил великолепные бронзовые двери, украшенные золотым письмом, исполненные русскими мастерами. Фрагменты фресковой живописи, открытые за последние годы, также свидетельствуют о любви к цветистой и жизнерадостной узорочности.

Всё это говорит о более глубоком проникновении в искусство народных вкусов, постепенно вытесняющих старые художественные идеалы и усиливающих глубокое национальное своеобразие владимирской архитектуры. Очень характерно, что Суздальский собор является первым городским собором в собственном смысле слова: он уже не связан с княжеским и епископским дворцами, и его обширные хоры доступны широким кругам именитых горожан. В Георгиевском соборе хоры исчезают вовсе, и храм превращается в светлый и просторный зал.

О плодотворном поступательном движении культуры при наследниках Всеволода с не меньшей яркостью свидетельствуют литературные памятники. Владимирский епископ Симон (1214 - 1226) своим "Посланием" к киево-печерскаму монаху Поликарпу кладёт начало обширному сборнику поучительных новелл о жизни и подвигах печерских иноков и истории Печерского монастыря 2 . Рассказ об участии варяга Шимона и греческих зодчих в сооружении Великой церкви Лавры даёт как бы историческое обоснование тому пути, по которому шли владимирские Мономаховичи, соединявшие в своём строительстве византийские и западноевропейские источники. Сказания о печерских подвижниках проникнуты глубоким религиозно-поэтическим чувством и интересом к чудесному; в то же время они очень, реалистичны и правдивы.

1 Бобринский А. Указ. соч.

2 Патерик Киево-Печерского монастыря. СПБ. 1911 г.

стр. 42 Но литература во время Симона уже не является монополией духовенства. Владимирский летописный свод 1212 г., предпринятый по смерти Всеволода его сыном и наследником князем Юрием с целью прославления отца, составлялся уже светским литератором, возможно из придворных Юрия. Этот автор выступает как реформатор летописного языка, стремящийся сблизить его с живым языком XIII в., устранить архаизмы и освободить изложение от церковных сюжетов. Рукопись свода была украшена множеством цветных миниатюр, о которых мы можем судить по их копии - знаменитому Радзивилловскому списку конца XV века 1 . Из той же светской среды исходит выдающееся произведение древнерусской литературы "Моление к князю Ярославу Всеволодовичу" ("Моление Даниила Заточника"), написанное обедневшим мелким дружинником Даниилом. В своём послании к переяславль-залесскому князю автор образно рисует своё бедственное положение и просит князя взять его к себе на службу. Автор не склонен к воинской славе; Он убеждён, что принесёт пользу только в качестве мудрого и начитанного княжеского советника. Действительно, в "Молении" рассыпаны многочисленные притчи и образы, заимствованные из книг священного писания, повестей и литературных сборников. С не меньшим мастерством Даниил, использует народные пословицы и поговорки, а также примеры из русской летописной истории. Восхваляя князя, Даниил проникнут ненавистью к спесивому и жадному родовитому боярству и монашеству, как бы предвосхищая идеи дворянских публицистов XVI столетия.

VIII

Монгольский удар 1238 г. застал Владимирскую землю уже дробящейся: она не могла выдержать натиска татар, но именно это привело к упрочению мысли о гибельности феодального распыления сил. Вскоре после монгольского завоевания в 1262 г. горожане северо-востока поднимают восстание против поработителей: оно прокатилось мошной волной по городам Ростову, Ярославлю, Суздалю и Владимиру.

В литературе великорусского северовостока не умирает глубокая вера в победу над монголами. Из того же Переяславля-Залесского, откуда родом автор "Моления" - Даниил, - исходит и "Слово о погибели русской земли, о смерти великого князя Олександра сына Ярославля" 2 . В "Слове" сливается панегирик Русской земле с горем о смерти народного героя Невской, и Ледовой битв Александра Ярославича. Автор "Слова" с любовью изображает родину "светло-светлую и прекрасно украшенную землю Русскую", смелыми контурами очерчивает он её необозримые границы; её славу он соединяет с именем Мономаха и его владимирских наследников. Александр - наследник славы своих дедов и прадедов - был непобедим. Ливонский магистр Андрей фон Вельвед дивился мужеству владимирского князя. После побед Александра над шведами и немцами владыка монголов Батый пожелал увидеть славного русского полководца, "и был грозен приезд" Александра. Батый был восхищён Александром и с честью отпустил его. Над гробом Александра митрополит сказал: "Чада моя! Разумейте, яко уже зайде солнце земли Суздальские". В яркой светской биографии, сочетавшей величавую эпичность с трогательной лирикой, запечатлел владимирский писатель любимый народом образ победоносного вождя. Александр представлен как носитель общерусской традиции владимирских князей. Память о блеске культуры, о славе их золотого века была как бы залогом грядущего освобождения от монголов.

Город Владимир, испепелённый и поруганный, продолжает сохранять своё властное очарование и притягательную силу. Русская церковь избирает его своим центром. Митрополит Кирилл III созывает здесь в 1274 г. собор русских епископов, в 1305 г. здесь при митрополичьем дворе создаётся общерусский летописный свод. Церковь простирает свою власть через феодальные рубежи и, объединяя судьбы всех русских земель в целостном изложении летописи, как бы закладывает теоретическое обоснование собирательной деятельности московских князей. В свою очередь московские князья также отчётливо сознают себя наследниками владимирских князей XII - XIII вв.; до 1432 г. они принимают великокняжеский титул под ветхими сводами владимирского Успенского собора.

Царственная Москва Ивана III, облекаясь славой центра объединённой Руси, вновь подчёркивает свою кровную связь с культурой XII в., впервые выдвинувшей задачу собирания Русской земли. Псковские и итальянские зодчие, готовясь строить Успенский собор Москвы, едут во Владимир изучать его архитектурные памятники: владимирский Успенский собор остаётся для XV в. непревзойдённым идеалом архитектурного совершенства. Всемирно-историческая миссия Москвы, выраженная в теории Москвы - третьего Рима, - снова связывается "сказанием о князьях владимирских" с Мономаховичами XII века.

Так владимиро-суздальская древность входит живым и действенным элементом в политическое и культурное строительство русского национального государства.

1 Радзивилловская или Кёнигсбергская летопись. Фототипическое воспроизведение рукописи и статьи о ней А. А. Шахматова и Н. П. Кондакова. Вып. I и II. СПБ. 1902. 2 "Слово о погибели русской земли..." с предисловием Х. Лопарева. СПБ. 1892; Мансика В. Житие Александра Невского. СПБ. 1913.


Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА РОССИИ:
Комментируем публикацию: © КУЛЬТУРА ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ XI - XIII ВЕКОВ

подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КУЛЬТУРА РОССИИ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.