Очерки русской культуры XIX века. Том 3. Культурный потенциал общества

М. Издательство Московского университета. 2001. 640 с.

Третий том шеститомной серии "Очерки русской культуры XIX века" написан авторским коллективом ученых Московского государственного университета под руководством доктора исторических наук Л. В Кошман. Данное академическое исследование подкупает культурностью, глубиной, оригинальностью и новизной подачи материала, четкостью постановки теоретических вопросов, взвешенностью и аргументированностью изложения, логической стройностью текста.

Проблемная постановка задач исследования отличает этот большой исследовательский проект в целом. Первые два тома серии, вышедшие в 1998 и 2000 гг., были соответственно посвящены "Общественно-культурной среде", "Власти и культуре". Отправным пунктом и структурообразующим фактором для авторов третьего тома стало понятие "культурный потенциал". Во "Введении" отмечается, что это "достаточно новое для историко-культурный исследований последних десятилетий" (с. 5), хотя и уже включенное в современные справочные издания. Этим понятием обозначаются "структуры, формирующие образованный общественный слой (различного типа и вида школы)", социокультурные институты и средства, "с помощью которых могли использоваться получаемые знания", а именно: книгоиздательство, периодика, книжная торговля, библиотеки, музеи (там же).

Из 11 разделов книги шесть посвящено различного рода образовательным институциям, один-русской науке в изучаемый период, и три - соответственно книжному делу, периодической печати, библиотекам.

В открывающим повествование разделе Е. К. Сысоевой "Народная школа", в котором прослеживается складывание системы начальной школы, эволюция Министерства народного просвещения и расширение форм его деятельности на протяжении XIX столетия, указаны задачи и проблемы финансирования сферы народного образования. На богатом фактическом материале показан долгий и сложный путь, пройденный русским обществом от пренебрежительного отношения в образованию к осознанию необходимости владения грамотой. И если в начале XIX в. в России насчитывалось 315 училищ с 20 тыс. учащихся, то в 90-х годах XIX в. в стране имелось уже более 40 тыс. земских и 14 тыс. церковноприходских школ с 5 млн. учащихся (с.11,54,55,57).

Очерк Т. Н. Кандауровой посвящен гимназиям. Первые заведения этого типа возникли в XVIII в., однако лишь с эпохи Александра I началось систематическое формирование гимназической системы. Автор рассмотрела, как развивались учебные планы, складывался преподавательский состав, финансировался этот основополагающий сегмент народного образования. "Российская общественность не осталась в стороне от дела формирования новой системы образования" (с.75): дворянство, а в ряде губерний и купечество, способствовали новым заведениям обильными пожертвованиями. Автору удалось выявить и обобщить интересные статистические данные о количестве обучающихся и преподавателей, плате за обучение, динамике развития гимназий. Анализируя уставы гимназий, автор показала, что эти акты в разные периоды своеобразно отражали отношение государства и общества к проблеме среднего образования. В результате, пережившие в течение столетия ряд реформ и кардинальных преобразований гимназические учреждения "к 1890-м гг. ... обрели вполне европейские учебные планы и учебные курсы и были адаптированы к потребностям времени" (с. 116). Именно "провинциальные гимназии, - пишет Кандаурова, -... являлись центрами формирования будущей когорты видных российских деятелей в самых разных сферах" (с. 115).

Ф. А. Петров и Д. А. Гутнов рассмотрели историю российских университетов. Основной акцент сделан "на формах, характерных именно для университетов: публичные лекции и научные общества...; университеты и Академия наук; участие их в организации различных музеев". Это позволило проследить процесс формирования отечественной университетской традиции. В российских условиях в начале XIX в. прежде всего ставилась задача "воспитания нового поколения русских профессоров, обладающих должным уровнем научных знаний и новейшей методикой преподавания" (с. 129). Отсюда вытекала тесная связь молодой российской университетской системы с ведущими центрами европейской науки, где стажировались лучшие питомцы российских университетов. Авторы оценивают плюсы и минусы университетских уставов 1804,1835,1863, 1884 годов. В1808 г. в Российской империи функционировало 5 университетов (в Москве, Харькове, Казани, Дерпте и Вильне) с 875 студентами, а в 1899 г., в 9 университетах (в Москве, Петербурге, Харькове, Казани, Дерпте, Киеве, Одессе, Варшаве, Томске) насчитывалось уже свыше 16 тыс. учащихся. Но даже столь значительное, по российским меркам, число подготовленных специалистов (58 тыс. чел. с 1859 по 1900 гг.) не могло удовлетворить потребности страны. Университеты были не только учебны-

стр. 166

ми центрами, но и инспирировали разнообразные формы научного сообщества - музеи, научные общества, съезды представителей различных наук, многочисленные научные журналы.

Л. В. Кошман рассмотрела проблемы профессионального образования: становление и деятельность специальных технических, сельскохозяйственных, коммерческих учебных заведений - как высших, так и средних (в частности, фабричных школ). Автор отметила стимулирующую роль в создании этих заведений научных обществ (например, Русского технического общества) и съездов деятелей по профессиональному и техническому образованию (с 1889 по 1903 гг. их состоялось три). Кошман предлагает периодизацию развития этой сферы образования. В дореформенный период "правительство сохраняло инициативу практически во всех начинаниях" (с. 202), относящихся к специальному образованию. 1860 - 1870-е годы были отмечены большим количественным ростом специальных училищ, появлением первых бессословных технических вузов и активным участием научной общественности и предпринимателей в развитии профессионального образования" (с. 216 - 217). Большинство училищ было обязано своим возникновением общественной инициативе и поддержке предпринимателей. В последние десятилетия XIX в. правительство вновь занялось активной координацией развития профессионального образования, осуществило ряд законодательных мер, однако, в отличие от дореформенного периода, "заинтересованность правительства в развитии профессионального образования совпадала с активностью общественности и самих предпринимателей" (с. 229). Статистические, фактические и биографические данные во многом впервые вводятся в научный оборот.

М. С. Бастракова и Г. Е. Павлова в очерке "Наука: "ученые средства" и "ученые силы" не случайно использовали терминологию XIX века. "Ученые средства" это научные учреждения и организации, способы передачи научной информации; "ученые силы" - личности, творцы научного знания. Рассказывая об Академии наук, авторы показывают, как в течение XIX столетия из немногочисленного научного сообщества в котором весомая роль принадлежала приглашенным иностранцам (даже документация вплоть до 1860-х годов велась на французском языке), Академия превратилась в центр национальной науки. В Академии возникли исследовательские центры европейского уровня, такие, как Пулковская астрономическая обсерватория, Зоологический и Этнографический музеи. Подробно рассмотрена исследовательская активность профессуры университетов и отраслевых вузов.

Благоприятный общественный контекст для научной деятельности создавался благодаря Вольному экономическому, Русскому географическому, Русскому техническому обществам, Московскому обществу испытателей природы, которые действовали не только в столицах, но десятки и даже сотни активистов которых работали в провинциальных центрах. В результате, по мнению авторов, к середине 1870-х годов "в России уже сложились собственные "ученые силы" (с. 280). Этот тезис убедительно иллюстрируется биографическими портретами И. М. Сеченова, А. О. и В. О. Ковалевских, А. Н. Энгельгардта, В. Ф. Лугинина, Г. Н. Потанина и других.

В главе "Женское образование и воспитание" (Л. Б. Хорошилова) процесс его развития рассмотрен в контексте кардинального изменения социального поведения женщины в XIX столетии: "начало эмансипации женщин - это начало эмансипации общества вообще" (с. 309). Уже к середине XIX в. женская гимназия (бессословная по своим принципам) стала достаточно массовым учебным заведением (к 1882 г. имелось 259 женских гимназий). Интересно разобран вопрос об институтах благородных девиц. Выявлен и использован значительный мемуарный материал.

В. А. Федоров проанализировал жизнь и деятельность православных духовных заведений - академий (к концу XIX в. их было 4) и семинарий (56), а также уездных духовных училищ (которых в 1894 г. насчитывалось 186), программы православных учебных заведений, их институциональную структуру, научные исследования в области богословия.

О. В. Андреева справедливо отмечает, что лишь в XIX столетии книга "стала действительно мощным средством трансляции социальной информации, рычагом прогресса" (с. 387). Показана динамика развития "книжного дела" в пореформенный период. Ярко охарактеризованы лидеры отрасли - Смирдин, Сытин, Суворин, Вольф, Маркс и др. Интересно подан вопрос о развитии искусства русской книги в связи с технической эволюцией книгопечатания.

"Периодической печати" посвящена глава Л. Д. Дергачевой. В XIX в. в России разновременно издавалось 2713 изданий (в XVIII в -119 изданиями). Пресса ярко проявила себя "при формировании информационного пространства, распространении просвещения и в качестве средства политической борьбы" (с. 444). В условиях обширной территории России периодика обеспечивала "дистанционные культурные связи", при отсутствии политических партий и парламента она сыграла "важнейшую роль среди формирующихся элементов гражданского общества" (с. 505, 500).

стр. 167

З. В. Гришина и В. П. Пушков отмечают, что в XIX в. сложилась система библиотек, доступных широкой публике, подробно и увлекательно освещают историю фондообразования Императорской Публичной библиотеки в Петербурге. Одновременно с увеличением числа читателей расцветает научная библиография. Важным явлением общественной жизни "стало превращение крупных частных библиотек в публичные" (с. 535); ценнейшие книжные собрания передавались библиофилами (при их жизни или по духовным завещаниям) для общественного пользования.

А. А. Сундиева показывает, что именно в XIX в. возникает "музейный мир как особая сфера культурной жизни"; "музейная форма апробируется для решения различных культурных, научных, просветительских, воспитательных целей и постепенно завоевывает авторитет в общественном сознании" (с. 567). Наряду с государственными музеями (Кунсткамера, Эрмитаж, Оружейная палата и др.) возникает ряд крупных частных коллекций - вначале дворянских (Д. М. Голицына, А. С. Строганова, И. И. Шувалова и проч.), а позже - купеческих (П. И. Щукина, П. М. Третьякова, А. А. Бахрушина). В результате подвижнической деятельности собирателей и ученых в XIX в. "сформировалось музейное дело" (с. 620), к началу XX в. музеи работали в 104 городах.

В книге более 70 иллюстраций, имеется именной указатель. Она явится ценным источником информации для академических исследователей, преподавателей и студентов, всех заинтересованных читателей. Библиографическое оснащение делает ее полезной и в научно-справочном смысле.