В буржуазной историографии без конца перепевается тезис о "незакономерности" Великой Октябрьской социалистической революции. Игнорируя социально-экономические предпосылки социалистической революции в России, буржуазные историки и экономисты пытаются изобразить ее как историческую случайность, следствие ошибок буржуазного Временного правительства, результат борьбы внутри буржуазных партий и т. п. Поэтому важнейшей задачей наших историков является раскрытие глубоких политических и экономических предпосылок первой в мире пролетарской революции, в частности исследование проблемы государственно-монополистического капитализма. К числу работ, посвященных изучению последнего этапа истории российского капитализма, относится и книга А. П. Погребинского.

В соответствии с предложенной А. П. Погребинским периодизацией в первой главе его книги рассматривается процесс формирования государственно-монополистического капитализма в России в связи с промышленным подъемом 1910 - 1914 годов. Вторая и третья главы охватывают период первой мировой войны до Февральской революции, а четвертая посвящена последнему этапу государственно-монополистического капитализма в России (февраль - октябрь 1917 г.). Изучение архивных, а также литературных источников позволило А. П. Погребинскому поставить ряд существенных для понимания государственно-монополистического капитализма вопросов и прежде всего проблему отношений между монополиями и государственными органами. Особое внимание уделяет автор рассмотрению борьбы монополистической буржуазии и помещиков по вопросу вмешательства государства в экономику страны. Интересы этих двух классов были в гораздо большей степени родственными, чем противоречивыми, так как происходило обуржуазивайте помещиков, вхождение их верхушки в состав финансовой олигархии. Хотя политическое господство дворян и задерживало формирование государственно-монополистического капитализма, оно не являлось непреодолим мой для него преградой (стр. 105). Это, конечно, не исключало возникавших между господствующими классами конфликтов, которые, по выражению В. И. Ленина, играли роль домашней ссоры "двух расхитителей народного достояния"¹ . Самодержавие, вынужденное проводить экономическую политику, выгодную магнатам капитала, вместе с тем неустанно пеклось о поддержке помещиков.

Опираясь на труды по военной экономике, А. П. Погребинский показывает, что наиболее крайняя в своих требованиях часть монополистической буржуазии в России стремилась использовать военную обстановку для того, чтобы вырвать у царизма важнейшие регулирующие рычаги и сосредоточить дело снабжения армии в своих руках. Именно к этому стремились возглавляемые московскими текстильными тузами военно-промышленные комитеты (стр. 120). Изучение взаимоотношений регулирующих органов с монополиями свидетельствует о том, что в эпоху империализма никакой государственный орган подобного рода не может функционировать без участия в нем монополистов. Органы военно-государственного регулирования выполняли, по сути дела, волю монополистов, которые стремились к получению максимальных прибылей. Этой же цели служила финансовая политика царизма и буржуазного Временного правительства. Автор рисует картину развертывания таких процессов, как предоставление государством кредитов, субсидий исключительно в интересах крупных монополистов, установление личной унии царских сановников с финансовой олигархией, содействие со стороны государства усилению централизации производства и т. п.

Наиболее важным представляется тот раздел монографии, в котором освещены особенности последнего этапа развития государственно-монополистического капитализма в России (февраль - октябрь 1917 г.). Если до Февральской революции царизм в какой-то мере сдерживал стремление монополий поживиться за счет государства, то после свержения самодержавия крупная буржуазия осуществляла прямой и безудержный грабеж государственной казны. Магнаты капитала получали всевозможные авансы, субсидии, ссуды. А. П. Погребинский останавливается также на использова-

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 14.

нии государственных органов монополиями для борьбы с рабочим движением. Временное правительство, как известно, ничего практически не сделало для преодоления хозяйственной разрухи.

В книге содержатся интересные материалы и выводы по экономической истории Украины, в частности о развитии здесь промышленности и монополий, о тяжелом состоянии хозяйства этого края в годы первой мировой войны, обусловленном хозяйничаньем помещиков и буржуазии. Однако глубоко осветить вопросы развития экономики Украины без привлечения материалов местных архивов, конечно, нельзя. Так, говоря о сахарном синдикате в годы первой мировой войны, автор должен был бы показать участие сахарозаводчиков в органах государственного распределения, например, в Центральном бюро по объединению закупок сахара, образованном в Киеве в январе 1916 года. Весьма ценными для изучения деятельности сахарного синдиката являются также фонды сахарных заводов, хранящиеся в Киевском и Сумском областных архивах, главных контор Харитоненко, Бобринских, личный фонд Ф. А. Терещенко и др.

Положительно оценивая работу А. П. Погребинского, мы считаем, что поставленные в его книге проблемы требуют дальнейшей разработки. Хотя автор и расширил хронологические рамки существования государственно-монополистического капитализма в России, все же он не освободился полностью от им же раскритикованного ошибочного представления об этом важном явления в истории нашей страны. А. П. Погребинский искусственно ограничил период развития государственно-монополистического капитализма, отнеся его формирование ко времени промышленного подъема 1910 - 1914 годов. "Именно этот период, - пишет автор, - является моментом возникновения и развития государственно-монополистических тенденций в экономике страны" (стр. 42). Указанный вывод сделан на основе следующей ошибочной посылки общего порядка: "Для того чтобы монополистический капитал подчинил своим интересам государственный аппарат, он должен достигнуть прежде всего господствующей роли в капиталистическом хозяйстве страны" (там же). В действительности же эти два процесса протекали в России параллельно.

По нашему мнению, ход капиталистического развития страны в пореформенный период, исторически сложившаяся тенденция государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, острота противоречий в дореволюционной России определили ту особенность российского капитализма, что уже в период перехода к империализму здесь обнаруживаются черты, присущие государственно-монополистическому капитализму. Раньше всего они начали проявляться в тех отраслях промышленности, в которых сильно было участие сановной аристократии и помещиков. Это относится прежде всего к свеклосахарной промышленности. Так, в 1895 г. правительство прибегло к "государственному регулированию" этого производства с тем, чтобы развитие его соответствовало интересам небольшой кучки заводчиков. К сожалению, история сахарного синдиката еще детально не изучена. Однако имеющиеся материалы по этому вопросу дают основание считать, что формирование государственно-монополистического капитализма началось значительно раньше 1910 года.

Возникновение этого процесса скорее следует связывать не с промышленным подъемом 1910 - 1914 гг., а с периодом кризиса начала 900-х годов. Уже тогда отчетливо проявляются широкие и тесные связи монополий с государством, что подтверждается и некоторыми данными, приводимыми в книге А. П. Погребинского, который, к сожалению, не сделал из них должных выводов. Достаточно сослаться на созданный по инициативе министра финансов Витте банковский консорциум во главе с Государственным банком для поддержки исключительно за счет средств последнего крупнейших капиталистических предприятий. Об этом же говорит факт создания правительством в 1902 г. Комитета по распределению железнодорожных заказов в целях поддержки крупных металлургических заводов Юга. Первую скрипку в этом комитете играл "Продамет", руководители которого не только сами распределяли эти заказы, но и назначали цены. Проявлением государственно-монополистического капитализма является политика царизма в области железнодорожного хозяйства - государственное строительство железных дорог и гарантия займов железнодорожных компаний.

По нашему мнению, углубление изучения экономического развития России позволяет еще более раздвинуть хронологические рамки существования государственно-монополистического капитализма в России, установленные в рецензируемой книге. При этом необходимо учитывать особенности русского

империализма, который был оплетен густой сетью докапиталистических отношений. Известно, что русское государство еще в дореформенную эпоху активно вмешивалось в экономическую жизнь. Это породило ошибочное представление, что и при империализме такие действия царизма были лишь продолжением прежней феодальной политики. Задача историков заключается, следовательно, в том, чтобы под старыми формами рассмотреть новое содержание.