Алексеев Ю.

Бега

М.: ЖУК, 2008

Это было в те времена, когда в метро полагалось читать "папашу Хэма", а интеллектуалы отращивали американские бороды;

когда в газетах клеймили позором формалистов от искусства;

когда по ночным улицам ходили дозором крепкие молодцеватые дружинники с красными повязками на рукавах;

когда в разгар сезона даже крымские курятники были битком набиты отдыхающей публикой;

когда неотъемлемым атрибутом приличного "мч" (как сейчас выражаются) был посвистывающий и сипящий транзистор "Спидола";

когда пять рублей представляли из себя вполне неплохие деньги... Словом, это было в шестидесятые годы, откуда и перенесся к нам сатирический роман "Бега".

В те времена его автор Юрий Алексеев был штатным сотрудником журнала "Крокодил", писал фельетоны, а роман сочинял во внерабочее время. В 1971 году книжку, похоже, даже пытались напечатать - во всяком случае, именно этим годом датируются отличные иллюстрации художника Е. Шухаева. Но... цензура, как водится, роман запретила (еще бы: один поминаемый в нем "министр художественных промыслов и наскальной живописи" чего стоил!), и он долежался до наших дней, пережив и автора, и иллюстратора.

Сюжет незамысловат и традиционен для плутовской литературы всех времен и народов: молодой прохиндей пытается поймать свой собственный кусочек финансового счастья, воплощенный в шедевре безвестного у нас, но признанного на Западе живописца, под названием "Голубой козел".

Поиски данного шедевра заставляют героя проехаться по просторам необъятного нашего Отечества, вступая по пути в контакты с разнообразной, ядовито прописанной автором публикой: ипподромными "жучками" и сектантами, киношниками и милиционерами, "работниками торговли" и журналистами. И даже с одним живым классиком, автором исполинского монумента "Первопечатник Иван Федоров".

И хотя примет ушедшего времени в книжке предовольно, нет-нет, да и возникает ощущение, что читаешь про наши дни.

Вера Бокова

Киногруппа "Держись, геолог" занимала весь второй этаж. Но по здравому разумению Мотыгин решил обратиться в номер получше, зная, что распорядители кредитов в плохих обычно не проживают. Итак, он сразу постучался в единственный номер с ванной, но вместо "войдите" услышал такие слова:

- "Вода! Не она ли вздымает розы на груди усталого бархана? Не она ли оживляет Ивана-царевича и турбины ГЭС?.. Вода! Ты блестишь на травушке перстнем слезчатым, ты баюкаешь корабли каботажа большого и малого, поишь лань трепетную и овцу тонкорунную. Да и что есть человек? Три четвертых воды в нем, не менее! Нет, Вадим, я не стану звездой балета. Разве есть на свете должность краше газировщицы!"

О воде Мотыгин был другого мнения, да и газировщиц очень даже знал. Но ласковое бормотание укачало его, размагнитило, и только секундой позже он понял, что в номере живет обманщик, ухо с которым надо держать востро.