ЭКОНОМИКА РОССИИ (последнее)
Энергомонолог вместо энергодиалога
Актуальные публикации по вопросам экономики России.
Российская энергетическая дипломатия открывает новую страницу
Быстрое завершение иракской войны стало для России - как, вероятно, и для остального мира - большой неожиданностью. То, что сопротивление иракцев в своем апогее дойдет не до затяжной и кровопролитной партизанской борьбы, а лишь до радостного массового мародерства, должно было смутить даже тех, кто готов был поддерживать Саддама до последнего - невзирая на все малоутешительные "вести с фронтов". Вряд ли, правда, сильно смутились те наши военные "эксперты", которые советовали американцам, подходящим к Багдаду, скорее уносить ноги - пока не погрязли в пучине народного гнева, или пока не захлебнулись в песчаных бурях, или пока не безнадежно оторвались от обозов, или... Теперь победители не обязаны дожидаться неприятностей; они могут уйти в любой удобный момент - и все равно останутся победителями, которых не судят. Американо-британский конфуз опять не состоялся; из этого придется исходить во внешней политике всем странам, а в особенности - активным участникам глобального энергетического диалога. России это касается в первую очередь.
Война все спишет. Но не всем
Непоправимое случилось: антииракская коалиция победила. Это придется пережить. С этим придется жить всем - и ООН, и ОПЕК, и Европе, и Азии.
Совет Безопасности, безусловно, будет играть ключевую роль в послевоенном восстановлении Ирака. Только это будет та роль, которую продиктуют Соединенные Штаты. ОПЕК будет и дальше проводить самостоятельную ценовую политику, только эта политика должна будет пройти обязательное предварительное утверждение в Госдепартаменте и Белом доме. Все остальные участники мировой политики будут абсолютно вольны в своих решениях и действиях - покуда эти решения, действия, а также намерения, желания и стремления не будут противоречить американским. Так ли это на самом деле - предсказывать рано, но похоже, что плоды своей победы коалиция намерена собирать еще долго.
У канадцев, говорят, есть весьма своеобразная национальная идея - во всем отличаться от американцев. И хотя отличия эти невооруженным взглядом не фиксируются, сами канадцы свои национальные особенности воспринимают и объясняют только в сравнении с американскими. Теперь все может идти к тому, что внешняя политика любой страны будет определяться не сама по себе, а лишь по отношению к американским нормам поведения на мировой арене.
Любопытно будет, например, оценить перспективы российско-белорусского союза через призму внешней политики США. А отношения России, например, с Болгарией теперь придется строить исходя из того, что внешнеполитическая позиция этой страны была одной из опор антииракской коалиции? А как быть с Грузией?
Пессимизм, собственно, навевают не предположения, а первая реакция противников войны на свое новое положение. То, что "заблудшие" представители Старой Европы поспешат сгладить неловкость и восстановить добрые отношения с США, вполне прогнозировалось. Но если президент России считает нужным немедленно реагировать на пожелание, небрежно оброненное заместителем американского министра обороны - о желательности списания иракских долгов, поскольку они были сделаны прежним, тоталитарным режимом, - значит, дела наши не так уж и хороши. Некие остроумцы в Москве уже успели заметить, что по этой же логике можно говорить и о списании российских долгов, доставшихся в наследство от СССР, но Владимир Путин решительно оборвал "разговорчики в строю", сочтя американское предложение достойным рассмотрения. Можно ли себе представить, что американский (или любой другой) президент благосклонно реагировал на высказанные частные мнения каких-нибудь российских чиновников третьего эшелона? Скорее заметят эскапады Жириновского. Но реагировать не будут в любом случае.
Кто-то недавно договорился до того, что не лучше ли России вообще отказаться от активной внешней политики - на десяток лет, пока не утрясем свои
стр. 11
внутренние дела. Как Китай - сидит, не выпендривается, привлекает самый большой в мире объем прямых иностранных инвестиций. А у нас каждые четыре года - предвыборный год, за которым следует год выборов, и вся работа по модернизации страны замирает, а с нашей внешнеполитической активностью получается в лучшем случае - как в песенке Высоцкого: "... он как-то бороду завязал узлом и из кустов назвал волка сволочью". А потом просим прощения и ищем свое место в вертикали власти Вашингтона.
Но если и не впадать в крайности, то приходится признать, что вопрос "Что делать?" встал перед российской дипломатией с новой остротой. И в двойном недоумении оказалась младшая сестра большой дипломатии - дипломатия энергетическая.
Жертвы энергомонолога
Едва зародившись, российская энергетическая дипломатия рискует стать занятием сугубо любительским - вроде научного туризма. Как приятно посетить сессию ОПЕК в качестве наблюдателя, пообщаться и сфотографироваться с руководителями делегаций, потом встретиться с кем-нибудь из руководства МЭА, потом обменяться мнениями с коллегами на какой-нибудь конференции, перекинуться парой слов с шейхами и министрами из развитых стран - и все без особых хлопот и обязанностей (какой спрос с наблюдателя, эксперта, советника), а потом вернуться и написать очередную главу в свою очередную монографию о том, что на таком-то мероприятии стороны выразили удовлетворение уровнем взаимопонимания по актуальным проблемам, представляющим взаимный интерес, и договорились продолжить диалог, доказавший свою исключительную продуктивность в современных условиях и на историческую перспективу.
История же последних недель доказала, что высшей и наиболее продуктивной формой энергодиалога может быть только энергомонолог - так же, как диктатура есть самая эффективная разновидность демократии. Дело России, как и прочих стран, проигравших иракскую войну, - вслушиваться в энергомонолог Соединенных Штатов и делать выводы.
А ведь еще перед самым началом иракской кампании Москва оставалась одним из центров мирового энергодиалога - войска коалиции занимали исходные позиции, в Вене ОПЕК терзалась сомнениями, а в Москве были замечены как минимум два энергетических министра - американский и аравийский. Внятных объяснений, что они тут забыли, так и не прозвучало. Чего хотели, какие заверения получили - так и осталось "за кадром", но впечатление осталось: в России пересекаются линии энергетических интересов Востока и Запада, стало быть, уж как-то влиять на мировые энергетические процессы мы сможем. И какую-то от этого выгоду непременно получим. Задача-максимум - стать глобальным арбитром и миротворцем, вернуть себе статус одного из мировых центров политического влияния. И это не было рецидивом имперского мышления: за последние годы Россия действительно стала одним из центров мировой энергетической политики. Москва умело лавировала между интересами стран-производителей и потребителей нефти.
До сих пор невнятность российской позиции была самым грозным нашим оружием. Мир никак не мог взять в толк, каким образом мы собираемся в течение одного года то ограничивать поставки, сотрудничая с ОПЕК, то наращивать добычу, развивать новые экспортные мощности - уже в рамках энергодиалога со Штатами. Гибкая, неопределенная, переменчивая позиция служила нам на благо: рынок из всего сумбура отфильтровывал для себя позитивные новости и реагировал в выгодном для российской экономики направлении - в какую бы сторону нас ни заносило. Теперь ситуация изменилась: США доказали свое право сильного и в нашей помощи больше не нуждаются. Как и в нашей нефти. Вашингтон получил ключ к мировому нефтяному господству. Этот ключ - нефть Ирака.
За нефть или не за нефть
Киркук и Мосул, нефтяные центры Ирака, американцы обещали туркам освободить от курдских отрядов, и под этим предлогом будут контролировать их сами. Вполне благовидный предлог: неужели кто-то мог подумать, что иракская нефть достанется курдским сепаратистам? За нефть воевали Штаты или за демократию в Ираке - уже не важно. Вполне можно считать, что за демократию. С США так обычно и получается: воюют они за демократию, но каждый раз получают от этого материальную выгоду.
С иракской нефтью та же история. Скептики говорили, что это очень странный бизнес - вкладывать $200 млрд в войну, потом еще столько же в послевоенное восстановление (не считая всякого рода моральных и имиджевых издержек) - и все ради того, чтобы получить считанные проценты своих нефтяных потребностей, а в деньгах - в лучшем случае $15 млрд в год.
Но фокус в том, что иракская нефть как-то вдруг оказалась ключом ко всей арабской нефти: Штаты заняли в регионе командную позицию и просто так не уйдут - не добившись полного политического контроля за теми регионами, откуда были в свое время изгнаны. Не исключено, кстати, что кто-нибудь из влиятельных американских заместителей министров пожелает вернуться с близкими себе компаниями в Саудовскую Аравию или в Ливию. Интересно, там сразу выразят готовность пересмотреть итоги национализации нефтяной промышленности своих стран, или будут прикидываться глухими? Пока члены команды президента Буша делят иракские нефтяные трофеи (в отношении победителей и освободителей термин "мародерство" не применяется), но скоро их взор будет находить и другие объекты для "инвестирования".
Поэтому, вероятно, напрасны опасения (или предположения) тех, кто следующей американской мишенью в регионе называет Сирию. Там плохо с нефтью, поэтому и без демократии сирийцы, скорее всего, как-нибудь обойдутся.
ОПЕК, в последние годы стремящаяся проводить самостоятельную политику, так упорно противилась давлению США, добивавшихся увеличения поставок, что у нефтяного мира сложилось впечатление, что организация вышла на новый уровень самостоятельности. Об этом же говорили и непрекращающиеся распри внутри организации, что только подтверждало слухи о самостоятельной роли ОПЕК - уж если Штаты отчаялись добиться результата прямым давлением и перешли к тактике расшатывания картеля изнутри... Теперь период внутреннего брожения может считаться завершенным: ОПЕК получила новую цементирующую идею - полное и своевременное удовлетворение потребностей США. Изнутри расшатывать больше некого - желающих стать очередными объектами программы "Нефть в обмен на демократию" больше нет.
Каспий - наше все, что осталось
Все, что осталось в нефтяном мире, где еще сохраняется влияние России, - это зона Каспия. То, что внимание Штатов оказалось прочно и, казалось, надолго приковано к региону Персидского залива, дало России шанс восстановить свое влияние в регионе, который США открыто называли зоной своих стратегических интересов.
стр. 12
Прикаспийские страны, строившие свою политику с оглядкой на Вашингтон, никак не могли пойти на окончательное урегулирование всех спорных вопросов, связанных со статусом Каспия. И даже личное участие российского президента не помогло в прошлом году сдвинуть процесс с мертвой точки - дальше двусторонних соглашений с Казахстаном и Азербайджаном дело не пошло. Многие аналитики полагали, что усилению российских позиций в регионе препятствует именно Америка. Их не смущало даже то, что главным препятствием к пятистороннему утверждению статуса Каспия была позиция Ирана - страны, в наименьшей степени подверженной американскому влиянию.
И, тем не менее, казалось, - вот он, шанс поднять свой статус регионального лидера, естественного экономического и политического партнера прикаспийских стран. Этот шанс частично был использован: подписано российско-туркменское газовое соглашение. Это прорыв, к которому страны шли много лет, но это не все, чего можно было добиться и к чему стоило стремиться на Каспии. Пятистороннее соглашение так и не возродилось к жизни, а теперь, вероятно, возродится не скоро: закрепившись на Ближнем Востоке, США будут более пристально оценивать свои позиции в соседних стратегически важных регионах. А стратегическая важность зоны Каспия для Штатов, видимо, таковой быть не перестала. Просто теперь политическая задача для Вашингтона сменяется оптимизационной: там должны решить, какие ресурсы, в какой последовательности и в каких объемах вовлекать в рыночный оборот, чтобы в полной мере обеспечить свои долговременные экономические и коммерческие интересы. Наш каспийский поезд ушел.
Но остались ли хоть какие-то возможности у российской энергетической дипломатии? Думается, что да. В прошлом номере МЭП предположил, что российское руководство найдет способ не поссориться с Западом вообще и с США в частности. И способ этот предполагает учет интересов крупных российских нефтяных компаний, которые уже начали трансформироваться в транснациональные. На российском рынке ходят упорные слухи, что следующей за ТНК добычей западных корпораций станет "Сибнефть". Во всяком случае, к ее развитию собственные акционеры явно охладели, снимая явно чрезмерные дивиденды для вложения в другие проекты. Самое время продать остатки - пока на российскую нефтяную собственность на Западе есть спрос. На очереди и ЮКОС: Михаил Ходорковский уже заявил, что готов через несколько лет отойти от дел. И такие российско-транснациональные компании могут стать более эффективной связью России с Западом, чем дежурное участие чиновников в "энергодипломатических" мероприятиях. Речь ведь может идти о конкретных проектах - строительстве нефтепровода и порта в Мурманске, освоении Восточной Сибири, которое должно подстегнуть и дальневосточное направление экспорта российской нефти. И от Европы нам никуда не деться - не на одних Штатах сосредоточились мировые нефтяные интересы.
Другое дело, что и "большой" дипломатии придется быть более прагматичной и менее идеологизированной. И в какой-то степени идти на поводу у дипломатии энергетической. Мы к этому готовы?
Быстрое завершение иракской войны стало для России - как, вероятно, и для остального мира - большой неожиданностью. То, что сопротивление иракцев в своем апогее дойдет не до затяжной и кровопролитной партизанской борьбы, а лишь до радостного массового мародерства, должно было смутить даже тех, кто готов был поддерживать Саддама до последнего - невзирая на все малоутешительные "вести с фронтов". Вряд ли, правда, сильно смутились те наши военные "эксперты", которые советовали американцам, подходящим к Багдаду, скорее уносить ноги - пока не погрязли в пучине народного гнева, или пока не захлебнулись в песчаных бурях, или пока не безнадежно оторвались от обозов, или... Теперь победители не обязаны дожидаться неприятностей; они могут уйти в любой удобный момент - и все равно останутся победителями, которых не судят. Американо-британский конфуз опять не состоялся; из этого придется исходить во внешней политике всем странам, а в особенности - активным участникам глобального энергетического диалога. России это касается в первую очередь.
Война все спишет. Но не всем
Непоправимое случилось: антииракская коалиция победила. Это придется пережить. С этим придется жить всем - и ООН, и ОПЕК, и Европе, и Азии.
Совет Безопасности, безусловно, будет играть ключевую роль в послевоенном восстановлении Ирака. Только это будет та роль, которую продиктуют Соединенные Штаты. ОПЕК будет и дальше проводить самостоятельную ценовую политику, только эта политика должна будет пройти обязательное предварительное утверждение в Госдепартаменте и Белом доме. Все остальные участники мировой политики будут абсолютно вольны в своих решениях и действиях - покуда эти решения, действия, а также намерения, желания и стремления не будут противоречить американским. Так ли это на самом деле - предсказывать рано, но похоже, что плоды своей победы коалиция намерена собирать еще долго.
У канадцев, говорят, есть весьма своеобразная национальная идея - во всем отличаться от американцев. И хотя отличия эти невооруженным взглядом не фиксируются, сами канадцы свои национальные особенности воспринимают и объясняют только в сравнении с американскими. Теперь все может идти к тому, что внешняя политика любой страны будет определяться не сама по себе, а лишь по отношению к американским нормам поведения на мировой арене.
Любопытно будет, например, оценить перспективы российско-белорусского союза через призму внешней политики США. А отношения России, например, с Болгарией теперь придется строить исходя из того, что внешнеполитическая позиция этой страны была одной из опор антииракской коалиции? А как быть с Грузией?
Пессимизм, собственно, навевают не предположения, а первая реакция противников войны на свое новое положение. То, что "заблудшие" представители Старой Европы поспешат сгладить неловкость и восстановить добрые отношения с США, вполне прогнозировалось. Но если президент России считает нужным немедленно реагировать на пожелание, небрежно оброненное заместителем американского министра обороны - о желательности списания иракских долгов, поскольку они были сделаны прежним, тоталитарным режимом, - значит, дела наши не так уж и хороши. Некие остроумцы в Москве уже успели заметить, что по этой же логике можно говорить и о списании российских долгов, доставшихся в наследство от СССР, но Владимир Путин решительно оборвал "разговорчики в строю", сочтя американское предложение достойным рассмотрения. Можно ли себе представить, что американский (или любой другой) президент благосклонно реагировал на высказанные частные мнения каких-нибудь российских чиновников третьего эшелона? Скорее заметят эскапады Жириновского. Но реагировать не будут в любом случае.
Кто-то недавно договорился до того, что не лучше ли России вообще отказаться от активной внешней политики - на десяток лет, пока не утрясем свои
стр. 11
внутренние дела. Как Китай - сидит, не выпендривается, привлекает самый большой в мире объем прямых иностранных инвестиций. А у нас каждые четыре года - предвыборный год, за которым следует год выборов, и вся работа по модернизации страны замирает, а с нашей внешнеполитической активностью получается в лучшем случае - как в песенке Высоцкого: "... он как-то бороду завязал узлом и из кустов назвал волка сволочью". А потом просим прощения и ищем свое место в вертикали власти Вашингтона.
Но если и не впадать в крайности, то приходится признать, что вопрос "Что делать?" встал перед российской дипломатией с новой остротой. И в двойном недоумении оказалась младшая сестра большой дипломатии - дипломатия энергетическая.
Жертвы энергомонолога
Едва зародившись, российская энергетическая дипломатия рискует стать занятием сугубо любительским - вроде научного туризма. Как приятно посетить сессию ОПЕК в качестве наблюдателя, пообщаться и сфотографироваться с руководителями делегаций, потом встретиться с кем-нибудь из руководства МЭА, потом обменяться мнениями с коллегами на какой-нибудь конференции, перекинуться парой слов с шейхами и министрами из развитых стран - и все без особых хлопот и обязанностей (какой спрос с наблюдателя, эксперта, советника), а потом вернуться и написать очередную главу в свою очередную монографию о том, что на таком-то мероприятии стороны выразили удовлетворение уровнем взаимопонимания по актуальным проблемам, представляющим взаимный интерес, и договорились продолжить диалог, доказавший свою исключительную продуктивность в современных условиях и на историческую перспективу.
История же последних недель доказала, что высшей и наиболее продуктивной формой энергодиалога может быть только энергомонолог - так же, как диктатура есть самая эффективная разновидность демократии. Дело России, как и прочих стран, проигравших иракскую войну, - вслушиваться в энергомонолог Соединенных Штатов и делать выводы.
А ведь еще перед самым началом иракской кампании Москва оставалась одним из центров мирового энергодиалога - войска коалиции занимали исходные позиции, в Вене ОПЕК терзалась сомнениями, а в Москве были замечены как минимум два энергетических министра - американский и аравийский. Внятных объяснений, что они тут забыли, так и не прозвучало. Чего хотели, какие заверения получили - так и осталось "за кадром", но впечатление осталось: в России пересекаются линии энергетических интересов Востока и Запада, стало быть, уж как-то влиять на мировые энергетические процессы мы сможем. И какую-то от этого выгоду непременно получим. Задача-максимум - стать глобальным арбитром и миротворцем, вернуть себе статус одного из мировых центров политического влияния. И это не было рецидивом имперского мышления: за последние годы Россия действительно стала одним из центров мировой энергетической политики. Москва умело лавировала между интересами стран-производителей и потребителей нефти.
До сих пор невнятность российской позиции была самым грозным нашим оружием. Мир никак не мог взять в толк, каким образом мы собираемся в течение одного года то ограничивать поставки, сотрудничая с ОПЕК, то наращивать добычу, развивать новые экспортные мощности - уже в рамках энергодиалога со Штатами. Гибкая, неопределенная, переменчивая позиция служила нам на благо: рынок из всего сумбура отфильтровывал для себя позитивные новости и реагировал в выгодном для российской экономики направлении - в какую бы сторону нас ни заносило. Теперь ситуация изменилась: США доказали свое право сильного и в нашей помощи больше не нуждаются. Как и в нашей нефти. Вашингтон получил ключ к мировому нефтяному господству. Этот ключ - нефть Ирака.
За нефть или не за нефть
Киркук и Мосул, нефтяные центры Ирака, американцы обещали туркам освободить от курдских отрядов, и под этим предлогом будут контролировать их сами. Вполне благовидный предлог: неужели кто-то мог подумать, что иракская нефть достанется курдским сепаратистам? За нефть воевали Штаты или за демократию в Ираке - уже не важно. Вполне можно считать, что за демократию. С США так обычно и получается: воюют они за демократию, но каждый раз получают от этого материальную выгоду.
С иракской нефтью та же история. Скептики говорили, что это очень странный бизнес - вкладывать $200 млрд в войну, потом еще столько же в послевоенное восстановление (не считая всякого рода моральных и имиджевых издержек) - и все ради того, чтобы получить считанные проценты своих нефтяных потребностей, а в деньгах - в лучшем случае $15 млрд в год.
Но фокус в том, что иракская нефть как-то вдруг оказалась ключом ко всей арабской нефти: Штаты заняли в регионе командную позицию и просто так не уйдут - не добившись полного политического контроля за теми регионами, откуда были в свое время изгнаны. Не исключено, кстати, что кто-нибудь из влиятельных американских заместителей министров пожелает вернуться с близкими себе компаниями в Саудовскую Аравию или в Ливию. Интересно, там сразу выразят готовность пересмотреть итоги национализации нефтяной промышленности своих стран, или будут прикидываться глухими? Пока члены команды президента Буша делят иракские нефтяные трофеи (в отношении победителей и освободителей термин "мародерство" не применяется), но скоро их взор будет находить и другие объекты для "инвестирования".
Поэтому, вероятно, напрасны опасения (или предположения) тех, кто следующей американской мишенью в регионе называет Сирию. Там плохо с нефтью, поэтому и без демократии сирийцы, скорее всего, как-нибудь обойдутся.
ОПЕК, в последние годы стремящаяся проводить самостоятельную политику, так упорно противилась давлению США, добивавшихся увеличения поставок, что у нефтяного мира сложилось впечатление, что организация вышла на новый уровень самостоятельности. Об этом же говорили и непрекращающиеся распри внутри организации, что только подтверждало слухи о самостоятельной роли ОПЕК - уж если Штаты отчаялись добиться результата прямым давлением и перешли к тактике расшатывания картеля изнутри... Теперь период внутреннего брожения может считаться завершенным: ОПЕК получила новую цементирующую идею - полное и своевременное удовлетворение потребностей США. Изнутри расшатывать больше некого - желающих стать очередными объектами программы "Нефть в обмен на демократию" больше нет.
Каспий - наше все, что осталось
Все, что осталось в нефтяном мире, где еще сохраняется влияние России, - это зона Каспия. То, что внимание Штатов оказалось прочно и, казалось, надолго приковано к региону Персидского залива, дало России шанс восстановить свое влияние в регионе, который США открыто называли зоной своих стратегических интересов.
стр. 12
Прикаспийские страны, строившие свою политику с оглядкой на Вашингтон, никак не могли пойти на окончательное урегулирование всех спорных вопросов, связанных со статусом Каспия. И даже личное участие российского президента не помогло в прошлом году сдвинуть процесс с мертвой точки - дальше двусторонних соглашений с Казахстаном и Азербайджаном дело не пошло. Многие аналитики полагали, что усилению российских позиций в регионе препятствует именно Америка. Их не смущало даже то, что главным препятствием к пятистороннему утверждению статуса Каспия была позиция Ирана - страны, в наименьшей степени подверженной американскому влиянию.
И, тем не менее, казалось, - вот он, шанс поднять свой статус регионального лидера, естественного экономического и политического партнера прикаспийских стран. Этот шанс частично был использован: подписано российско-туркменское газовое соглашение. Это прорыв, к которому страны шли много лет, но это не все, чего можно было добиться и к чему стоило стремиться на Каспии. Пятистороннее соглашение так и не возродилось к жизни, а теперь, вероятно, возродится не скоро: закрепившись на Ближнем Востоке, США будут более пристально оценивать свои позиции в соседних стратегически важных регионах. А стратегическая важность зоны Каспия для Штатов, видимо, таковой быть не перестала. Просто теперь политическая задача для Вашингтона сменяется оптимизационной: там должны решить, какие ресурсы, в какой последовательности и в каких объемах вовлекать в рыночный оборот, чтобы в полной мере обеспечить свои долговременные экономические и коммерческие интересы. Наш каспийский поезд ушел.
Но остались ли хоть какие-то возможности у российской энергетической дипломатии? Думается, что да. В прошлом номере МЭП предположил, что российское руководство найдет способ не поссориться с Западом вообще и с США в частности. И способ этот предполагает учет интересов крупных российских нефтяных компаний, которые уже начали трансформироваться в транснациональные. На российском рынке ходят упорные слухи, что следующей за ТНК добычей западных корпораций станет "Сибнефть". Во всяком случае, к ее развитию собственные акционеры явно охладели, снимая явно чрезмерные дивиденды для вложения в другие проекты. Самое время продать остатки - пока на российскую нефтяную собственность на Западе есть спрос. На очереди и ЮКОС: Михаил Ходорковский уже заявил, что готов через несколько лет отойти от дел. И такие российско-транснациональные компании могут стать более эффективной связью России с Западом, чем дежурное участие чиновников в "энергодипломатических" мероприятиях. Речь ведь может идти о конкретных проектах - строительстве нефтепровода и порта в Мурманске, освоении Восточной Сибири, которое должно подстегнуть и дальневосточное направление экспорта российской нефти. И от Европы нам никуда не деться - не на одних Штатах сосредоточились мировые нефтяные интересы.
Другое дело, что и "большой" дипломатии придется быть более прагматичной и менее идеологизированной. И в какой-то степени идти на поводу у дипломатии энергетической. Мы к этому готовы?
Опубликовано 13 сентября 2014 года
Новые статьи на library.by:
ЭКОНОМИКА РОССИИ:
Комментируем публикацию: Энергомонолог вместо энергодиалога
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1410621137 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций