Под редакцией доктора исторических наук А. А. Новосельского, кандидата исторических наук Н. В. Устюгова. Академия наук СССР. Институт истории. Изд-во АН СССР. М. 1955. 1032 стр. Тираж 20000. Цена 49 руб. 80 коп.

Рецензируемый том "Очерков" посвящен тому периоду русской истории, который характеризуется началом складывания всероссийского рынка, буржуазных связей и переходом к абсолютизму. Том охватывает период с 1618 по 1689 г. - время с момента окончания иностранной интервенции в России до начала самостоятельного правления Петра I.

По сравнению с предыдущими томами, освещающими историю СССР до XVII в., рецензируемый том "Очерков" имеет существенные структурные отличия. Он делится на две самостоятельные части; первая посвящена истории России, вторая - истории народов СССР в XVII веке. Составители этого тома "Очерков" не произвели деления истории XVII в. на какие-либо хронологические разделы (как это принято в некоторых других томах), материал первой части они излагают по тематическим разделам за все столетие в целом. Каждому разделу отводится особая глава: в первой изложены вопросы социально-экономической истории, во второй - истории классовой борьбы в XVII в., в третьей - государственный строй, в четвертой - внешняя политика, в пятой рассказывается о русской культуре. Каждая глава представляет собой небольшую монографию, в которой дается систем этическое изложение материала за весь век. Читатель не найдет в "Очерках" общей периодизации истории XVII века. Во введении к тому по этому вопросу также ничего не сказано. Рецензируемый том в большей мере, чем другие тома, оправдывает свое название - "Очерки". Такое построение тома имеет свои положительные и отрицательные стороны. Оно позволило авторам лучше показать динамику исторического процесса и углубленно осветить отдельные явления (особенно в разделах, посвященных экономике и социальным отношениям). Каждая глава представляет собой интересную сводку материала, полезную прежде всего специалисту-историку. Отрицательной стороной указанного построения является то, что читатель, переходя к каждой новой главе, должен возвращаться к началу века и следить на протяжении всего столетия

за теми историческими явлениями, которые относятся к теме данной главы. В результате у читателя нарушается цельное представление об историческом процессе в XVII веке. Ряд вопросов авторы освещают по частям в разных главах. Так, о внутренней политике царизма частично говорится в первой главе и в значительной мере во второй. Уложения 1649 г. авторы касаются в разных главах по отдельным случаям, но цельной характеристики как самого Уложения, так и истории его составления в книге не дано. В результате принятого порядка изложения в "Очерках" объединяются явления различного характера. Так, в главу о классовой борьбе включено освещение восстания стрельцов 1682 г., хотя, как справедливо указывают сами авторы (стр. 334), это восстание нельзя оценивать как антифеодальное. В этой же главе рассматривается и такое сложное историческое явление, как раскол. Тем более не оправдано включение сюда же материала об Уложении 1649 года. При принятой системе изложения за пределами тома оказались и политическая борьба внутри правительства по вопросам внутренней и внешней политики, и борьба боярских группировок за власть. Например, не охарактеризованы силы, стоявшие за Нарышкиными и Милославскими в борьбе за власть после смерти Алексея Михайловича. Те и другие (в событиях 1682 г.), по сути дела, противопоставляются Хованским, которые, по мнению авторов, являлись носителями реакционных тенденций родовой аристократии. Однако были близки к родовой аристократии и Милославские, боровшиеся с Нарышкиными, за которыми также стояли широкие круги рядового дворянства.

Вторым важным структурным моментом, как отмечено выше, является деление тома на две части. Связь между обеими частями тома недостаточна. Даже заглавие этих частей свидетельствует о различном подходе авторов при работе над той и другою частью. Так, если первая часть называется "Начало складывания всероссийского рынка и буржуазных связей в России (переход к абсолютизму) (1618 - 1689 гг.)", то вторая - "История народов СССР в XVII в. Воссоединение Украины с Россией". Возникает вопрос: разве такие процессы, как складывание всероссийского рынка и буржуазных связей, не имели отношения к истории народов СССР? В результате такого построения авторы тома недостаточно выяснили, как процесс складывания всероссийского рынка в XVII в. способствовал включению народов СССР в единое Русское государство.

Характеризуя научные достоинства рецензируемого тома, следует прежде всего отметить, что "Очерки" по основным вопросам историй XVII в. представляют собой полную сводку литературы. Они отразили сильные и слабые стороны нашей исторической науки в разработке истории этого периода. Так, разделы по истории торговли, ремесла, городов, внешней политики и классовой борьбы опираются на серьезные исследования советских историков, и написаны они наиболее интересно и содержательно. Глава о культуре, разделы по истории некоторых народов написаны значительно слабее из-за отсутствия монографических исследований и публикации источников по этим вопросам. Во многих случаях авторы "Очерков" обращались к архивным материалам и дали большое количество новых фактов по истории XVII века. Привлечение неопубликованных материалов, особенно в разделах по экономике и внешней политике, выгодно отличает рецензируемый том от ранее вышедших.

В разделах, посвященных социально-экономической истории, нашли глубокое освещение вопросы феодального землевладения, истории крестьянства, посадского населения, внутренней я внешней торговли, ремесла, а также начального этапа мануфактурного периода русской промышленности. При изучении сословий феодального общества авторы стремились на конкретном материале проследить процесс дифференциации внутри сословий и образование новых социальных групп, на основании которых в дальнейшем сложились классы буржуазного общества. Большой заслугой авторов является постановка проблемы первоначального накопления. В "Очерках" хорошо показаны две стороны этого явления: отрыв непосредственных производителей города и деревни от средств производства и превращение их в продавцов своей рабочей силы и накопление капиталов в сфере обмена и вкладывание их в производство. Отнесение авторами начала первоначального накопления в России к XVII в. вполне оправдано.

К числу удачно освещенных проблем следует отнести вопрос образования всероссийского рынка. Авторы подвели некоторые итоги разработке этого вопроса в исторической литературе и дали характеристику

этого процесса в общерусском масштабе. Не обойдена в "Очерках" и сложная проблема складывания русской нации.

Наряду с отмеченными достоинствами в томе имеется ряд недостатков.

История народов СССР разработана авторами неровно. Изложение истории народов коми и башкир носит исследовательский характер и опирается на большой документальный материал, а очерк по истории Карелии значительно слабее и представляет лишь сводку литературы, и то недостаточно полную. История Литвы изложена в томе менее обстоятельно, чем история Латвии и Эстонии.

Такая же неравномерность наблюдается и по другим разделам. Например, разделы по социально-экономической историй первой половины XVII в. написаны значительно лучше, чем по второй половине века. Это является естественным следствием неразработанности этих вопросов в нашей историографии. Привлеченный авторами значительный архивный материал по социально-экономическим проблемам во второй половине XVII в., тем не менее, не смог восполнить этот пробел.

Существенным недостатком рецензируемого тома, как впрочем и ранее вышедших томов, является отсутствие в нем особого очерка о территории и населении Русского государства в XVII веке. Такой очерк дал бы читателю представление о материальных условиях исторического процесса. На основе писцовых и переписных книг можно было бы установить не только численность и динамику населения России, но и его размещение на территории страны.

В изложении материала в "Очерках" наблюдается некоторый разнобой. В разделе о сельском хозяйстве характеристика производительных сил и производственных отношений дана раздельно, в то время как в очерке о ремесле то и другое дано совместно. В результате этого не получилось четкого представления о производительных силах в ремесле.

Перейдем к отдельным замечаниям.

Историографический очерк, данный во введении к тому, нельзя признать удовлетворительным: авторы ограничились здесь обзором общих мнений историков о XVII веке. Уделив излишне много места изложению взглядов декабристов и революционных демократов, они совершенно "е дали оценки работ историков, непосредственно занимавшихся историей XVII века.

В историографическом обзоре даже не упомянуты труды Ю. В. Готье, А. И. Заозерского, И. Н. Миклашевского, В. Н. Седашева, П. П. Смирнова, С. Б. Веселовского, А. А. Новосельского, Н. В. Устюгова и других. В томе не приводятся историографические справки по тем или иным вопросам и исключен всякий элемент историографической дискуссии.

Вторую часть введения, дающую общую характеристику экономического базиса и политической истории XVII в., следует призвать удачной. Единственно, в чем можно здесь упрекнуть авторов, это в отсутствии указания тех проблем, которые требуют разработки в советской исторической науке или являются дискуссионными. При изложении в главе первой материала о сельском хозяйстве авторы не дали географии посевов сельскохозяйственных культур и характеристики почв. Мало сказано о монастырском землевладении, не вскрыты причины его упадка в XVII веке. В удачно написанных главах о ремесле ничего "е говорится о производственном процессе в металлургии. В перечне мануфактур XVII в. авторы напрасно не упомянули Печатный двор, описав его подробно в главе о культуре (стр. 561). Утверждение авторов (стр. 129), что характерным явлением "для Поморья" было стремление вкладывать деньги 8 землю, вряд ли справедливо, ибо то же самое наблюдалось и в других районах страды.

Характеризуя класс феодалов, авторы говорят о "служилых людях" как о сословии (стр. 140), объединяя в этом понятии собственно феодалов и служилых людей по прибору. Нам представляется это неправомерным. Утверждение авторов, что большинство монахов были выходцами из "класса феодалов", также вызывает сомнения (стр. 159), к тому же на стр. 321 отмечается, что монахи Соловецкого монастыря были выходцами из крестьян и посада. Явно недостаточно сказало о такой категории феодально зависимого населения, как половники (стр. 185 - 186), "монастырские детеныши" неправильно приравнены к "монастырским слугам" (стр. 188 - 189). Авторы "Очерков" утверждают, что русские ремесленники не знали цеховой организации (стр. 214), однако в литературе есть и другие мнения, признающие существование организаций ремесленников, регулировавших как производство, так и реализацию продуктов (например, организация москов-

ских серебреников и тихвинских кузнецов). Изложение истории посада обрывается "посадским строением"; характеристики посада второй половины XVII в. в томе нет. Вряд ли справедливо утверждение авторов, что после Уложения 1649 г. угнетенное посадское население нашло "союзников в лице закрепощенного крестьянства" (стр. 250). Разве совместные выступления посадских людей и крестьян начались только после Уложения, а не имели места в более раннюю пору? Например, калужские или тульские посадские низы поддержали восставших крестьян Болотникова.

Такой важный документ, как "прелестное письмо" С. Т. Разина (стр. 300), авторы цитируют неполно. Они опускают такие "детали", характеризующие социальную направленность восстания, как обращение Степана Разина ко "всей черни", его призыв расправиться с "мирскими кровопийцами", а "кабальным людям и всем опальным людям" присоединиться к восставшим. На стр. 301 "прелестное письмо" С. Т. Разина приведено полностью (фотокопия), но читатель, незнакомый со скорописью XVII в., вряд ли сумеет прочесть его.

Авторы замечают, что стрелецкое восстание 1682 г. вскрывает "незавершенность процесса сложения абсолютизма" (стр. 325); правильнее было бы сказать, что восстание было следствием складывания абсолютизма. Не указаны в "Очерках" те основные вопросы, которые решались на Земских соборах, и совсем не освещена происходившая там борьба. В рецензируемом томе нет обзора законодательства второй половины XVII века. Небольшой перечень "Новоуказных статей" (стр. 400 - 401) недостаточен. Авторы придерживаются той точки зрения, что при феодализме существовала разделенная собственность на землю, и считают верховным собственником всех земель (в том числе и вотчинных) царя. Едва ли можно эту точку зрения распространять на поземельные отношения русского феодализма в XVII в., когда уже происходил процесс сближения поместья с вотчиной. На стр. 425 и 426 приведены противоречивые данные о размере соляной пошлины: в первом случае она определяется по 2 гривны с пуда, во втором - по 2 гривны с рубля.

В хорошо написанной главе о внешней политике не указано, что ее направление диктовалось потребностями экономического развития России XVII в., что в ее проведении были заинтересованы прежде всего помещики и нарождавшееся купечество; не отмечено, что по вопросу о главных направлениях политики в правительстве существовали различные точки зрения. Утверждение авторов, будто внешняя политика царизма в 30 - 40-е годы определялась его стремлением "обезопасить центр страны", "где было сосредоточено главным образом феодальное землевладение" (стр. 462), не обосновано. Царское правительство стремилось обезопасить от нападения не только районы феодального землевладения, а все земли государства, в том числе и незаселенные. В главе о внешней политике не освещен вопрос о сношениях России с Кавказом; об этом говорится лишь в разделе о народах.

О влиянии русской культуры на "материальную и духовную культуру народов СССР" говорится в общей форме на стр. 554. При изложении же истории русской культуры, как и культуры народов СССР, встречаются лишь указания на чисто внешние культурные связи - посылка ученых с Украины в Россию, поступление книг из Украины и Белоруссии в Москву, поездки русских художников и строителей в Киев и т. д. Понятно, что это не раскрывает положения о влияния русской - культуры на духовную культуру народов СССР. В характеристике прикладных искусств совершенно обойдено старинное русское косторезное искусство, мало сказало о художественном шитье жемчугом. При характеристике исторических сочинений ничего не говорится о произведении Котошихина и о Титулярнике. В главе о культуре, да и вообще в томе, совсем не упомянут Крижанич. Совершенно отсутствует характеристика церковной полемической литературы XVII в., представляющей интерес для истории идеологической борьбы. Следовало бы подробнее остановиться на борьбе правительства против скоморохов, опасных для господствовавшего класса сатирическим направлением их творчества.

При описании истории всех народов авторы стремились выдержать единую схему, отсюда неизбежное однообразие в изложении и схематичность, особенно в отношении истории народов Севера, Сибири, Поволжья. Не указано, что население Украины занималось садоводством, отсутствует характеристика цехового строя у украинских ремесленников (стр. 672). Говоря

о борьбе украинского народа против польских захватчиков, авторы совсем не упоминают о деятельности братств, материал о которых приведен в разделе культуры. Ничего не сказано в "Очерках" о судьбе руководителя крестьянско-казацкого восстания 1630 г. на Украине Тараса Федоровича, зверски сожженного шляхтой (стр. 675). Битва 16 мая 1648 г. не названа Корсунской (стр. 678).

Рассказывая о положении белорусских и прибалтийских крестьян, авторы несколько раз упоминают о "водочной реформе" (стр. 704, 733 и др.), но не разъясняют, в чем она состояла; не объясняется и такое понятие, как "магдебургское право" (стр. 708). Молдавские господари упрощенно характеризуются как ставленники турецкого султана (стр. 719). Из материалов, приведенных в томе, видно, однако, что некоторые из господарей вели довольно самостоятельную внешнюю политику и ориентировались иногда на Польшу (Василий Лупа) и на Россию (Георг Стефан). Много места уделено в томе саамам, которых было всего 383 человека. А о таких народах, как удмурты, мари и чуваши, упоминается лишь в разделе о народах Поволжья, причем этот раздел почти полностью посвящен истории татар. Вряд ли можно противопоставлять термины "тягло" и "ясак", как это делается на стр. 796.

Том снабжен восемью картами, однако среди них нет экономических карт и, в частности, карты размещения промышленных предприятий; крестьянской войне под предводительством Степана Разина посвящены две карты, но они недостаточно согласованы друг с другом. Карта, озаглавленная "Русское государство в XVII веке", отражает территориальные изменения, торговые пути сухопутные и морские) в

Среднюю Азию. Но на ней почему-то не обозначены торговые пути на Запад и Юг. Содержание карт _в отдельных случаях не согласовано с текстом "Очерков": так, на упомянутой выше карте "Русское государство в XVII веке" отмечен ряд центров городских восстаний (Олонец, Тотьма и др.), не упомянутых в соответствующей главе текста. С другой стороны, на карте отсутствует ряд городов, названных в тексте центрами городских восстаний, например, Челновский острог, Томск, Нарым, Сургут, Соловецкий монастырь и другие. На карте Сибири обозначены центры городских восстаний, но среди них нет Красноярска, который упомянут в тексте. Не совпадают также границы расселения отдельных народов, например, самоедов и других. Не согласованы и названия отдельных городов, областей: в тексте - Вильно, Ковно, Фарабат, Мингрелия, на карте - Вильнюс, Каунас, Ферахабат, Мегрелия и т. п. По непонятным причинам на карте отмечены не все города засечкой черты.

Помещенные в томе иллюстрации хорошо подобраны, но иногда никак не связаны с текстом. Так, на стр. 81 дано изображение резного ларца из кости, а о косторезном искусстве ничего не сказано; на стр. 701 показан "Артемихин дом", а в тексте о нем даже не упомянуто; не помечены автор и время выполнения гравюры, изображающей Симеона Полоцкого (стр. 613).

Отмеченные недочеты не умаляют научного значения нового труда советских историков по истории СССР XVII века. Этот труд представляет собой серьезный вклад в советскую историческую науку.