Д. В. ПАВЛОВ. ЛЕНИНГРАД В БЛОКАДЕ (1941 год)

Воениздат. М. 1958. 164 стр. Цена 4 руб. 60 коп.

Героическая оборона блокированного Ленинграда, второго по величине города Советского Союза, крупнейшего промышленного центра страны с населением, уже в 1939 г. составившим 3200 тыс. чел., - беспримерное событие в истории войн. Защитники города - армия и гражданское население - проявили исключительное мужество и стойкость. В этом сказалась сила партийного руководства и те замечательные качества советских людей, которые КПСС воспитала в них за годы Советской власти.

Жизни Ленинграда в тяжелейшие дни его истории посвящено немало статей, брошюр и книг. Большинство из них носит популярный, часто очерковый характер. Исследовательские работы по этому вопросу написаны А. В. Карасевым ¹ и Ф. И. Сиротой ² . Материал о жизни Ленинграда во время войны читатель найдет и в сборнике, подготовленном Ленинградским институтом истории партии ³ . Имеющиеся же немногочисленные монографии о блокаде города освещают лишь отдельные вопросы и не дают представления о совокупности условий жизни и деятельности ленинградцев в тот период ⁴ .

Рецензируемая работа Д. В. Павлова является монографическим исследованием,

¹ А. В. Карасев. Ленинград в период блокады (1941 - 1943 гг.). Журнал "История СССР", 1957, N 2.

² Ф. И. Сирота. Военно-организаторская работа Ленинградской организации ВКП(б) в первый период Великой Отечественной войны. Журнал "Вопросы истории", 1956, N 10.

³ "Героический Ленинград. 1917 - 1942". Сборник статей. Л. 1943.

⁴ С. Ф. Эдлинский. Балтийский транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг. Исторический очерк. М. 1957; Н. Худякова. За жизнь ленинградцев. Л. 1958, и др.

охватывающим ряд вопросов героической защиты блокированного города, делающим новый значительный шаг в изучении истории Ленинграда в период Великой Отечественной воины. Автор сам являлся активным участником обороны Ленинграда. Он с начала осады города и до конца января 1942 г. был уполномоченным Государственного Комитета Обороны по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения города. Это обстоятельство наложило известный отпечаток на книгу. Ее своеобразие заключается в том, что в основу труда положены, за отдельными исключениями, не архивные или литературные источники, а сохранившиеся у автора записи и документы, а также личные впечатления.

Центральное место в книге занимает освещение продовольственного положения армии и города в самый трудный период его героической обороны. Однако значение работы выходит за рамки этого важного вопроса, который рассматривается в тесной связи с ходом военных действий и транспортными условиями. В монографии приведен интересный материал о деятельности партийных и советских организаций города, о героическом поведении населения, даны сжатые, но яркие характеристики ряда ленинградских партийных, военных и гражданских работников тыла и фронта. В этой связи надо особо отметить включенные в книгу записи некоторых выступлений А. А. Жданова. Читатель найдет в рецензируемой работе такие сведения о жизни осажденного Ленинграда, которые нельзя почерпнуть ни из документов, ни из имеющейся литературы.

Изложение Д. В. Павловым материала отличается последовательностью и свидетельствует о хорошем знании всей обстановки в городе, знании, которое, к сожалению, не всегда имеется у историков, пользующихся главным образом архивными материалами. Монография сочетает достоинства научного труда с увлекательным, порой захватывающим изложением на первый взгляд такого специального вопроса, как обеспечение блокированного города продовольствием. На конкретном материале автор показывает величие бессмертного подвига ленинградцев, воспитанных и руководимых Коммунистической партией.

Книга состоит из восьми разделов. В первом из них рассматривается военная обстановка в период, предшествовавший началу блокады Ленинграда в сентябре 1941 года. Во втором - наряду с военными действиями характеризуется деятельность партийных и советских организаций по обеспечению электроэнергией, сохранению водопровода и канализации, поддержанию порядка в осажденном городе. 8 сентября 1941 г., после захвата противником Шлиссельбурга, Ленинград был блокирован с суши, а движение судов с Ладожского озера по Неве было парализовано. Автор описывает организацию порта в бухте Осиновец (севернее Шлиссельбурга), сыгравшего важную роль в снабжении блокированного города. Стойкости и самоотверженности ленинградцев способствовала политическая работа, проводившаяся партийными организациями среди населения. Внимание читателя, несомненно, привлечет рассказ о созванном городским комитетом партии собрании актива, обсудившем вопросы положения города в связи с разрушениями, остановкой заводов, ухудшением питания населения, а также запись автора о выступлении А. А. Жданова на этом собрании (стр. 38 - 39).

В последующих шести разделах рассматривается продовольственное положение Ленинграда в тесной связи с ходом военных действий, работой по строительству дорог и обеспечению коммуникаций, что в условиях осады имело решающее значение для снабжения города. Эти разделы являются в книге основными.

Продовольственный вопрос - одна из наиболее серьезных проблем военной экономики, а его успешное разрешение - важное условие победы в современной войне. В неимоверно трудных условиях благодаря руководству Коммунистической партии и преимуществам социалистического строя Советская страна успешно справилась с решением продовольственного вопроса, что явилось составной частью экономической победы СССР.

Продовольственное положение в городах, подвергавшихся блокаде, конечно, не характерно для всей страны, но оно заслуживает пристального внимания исследователя, ибо в значительной мере определяло всю жизнь города и ход событий на прилегающих фронтах. Для снабжения гражданского населения страны правительство выделяло так называемые рыночные фонды продуктов, направлявшиеся в розничную сеть и предприятия общественного питания для продажи в порядке нормирован-

ного снабжения. Продовольственное снабжение населения осажденного Ленинграда отличалось важными особенностями. Здесь рыночные фонды особо не выделялись. В условиях блокады все продовольственные ресурсы для снабжения как армии и флота, так и населения необходимо было сосредоточить в одних руках - в распоряжении Военного совета Ленииградского фронта, устанавливавшего нормы снабжения населения и войск.

В стране, помимо государственного снабжения, существовали и другие источники получения продуктов питания городским населением, в том числе колхозный рынок. В блокированном же Ленинграде такая возможность исключалась. Даже картофель с огородов жителей пригородных районов сверх нормы, установленной для личного потребления, подлежал сдаче государству. Для колхозников, имевших посевы картофеля на приусадебных участках, норма потребления была установлена в 15 килограммов на человека. Полностью подлежал сдаче государству и семенной фонд картофеля (стр. 48 - 49). Таким образом, государственное снабжение являлось в период блокады не только основным, но и почти единственным источником получения продовольствия.

Вследствие этих особенностей в рецензируемой книге наряду со снабжением гражданского населения рассматривается также и довольствие армии, а данные о нормах снабжения по карточкам, порядке зачета талонов при пользовании общественным питанием, о состоянии запасов, фактической выдаче продовольствия и другие материалы освещаются с большой полнотой, с учетом каждого изменения норм, порядка и т. д. Подобный материал в таком объеме публикуется и исследуется впервые. Автор, анализируя обстановку, показывает причины пятикратного сокращения нормы выдачи хлеба и условия, позволившие начиная с 25 декабря 1941 г. увеличивать эту норму.

В книге показаны титанические усилия ленинградских партийных и хозяйственных органов, политических, хозяйственных и военных руководителей, продовольственных и транспортных работников, медиков, ученых и всего населения по изысканию дополнительных ресурсов питания. В горкоме партии под руководством его секретаря П. Г. Лазутина, обладавшего глубоким знанием технологии пищевого производства, сосредоточивалась организационная и оперативная работа в этой области. Работники горкома энергично поддерживали активность граждан, вносивших многочисленные предложения, вникали в технологию производства различных суррогатов, помогали предприятиям в их выработке (в частности, пищевой целлюлозы). Городской комитет выделил несколько сот коммунистов, которые по заданию Военного совета искали продукты питания в подвалах, вагонах, "во всех щелях огромного города" (стр. 54). Эти меры несколько ослабили страшный голод и позволили спасти многие сотни тысяч человеческих жизнен.

Автор приводит данные о составе хлеба, выдававшегося в Ленинграде во время блокады: с 15 сентября 1941 г. хлеб выпекался из 52% ржаной муки и 48% примесей - овсяной, ячменной, соевой и солодовой муки (стр. 50), с конца ноября хлеб выпекался еще с большим процентом разных примесей. "Хлеб на вид был привлекательный, белый, с румяной коркой, на вкус - горьковато-травянистый. Целлюлозная мука придавала белизну хлебу и одновременно горьковатый вкус. Конечно, пищевая целлюлоза - это не отруби, не жмых и даже не мельничная пыль, но в сочетании с другими примесями она все же была полезной" (стр. 53). В этот период - с 20 ноября по 24 декабря 1941 г. - норма выдачи хлеба была, как известно, самой низкой за все время блокады: 250 г по рабочей карточке и 125 г по карточкам служащих, иждивенцев и детей. По последней норме получало хлеб 2/3 населения города. Это объяснялось тем, что из-за отсутствия сырья и недостатка электроэнергии многие промышленные предприятия не работали. При вынужденной остановке заводов и фабрик условия не позволяли сохранить рабочим их нормы - они сокращались вдвое (стр. 67). Однако на всем протяжении блокады хлеб выдавался населению регулярно и в полной норме. Прочитав рецензируемую книгу, читатель поймет, каких огромных усилий стоило обеспечение этих выдач.

В декабре 1941 г., то есть в период самой низкой нормы выдачи хлеба, остальные продукты отпускались не всегда и не полностью. Но если даже исходить из полных норм, то и тогда суточный паек составлял от 1087 калорий у рабочих и инженерно-технических работников до 466 калорий у снабжаемых по норме иждивенцев (стр. 109),

Фактический уровень всего питания едва ли превышал эту голодную норму, поскольку других источников продуктов, кроме государственного пайка, почти не было. Эти цифры говорят сами за себя. (На территории СССР, не охваченной военными действиями, питание городского населения даже в самом тяжелом в продовольственном отношении 1942 г. не опускалось ниже 2555 калорий в среднем на взрослого едока в сутки, а затем существенно повысилось.)

Несомненный интерес представляет материал о хранившихся в Ленинграде запасах продовольствия и о частичной их гибели на складах имени Бадаева. Этих вопросов автор касается в нескольких местах своей работы (стр. 25, 44, 48). Он указывает, что зерно, мука и сахар к началу блокады непредусмотрительно хранились в 2 - 3 местах. 8 сентября 1941 г. в результате массированного налета вражеской авиации возникло 178 пожаров. Особенно сильным был пожар на складах имени Бадаева, построенных из дерева. Огонь бушевал здесь более пяти часов. Сам факт гибели продовольствия на этих складах хорошо известен, и о нем упоминается в нашей литературе ⁵ .

Что касается количества погибших продуктов питания, то цифры об этом до сих пор не приводились, однако указывалось, что эти потери серьезно ухудшили снабжение города, резко уменьшили запасы продовольствия. Такая оценка при отсутствии точных данных создавала впечатление, что ущерб от пожара был весьма велик и, может быть, имел даже решающее значение. Опубликованные теперь сведения, напротив, свидетельствуют о том, что "за весь период блокады фашистам не удалось нанести серьезного ущерба запасам продовольствия..." (стр. 48). На складах имени Бадаева погибло 3 тыс. т муки и не более 700 т сахара. Сведения, приводимые в других местах книги, позволяют уяснить масштаб этих цифр. По действовавшим в то время нормам погибло муки в количестве полуторадневной потребности и сахара в размере расхода на 3 с половиной дня. Эти данные говорят о том, как важна цифровая характеристика явлений в историко-экономических исследованиях и к каким неверным выводам может привести вынужденная замена ее эпитетом, не подкрепленным расчетами.

Огромное значение в героической обороне Ленинграда имела связь осажденного города со всей страной. В суровые дни блокады советские люди напряженно следили за мужественной борьбой ленинградцев, всячески стремились помочь им. Коммунистическая партия и Советское правительство принимали меры к тому, чтобы установить надежную связь блокированного города со страной, обеспечить его всем необходимым. Битва за коммуникации является одной из интереснейших страниц славной ленинградской эпопеи. Поэтому естественно, что и в рецензируемой книге этому вопросу уделено много внимания.

Блокада города началась 8 сентября 1941 года. Через два месяца, 8 ноября, моторизованные части противника овладели Тихвином - важным железнодорожным пунктом. С этого момента Ленинград можно было снабжать только через станцию Заборье, расположенную в 160 километрах восточнее Тихвина. Для перевозки грузов из Заборья требовалось проложить через топи и лесные чащи автодорогу протяженностью в 200 километров к юго-восточному берегу Ладожского озера. Оттуда по льду грузы надо было переправлять на другую сторону озера, в Осиновец, для доставки в Ленинград. Срок строительства дороги был определен в 15 дней, а всех запасов муки было на 24 дня, причем часть этого количества находилась на юго-восточном берегу Ладожского озера, в Новой Ладоге. Запасы других продуктов колебались в пределах от 9- до 22-дневных норм снабжения, из них только сахар хранился целиком в Ленинграде; остальные же продукты частично также находились в Новой Ладоге (стр. 104). В это наиболее тяжелое время истинное продовольственное положение города знали только несколько человек.

Вследствие недостаточно низкой температуры зимняя дорога на Ладоге долго не устанавливалась. Запасы в городе иссякали. Военный совет решил сократить с 8 ноября нормы выдачи хлеба и мяса войскам, не уменьшая и без того скудного пайка гражданского населения. Но вскоре пришлось дважды (13 и 20 ноября) сократить норму выдачи хлеба и гражданскому населению, хотя хлеб был почти единственным продуктом питания.

22 ноября началось движение машин по

⁵ Ф. И. Сирота. Указ. соч., стр. 29; А. В. Карасев. Указ. соч., стр. 15 - 16 (кстати сказать, даты налета у Павлова и у Карасева расходятся).

льду, но он был еще тонок. За 9 дней перевезли грузов меньше двухдневной потребности. На 1 декабря запасов хлеба в городе оставалось только на 6 дней. Пришлось использовать аварийные запасы, находившиеся на кораблях в районе Кронштадта. Через 3 дня после окончания строительства дороги, 9 декабря, советские войска овладели Тихвином. Это спасло от голодной смерти многие тысячи людей, ибо пропускная способность построенной автодороги не могла обеспечить потребность города даже по самой низкой, голодной норме.

С 22 декабря установилась зимняя дорога через Ладогу. Среднесуточный завоз стал превышать дневной расход. Хотя город и фронт продолжали питаться за счет текущих поступлений, Военный совет, исходя из обстановки, повысил с 25 декабря нормы суточной выдачи хлеба с 250 до 300 г для рабочих и со 125 до 200 г для служащих, иждивенцев и детей. Даже незначительное увеличение нормы подняло настроение населения.

Д. В. Павлов правильно поступает, когда на стр. 128 и 131 - 133 отмечает погрешности, допущенные Н. Чуковским в романе "Балтийское небо" и Е. Федоровым в книге "Ледовая дорога" в освещении вопроса о продовольственном снабжении населения Ленинграда и транспортировке грузов. Но еще более необходимо было отметить недочеты нашей научной или научно-популярной литературы, чего, к сожалению, автором не сделано.

Так, на стр. 44 работы "Героическая оборона Ленинграда" (Л.-М. 1945) сказано, что с ноября 1941 по март 1942 г. норма выдачи хлеба повысилась со 125 до 400 г и с 250 до 500 г (о какой категории населения идет речь, не указано). Эти данные повторяются и на стр. 66 книги "Музей обороны Ленинграда" (Л. 1948).

В действительности нормы выдачи хлеба в таких размерах были установлены уже с 11 февраля 1942 г., то есть на месяц раньше: рабочим - 500 г, служащим - 400 г, иждивенцам и детям - 300 граммов.

Еще более серьезное расхождение с данными Д. В. Павлова имеется в выпущенном Лениздатом в 1957 г. сборнике "Город великого Ленина", где на стр. 110 указывается, что бойцы и командиры на передовой линии получали по 300 г хлеба, во всех остальных войсках выдавали 150 граммов. Д. В. Павлов же приводит самую низкую норму выдачи хлеба, установленную с 20 ноября 1941 г. и составлявшую для войск первой линии 500 г, для тыловых частей - 300 граммов. Следовательно, норма выдачи хлеба была значительно выше указанной в сборнике. В конце января 1942 г. хлебный паек войскам был увеличен (стр. 78, 79 рецензируемой книги).

Д. В. Павлов рисует правдивую картину тяжелой обстановки, в которой находился блокированный Ленинград, и невероятных испытаний, выпавших на долю его населения. Автор пишет, например: "Работники коммунального хозяйства и здравоохранения, ежедневно объезжая улицы и переулки, подбирали трупы, заполняя ими кузова грузовых машин... Команды МПВО взрывали землю и во вместительные могилы опускали десятки, а иногда и сотни трупов, не зная имени погребенных" (стр. 111). Автор называет цифры погибших в Ленинграде от голода: в ноябре 1941 г. - 11085 и в декабре того же года - 52881 человек (стр. 110, 111); однако он не приводит общую цифру умерших от голода ленинградцев. Между тем, согласно акту Ленинградской городской чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Ленинграде и его пригородах, в городе умерло от голода 632,3 тыс. человек. Это в 38 раз больше количества погибших среди гражданского населения от бомбежек и артиллерийских обстрелов (16,7 тыс. чел.).

В этой связи представляют интерес и материалы, опубликованные С. Л. Гаухманом ⁶ . По данным терапевтической клиники 1-го Ленинградского медицинского института, смертельные исходы в конце 1941 и в январе 1942 г. достигали 85% к общему числу поступивших в клинику больных дистрофией. При этом пораженные этой болезнью составляли в декабре 1941 г. 70%, а в январе 1942 г. - 85% всех поступивших в клинику.

Все эти цифры свидетельствуют о тягчайших преступлениях кровавого фашизма, возрождению которого содействует милитаристская политика реакционных кругов Западной Германии, поощряемая монополиями США, Англии и Франции.

Отметим также, что вовсе не освещены Д. В. Павловым известные факты привоза

⁶ С. Л. Гаухман. Изменения частоты и клинической картины внутренних заболеваний в Ленинграде в военное время. Сборник "Медико-санитарные последствия войны и мероприятия по их ликвидации". Т. II. М. 1948, стр. 49.

в город продовольствия партизанами и колхозниками, сумевшими пробраться через линию фронта из оккупированной зоны.

Говоря о принципах установления дифференцированных норм снабжения населения в СССР, автор выдвигает на первое место признак "возрастных групп населения", а затем уже "важность и характер выполняемых работ" (стр. 58). С этим вряд ли можно согласиться, так как в карточной системе при установлении норм снабжения продовольствием возрастной признак учитывался в меньшей мере, чем производственные условия, игравшие первенствующую роль. Что касается дифференциации по возрастным группам, то она вовсе не касалась взрослого населения. Карточки же для детей до 12 лет выдавались по единой норме без дифференциации для отдельных возрастов. Советское государство, проявляя огромную заботу о детях, вводило для них различные дополнительные или повышенные нормы (например, для детских домов, в пионерских и школьных лагерях, при получении питания из молочных кухонь и др.). Однако вследствие недостатка продовольственных ресурсов снабжение большинства детей ограничивалось карточной нормой.

Недочеты рецензируемой книги носят частный характер и не затрагивают ядра работы, которое представляет основной исследовательский интерес. Монография Д. В. Павлова является ценным вкладом в научную литературу по военной экономике и истории героической обороны Ленинграда. Мимо расчетов и материалов автора не сможет пройти ни один исследователь, изучающий историю блокады города. Вместе с тем книга ярко рисует мужество и стойкость населения героического города, огромную организаторскую деятельность партийной организации Ленинграда.