Малогабаритная трехкомнатная "хрущевка" музыканта Генриха Туровского в Петрозаводске и впрямь напоминает небольшой музей. Все стены квартиры увешаны картинами, кругом стоят оригинальные скульптуры, антикварная мебель, старинная посуда, другие предметы преимущественно дворянского быта ХIХ века.

- В деталях интерьера из ХХ века вы у меня, пожалуй, ничего не найдете, - специально подчеркивает Генрих Всеволодович, объясняя житейские интересы глубоким пристрастием к традициям дореволюционной России, основательно разрушенным совковым периодом. Более того, заслуженный работник культуры РФ и Карелии Генрих Туровский убежден в том, что сама советская культура есть величайшее искажение русской. На таком вот тезисе строит он свою необычную коллекцию, которую иные доброхоты настойчиво рекомендуют ему называть собранием отечественной классики, но сам музыкант упрямо придерживается идеи создания из нее в будущем именно музея культуры дворянской, поистине классической и высокодуховной.

ДУХОВНАЯ СИЛА КЛАССИКИ

Эта идея запала в душу Генриха Туровского еще в конце 50-х, когда он только учился музыке в Ленинграде - сначала в музучилище, а потом в Государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова. Кстати, его любимый композитор - Глинка Михаил Иванович - также занимался собирательством в свое время. Так случилось, что десять лет приехавший из Сибири юноша жил в студенчестве в семье потомка именитого дворянского рода Валериана Ивановского, которого его родители в свою очередь приютили в Омске во время войны. Особый уклад жизни той старой петербургской квартиры, сохранившийся в ней дух минувшей эпохи оказали серьезное воспитательное воздействие на творческую натуру молодого сибиряка, постепенно сформировав в нем привычку к постоянному ощущению вокруг себя культурной среды российского дворянства.

Наиболее ясно он осознал тяготение к тем традициям в связи с пережитым увлечением авангардным искусством. Тогда Туровский уже всерьез занялся коллекционированием, поначалу собирая наряду с живописной классикой картины знакомых ему модернистов-шестидесятников. В первые годы работы в Петрозаводске его квартира стала даже своего рода салоном "отверженных". Но вскоре очень чуткий к художественному восприятию музыкант до такой степени ощутил на подсознательном уровне напряжение трагизма, которое несли в себе полотна мастеров андерграунда, что чуть не заболел от их угнетающей силы. Поняв причину душевной тревоги, Генрих отдал всю свою коллекцию авангарда более сведущему в нем брату Альберту, а сам решил лечиться как раз погружением в ХIХ век - эпоху еще крепких "дворянских гнезд" и цветущих "вишневых садов". Тут-то он целиком утвердился в убеждении, что лишь дореволюционная культура является истинно русской.

Пополнять собрание предметов и произведений искусства дворянской поры помогли ему сохранившиеся с питерского периода знакомства и связи. Иные редкие вещицы Туровский скупил из наследства графских родов Шереметевых и Аничковых. Оставшийся жить в Ленинграде брат тоже постоянно сообщал о появлявшихся в антикварных магазинах поступлениях. Так коллекция стала обогащаться картинами Венецианова, Клевера, Басина, Галле, Лагорио, Сверчкова, скульптурами Клодта, Лансере, Обера...

Причем карельский коллекционер обычно приобретал не только художественные работы, но также книги, письма, другие архивные документы и фотографии их былых владельцев, что сообщает почти каждому экспонату его своеобразного собрания неповторимо точную биографию. По оценке работавших с Туровским профессиональных музейщиков, в его "фондах" накоплено за 40 с лишним лет уже больше тысячи единиц представляющих культурную ценность предметов старины и классического искусства. Лишь малая толика их открыта для обозрения. А большая часть хранится в кладовке или на квартирах родичей, почему и встает нынче вопрос о выделении под этот частный музей специального помещения.

БОГАТЫЙ БЕССРЕБРЕНИК

В гости к Генриху Всеволодовичу теперь обязательно водят знатных иностранцев. Уходя от него, они обескураженно разводят руками - даже у нас, дескать, таких богатых людей мало. А он в ответ усмехается в бороду: "Да что вы, я же - скромный бюджетник, и богачом себя не считаю".

Действительно, на сбор и содержание коллекции уходят практически все его деньги. Ведь он любит все делать профессионально, основательно, даже несколько педантично. Уж если браться за оформление паспарту или реставрацию живописи - так с участием лучших специалистов, хоть из самого Русского музея. Если рамы для картин нужны - так не опускаться же до снижающей степень их восприятия грубой дешевки. Появилась возможность стекло заказать для полотен - пусть оно будет потоньше, чтобы излишне не бликовало.

Пока хватало сил Туровский крутился на двух работах, совмещая преподавание в местном филиале питерской консерватории то с возрождением Вепсского народного хора в селе Шелтозеро, то с художественным руководством госансамблем "Кантеле", то с созданием своего лучшего детища - фольклорного ансамбля "Тойве" при Петрозаводском университете...

Иной раз на дорогие антикварные покупки его зарплаты все равно не хватало. Тогда, бывало, любимого преподавателя выручали консерваторские студенты - сбрасывались по мелочи на новую картину, чтобы потом бесплатно ходить в музей-квартиру Туровского, где они сами в скором времени ощущали себя настоящими Художниками.

С появлением добившегося немалой популярности ансамбля "Тойве", ставшего чуть ли не визитной карточкой национальной карельской культуры, материальное положение нашего коллекционера намного упрочилось. Дополнительный доход приносят ему теперь не только частые зарубежные гастроли, но и адресные меценатские вложения в частное музейное собрание некоторых иностранных фирм, высоко оценивших редкое увлечение русского музыканта-энтузиаста. Как раз с помощью таких вкладов удалось Генриху Туровскому выкупить в Санкт-Петербурге более 200 работ несправедливо забытого художника начала ХХ века Александра Вахрамеева. Сейчас, наверное, в его коллекции насчитывается больше вахрамеевских картин, чем в Третьяковке, питерских музеях и других российских галереях, вместе взятых.

НАСЛЕДИЕ АЛЕКСАНДРА ВАХРАМЕЕВА

Любопытно то обстоятельство, что творчество Александра Вахрамеева отчасти отражает взгляд Генриха Туровского на само развитие отечественной культуры. Написанные до революции живописные полотна художника отличает необыкновенная поэтичность классического реализма, особенно характерная для женских портретов, дышащих поиском духовных идеалов и неуловимой внутренней красоты человека. Но вот послереволюционные его "Типы и сцены" словно бы выражают возрождение жизни в гротескно-уродливых формах, более свойственных новой советской эпохе. Они, безусловно, представляют и художественную, и историческую ценность, как лишенные какой-либо идеологической подоплеки приметы того переломного времени, зафиксированные цепким взглядом объективного наблюдателя. Однако же весь этот цикл уже не содержит в себе той насыщенной радости бытия, которая была присуща работам живописца из усеченного октябрьским переворотом отрезка Серебряного века.

Может быть, именно такое созвучие оценок, которое почувствовал в вахрамеевском наследии Генрих Туровский, заставило карельского коллекционера самым серьезным образом взяться за пропаганду талантливого петербургского мастера, семейные архивы которого он ценит не меньше доставшихся ему картин. Вот, например, изумительный портрет Нади Долинской кисти Вахрамеева хозяин музея-квартиры всегда показывает гостям вместе с закрепленной в нижнем уголке холста фотографией дружившей с художником семьи Долинских. Да и письма Александра Ивановича хранит очень аккуратно - для будущих исследователей его творчества, для всех соотечественников, которым еще предстоит открыть его имя в новом тысячелетии.

После показа своей коллекции представителю Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) Генрих Туровский получил предложение подготовить заявку на грант, который был едва ли не впервые в России без промедления выдан частному лицу на организацию выставки Александра Вахрамеева в немалой даже для иных госмузеев сумме в 15 тысяч долларов. Эти-то деньги и дали возможность привлечь классных питерских специалистов к оформительским хлопотам, к подготовке основательного каталога, арендовать выставочный зал, купить для многих картин приличные рамы и стекла...

Состоявшаяся в Петрозаводске осенью 99-го вахрамеевская выставка стала началом третьего возвращения художника российским ценителям изобразительного искусства. Первым этапом считается его нашумевший посмертный вернисаж 1926 года, вторым - устроенные также в Питере и тоже с огромным успехом экспозиции 1974 и 1976 годов, приуроченные к 100-летнему юбилею и 50-летию со дня кончины мастера.

Наконец, сейчас за дело берется хранитель основных фондов Александра Вахрамеева петрозаводский музыкант Г.Туровский, предлагающий представить всю коллекцию его работ вместе с картинами из других музеев и частных собраний сначала в Санкт-Петербурге, а следом, глядишь, и в Москве. Вот какой у него созрел неслабый замысел.

А чему тут удивляться? Не такова разве традиция настоящих русских коллекционеров - от всей души делиться с обществом собственным достоянием? Третьяков вон целую галерею в Белокаменной основал. Вдруг и Генрих Туровский оставит о себе такую же добрую память в столице Карелии.

Петрозаводск.