Арабов Ю.

Чудо

М.: ACT: Апрель; Владимир: ВКТ, 2009

Новая книга известного прозаика и сценариста, лауреата каннской Пальмовой ветви (за сценарий фильма "Телец") Юрия Арабова, как и предыдущая - "Флагелланты", слабо поддается жанровым определениям. Роман ли это, как написано в выходных данных, повесть, притча? Скорее, новый, исключительно арабовский жанр, которому пока не придумано названия. Во "Флагеллантах" бывший музыкант Яков просит закопать его живым рядом с давно похороненной матерью, чтобы обрести душевный покой и вести из могилы пространные беседы о судьбах России. С точки зрения реализма - полный бред. Но это своего рода метафора российской истории XX века: единственный выход интеллигенции - уйти в "землю", в "почву", в народ; вмешаться в то, что происходит с оторвавшейся от "земли" страной.

"Чудо" - тоже о России, о ее прошлом и будущем. За основу романа взят случай, якобы произошедший в Куйбышеве (ныне Самара) в 1956 году, получивший название "стояние Зои". Эту историю Арабову в детстве рассказывала его няня - про то, как девушка, "пригласившая на танец" икону Николая Угодника, окаменела с ней в руках и простояла так сорок дней. В романе "Чудо" Зоя стала Татьяной Скрипниковой и простояла не сорок дней, а сто двадцать. А это уже явные отсылки к библейскому Содому, тем более, что и вернуть девушку к жизни оказалось под силу только "праведнику" - десятилетнему сыну последнего в городе священника.

В одном из интервью Юрий Арабов говорит, почему для него так важна эта история - реальная или выдуманная: Я хотел написать некую метафору того, что произошло с нашим народом, который отпал от Бога, был поражен за это, наказан, но есть надежда, что он оправится. Мотив грядущего воскрешения становится ключевым для писателя - неслучайно действие романа с его мрачной, беспросветной атмосферой заканчивается пусть и в сумасшедшем доме, но на Пасху:

Нянечек не найдется, санитаров не докричишься. Тогда и понадобятся любовь, терпение и надежда, что материализуются в обыкновенное судно, не совсем чистое, с полоской ржавчины в районе носика, Таня будет выносить его в уборную и тщательно мыть голыми руками, подставив под струю мутной воды. <...> Здесь все было более или менее ясно. Но неясным оставалось одно - собственная судьба. Она, как речная вода ранним июльским утром, была подернута непроглядным туманом. Кто поможет ей самой, если будет нужно, кто защитит? Таня не знала ответа и не догадывалась про то, что безответной любви не бывает. Что любовь, которую мы отдаем, равна количеству любви, которую мы получим в будущем.

Арабов и в романах остается сценаристом (по "Чуду", кстати, уже снимает фильм Александр Прошкин) - он чужд пространным описаниям и характеристикам. Ключевую роль в его произведениях играют диалоги и детали, из которых вдруг складываются очень жизненные и объемные образы. В этом отношении романы Юрия Арабова даже более "реальны", чем самый ярый реализм, - просто они не о частностях, а о жизни в целом.