ПИСЬМА М. С. КОРЕЛИНА В. И. ГЕРЬЕ

Актуальные публикации по вопросам истории России.

NEW ИСТОРИЯ РОССИИ


ИСТОРИЯ РОССИИ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ИСТОРИЯ РОССИИ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПИСЬМА М. С. КОРЕЛИНА В. И. ГЕРЬЕ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Публикатор:
Опубликовано в библиотеке: 2007-10-11
Источник: История и историки, 2005, №1

ПИСЬМА М. С. КОРЕЛИНА В. И. ГЕРЬЕ

ПИСЬМА М. С. КОРЕЛИНА В. И. ГЕРЬЕ*

Письма известного русского историка конца XIX в. Михаила Сергеевича Корелина (1855 - 1899) к его учителю Владимиру Ивановичу Герье освещают важные вехи творческого пути историка, его исследовательскую лабораторию, работу над источниками в русских и заграничных научных центрах, творческие контакты с европейскими специалистами по темам исследования. В научный оборот вводится комплекс документов, представляющий большой интерес для освещения проблем изучения всеобщей истории в дореволюционной России1.

Письма Корелина представляют важный и ценный материал для специалистов по истории русских дореволюционных университетов. Они повествуют о повседневной жизни университетских преподавателей, ритме их профессиональной деятельности, освещают вопросы их семейного быта, раскрывают характер корпоративных отношений в среде профессуры Московского университета.

Письма Корелина - это поучительная история долгих и довольно плодотворных отношений учителя и ученика: В. И. Герье и М. С. Корелина. История взаимоотношений Герье2 и Корелина началась в 1876 г., когда Корелин поступил на историко-филологический факультет Московского университета. В начале учебы Корелин находился под влиянием радикальных идей Д. И. Писарева и П. Л. Лаврова (с таким интеллектуальным багажом в этот период в университет приходили почти все выпускники гимназий).


--------------------------------------------------------------------------------

* Письма хранятся в Отделе рукописей РГБ (Ф. 70. Карт. 45. Ед. хр. 14 - 17). Составитель Д. А. Цыганков.

1 См. например: Бузескул В. П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. М.; Л., 1929 - 1931. Ч. 1 - 2; Сафронов Б. Г. Историческое мировоззрение Б. Г. Виппера и его время. М., 1976; Он же. Вопросы исторической теории в работах М. С. Корелина. М., 1984; Он же. Н. И. Кареев о структуре исторического знания. М., 1995.

2 О Герье см.: Цыганков Д. А. Профессор Московского университета В. И. Герье (1837 - 1919) // Новая и новейшая история. 2002. N 5. С. 219 - 230.



стр. 298


--------------------------------------------------------------------------------

Большое влияние на Корелина-студента оказал специальный курс по творчеству Данте и итальянскому Возрождению профессора всеобщей литературы Н. И. Стороженко. Погружение в эпоху Ренессанса заставило Корелина принять активное участие в семинарах по всеобщей истории профессора В. И. Герье, где студент почувствовал вкус к историческому исследованию. В семинаре Герье Корелин сделал доклады по средневековой и новой истории: "Преступление и наказание по Салической правде", "Разбор жизнеописания Генриха IV", "Разбор мемуаров маркиза де-Ферьера", "Разбор мемуаров американского посла в Париже Морриса" и др. Герье заинтересовался Корелиным, подолгу беседовал с ним об особенностях труда историка, роли и значении учителя в жизни ученика. Он приглашал его на домашний семинар, в работе которого принимали участие как корифеи университетской науки (например, В. О. Ключевский), так и старшие ученики Герье (например, Н. И. Кареев).

По окончании университета в 1880 г. Герье предложил Корелину остаться для продолжения ученых занятий на кафедре всеобщей истории; выхлопотал ученику именную стипендию им. Т. Н. Грановского, затем - большую стипендию Министерства народного просвещения. В 1885 г. Герье добился для Корелина заграничной научной командировки, в ходе которой молодой ученый посетил Германию, Австро-Венгрию, Швейцарию, Италию, Великобританию.

Корелин получал от своего учителя душевную теплоту и академическое покровительство. Он делился со своим учителем не только своими творческими победами, но и сомнениями, опасениями, тревогами, т.е. всем тем, без чего немыслима научная работа.

Это многолетнее сотрудничество двух ученых Московского университета ярко отражено в публикуемой переписке.

стр. 299


--------------------------------------------------------------------------------

27 июля <1881>

Я нарочно не спешил писать Вам, многоуважаемый Владимир Иванович, потому что хотелось за раз представить Вам свою программу лекций на курсах и поделиться различными мыслями по поводу книг, прочитанных мною за это время. Летние занятия я начал статьею о Тассо и написал около 2 печатных листов1. Книга Чекки Луониса2 служила мне только поводом изложить собственное понимание Возрождения, как сложилось оно у меня под влиянием прошлогодних занятии3; я не прилагал содержания книги, а только пользовался ее материалом, который, как мне казалось, отлично подтверждает положения, взятые не у Чекки. Самая характеристика поэта в моей статье сделана с иной точки зрения, чем в разобранной книге: когда я писал о Тассо, у меня перед глазами носились фигуры Лютера4 и Мильтона5 и напрашивались на сравнение их сходства и различия, по-моему, характерны для времени. Понятно, что я с нетерпением жду Вашего отзыва (а может быть, нагоняя за легкомыслие). Возрождение продолжает интересовать меня по-прежнему; за лето я настолько изучил итальянский язык, что теперь, правда со словарем, читал без затруднения статью Naosu6 о Л. Балле. Но эпоха при всей своей занимательности и обилии материала чрезвычайно трудна для изучения, потому что книг мало, и вопрос о религиозных воззрениях гуманистов продолжает для меня оставаться наиболее трудным из всей магистерской программы. Наиболее времени отнимает у меня, конечно, Греция вообще и курсовая программа, мне никак не удалось построить курс, который по единству и систематичности изложения напоминает Ваш курс о переходе Римской республики в империю или хотя бы мой прошлогодний. Сначала я хотел положить в основание отношение Греции к Востоку - в введении - развитие восточной цивилизации, затем влияние ее на Грецию в доисторическую эпоху, далее развитие и перерождение элементов чуждой культуры в классическую, потом столкновение обеих культур в V веке и, наконец, эллинизм. Но при подобном рассмотрении плана оказалась целая масса неудобств и затруднений, как в содержании, так и, в особенности, в


--------------------------------------------------------------------------------

1 Напеч.: Ист. вестн. 1883. N 7 - 9.

2 Torquato Т. II pensiero e le belle lettre ital. nel sec. XVI. Флоренция, 1877.

3 Один из вопросов магистерского экзамена по всеобщей истории у Корелина был посвящен Возрождению.

4 Лютер (1483 - 1546) - церковный реформатор.

5 Мильтон (1608 - 1674) - классический английский поэт, в творчестве которого преобладают библейские образы.



стр. 300


--------------------------------------------------------------------------------

педагогическом отношении. Вопрос о раннем влиянии Востока, напр., оказался до такой степени спорным, что необходимо самостоятельное изучение источников для того, чтобы только стать на ту или другую сторону; а, кроме того, если такое влияние было, то оно касалось только области внешней и внутренней культуры, так что при изменении барышни могли бы оказаться не только без Ликурга, но даже и без Солона. Здесь мне попалась статья Hernthal'a Der Durchbruch der subjectiven Personlichkait bei den Griechen6 - превосходная тема для курса классикам IV курса, чтобы просветить их в специально знакомой мне области, но для наших барышень и это не годится. В конце концов, я остановился на повествовательном курсе, хотя и здесь распределение материала оказалось для меня не без трудностей. В вступительной лекции я буду говорить об особенностях греческой цивилизации и об ее отношении к новой; потом о природе Греции, ее населении, о пеласгах и их быте; Восток буду рассматривать только в связи с Грецией, как один из факторов ее цивилизации. Египет и Ассиро-Вавилония будут рассмотрены как творцы той культуры, из которой через финикян, а позже и непосредственно могли влиять на Грецию, постараюсь в 3 - 5 лекциях проследить судьбу этих трех народов. Относительно персов еще не решил: собственно говоря, их роль объединителей Востока служит подготовлением развития эллинизма, но столкновение с греками заставляет изложить их историю раньше македонского периода, и я думаю поместить их историю перед персидскими войнами. Китайцев и евреев оставлю в стороне, а относительно индусов жду от Вас окончательного решения: мне кажется, что о них должен говорить Лопатин7 и Стороженко8. Затем изложение пойдет по отделам. 1. Религия и в связи с ней миросозерцание. Здесь барышни познакомятся с развитием прелестных мифов, с постепенным уничтожением восточных элементов в этой области и с углублением религиозных воззрений. Хронологическим пунктом первого периода будет эпоха Перикла. 2. Развитие национального самосознания у греков. Сюда войдут кочевания и переселения греческих племен, амфиктионии9 и другие элементы соединения; противоположности доризма и ионизма и борьба за гегемонию. Хроноло-


--------------------------------------------------------------------------------

6 Формирование субъективной личности у греков.

7 Лопатин Л. М. (1855 - 1920) - философ, профессор Московского университета, преподавал на ВЖК.

8 Стороженко Н. И. (1836 - 1906) - филолог, профессор Московского университета, преподавал на ВЖК.

9 Так назывался у греков союз различных племен. Они собирались на празднества при святилище какого-либо известного бога, обсуждали при этом общие дела союза и улаживали споры между отдельными его членами.



стр. 301


--------------------------------------------------------------------------------

гическим пунктом здесь будет окончание пелопонесских войн. 3. Развитие государственности в Греции. Здесь рассмотрю постепенное развитие политических учреждений в Спарте, смены форм в Афинах, борьбу аристократии и демократии и окончу также эпохой пелопонесской войны. Следующий отдел - упадок греческих учреждений будет разделен также на 3 части: упадок язычества, падение греческих учреждений и падение национальной независимости, причем македонская монархия будет рассмотрена подробно, если позволит время, и в связи с ней будет изложена эпоха эллинизма. Христианство до окончательной победы над язычеством принадлежит, по моему мнению, древней истории, как ее завершение, но его удобнее излагать в конце римской, а не греческой истории, поэтому оно не входит в мой расчет; кроме того, и на изложенную сейчас программу нужно, по меньшей мере, 45 лекций. Таков план, на котором я теперь остановился; у меня он написан подробно, набросано даже несколько лекций, но я тем более нуждаюсь в Ваших замечаниях, что этот план далеко не удовлетворяет даже своего автора. В сущности, он компромисс первоначальных стремлений с хронологическим изложением и заключает в себе недостатки именно вследствие этого примирения. Правда, такое изложение не будет страдать односторонностью, почти неизбежной при первом приеме, и меньшею отрывочностью, чем во втором случае, зато у меня непременно будут встречаться повторения. Гизо10 требует от историка, чтобы он собрал все факты, осветил их взаимные отношения и представил прошлую жизнь так, как будто бы она совершалась перед нашими глазами - мой курс будет удовлетворять отчасти первому требованию; для удовлетворения второй задачи неизбежны, кроме разных других условий, при моем плане повторения; что же касается до воссоздания живой и полной картины прошлого, оно невозможно для меня не только по недостатку таланта, но и по распределению материала: о современных явлениях в различных областях жизни придется говорить в разное время. Как видите, недостатки сознаю, а исправить их не хватает сил... Кроме Греции и Возрождения, занимаюсь теперь вопросом о германских вечах, прочел нужные места у Вайца11 и Эйхгорна12 теперь сижу за Даном13. Хотел также и у Зиккеля14 прочесть


--------------------------------------------------------------------------------

10 Гизо Ф. -П. -Г. (1787 - 1874) - французский историк и государственный деятель.

11 Вайц Г. (1813 - 1886) - немецкий историк.

12 Эйхгорн К. Ф. (1781 - 1854) - немецкий юрист, один из основателей школы исторического права.

13 Дан Ф. - известный немецкий поэт, историк, юрист.

14 Зиккель (Theodor von Sickel) (1826 - ?) - историк, профессор истории в Вене.



стр. 302


--------------------------------------------------------------------------------

только некоторые главы, но заинтересовался и прочел все. Преинтересная в некоторых отношениях книга. Зиккель не только до конца исчерпывает свои скудные источники, переворачивая их во все стороны, но пытается пополнить пробелы дедуктивным путем. Не зная характера какого-нибудь исторического явления, он старается из условий той эпохи воссоздать то, о чем умалчивают источники. Пользуясь таким приемом, он написал 200 больших убористых страниц о "свободном государстве", как он называет исторический быт германцев до усиления франкской монархии и даже ранее. Несмотря на многочисленные парадоксы, обильные противоречия, которые уменьшают и иногда и совсем уничтожают ценность выводов Зиккеля, мне его прием нравится. Мне кажется, что таким путем можно достигнуть гораздо большего, чем форсированной интерпретацией какого-нибудь союза в единственной фразе уцелевшего источника, кроме того, выводы, полученные таким путем, будут отличаться математической точностью. Вопрос о вечах теперь для меня ясен за исключением двух пунктов - образования веча из родовых отношений и связи его с франкскими сеймами. В 1 1/2 месяца, следовательно, можно с доскональностью изучить сравнительно крупный вопрос в политической истории, а с гуманистами вожусь второй год; историческая анатомия и физиология оказываются не в пример легче психологии, но за то и менее интересны. Вероятно, их сравнительною легкостью и объясняется обилие крупных исторических работ в этой области; сравнительный метод, толкование источников, издание новых материалов - все направлено в эту область. Мне кажется, что и на историографии, как и на других проявлениях умственной и художественной жизни, отражаются общее реальное, если не материалистическое направление. Пример Кареева15 характерен в этом отношении: прежде его занимали вопросы внутренней культуры, его статьи в "Знании" и "Филологических записках"16 касались духовной истории человечества, а диссертация17 представляет, по моему мнению, результат бессознательного увлечения духом времени. В разговорах даже с серьезными историками мне случалось замечать, что под научными работами они разумеют только сочинения по исторической анатомии и физиологии; эта односторонность и попытки людей бо-


--------------------------------------------------------------------------------

15 Кареев Н. И. (1855 - 1932) - русский историк, ученик В. И. Герье.

16 Кареев Н. И. Главные антропоморфические боги славянского язычества // Филолог, зап. Воронеж, 1872. N 3 - 5; Космологический миф // Там же. 1873. N 1; Мифологические этюды // Там же. N 1, 3,4, 6; 1874. N 1/2, 5.

17 Кареев Н. И. Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века: ист. дис. Н. Кареева. М., 1879.



стр. 303


--------------------------------------------------------------------------------

лее смелых и легкомысленных свести все явления исторической жизни к Magentrage18 словно аналогичны с реализмом и натурализмом в искусстве и беллетристике. Какой-нибудь Любавич, выводящий реформацию из городского движения исключительно, или Иванов, утверждающий, что христианство не имело исторического явления, родные братья с Зола и Ко.

Кроме этих постоянных занятий, часа 3 в неделю (не каждую, к сожалению) посвящаю на исполнения обещания Павлу Гавриловичу19 написать изложение содержания его книги в Ист. Вестник20. Я не знаю, что выйдет еще при моих замечаниях. Мне по двум причинам хотелось бы написать большую критическую статью о его книге: во-первых, она сама по себе ее заслуживает, а, во-вторых, пора же наконец ввести в русскую литературу критику sine ira et studio (в нравственном смысле), что от наших журналов ждать трудно. 3 вопроса моей программы подведут меня довольно близко к содержанию его книги (германское вече, французский феодализм и английский парламент), просмотрю Павла Дьякона и законы Ротариса. Но если и удастся выполнить мое намерение, напечатаю заметку только после своего экзамена, дабы не дать повода злоязычным толкам, хотя панегирика писать и не намерен. Мне кажется, напр., что Виноградов напрасно не предпослал изложения быта германцев по Цезарю и Тациту21, как он это сделал с империей и остготами. Может быть, и эти главы как 2 и 3 из его книги, остались бы вне связи с содержанием, но зато для читателя были бы одинаково ясны основания и романистов, и германистов в их построениях феодализма. Но прежде чем все это написать, надо еще много подумать, что я откладываю до более благоприятного времени. По праздникам и после обеда почитываю отзыв Маколея22, Карлейля23 и книгу Стасюлевича24. Маколею от души завидую, такие блестящие характеристики, что прощаешь иногда слишком заметное пристрастие, разбросанные кое-где замечания общего свойства, по-моему, стоят иногда целого трактата. Опыты мне представляются гораздо более талантливыми, блестящими и поучительными, чем его большие со-

__

18 нуждам желудка.

19 Виноградов П. Г. (1854 - 1925) - русский историк, ученик В. И. Герье.

20 См.: Виноградов П. Г. Происхождение феодальных отношений в лангобардской Италии. СПб., 1880.

21 Цезарь Юлий. "Записки о галльской войне"; Тацит. "Германия".

22 Маколей Т. Е. (1800 - 1858) - английский историк.

23 Карлейль Т. (1795 - 1881) - английский историк.

24 Стасюлевич М. М. (1826 - 1891) - общественный деятель, издатель, историк. Имеется в виду книга "Опыт исторического обзора главных систем философии истории".

стр. 304


--------------------------------------------------------------------------------

чинения, в которых повествовательный элемент слишком силен и лиризма слишком много для настоящего исследования. Недостатки Карлейля еще более значительны: он скорее романист, в духе Гюго, чем историк. Что же касается до книги Стасюлевича, она производит чрезвычайно неблагоприятное впечатление (не подумайте, что я сержусь на автора за его обращение с моим "Фаустом", хотя его упорное молчание странно даже для такого генерала, как Стасюлевич). Туманное и разгонистое введение представляет плохую популяризацию идей Гегеля, а в самой книге вовсе нет следа умственной операции - это не особенно искусное изложение чужих мыслей без всякой критики. Такую диссертацию можно написать за полгода, но памятуя мудрое изречение о мудрости творчества и легкости критики, обращу свои взоры на собственную персону. И "с душевным прискорбием" замечу, что со времени окончания курса прошел уже год, а сделано весьма мало. Две статейки, из которой одной цена грош, а другой, может быть, и того меньше, около 40 литографированных довольно разгонисто лекций (перечитать которые, замечу, кстати, не хватает духу, до того гнусно они изданы), скромное количество прочитанных книг, довольно ясное общее понимание значения и рода двух-трех крупных событий, таково же знакомство с несколькими вопросами магистерской программы - вот все, что дал год. Кое-чему научил своих учеников и учениц, может быть, уяснил немного историческое понимание пятка или десятка слушательниц, но все это не входило в круг моих, так сказать, главных обязанностей, за которые мне университет заплатил 400 рублей. При таком ходе дела пойти будущей весной на магистерский экзамен с таким настроением, с каким хотелось бы, едва ли будет возможным. А ведь год был в высшей степени благоприятный: я ни разу не был болен по настоящему. Успокаивает несколько только то соображение, что в моем распоряжении остается еще, по меньшей мере, четверть века, и что за это время я успею исполнить все свои намерения и расплатиться с всевозможными долгами.

Новостей из общественной жизни за Ваше отсутствие много. Николаи25 посетил университет, говорил очень мало, может быть, поэтому не сказал ни одной глупости, подобно своему предшественнику. На профессоров произвел различное впечатление. Одни остались довольны, что он обещал сохранить устав 63 года, другие обиделись, что при представлении не давал руки. Затем министр посетил пустые гимназии и говорил Лебедеву о


--------------------------------------------------------------------------------

25 Николаи А. П. - государственный деятель, в 1881 - 1882 - министр народного просвещения.



стр. 305


--------------------------------------------------------------------------------

поддержании дисциплины, посему никаких надежд не возбудил. В университете по обычаю классики (Цветаев26) предложили оставить при университете еще троих бездарностей (Радецкого, Строгальцова и Сумарокова), что неудивительно, а Тихонравов27 оставил моего товарища Рузского, работящего, но неспособного и, кажется, еще нахального невежду Тимофеева - этого я понять не могу. Наиболее способный из оставленных, без сомнения, Варшер28. Курьезно относятся к этому делу некоторые из профессоров. Недалеко от меня живет Буслаев29; я иногда встречаюсь с ним и беседую или нехотя слушаю его разсуждения на разные темы вроде того, как следует произносить фамилию По-тебня30 с ударением на е или на я, или что при католицизме возможны всякие формы правления, а в православии только самодержавие, п.ч. в церкви читают "благочестивого, самодержавнейшего" и т.д., и что он ни за что не перейдет в католицизм, хотя бы об этом мечтали иезуиты и т.д. Когда я спросил его, как случилось, что он не приготовил себе преемника, он ответил, что это дело не его, а университета. Сведения об оставленных при университете сообщил мне Высотский31, с которым я познакомился здесь на даче и очень изумился, как быстро сумел он освободиться от научных интересов до такой степени, что по его разговорам не только нельзя заключить, что он держал магистерский экзамен, но даже и не сразу догадаешься, что имеешь дело с кандидатом. Может быть, Вам будет интересно узнать судьбу Ваших учеников нынешнего и отчасти прошлого выпуска. Беркут получил место в частной гимназии Воскресенского, Шамонин - в Коломне, Анциферов - у Фадлера, а прочие, кажется, без места. Виппер32, по всей вероятности, будет давать уроки истории в школе живописи и ваяния, куда его отец поступил инспектором, а Гиацинтов живет у мамаши. Что касается до Вашего покорного слуги, то он от души желает Вам такого же настроения духа, каким пользуется теперь сам; в результате благодушия и умеренных трудов (часов 7 в среднем, причем иногда сижу и по 11) значительно растолстел, так что в моем возрасте и в моих чинах физической солидности могло бы быть и помень-


--------------------------------------------------------------------------------

26 Цветаев И. В. (1844 - 1913) - филолог-классик, профессор Московского университета.

27 Тихонравов Н. С. (1832 - 1893) - филолог, профессор Московского университета.

28 Варшер С. А. (1854 - 1889) - историк литературы.

29 Буслаев Ф. И. (1818 - 1897) - филолог, профессор Московского университета.

30 Потебня А. А. (1835 - 1891) - филолог.

31 Ученик В. И. Герье.

32 Виппер Р. Ю. (1859 - 1954) - историк, ученик В. И. Герье.



стр. 306


--------------------------------------------------------------------------------

ше. Уроки в институте33 получу почти наверняка, не знаю только, в каком количестве. Прошение подал Кананову34, причем он мне сказал, что на место умершего А. Попова метит Бессонов35. Только одно меня немного огорчает: министерство отказало мне в стипендии, хотя и поставило на вид университету, что при повторении представления в конце нынешнего года оно может внести в свою смету лишних 500 рублей на мою долю.

Однако письмо приняло такие размеры, что я боюсь затруднить Вас своею болтовней. Пока, до свидания. Покорнейше прошу передать мой поклон Авдотье Ивановне36, жена свидетельствует свое почтение.

Глубоко и искренно уважающий Вас

М. Корелин

Если вздумается письменно сделать мне замечания на программу или вообще найдете время чиркнуть мне строки две три о вашем житье в деревне, то доставите мне удовольствие. Мой адрес. По Ярославской железной дороге, Мамонтовская платформа, дер. Листвяны.

Константиновское. 14 июля (1882)

Поездка по Вене, с которой я вернулся несколько дней тому назад, помешала мне раньше писать к Вам, многоуважаемый Владимир Иванович. Между тем, мне очень хочется, и я считаю своей обязанностью сообщить Вам итоги прошедшего рабочего года. Я очень рад, что могу сделать это в письме, а не в официальном отчете, потому что таким образом представляется возможным не только перечислить заглавия и содержание книг, прочитанных мною для экзамена, но и коснуться вообще моей скромной деятельности на поприще науки и просвещения. Делаю это тем с большой охотой, что успешность приготовления к экзамену оставляет желать очень многого. На самом деле, прошлой зимой я получил, строго говоря, один вопрос из моей программы - "афинские учреждения до Перикла", правда, и сдавал это основательно, и много думал и прочитал больше, чем требовалось. Зато вопрос об источниках Перикла готов только вчерне, т.е. есть вообще представление эпохи, деятелей, характер источников, но частности еще остаются. Вопрос о германском вече


--------------------------------------------------------------------------------

33 Имеется в виду Лазаревский институт восточных языков в Москве.

34 Кананов (? - ?) - директор Лазаревского института.

35 Бессонов П. А. (1828 - 1898) - историк-славист.

36 Жена В. И. Герье.



стр. 307


--------------------------------------------------------------------------------

также еще не закончен, вот я прочитал и Weutza и Eichorna etc, факты и подробности конспектированы, но общего воззрения, определенной и ясной картины еще нет. То же самое можно сказать о средневековых еретиках и мистиках. Происхождение, смысл и значение этого явления мне понятен, но внешняя история, взаимное отношение ересей еще отнимут у меня достаточно времени. Итак, со времени окончания курса прошло уже 2 года, а из 15 вопросов моей программы 7 остаются еще нетронутыми. Это обстоятельство не раз повергало меня в глубокое уныние, а особенно при расстроенных нервах: появлялись сомнения и в способности работать, и в средствах для достижения цели, и в возможности добросовестно и с пользою исполнять свои обязанности в будущем. Не раз начинались размышления на ту тему, что и хороший бухгалтер лучше хорошего профессора. Но молодость легкомысленна, а в особенности, когда она обретается в великом здравии, и мне теперь сдается, что в сентябре 83-го года программа будет выполнена удовлетворительно. Утешением в медленности работы были для меня курсовые лекции, но они мне служили источником новых сомнений. Знаний для курса было мало, а главное трудно было выбрать систему, так чтобы изложение было стройное, чтобы слушательницы моего курса удержали в памяти общий курс греческой истории, чтобы они могли оценить значение нового факта, который встретился им в книгах. Ни Грот1, ни Курциус2, ни Шеманн3 не только не дают плана, но даже иногда не отвечают на вопрос, который особенно нужен для данной лекции. Ходишь, бывало, целыми часами по комнате, выдумываешь план и угадываешь смысл того или иного явления. Наконец, что-нибудь выйдет, но на этом не кончается. Нужно еще проверить, действительно существует вновь открытая Америка? Читать специальные монографии (напр., о религии) некогда, да и не знаешь еще, в какой именно найдешь, что нужно; приставать к Вам, вечно занятому, совестно; в авторитет Павла Гавриловича4 плохо верится, ловишь, бывало, на лекции Шварца, да его прямо спросить неловко, а начинаешь разговор издалека, о новой книге, и ведешь его так, чтобы заставить собеседника высказаться именно потому вопросу, который интересует в данное время. Правда, курс вышел продуманный, по-преимуществу, но еще какова-то его цена? Ответа на этот вопрос с нетерпением


--------------------------------------------------------------------------------

1 Грот Дж. - английский политический деятель, историк.

2 Курциус Э. (1814 - 1896) - английский историк и археолог.

3 Шеманн Г. Ф. (1793 - 1879) - немецкий филолог, занимавшийся греческими древностями.

4 Виноградов П. Г. (1854 - 1925) - историк, профессор Московского университета.



стр. 308


--------------------------------------------------------------------------------

жду от Вас и усерднейше прошу Вас не щадить самолюбия. Наконец, прежний вид моей деятельности, уроки в институте, точно также меня не удовлетворяют: результаты их очень скудны. Я еще не знаю, от чего это происходит: или неудовлетворительна программа или я неверно поставил задачу с самого начала. Начиная уроки, я имел в виду широкую цель - добиться знания учебника, понимания главнейших фактов и расширить несколько содержание Иловайского5, а на деле вышло совсем иначе: большинство знало учебник, весьма немногие его понимали, и никто не сделал шагу дальше. На это ушло все время. Постараюсь на будущий год вести дело по-другому. Что касается до истории занятий, то они начались недурно, хотя страшная жарища мешает работать. План курса в общих чертах готов, хотя подробности еще не выработаны. Теперь не сообщаю Вам, п.ч. говорил о нем еще до отъезда, а в окончательной форме пришлю в августе. До сих пор не прочитал Вгусе и Wallenbacha и очень Вам за них благодарен. Вгусе в первой половине очень полезен для меня, хотя начиная с Оттонов6 он слишком краток и повторяется в рассуждениях. Wallenbach - отличный конспект, дает наглядную картину общего рода внешней истории папства, но жидковат. Хотелось бы мне поговорить с Вами еще о моей литературной деятельности, но тороплюсь окончить письмо, п.ч. представляется хорошая оказия его отправить. Московских новостей не знаю, впрочем, о смерти Скобелева7 рассказывают такие подробности, какие, наверное, не войдут в его биографию. Прилагаю проект объявления о курсах; возвратите мне его в исправленном виде: так будет вернее и количество ошибок, которые в Ваше отсутствие мы с Николаем Ивановичем8 наделаем, уменьшится на одну. О моих приключениях сообщу в следующем письме, а теперь позвольте пожелать всего хорошего Вам и Авдотье Ивановне. Жена кланяется Вам и просит передать свой поклон Вашей супруге.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

Адрес до 15 августа. Московско-Курская жел. дорога, станция Подольск, село Константиновское.


--------------------------------------------------------------------------------

5 Иловайский Д. И. (1832 - 1920) - историк, автор гимназических учебников.

6 Династия немецких императоров.

7 Скобелев М. Д. - генерал, герой русско-турецкой войны. Скоропостижно скончался в ночь на 26 июня 1882 г. в Москве. По Москве ходили слухи, что генерал умер в постели любовницы.

8 Кареев Н. И. (1855 - 1932) - историк, ученик В. И. Герье.



стр. 309


--------------------------------------------------------------------------------

Константиновское. 4 августа <1882>

Вчера я получил письмо Ваше, многоуважаемый Владимир Иванович, сегодня съездил в Москву и спешу дать отчет в исполнении поручений. Объявление на дверях музея и Вашей квартиры вывешены1: публикации согласно Вашему письму заказаны у Печковской; только я нахожу, что слишком дорого: за первую серию придется уплатить 32 руб. Нужно ли давать еще раз во второй половине августа. Мне кажется, что сумма, на них истраченная, едва ли окупится, впрочем, в 20-х числах я все-таки сделаю публикацию, если ничего от Вас не получу. У Печковской сначала затруднялись принять объявление, так как не было Вашей подписи и печати, но когда я показал письмо и дал задаток, то сомнения исчезли. Из московских газет я не счел нужным публиковать в Телеграфе, который, после приостановки, обещал выйти 1-го августа, но до сих пор еще не вышел. Надеюсь, что мы от этого ничего не потеряли, потому что наши объявления и без того прочтут барышни и ретроградные, и либеральные, и радикальные, и бестолковые по преимуществу (в Совр. извест.); не узнают об нас только консервативные, если не читают современных газет. К сожалению, не побывал сегодня у Шварца2 и вот почему. От Ключевского3 я узнал, что он живет в Черемушках (за Калужской заставой, верст 9 - 10, если не ошибаюсь), более подробного адреса мне не сказали и в университете, так что писать к нему нельзя, а придется лично отправляться на дачу...4 Так как дело не особенно спешное, а к 15 августа я перебираюсь с дачи на старую квартиру в Москву, то я решил соединить приятное с полезным и сделать из деловой поездки загородную прогулку, когда не будет такой бешеной жары, как нынче. О результате переговоров сообщу в свое время немедленно.

Курсовой год начинается при самых благоприятных ауспициях. Дама, заведующая конторой Печковской, обратилась ко мне с просьбою принять деньги за слушание курсов раньше 15 сентября, п.ч. ея знакомая Кундасова убедительно просит поскорее выслать ей билет на слушание лекций в деревню. Я сказал, что постараюсь исполнить ее желание.

Кроме того, в музее мне подали письмо, адресат которого "в канцелярию высших женских курсов профессора Герье", штемпель 8 июля и загрязненный временем конверт заставили меня вскрыть его. Оказалось, что некая г-жа Юнгмейстер из Ко-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Объявление о приеме слушательниц на ВЖК.

2 Шварц А. Н. (1848 - 1915) - филолог, профессор Московского университета.

3 Ключевский В. О. (1841 - 1911) - историк, профессор Московского университета.

4 Неразборчиво.



стр. 310


--------------------------------------------------------------------------------

стромы просит прислать ей "правила для поступления на курсы". Надеюсь, Вы не посетуете на меня за превышение власти и ничего не будете иметь против, если я исполню просьбу.

Жена Вам свидетельствует почтение и мы оба просим передать глубокий поклон Авдотье Ивановне.

Преданный Вам Корелин

Простите великодушно несвязность и неопрятность письма. Я сегодня сделал 100 верст, целый день путешествовал по жаре и теперь чувствую страшную головную боль. Между тем ни отложить, ни переписать письмо некогда: теперь уже час ночи, а наша земская почта отходит по четвергам и понедельникам утром.

Москва. 17 октября (1882)

Надеюсь, что Вы, многоуважаемый Владимир Иванович, извините мне мое молчание. Причин было несколько: хоронил шурина, а потому сам, простудившись на похоронах, проболел несколько дней; главным же образом не торопился писать потому, что желанного выяснения курсовых дел до сих пор вполне не последовало. Отчет начал печатать; заметка о десятилетии курсов, переданная через Фортунатова1 в "Русск. Вед." появилась в них только сегодня, а в "Голосе" еще нет до сих пор. Кстати, о газетах. Нынешний номер "Рус. Вед." сообщает, что В. А. Морозова пожертвовала на днях в пользу Высших Женских курсов в Москве 100 000 руб. сер. Ни я, ни Стороженко ничего о такой благодати не слыхали; может, это простая газетная утка, а может быть сей в нас бросающийся дым предполагает, хоть искру чистого пламени. "От слова станется" - говорит народная примета, и если она сбудется в данном случае, то я прощу газетам все их утки на будущее время. Но по курсовым делам наряду с надеждами и упованиями у меня есть и огорчения или правильнее одно огорчение - поведение Шварца. Я рассказывал, что уговаривал его в интересах дела взять лекции на курсах, потому что до сих пор он не заявил отказа и не начал курса. После первой субботы я заходил к нему и не застал дома; вчера написал письмо, и ответа пока не последовало. Если он не пришлет известия до субботы, то я поручу Стороженко сделать ему категоричный запрос. В случае отказа поступлю, как Вы говорили. Герца2 забаллотировали, и его заменит, вероятно, Кондаков3, так что курсы не потерпят ущер-


--------------------------------------------------------------------------------

1 По всей видимости, А. Ф. Фортунатов.

2 Герц К. К. (1820 - 1883) - историк искусства.

3 Кондаков Н. П. (1844 - 1925) - историк искусства.



стр. 311


--------------------------------------------------------------------------------

ба. Удаление Герца сопровождалось забавным эпизодом: перед выборами он составил духовное завещание, по которому библиотеку завещал университету; но, узнав о результатах голосования, Карл Карлыч созвал своих душеприказчиков Попова и Цветаева, передал завещанное и оставил библиотеку в пользу музея. Неблагодарность лиц наказана ущербом заведению - Герц остался верным своей логике. Если бы не Шварц мы бы благоденствовали - все читают, на курсах спокойствие, подписка идет не дурно -уже 144 билета выдано. Контролировал раз у Ключевского и словил 34, как-нибудь еще отправлюсь на охоту, да сделаю облаву у Лопатина и Веселовского5. К Резанову заходил, но его можно застать только до 2; думаю, завернуть после лекций в пятницу. Библиотекой заведовать самому оказалось невозможным: книги нужны главным образом для семинария Веселовского, который бывает по понедельникам, а я мог заняться выдачею только в пятницу; поэтому я поручил это дело Кривоблоцкой. Из подписных денег еще положил 2300 рублей, из них 1500 без срока на 3%, а остальное - полгода6. Если все пойдет также гладко и на будущее время, то Вы будете счастливее Солона Афинского. До сих пор ничего опасного не предвидится, хотя на горизонте учебного мира начинают появляться зловещие точки. В Петерб. унив. идут беспорядки. Вы знаете, вероятно, что Поляков7 учредил студенческое общежитие, куда переданы были 100 Александровских стипендий и получавшим их студентам предоставлены были стол, квартира и отопление. Стипендиаты отказались на такую замену; состоялась сходка, на которой студенты-евреи согласились променять стипендию на общежитие; тогда началась страшная драка семитов с арийцами, так что потребовалось вмешательство полиции; кроме того, ректор отобрал 25 входных билетов, что вызвало новую сходку, за которой последовало закрытие юридического факультета. Я думаю, что эти волнения едва ли отзовутся в Москве: очень уж местная причина их вызвала; но изменение устава они, наверное, ускорят8. Уже в газетах появилось известие, что профессора ординарные будут получать 5000 руб., а прочие категории университетских преподавателей будут заменены приват-доцентами с государственным содержа-


--------------------------------------------------------------------------------

4 Некоторые слушатели проходили на лекции без билета.

5 Веселовский А. Н. (1838 - 1906) - филолог.

6 Часть денег, получаемых от слушательниц ВЖК, помещалась в виде ценных бумаг или в банках.

7 Поляков С. С. - железнодорожный предприниматель, в 1882 г. пожертвовал 200 тыс. руб. на устройство общежития.

8 В 1879 - 1884 активно разрабатывались положения нового устава; принят в 1884 г.



стр. 312


--------------------------------------------------------------------------------

нием и с добавкою из специальных средств; за то университетская автономия будет уничтожена. Рассказывают, что один из членов профессорской корпорации с радостью публично заявил: Бог с ней, с этой политикой, хорошо, что жалование увеличили. Хотелось бы мне выдержать фактический характер этого письма и сообщить Вам, что делается в Москве, но чувствую большое затруднение по недостатку материала. Два события занимают нашу интеллигенцию в настоящее время: сообщение Миклухи-Маклая9 и прощальная речь Амвросия10. На первом присутствовал и я. Торжество происходило в музее в присутствии всей Москвы - губернатора, 3 архиереев, головы, массы профессоров, но событие не соответствовало обстановке. Миклуха говорит хуже Пирогова11, не умеет выбрать хоть сколько-нибудь интересные факты и отличается доходящим до наивности самохвальством. Против кафедры путешественника сидел наш родной папуас - о. Амвросий, который прощаясь на днях с паствою, в обширной речи изрек хулу на науку. Он заявил, что народ ненавидит науку и что Москва - столица русского разума. А Вы в Неметчину уехали! Зачем в России наука, когда ее народ ненавидит, архиерей проклинает, многие открыто, а еще более тайно, презирают и почти все поголовно игнорируют. Пока, до свидания; жена Вам и Авдотье Ивановне кланяется, прошу Вас передать и мой поклон Вашей супруге. Не забывайте нас, не оставляйте благовременными советами.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

31 октября <1882>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

Не знаю, получили ли Вы мое первое письмо, или мою корреспонденцию и теперь будет преследовать такая же печальная участь, как нынешним летом. Если еще некоторое время не получу об этом никакого известия, то буду писать заказные письма, потому что писать для удовлетворения чужой любознательности не чувствую ни малейшей охоты. Курсовые дела идут вполне хорошо и, по-видимому, правильно; заметки о десятилетии курсов появились в газетах; отчет печатается и скоро будет готов (прислать Вам экземпляр или потом?), манкировок нет,


--------------------------------------------------------------------------------

9 Миклуха-Маклай Н. Н. (1846 - 1936) - русский ученый, этнограф, путешественник.

10 Амвросий (в миру - Ключарев А. И.) - в 1878 - 1882 г. - епископ Дмитровский, 1-й московский викарий.

11 Пирогов Н. И. (1810 - 1881) - известный хирург.



стр. 313


--------------------------------------------------------------------------------

даже Шварц начал свои лекции истории "средневекового" искусства, предварительно испортивши мне не мало крови. Отчаявшись получить от него какое-нибудь известие, я узнал, кроме того, что приглашение в Москву Кондакова замедлится, так как Тихонравов хотел предложить ему ординатуру Корша1. Положение мне представляется критическим, так как Ваше поручение "преподавание и предмет" было мне не по силам. Вдруг 22 октября объявляется ко мне Шварц и говорит, что он замедлил начало лекций потому, что готовится к новому курсу, что 30-го он начнет (и действительно начал), и пропущенные часы возместит во втором полугодии. Я, конечно, взыграл духом, потому, во-первых, что очень почитаю Шварца и потому еще, что таким путем выхожу из затруднительного положения. Впрочем, есть несколько вопросов, решение которых зависит от Вас. Петрова просит позволения сдать весною экзамены по истории Рима и революции. Дозволите ли ей это и если дозволите, то кому поручить экзамены? Брат Анохиной доставил мне от нея письмо, в котором она просит выдать ей или диплом, а если этого нельзя, то свидетельство о том, что она 3 года слушала лекции и сдавала экзамены. Богатова просит о бесплатном билете. Рихтер обратилась ко мне с просьбою назначить ей тему для сочинения по новой истории. Могу ли сделать это я сам и могу ли сам рассмотреть работу или и то и другое предоставить старшим преподавателям истории на курсах. Вот и все. Будьте так добры, сообщить Ваше решение по этим пунктам. О новостях русской жизни вообще и московской в особенности распространяться теперь не буду. Не могу только не порадоваться за Вас, что не совсем понятная для меня печальная история с Корфом разрешилась в Ваше отсутствие. Она, вероятно, расстроила бы и Вам нервы, п.ч. наделала много шуму в Думе, в обществе и печати. Чичерина2 бранят на всех перекрестках: одни за то, что он пригласил Корфа, другие за то, что он письмом просил его снять ящик, третьи за то, что не сделал этого лично, секретно, за стаканом чая. Словом, кто во что горазд, но тем не менее шум бури, происшедшей в стакане воды, звучит в унисон.

Что касается до моих личных занятий, то особым успехом похвалиться не могу. Зубная боль, затянувшаяся на некоторое время, вызвала сильное расстройство желудка, которое отразилось общим упадком сил; утомляюсь, поэтому, скоро и сильно. Кроме того, составление курса опять идет, как в прошлом году: друга неизменного на книжных полках не читаю; приходится довольст-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Корш Ф. Е. (1843 - 1915) - филолог, профессор Московского университета.

2 Чичерин Б. Н. (1828 - 1904) - историк, общественный деятель.



стр. 314


--------------------------------------------------------------------------------

воваться следующими приличиями в переплетах и бумажных обложках. Поэтому каждый понедельник и четверг регулярно начинается погоней за фактами и фактиками и оканчивается усиленным старанием сделать все обобщения, как нужные для дела, так и случайные, но для девиц полезные. Проблемы, конечно, чувствуются здесь и там, но в конце концов эта фатальная необходимость еженедельно два раза обобщать целую серию исторических явлений и раз в год делать генеральное обобщение целой эпохи чрезвычайно плодотворна. Читая книгу по вопросу, о котором сам читал лекцию, чувствую себя значительно зрелее, чем прежде. Но за лекциями и уроками остается мало времени для подготовки к экзамену; немногие свободные вечера и воскресенья я до сих пор посвящаю отчасти эллинизму, а главным образом русской истории. Любопытная она производит впечатление: занимаюсь каким-нибудь вопросом по всеобщей истории, постоянно чувствуешь embrass des richesses, а здесь я должен познакомиться с вечем; явление, кажется, крупное в древнерусской жизни, а литература в удивительном оскудении. Мне рекомендовали: Сергеевич3 - 120 страниц - краткое описание вечевого устройства вне времени и пространства. Вопрос о происхождении веча не затронут, точно также нет его истории, а о причинах падения сказаны две общие фразы. Кроме того, указаны Костомаров4 (как новгородских князей прогоняли да войны вели), Беляев5 (историю вече по этой книге так же удобно изучать, как историю немецких рейхстагов по Гейссеру6 или Д'Обиньи) и Ключевский. Об этой последней книге собираюсь побеседовать с Вами по душе, когда прочитаю ее всю.

Сейчас получил Ваше письмо и тороплюсь ответить на вопросы. Помощником у меня Павел с 11 октября. Юрьев7 читает правильно, хотя я его не видал, а деньги ему передал через Лопатина, которому передал Ваше желание. Впрочем, он мне говорил, что до Рождества будет читать историю психологии, а потом приступит к догматическому изложению. Контроль производил у Ключевского и Веселовского: у последнего безуспешно, а у В. О. трех словил, да одна, почтенная дама, удрала, пока


--------------------------------------------------------------------------------

3 Сергеевич В. И. (1857 - 1910) - историк русского права.

4 Костомаров Н. И. (1817 - 1885) - русский историк.

5 Беляев И. Д. (1810 - 1873) - историк русского права.

6 Гейссер Л. (1818 - 1867) - немецкий историк.

7 Юрьев С. А. (1821 - 1888) - с 1853 по начало 1860-х годов - астроном-наблюдатель при обсерватории Московского университета, основал в своем имении народное училище, театр, переводил Шекспира, читал публичные лекции по истории драмы, в 1880 г. основал журнал "Русская Мысль", с 1878 г. - председатель ОЛРС, участвовал в организации пушкинских торжеств в 1880 г.



стр. 315


--------------------------------------------------------------------------------

я разговаривал с другими. Стипендиаток новых нет и без Вашего разрешения и не будет; только Козинская, как Вы сказали, из полустипендиаток получила бесплатный билет. Льготные те же, что в прошлом году - Городецкая и Захаровская. Поклон передал, кроме Стороженки, п.ч. ходить к нему теперь неудобно, как раз попадешь на крестины, а контролировать его аудиторию дело лишнее: и так с билетами то не особенно охотно его посещают. А со мною случился, кажется, неприятный казус. Варшер уверяет, будто Вы передали мне список книг, которыя он должен прочитать к экзамену, а я в своих бумагах ничего подобного не нашел. Не помните-ли Вы, правда ли это? А если правда, то что же мне делать?

1 ноября.

Вчера помешали мне окончить письмо, и я отчасти этому рад, п.ч. имеется интересная новость. Сегодня в "Рус. Вед." второй раз говорится о курсах; им посвящена передовая статья, в которой говорятся разные хорошие вещи о Вас, о Соловьеве8, о барышнях, просят прав; но, между прочим, есть и следующее. "Мы можем только выразить сожаление, что на курсах проф. Герье почти не преподаются государственные науки, знакомство с которыми необходимо для каждого образованного человека". Это называется служение общему благу путем печатного слова: очевидно, Гольцеву9 очень хочется прочитать у нас какую-нибудь государственную науку. Считаю нужным довести до Вашего сведения, так как Вы можете сделать уступку общественному мнению и предоставить, к удовольствию курсистки Ивановой, literararum perito кафедру хотя бы феодального права.

Пока до свидания. Жена Вам кланяется и просит (и я то же очень прошу) передать свой поклон Авдотье Ивановне.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

Прилагаю экземпляр отчета. Морлей куплен и в среду отправлю его к Вам.

25 ноября <1882>

Я получил на Ваше имя из статистического комитета бумагу с просьбой сообщить, сколько было учащихся в 1882 году. Что


--------------------------------------------------------------------------------

8 Соловьев СМ. (1820 - 1879) - русский историк. Здесь имеется в виду торжественная речь при открытии ВЖК.

9 Гольцев В. А. (1850 - 1906) - магистр финансового права и политэкономии, в 1881 - 1882 гг. - приват-доцент Московского университета, председатель московского Юридического общества, редактор "Политического обозрения".



стр. 316


--------------------------------------------------------------------------------

ответить? Послать отчет за прошлый год или послать сведения о числе теперешних? Нужно ли послать отчет Солдатенкову1?

С самого Вашего отъезда, многоуважаемый Владимир Иванович, я старался аккуратно сообщать Вам все, что делается здесь в Ваше отсутствие и отвел для переписки определенный день - воскресенье. Но за последнее время все как-то не удавалось взяться за перо: либо помешает кто-нибудь, либо настроение неподходящие, поэтому я решил воспользоваться первым свободным временем, чтобы поговорить с Вами о своих делах и обратиться с одной покорною просьбою.

Своими занятиями я, по обычаю, недоволен; времени мало, да и разбрасываться приходится - курсы и уроки, русская история и политическая экономия, а иногда, по юности лет, и в гости тянет, поболтать с приятелем о материях отвлеченных, то в театр захочется, то голова разболится - словом время летит быстро, а результаты плачевные. Ко всем этим препятствиям неукоснительного служения науки присоединяется еще одно и очень важное: мысль о диссертации. Спокойно и плодовито заниматься делом я могу только при том условии, чтобы вокруг меня царил порядок - начиная от письменного стола и кончая планами будущих работ, а этого-то последнего именно и нет. Обдумывая тему для диссертации я пришел к тому заключению, что работа, чтобы выйти даже в моих глазах порядочною, должна удовлетворять следующим условиям. Во-первых, она должна стоять в непосредственной связи с основной задачей нашей науки, служить хотя маленьким шагом вперед в деле открытия законов, управляющих прогрессом. Мне кажется, что теперь пишут очень мало исследований, по совершенно случайным побуждениям, при чем сами авторы не дают себе отчет в том, какое отношение имеет их работа к основным задачам науки. Результаты получаются или совсем неудовлетворительные, или же худшие, чем они были бы при правильной точки зрения на работу. Своей диссертацией я желал бы оказать посильную помощь при сооружении того здания, над которым работают историки всех стран и народов; я могу это сделать тем, что доставлю несколько новых кирпичей и сложу их в правильном порядке, чтобы обеспечить работу настоящего зодчего. Я боюсь, как бы вместо строительного материала не натащить всякого хлама или как бы не наложить кирпичи в таком порядке, что для надлежащего им пользования понадобится другая работа. Во-вторых, я желал бы написать erschopfende arbeit2, как говорят немцы. Пусть вопрос будет узкий, но он должен быть ис-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Солдатенков К. Т. (1818 - 1901) - предприниматель, попечитель на ВЖК.

2 исчерпывающая работа.



стр. 317


--------------------------------------------------------------------------------

черпан всестронне и с совершенною полнотою. В-третьих, мне хотелось бы взять тему по истории духовной культуры. Я не отрицаю важности политических учреждений и экономических явлений, но меня тянет к идее, в которой в конце концов выражается век, многообразные явления исторической жизни. В-четвертых, наконец, меня не привлекают работы чисто описательные; я предпочел бы изучить какое-нибудь явление в историческом развитии. Вы можете себе представить, как трудно мне было остановиться на какой-нибудь теме при этих условиях. Занимаясь эти 2 с половиною года всеобщей историей, я имел дело или с вопросами обширными (магистерский экзамен) или с целыми эпохами (курсовые лекции); остановиться на чем-нибудь, изучить досконально не было времени. Передо мною промелькнула целая масса тем, но остановиться на них без авторитетного указания я не рискую по недостатку знаний. Я мечтал избрать развитие рационализма или индивидуализма в Греции, но ведь это значило написать историю эллинской мысли, и так или иначе решить вопрос о влиянии идеи в истории. Даже мороз по коже от такой задачи; думал изучить отношение христианства к античной культуре, да и здесь убоялся премудрости и церковной цензуры; меня интересовало развитие аскетизма и его виды, судьбы греко-римской образованности в Византии, отношение гуманизма к реформации в Германии и реформации к революции в Англии. Я решил проследить национальное движение в XIX веке, хотел изучить его отношение к революциям и т.д. Наконец, останавливался даже на учреждениях: являлась мысль о сравнительном изучении веча у европейцев. Даже совестно становится рассказывать об этом научном донжуанстве. После всех этих скитаний я решил обратиться к Вам с покорнейшею просьбою наставить меня на путь истинный. Вы знаете мои интересы, а также силы и способности, Вы едва ли затруднитесь в указании вопроса, п.ч. сами не мало писали, а еще больше читали и думали, надеюсь, воспользоваться вашей опытностью, чтобы спасти себя от бесполезной траты времени и сил на попытки, которые для меня могут стоить очень дорого.

Подготовка по русской истории идет ничего себе; один вопрос почти кончил (о вече). Огорчает только меня Попов3: пробовал я обратится к нему с одним вопросом, который для меня не выяснился - о внутренней истории веча в течение 6 веков, но его это мало интересует и весь экзамен представляется простою формальностью. Наши отношения ограничиваются обменом книг.


--------------------------------------------------------------------------------

3 Попов Н. А. (1833 - 1891) - историк, профессор Московского университета.



стр. 318


--------------------------------------------------------------------------------

Что касается до текущих дел, они обстоят благополучно. Девицы было задумали торжественно отправлять празднование десятилетия курсов, но мне удалось их отклонить. Теперь скоро поднимется вопрос о спектакле. К сожалению, мой прежний план, о котором мы говорили перед Вашим отъездом, придется оставить, т.к. со Стороженкой спектакля не устроить. Если оставить это по-прежнему, то потрудитесь прислать мне подробную инструкцию, сколько денег для девиц и вообще как держать себя при этом предприятии. Затем, сколько дать швейцарам перед Рождеством. Плохо идет мой контроль: на лица у меня нет памяти, а всех пересмотреть нет возможности. Кроме того, по некоторым дням я не могу устраивать проверки, так как бываю в институте. Не найдете ли Вы полезным просто объявить, что вход без билета воспрещается и поставить швейцару в обязанности испрашивать билеты у входящих? Никаких нововведений без Вас не делается, хотя девицы жалуются стороною на меня, за надменность, ибо на все вопросы и требования я отвечаю, что спишусь с Вами; в таком случае обыкновенно желание берется назад. Лекции посещают пока усердно и кое-что почитывают. Мы с Кривоблоцкой приводили теперь в известность, каких книг не достает в библиотеке и за кем они числятся. Столновская и Богатова исчезли; Успенскую экзаменовали по Риму и поставили 4. Все поручения Ваши и поклоны не передал; Лопатин обещал писать в скором времени.

Жена Вам кланяется; передайте наш общий поклон Авдотье Ивановне.

Весь Ваш

М. Корелин

В последней книжке "Рус. Мысли" появились воспоминания о наших курсах Некрасовой.

Москва. 1-го января 1883 г.

Многоуважаемый Владимир Иванович.

К сожалению, я не могу в нынешнем году лично, как прежде, принести Вам и Авдотье Ивановне поздравление с Новым годом и пожелать вам всевозможных благ и полного всестороннего счастья. Заменяя визит письмом, я желал бы точно формулировать свои пожелания, потому что, если их исполнение зависит от искренности желающего, то Ваша семья была бы самою счастливою из всех. Но здесь встречаются затруднения: глядя со стороны, Вам живется так хорошо, что не знаешь, что и пожелать Вам. Болезни - это, по моему мнению, единственная тем-

стр. 319


--------------------------------------------------------------------------------

ная точка на вашем горизонте, поэтому я от души желаю самого цветущего здоровья Вам, Авдотье Ивановне и детям, а прочее приложиться.

Ваше письмо доставило мне большее утешение. Если носиться над бездною неизбежной вроде развития зубных болезней у ребят, то что же доказать? Значит, не в личных недостатках коренится источник этого мучительного колебания. Мои старые темы все неудобны. Я позабыл о существовании Гардинера1, который рассмотрел вопрос об отношении реформации к революции в Англии, взглянул на дело с правильной, по моему мнению, точки зрения. Мне пришлось бы, может быть, только внести некоторые поправки, указать влияние других факторов движения 1641-года, а этого как будто маловато. Что касается до Баллы, то против него говорит многое. Значение этого гуманиста заключалось в том, что он является первым представителем критического отношения к новому движению. После колебаний Петрарки, после бесшабашного отрицания всех форм средневековой жизни и слепого преклонения перед всем античным у дальнейших гуманистов, является в обществе попытка критически отнестись и к старому и к новому. Балла - критик по натуре, является одним из первых представителей этого течения, которое в дальнейшем развитии в Италии свело с ума Тассо (которого, заметим в скобках до сих пор не напечатал юнкер Шубинский, а генерал Стасюлевич не высылает денег за напечатанного Фауста. Обида!), а в других странах примирило античную культуру с реформированным христианством. Такое центральное положение моего героя заставляет обстоятельно изучить и предшествующую и последующие эпохи, а это поведет или к тому, что работа выйдет вроде Фауста - ни Богу свеча, ни черту кочерга, и доставит автору одни мучения, или к тому, что диссертация будет напечатана ко дню рождения старшей внучки. Кроме того, Балла был стилист и философ и в этой сфере впервые приложил свои критические способности, а это потребует обстоятельного изучения Квинтилиана2 и латинской грамматики, к чему я чувствую священный ужас. Целесообразнее, должен признаться, Ваши темы и в особенности Карл Великий. Сделать эту работу не трудно можно прийти к поучительным выводам, если хватит таланта, и обнаружится критическое остроумие, если таковое имеется. Но только мне кажется, что весь научный интерес моей работы сводится к решению вопроса: составляют ли народные собрания К. В. видоизме-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Гардинер (1829 - 1902) - английский историк, автор книги "The first two Stuarts and the puritan revolution".

2 Квинтилиан М. Ф. (ок. 35 г. н.э. - ?) - римский педагог и литературный критик.



стр. 320


--------------------------------------------------------------------------------

нение древнего веча или начало средневекового рейхстага - это вопрос существенно важный, но я не собираюсь заниматься средневековыми учреждениями и для меня диссертация имела бы случайное значение студенческого реферата. Что касается до легенды Мабли3, то ее, по-моему, и опровергать не стоит. A priori понятно, что если государь по капризу отказывается от абсолютной власти, то это не имеет исторического значения и кроме смуты ничего выйти не может; если же короли и даруют прочные конституции, то добровольность этого дара чисто формальная и легенда теряет свой пикантный смысл. Кроме того, достаточно прочитать письмо Гинкмар Реймского4, приведенное у Гизо5, чтобы вполне убедиться, что Карл, созывая сеймы, и не думал отказываться от своих прав. Впрочем, за неименьем лучшей, я остановлюсь на этой теме, но только позвольте сначала поискать. Вторая Ваша тема мне менее нравится. Влияние климата в частностях исторической жизни вопрос будущего и довольно далекого; сначала еще надо решить, как он влияет на человека, а это дело не одних историков, потом надобно выбросить все прочие влияния, определить их относительную силу (степень и характер влияния на общий ход прогресса физических и рассовых свойств, идеалов и форм политических, экономических и социальных я назвал довольно неудачно в прошлом письме "законами, управляющими прогрессом") и путем исключения определить степень влияния природы вообще и климата в частности. Трудная и опасная задача, на которой весьма легко впасть в фельетон. Бог с ней; она мне не по силам, а диссертация имеет значение предисловия, к сожалению, которое, может быть, будет иметь научное значение в XXI столетии. Когда я отправил к Вам последнее письмо, мне пришла в голову еще одна тема или, правильнее говоря, один вопрос, в области которого я желал бы поработать. Позвольте, Владимир Иванович, злоупотребить еще Вашим временем и глазами и обстоятельно изложить, может быть, легкомысленное мечтание: на семинариях Вы выслушивали от меня и более легкомысленные вещи. Дело вот в чем. Размышляя над диссертацией, я задал себе вопрос, в какой области исторического явлениями мог бы написать наиболее беспристрастную и в то же время интересную для себя работу. Сразу пришлось исключить политические и экономические вопросы; первые потому, что большой я


--------------------------------------------------------------------------------

3 Мабли Габриель-Бонно (1709 - 1785) - аббат, один из наиболее популярных и влиятельных французских писателей XVIII в.

4 Гинкмар (806 - 882) - архиепископ Реймский, с 845 г. - один из выдающихся поборников прав галликанской церкви.

5 Гизо Ф. (1787 - 1874) - французский историк и государственный деятель.



стр. 321


--------------------------------------------------------------------------------

поклонник политической свободы, вторые потому, что, наверное, скучать буду и вместо беспристрастия выйдет апатия. Удобнее всего с этой точки зрения для меня изучение идеи национальности во всех ее многообразных проявлениях. Чувство национальной исключительности и всевозможные "фильства" мне совершенно чужды: я вырос в центре, где нет национальной борьбы; мои занятия шли в таком направлении, что национальное самодовольство было парализовано в самом корне. В результате для меня нет ничего противнее, как презрительное отношение к какому бы то ни было из национальных предрассудков. Между тем, важность идеи национальности в исторических движениях, мне кажется, не может быть оспариваема и я ее вполне осознаю. Общий ход ее развития мне представляется так. В античном мире из родовой исключительности выросла идея сначала племенного единства, а потом благодаря некоторым учреждениям и главным образом внешним столкновениям не только идея национального единства, но и самой главной исключительности: ученье о зоологическом варваре. Во вторую половину древней истории начинается развитие космополитизма: софисты и философские школы в Греции, юристы и императоры в Риме действовали в этом направлении, а христианство довершило процесс. Наследие античного мира оказало сильное влияние в этом отношении на новые народы. Передовые люди варварского мира в роде Теодориха или Карла стоят на точке зрения космополитической церкви. В течение средних веков сознание национального единства нет у германцев. Часть их, во Франции, Англии и на полуостровах утрачивает родной язык; в самой Германии есть патриотизм саксонский, франконский и т.д., а нет немецкого. Только в начале новой истории появляется идея пангерманизма, ее вскормили немецкие гуманисты; она выражалась в рейхстагах Максимилиана и так окрепла в течение XVI в., что ни6... XVII, ни рационализм XVIII, ни космополитическая революция 89 г. не уничтожила ее, как это доказывают немецкие, итальянские и славянские движения XIX века. Вопрос о том, какую роль играла идея национального единства в движениях XIX в., имеет важное значение и остается, сколько мне известно, до сих пор открытым. Но для того, чтобы решить этот вопрос научно, необходимо изучить эту идею в ее первом проявлении, а для этого существенно определить национальный элемент в немецком гуманизме и реформации. Но такой вопрос слишком широк для диссертации. Патриотические стремления замечаются и в литературной, и в полити-


--------------------------------------------------------------------------------

6 Неразборчиво написано.



стр. 322


--------------------------------------------------------------------------------

ческой, и в религиозной сферах; придется ограничиться какой-нибудь или монографической формой (взять Вимперлинга7, Бебеля8 или Пиркгеймера)9, или одним вопросом, который можно разобрать с этой точки зрения (напр., патриотические стремления в немецкой историографии XV и XVI вв.). В этой области готов взять и политический вопрос, если Вы найдете это более удобным. Затруднений, конечно, масса предвидится; о самом понятии "нация" еще спорят. На днях в вагоне я прочитал брошюру Ренана Qu'estce qu une nation?10, в которой автор доказывает, что национальные связи не составляют ни раса, ни язык, ни религия, ни географические условия... Если Вы благословите, я успокоюсь, тем не менее, на национальных стремлениях Германии в реформационную эпоху.

Мои теперешние занятия, кроме курса, по-прежнему отнимающего массу времени по русской истории. Читаю диссертацию Ключевского. Книга написана очень интересно, но если автор прав, то нам надо позабыть все, что мы читали по начальной русской истории. Русь начала IX в., оказывается, имеет громадное сходство с итальянскими городами в средние века. Родовые формы, если когда-нибудь и существовали, то пережитки во времена чрезвычайно отдаленные и на образование государства не имели ни малейшего влияния. Недавно мы беседовали с ним до 2 часов ночи на ту тему, может ли родовой строй целиком сохранится в частной жизни, иметь полную силу в частных отношениях и в религии и в то же время бесследно исчезнуть из политической и социальной сферы. Не мог я согласиться также и с другим общим положением, что общественный класс слагается под влиянием или политических, или экономических условий. Восточное жречество и средневековая церковь доказывают противное. Меня удивляет, что до сих пор нет критической статьи на эту книгу специалиста. Собственно говоря, каждый, кто занимается русской историей нравственно даже обязан высказаться по этому поводу.

В заключение о Курсах. При занятиях мне часто приходится чувствовать Ваше отсутствие, но никогда я так не сожалел, что Вы далеко, как при объяснениях с профессорами (не всеми прочем) о курсовых делах. Представьте себе, если бы Московский государь XVI в., уезжая на богомолье, поручил председательство в думе скромному безродному подьячему, хотя бы дума и не собиралась в его отсутствие. Этот скромный подъячий - Ваш по-


--------------------------------------------------------------------------------

7 немецкий гуманист.

8 Бебель Г. (1472 - 1518) - немецкий гуманист.

9 Пиркгеймер В. (1470 - 1530) - немецкий гуманист и государственный деятель.

10 Что такое "нация".



стр. 323


--------------------------------------------------------------------------------

корный слуга. По Вашему поручению, я предложил Веселов. 50 руб. на книги, он обиделся за что-то и сказал: "Я куплю и пришлю счет" таким тоном, как говорит Федотова11 в роли Иоанны Безумной - дорогу королеве. Стороженко, тот требует от меня каких-то сведений и желает знать, какова его роль на курсах. Виноградов просит отсрочки публикации, чтобы в газетах было упомянуто, что он руководит семинарием, если Вы на это согласитесь, нельзя не исполнить желания, п.ч., если чего Боже храни, Пав. Гавр, сойдет с ума, то его формою помешательства будет mania ambitiosa. Летом это было бы смешно, а при расшатанных нервах противно. Семинарий, я думаю, Вы разрешите, хотя инициатива принадлежит курсисткам, которых чем-то огорчил Веселовский. Надеюсь, что и без Вас это не послужит прецедентом для дальнейших претензий. Что касается до отчета, то я внимательно держал корректуру по Вашему листку и не проверял его содержания. Впрочем, я, во всяком случае, не решился бы изъяснить что-нибудь, касающееся облигаций. В качестве отца семейства мне, к сожалению, еще не удалось с ними познакомиться, а как историк я твердо помню, что на православный рубль дают только две бусурманские марки. Отчет нигде не напечатан, современников я поставил о нем в известность через Стороженко, предоставив ему лишнюю прерогативу - раздавать экземпляр отчета преподавателям, но он, кажется, ею позабыл воспользоваться. А для будущего историка Курсов мы исправили один листочек. (Кстати, об этих историках. Некрасова написала 2 статью о наших и врачебных курсах; я не читал ни той, ни другой, но видел в газетах, что медицинки послали адрес Ермоловой, бывшей инспектрисе, п.ч. деятельность неверно представлена Некрасовой.)

Надеюсь, что Вы не откажетесь сказать мнение о моем новом плане для диссертации. Буду терпеливо ждать, когда вы отнимите часок у занятий, чтобы пролить свет или прожечь лаписом, смотря по обстоятельствам, мои мечтания. Но черкните поскорее пару слов в ответе на мой вопрос, поставленный еще в прошлом письме: что послать мне в статистический кабинет, сколько было учащихся на курсах в 1882 году? Вчера меня вызывали в канцелярию попечителя и потребовали для обер-полицмейстера список слушательниц; но он будет не полон, п.ч. я не знаю, сколько билетов выдано Вами. Жена поздравляет Вас и Авдотью Ивановну с Новым годом, и мы оба шлем по низкому поклону.

Глубоко уважающий Вас

М. Корелин


--------------------------------------------------------------------------------

11 Федотова Г. Н. - (1846 - 1925) - актриса императорских театров.



стр. 324


--------------------------------------------------------------------------------

15 февраля, Москва <1883>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

Давно уже собирался писать Вам, но все как-то не удавалось: то придет охота побеседовать, когда ждет срочная работа, то при свободном времени нет подходящего настроения; а сказать хочется многое, потому что Ваше письмо затрагивает наиболее интересные для меня вопросы. Начну с темы диссертации.

Я думаю остановиться на эпохе Карла Великого. Буду изучать источники, познакомлюсь основательно с литературой и при Вашей помощи что-нибудь изобрету. Время интересное и в политическом, и в культурной отношении; кроме того, личность, стоящая во главе тогдашнего общества, может служить лучшим представителем эпохи. Для курса мне пришлось кое-что почитать об этом времени и еще более подумать и мне выяснилось несколько вопросов, заняться которыми было бы очень интересно. В IX в. устанавливается та образованность, которая легла в основание средневекового умственного развития. Гизо видит в этом едва ли не главную заслугу Карла... Каков был характер этой цивилизации, что внесло в нее христианство, античный мир и варварская культура? - вот вопросы, по-моему, огромной важности, и их научное значение для современности будет иметь важное решение, или поможет общественному сознанию понять свою собственную культуру и отказаться от полумистических, полуневежественных бредней о разных самобытностях и "банях паки бытия", состоящих из кваса и блинов. Я знаю, что Вы немедленно обольете меня холодной водой, заявив о необходимости предварительного изучения классиков с одной стороны и отцов церкви. Что же делать? Главнейшее почитаем, а в остальном можно удовольствоваться предшествующими обработками. Мне кажется, что изучение хотя бы одного политического института с точки зрения перехода от общинного строя к государственному едва ли будет легче. Чтобы не висеть в воздухе и не создать мыльного пузыря надобно хорошо познакомиться и с деревенским бытом, и с государственным, и с процессом перехода, который в Германии начался гораздо ранее Карла, а разве легко?

Что касается до второй темы, то я очень рад, что Вы позволяете на ней более не останавливаться, мне хотелось бы только оправдаться от обвинения, что я заставляю историка "держаться в хвосте филолога". Я сказал, что влияние природы на массы в политическом и экономическом отношениях можно проследить только в самых общих чертах; но этим вопрос не исчерпывается: нужно определить еще влияние физических условий на "народ-

стр. 325


--------------------------------------------------------------------------------

ную психологию", а в этом-то и заключается особенная трудность и наиболее тесная связь с психологией индивидуальной. Что политическая раздробленность Греции обусловливалась, между прочим, расположением гор в Элладе - это понятно и без физиологии; но в какой степени эстетическое развитие грека и вообще его умственная и нравственная физиология зависели от физических условий страны - этот вопрос стоит в тесной связи с психологией. Это я и хотел сказать, заметив, что вопрос о физических влияниях дело не одного историка. Существование народной психологии в качестве отдельной науки, по-моему, нисколько не ободряет к решимости изучать вопрос о физических влияниях. У нее есть свои источники - язык, мифы, литература, искусство и даже философия, с помощью которой она хочет воссоздать форму данного народа в данное время и ее историческое развитие; о природе и ее влиянии представители этой науки говорят, сколько мне известно, весьма осторожно.

Ваше отношение, Владимир Иванович, к выбору мною темы из области национального вопроса привело меня в некоторое изумление. Вы меня издавна подозревали в наклонности к аксаковской1 хлыстовщине; помню, однажды, когда я был еще на 1 курсе и попросил у Вас Дункера2, Вы вскользь заметили: "всех вас на восток тянет"; я это запомнил. Другой раз по поводу мнения о Сарре Бернар, Вы опять упрекнули меня в московском патриотизме, и теперь в 3-й раз в письме Вашем Вы говорите, что мое намерение писать о немецкой национальности возбуждает в Вас опасение, как бы я не стал "лить воду в решето Аксакова". Понять не могу, почему появилось у Вас столь обидное для меня подозрение? Я ниже ставлю Аксакова, чем даже Каткова3, потому что первый отрицает прогресс, а второй только хочет поставить его под надзор квартального надзирателя. Для историка простительнее быть Георгиевским4, чем Аксаковым, потому что последнему все явления представляются наоборот действительности. От этого недостатка чувствую себя совершенно свободным, а в гимназии спорил даже с Карамзиным, утверждавшим, что "истинный космополит - существо метафизическое". Дальнейшие возражения Ваши на мою тему чрезвычайно для меня интересны: позвольте кое в чем защититься и кое-чему поучиться. Во-первых, термин "пангерманизм" я употребил не совсем удачно; я не хотел


--------------------------------------------------------------------------------

1 Аксаков И. С. (1825 - 1886) - славянофил.

2 Дункер М. (1811 - 1886) - немецкий историк.

3 Катков М. Н. (1818 - 1887) - редактор "Московского вестника".

4 Георгиевский А. И. - один из идеологов среднего образования в министерстве Д. А. Толстого, автор работ по студенческому движению.



стр. 326


--------------------------------------------------------------------------------

разуметь под ним все народы германского племени, а только то, что мы теперь называем немцами, и в этом смысле он существовал (у Пиркгемера или Бебеля подробно перечисляются те немецкие государства, которые должны войти в состав немецкой империи) и, по-видимому, теперь еще существует. Во-вторых, "идея пангерманизма появилась в начале новой истории; ее вскормили гуманисты". Ход национального движения в Германии мне представляется (может быть, ошибочно: я еще только собираюсь об этом писать диссертацию) следующим образом. Тацитовская civitas - слабый военный союз, в котором каждый pagus - самостоятельное государство (Арминиевы херуски распадаются: некоторые паги за римлян, другие даже нейтральны). Столкновение с Римом, различные экономические причины, усиление королевской власти - образуют более обширные племенные союзы. В IX в. появляется идея национального государства и выражается в общем имени deutch. Сакс и франк начинают сознавать, что они немцы, но не делают из этого никакого политического вывода, не видно стремления создать одного государства. Здесь меня затрудняют первые немецкие короли до Оттона. Каково происхождение и основание их власти? Ответа на этот вопрос я не нашел в моих источниках и даже у Гизебрехта5. Основалась ли их власть на том принципе, по которому управлял франками Хлодвиг, т.е, что все германцы к востоку от Рейна выбирали себе одного короля, потому что сознавали себя одним племенем, или это было наследственное владение потомков Карла (до Конрода I, по-моему, несомненно, это так), или признавали власть Конрада и Генриха ввиду отношений к соседям, как прежде повиновались Цивилису6. Если даже принять первое предположение, то стремление к политическому единству в это время было крайне слабо. Чем держались короли? Наследственными владениями, теми средствами, которые представляла им их принадлежность к известному племени. Герцоги были против них, а народ сочувствовал герцогам и воспевал их подвиги в песнях. Оставалось более мелкое дворянство, но его привязанность к королю объясняется боязнью герцогов. С Оттона I до XIII в. идея орического7 единства немцев поглощается идеей империи. До Рудольфа императоры хотели всемирной монархии, а герцоги - государственной власти. Космополитическое папство и церковь мешают развитию национальности. Борьба пап с императорами приводит к результатам, как раз противо-


--------------------------------------------------------------------------------

5 Гизебрехт Ф. В. В. (1814 - 1889) - немецкий историк, автор работ по истории оттоновской Германии.

6 Вождь батавов в войне с римлянами во время восстания в 68 - 70 гг.

7 По происхождению.



стр. 327


--------------------------------------------------------------------------------

положным идее политического объединения немцев. Прагматические санкции Фридриха П, уступки Рудольфа и золотая булла произвели полное историческое дробление немецкой национальности. С такими, как Генрих IV и с такими, как Венцель, империя была далека от того, чтобы сделаться национальным государством с твердым правительством. Немецкие рейхстаги до Максимилиана по своим стремлениям более напоминают Венский конгресс, чем национальное правительство. До начала новой истории я не знаю, чтобы высказывались стремления к историческому объединению немецкой нации. Так ход национального движения в Германии представляется мне в таком виде: сначала в IX в. развивается сознание национального единства, потом в XIV-XV вв. -стремление к политическому объединению на основании национального родства. Впервые, сколько мне известно, последнее проявилось в городской литературе антипапского направления, потом в рейхстаге, когда туда проникли города, затем в рыцарском, городском и отчасти в крестьянском восстаниях. Роль гуманистов в этом стремлении мне, казалось, значительною, и в наиболее чистом виде она выразилась у Пикгеймера и тогдашних историков. Должен сознаться, что чувствую некоторую априорность этого представления дела; но возможность именно такого хода в развитии национального движения внушила мне история Греции. Там сознание национального единства развилось задолго до Перикла, мысль же об образовании общеэллинского государства впервые появилась в V веке, а ее осуществления не увидала совсем история, если не считать всемирной монархии Александра. Если все это Вам кажется очень легкомысленным, не судите строго: у меня, по пословице, "на горшь аммуниции, а на рубль амбиции", хочется при малых сведениях решать большие вопросы. Может, от юности это происходит.

Перехожу к дальнейшему оправданию моей фразы. Идея объединения германцев в одно государство, развитая гуманистами, формулированная в рыцарском и крестьянском движении (один Бог - один император) долго жила в разладе с действительностью. Попытка Карла V и его преемников, твердо державшихся католицизма, разъединила Германию, результаты Вестфальского мира были крайне плачевны для стремлений к политическому единству. XVIII век с его космополитизмом был враждебен всякому национальному движению. Но, не смотря на все эти неблагоприятные для национальности явления, идея немецких гуманистов о политическом объединении национальностей оказалась богатой жизненными силами. В XIX в. эти стремления снова появилась, и в Италии и в Германии нашли осуществление в действительности. На почве наци-

стр. 328


--------------------------------------------------------------------------------

ональных отношений произошло объединение Италии и Германии. Тот же принцип, что этнографический состав населения, должен определять границы государства, сказался, по-моему, и в славянских движениях.

В заключение еще одно оправдание в неясности прошлого письма. Говоря, что я большой поклонник политической свободы, я хотел сказать вот что. Бывают такие эпохи в истории, когда в интересах прогресса необходимо, так сказать, осадное положение. Для примера можно привести хоть Людовиков XI и XIV, наших князей собирателей или из современной Франции закон Фери8 о высшем образовании. При изучении этих эпох для меня потребовалось бы сравнительно большее наблюдение над собою; для поклонника свободы может показаться террор там, где на самом деле только удовлетворение необходимой потребности. Я не считаю себя неспособным предохраняться от подобных увлечений, а говорю только о сравнительной трудности. Что касается до Флока9, то, я думаю, что остракизм для Современной Франции - злоупотребление. И вообще дела у Вашей соседки, которую я очень люблю и на которую до сих пор радовался, теперь меня очень огорчают. Ужели Гамбетта10 был Периклом?

На курсах все обстоит благополучно; лекции читаются исправно, девицы учатся, Богатова и Смолновская (?) исчезли, Иванова хлопочет о спектакле - все как следует. Стороженко чрезвычайно доволен полученной прерогативой и Ваше письмо служит для него источником прав и обязанностей. Двух он уже освободил от платы за 2-е полугодие, но я стараюсь сдерживать его филантропические порывы и довольно удачно. Особенно помогает предостережение, что излишняя щедрость может повести к отсутствию приплаты, которая сделалась хроническою. Лекции будем читать до Пасхи, хотя в университете и гимназиях кончаются на 4-й или 5-й неделе поста. На днях Солдатенков прислал 100 рублей в пользу курсов. Присланные 150 р. из Сибири, о чем Вам писал Ник. Ильич, предназначены какой-то слушательнице Лубянских курсов. Слушательниц 3-го курса, уезжающих из Москвы, будем экзаменовать после Пасхи. Виноградову придется экзаменовать и второкурсниц. Отчет подробный о курсовых делах вышлю в мае.

Искренно благодарю Авдотью Ивановну за сочувствие и заботу обо мне. Жена просит передать Вам и Авдотье Ивановне


--------------------------------------------------------------------------------

8 Фери Ж. (1756 - 1845) - французский политический деятель.

9 Флок Ш. Т. (1828 - 1896) - французский политический деятель.

10 Гамбетта Л. М. (1838 - 1882) - французский политический деятель.



стр. 329


--------------------------------------------------------------------------------

свой поклон. Работы много, и порядочно утомился; тем не менее, 6-го апреля начну магистерский экзамен по русской истории. У Чупрова едва ли успею сдать до осени. Лето посвящу всеобщей истории безраздельно.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

Суббота 16 апреля <1883>

Многоуважаемый Владимир Иванович!

Прерываю спешную и скучную работу - поправки лекций, чтобы принести Вам и Авдотье Ивановне поздравления от себя и от жены. Праздники пройдут для Вас, конечно, очень хорошо потому, что Вы, как истинный мудрец, "все свое с собою носите", а отсутствие визитов и визитеров едва ли может причинить какое-нибудь огорчение.

Позвольте посвятить сегодняшнее письмо рассказу о своих и курсовых делах; учебный год закончился, поэтому буду каяться в своих грехах и хвастаться своими добродетелями. 6 апреля сдал экзамен по русской истории; каков вышел ответ, Вы можете узнать из других источников, а вот факты: в протоколах написано весьма удовлетворительно, и Попов1 говорил много комплиментов и выразил желание, чтобы также удачно прошли экзамены и по другим предметам. Я лично не доволен: источников не читал, поэтому отличие магистерского ответа от кандидатского заключалось только в том, что первый построен не по лекциям, а по различным пособиям, которые тут же были названы и характеризованы. Перед экзаменационным столом пришлось прочитать лекцию и не особенно стройную: вопрос был о ересях, и у меня была приготовлена характеристика Иосифа Волоцкого, российского поборника инквизиции. Когда я увидал, что ассистирует Иванцов2, и припомнил, что Иосиф - святой нашей церкви, то чувство некоторой неловкости заставило выпустить из ответа эту часть. В остальном все было ровно и гладко; не чувствовалось даже конфузливости, потому что члены факультета отнеслись ко мне тепло и радушно, как к старому знакомому. Мой второй подвиг, тоже далеко не Геркулесовский, это лекции на курсах. В нынешнем году я еще менее удовлетворен ими, чем в прошлом; знакомое чувство собственной слабости не оставляло


--------------------------------------------------------------------------------

1 Попов Н. А. - профессор кафедры русской истории.

2 Иванцов-Платонов A.M. (1835 - 1894) - профессор кафедры истории Церкви.



стр. 330


--------------------------------------------------------------------------------

меня и прошлою зимою; недостаток знаний постоянно чувствовался, а между тем, общий курс по средним векам гораздо труднее, чем по Греции. В результате курс, по-моему, и не глубок, и не полон. Задумал я его недурно, но для настоящего выполнения плана не хватило ни сил, ни времени. В начале я имел в виду изложить составные элементы средневековой цивилизации: варварский быт, результаты античной цивилизации и христианство, и взаимное отношение этих факторов, приведшее к установлению папства (католицизма) и империи (феодализма). Затем должно было идти изложение средневековой истории по такому плану: сначала история образования общественных классов параллельно по всем материкам, затем история политических учреждений по странам и, наконец, средневековое просвещение. А вот что вышло. (Позвольте познакомить Вас полнее с программой; может быть, Вы найдете возможным сообщить мне несколько замечаний.) Первая лекция - коронование Карла и его историческое значение. На этом факте проследил все составные элементы средневековой цивилизации. Три следующие лекции посвящены изложению быта галлов и германцев до столкновения с Римом. 5 и 6 лекции - влияние языческого Рима на галлов и германцев. Затем - изменение античного мира под влиянием христианства (4! лекции) (чувствую, что Вы меня порицаете: увлекся Лекки3 и эпохой). Здесь рассмотрел состояние религии и морали - в эпоху империи, проследил отношение христианства к языческой образованности, положение нравственных идеалов и установление аскетизма. Следующие 4 лекции - установление папства и его история до IX века, причем рассмотрел внутреннее положение церкви за этот период, ея отношение к Византии, влияние на папство, нападение варваров на Италию и распространение христианства на западе. От 15 - 17 - установление империи и Карл Великий. В 18 лекции - образование национальных государств, 19 - характеристика феодализма, 20 и 21 - теория папской и императорской власти (предчувствую возражения и маленький нагоняй). Изложивши первую половину курса, я убедился в невыполнимости моей программы и пришел в отчаяние. Как в сказках, мне предстояло три пути - социальная, политическая и культурная история; я чувствовал бессилие уместить все это при моих знаниях в 20 лекций и придумал следующий исход. В 11 лекциях изложить борьбу папства и империи, причем излагать причины успехов и поражений, отмечать важные факты и культурной, и социальной истории; а для истории Франции выбрал наи-


--------------------------------------------------------------------------------

3 Лекки В. Э. Г. - английский историк.



стр. 331


--------------------------------------------------------------------------------

более характерные явления - развитие королевской власти и рассказал об этом в 10 лекциях, закончил Людовиком XI.

Нынешний год заканчивает первый цикл моей преподавательской деятельности на курсах. В общем, это было очень тяжелое для меня время; недостаток времени для подготовки к лекциям отражался на их содержании; недовольство собой было постоянное, а иногда являлось мучительное сомнение в своих силах и способностях; казалось, по временам, что нужно бросить выбранный путь и пойти по другой дороге. Бывали, как всегда, недовольные в аудитории, и их голоса раздавались и доводились до моего сведения разными "приятелями"; противоположные мнения я пропускал мимо ушей: до сих пор меня много хвалили и слишком мало порицали, так что я перестал ценить одобрения, а весьма часто и вторить им, а упреки, наоборот, преувеличивались мнительным воображением. В результате тяжелое настроение духа, и иногда, каюсь, жалоба на Вас за непосильный труд. Семья оказалась мне спасением и огромной поддержкой в этом случае. Теперь, когда это "время минуло, когда я обдумал и выяснил все следствия лекций на курсах, я должен сказать, что эта деятельность имела на меня чрезвычайно благоприятное действие, принесла большую пользу, а потому вместо жалоб приношу Вам искреннюю благодарность. Нет сомнения, что непосредственный переход со студенческой скамьи на профессорскую кафедру создал для меня общую репутацию, ниже способностей; но за то чтение 3 курсов дало мне понимание и систематическое знакомство с тремя крупными эпохами всемирной истории. Без лекций трудно, а для меня и не мыслимо, так усвоить предмет, так продумать исторические процессы, так систематизировать отрывочные знания. Они ввели меня в самостоятельное занятие эпохой, что не сделает никакой магистерский экзамен. Быть может, без лекций я сдал бы экзамен год или полтора назад, но эта отсрочка не потеря, а выигрыш времени, потому что у меня есть три выработанных курса, которые пригодятся мне в будущем. Кроме образовательной пользы, чтение лекций доставило мне и другую -нравственную. С первого же года меня начали упрекать в элементарности (т.е. отсутствии широких обобщений) и сухости (т.е. отсутствии лирических отступлений и пикантных намеков). Я тогда же уразумел, что стал на верную дорогу, что лавры Гольцевых4 легко приобрести, но не стоят они гроша ломанного и, решившись учить, а не забавлять, изгнал из курса все, кроме науки. Для успокоения совести, для проверки своих мыслей я и попро-


--------------------------------------------------------------------------------

4 В замечании Корелина сквозит традиционное пренебрежительное отношение историков к юристам как к мастерам фразы.



стр. 332


--------------------------------------------------------------------------------

сил Вас в прошлом году просмотреть курс, который был моим по преимуществу, и Ваш отзыв показал, что я был прав, и придал мне много бодрости на нынешний год.

Внешние и внутренние дела на курсах обстояли вполне благополучно; мне показалось даже, что курсистки были усерднее прошлогоднего; дело обошлось без спектакля, без распорядительницы. Манкировки были умеренные и в большинстве случаев восполнялись; только Шварц пропустил лекций 6 и предлагает мне вычесть у него из жалованья, но я отказался за неимением прецедента. Лопатин не хотел было экзаменовать из психологии, но я его убедил пока производить экзамены, а потом списаться с Вами. Ваши распоряжения в последнем письме выполнил не вполне. Павел непременно хотел приехать после Пасхи и прослужить апрель, хотя я его и хотел отпустить: "после праздников барышни на чай дают, и я набираю до 20 рублей". Я решил, что было бы несправедливостью лишать нашего Ричарду безгрешных доходов. В заключение представлю Вам краткий отчет о состоянии курсов без Вас. Всех слушательниц было 180; на 1 курсе - 70 из них 5 - на 2-е полугодие, на 2 - 29, на 3 - 21, остальных предметов - 60, из них 5 - на 2-е полугодие. В этом числе стипендиаток - 6, полустипендиаток (с освобожденными Стороженко от платы за 2-е полугодие) - 4; не доплативших взноса - 7 и слушательницы отдельных предметов. Доходы были следующие:

С 98 слушательниц полный сбор
4200

С 16 - половинный
400

С 60 слушательниц отдельных предметов
1177

Сбор на библиотеку
44

От К. Т. Солдатенкова
100

Проценты от лежавшего в банках капитала, взятого на жалование преподавателям
3200

За диплом с Асобедиль
6

Расход
6659 р.

Жалованье преподавателям (мои 100 р.)
3300

На книги для библиотеки
133,47

Павлу, Василию и швейцарам
115,50

Гербовые марки при вкладах
1,20

Книга для записи выданных книг
1

Объявления
109 р. 50

Поправка столов
17

Отчет и распределение
8,50

Остаток 29 722 р. 83 к.
3686 р. 17 к.




Деньги положены в банк в разное время и на разные сроки, 23 апреля я переложу их на полгода, кроме 500 рублей, которые я положил на 6 месяцев 16 декабря, думая, что Вы приедете в июне. Рублей на 200 мы Вас перещеголяли сравнительно с про-

стр. 333


--------------------------------------------------------------------------------

шлым годом. Я очень счастлив, что Ваше отсутствие не испортило дело - значит, учреждение стоит прочно, хотя и не имеет юридического существования. Из более близкого знакомства с курсовыми делами я убедился в целесообразности некоторых перемен. Во-первых, в выдачи книг нужно завести больший порядок, который гарантировал бы целость нашей скудной библиотеки. У нас много сочинений и таких лиц, которые больше и глаз на курсы не покажут, а некоторые книги в безвестном отсутствии. Это можно устранить, потребовавши в качестве залога документы. Во-вторых, экзамены. Это самое слабое место на курсах. Надобно экзаменовать в одно определенное время - весною или осенью, по окончании или до начала лекций, притом сразу, а не растягивать на месяцы и даже года; и это можно устроить только в том случае, если будут экзаменационные листы или списки; иначе преподаватели по свойственной им мягкости всегда будут делать уступки. Списки будут храниться у Вас, а без отметки в них экзамен не действителен. Если бы Вы, Владимир Иванович, решили эти вопросы до будущего года, то летом можно бы было заказать списки и при публикации о подписке назначить срок экзаменам. Третье важное и самое трудное дело - контроль. Мне известно, что даже при Вас была масса контрабанды, а у меня, наверное вдвое больше, а ее результат и материальный ущерб курсам и возможность присутствия в аудитории черт знает каких элементов. Нужно придумать какие-нибудь меры.

Жена Вам кланяется; передайте наш общий поклон Авдотье Ивановне. Я очень благодарен за память о моей семье и о дочке в частности. Моя жизнь с этой стороны сложилась удачно; семейная жизнь никогда еще не причиняла мне огорчений, наоборот, здесь за чаем с женой или в возне с дочуркой забываются очень скоро житейские дрязги. Мелочи, из которых якобы состоит жизнь (т.е. пересоленый суп, недожаренная котлета, невычищенные сапоги, междуусобия домашней демократии), я переношу с философским спокойствием. Единственный источник серьезного домашнего горя - болезни, слава Богу, крайне редки. Жена и дочка и последняя в особенности пользуются превосходным здоровьем. Она давно уже бегает, говорит, кроме обычных детских слов, еще немногие, но для своего возраста невероятные (очки, часы, три, десять и т.д., а не умеет произнести о, у). Воспитание со стороны матери сводится к внушению элементарных правил приличия, а я искореняю в ней любовь к книгам и внушаю к ним почтительное уважение, хотя должен сознаться без особенного успеха: чтобы спасти литературу, жертвую разными каталогами, прейскурантами и т.п. Писать карандашом по книге, а потом истребить вместе с карандашом и текст, и коммента-

стр. 334


--------------------------------------------------------------------------------

рии составляют для нее большое удовольствие. Мир Божий знает из окошка, очень на него радуется, дай Бог, чтобы такое настроение осталось навсегда. В заключение извольте сообщить мне немного о ранних браках (помню один разговор у Вас за обедом). Они представляют одну огромную опасность - возможность легкомысленного выбора - тогда жизнь загублена; если же нет этой ошибки, то, по-моему, при наших нравах это почти единственная возможность сохранить и свежесть чувств, и нравственную порядочность.

Искренно преданный Вам

Ваш М. Корелин

PS. Маленькое возражение на Ваше прошлое письмо. Я никогда не отказывался смотреть С. Бернар и не предпочитаю Островского западным великанам. Я утверждаю только, что французская артистка ниже своей репутации и не производит цельного впечатления и не проводил никаких параллелей. В Островском я вижу только талантливого жанриста-этнографа, который создал не русскую драму, а несколько типов, имеющих только временное и местное значение. Он не Шекспир, и не Гоголь, но заслуживает почетное место в нашей литературе.

3 июля <1885>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

M-me Барановская уполномочила меня объявить в газете, что при курсах устраивается общежитие, и просила только упомянуть в объявлении, что помещение будет устроено для ограниченного числа слушательниц. Она жертвует на это дело единовременно 3 тысячи и обещает привлечь и других лиц к единовременным или постоянным субсидиям. Я не совсем доволен таким решением и желал бы большей прочности учреждению, но, мне кажется, этих денег слишком достаточно на один год, а потом дефицит можно будет покрывать пожертвованиями и концертами без особого отягощения курсового бюджета. Большую трудность представляет квартира; до сих пор нет почти ничего подходящего.

Наиболее удобное помещение и по цене (около 1200), и по расположению комнат я видел в доме Лапина на Покровском бульваре; но место, по моему, совсем не годится: рядом, в соседнем доме, ночлежный приют; против казармы и в двух шагах -Хитров рынок. Как Вы думаете? Барановская просила меня также составить правила, но это успеется, и я напишу их в августе, когда Вы вернетесь. Вообще придется, должно быть, самому в

стр. 335


--------------------------------------------------------------------------------

конце концов искать квартиру и расставлять девицам умывальники, потому что барыни и этого делать не умеют.

Если проездом пожелаете меня видеть, то или заверните, или напишите, я к Вам приеду. Дома меня не будет от 4 до 10 июля и между 25 июля и 3 августа. Моя командировка решена от 1 октября.

Ваш М. Корелин

Вырубово близ станции Одинцово по Московско-Брестской ж.д.

16 июля <1885>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

Вчера получил Ваше письмо и очень огорчился, что не удалось повидаться с Вами. Мне очень бы хотелось поговорить с Вами о некоторых подробностях устройства общежития, относительно которого я отчасти разделяю Ваше недоверие. Ассигнованные 3000 рублей я считаю также важными, как если бы они были у меня в руках; но мы с барыней можем наделать массу промахов при найме квартиры и при устройстве обстановки, так как ни я, ни она не имеем в этом деле желательной опытности. Отобрать у нея 3000 рубл. и положить их в банк мне кажется делом крайне трудным и для меня неловким; по крайней мере, в настоящую минуту я решительно не могу придумать более или менее благовидного предлога для этого. Кроме того, при полной обеспеченности обещанной суммы, это едва ли будет и практично: сама устроивши приют, она будет интересоваться им, как своим детищем и привлекать деньги на его содержание. Во всяком случае я постараюсь, нанявши квартиры, отложить устройство до Вашего приезда; но и относительно этого я желал бы иметь некоторые указания: какой минимум комнат следует нанять, должно общежитие занимать дом-особняк или оно может быть устроено на манер частной квартиры.

Что касается до объявления о курсах, то и здесь встречаются затруднения. Во-первых, я не знаю, найдете ли Вы удобным с самого начала лично записывать слушательниц, или начну прием я, а Вы будете его только продолжать, или, наконец, Вы поручите это дать кому-нибудь другому. От решения этого вопроса зависит место приема подписки. Будет ли на курсах в следующем году психология, политическая экономия и история русского языка, а также нужно ли упоминать о французском и немецком языках. В-третьих, Шварц или Быковский будут читать историю христианского искусства. В-четвертых, следует ли упоми-

стр. 336


--------------------------------------------------------------------------------

нать в объявлении о начале экзаменов и общежитии и если последнее нужно, то в какой форме. В-пятых, на первой или на последней страницах делать объявления в газетах, что составит значительную разницу в ценах. Вы сделали бы мне большое удовольствие, если бы, как прежде, прислали мне форму объявления. Простите, что беспокою Вас такими пустяками, но мне очень хотелось бы вполне точно и удовлетворительно исполнить Ваше поручение.

Передайте, пожалуйста, мой поклон Авдотье Ивановне; жена свидетельствует свое почтение Вам и Вашей супруге.

Искренно Ваш

Мих. Корелин

22 июля <1885>

Многоуважаемый Владимир Иванович!

Только вчера вернулся из своего недельного путешествия и спешу сообщить Вам результат моего посещения Троицкого. Одиссея началась не без затруднений: на подробной карте в Мало-Архангельском уезде оказалось целых 4 Троицких, из которых три, по справкам, оказались принадлежащими или принадлежавшими Скарятиным; определить их расстояние от Орла в точности было невозможно, а от Ливен все они отстояли верст на 30 - 60, особенно же затрудняло меня то, что по близости от них (3 версты по моей инструкции) не было села Никольского. Тем не менее я решил поехать в одно из них, которое лежало от Ливен верст за 40, а от моего местоприбывания - 50, на том основании, что это село было главное поместье Скарятиных и теперь еще принадлежит им. После восьмичасового путешествия на довольно плохих лошадях я прибыл в Троицкое прямо к священнику; молодой батюшка ничего не знал, и я уже начинал приходить в отчаяние, как в комнату вошел священник, тесть теперешнего, который более 40 лет живет в Троицком. Он хорошо помнит, что здесь жил механик Франц Иванович, что его племянник Август Иванович женился здесь и после свадьбы уехал в Орел, что его жена Пелагея Яковлевна, дочь...1 из соседнего села Красного тоже исчезла из села Троицкого вслед за мужем и более туда не возращалась; слышал он, что она затеяла с мужем процесс в Орле, и что суд обязал его выплачивать жене ежемесячное содержание. Более старый священник ничего не знал, и его матушка посоветовала сходить в богадельню и расспросить там двух старух, которые были прислугой у Скарятиных, жили в Петербурге и недавно за старостью поме-


--------------------------------------------------------------------------------

1 неразборчиво написано.



стр. 337


--------------------------------------------------------------------------------

щены были в богадельню. От них я узнал, что Пелагея Яковлевна живет в Петербурге у какого-то доктора, что у нея есть один взрослый сын Александр, от которого она судом требовала себе содержания, но ничего не получила, п.ч. сын сказался больным и объявил себя неспособным к работе. Вот все, что я узнал, и буду очень рад, если Вам на что-нибудь пригодятся эти сведения.

Лето у нас дождливое, на исходе к моему крайнему сожалению; от разных курсов, московских и иногородних, появляются в газетах обширные, широковещательные рекламы: пора и нам сделать публикацию. В начале августа, по примеру прошлых лет, я сделаю какую-нибудь публикацию, в которой упомяну о начале экзаменов; не знаю только, как быть с политической экономией. Я не знаю, будет ли читать Виноградов; в Москве ходит слух, будто Юрьеву запрещено читать лекции, а необходимость в Чупрове зависит от количества лекций на курсах. Кроме того, едва ли мы можем рассчитывать на Шварца. Бедного Александра Николаевича положительно преследует судьба: только что выехал из дому после первой болезни, как на другой же день заполучил воспаление брюшины и в начале июля (теперь я об нем не имею сведений) находился в крайне опасном положении. Он не мог даже переехать на дачу и целое лето оставался в Москве, что само по себе стоит хорошей болезни. В виду этого мне бы очень хотелось знать до публикации, как Вы порешите с Чупровым. Своими занятиями я не совсем доволен: сделал гораздо менее, чем предполагал: кое-что почитал для курса, да и здесь увлекся не имеющей для меня большого значения историей греческой литературы, да работал над Валлой, который меня продолжает привлекать. Я более не опасаюсь, что не достанет материала для диссертации и что работа будет носить чисто описательный характер. Генетическая связь Баллы с предшествовавшим поколением дает много материала для исследования, а описательная часть работы - выяснение миросозерцания Баллы и его критических приемов - сама по себе интересна для других и поучительна для меня. Она введет меня в детальное изучение гуманизма, который и теперь еще представляется как движение однородное в течение двух столетий, описывается как одно явление и не изучен еще исторически, как процесс, начало и конец которого далеко не одинаковы. С другой стороны, она заставит меня вдуматься в критические приемы исторических исследований и изложения, а это важно для моего образования.

Жена Вам кланяется; передайте наш общий поклон Авдотье Ивановне.

Искренно Ваш

М. Корелин

Московско-Брестская жел. д., станция Одинцово, д. Вырбуво

стр. 338


--------------------------------------------------------------------------------

Берлин. 17/29 ноября <1885>

Многоуважаемый Владимир Иванович. Почти две недели как я в Берлине, до известной степени ориентировался, почти совсем вошел в колею и хочу теперь поделиться с Вами своими впечатлениями. Очень может быть, что они легкомысленны, по всей вероятности, односторонни, но Вы не требуйте слишком многого от первого взгляда. Начну с университета, студентом которого состою в настоящее время. С первого же раза я очень огорчился: думал найти здесь "констелляцию" (по выражению Павла Гаврилловича) исторических знаменитостей, а нашел одного Курциуса. Зибель1 и Вайц не занесены даже в расписание, а о Моммзене2 знаю только из газет, что он не только есть sehr kindersegneter, но и enkelgesegneter Hausvater, ибо одна из его дочерей, супруга проф. Wilamowisz-Müllendorf'a, имевшая уже много детей, празднует теперь еще Geburt ernes Zwillingsparchens3. Вследствие этого ли или по какому другому случаю Моммзена нет в Берлине. Но обилие профессоров и даже знаменитых по родственным наукам меня утешило, и я решил заплатить 10 марок Курциусу и слушать кого вздумается (schwanzen, как говорят здесь студенты). Первую неделю делал это довольно усердно, да и теперь часа на два захожу ежедневно. Из историков посещал, кроме Курциуса, Трейчке4, Козера5, Дельбрюка6. Два последних профессора читают совсем элементарные курсы (реформации и новейшей истории), причем Дельбрюк притворяется, будто он объясняет события. Так, говоря о терроре, он задает себе вопрос - почему же он не был прекращен с самого начала, после продолжительного пустословия торжественно отвечает: буржуазия еще не имела политической опытности. Но особенно характерен Трейчке. Его курс (privatum) называется Politik и предназначается, по-видимому, для политического воспитания юношества. На лекции, которую я слушал, изображался идеал настоящего, национального политика, который должен иметь в виду только одну цель - выгоды государства и ради этого не останавливаться ни перед чем - гуманность, справедливость, право - все это сантиментальность, "публицистика" - ибо государственная выгода освящает все (Macht ist Recht7 - на одной лекции было прямо формулировано). Трейч-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Зибель (1817 - 1895) - немецкий историк.

2 Моммзен Т. (1817 - 1903) - немецкий историк.

3 отец... глава семейства... празднует рождение близняшек.

4 Трейчке фон Г. (1834 - 1896) - немецкий историк и публицист.

5 Козер P. (1852 - ?) - немецкий историк.

6 Дельбрюк (1848 - 1929) - военный историк.

7 сила - это право.



стр. 339


--------------------------------------------------------------------------------

ке оправдывает обращение с сипаями и допускает гуманность, если только она выгодна (хвалит великого курфюстра за гугенотов). Все это говорится без знаков препинания, с восторгом, так что кажется, что Тр. не заикается, а захлебывается от полноты чувств, причем аудитория время от времени стучит ногами вместо аплодисментов. Все это далеко от настоящей науки, что производит очень тяжелое впечатление. Зато отдыхаешь душою у Целлера8 или у Курциуса, тут то же одушевление, но совсем другого сорта. От старческой фигуры Целлера веет такой любовью к своему делу, такою искренностью и уверенностью в его святости, что независимо от содержания наслаждаешься его лекцией. Курциус немножко смешон: он постоянно танцует на лекции, представляет9.., но все это совершенно искренно. Его лекции я думаю посещать систематически: один его курс Quellenkunde -полезен для меня, другой - по истории искусства, хотя и болтлив, то же представляет известный интерес. Слушал я также Гнейста10 (Deutsches Staatsrecht11) - хорошее изложение, но чисто фактическое, Kaufmann'a12 - о сущности различных политических форм - бойкое, немножко театральное изложение и знаменитого Вагнера13, который мне напомнил Трейчке. Самый популярный здесь теперь профессор - Паульсен14. Его собственная философия (если только она у него есть) не глубока. Он придерживается позитивных воззрений, а в морали - утилитаризма; но очень тонкий критик и хороший лектор, поэтому его курс (Einleitung in dir Philosophie) довольно интересен. Вообще мне кажется, что теперь в Берлинском университете три сорта профессоров: 1) старики - настоящие ученые, идеалисты, относящиеся к своему делу с любовью, почти с религиозным благоговением, которые хотят воспитать в своих слушателях беспредельное почтение к науке и любовь к истине, 2) ученые-публицисты, созданные последними победами, которые стараются возбуждать в слушателях шовинистический патриотизм невысокого качества и проповедуют взамен прежнего немецкого романтического идеализма самый противный политический материализм. 3-й тип - жиды и позитивисты на немецкой почве. Его сущность мне не совсем ясна. Довольно близко сошелся я и с некоторыми немецкими студентами - народ любопытный, но об них после.


--------------------------------------------------------------------------------

8 Целлер Э. (1814 - 1908) - историк философии.

9 неразборчиво.

10 Гнейст Г. Р. (1816 - 1895) - ученый, публицист.

11 Немецкое государственное право.

12 Кауфманн Р. С. 1850 г. - профессор в Берлине (вероятно).

13 Вагнер А. Г. Г. - профессор Берлинского ун-та (вероятно).

14 Паульсен Ф. - профессор философии и педагогики в Берлинском ун-те.



стр. 340


--------------------------------------------------------------------------------

Теперь о себе, если позволите. Живется мне очень и очень не дурно, работа идет хорошо, отдых также очень полезен, это то же изучение истории, только не Ренессанса. Берлином и немцами вообще очень доволен - чувствуется, как все здесь пропитано культурой, и это действует очень хорошо. Музеи и университеты (своими средствами и порядками) возбуждают даже зависть. От внешней стороны Берлина я ожидал большего: довольно плохое освещение, мало движения, попадаются даже в центре и оборванцы, и клячи - вообще город имеет несколько мрачный вид, хотя военщины на улицах не особенно много. А особенно плоха погода; супы - только аппетит отбивают. Совсем еще не был в театрах - уж очень вечеров жаль - хорошо работается. Пока до свидания. Передайте мое задушевное приветствие Авдотье Ивановне.

Ваш М. Корелин

Что новенького у Вас в Москве, в университете, на курсах, в общежитии? (Дразню немцев, что у них курсов нет.) Забыли было. К Баркани пока меня не тянет, а другой Вашей рекомендацией хотел было воспользоваться, да взяло сомнение. Вы сказали, что этот профессор Менцель и редактор H. Z.; но редактор H. Z. Zybel и Kozer, кроме того, в Берлине есть профес. Meitzen, а Менцеля нет. Что-нибудь я напутал.

29/10 Берлин. <1885>

Письмо Ваше, многоуважаемый Владимир Иванович, доставило мне удовольствие не только самым фактом своего существования. Жена мне писала, что у Вас были больны дети, и я отчасти этим обстоятельством объяснял Ваше продолжительное молчание. Оказывается, что только дочка Вас перепугала, а прочие благоденствуют (а как покончились головные боли Саши?). Очень рад также результатам Вашего экзамена: более десятка хороших письменных ответов на 57 слушателей - это очень недурно; по-видимому, и прочие написали удовлетворительно, так как в общем Вы испытаниями довольны. Только одно меня смущает, были ли эти работы действительно для студентов extempore и в какой степени пользовались они разными эксцерптами и квинтэссенциями из литографий. Бывшие гимназисты - народ прожженный, а новая форма экзамена - дело трудное. Но будущее покажет, конечно, изменилась ли русская аудитория к лучшему сравнительно с предшествующими годами, которые приводили профессоров в отчаяние. Курсовые дела обстоят тоже благополучно, хотя уменьшение слушательниц произведет неблаго-

стр. 341


--------------------------------------------------------------------------------

приятное впечатление на будущего историка женского образования в России, появлению у нас Анучина1 вполне сочувствую, потому что это закругляет нашу программу.

Но в Вашем письме есть и печальные для меня вести. Позднее появление ассигновки и притом неполной - вещь очень неприятная. Я пока не понимаю, что это означает. По моим соображениям командировка должна начинаться с 1 октября, но тогда двухмесячная ассигновка уже совершенно непонятна. Я поручил Карееву разъяснить все эти пункты в министерстве и не написал прямо туда сам, чтобы не произвести большей путаницы. Министерство во всяком случае будет высылать деньги в правление до тех пор, пока я не пошлю туда своего адреса: следовательно, в начале января Вы получите их в правлении. Вообще Петербург меня огорчает: Стасюлевич, поместивший мою статью в декабрьском N "Вестника Европы" приделал к ней свое собственное заглавие "Возрождение и германофилы", вместо моего: "Новая книга об эпохе Возрождения". Я недоволен этим потому, что суть моей рецензии заключалась совсем в другом: я хотел сказать, что, хотя проповедь благочестия, любви к родине и нравственности дело вполне почтенное, но научное исследование должно иметь свои цели и что превращать ученый кабинет в ораторскую трибуну нельзя без вреда для науки. Но делать нечего, приходится молчать. Павла Гавриловича мне искренно жаль. В предпоследний раз, когда я его видел у себя, он с таким одушевлением и с такой надеждой говорил о сравнительной легкости для него довести свои доходы до 3 1/2 тысячи и оградить себя и семью от материальных стеснений, что мне не хотелось возражать и разрешать этих иллюзий. Я очень хорошо знаю цену таких бюджетных смет; а здесь такой непредвиденный расход. Искренно его сожалею, но вполне понимаю, что он не принял предложение Мальма. Подобные подписи всегда носят полуобязательный характер и возбуждают много толков, которые во всяком случае не могут быть приятны семье, тем более, что о покойниках, вопреки предписанию, говорят менее сдержанно, чем о живых начальниках.

Перехожу к своим Берлинским впечатлениям. Прежде всего, попрошу Вас разъяснить некоторыя непонятныя для меня вещи в Вашем письме. Мне не совсем ясно, что значит "вжиться в условия и интересы изучаемых народов". Значит ли это понять психологическую основу интересов и их историческое происхождение и причины, их необходимость в данное время? Или - это значит войти в жизнь народа, проникнуться его интересами, радоваться его радостями и страдать от горя - словом, из зрителя сделаться


--------------------------------------------------------------------------------

1 Анучин Д. Н. (1843 - 1923) - антрополог.



стр. 342


--------------------------------------------------------------------------------

актером? Пример Ц. объясняет мало. Вы говорите, что он имеет охоту и терпение войти в быт студентов; нет не охоту и терпение, а восторг и наслаждение. Он видит в этих корпорациях перл создания, утверждая, что corps составляет основу, на которой держится академическая свобода (это здесь то, где каждая прачка понимает значение науки лучше, чем в других местах). Люди, специально к ней представленные, чем в других местах дюди, ибо без них невозможно развитие личного достоинства, что дуэли неспособны к культурному развитию. Он переродился и обнаружил все характерные признаки прозелита. Я понимаю его психологию очень хорошо, но не придаю его взглядам особого значения: когда начались знаменитые Ausweisungen, он назвал пруссаков шайкой разбойников, которую нужно выгнать из Европы для блага человечества. Я лично думаю, что вжиться - значит только понять и что другое вживание в событие, в эпоху не приносит особенной пользы историку. И Мишле2, и Блан3, и Тэн4 вживались в события, но мои симпатии на стороне Токвиля5, который наблюдал и понимал, я стараюсь это делать[...] Немецкая жизнь достойна внушать уважение главным образом двумя своими сторонами. 1. Глубоким уважением к науке, пониманием ея общественной важности, которое здесь чувствуется на каждом шагу, которое вошло в общественное сознание. Меня недавно умилила одна вывеска на Leipziger St., которая гласила, что здесь общество wissenschaftlicher Zuschneidekunst6. 2. Безустанной и неуклонной культурной работой, которая тоже чувствуется повсюду. Здесь настоящий культ культуры, если так можно выразиться. Эти два явления и служат для меня меркой для оценки здешней жизни. Если Вы находите эту оценку неверной, значит я не понимаю того, что у меня перед глазами, или под влиянием антипатий уклоняюсь от наблюдения. Но последнее обвинение совершенно несправедливо: я стараюсь не пропустить ни одного случая, где можно наблюдать общественную жизнь: бываю в рейхстаге, на публичных лекциях (слышал Shöcker'а в Verein'e христианских дам), на коммерсах основательно познакомился с научными корпорациями студентов и выбрал научные с особенною целью, хожу на лекции больше для профессоров, чем для науки, бываю в театрах. Свой отдых даже стараюсь утилизировать в этом


--------------------------------------------------------------------------------

2 Мишле Ж. (1798 - 1874) - французский историк.

3 Блан Л. - французский публицист и историк.

4 Тэн И. (1828 - 1893) - французский историк.

5 Токвиль А. (1805 - 1859) - французский историк.

6 Научное общество кройки и шитья.

7 коммерс (от лат. commereium) - общение, в немецком студенческом быту -торжественные пирушки, сопровождающие университетский праздник.



стр. 343


--------------------------------------------------------------------------------

смысле: обедаю в немецкой компании. Наконец, читаю газеты всех партий и направлений. Единственное ограничение, которое удерживает меня, к крайнему сожалению, эта работа, которая остается первою целью моего путешествия и исполнение которой есть мой нравственный долг. Вот мой день в Берлине: с 9 до 12 или до часу - на лекциях и в Leschalle - для просмотра газет; с 12 - 3 - в королевской библиотеке, с 5 - 8, 9 - 12 - дома занимаюсь. Больше одного вечера в неделю я не могу тратить, а потому, напр., был только два раза в театре, п.ч. хотелось поближе познакомиться с коммерсами; а тут еще музеи, галереи, куда постоянно тянет и где тратишь достаточно времени. Приходится рассчитывать каждый час, чтобы потом не краснеть перед самим собою, чтобы иметь право сказать, что сделал все возможное. Что же касается до оценки того, что я вижу, позволю себе утверждать, что не поддаюсь антипатиям, да это и нетрудно, потому что их немного. Я Вам писал, кажется, что Берлин меня разочаровал; но это произошло от того, что мне его уж очень восторженно описывали: он не соответствует моему представлению о западноевропейском, составленном a priori. Посмотрим другие города. Университет поражает количеством научных сил, привлекает свободой преподавания, но опять не удовлетворяет вследствие элементарности курсов. Прежде всего, я попал на лекцию Козера о Констанцком соборе, сравнение напрашивается невольно; щадя Вашу скромность, я не выскажу его результатов, но мы с Виппером в одно слово формулировали их одной русской пословицей. Наконец, Трейчке и Клип. Должен признаться, что здесь в Берлине я впервые ясно понял особенности западноевропейского патриотизма и его важную роль в культурной работе и тесную связь с ней, но понял это не благодаря Трейчке, о преподавательской деятельности которого остаюсь при старом мнении. Вы судите о Трейчке по сочинениям, но это совсем другое дело. Я читал 1-й том его большой работы7: она производит даже приятное впечатление по той теплоте чувства, которое проникает книгу, не вредя ее научности, о нем нельзя судить даже и по другому курсу, который он здесь читает (история Пруссии) - он очень приличен и талантлив, но слушателей мало. Чтобы судить о направлении его патриотизма, нужно послушать его "Политику". Я Вам приводил перлы из его изречений, а вот еще несколько. О К. Фогте он говорит так: Фогт, который, к сожалению, еще жив до сих пор, или начинает лекцию характеристикой своего учителя Дальмана8, которого представляет добрым


--------------------------------------------------------------------------------

7 Немецкая история в XIX веке. Лейпциг, 1879 - 1884. Т. 1 - 5.

8 Дальман (?-?) - немецкий историк.



стр. 344


--------------------------------------------------------------------------------

человеком, по-детски неопытным, почти дурачком, и изукрашенный благородными рубцами корпорант изображает на своей дурацкой роже презрительную снисходительную улыбку. Такие выходки, по-моему, и непатриотичны, и некультурны, и безнравственны. Вот этому оттенку современного Берлинского патриотизма, которому я не могу придумать другого названия, кроме солдатско-материалистического, я приписываю новейшее происхождение. Я не могу признать это культурным явлением и с тем большим почтением отношусь к здешним старикам, которые не утратили столь симпатичного для меня старого немецкого идеализма. Я не возводил, кажется, такого же обвинения против Козера и Дельбрюка по недостаточности улик: их курсы слишком элементарны, да им не хватает таланта Трейчке; но Дельбрюк занимается на семинаре тактикой и разбирает с стратегической точки зрения разные битвы.

Однако уже очень поздно. Если Вас не очень раздражают мои письма, черкните несколько строк, укажите, на что следует обратить здесь особенное внимание. Не понимаю я вполне смысла freisinnige Partei9 и ломаю над ней голову. Как Вы о ней думаете? Напишите, занимались ли Вы в Берлинском университете, если да, кого и в каких аудиториях слушали. Это будет очень приятно. На Новый год желаю Вам одного: встречать его столько же раз, сколько раз Вы его уже встречали и желаю этого не только для Вас и близких Вам людей. Хотелось бы мотивировать это желание, но боюсь, что будет похоже на лесть, а посему умолкаю. Передайте мое задушевное приветствие Авдотье Ивановне и поздравьте ее за меня с Новым годом.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

NB. Чувствую себя в Берлине очень недурно: тоски по родине не ощущаю; только ребятишки возраста моей дочурки несколько нарушают спокойствие, когда их встречаешь на улице. А Вы мне с умыслом не ответили на счет Menszel я или Meizen а. Мой адрес Вы пишите не совсем верно: я живу не Neue Ziegelstrasse, a просто Ziegelstv N - обозначает Nord - почтовый участок, на которые разделен Берлин.

15/27 февраля. <1886>

Ваше письмо, многоуважаемый Владимир Иванович, доставило мне большое удовольствие. Я очень рад, что мое замечание о патриотизме соответствует Вашим взглядам на этот предмет.


--------------------------------------------------------------------------------

9 Либеральная партия.



стр. 345


--------------------------------------------------------------------------------

Но не совсем мне ясны только Ваши слова относительно культуры и истории. Образчик (ужасно интересный, над которым я долго ломал голову, хотя стихия мне как будто знакома), мне кажется, свидетельствует только или о наивности автора, или о его крайне одностороннем понимании культуры (в смысле земледелия; такое понимание у нас действительно распространено: один ученый мне говорил, что вся история сводится к мужицкому брюху), потому что герои, а таковые бывали и между помпадурами, принадлежат культуре не меньше, чем истории. Замечание Ваше принимаю к сердцу особенно близко потому, что культура, как Вам небезызвестно, составляет предмет моего особенного интереса. По моему мнению, в изучении прошлого культура не может заслонять историю вот почему. Она есть совокупность явлений духовной жизни народа - религия, мораль, наука, искусство, литература, политические, общественные и даже экономические идеалы; поэтому всякий исторический факт подлежит изучению историка культуры, как ея проявление и как причина того или другого направления. Разве может историк, напр., русской культуры обойти такой экономический факт, как крепостное право или такое политическое событие, как нашествие татар? И я не знаю ни одного историка культуры, который игнорировал историю в смысле политического и экономического процесса. А наоборот бывает сплошь и рядом, а теперь в особенности, когда реакция против идеалистической философии пытается выпихнуть из истории всякую идею. Может быть, Вы имеете в виду оценку исторических явлений и современной действительности. Но тогда под культурой разумеют осуществление в обществе начала гуманности и справедливости и т.п. В этом случае одностороннее извлечение может, конечно, загородить историю и повести к доктринерству в политике. Но бывает и весьма часто наоборот, как это доказывает современная политика германского канцлера.

Чем больше знакомлюсь я с немецкой жизнью, тем более и более внушает мне глубокое уважение культурность немцев. Я посещаю в последнее время митинги и ремесленные ферейны, и они приводят меня в совершенный восторг, производят более сильное впечатление, чем рейхстаг и ландтаг. Какое там удивительно ясное сознание своих прав и обязанностей, какое умение стоять на легальной почве и достигать своих целей законными средствами, какое уважение к общему порядку и к индивидуальной свободе, какое умение излагать свои мысли не только связно, но и в изящной форме. Чувствуется, что под современными политическими формами лежит прочный фундамент и что немцы сумеют сохранить образцовый порядок и при большей сво-

стр. 346


--------------------------------------------------------------------------------

боде, чем та, которую им представляет теперь Бисмарк. Столяр Пусскаммер говорит в своем ферейне не менее трезво и разумно, чем Pusskammer-Exellens в ландтаге. Относительно freisinnig я с Вами согласен отчасти: они доктринеры только до тех пор, пока в оппозиции и пока правительственная политика улиц очень резко расходиться с требованиями гуманности. Но, сделавшись большинством или войдя в состав в министерства, они, насколько я понимаю немцев-прусаков, не увлекались бы теориями. Предшествующая история истинно-просвещенного абсолютизма воспитала в них, как мне кажется, кроме почтения к культуре и политическую трезвость. Едва ли точно, с другой стороны, также и то, что они в хвосте клерикалов; дело, по-моему, стоит как раз наоборот, и вожди центра получили недавно выговор от Его Святейшества за излишний либерализм. Невыгодное впечатление производят на меня немецкие женщины. В костюме, на сцене, на художественной выставке и даже в литературе (впрочем, я очень мало читал произведений женского пера) они казались мне кухарками, в лучшем случае очень трудолюбивыми и сентиментальными. Но на днях я был в ферейне переплетчиц и вынес самое отрадное впечатление. Кухарочье, так сказать, чувствовалось и здесь, но это были такие разумные, такие культурные и красноречивые кухарки, что только патриотизм удерживает меня от невыгодного сравнения. Вся обстановка - стол для Vorstand, а и ораторская трибуна рядом со столиком для полицейских - так и напоминает политический seminar. Но ученики уже настолько преуспели, что для представителей государственной власти нет надобности выходить из пассивной роли. Пришлось мне на днях познакомиться и с другой стороной немецких нравов, с любезной готовностью ученых оказать зависящее от них содействие. В Берлине есть классик Vahlen, который издал с учеными введением Apusculatria Баллы и написал путную брошюру о моем герое. Мне хотелось навести справки о рукописном материале, который находится в Германии, и спросить, какая из немецких библиотек наиболее богата сочинениями по гуманизму, и я отправился к нему безо всякой рекомендации, просто в приемные часы. Прием я встретил очень радужный: Vahlen расспрашивал меня о плане работы, одобрил его, хотя с горечью заметил, что культурными вопросами теперь не интересуются в Германии и на его Opusculatria никто не обратил внимания. Сказать он мне многого не мог, потому что Валлой занимался мимоходом и поместил в предисловии все, что знал об этом предмете; но сообщил некоторые практические указания и, между прочим, о бумагах Бернайса. Бернайс был его друг, интересовался Валлой, но никаких материа-

стр. 347


--------------------------------------------------------------------------------

лов по этому вопросу в Боннском университете нет. Несколько писем этого гуманиста, списанных Бернайсом, находятся у Vahlen, и он готовит их к изданию. Вместо Бонна он мне посоветовал Мюнхен, а на всякий случай рекомендовал поговорить с директором королевской библиотеки Вильмансом. У Вильманса такой же прием. Он познакомил меня с директором рукописного отдела dr. Rose, который немедленно представил мне рукописный каталог манускриптов, и послал на верх в lese-saal нужную для меня рукопись. Вил также посоветовал мне Мюнхен и пригласил к себе на квартиру, чтобы сообщить свои заметки об итальянских библиотеках. Итак, лето проведу вместо Бонна в Мюнхене и очень этим доволен. Там и наука, и искусство, а, кроме того, чрезвычайно интересно познакомиться с южно-немецкой жизнью. В Берлине я останусь недолго, вероятно, до 15 марта, когда немного потеплеет, хотя уезжать отсюда и не хочется. Маршрут предполагаю такой: через Магдебург, Виттенберг, Галле, Лейпциг и Мейссен в Дрезден, где пробуду недели две ради галереи, хотя там есть и библиотека. Затем через Прагу поеду в Вену, где есть неизданные письма Баллы, а также чтобы ознакомиться немного с Австрией. Там останусь около месяца, а потом через Зальцбург в Мюнхен. Хотелось бы рассказать Вам об общей постановке исторического преподавания в Германии и о семинариях, но до следующего письма. Передайте мой глубокий поклон Авдотье Ивановне.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

20 февраля/4 марта <1886>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

На днях показали мне две клеветы в Московских ведомостях, из которых одна направлена на личность, которую искренно и глубоко уважаю, уважаю как немногих, почти как никого, - а другая на учреждение, которое дорого мне и по теоретическим соображениям, и по той роли, которую оно играло в моей личной жизни. Сегодня получил от жены письмо, из которого узнал правду, не менее возмутительную, чем газетная клевета. Говорить о том, какое впечатление произвели эти известия на меня, считаю излишним: один день мучительный и беспорядочный пришлось вычеркнуть из жизни. Я убежден, что такое же приблизительно впечатление произвел этот факт и на всех порядочных людей. Жена пишет мне между прочим: "свой комментарий не делаю, потому что, здравого суждения произнести не в состоянии. Со вчерашнего дня хожу, как потерянная, нер-

стр. 348


--------------------------------------------------------------------------------

вы расходились до невероятности. Я никогда не думала, что Курсы дороги мне, как родное детище. Что будет дальше не знаю, верю только в одно: на что захрюкала свинья, тому несдобровать, кажется, в этом убеждены все". Я настроен более оптимистически и надеюсь, что практических последствий этот эпизод иметь не будет; но меня занимает другое, работающий в интересах истинного просвещения и настоящей культуры, кроме грязи с одной стороны и травли с другой: ничего ожидать не может. Единственным утешением, кроме осознания исполненного долга, остается сочувствие и уважение порядочных людей, которых у нас очень и очень немного. Во всей этой истории трудно решить, кто лучше? Растрепанная ли идиотка, фиалка из букета русской культуры, или та публика, среди которой особенно распространена газета, считающая пасквиль и шантаж своей любимой специальностью, или, наконец, те "патриоты своего отечества", которые служат своему карману и мракобесию. Этим последним следовало бы видеть немножко дальше своего носа, хотя бы в интересах их собственного qasi-патриотизма. Из "Моск. Вед." ложь и клевета перешли в немецкие газеты, причем одна из них "Berliner Tagbloss", на днях совершившая победоносный поход в Москву (причем, русские поляки должны были восстать в интересах Германии, а железная дорога от Бреста до Москвы легко прикрывалась армией), рассказывает, что в Москве ученицы hohere Tochterschule (т.е. женской гимназии, по здешней терминологии) произвели нигилистическое возмущение. Любопытно знать, для кого особенно вреден весь этот вздор?

Трудно выполнять свой долг на родине, и эта трудность особенно живо чувствуется, когда живешь при других условиях, видишь совсем иные порядки, но тем выше ценность людей, которые имеют гражданское мужество выполнять то, что они считают своим делом при самых неблагоприятных обстоятельствах. Чтобы выразить еще раз свое глубокое уважение, я и решился написать Вам, Владимир Иванович, эти строки.

Крепко жму Вашу руку

М. Корелин

Мой поклон Авдотье Ивановне. В Берлине я решил остаться до 1-го апреля (нового стиля) по многим соображениям, а главное потому, что живется хорошо и хорошо работается: смущают только головные боли да вести с родины. Удивительное дело: запад гниет, а из Москвы кроме всяческого смрада ничего не доносится. Странная игра природы.

стр. 349


--------------------------------------------------------------------------------

Вена, 13/25 мая <1886>

Wien VIII. Laudon Gasse 8. Strege TH.32

Ваше письмо, многоуважаемый Владимир Иванович, навело меня на самые печальные размышления, а тотчас после прочтения причинило настоящую боль. Что это за ужасная среда, в которой и на которую приходится нам действовать? Я и не подозревал, что во главе "движения" стояла Соколова, а ее штаб составляли такие персоны, как Блеклова и С. Даже, в нашей курсовой оппозиции регресс: прежде эти девицы хоть некоторой благовоспитанностью обладали и на экзамене обнаруживали некоторую способность понимать то, что им читают. А теперь - посмотрите в нашу экзаменационную книгу - там первый год пребывания г-жи Соколовой на курсах ознаменован двойкой по истории Греции, это значит, что я не имел никакого повода надеяться, что она когда-нибудь обнаружит способность к членораздельным звукам. Прежние дуры молчали, а теперь они в деятели следуют - уж не дурь ли это времени? Я вполне понимаю возмутительность этого эпизода an und für sich1, но он совершенно нетерпим, когда его виновницей является насекомое, которое с большой натяжкой можно назвать человеком, и я бы на Вашем месте устранил это существо посредством Василия, приказавши ему сделать горизонтальный жест рукой и соответствующее движение ногой. При таких нравах полиция слишком культурное средство.

Не менее тяжелое впечатление произвело на меня отношение к делу тех лиц, которых Вы не по заслугам величаете "добряками-радикалами". Какие они радикалы - они просто добряки. Чтобы быть радикалами, надо иметь какие-нибудь убеждения, какую-нибудь философию, хоть для домашнего употребления, а они в этом отношении невиннее моей Надюшки. Эти господа правнуки Рудина, на которых с особенной наглядностью проявились законы вырождения. "Глаголом жечь сердца людей" они не в состоянии, а маленькие способности к делу атрофировались от безделья - в результате остались нули, которые только в нашей печальной действительности производят оптический обман и признаются за положительные величины. Кроме доброты, немножко распущенной, которая делает их сносными и даже приятными в обращении, они обладают еще двумя качествами - ленью и самолюбием и по всем этим причинам совершенно неспособны к какому бы то ни было делу, и смогут только занимать место. Впрочем, в их оправдание можно сказать то, что порядочная общественная деятельность у нас сплошной ряд мучений, а кому же


--------------------------------------------------------------------------------

1 самого по себе.



стр. 350


--------------------------------------------------------------------------------

охота быть героем. Что касается до К., то мне достоверно известно из документальных данных, что он в этом деле был на Вашей стороне, хотя оно, по-видимому, было ему не вполне уместно, поэтому его мнение о правилах имело, вероятно, тот смысл, что при их существовании легче проделывать описанную мною выше операцию. Правила не могут, конечно, устранить ответственной личной деятельности, но могут сделать более лаконичными разговоры и излишними всякие объяснения. (Кстати, о нем. Из Берлина я написал ему письмо, правда, перед самым отъездом и не получил ответа. Мне очень хотелось бы знать, отчего это произошло, письмо ли пропало или просто он поленился ответить или, наконец, как я имею некоторые основания думать, обиделся за мое продолжительное молчание. В первых двух случаях я бы написал ему еще раз, так как было бы нелишне получить некоторыя сведения от итальянской жизни, хотя я имею рекомендации от Wilmanns'a в Милан и Флоренцию. Не можете ли Вы вывести меня из недоумения и в случае надобности сообщить его летний адрес.) В составе курсовых преподавателей и в их отношении к делу заключается, по моему, главная опасность для курсов, когда Вы устанете и захотите отдохнуть, а тучи, о которых Вы пишите, вероятно, пройдут благополучно, по крайней мере, московские. Дамский университет в Умановском переулке - вещь совершенно удивительная. Я совсем не понимаю, откуда они возьмут субъект и объект обучения, выражаясь стилем покойного Дювернуа2. Субботние радения с вознесением лампад и с участием преосвященного - самое большее, что может выйти из этой затеи в руках таких предпринимателей. А из новых педагогических курсов выйдет либо двойная глупость, либо глупость в квадрате, смотря потому, насколько усердно будут хлопотать учредители. Чтобы покончить о российских делах, два слова о Кананове. Я на него нисколько не сержусь, и доказательством тому может служить письмо, которое я ему недавно отправил по одному делу; я знаю, что к детям он относится гуманно, и это его наилучшее качество, которое, к сожалению, не может, так сказать, дезинфицировать его остальных свойств. Но я не сожалею, что не присутствовал на юбилее, потому что одушевление большинства из моих сослуживцев не могло быть ни чем иным, кроме фальши: их отношение я очень хорошо знаю.

Теперь позвольте поделиться с Вами Венскими впечатлениями. Я не раскаиваюсь, что поехал в Австрию, и напишу Вам длинное письмо о здешних порядках, но Вена пленила меня очень на-


--------------------------------------------------------------------------------

2 Дювернуа А. Л. (1840 - 1886) - профессор славянских наречий Московского университета.



стр. 351


--------------------------------------------------------------------------------

долго. Туриста она должна подкупать своею наружностью. Здания, действительно, чудесные, глаз оторвать не хочется; кроме того, католический культ в особенности на страстной и святой недели весьма занятен; но потом становится скучно после Берлина. Политической и общественной жизни здесь почти совсем не видно: ферейны носят замкнутый характер, и постороннего не пускают, разные Versammlungen редки и представляют из себя поток слов, декламацию, часто фальшивую, рассчитанную на чувства и совсем непоучительную. Университет, прелестнейшее здание с восхитительными аудиториями, не имеет ничего общего с Берлинским ни по богатству научных сил, ни по составу преподавателей. Лучший здешний историк Btidinger3, которого я знал по книжке об английской конституции, читает настоящий вздор, сводит, например, все причины французской революции на американское влияние. Аудитории нашего факультета почти совершенно пусты - сидеть стыдно. В библиотеках порядки ужасные: в университетской мне приходилось, прождавши два часа, самому отыскивать сначала директора, а потом нужную книгу; дело пошло лучше, когда я дал одному чиновнику гульден, а двум другим - по 50 крейцеров. Королевскую библиотеку вдруг закрыли, потому что там все развалилось, и сегодня я, заручившись бумагами от посла, просидел два часа у директора Birka, чтобы услыхать от него, что в залы проникнуть нельзя. Разговор, впрочем, был очень назидательный: он сказал мне, между прочим, что 30 лет занимался гуманизмом, только все материалы отданы Voigt'y4 и Vahlen'y5. До свидания. Мой глубокий поклон Авдотье Ивановне. Где Вы проводите лето. Я останусь в Вене еще с месяц до 15 июня нового стиля, а потом в Мюнхен.

Хотелось бы еще написать, да уже 3 часа.

Искренно преданный Вам

М. Корелин

Munchen, 7 июля <1886>

Многоуважаемый Владимир Иванович.

Замедлил ответом на Ваше письмо по двум причинам: хотелось сообщить более или менее постоянный адрес, а главное, сказать по правде, тяжело было говорить о Ваших чувствах1.


--------------------------------------------------------------------------------

3 Бюдингер М. (1828 - 1902) - историк.

4 Фогт Георг (1827 - 1891) - профессор Лейпцигского ун-та, автор работы "Возвращение классической древности".

5 Вален Иоганн (?) - филолог, автор работ, посвященных Лоренцо Балле.

1 12 мая 1886 г. запрещался прием на ВЖК новых слушательниц.



стр. 352


--------------------------------------------------------------------------------

Не прошло это чувство и теперь, наоборот, чем больше думаю, тем печальнее становится на душе. Не говоря о возмутительности самого факта, в особенности бесит бессмысленность мотивов, его вызвавших. Из того, что в Харькове сблудили 28 девиц (да еще, может быть, статистику собирала сплетня), можно было бы вывести необходимость контроля, даже медицинского освидетельствования, назначить какую-нибудь полицейскую Диану -словом, что угодно, кроме того, что вывела холопская логика. В силу таких соображений ради последовательности следовало бы закрыть монастыри и разогнать ту толпу, которая поближе и которая развратила харьковских курсисток, потому что она грешит и в те годы, когда можно без особенного труда спасаться. Я с Вами согласен, что в курсах было много ненормального; только где же у нас нормальность-то; не в Катковском же лицее? Нельзя требовать от учреждения того, чего нет в окружающей его среде; а, кроме того, курсы были детищем новым и имели массу врагов, которые охально клеветали и сплетничали. Я очень рад, что Вы успокоились, потому что для Вас эта катастрофа личная, напомню Вам еще одно соображение, в силу которого лично Вы можете и должны быть спокойны: если курсы погибнут, не Вы в этом виноваты; если в них есть здоровый элемент, то Вы более, чем кто-либо, содействовали его развитию, во всяком случае, сделали все, что можно было сделать. Поэтому я и не затруднюсь изложить свое сомнение на счет будущего Вашего детища. "Если в курсах есть живучесть, пишите Вы, - они возродятся в более нормальном и зрелом виде". Да, но когда? Я убежден, что время "чинов" пройдет, как прошло время татар, печенегов и прочей "поганщины", потому что существует прогресс и для России. Но такие времена не проходят даром, а ожидать от чинов культурного века не вижу никаких оснований. Для нормальности и зрелости курсов нужно, во-первых, чтобы улучшилась среда, из которой выходит их состав, а во-вторых, чтобы нашлись руководители. Но позволительно сомневаться, чтобы девицы "заменивши алгебру рукоделием", сделались благовоспитанней, а что касается до будущих учредителей, то сомнения в их доброкачественности еще основательнее. Вы возлагаете обязанность на наше поколение призвать к жизни курсы, но мы ни к чему подобному неспособны. Для общественной деятельности, в особенности у нас и в этом направлении, необходим героизм и некоторая опытность в общем деле, а в нас нет идеализма, составляющего подкладку первого свойства, и нам негде было приобретать привычки и наклонности к общественной работе. Ваше поколение было поставлено выгоднее: Вы воспитывались в идеалистических традициях и вступали в жизнь в ту пору, когда к общечеловеческой

стр. 353


--------------------------------------------------------------------------------

инициативе не относились с презрением или и усмешкой, а много ли из Ваших сверстников вышло деятелей? Стыдно признаться, что у Вас уже готовый план для осуществления прежней задачи - организация публичных курсов. Я живо представляю, как Вы будете тянуть за фалды Ваших сотоварищей, которых нелегко было удерживать и за готовым делом; наше поколение, насколько я знаю, к этому совершенно неспособно.

Оставил я, наконец, Вену и снова в Германии. Пребыванием своим в Австрийской столице в общем доволен, хотя заниматься было не совсем удобно и погода стояла отвратительная. Удивительное государство эта Австрия! Я прежде думал, что в России менее патриотов (кроме искусственных и официальных), чем где-либо. Вся наша литература, изящная и неизящная, занимается отчасти нашими слабостями и недостатками; в образованном обществе то же направление. И вдруг в Австрии встречаю то же направление в несравненно более сильной степени. Переезд из ультрапатриотичной Германии еще более усиливает это впечатление. В Праге мне отвечали по-немецки только тогда, когда узнавали, что я немец, в Вене есть местный патриотизм, но австрийский патриот такая же редкость, как и швейцарский адмирал. Славяне не хотят знать Австрии. Венгрию в Вене называют Ausland, а немцы тайно или открыто мечтают о присоединении к империи. Теперешняя немецкая оппозиция в парламенте распадается на две партии: одна, немецко-национальный клуб, исповедующий доктрину Scherer', а другая, немецко-австрийский клуб, судя по их органу - за австрийское благоденствие. Мне очень хотелось найти образованного немца из этой партии, чтобы познакомиться с австрийским патриотизмом, и когда, наконец, удалось, то я услыхал от него, что дни Австрии сочтены, что ея столица с каждым годом падает и что от старой веселой Вены осталось одно воспоминание. В конце концов мне же пришлось утешать огорченного австрийца. Я, впрочем, думаю, что у Австрии есть будущее, хотя национальная вражда там теперь в полном ходу. Мне кажется, что когда национальности приобретут то, к чему они стремились, из Австрии выйдет вторая Швейцария. Мешает этому размежеванию главным образом то, что у всех тамошних народов исторические традиции, не имеющие ничего общего с Австрией. Отсюда целый ряд курьезов, начиная с эпизода Янского в Пеште и кончая восстанием в Лайбахе из-за памятника An. Grün'y1. Впрочем, в этом партикуляризме есть своя хорошая сторона для культуры. Из Вены я съездил в Пешт на денек. Ка-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Анастасий Грюн - псевдоним графа Ауэршпорга Антона Александра (1806 - 1876), немецкий поэт и политический деятель.



стр. 354


--------------------------------------------------------------------------------

кой это прекрасный городок. Живой, модный и в то же время чистый, уютный; видно, что его усердно холят, чтобы не упасть в грязь лицом. Очень сожалею, что поскупился временем и не заехал в Краков и Лемберг. Очень любопытно бы было посмотреть, что делается в этих центрах. Интересно, что в национальной борьбе, которая происходит теперь в Австрии, видную роль играет католическое духовенство. Удивительная у попов тактика: они охотно соединяются с популярными течениями, если надеются при этом поживиться. Выиграют ли они от этого - вопрос; но они очень ловко сумели подменить чехам Непомука2 вместо Гуса3, и теперь громче всех галдят о немецких притеснениях. Вообще, политическая роль теперешнего католицизма очень меня занимает. За этим отчасти еду я теперь и в Мюнхен, кое-что поприглядеть, но об этом после.

Жена Вам кланяется, и мы вместе шлем привет Авдотье Ивановне. Устроились здесь недурно; Надюшка в восторге от Английского сада и блаженствует там в так называемом русском костюме, который, впрочем, немки называют alt deutsch.

Искренно весь Ваш

М. Корелин

Munchen. Neso-strass. 21,1 10 августа (1886)

Многоуважаемый Владимир Иванович.

Ваше письмо доставило мне большое удовольствие своим тоном: видно, что вам хорошо и спокойно живется в Воронежских лесах. От души радуюсь, но нисколько не завидую. Мне тоже очень хотелось бы побеседовать с Вами, только не на Курлаке1, а где-нибудь здесь, за границей. В темах недостатка не было бы, потому что немецкая жизнь становится все более интересной по мере того, как ее узнаешь. Но прежде, чем сообщить Мюнхенские впечатления, два слова о Балле. У него есть враги, только не совсем там, где Вы предполагаете. Жена и девочка мне нисколько не мешают: мы видимся в ресторане за обедом да вечером за чаем, где за отсутствием теперь театра (Поссарта2 здесь показывают за 3 марки, и я этим пользовался, а жена в особенности). Надечка представляет мне живые картины на темы из пинакотеки. Они у меня народ самостоятельный и чувствуют себя здесь


--------------------------------------------------------------------------------

2 Непомук Иоанн - католический патрон Чехии.

3 Гус Ян (1369 - 1415) - богослов, лидер национального движения.

1 река в Воронежской губернии.

2 Поссарт Э. (1841 - 1921) - немецкий актер.



стр. 355


--------------------------------------------------------------------------------

очень хорошо. Балле вредит до сих пор внешняя жизнь, от которой тем трудней оторваться, что подолгу не живу на одном месте. А, кроме того, моя притязательность... Впрочем, об этом позвольте написать после, зимою. Дело в том, что в отношении к своей диссертации я нахожусь или в депрессивно-отчаянном настроении, или в восторженном: писать неудобно в обоих случаях: или Вас преждевременно разогорчишь, или нахвастаешь. Но бывают иногда momenta lucida3, когда я в состоянии здраво смотреть на это дело, и, конечно, Вам первому напишу, что я сделал для книги и что должен сделать. Обстоятельный разбор книги Гейгера4 будет у меня в предисловии; я читал ее давно и заметок теперь искать долго. Общее впечатление такое: в ней нет ни истории гуманистов, ни характеристики отдельных личностей. К тому, что мы знали о гуманистах до Гейгера, он не прибавляет ровно ничего; как справочная книжка то же не годится, потому что слишком коротко. Чтобы покончить с личными делами, позвольте сообщить Вам мои планы ближайшего будущего. В Мюнхене останусь до 1-го сентября (нового), причем отсюда собираюсь сделать один маленький Rundreise (Регенбург, Нюрнберг, Варцбург, Гейдельберг, Страсбург, Штутгарт, Ульм, Аугсбург); затем на месяц поеду отдыхать в Швейцарию, потому что порядочно устал, а главное головные боли начали донимать; сегодня, например, едва вожу пером.

Жена передала мне, что Вы предостерегали нас от мюнхенского климата; но я еще в Берлине порешил пожить в наиболее крупном центре немецкого клерикализма. Мне не совсем была понятна партия Вингорста5. Несомненно было, что центр прикрывался только либеральными принципами в оппозиции Бисмарку: делать это было не трудно, так как все последние меры канцлера представляли много удобных случаев для нападения именно с этой стороны. Несомненно, было также, что таким путем рассчитываются (и как оказалось верно) сплошь майские законы; но мне хотелось выяснить, какую роль играют в центре сепаратистские стремления, которыя тщательно скрывались. Странно было думать, чтобы немцы после 15-летнего единства послали в рейхстаг такую сильную партию сепаратистов. Поэтому в Мюнхене я хотел выяснить два вопроса: насколько силен здесь капитализм и сепаратичен ли он по существу. Впечатление получилось сильное. В Берлине церкви пусты или заняты благо-


--------------------------------------------------------------------------------

3 просветление.

4 Гейгер Л. - немецкий историк, специалист по Возрождению. Написал книгу "Renaissance und Humanismus in Italien u. Deutschland" (в издании Онкена, 1881).

5 имеется в виду Виногорст.



стр. 356


--------------------------------------------------------------------------------

честивыми старушками, здесь они совершенно переполнены. Там проповедуют о том, как приятно иметь Бога, которому можно говорить "ты" и разные назидания, весьма водянистые о сладостях различных домашних добродетелей; здесь внушают презрение и ненависть ко всему некатолическому и предсказывают гибель неверных и торжество католицизма. Далее в университете я встретил такие лекции, какие мне казались невозможными в XIX веке. В большой аудитории при массе слушателей поп Ацберг (или что-то в этом роде) читает целый курс о папской непогрешимости, доказывая, что это общее верование христианства с древнейших времен. Если бы Вы слышали, что он делал с историей. А какая рожа - восторг. Затем другая лекция о дарвинизме. Здесь уже не поп, а настоящий немец с усами начинает лекцию тем, что развивает какую-то пародию на Дарвина и целый час пытается острить. Просто, стыдно слушать. От этих господ отправился слушать старого католика Фридриха. К крайнему сожалению, я попал сюда к концу семестра и не имел времени выяснить себе точку зрения этого направления, о котором я знаю очень мало. Лекция, которую я слышал, посвящена была реформам Иосифа II и Фридриха. Говорил о них с большим сочувствием. Из свободных мыслителей я слушал несколько лекций историка Риля (это лучшее, что я слышал в Германии) и философа Pransl'я. Это очень характерная фигура. При начале курса, как мне с ужасом рассказывал один студент, он заявил, что его лекции не имеют ничего общего с откровенной истиной, и без смеха (фыркает, как ребенок) не может говорить о церкви. Как он смеялся над католицизмом, что он теперь не может сжигать пантеистов, как сжег Бруно. В этих лекциях и в аудиториях я искал проявление сепаратизма, но его там очень мало или совсем нет. Познакомившись поближе с западными газетами, я было пришел к такому выводу: либеральные направления в борьбе с клерикальным опираются на национально-патриотические чувства и в силу этого стоят за единство. Мелкая печать здесь (разные Vaterland'bi, Mûnchenez, Deutches) вся клерикальна и враждебна к Пруссии; единственная либеральная газета "Neueshe Nachrichten"6 мало говорит об этом вопросе и говорит сдержанно, а министерская "Algemaime Zeitung"7, которую я постоянно читаю, резко пруссофильская, даже до сервилизма. Наконец, здесь был Бисмарк, и ему накричали Hoch. Словом, мне казалось, что торжество либерализма в Германии самый верный залог (нравственный, по крайней мере) немецкого единства. Но недавно я заподозрил


--------------------------------------------------------------------------------

6 "Немецкие ведомости".

7 "Всеобщая газета".



стр. 357


--------------------------------------------------------------------------------

свои выводы. Бавария, ландтаг которой обладает клерикальным большинством, посылает в рейхстаг трех социалистов, и один из них v. Vollmar давал отчет своим избирателям. Собрание происходило в плохеньком кабачке zu den lieben Schiraben Schwabing8, публика была архидемократически радикальная, тем не менее оратор, забавляясь над папой и клерикалами, жестоко нападал на Пруссию; правда, против единства ничего не говорил, но в тоне слышалось совершенно ясно, отчего бы не играть выдающейся роли в империи Баварии. Очевидно, что такие стремления симпатичны бесштанной публике. В этом кабачке говорилось, между прочим, и о России, которая, по мнению оратора, "представляет собою самое вероломное государство, какое знает новая история". Положим, в устах Vollmar'а это не особенно оскорбительно; но что меня ужасно изумляло в Германии и чего я до сих пор не понимаю - это трогательное согласие всех партий в этом отношении. Россию поразительно не знают и возмутительно на нее клевещут. Мне было бы крайне интересно знать Ваше мнение на этот счет. Самый факт не подлежит для меня сомнению, но объяснить его я решительно не умею.

Жена просит меня передать Вам и Авдотье Ивановне свой поклон, передайте и мое приветствие Вашей супруге.

Искренно Вам преданный

М. Корелин

Montreux, 23 сентября (188б)

Ваше письмо, многоуважаемый Владимир Иванович, застало меня в Интерлакене при самом выезде в Монтре, из которого завтра рано утром уезжаю в Люцерн, где самое большое проживу неделю. Одиночество пока для меня не наступило: я решил в Мюнхене сделать себе месячный отдых и провести его в семье, поэтому в Швейцарию мы отправились вместе. Теперь чувствую себя в физическом отношении прекрасно, потому что швейцарской природой воспользовался превосходно. Из Мюнхена через Констанц, Шафгаузен и Цюрих мы прибыли в Интерлакен, где прожили две недели, затем неделя в Монтре и столько же в Люцерне, откуда семья поедет в Москву, а я - в Милан. Из всех остановок я делал целую массу прогулок, куда можно с дамами, а то один и пешком. Видел все, что можно при моих капиталах, делал такие переходы, что даже чужие проводники называли меня laufer, а это большая похвала. Во время одной из прогулок на


--------------------------------------------------------------------------------

8 название кабачка.



стр. 358


--------------------------------------------------------------------------------

bealenberg'e около Interlakena за Table d'hôh'ом весьма плохенькой гостиницы встретил Пассовера, а в Montreux обедал вместе с Солдатенковым, который производит на меня очень благоприятное впечатление.

Проболтавшись три недели, могу смотреть на своего Баллу некоторым образом из прекрасного далеко и объективно отнестись к будущему детищу. Прежде всего ответ на Ваши вопросы: в окончательной форме написано листов 15 - 20 печатных: во-первых, исторические, философские и моральные воззрения Баллы и разбор его философских трактатов и истории Фердинанда, отца Альфонса Неаполитанского, и, во-вторых, разбор некоторых сочинений по этой эпохе и отдельные характеристики двух-трех современников Баллы. Что касается до 2-го Вашего вопроса, что я нашел в Германии для Баллы, то позвольте сообщить сначала, чего я искал и в чем заключались и заключаются мои огорчения. С самого начала я решил написать характеристику-биографию Баллы в связи с современной ему эпохой, но, ознакомившись поближе с делом, я увидел полную невозможность ограничиться первой половиной XV века вследствие того, что в современном ему гуманизме было несколько течений, выяснить которые и привести к одному источнику я не могу; это был какой-то отрывок, совершенно непонятный без начала. В силу этого мне предстояло выбрать 2 пути: или написать нечто вроде алексеевского Маккиавели, т.е. только о Балле и на основании одного Баллы, или проследить основные течения гуманизма от Петрарки до половины XV в.

Первую работу я мог бы сделать в один год, но она не удовлетворила бы меня самого и на русском языке была бы почти совсем бесполезна. Я остановился на второй задаче, как субъективно для меня единственно возможной, и теперь по временам, трепещу перед ея трудностями, которых очень много.

Во-первых, большинство из массы сочинений гуманистов, в рукописях, что все-таки замедляет чтение; даже Петрарка не весь издан. Во-вторых, монографий мало, предварительных работ по истории самого направления совсем нет. Отсюда, напр., обстоятельства такого рода. Для характеристики того круга, среди которого развивался Балла, мне нужно было составить себе представление о некоем A Loschi, папском секретаре и выдающимся в своем кружке человеке. Сочинений нет, монографий о нем тоже, напечатаны 2 - 3 стихотворения, шаблонные и незначительные. Ф. говорит, что в Венской библиотеке есть его рукописная речь на Базельском соборе: читал целую неделю - и ничего, кроме фразеологии, даже для ученого самолюбия процитировать нечего. В-третьих, почти все, что написано о Возрождении, мне

стр. 359


--------------------------------------------------------------------------------

не нравится, и это меня весьма огорчает. Я предпошлю диссертации историографическое введение, при разборе книг и статей старательно выискиваю их достоинства и в конце концов "весьма недоволен". Вы себе представить не можете, как мучителен для меня этот результат. По временам мне кажется, что я совсем утратил критическое чутье, не умею отличать хорошее от дурного, а следовательно, сам напишу дрянь совершенную. Но что же делать. Читаю, напр., переписку Л. Бруни: передо мной живое лицо с очень определенной нравственной философией; обращаюсь у Vorgti'y - там все наоборот; я бы охотно признал его авторитет, но у меня цитаты, а там все голословно. Есть об нем длинная статья одного итальянца - та же бездоказательность, только в лирическом возвышенном духе. Или еще хуже. Книга Sheferd'a о Поджио, переведенная и дополненная Tonelli, считается очень хорошей. Действительно, биографический материал собран старательно, фактических данных много; но во что верил Поджио, какая у него была мораль, какие философские и политические взгляды? - об этом в двухтомном сочинении либо две строчки, либо ничего. Говорят, что книгу нужно ценить за то, что в ней есть, а не потому, чего нет, ну а если нет существенного? Или, может быть, то, что мне кажется существенным вовсе неважно? То же самое и о Петрарке. Прочитавши его прозу, я пришел в ужас от пустоты его биографии по самым интересным пунктам. Итак, тема моего сочинения: Л. В. и основные течения ит. гуманизма до половины XV века, а план приблизительно такой. 1) Историографическое введение, которое постараюсь освоить культурно-исторически, расположивши материал или по эпохам, или по национальностям. 2) Биография В. до первых его сочинений в связи с историей папского гуманизма. 3) Философские воззрения гуманистов до половины XV века. Балла. 4) Их этика за этот период. Хочется дать картину материального состояния эпохи, в которую зародился и окреп гуманизм. 5) Их политические воззрения в связи с современной им действительностью. 6) Исторические взгляды и заслуги для историографии. Может быть, добавлю главку об искусстве, если это окажется целесообразным. Когда будет готова книга или 1-й том ея, напишу Вам к новому году из Италии. Вы пишите, что Балла стоит головных болей; я другого на этот счет мнения. Мне кажется, что, если я осилю свою задачу, может выйти нечто удобочитаемое и безынтересное; а, кроме того, мне хочется достигнуть работой и практических результатов - почивать на лаврах я не собираюсь, но работать по спокойному, по нормальному было бы очень желательно. Стыдно признаться, но длинный и довольно беспокойный путь от комлевской мукомольной мельницы до того перепутья, на котором

стр. 360


--------------------------------------------------------------------------------

я теперь стою, порядочно утомил... Простите, что вдаюсь в лиризм: так, к слову пришлось.

Впечатления, которые Вы вынесли из читанных книг по реформации, очень интересны. Относительно Циммермана1 я с Вами совсем согласен, хотя читал его для лекций, т.е. искал такого фактического материала, а не освещения фактов, но мне жаль, что в Гагене2 Вы как будто разочаровались. По-моему, это лучшая книга по истории самой реформации, так как Ранке написал историю Германии в эту эпоху и в его книге изображено превосходно проявление религиозного движения в политических и социальных отношениях. В силу этого Гаген остается незаменимым. О Янсене3 судить не берусь, п.ч. знаю только 1-й том (Кстати, о нем. Я читал в газетах, что какой-то американец назначил премию в 8(5?)000 долларов за научное опровержение этой книги и выбрал судьей Берлинский университет.) Что касается до Вашего намерения или желания написать что-нибудь по этой эпохе, то его осуществление было бы в высшей степени желательно и, мне кажется, возможно в России. Было бы, по-моему, весьма полезно напечатать Ваш курс, так как читать его в прежнем объеме Вам не придется по новому уставу. А, кроме того, строго говоря, до сих пор нет биографии Лютера (лучше всего, по моему, у Гагена); а для меня лично было бы особенно приятно, если бы Вы взяли тему из 2-й половины реформационной эпохи. Причины успеха католической реакции - один из любопытнейших вопросов за этот период.

Однако пора и честь знать. Жена кланяется Вам и Авдотье Ивановне, и я с большим удовольствием делаю то же самое. Мой адрес: Милан Post restante. He сообщите ли о курсах: сколько слушательниц, как прошли экзамены, как распределены лекции. Теперь начинается настоящее одиночество; надеюсь, что Вы не забудете искренно преданного Вам М. Корелина.

(Окончание следует)


--------------------------------------------------------------------------------

1 Циммерман В. (1807 - 1878) - историк.

2 Гаген К. (1810 - 1864) - немецкий историк.

3 Янсен И. (1829 - 1891) - католический священник, его исторические работы вызвали острую дискуссию.



стр. 361


Новые статьи на library.by:
ИСТОРИЯ РОССИИ:
Комментируем публикацию: ПИСЬМА М. С. КОРЕЛИНА В. И. ГЕРЬЕ

Источник: История и историки, 2005, №1

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ИСТОРИЯ РОССИИ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.