Вы здесь:
ЭКОНОМИКА РОССИИ

Банковская система России


РОССИЯ: ИТОГИ 1998 ГОДА



РОССИЯ: ИТОГИ 1998 ГОДА

Глобализация мировой экономики и финансовых рынков привели к существенным сдвигам в условиях развития банковской системы. Во-первых, стремительно возросли частота и размах изменений экономической среды в мире и в отдельных странах, заметно сократилась степень ее предсказуемости. В значительной мере это связано с расширением в разных странах операций с многообразным спектром универсальных финансовых инструментов. Во-вторых, в 80–90-е годы участились банковские кризисы, охватившие все группы стран, но особенно остро проявляющиеся в странах с развивающимися рынками. Эти кризисы вызываются сочетанием различных факторов, включая экономические, институциональные, политические, психологические. Россия не стала в данном случае исключением.

Финансовый кризис наглядно показал, что развитие российской экономики все больше увязывается с общемировыми процессами. В наибольшей мере это коснулось банковской системы как основной части финансового сектора России. Интеграция России в мировую финансовую систему проявилась как в зависимости банковского сектора от конъюнктуры на мировых рынках, так и в негативных последствиях крушения ведущих российских банков для финансовых институтов Запада.

Оценивая международный опыт, можно сказать, что системный банковский кризис 1998–1999 гг. в России вполне закономерен и обусловлен как воздействием ухудшившейся ситуации на мировых финансовых рынках, так и макроэкономической дестабилизацией, обострением проблемы бюджетного дефицита, просчетами экономической политики в самой России. Экономический и финансовый кризис в стране начался задолго до 17 августа 1998 г., что особенно наглядно проявилось именно в банковском секторе. В данной главе исследуются причины банковского кризиса в России, связанные с внутренними факторами развития банковской системы, а проблемы регулирования банковской деятельности рас­смат­ри­вают­ся в следующей главе данного раздела.

Анализ тенденций развития российской банковской системы показывает, что предотвратить кризис было практически невозможно. Кризисные явления в явном или скрытом виде накапливались в течение последних лет и были обусловлены целым рядом факторов. Однако уроки финансового и банковского кризисов в других странах свидетельствуют, что в России последствия кризиса можно было смягчить и сделать менее концентрированными по времени. Но это неизбежно было связано с высокими политическими издержками, учитывая специфику формирования и функционирования российских банков, особенно крупнейших, составлявших основу финансовых холдингов. В первую очередь, речь идет о контроле над “олигархией”, непосредственно владевшей и управлявшей банками. В последние годы политическое влияние и экономические возможности “олигархов” служили основой их исключительного положения в стране. И именно это остро ставит вопрос об ответственности “олигархии” за нынешнее состояние круп­нейших банков, равно как и о их возможной роли в вос­становлении российской банковской системы и экономики в целом.

1. Поведение банков в условиях кризиса

СОСТОџНИЕ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В ПРЕДДВЕРИИ КРИЗИСА

Состояние российской банковской системы на начало 1998 г. достаточно подробно рассмотрено как в официальных документах, так и в работах независимых исследователей[1]. По объему активов и роли на финансовых рынках банки значительно опережали все иные российские финансовые институты. Основные качественные параметры банковской системы на 1.01.98 г. выглядели следующим образом.

Совокупные чистые активы составляли 620,3 млрд руб. по методологии МВФ и 762,4 млрд руб. по методологии ЦБ, из них активы Сбербанка России равнялись 188,3 млрд руб. Суммарный капитал российских банков на начало года равнялся 112,3 млрд руб., в том числе 16,4 млрд руб. – капитал Сбербанка. В целом по стране действовало 1 697 кредитных организаций, с учетом всех филиалов – 8 050, включая 1 928 филиалов Сбербанка России и 1 199 филиалов Агропромбанка. В среднем одно кредитное учреждение (головной банк или филиал) приходилось на 18 500 человек[2].

К началу 1998 г. банки вышли на значительный объем кредитования предприятий и регионов, достаточно успешно заимствуя ресурсы на внешнем рынке. При этом официальная доля просроченных кредитов, без учета просроченных процентов, в среднем по банковской системе не превышала 6% от объема выданных ссуд.

С 1996 г. начали стремительно увеличиваться масштабы использования банками внешних источников пополнения ресурсной базы. Уже к 1997 г., в условиях затяжного кризиса реального сектора, практически исчерпали себя возможности расширения банковских пассивов внутри страны. Ведущие коммерческие банки смогли достаточно оперативно переключиться на привлечение иностранных кредитов, большая часть которых (порядка 80%) имела срок возврата до 1 года. В условиях гарантированного ЦБ стабильного валютного курса и повышенной доходности на внутреннем рынке банки конвертировали значительную часть валютных активов в рубли для дальнейшего инвестирования в гособлигации.

В целом, разница между валютными пассивами и активами коммерческих банков составляла порядка 40% от объема валютных обязательств, что свидетельствовало о наличии структурной диспропорции в проводимых банками операциях и повышенной уязвимости банковской системы от валютного риска. К началу 1998 г. доля в пассивах обязательств российских банков перед банками-нерезидентами по кредитам в иностранной валюте, в пересчете по действовавшему валютному курсу, достигла 12,7%, сохранившись на том же уровне и в первой половине 1998 г.

Значительные размеры финансовых средств, предоставленных в 1997 г. иностранными институтами крупнейшим российским банкам, отражали сравнительно высокую степень их доверия. Однако за короткий период сотрудничества с иностранными инвесторами, который совпал с финансовыми потрясениями в Юго-Восточной Азии, российские банки смогли привлечь в основном краткосрочные ресурсы. Это подталкивало их наращивать кредитную пирамиду и заимствовать растущий объем средств в валюте для обслуживания погашаемых кредитов[3].

Большинство крупных коммерческих банков являлись акционерными обществами, но ни один из них, за исключением Сбербанка России, не обладал ликвидными акциями и достаточным уровнем рыночной капитализации. С точки зрения основных групп собственников российская банковская система была крайне неоднородна. В то же время практически каждый российский банк, прежде всего банки–лидеры, полностью контролировался группой связанных лиц/организаций или государством. По типам собственников и характеру проводимых операций действовавшие банки подразделялись на несколько основных групп.

Прежде всего, следует выделить группу банков, находящихся под контролем государства (Сбербанк России, Внешторгбанк, Внешэкономбанк, Росэксимбанк, Международный московский банк, Еврофинанс, Моснарбанк), которые обслуживали более 80% всех рублевых и порядка 40% валютных депозитов частных лиц, были глубоко вовлечены в операции с государственными ценными бумагами[4] и наряду с бывшими совзагранбанками[5] обслуживали внешнеэкономическую деятельность государства.

Сложное финансовое положение объединяло банки второй группы, образованные в результате приватизации бывших специализированных госбанков. К их числу относились такие крупные кредитные организации, как Агропромбанк, входящий в банковскую группу СБС-Агро[6], Возрождение, Московский индустриальный банк, Мосбизнесбанк, Промстройбанк России, Уникомбанк, на долю которых приходилось порядка 8% суммарных активов банковской системы (или 10% без учета Сбербанка). Основной проблемой, с которой сталкивались банки данной группы, являлась тесная историческая связь с депрессивными отраслями российской экономики (сельским хозяйством, тяжелым машиностроением, ВПК, металлургией), которая проявлялась в неуклонном наращивании уровня невозвращаемых кредитов и постепенном ограничении доступа к рынку межбанковского кредитования. Единственной чертой банков этой группы, несколько повышавшей их привлекательность, служила развитая многофилиальная структура.

Среди частных банков выделялись организации, являвшиеся основателями крупных банковско-промышленных групп (БПГ)[7], так называемые “олигархические банки” – ОНЭКСИМ-банк, Инкомбанк, Менатеп, Российский кредит, Альфа-банк, Мост-банк, СБС-Агро. Эти банки, составлявшие ядро частного финансового сектора, специализировались на обслуживании денежных потоков контролируемых ими предприятий. Ведущими источниками дополнительных ресурсов для них служили межбанковские кредиты, внешние заимствования и вклады населения.

Конкуренцию данной группе среди негосударственных банков составляла растущая группа “родственных” банков российской промышленной элиты, среди которых стоит отметить Газпромбанк, НРБ, Империал, Гута-банк, МАПО-банк. Их отличительными чертами служили высокая зависимость от средств материнской компании, подчиненный характер деятельности, вовлеченность в обслуживание внешнеторговых операций и низкий уровень развития розничного бизнеса.

Немаловажную роль в банковской системе играли банки, контролировавшиеся местными органами власти. Характерными представителями данного класса являлись Банк Москвы, Промышленно-строительный банк (Санкт-Петербург), Башкредитбанк, которые строили свою деятельность на основе финансовых ресурсов местных администраций, включая средства региональных бюджетов.

Особое место в банковской системе принадлежало кредитным организациям с высокой долей иностранного капитала. Такие банки, как Автобанк, Токобанк, Диалогбанк представляли лицо российской банковской системы на Западе и достаточно полно соответствовали облику “классического” банка. Их деятельность носила более специализированный характер с уклоном в проведение сравнительно низкорискованных операций с госбумагами.

Среди оставшейся группы частных банков наиболее активную роль играли 16 дочерних банков иностранных кредитных учреждений. Эти банки можно было отнести к российской банковской системе с определенной натяжкой, поскольку они обслуживали преимущественно иностранные компании, работающие в России, и не проводили операций с российскими физическими лицами. Однако в период либерализации внутреннего рынка госбумаг им стала принадлежать значительная часть выпущенных ГКО-ОФЗ и срочных сделок, и практически каждый из них проводил операции на рынке рублевых и валютных межбанковских кредитов. Удельный вес иностранного капитала в суммарных банковских активах не превышал 5%, свидетельствуя о незначительной степени интернационализации российской банковской системы.

Наконец, мелкие и средние банки, которые не являлись дочерними структурами крупных банков или “карманными” банками предприятий и региональных администраций, как правило, принадлежали небольшой группе частных лиц, не имели тесных связей с промышленностью и играли незначительную роль в банковской системе.

Скрытый этап кризиса (январь–апрель 1998 г.)

До середины 1998 г. масштабы деятельности российской банковской системы продолжали расти, прежде всего, за счет привлечения вкладов населения и внешних заимствований. Набор инструментов, используемых российскими банками на внешнем рынке, включал выпуск еврооблигаций, синдицированные кредиты, сделки “репо”[8] с государственными евробондами, ОВВЗ, переоформленными долгами Лондонскому клубу кредиторов (нотами Внешэкономбанка – PRINs и IANs) и акциями ведущих нефтяных компаний.

Несмотря на неоднократные проявления надвигающегося финансового кризиса, поведение частных вкладчиков характеризовалось достаточной инерционностью и доверчивостью. Наряду с ростом процентных ставок по рублевым депозитам до уровня 40–50% годовых при инфляции примерно 11%, свою роль в этом сыграли заявления Правительства о недопустимости девальвации и массированная рекламная кампания банков. В первые шесть месяцев отмечалось устойчивое увеличение объемов рублевых депозитов частных лиц (см. табл. 1), которые предпочитали снижать вклады до востребования и краткосрочные вклады (до 90 дней) и переводить свои средства в среднесрочные депозиты (на срок 3–6 месяцев) [9]. Суммарные объемы валютных депозитов населения росли вплоть до августа. Только в июле стала выявляться тенденция к снижению рублевых и валютных вкладов до востребования, которая частично объясняется сезонными расходами на отпуска.

В свою очередь, предприятия и организации предпочитали переводить свои сбережения из депозитов в госбумаги, поскольку реальные ставки по депозитам предполагали меньшую доходность по сравнению с ГКО. Этим частично объясняется сокращение на 16% в реальном выражении объема рублевых депозитов юридических лиц в I кв. 1998 г.

Начиная с 2 кв. 1998 г. стали быстро уменьшаться возможности российских банков по привлечению иностранных ресурсов. Важным моментом стало автоматическое снижение международными агент­ствами рейтингов кредитоспособности российских банков вслед за агент­ством Moody’s, понизившим суверенный рейтинг России в марте. Сумма иностранных кредитов, привлеченных банками во втором квартале, оказалась самой низкой за последние два года – всего 0,3 млрд дол.[10] Практически единственной формой заимствования на Западе остались сделки “репо” с валютными облигациями, при этом срок большинства кредитов, предоставляемых российским банкам, сократился до 1–3 месяцев.

Достаточно существенные изменения происходили и в структуре активов. Так, еще осенью 1997 г. крупные российские банки предприняли попытку диверсифицировать инвестиционный портфель. В преддверии завершения реструктуризации долгов бывшего СССР Лондонскому клубу кредиторов российские банки скупили около 10% долговых “советских” обязательств, затратив на это около 2,5 млрд дол. Однако падение цен на российские внешние долги, начавшееся в конце октября и продолжавшееся вплоть до декабря 1997 г., привело к балансовым убыткам в размере не менее 300 млн дол.



Таблица 1

Вклады физических лиц в коммерческих банках в (включая Сбербанк)1 1998 г.


01.01
01.02
01.03
01.04
01.05
01.06
01.07
01.08
01.09
01.10
01.11

В рублях, всего
млрд руб. 141,62
146,5
150,3
154,6
157,8
158,5
156,9
151,8
136,4
125,0
124,8

до востребования н.д.
69,8
69,3
68,2
67,6
67,3
65,2
61,1
54,3
48,2
46,3

до 90 дней н.д.
20,5
16,3
17,6
18,1
15,2
14,2
14,2
12,4
10,2
10,8

от 91 до 180 дней н.д.
36,7
45,5
49,6
52,8
57,0
59,1
59,4
55,1
53,9
56,6

Свыше 181 дня н.д.
19,4
19,2
19,3
19,2
19,1
18,4
17,1
14,5
12,7
11,1

В валюте, всего
млрд руб. по тек. курсу н.д.
30,7
32,8
34,2
35,0
36,4
37,8
40,5
46,6
72,3
52,8

до востребования н.д.
13,3
14,0
14,7
14,7
14,8
14,9
14,3
16,6
25,7
19,2

до 90 дней н.д.
4,2
4,3
4,3
4,3
3,7
4,3
5,0
5,5
8,0
6,4

от 91 до 180 дней н.д.
4,2
4,3
4,3
4,9
6,2
7,4
9,4
11,1
17,7
12,8

Свыше 181 дня н.д.
9,6
10,3
11,0
11,0
11,1
11,2
11,9
13,4
22,5
16,0

В валюте, всего
млрд дол. н.д.
5,1
5,4
5,6
5,7
5,9
6,1
6,5
5,9
4,5
3,3

до востребования н.д.
2,2
2,3
2,4
2,4
2,4
2,4
2,3
2,1
1,6
1,2

до 90 дней н.д.
0,7
0,7
0,7
0,7
0,6
0,7
0,8
0,7
0,5
0,4

от 91 до 180 дней н.д.
0,7
0,7
0,7
0,8
1,0
1,2
1,5
1,4
1,1
0,8

Свыше 181 дня н.д.
1,6
1,7
1,8
1,8
1,8
1,8
1,9
1,7
1,4
1,0


1. Депозиты до востребования в рублях включают остатки на счетах банковских карт и средства на счетах физических лиц-предпринимателей, которые в сумме оценивались в 3–4 млрд руб.

2. Возможно, без учета средств на счетах физических лиц-предпринимателей

Источники: на основе данных Бюллетеней банковской статистики № 2, 3, 12 за 1998 г.

В 1998 г. банки начали менять структуру выдаваемых ими кредитов (см. рис. 1). Рост процентных ставок и угроза девальвации подорвали механизм рублевого кредитования реального сектора. В связи с этим банки пересмотрели структуру кредитного портфеля: если в начале года доля валютных кредитов в среднем по банковской системе составляла 35%, то к лету она достигла 41%, а у отдельных банков – 70%. Суммарная доля кредитов хозяйству находилась на уровне 32–33% от банковских активов.

Однако основным источником устойчивого дохода для банков оставались операции с государственными ценными бумагами. К маю 1998 г. вложения банков в госбумаги (с учетом Сбербанка) составили 175 млрд руб., увеличившись с начала года на 10 млрд руб.

Второй по значимости сферой финансовых операций для российских банков являлись валютные форвардные контракты. В условиях оттока иностранного капитала с рынка ГКО и увеличивающегося валютного риска, суммарные объемы обязательств по исполнению срочных сделок стабильно снижались. Официальная статистика по данному сегменту рынка нерепрезентативна. Более корректная оценка задолженности по форвардным контрактам российских банков перед нерезидентами возможна на основе статистики Банка международных расчетов (BIS). По данным BIS[11], суммарные внешние обязательства российских банков в декабре 1997 г. составляли 40,3 млрд дол. Если из этой суммы вычесть официальные иностранные пассивы российских банков, исходя из методики платежного баланса (19,2 млрд дол.), верхняя граница задолженности на начало 1998 г. составит 21,1 млрд дол. Аналогичные расчеты для июня 1998 г. дают цифру в 18,5 млрд дол.


Примечание: снижение официальных данных о предоставленных кредитах в январе частично объясняется переходом банков на новые стандарты бухучета.

Рисунок 1. Банковские кредиты предприятиям и организациям

Вставка 1. Форвардные контракты
в деятельности российских банков

ЦБ начал стимулировать развитие срочного рынка с 1996 г., когда был разработан порядок инвестирования средств нерезидентов в ГКО. Для регулирования оттока капитала иностранных инвесторов при репатриации средств, вложенных в ГКО, ЦБ ввел практику заключения срочных сделок. Обязательное для нерезидентов условие заключать форвардный контракт при выводе средств, давало ЦБ время для адекватного реагирования на отток капитала. В свою очередь, западные инвесторы могли с помощью валютных контрактов хеджировать валютные риски.

На первом этапе все срочные сделки с нерезидентами заключал сам ЦБ. Начиная с августа 1996 г., после реального открытия рынка ГКО, к этой процедуре стали подключаться крупные коммерческие банки. Новая часть срочного рынка удачно вписалась в уже существующую структуру. На рынке появились новые крупные игроки и ведущие операторы смогли расширить объемы арбитражных сделок с более мелкими участниками. Постепенно сформировалась следующая модель срочного рынка (см. Рис. 1).

Стабильность курса рубля в 1997 г. привела к сокращению доходности срочных сделок, которая могла быть компенсирована лишь за счет расширения объемов операций. Однако по оценке ЦБ около 90% заключаемых срочных сделок являлись расчетными и не требовали поставки всего объема денежных средств. Поскольку операции со срочными инструментами отражаются на забалансовых счетах, некоторые западные аналитики называли банковскую систему России виртуальной из-за накопленного объема суммарных обязательств по форвардным сделкам. Негативные последствия имели, прежде всего, два факта: 1) отсутствие адекватной законодательной базы; 2) отсутствие системы отчетности по заключаемым срочным сделкам, которая позволила бы ЦБ полностью контролировать положение на рынке.






Рисунок 1.



В результате реализации поэтапного плана либерализации рынка госбумаг к началу 1998 г. ЦБ полностью отказался от своего участия на срочном рынке. Отказ ЦБ покупать форварды помог снизить давление на валютные резервы. Нельзя было не учитывать опыт Банка Таиланда, у которого к моменту девальвации национальной валюты в июле 1997 г. чистая стоимость валютных резервов была отрицательной из-за накопленных обязательств в 25 млрд дол. по форвардной продаже долларов за баты нерезидентам. Однако в условиях особого характера проведения импортно-экспорт­ных операций хеджирующая функция валютных форвардов в России оказалась невостребованной среди российских нефинансовых организаций. Это имело крайне негативные последствия для банковской системы России.

По данным участников рынка, длительность большинства контрактов, заключенных нерезидентами до октября 1997 г., составляла 1 год. Цены по контрактам были привязаны к параметрам валютного коридора ЦБ и не коррелировали с разницей между внутренними и внешними процентными ставками. По имеющимся оценкам, с одним форвардным контрактом при арбитражных операциях на российском рынке заключалось 5–8 сделок, что характеризует уровень вовлеченности банковской системы в проведение спекулятивных операций. В то же время, ликвидность рынка форвардных контрактов неуклонно снижалась, ограничивая для банков возможность заключать встречные сделки. Среднедневной оборот заключаемых форвардных сделок в первой половине 1998 г. был ниже аналогичного показателя 1997 г. примерно в 20 раз. Несмотря на то, что средний уровень незастрахованной позиции по срочным сделкам в ведущих банках не превышал 5% обязательств, для отдельных банков он достигал 30%. В таких условиях незапланированные колебания валютного курса усиливали риск системного кризиса. Проблему валютного риска в банковской системе ЦБ стремился решить через поддержку рубля, твердо рассчитывая не допустить девальвации национальной валюты.



Тенденцию нарастания кризисных явлений в банковской системе наглядно отражало заметное сокращение общей суммы остатков свободных рублевых средств коммерческих банков на корсчетах в ЦБ. В начале года ежедневные остатки на рублевых корсчетах в ЦБ для всей банковской системы составляли в среднем 23,9 млрд руб. (см. рис. 2). В феврале произошло первое серьезное падение, когда данный показатель снизился до 18,7 млрд руб. Далее объем незадействованных банковских ресурсов плавно сокращался вплоть до июня, достигнув в первой половине лета уровня 14,9 млрд руб.


Рисунок 2. Остатки средств кредитных организаций на счетах в ЦБ: средние показатели за месяц (на начало операционного дня, по России)

Общее ухудшение состояния финансового сектора проявилось также в показателях прибыльности коммерческих банков по итогам 1 кв. 1998 г. Средняя прибыль банков (без учета Сбербанка) сократилась на 27% по сравнению со среднеквартальной прибылью предшествующего года. При этом убытки в балансах показали банки, занимавшие верхние строчки в списке крупнейших по размеру чистых активов и капитала: Токобанк (наибольшая сумма показанных убытков, 63 млн руб.), МФК и Инкомбанк. Следует отметить, что на снижение балансовых показателей прибыли повлияли решения ЦБ о погашении убытков по операциям с ГКО в 1997 г. и вступление в силу с 1 февраля инструкции о формировании резервов на возможные потери по ссудам в размере 40% от расчетной величины[12].

Усиление кризисных явлений (май–июль)

В мае 1998 г. стали ощутимо проявляться слабости банковской системы, накопленные в последние годы и усугубленные колебаниями на финансовых рынках. 8 мая ЦБ ввел временную администрацию в Токобанке, который являлся одним из крупнейших российских заемщиков на Западе (см. вставку 2).

Вставка 2. Банкротство Токобанка

По данным агентства Thomson Bankwatch, несмотря на официально зафиксированную в балансе прибыль в размере 48 млн дол. (284 млрд неденом. руб.), чистые убытки Токобанка на конец 1997 г. составляли 14 млн дол. Отчеты, составленные в соответствии с международными стандартами бухучета, показывали, что банк терял средства в течение четырех лет из последних пяти.

Токобанк не имел возможностей активно использовать бюджетные средства, не специализировался на предоставлении розничных услуг и привлечении средств населения. В то же время, Токобанк кредитовал по низким ставкам своих крупных акционеров-клиентов и инвестировал значительные ресурсы в строительство суперсовременного офисного здания Токо-Тауэр, которая должна была стать штаб-квартирой банка и приносить доход от аренды помещений. Этот грандиозный проект оказался серьезным просчетом банковского руководства, поскольку Токобанку так и не удалось привлечь достаточного количества партнеров для финансирования строительства и эксплуатации здания. О слабостях кредитного менеджмента свидетельствовало количество кредитов, отнесенных к четвертой (максимальной) категории риска – 45%.

С начала года участники рынка МБК стали закрывать на него лимиты. Ограничили выдачу кредитов Токобанку и иностранные инвесторы. Причины решений иностранных кредиторов были связаны, во-первых, с вынужденным уходом в начале года со своего поста президента банка; во-вторых, с действиями конкурентов, опубликовавших в российской прессе письма Токобанка с предложениями купить часть его кредитного портфеля и Токо-Тауэр и небольшую статью в Wall Street Journal о пристальном наблюдении за деятельностью банка со стороны ЦБ. Последними крупными кредиторами Токобанка оставались Сбербанк и банк Империал, которые, по некоторым оценкам, предоставили ему в последние месяцы порядка 150 млн дол.

Введение временной администрации в Токобанке произошло до того, как неблагоприятное состояние банка стало переходить в открытую форму с хроническими задержками платежей. По заявлениям ЦБ, банку угрожали непрекращающиеся конфликты между акционерами, одни из которых не спешили с возвратом полученных кредитов, а другие считали крайне неудачным проект строительства Токо-Тауэр. По состоянию на май 1998 г. задолженность Токобанка иностранным кредиторам составляла 320 млн дол. Значительная часть проблем с ликвидностью в банке возникла из-за существенной разницы в сроках привлечения и выдачи валютных кредитов. Токобанк входил в пятерку ведущих операторов срочного рынка. Существенная доля позиций банка по форвардным контрактам была открытой. В условиях банкротства Токобанка исполнение данного вида обязательств выглядело особенно проблематичным.

Первоначальный срок действия временной администрации ЦБ ограничивался 1 июля. Однако с 06.07.98 г. в Токобанке была повторно введена временная администрация, деятельность которой продолжалась до конца августа. В течение лета ЦБ пытался несколько раз организовать слияние Токобанка с более сильным институтом. На роль покупателей претендовали Менатеп, Банк Москвы, НРБ, ОНЭКСИМ-банк. Ухудшение ситуации в банковской системе, противодействие акционеров и высшего менеджмента Токобанка сделали возможное приобретение невыгодным, учитывая необходимое вливание капитала в размере 500 млн дол.

31 августа 1998 г. ЦБ отозвал у Токобанка лицензию на проведение банковских операций “в связи с неисполнением требований федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, а также нормативных актов ЦБ, неспособностью удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей”. ЦБ ввел в Токобанк своего уполномоченного представителя, который контролировал деятельность банка до 10 сентября, когда Арбитражным судом г. Москвы был назначен арбитражный управляющий.

Судебные разбирательства, связанные с Токобанком, на этом не окончились. За злоупотребление полномочиями было возбуждено уголовное дело в отношении бывшего руководства банка. 29.12.98 г. московский арбитражный суд признал Токобанк банкротом и возбудил в отношении его конкурсное производство. Против принятия подобного решения выступали две группы кредиторов. Первая из них была близка к бывшему руководству банка, вторая состояла из трех западных кредиторов – IFC, Bank of Austria и Dresdner Bank, которые в случае признания Токобанка платежеспособным получали преимущественное право на возврат вложенных средств.

История банкротства Токобанка отразила большинство проблем, испытываемых крупными российскими банками и банковской системой в целом. В преддверии летних событий, она заставила иностранных кредиторов более внимательно относиться ко всем российским заемщикам, включая коммерческие банки.



Наиболее характерными проявлениями майской волны финансового кризиса стали взлет доходности по госбумагам до 80% и падение фондовых индексов более, чем на 40%. Результатом явилось снижение суммарных вложений банков в ГКО, что объяснялось усилившимся оттоком средств нерезидентов с рынка, радикальными действиями Минфина, отказавшегося размещать новые выпуски ГКО по повышенной доходности, и ужесточением с 1.07.98 требований ЦБ к первичным дилерам.

В результате падения цен на вторичном рынке госбумаг в конце мая – начале июня балансовые убытки от переоценки составили 20% совокупного капитала банковской системы. По итогам второго квартала только у шести банков из первых тридцати была показана балансовая прибыль. Суммарная прибыль банковской системы, с учетом результатов деятельности за предыдущее время, сократилась практически до нуля.

Влияние резкого падения котировок российских акций на банковскую систему выразилось в росте пролонгированных/не­воз­вра­щен­ных кредитов от дочерних организаций, специализировавшихся на операциях на фондовом рынке. Поскольку большая часть акций, приобретаемых инвестиционными банками, регистрировалась на офшорные компании, основные балансовые убытки от снижения котировок российских акций также оказались за пределами России, что позволяло в определенной степени маскировать реальное положение дел в банковской сфере.

Действия банков-операторов срочного рынка стали дестабилизировать курс на валютной бирже. Банки, имевшие незакрытые позиции по валютным форвардам и фьючерсам, были вынуждены покупать валюту в день исполнения контракта, что определяло их заинтересованность в низком биржевом курсе. Начиная с апреля объемы биржевых торгов по долларам США в день расчета по срочным сделкам (15 числа каждого месяца) достигали максимальных значений. В конце мая котировки валютных контрактов с поставкой в октябре–ноябре превысили верхний уровень валютного коридора ЦБ, что свидетельствовало об оценке участниками рынка вероятности девальвации.

Многие российские банки заявили об отказе выполнять предстоящие обязательства по форвардным сделкам. Критический характер ситуации усилился благодаря тому, что суды расценивали данный вид операций как сделки-пари и отказывали в судебной защите при выдвижении исков. Уже к июлю было известно около 10 случаев судебных процессов, в которых банки, столкнувшиеся с неплатежами по форвардным контрактам, оказались не в состоянии отстоять свои права в споре с нарушившими обязательства контрагентами. Участники рынка стали практиковать досрочное исполнение сделок, предпочитая нести текущие потери и оградить себя от значительных убытков в будущем.

Начиная с июня банки усилили давление на валютные резервы ЦБ. Индикатором их поведения служил устойчивый рост усредненной открытой валютной позиции, отражающей превышение банковских активов в иностранной валюте над валютными пассивами. Покупка валюты осуществлялась банками, в основном, для трех целей: 1) исполнения клиентских поручений, в том числе от нерезидентов, выводящих средства из российских госбумаг и из России в целом; 2) погашения собственных иностранных обязательств (в основном по кредитам); 3) осуществления инвестиций в ожидании возможной девальвации рубля. При этом банки легко обходили нормативные ограничения ЦБ, регулирующие размер открытой валютной позиции. Наряду с использованием фиктивных экспортно-импортных контрактов ими применялись более простые схемы, которые не изменяли величину открытой валютной позиции[13]. Кроме того, банки переводили в валюту те средства, которые поступали от погашения гособлигаций. Сложилась парадоксальная ситуация, в которой банки все вместе были крайне заинтересованы в устойчивости рубля в пределах установленного ЦБ коридора, но каждый по отдельности объективно играл против рубля.

Вымывание рублевой ликвидности в банковской системе отразилось в периодических скачках процентных ставок на рынке межбанковского кредитования (см. рис. 3).




Примечания: 1. Ставка MIACR (Moscow Inter Bank Actual Rate) рассчитывается как средневзвешенная по объемам фактических сделок по предоставлению межбанковских кредитов коммерческими банками.

2. Статистика по предоставлению ЦБ однодневных расчетных кредитов до 25 июня 1998 г. не публиковалась

Рисунок 3. Ставки по кредитным и депозитным операциям «overnight» в 1998 г.

Первый взлет доходности по однодневным МБК пришелся на конец мая. После решительных действий ЦБ и Правительства ставки достаточно быстро вернулись в приемлемые рамки, однако меры денежных властей не заставили банковский сектор отказаться от валютных предпочтений. Дестабилизация рынка ГКО разрушила единственную схему межбанковского кредитования, позволявшую до сих пор избегать повышенного кредитного риска, – кредитование под залог госбумаг. В сложившихся условиях испытываемый банками недостаток рублевых средств стал полностью определять динамику рынка МБК. Начиная с середины июня процентные ставки по межбанковским кредитам демонстрировали устойчивый повышательный тренд, который в двадцатых числах июля сменился на противоположный при фактическом отсутствии сделок. Падение объемов межбанковского кредитования в большей степени отразилось на состоянии банков–основателей БПГ, зависевших от рынка МБК сильнее, чем другие коммерческие банки. Уже к началу июля среди стабильных участников рынка МБК оставался один Сбербанк, кредиты которого частным банкам все больше рассматривались как форма государственной поддержки.

Рост объемов валютного кредитования, отмечавшийся вплоть до августа, и изменение пропорций кредитного портфеля в пользу валютных кредитов повышали риск их невозврата в случае резкого обесценения национальной валюты. Длительный срок выданных кредитов создавал значительный дисбаланс между растущими неликвидными валютными активами и краткосрочными обязательствами перед нерезидентами, требовавшими погашения.

Снижение иностранных пассивов в июле (см. рис. 4) свидетельствовало об изменившемся поведении зарубежных кредиторов, которые предпочитали, в лучшем случае, отказаться от пролонгации, а в худшем – досрочно отозвать предоставленные кредиты. По оценке Института международных финансов[14], накопленные российскими банками обязательства перед нерезидентами (даже без учета форвардных контрактов) к концу июня составляли 16 млрд дол., из которых 13,8 млрд – краткосрочных. Иностранные кредитные ресурсы привлекали, главным образом, 130–140 коммерческих банков. Объем межбанковских кредитов, предоставленных нерезидентами, превышал 12 млрд дол., из которых около 60% (7,1 млрд дол.) приходилось на 20 российских банков – наиболее активных заемщиков, и более 30% составляли внешние кредиты дочерним иностранным банкам в России.

Крушение сложившейся системы
(конец июля – сентябрь)

В результате падения котировок российских долговых обязательств на внешнем рынке российские банки вновь столкнулись с проблемой выплат вариационной маржи (margin calls)[15]. Банки-должники попытались


Рисунок 4. Изменение иностранных активов и пассивов кредитных организаций



выйти из сделок “репо” и стали сбрасывать крупные пакеты валютных госбумаг, предпочитая расплачиваться с иностранцами даже путем задержки бюджетных платежей. Убыт­ки банков от выплат залоговых взносов оценивались в 10 млрд руб. Банковская система стала испытывать острый дефицит рублевых средств. Рублевые остатки на счетах банков в ЦБ опустились ниже отметки 11 млрд руб. С начала августа стали задерживать платежи СБС-Агро и Инкомбанк, которые, по некоторым оценкам, обслуживали более половины всех федеральных налоговых потоков.

Все ведущие банки начали активно скупать валюту. По данным на 1.08.1998 г., величина открытой валютной позиции для 30 крупнейших банков составляла в среднем 38,6% от капитала, что более чем вдвое превышало установленный норматив ЦБ. С последней недели июля валютные резервы ЦБ сокращались со скоростью 1 млрд дол. в неделю.

Ведущие банки разделились на две группы: первая стремилась просто продать свой пакет госбумаг, вторая – заложить его под кредиты ЦБ. Доля “свободных” госбумаг в структуре активов 50 крупнейших банков снизилась до 7%, при этом отдельные банки (Мост-банк, Альфа-банк, Инкомбанк, Менатеп) остались практически без собственных вложений в ГКО. К середине второй недели августа первичные дилеры отказались котировать предназначенные им выпуски облигаций.

С 11 августа из-за начавшихся неплатежей перестал существовать рынок межбанковского кредитования. Иностранные банки закрыли кредитные линии для Сбербанка, являвшегося одним из основных источников рублевого денежного предложения. Нарушение обязательств рядом банков на межбанковском валютном рынке привело к его фактической остановке.

Спасение ядра банковской системы было одним из мотивов решения ЦБ и Правительства от 17 августа. Предпринятые шаги включали:

Принятые меры
Основная цель

1. Изменение границ валютного коридора (сдвиг вверх и расширение). Официальный курс должен устанавливаться по итогам торгов на ММВБ
Снижение давления на валютные резервы ЦБ

2. Приостановку торгов на рынке ГКО-ОФЗ для проведения принудительной реструктуризации госбумаг с погашением до 31.12.1999 г. (фак­ти­чес­кий дефолт по внутреннему долгу РФ)
Сокращение бюджетных расходов

3. Введение 90-дневного моратория на выплаты частных российских банков и компаний нерезидентам по кредитным обязательствам, внесению страховых взносов по сделкам “репо”, по срочным валютным контрактам
Помощь частному сектору, прежде всего, бан­ков­ской системе


После расширения границ валютного коридора валютный курс держался в заданных пределах всего 9 дней. Все это время падение рубля сопровождалось резким повышением котировок в пунктах обмена валюты. ЦБ не пошел на кардинальные изменения системы валютных торгов на ММВБ. Введенное с 17 августа правило предварительного депонирования средств на бирже смогло лишь на один день сдержать давление со стороны покупателей. Коммерческие банки переводили в валюту средства, которые ЦБ предоставлял им для пополнения ликвидности и исполнения обязательств перед клиентами в условиях кризиса. Единственным крупным продавцом иностранной валюты также выступал ЦБ. По мнению ряда аналитиков, спрос на валюту подогревался теми банками, которые не успели перевести за границу свои средства и решили сделать это в последний момент. Крупные закупки стремились сделать компании и банки, имевшие открытые валютные обязательства.

Отсутствие предложения на валютном рынке привело к его полной дестабилизации. 26 августа падение курса на бирже превысило 5% и торги по доллару США на ММВБ были остановлены. Официально плавающий курс был введен 3 сентября. К 8 сентября котировки на покупку достигли 30 руб./дол., что соответствовало девальвации почти в 5 раз за три недели. Дальнейшее резкое обесценение было остановлено введением обязательной продажи 50% валютной экспортной выручки, блокировкой вкладов в проблемных банках и перестройкой механизма валютных торгов, ограничившей возможность покупки банками валюты для спекулятивных целей.

Паническое бегство вкладчиков из банковской системы нарастало в течение всей второй половины августа. Самое сильное давление со стороны вкладчиков испытали московские банки, которым удалось привлечь наибольший объем средств населения (см. табл. 2).

Таблица 2

Распределение вкладов населения между ведущими розничными банками
(по состоянию на 1 августа 1998 г.)



Банк
Объем частных вкладов*
(млрд руб.)
Доля вкладов
(%)

Сбербанк
133,2
69,2

Инкомбанк
7,5
3,9

СБС-Агро
7,3
3,8

Мост-банк
2,7
1,4

Российский кредит
2,6
1,4

Менатеп
2,1
1,1

Промстройбанк России
1,3
0,7

Автобанк
1,2
0,6

Возрождение
0,8
0,4

Газпромбанк
0,8
0,4

Мосбизнесбанк
0,8
0,4

Промышленно-строительный банк
(Санкт-Петербург)
0,8
0,4

ОНЭКСИМ-банк
0,7
0,4

Внешторгбанк
0,7
0,4

Всего по данным банкам
162,5
84,5

Прочие
29,9
15,5

Всего вкладов населения
192,4
100,0


* В сумму вкладов включены рублевые и валютные депозиты, остатки на счетах банковских карт.

Источники: расчеты на основе данных ЦБ и материалов журнала “Профиль”.



Положение осложнялось отсутствием разработанной и готовой к применению схемы страхования депозитов. После того, как все ведущие банки стали вводить ограничения на выплату средств вкладчиков, изъятие депозитов приняло массовый характер. Меры, предпринимаемые банками для ограничения давления со стороны вкладчиков, включали установление лимитов на ежедневную выдачу средств с валютных, а затем и рублевых счетов; предложение получать деньги с валютных депозитных и карточных счетов в рублях, зачастую по курсу ниже рыночного; организацию предварительной записи на получение валютных и рублевых средств.

Характерно, что неожиданностью для многих вкладчиков стало быстрое ухудшение ситуации в СБС-Агро, который рассматривался и рекламировался как ведущий “правительственный” банк. Большинство вкладчиков было уверено, что в случае затруднений государство окажет ему финансовую поддержку. Однако все заявления Правительства и ЦБ о гарантировании вкладов носили достаточно общий характер. Ослабить напряжение, вызванное бегством вкладчиков, был призван перевод вкладов в Сбербанк по фиксированному курсу. Подобная схема уже была опробована ЦБ годом ранее при финансовом оздоровлении Тверьуниверсалбанка.

По данным ЦБ, объем рублевых депозитов населения сократился за август на 6,5 млрд руб. (4%), валютных – на 0,9 млрд дол. (18%)[16]. Результаты бегства вкладчиков могли оказаться более серьезными, имей они свободный доступ к изъятию своих средств. Несмотря на то, что 2/3 вкладов в Сбербанке обладало ограниченной ликвидностью[17], вкладчики вывели из Сбербанка 9,4 млрд руб. в августе и 7,7 млрд руб. в сентябре. К концу месяца бегство вкладчиков из Сбербанка удалось приостановить посредством повышение депозитных ставок до 40–45% (по рублевым депозитам).

ЦБ запретил 6 коммерческим банкам, испытывавшим наибольшие трудности (СБС-Агро, Инкомбанк, Менатеп, Мост-банк, Промстройбанк России и Мосбизнесбанк), проводить любые операции по вкладам и потребовал заключения соглашения со Сбербанком, пытаясь таким образом защитить интересы вкладчиков. Перевод вклада в Сбербанк осуществлялся при добровольном согласии вкладчика на следующих условиях: а) могла переводиться лишь основная сумма вклада по состоянию на 1 августа; б) валютный вклад конвертировался в рубли по курсу на 1 сентября (9,33 руб./дол.). ЦБ следил, чтобы банки не переводили в Сбербанк средства со счетов своих сотрудников. Для исполнения обязательств по переведенным вкладам Сбербанку передавалась часть Фонда обязательных резервов и векселя банков, под которые Сбербанк мог получать кредиты ЦБ.

Перевод вкладов означал потерю значительной части сбережений для определенной группы населения. Суммарные потери складывались из обесценения реальной стоимости вкладов, убытков при конвертации валютных вкладов (как во время перевода, так и при снятии вклада в рублях по более низкому курсу), практической потери процентов по переводимым вкладам, которые Сбербанк не выплачивал в соответствии с условиями перевода. Убытки вкладчиков достигали 50% от валютной стоимости вкладов.

По оценке аналитиков компании МФК-Ренессанс, под действие моратория попадали иностранные долги российских банков на сумму примерно 4 млрд дол. без учета обязательств по срочным сделкам. Объем задолженности по синдицированным кредитам составлял 1 млрд дол. Иностранцы требовали проведения выплат, мотивируя это незаконностью заявления Правительства и ЦБ от 17 августа. Мораторий на выплаты капитального характера подорвал доверие западных кредиторов к тем банкам, которые оставались платежеспособными и могли выполнять свои обязательства. Причем речь шла не столько об отказе российских банков погашать в срок иностранную задолженность (те, кто реально хотел расплатиться, делал это с помощью несложных обходных схем), сколько о нежелании нерезидентов выдавать новые кредиты[18].

Основной вопрос в отношениях российских банков с иностранными инвесторами касался выплат по срочным валютным контрактам. Его решение зависело от политики Правительства, возможностей самих банков и позиции нерезидентов. По данным Гильдии профессиональных дилеров, объем открытых позиций с датой валютирования с 17.08.98 по 15.01.99 составлял:

клиринговых банков на банки-нерезиденты 6–8 млрд дол.
клиринговых банков на российские банки с преимущественным участием иностранного капитала 3–4 млрд дол.
ср. курс = 6,4–6,5 руб./дол.
российских банков с иностранным капиталом на банки-нерезиденты 3–4 млрд дол.
ср. курс = 6,6–6,8 руб./дол.

Начиная с 17.08.1998 г. на ММВБ были прекращены все расчеты по фьючерсным сделкам. Объем невыплаченных фьючерсных контрактов оценивался в 1 млрд дол., из которых на долю нерезидентов приходилось около одной трети. Биржевой совет ММВБ принял решение закрыть все имеющиеся фьючерсные позиции по курсу доллара на 14 августа 1998 г. До середины октября российские банки должны были выплатить нерезидентам по форвардным контрактам порядка 4 млрд дол. При этом лишь небольшое число нерезидентов было согласно на курс, который был бы близок к верхней границе старого валютного коридора (7,1–7,4). Большинство же требовало исполнения условий договоров и расчетов по текущему курсу ММВБ.

В результате массированной игры на повышение в середине сентября, всего за 4 дня официальный курс рубля вырос с 20,8 до 8,7 руб./дол., а затем вновь за 4 дня упал до 16,4 руб./дол. Это позволило некоторым банкам не только рассчитаться по сентябрьским форвардам, но и заработать прибыль на валютных спекуляциях. Однако большая часть контрактов осталась неоплаченной, и такие крупные операторы срочного рынка, как ОНЭКСИМ-банк, Инкомбанк, СБС-Агро отказались выполнять свои обязательства, что послужило поводом для ареста зарубежными банками части их валютных корсчетов.

От замораживания ГКО наиболее сильно пострадал Сбербанк, у которого на момент дефолта в госбумаги было вложено порядка двух тетей активов на сумму 83 млрд руб. (по номиналу), и банки с долей активов, вложенных в госбумаги, превышающей 20%. Согласно данным ЦБ, всего таких банков было 170, из них 40 региональных. Примечательно, что из крупных банков в данный список попали многие кредитные организации с преимущественным участием иностранного капитала[19]. Суммарные вложения негосударственных банков в “за­мо­ро­женные” ГКО оценивались в 40 млрд руб. или четвертую часть их совокупного капитала на начало августа.

По сравнению с ведущими банковскими институтами большинство региональных, мелких и средних банков перенесли объявление дефолта по внутреннему государственному долгу и последовавшую девальвацию рубля сравнительно безболезненно. Их вложения в госбумаги были невелики, а ранее ограниченный доступ к проведению валютных операций не вызвал возможных проблем с дисбалансом между валютными активами и обязательствами.

Поведение проблемных банков во время первых и наиболее острых недель паники второй половины августа имело сходные черты. К началу сентября две трети крупнейших банков имели серьезные затруднения. Основные направления деятельности недавних лидеров банковского сообщества сводились к следующему.

1. Попытки восстановления ликвидности. Коммерческие банки рассчитывали прежде всего на ЦБ как на кредитора последней инстанции. Определенную поддержку могли оказать и местные администрации, обладающие источниками средств в виде денежных потоков местных бюджетов. Периодически банки были вынуждены реализовывать свои валютные запасы для исполнения обязательств.

2. Борьба с бегством вкладчиков. Банки стали предлагать различные схемы переоформления вкладов в долгосрочные обязательства. Большинство организаций, консультировавшие вкладчиков, советовали подавать на банки в суд и требовать безакцептного списания средств с их корсчета. Но банки всячески препятствовали оформлению исковых заявлений, нарушая при этом действующее законодательство.

3. Выделение жизнеспособной части банка, перевод клиентов, собственных средств и части менеджмента в дочерние банки. Высший менеджмент проблемных банков сохранял свои полномочия и возможности по использованию корреспондентских счетов в ЦБ. Значительная часть средств была переведена за границу. Подобные сделки обычно оформлялись в виде продажи активов для проведения расчетов с клиентами-нерезидентами.

4. Решение проблемы иностранной задолженности. От того, насколько успешно банк погашал свои долги перед нерезидентами, зависели перспективы дальнейших отношений банка, его менеджеров и дочерних структур с иностранными кредиторами. Переговоры с иностранцами проводились на индивидуальной основе. Западные банки стремились стимулировать возврат долгов, грозя арестом валютных корсчетов и заграничного имущества российских банков. Крупные банки начали переговоры о реструктуризации своей внешней задолженности (см. табл. 3).

Таблица 3

Иностранные обязательства отдельных банков
(по состоянию на 1 октября 1998 г., млн дол.)

Банк
Объем краткосрочной задолженности
Синдициро­ванные кредиты
Выпущенные еврооблигации
Форвардные контракты

Сбербанк
100
225*

325

Внешторгбанк
356
120

608

СБС-Агро
631
113**

84

Менатеп
515
80**

100

ОНЭКСИМ-банк
353
70**
300
1 900

МФК
97


51

Инкомбанк
274
140**

1 884

Альфа-банк
214
77**
175


Мост-банк
129




Российский кредит
118
229**
200
70

НРБ
208
42

268

Банк Москвы
15
20



Автобанк
108
47

380

Возрождение
51




Итого
3 168
1 163
675
5 670


* Выплачены.
** Просроченные/в процессе реструктуризации.

Источник: Troika Dialog, "The Russian Banking Sector: Life After Death", January 1999.

Девальвация рубля во второй половине августа – сентябре привела к росту просроченной задолженности по предоставленным валютным кредитам. На 1.10.1998 г. официальные оценки объема “плохих” кредитов достигли 25% от суммарного банковского кредитного портфеля. Негативное влияние кризиса на состояние реального сектора проявилось, скорее, не в сокращении получаемых кредитов (хотя в реальном выражении объем кредитов, предоставленных банками хозяйству и населению, сократился за 3 квартал на 16%), а в задержке платежей и замораживании средств предприятий в ряде крупных банков. Естественной реакцией их клиентов стал поиск других, более надежных кредитных организаций.

Первые результаты системного кризиса

К началу октября ЦБ оценивал суммарные балансовые убытки банковской системы в 200 млрд руб., что на 40% превышало совокупный банковский капитал. Убытки по внебалансовым обязательствам, включающим форвардные контракты и залоговые платежи, приближались к 90 млрд руб. Если на 1 августа 1998 г., по данным официальной статистики, к финансово стабильным относилось порядка 1 000 кредитных организаций с общей долей активов около 90%, то уже к 1 октября примерно на 900 банков, находящихся в сравнительно устойчивом финансовом положении, приходилось не более 50% активов всей банковской системы (включая 23% Сбербанка). Величина отрицательного капитала банковской системы на 1.10.1998 г. оценивалась в 24–26 млрд руб., при этом более 60% суммарного отрицательного капитала приходилось на 7 крупных банков. Девальвация рубля привела к формальному увеличению веса валютной части баланса в банковских активах. В то же время, падение курса рубля было способно вызвать убытки в размере 270–280 млрд руб.

За сентябрь–октябрь иностранные пассивы российских банков, рассчитанные по методологии МВФ, сократились на 2,7 млрд дол. (20%), что свидетельствовало о продолжении погашения внешней задолженности российскими банками в период действия моратория. Продолжавшееся падение рубля, неплатежи и усиление контроля за банковской отчетностью делали весьма вероятным повышение доли проблемных кредитов до 50%[20]. Ожидалось, что наибольшая доля невозвращенных кредитов может прийтись на государственный сектор, импортеров и те компании, которые с помощью валютных кредитов проводили деятельность преимущественно на внутреннем рынке.

Проблемы ликвидности в меньшей степени затронули дочерние банки крупных российских компаний-экспортеров. Некоторые из них смогли в последние месяцы 1998 г. увеличить свой уставный капитал за счет богатых акционеров. Кардинально изменившиеся условия финансовой деятельности способствовали активизации процесса преобразования российской банковской системы, который продлится по крайней мере до стабилизации ситуации на рынках и отсеивания основной части банкротов.

В этой связи немаловажное значение будут иметь результаты детального обследования 18 банков, начатого со второй половины ноября Всемирным банком в рамках Проекта развития финансовых учреждений (FIDP) с привлечением международных аудиторских компаний. Обследование происходит в соответствии с международными стандартами бухучета. Основные вопросы, решаемые в рамках проверки, касаются оценки качества банковских активов, включая определение достаточности размера резервов на покрытие возможных потерь по ссудам, оценку стоимости ценных бумаг, находящихся в собственности банков, а также последствий заключенных форвардных контрактов. По оценкам представителей Всемирного банка, большинство обследуемых банков испытывают серьезные проблемы с поддержанием ликвидности и фактически несостоятельны. Проверку планируется завершить к концу января 1999 г. и ее результаты использовать при подготовке планов финансового оздоровления банков и выборе дальнейшей стратегии реструктуризации банковской системы.

2. Причины кризиса

Среди причин системного кризиса российской банковской системы выделяются четыре основные группы. Первая из них связана с неблагоприятным состоянием экономики и особенностями развития финансовых рынков, вторая – с политикой ЦБ и Правительства, в том числе, до начала кризиса, третья – с недостаточным профессиональным уровнем банковского менеджмента, четвертая – с последствиями мирового финансового кризиса, прежде всего, в странах Азии. Каждая из указанных групп характеризовалась следующими факторами:

1. Особенности развития банковского сектора

· политизированность ведущих банков;

· чрезмерно высокая зависимость банков от рынка ГКО;

· специфическая структура собственности, позволявшая полностью контролировать деятельность банка одной связанной группе лиц (организаций);

· низкий уровень капитализации банковской системы;

· крупные начальные затраты при развитии стандартных банковских услуг;

· демонетизация операций реального сектора, ограничившая возможности расширения ресурсной базы коммерческих банков и снижавшая спрос на банковские кредиты;

· вынужденный переход ведущих банков на заимствования за рубежом;

· негативные последствия конкуренции в условиях снижения процентных ставок;

· высокий уровень кредитного риска, усиливавшегося в результате роста неплатежей в российской экономике.

2. Политика банковского регулирования

· ошибки стратегического планирования ЦБ;

· недостаточная жесткость в установлении надзорных требований и оздоровлении банковской системы, обусловленная, в частности, внутренним конфликтом интересов;

· отсутствие законодательства в таких важных областях банковского регулирования, как установление ответственности менеджеров банков и акционеров за принимаемые решения, создание системы страхования депозитов, определение процедуры банкротства и санирования кредитных организаций;

· запоздалые изменения в системе банковского контроля и надзора, которые оказались не в состоянии предотвратить масштабный банковский кризис;

· недооценка возможных последствий финансового кризиса в странах ЮВА и Латинской Америки;

· недостаточная проработанность решений 17 августа, прежде всего, о замораживании выплат по ГКО и введении моратория на выплату иностранных долгов.

3. Банковский менеджмент

· ошибки и просчеты высших менеджеров отдельных ведущих банков;

· слабое развитие системы управления инвестиционными рисками;

· повышенные расходы на универсализацию деятельности, поддержание многофилиальной сети, штата сотрудников и строительство офисных зданий;

· высокий уровень операционного риска (выдача льготных кредитов, проведение операций в личных целях с нарушением интересов кредиторов, частных вкладчиков и мелких клиентов – юридических лиц), повышавшегося по мере усиления кризисных явлений в банковской системе;

· операции в рамках банковско-промышленных групп, приведшие к существенному снижению надежности банков.

4. Последствия мирового финансового кризиса

· глобализация экономики, обусловившая включение России в общемировые экономические процессы;

· ощутимое влияние на поведение международных инвесторов кризисных процессов на развивающихся рынках;

· снижение цен на мировых товарных рынках, ограничившее возможности российских экспортеров поддерживать банки, входящие в состав банковско-промышленных групп;

· масштабный отток иностранного капитала;

· жесткие требования иностранных кредиторов.

В сложившихся экономических условиях системные ошибки сделали кризис неизбежным. О том, что политика регулирования банковской системы имела определенные недостатки, говорят первые последствия кризиса. Сильнее всего пострадали ведущие банки, составлявшие основу системы и за деятельностью которых предполагался наиболее тщательный контроль. Реализация в целом правильной идеи создания ОПЕРУ-2 не дала ожидаемого эффекта, поскольку: а) лоббирование интересов отдельными банковскими группами и разногласия внутри ЦБ позволили оставить значительное количество крупных банков под контролем ГУ ЦБ по г. Москве[21]; б) повышенный контроль не спас большинство обслуживаемых в ОПЕРУ-2 банков от фактического банкротства. В середине сентября 1998 г., сразу после прихода в ЦБ нового руководства, контроль за ОПЕРУ-2 был передан ГУ ЦБ по г. Москве.

Поспешность принимаемых в августе решений, их неподготовленность и недооценка возможных негативных последствий привели к дальнейшей несогласованности в действиях властей и реальным потерям. Давление на резервы с конца июля и изменение ситуации на межбанковском валютном рынке требовали кардинального пересмотра правил торговли на ММВБ. В тот момент практически не было оснований ожидать улучшения финансового состояния ведущих банков благодаря новым кредитам. На повестке дня стоял вопрос о временном прекращении операций ряда банков, отстранении от руководства высших менеджеров, оценке трудностей и оказании целевой поддержки на выплату вкладов. Стремительного коллапса банковской системы не произошло лишь потому, что далеко не все банки имели возможность проводить масштабные операции с гособлигациями.

Вместе с тем следует отметить, что в самый острый период кризиса ЦБ осуществил серьезные денежные вливания в качестве “помощи последней надежды”. Объемы выдаваемых кредитов свидетельствовали как о размере кризиса, так и о попытках ЦБ таким способом как-то исправить просчеты регулирования и предупредить крах крупнейших банков.

3. Россия на фоне мирового финансового кризиса

Причины банковского кризиса в России и странах Восточной Азии имеют как немало сходств, так и различий. Азиатские банки, как и российские, принимали на себя повышенные инвестиционные риски, обладали значительной долей проблемных долгов, зависели от иностранного кредитования и зарабатывали на спекулятивных операциях. Регулирование финансового сектора в большинстве стран испытывало политическое влияние, что вызывало ослабление контроля за поведением банков. Обострению кризиса способствовал широкий размах операций в рамках финансовых групп (конгло­ме­ра­тов).

Однако более острый характер банковских кризисов в Восточной Азии, кроме, может быть, Филиппин, в первую очередь объяснялся существовавшими различиями между банковскими системами. Азиатские страны успели сделать то, к чему стремилась Россия, – направить кредиты в реальный сектор. Это привело к появлению больших просроченных долгов. Значительный размер ведущих банков стран ЮВА предопределил более крупные индивидуальные потери. Для азиатских стран характерны тесные финансовые связи (в частности, через развитый офшорный рынок) и сильная зависимость от состояния японской экономики. Зависимость российских банков от внешнего кредитования была сравнительно ниже, как впрочем и доля иностранного участия в банковской системе.

С середины 1997 г. банковские системы стран Юго-Восточной Азии находились в эпицентре финансового кризиса и первыми приступили к сложному и болезненному процессу реструктуризации. Основные проблемы банковских систем в Азии были связаны с длительной практикой “плохого” кредитования, слабыми надзором и регулированием, которые привели к стремительному росту объемов кредитования и принимаемых банками кредитных рисков. Высокая доля банковских кредитов по отношению к ВВП повысила уязвимость финансовых систем. В некоторых странах большое распространение получили кредитные операции небанковских финансовых институтов, таких, как финансовые компании в Таиланде и торговые банки в Южной Корее. При недостаточном контроле за подобными финансовыми посредниками увеличение объема выдаваемых ими кредитов стало одной из причин роста безнадежных и сомнительных долгов.

Финансовая либерализация и гарантии стабильных валютных курсов вызвали значительный приток иностранного капитала в страны Азии. Иностранные кредиты способствовали резкому росту банковских активов, повышая кредитный риск и риск ликвидности. Установленные в Корее ограничения на выпуск ценных бумаг корпорациями с высоким кредитным рейтингом, одновременно с государственной поддержкой крупных банков, привели к расширению внешних заимствований финансовыми институтами для кредитования корпораций. Система внутренних гарантий среди корейских конгломератов (“чеболей”) подрывала банковскую кредитную политику. Для банков Таиланда, несмотря на сбалансированные в целом объемы иностранных активов и пассивов, была характерна существенная разница в сроках погашения валютных обязательств и растущий кредитный риск по незастрахованным операциям с частными заемщиками. В Малайзии введенные ограничения на внешние заимствования смогли предотвратить зависимость финансового сектора от валютного риска. Однако уязвимость сектора заметно возросла в результате операций с акциями и недвижимостью, для проведения которых активно использовались внутренние заимствования.

Регулирующим органам в странах ЮВА не удалось найти баланс между предоставлением гарантий для повышения стабильности финансовой системы и минимизацией принимаемых банками рисков. Это позволило банкам безнаказанно расширять практику “плохого” кредитования. Щедрая финансовая поддержка слабых банковских институтов, оказанная государством в период более ранних банковских кризисов (Таиланд, 1983–1987; Малайзия, 1985–1988; Индонезия, 1994), государственные кредиты финансовым конгломератам в Южной Корее воспринимались как обязательства государства и в дальнейшем поддерживать финансовую систему. Такой конфликт интересов не мог быть преодолен в том числе из-за слабых стандартов банковского регулирования и надзора.

В Корее и Таиланде принятие банками чрезмерных рисков предопределялось значительными просчетами в организации бухгалтерского учета, системе классификации ссуд и создания резервов, контроле за кредитованием связанных предприятий в пределах крупных финансовых (и нефинансовых) групп, низкими требованиями к покрытию убытков от переоценки ценных бумаг (unrealized losses). Девальвация тайского бата в июле 1997 г. привела к образованию убытков у кредиторов соседних стран и трудностям отдельных банков.

Девальвация национальных валют Индонезии, Малайзии и Южной Кореи, отсутствие достаточной информации о реальном состоянии финансовых институтов и задержка правительств с принятием антикризисных программ привели к отказу иностранных кредиторов продлить краткосрочные кредиты банкам. Все страны столкнулись с бегством вкладчиков из слабых банков и из банковской системы в целом. Отказ устойчивых финансовых институтов предоставлять кредиты проблемным банкам привел к сегментации рынков межбанковского кредитования. Реакцией центральных банков стало кредитование более слабых институтов и поддержка ликвидности финансовой системы в целом.

Банк Индонезии изначально проводил политику сдерживания ликвидности, но был вынужден ослабить свои требования после возникновения резкого недостатка средств в финансовой системе. Недостаточно продуманные последствия закрытия 16 проблемных банков и ошибки местных властей, допущенные при реализации согласованного с МВФ плана действий, вызвали массированный отток депозитов из финансовой системы. Значительные денежные вливания для поддержки ликвидности (включая кредитование слабых банков) в сочетании с отказом повышать процентные ставки привели в Индонезии к потере контроля за денежной политикой. В Таиланде объем средств, затраченных в 1997 г. на поддержку ликвидности банков, достиг 15% ВВП, что повлияло на дальнейшее падение курса бата.

Резкое снижение реальной стоимости активов и быстрый экономический спад усилили проблему “плохих” кредитов, показатели которых стремительно возросли в 1 кв. 1998 г. Официальная статистика сомнительных кредитов в странах ЮВА не поддается сравнению из-за различий в предъявляемых требованиях. Более того, согласно национальной классификации, кредиты считались сомнительными (nonperforming) при задержке возврата на срок 6 месяцев. Поэтому более четкую картину ситуации в отдельных странах дают оценки международных организаций и инвестиционных банков (см. табл. 4). Качество банковских активов продолжало ухудшаться из-за роста банкротств в частном секторе и снижения цен на недвижимость, которое последовало за падением фондовых индексов и обесценением национальных валют.

Таблица 4

Отдельные показатели банковских систем стран ЮВА



Страна
Иностранные
обязательства

(млрд дол.)
Проблемные кредиты

(% от общего числа)


06.1997*
12.1997*
12.1997**
06.1998**
10.1998***

Индонезия
23,4
24,1
30–35
50
70

Корея
90,6
78,7
25–30
30
35

Малайзия
25,5
22,6
15–25
25
35

Филиппины
11,4
10,1
8–10
н.д.
20

Таиланд
85,7
67,6
25–30
30
45


Источники:

* IMF International Capital Market, Sept.1998;

** J.P.Morgan “Asian Financial Market”;

*** Deutsche Bank “Global Emerging Markets”

Сравнивая развитие кризиса в России и других странах, можно сказать, что при всех имевшихся недостатках российская банковская система продержалась достаточно долго. Как ни парадоксально, определенным объяснением этого факта может служить сравнительно низкий уровень развития банковского сектора и традиционных банковских услуг – низкая вовлеченность банков в кредитование хозяйства, слабое развитие международных операций, преобладающая роль Сбербанка в операциях с населением. По своим размерам, уровню капитализации и реальному весу в экономике, банковская система России заметно отставала даже от целого ряда развивающихся стран (см. табл. 5).

Все эти факторы позволили России выдержать давление распространяющегося кризиса почти так же долго, как и странам Латинской Америки, в которых устойчивость банковского сектора была гораздо выше. Возможно, более заметное расхождение появится при оценке последствий кризиса и затратах на восстановление банковской системы. По оценкам западных инвестиционных банков, максимальная доля сомнительных кредитов в общем объеме кредитов, предоставленных банками реальному сектору, составляет 15,8% для Мексики и 12,9% для Аргентины. В остальных странах показатели более умеренные: Перу – 6,4%, Колумбия – 6%, Бразилия – 4,9%, Чили – 0,5%[22]. На этом фоне последние прогнозы объема “плохих” кредитов для России, достигающие 50%, выглядят более чем пессимистично.

Таблица 5

Некоторые показатели банковских систем развивающихся стран
и стран с переходной экономикой на начало 1998 г.



Страна


ВВП
Совокупные активы банковской системы3
Банковский
кредит частному сектору4
Депозиты и вклады граждан в банковской системе6


млрд дол.
млрд дол.
% ВВП
млрд дол.
% ВВП
млрд дол.
% ВВП

1
2
3
4
5
6
7
8

Чили
73,5
46,1
62,7
43,5
59,2
30,9
42,0

Бразилия
806,62
445,3
55,2
201,8
25,0
214,3
26,6

Колумбия
94,62
48,6
51,4
20,3
21,5
29,5
31,2




Мексика
391,8
163,4
41,7
49,8
12,7
107,7
27,5

Перу
63,6
21,0
33,0
13,9
21,8
13,7
21,6

Аргентина
323,5
105,2
32,5
62,4
19,3
64,5
19,9

Венесуэла
84,8
20,4
24,0
10,5
12,4
15,9
18,7

Гонконг
172,9
920,8
532,7
300,15
173,6
284,2
164,4

Малайзия1
98,7
184,9
187,5
92,5
93,7
121,1
122,8

Малайзия
70,8
156,3
221,0
76,2
107,7
91,8
129,7

Корея1
461,8
660,0
142,9
303,3
65,7
199,5
43,2

Корея
248,4
405,7
163,3
183,5
73,9
114,4
46,1

Таиланд1
179,6
237,3
132,2
183,0
101,9
144,6
80,5

Таиланд
102,2
166,2
162,7
118,9
116,3
92,0
90,1

Китай
918,8
1210,0
131,7
928,75
101,1
934,0
101,7

Филиппины1
82,6
71,3
86,3
40,5
49,0
43,9
53,1

Филиппины
60,6
61,2
100,9
34,3
56,5
36,5
60,2

Индонезия1
223,5
146,2
65,4
123,9
55,4
106,2
47,5

Индонезия
134,3
101,6
75,7
82,1
61,1
68,4
50,9

Индия
384,92
156,3
40,6
92,7
24,1
148,9
38,7

Южная Африка
122,2
101,3
82,9
89,9
73,5
72,1
59,0

Турция
141,7
72,6
51,2
35,3
24,9
48,7
34,4

Чешская Республика
47,6
55,7
117,0
32,2
67,5
30,4
63,8

Болгария
9,6
5,4
56,5
1,2
12,6
2,4
24,4

Эстония
4,5
2,4
53,6
1,2
25,6
1,0
22,8

Латвия
5,4
2,8
51,6
0,6
10,7
1,0
17,6

Польша
126,4
62,3
49,3
22,8
18,1
41,4
32,7

Румыния
31,1
8,0
25,6
1,6
5,1
6,6
21,2

Россия
436,6
104,5
23,9
37,9
8,7
54,9
12,6

Литва
9,6
1,9
20,3
0,9
9,7
1,2
12,3


1. По состоянию на начало 1997 г. 2. По данным Chase Securities Inc. 3. На основе методики МВФ. 4. На основе Monetary Survey или Banking Survey. 5. Требования банков ко всем секторам, кроме Central Government (на основе сводных показателей банковского сектора). 6. По возможности, без учета депозитов, доступ к которым ограничен.

Источники: расчеты на основе International Financial Statistics, October 1998; Chase Securities Inc., “Emerging Markets Quarterly Outlook”, December 18, 1998.

4. Возможные направления преобразований
банковской системы

В 1998 г. фактически завершился 10-летний период развития российской банковской системы. Начавшиеся в результате кризиса преобразования должны существенно изменить ее привычный облик. К моменту перехода системного кризиса в открытую фазу банковская система была практически поделена между основными группами собственников. Учитывая существующую в России глубокую интеграцию банковского и промышленного капитала, это делает весьма вероятным вариант, при котором будут сохранены все ведущие банковские группы, которые рассматривались в начале раздела. Основные преобразования при этом будут связаны с перераспределением удельного веса каждой группы и степени ее влияния внутри банковской системы. Упрощенную картину преобразований банковской системы отражает схема 1.


Схема 1. Вероятные направления преобразования российской банковской системы

Увеличение численности банков, контролируемых государством, может произойти за счет национализации ряда бывших спецгосбанков. Обсуждавшиеся с середины августа варианты национализации “олигархических банков” в ближайшее время вряд ли осуществятся, так как они требуют революционных изменений в законодательстве, а “олигархи” все еще обладают достаточным влиянием для серьезного противодействия данному процессу. В то же время созданные “олигархами” банковско-промышленные группы скоро будут представлены новыми малознакомыми банками, которые быстро войдут в финансовую элиту. Полная ликвидация проблемной группы бывших спецгосбанков потребует значительных затрат и продлится, вероятно, не менее двух–трех лет.

В свете принимаемых правительственных программ и преимуществ, полученных экспортно-ориентированными отраслями в результате девальвации, стоит ожидать усиления роли банков, контролируемых местными администрациями и промышленными гигантами. Первые будут развиваться в основном за счет поддержки со стороны государства, а вторые смогут расширить свой бизнес через приобретение филиальной сети банков-банкротов (возможно, после предварительной национализации и частичного “очищения” от накопленных долгов). Уже существуют прецеденты образования банковских холдингов, включающих банки обеих указанных групп. Нельзя исключать, что эта тенденция получит более широкое распро­странение в условиях сохраняющегося дефицита финансовых ресурсов.

В двойственном положении находится группа банков с высокой долей иностранного капитала. С одной стороны, она de facto является наиболее перспективной с точки зрения развития банковского бизнеса, с другой – ограничена в источниках привлечения капитала. Нельзя исключать, что эта группа сможет изыскать дополнительные возможности для существования, и в ходе реструктуризации банковской системы пополнится новыми банками, приобретенными иностранными инвесторами.

Предстоящие парламентские и президентские выборы делают маловероятной возможность скорой реорганизации Сбербанка России, несмотря на всю сложность его финансового положения. В то же время для привлечения частных сбережений может быть принято политическое решение о стимулировании развития депозитных операций дочерних банков иностранных кредитных организаций, которое будет сопровождаться особыми условиями (например, обязательством поддерживать определенную долю привлеченных средств вкладчиков в виде депозита в Сбербанке). Повышенный спрос на национальную продукцию должен поднять норму рентабельности производства и расширить банковское кредитование. При этом основным источником кредитных ресурсов по-прежнему останутся средства частных российских банков.

Появление на банковской сцене новых игроков в виде независимых частных розничных банков с развитой филиальной сетью, ипотечных и иных специализированных банков вряд ли возможно без проведения соответствующей государственной политики, которая, в первую очередь, должна восполнить существующие законодательные пробелы. Учитывая ту осторожность, с которой законодательная власть до сих пор подходила к вопросу развития правовой базы, начало масштабной диверсификации банковской системы можно ожидать не ранее 2001 г.


--------------------------------------------------------------------------------

[1] См.: Отчет ЦБ РФ за 1997 год; Материалы к заседанию Национального банковского совета 19.03.1998 г. // Вестник Банка России № 21, 1998 г.; аналитическое обозрение Агентства “Прайм-Тасс” “Российская банковская система”, спецвыпуск № 6, июнь 1998; Обзор экономической политики в России за 1997 год. М.: БЭА, 1998; Матовников М. Ю., Михайлов Л. В., Сычева Л. И., Тимофеев Е. В. Российские банки: 10 лет спустя. М.: МакЦентр, 1998.

[2] Для сравнения: в Бельгии один банк приходится на 800 человек, в США – на 4 700.

[3] Рассматривая данные официальной статистики, стоит учитывать, что в совокупные балансовые обязательства банковской системы перед нерезидентами не попали данные о выпусках еврооблигаций, осуществленных зарубежными дочерними компаниями российских банков под их гарантии. Список российских банков, выпустивших еврооблигации с использованием дочерних иностранных структур, включал Альфа-банк (объем 175 млн дол., купон 10,375%, срок погашения 07.2000 г.), Внешторгбанк (200, трехмесячный LIBOR+2,2%, 09.1999), ОНЭКСИМ-банк (два выпуска: 250, 9,875%, 08.2000 г.; 50, шестимесячный LIBOR+3%, н.д.) и СБС-Агро (250, 10,25%, 07.2000 г.). Еврооблигации были также выпущены банком Российский кредит (200, 10,25%, 09.2000 г.).

[4] По итогам 1997 г. доходы Сбербанка от операций с ГКО составляли 65% его прибыли.

[5] Донау-банк (Вена), Евробанк (Париж), Ист-Вест Юнайтед банк (Люксембург), Московский Народный Банк (Лондон), Ост-Вест Хандельсбанк (Франкфурт-на-Майне).

[6] Банковская группа СБС-Агро была образована в декабре 1996 г. после того, как Столичный банк сбережений приобрел контрольный пакет акций и право на оздоровление Агропромбанка. Несмотря на данное объединение, финансовые потоки банков СБС и Агропромбанка были формально разделены и каждый банк имел отдельный корреспондентский счет в ЦБ.

[7] Было бы не совсем корректно применять к данным объединениям термин “финансово-промышленные группы (ФПГ)”, поскольку не все из них имели структуру ФПГ, определенную российским законодательством, и зачастую группы не были оформлены юридически.

[8] Сокращение от английского выражения “repurchase agreement”. На практике различают схемы прямого и обратного “репо”. Первая состоит в продаже ценных бумаг контрагенту с одновременным принятием обязательства выкупить их через фиксированный срок по более высокой цене. Вторая заключается в покупке ценных бумаг с обязательством продать их через фиксированный срок по более высокой цене. Единственным существенным отличием механизма обратного “репо” от кредитования под залог ценных бумаг является переход к кредитору прав собственности на ценные бумаги, служащие предметом залога.

[9] В связи с введением в 1998 г. нового плана счетов ЦБ столкнулся с проблемой сопоставимости аналитических данных, полученных на 1.01.98 и 1.02.98, которую так и не смог решить в течение года. В первую очередь проблема сопоставимости касалась операций в иностранной валюте, поскольку согласно старому плану счетов все депозитные и кредитные операции в валюте отражались на одном балансовом счете. Новый план счетов, гораздо лучше отражавший банковские операции, позволял составлять статистические ряды по основным проводимым операциям без привлечения дополнительных форм отчетности. В этой связи многие аналитические материалы, публикуемые ЦБ, содержали данные лишь с 1 февраля 1998 г.

[10] Курс пересчета по данным в долларах США, относящимся к периоду октябрь 1997 – август 1998 гг., составляет приблизительно 6 рублей за дол.

[11] BIS, “Consolidated International Banking Statistics”, November 1998.

[12] В соответствии с Инструкцией ЦБ № 62а от 30.06.97 г. банки должны были сформировать резерв на возможные потери по ссудам к 1.02.98 в размере 40% от расчетной величины, к 1.02.99 – 75% и к 1.02.2000 – 100%.

[13] В частности, банки покупали доллары США за рубли и в тот же день размещали валюту на депозит в иностранном банке. Также применялись варианты с использованием конверсионных операций доллар США/немецкая марка.

[14] IIF, “Russian Federation Economic Report”, August 1998.

[15] При кредитовании под залог ценных бумаг производится оценка рыночной стоимости портфеля, исходя из которой рассчитывается размер кредита. В зависимости от степени ликвидности ценных бумаг, их надежности, периода кредитования и лимитов, установленных на заемщика, сумма кредита может составлять от 50 до 99% от рыночной стоимости портфеля на дату предоставления кредита. В случае снижения рыночных котировок по ценным бумагам, находящимся в залоге, заемщик, как правило, обязан вернуть кредитору разницу между размером кредита и его оценкой на основе новых котировок (вариационную маржу).

[16] “Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 1999 год”, “Современное состояние банковской системы” // Вестник Банка Рос­сии, № 80, 1998 г.

[17] По состоянию на июль 1998 г., 43,6% вкладов в Сбербанке приходилось на долгосрочные пенсионные счета и 23,4% – на специальные счета по выплате заработной платы бюджетным организациям, переводу государственных субсидий и т. п. (ИК “Атон”, Российские рынки изнутри, № 101, 10–14 августа 1998 г.).

[18] В период с августа по ноябрь единственным кредитом, предоставленным нерезидентами российским банкам, оказалась кредитная линия Внешторгбанку на 100 млн дол. Еврооблигации, ранее выпущенные российскими банками, торговались по ценам фактического дефолта со спрэдом 30 000 базисных пунктов и более.

[19] Доля госбумаг в работающих активах была выше 40% у таких банков, как Сбербанк России, Альба Альянс, Банк Австрия, Диалогбанк, Дойче Банк, Райффайзенбанк Австрия, Рипаблик Нэшнл Бэнк оф Нью-Йорк, Фаба, Чейз Манхеттен Банк Интернэшнл, Япы Токо Банк; от 20 до 40% – у АБН Амро, Автобанка, Банка Сосьете Женераль Восток, Внешпромбанка, банка Еврофинанс, Креди Лионэ Русбанка, Москомприватбанка, Ситибанка, банка Совфинтрейд, Уралвнешторгбанка.

[20] См.: IIF, “Russian Federation Economic Report”, December 1998.

[21] Так на 1 августа из 27 московских банков, входивших в список ЦБ “30 крупнейших банков”, 14 не обслуживались в ОПЕРУ-2.

[22] См.: Deutsche Bank Research, “Global Emerging Markets”, October 1998.


© Минская коллекция рефератов


Комментарии:


ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:

СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.

Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.

ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.



Флаг Беларуси Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам