ЭКОНОМИКА РОССИИ (последнее)
Владимир Мау - Изменение характера экономического роста и экономический популизм
Актуальные публикации по вопросам экономики России.
Изменение характера экономического роста, резкая активизация экономического популизма и формирование новой конфигурации власти будут определять развитие страны в 2004 г. и в более отдаленной перспективе.
Изменение модели роста
Произошло изменение тренда экономического роста. На протяжении 2000-2002 гг. темпы роста неуклонно падали, равно как и темпы инвестиций. Существовало два объяснения этого феномена. Одни объясняли падение темпов неэффективностью правительственного курса, неспособностью властей воспользоваться благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой. Другие видели в "затухающей кривой" проявление так называемых восстановительных закономерностей, известных из истории нэпа. В соответствии с этой логикой, после глубокого и длительного спада первая фаза роста связана исключительно с политической стабилизацией, восстановлением спроса и соответствующим вовлечением в производство незадействованных мощностей. По мере исчерпания свободных ресурсов темп роста неизбежно должен затухать. Новое же повышение темпов должно произойти позднее и будет связано с повышением инвестиционной активности, то есть с переходом от роста, основанного на вовлечении имеющихся мощностей, к росту на основе новых инвестиций. Когда произойдет этот поворот, не может сказать никто, поскольку он связан с комплексом сложных и неоднозначных факторов, определяющих инвестиционный климат в данной стране.
Итоги 2003 г. позволяют выдвинуть осторожную гипотезу о начале перехода к новой модели экономического роста. По сравнению с 2002 г. не только с 4 до 7,3% возросли темпы роста ВВП, но с 2,5 до 12% возрос объем инвестиций. Производство машиностроительной продукции возросло на 8,5%, заняв второе место по этому показателю после топливной промышленности. Одновременно заметно возрос импорт машиностроительной продукции, что становится важным фактором технического перевооружения российской экономики. В этой связи принципиально важным является вопрос о том, проявятся ли в 2004 г. дополнительные признаки появления новой модели экономического роста. Развитие событий будет зависеть от большого числа объективных и субъективных факторов.
Во-первых, неочевидны структурные последствия инвестиционного бума, или, иначе говоря, вопрос о том, насколько он свидетельствует о возможностях роста всех отраслей народного хозяйства или же является по преимуществу следствием благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Топливная промышленность в 2003 г. продолжала доминировать по объему инвестиций (который сохранился на уровне 2001-2002 гг. - 21-22%). Далее следуют инвестиции в транспорт (17%), ЖКХ (15%), электроэнергетику (5%), пищевую промышленность и связь (по 4%), черную металлургию и машиностроение (более 3% каждая). Однако доминирование ТЭК не является однозначно негативным фактором, он может стать и локомотивом для других отраслей.
Во-вторых, сохранение высокой конъюнктуры цен на основные товары российского экспорта объективно тормозит структурную перестройку отечественной экономики. Благоприятные для бюджета высокие цены на нефть будут оказывать все более угнетающее воздействие на экономику - как через завышение реального курса рубля, так и завышая отдачу на капитал в сырьевых отраслях и делая инвестиции в несырьевые сектора относительно менее эффективными. По нашему мнению, эта проблема не может быть решена столь популярными сейчас методами налоговой политики.
В-третьих, устойчивость новой тенденции к инвестиционному росту зависит от политических обстоятельств и, особенно, от способности власти создать благоприятные условия для инвесторов, как отечественных, так и иностранных. А этот последний вопрос остается открытым, причем политические события второй половины 2003 г. не способствовали его прояснению.
Переход от восстановительного роста к инвестиционному политически очень уязвим. Уязвимость эта является результатом переплетения двух тенденций. С одной стороны, происходит укрепление власти, а ей непременно нужен рост, из которого власть хочет и может получить максимальные дивиденды. С другой стороны, отсутствует глубинная политическая стабильность, сохраняется высокий уровень недоверия между практически всеми участниками экономико-политического процесса - государством, собственниками, работниками, что обусловлено отсутствием у сторон необходимых "кредитных историй", понимаемых как в экономическом, так и в политическом смысле. Внешне кажется, что стабилизация состоялась, и политическая обстановка благоприятствует предпринимательской активности. Однако налицо отсутствие консенсуса основных политических сил по глубинным проблемам функционирования страны, и это сдерживает предпринимательскую активность. Сейчас к стандартным факторам недовольства политикой добавляются особенности внешнеэкономической конъюнктуры, которая создает дополнительную иллюзию устойчивости. Тем самым еще более обостряется недовольство экономической политикой, которая, как кажется, дает меньше, чем могла бы дать.
Нарастание популизма
На этом фоне разворачивалась острая дискуссия о характере и перспективах экономического роста, о возможности сокращения разрыва с наиболее развитыми странами, то есть решения задачи догоняющего роста. Еще год назад можно было выделить четыре модели консолидации роста, которые обсуждались в дискуссиях того времени: левая (дирижистская) модель; стимулирование развития финансово-промышленных групп (чеболизация); радикально либеральная модель (резкое снижении бюджетной нагрузки на экономику); модель, основанная на "выращивании" современных экономических и политических институтов. Теперь в дискуссии явно доминируют только две из них - дирижистская и институциональная.
Правительство предложило свое видение ответа на этот вопрос, сформулированное в той же логике, в какой оно действовало на протяжении предыдущих трех лет. Фактически речь шла о реализации набора мер макроэкономического, институционального и отраслевого характера, в основе которой лежат принципы осторожности и консерватизма. Предполагается, что тем самым, в конечном счете, будет обеспечен устойчивый и долгосрочный рост, ориентированный на реальные, а не искусственные (навязанные государственными чиновниками или отраслевыми лоббистами) приоритеты. Однако модель эта является политически уязвимой. В ней нет внешних эффектов, она предполагает длительную, кропотливую и довольно скучную работу по "выращиванию" институтов. Поэтому такая политика всегда вызывает острую критику сторонников популистских решений, требующих активного использования бюджетных ресурсов (и даже резервов Центрального Банка) для стимулирования ускорения экономического роста и осуществления структурных сдвигов. Впрочем, с подобной критикой сталкиваются все правительства, приверженные консервативной политике, - даже при наличии высоких темпов роста их упрекают в сдерживании наращивания экономической мощи страны. Вполне оформилось альтернативное, популистское представление о механизме подстегивания экономического роста и структурных сдвигов. Этот подход, характерный для левых сил, программные установки которых включают в себя стандартный набор действий, характерных для левопопулистских партий и правительств Латинской Америки 30-50-х гг. ХХ века. Основными элементами этой программы являются:
- перераспределение собственности и доходов ("обеспечение справедливости");
- возврат к прогрессивному налогообложению по ренте;
- проведение активной промышленной политики в традиционном смысле этого понятия;
- изъятие сверхдоходов у экспорто-ориентированных отраслей и использование их в "приоритетных" направлениях;
- макроэкономическая дестабилизация, включая не только отказ от профицита федерального бюджета, но возврат к практике дефицитного бюджета с направлением средств на увеличение государственного спроса;
- частичное восстановление государственного регулирования цен.
Это неоригинальная концепция. Фактически она описана в классической работе Рудигера Дронбуша (выдающегося экономиста, к сожалению, ныне покойного) и Себастьяна Эдвардса "Макроэкономика популизма в Латинской Америке". Вот как описывают они стандартную последовательность событий при реализации подобного рода программ. На первой фазе правительство ускоряет рост, перекачивая ресурсы из экспортных секторов в сектора "национальной гордости" (обычно машиностроение) и одновременно стимулируя спрос через повышение оплаты труда; экономика и благосостояние начинают расти, а с ними и популярность власти. На второй фазе появляются макроэкономические дисбалансы (ухудшение торгового и платежного балансов, сокращение валютных резервов, увеличение внешнего долга, нарастание трудностей с бюджетом), однако на фоне экономического роста эти мелочи мало кого заботят. На третьей фазе быстро увеличивается товарный дефицит в контролируемом государством секторе и резко ускоряется рост свободных цен; попытки заморозить цены ведут к усугублению товарного дефицита, а неизбежная девальвация курса национальной валюты оборачивается взрывом инфляции; ухудшается собираемость налогов, разваливается бюджет, снижается уровень благосостояния народа. На четвертой фазе происходит падение правительства, а новые (нередко - военные) власти предпринимают радикальные меры по стабилизации социально-экономической ситуации по рецептам правых либералов. Вряд ли есть серьезные основания утверждать, что подобный сценарий никак не применим к современной России.
Есть ряд дополнительных аргументов, заставляющих сомневаться в эффективности популистской политики.
Отказ от плоской шкалы налогообложения означал бы радикальный пересмотр той налоговой политики, которая последовательно реализуется на протяжении последних лет - политики упрощения налоговой системы и, прежде всего, перехода к плоской шкале без прогрессий и льгот. Именно неспособность пользоваться тонкими налоговыми инструментами и, в частности, собирать прогрессивные налоги подтолкнула к принятию плоской шкалы. Причем бюджетный эффект от принятия этой меры превзошел все ожидания. Отказ от этих принципов означал бы возвращение к ситуации, когда требования государства не соответствовали бы возможностям обеспечить их реализацию, а фискальная эффективность была бы принесена в жертву левым представлениям о социальной справедливости.
Однако существует ряд вопросов, требующих конкретизации, без ответа на которые нельзя ответственно обсуждать тему повышения налогообложения в этом секторе.
Во-первых, упования на ренту носят конъюнктурный характер, то есть привязаны к нынешнему высокому уровню мировых цен. Во-вторых, важен вопрос о направлении использования дополнительных ресурсов, получаемых от ренты. В-третьих, необходима ясность относительно механизма изъятия дополнительных доходов из сырьевых отраслей. Принятие такого подхода означало бы возврат к ситуации, когда решение о справедливой ставке изъятия ренты отдается на откуп чиновнику, что резко повысит коррупциогенность государственной политики в отношении сырьевого сектора. Именно это последствие было бы одним из наиболее очевидных и опасных последствий отказа от НДПИ в его нынешнем виде.
Приведенные соображения не являются аргументами против повышения изъятия средств в бюджет из отраслей сырьевого экспорта. В условиях благоприятной ценовой конъюнктуры такое изъятие может быть целесообразно, однако важно делать это, не провоцируя рост коррупции и не усиливая зависимость страны от колебаний цен на энергоресурсы.
Новая политическая система
Впервые в российской истории в результате выборов в парламенте оказалась партия, обладающая большинством голосов и не являющаяся единственной. Возникла ситуация, дотоле неизвестная отечественной политической практике - ни в недавнем, ни в далеком прошлом. Обратим внимание на несколько важных обстоятельств.
Прежде всего, центр тяжести в принятии решений и в разработке законопроектов перемещается теперь в исполнительные структуры власти. Опыт принятия бюджета на 2004 г. продемонстрировал новую механику прохождения законопроектов: еще до внесения проекта бюджета в Думу было устроено "нулевое чтение" - обсуждение проекта с фракциями, образующими большинство, после чего бюджет прошел практически без изменений.
Складывающаяся конституционная ситуация имеет несколько альтернативных вариантов развития с учетом исторического опыта парламентаризма.
Это и возможный вариант полуторопартийной демократии, известный из послевоенного опыта Японии и Италии. После некоторого периода острой парламентской борьбы в этих странах произошло формирование крупных партий, идеологически неоднородных и состоящих из нескольких враждующих фракций, но объединенных двумя важными задачами - сохранить власть в своих руках и не допустить прихода к власти левых. Такая модель имеет внутренний потенциал, может обеспечить успешное экономическое и относительно устойчивое политическое развитие, однако серьезной проблемой этой модели является ее крайняя коррупционная уязвимость.
Другой вариант развития событий связан с опытом британской парламентской модели. В результате формирования парламентского большинства исполнительная власть концентрирует у себя практически все рычаги принятия решений, получая автоматическое одобрение в парламенте. Британский премьер-министр обладает огромной реальной властью, имея возможность принимать практически любое решение, включая решение о роспуске парламента. Правда, применительно к современной России, эта власть сосредотачивается преимущественно у Президента.
Отношение к действующей Конституции РФ будет одним из важнейших критериев при оценке характера и перспектив складывающейся в России политической и экономической модели. Сохранение Конституции представляется важнейшим условием постепенного формирования в России устойчивой демократии. Ведь, на самом деле, формирование устойчивой демократии опирается не только и даже не столько на букву конституционного текста, сколько на незыблемость "правил игры" (разумеется, если они в принципе демократические). Укрепление демократии в России требует, прежде всего, накопления соответствующих традиций, а действующая Конституция дает для этого основу.
Владимир Мау,
ректор Академии народного хозяйства (АНХ)
Изменение модели роста
Произошло изменение тренда экономического роста. На протяжении 2000-2002 гг. темпы роста неуклонно падали, равно как и темпы инвестиций. Существовало два объяснения этого феномена. Одни объясняли падение темпов неэффективностью правительственного курса, неспособностью властей воспользоваться благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой. Другие видели в "затухающей кривой" проявление так называемых восстановительных закономерностей, известных из истории нэпа. В соответствии с этой логикой, после глубокого и длительного спада первая фаза роста связана исключительно с политической стабилизацией, восстановлением спроса и соответствующим вовлечением в производство незадействованных мощностей. По мере исчерпания свободных ресурсов темп роста неизбежно должен затухать. Новое же повышение темпов должно произойти позднее и будет связано с повышением инвестиционной активности, то есть с переходом от роста, основанного на вовлечении имеющихся мощностей, к росту на основе новых инвестиций. Когда произойдет этот поворот, не может сказать никто, поскольку он связан с комплексом сложных и неоднозначных факторов, определяющих инвестиционный климат в данной стране.
Итоги 2003 г. позволяют выдвинуть осторожную гипотезу о начале перехода к новой модели экономического роста. По сравнению с 2002 г. не только с 4 до 7,3% возросли темпы роста ВВП, но с 2,5 до 12% возрос объем инвестиций. Производство машиностроительной продукции возросло на 8,5%, заняв второе место по этому показателю после топливной промышленности. Одновременно заметно возрос импорт машиностроительной продукции, что становится важным фактором технического перевооружения российской экономики. В этой связи принципиально важным является вопрос о том, проявятся ли в 2004 г. дополнительные признаки появления новой модели экономического роста. Развитие событий будет зависеть от большого числа объективных и субъективных факторов.
Во-первых, неочевидны структурные последствия инвестиционного бума, или, иначе говоря, вопрос о том, насколько он свидетельствует о возможностях роста всех отраслей народного хозяйства или же является по преимуществу следствием благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Топливная промышленность в 2003 г. продолжала доминировать по объему инвестиций (который сохранился на уровне 2001-2002 гг. - 21-22%). Далее следуют инвестиции в транспорт (17%), ЖКХ (15%), электроэнергетику (5%), пищевую промышленность и связь (по 4%), черную металлургию и машиностроение (более 3% каждая). Однако доминирование ТЭК не является однозначно негативным фактором, он может стать и локомотивом для других отраслей.
Во-вторых, сохранение высокой конъюнктуры цен на основные товары российского экспорта объективно тормозит структурную перестройку отечественной экономики. Благоприятные для бюджета высокие цены на нефть будут оказывать все более угнетающее воздействие на экономику - как через завышение реального курса рубля, так и завышая отдачу на капитал в сырьевых отраслях и делая инвестиции в несырьевые сектора относительно менее эффективными. По нашему мнению, эта проблема не может быть решена столь популярными сейчас методами налоговой политики.
В-третьих, устойчивость новой тенденции к инвестиционному росту зависит от политических обстоятельств и, особенно, от способности власти создать благоприятные условия для инвесторов, как отечественных, так и иностранных. А этот последний вопрос остается открытым, причем политические события второй половины 2003 г. не способствовали его прояснению.
Переход от восстановительного роста к инвестиционному политически очень уязвим. Уязвимость эта является результатом переплетения двух тенденций. С одной стороны, происходит укрепление власти, а ей непременно нужен рост, из которого власть хочет и может получить максимальные дивиденды. С другой стороны, отсутствует глубинная политическая стабильность, сохраняется высокий уровень недоверия между практически всеми участниками экономико-политического процесса - государством, собственниками, работниками, что обусловлено отсутствием у сторон необходимых "кредитных историй", понимаемых как в экономическом, так и в политическом смысле. Внешне кажется, что стабилизация состоялась, и политическая обстановка благоприятствует предпринимательской активности. Однако налицо отсутствие консенсуса основных политических сил по глубинным проблемам функционирования страны, и это сдерживает предпринимательскую активность. Сейчас к стандартным факторам недовольства политикой добавляются особенности внешнеэкономической конъюнктуры, которая создает дополнительную иллюзию устойчивости. Тем самым еще более обостряется недовольство экономической политикой, которая, как кажется, дает меньше, чем могла бы дать.
Нарастание популизма
На этом фоне разворачивалась острая дискуссия о характере и перспективах экономического роста, о возможности сокращения разрыва с наиболее развитыми странами, то есть решения задачи догоняющего роста. Еще год назад можно было выделить четыре модели консолидации роста, которые обсуждались в дискуссиях того времени: левая (дирижистская) модель; стимулирование развития финансово-промышленных групп (чеболизация); радикально либеральная модель (резкое снижении бюджетной нагрузки на экономику); модель, основанная на "выращивании" современных экономических и политических институтов. Теперь в дискуссии явно доминируют только две из них - дирижистская и институциональная.
Правительство предложило свое видение ответа на этот вопрос, сформулированное в той же логике, в какой оно действовало на протяжении предыдущих трех лет. Фактически речь шла о реализации набора мер макроэкономического, институционального и отраслевого характера, в основе которой лежат принципы осторожности и консерватизма. Предполагается, что тем самым, в конечном счете, будет обеспечен устойчивый и долгосрочный рост, ориентированный на реальные, а не искусственные (навязанные государственными чиновниками или отраслевыми лоббистами) приоритеты. Однако модель эта является политически уязвимой. В ней нет внешних эффектов, она предполагает длительную, кропотливую и довольно скучную работу по "выращиванию" институтов. Поэтому такая политика всегда вызывает острую критику сторонников популистских решений, требующих активного использования бюджетных ресурсов (и даже резервов Центрального Банка) для стимулирования ускорения экономического роста и осуществления структурных сдвигов. Впрочем, с подобной критикой сталкиваются все правительства, приверженные консервативной политике, - даже при наличии высоких темпов роста их упрекают в сдерживании наращивания экономической мощи страны. Вполне оформилось альтернативное, популистское представление о механизме подстегивания экономического роста и структурных сдвигов. Этот подход, характерный для левых сил, программные установки которых включают в себя стандартный набор действий, характерных для левопопулистских партий и правительств Латинской Америки 30-50-х гг. ХХ века. Основными элементами этой программы являются:
- перераспределение собственности и доходов ("обеспечение справедливости");
- возврат к прогрессивному налогообложению по ренте;
- проведение активной промышленной политики в традиционном смысле этого понятия;
- изъятие сверхдоходов у экспорто-ориентированных отраслей и использование их в "приоритетных" направлениях;
- макроэкономическая дестабилизация, включая не только отказ от профицита федерального бюджета, но возврат к практике дефицитного бюджета с направлением средств на увеличение государственного спроса;
- частичное восстановление государственного регулирования цен.
Это неоригинальная концепция. Фактически она описана в классической работе Рудигера Дронбуша (выдающегося экономиста, к сожалению, ныне покойного) и Себастьяна Эдвардса "Макроэкономика популизма в Латинской Америке". Вот как описывают они стандартную последовательность событий при реализации подобного рода программ. На первой фазе правительство ускоряет рост, перекачивая ресурсы из экспортных секторов в сектора "национальной гордости" (обычно машиностроение) и одновременно стимулируя спрос через повышение оплаты труда; экономика и благосостояние начинают расти, а с ними и популярность власти. На второй фазе появляются макроэкономические дисбалансы (ухудшение торгового и платежного балансов, сокращение валютных резервов, увеличение внешнего долга, нарастание трудностей с бюджетом), однако на фоне экономического роста эти мелочи мало кого заботят. На третьей фазе быстро увеличивается товарный дефицит в контролируемом государством секторе и резко ускоряется рост свободных цен; попытки заморозить цены ведут к усугублению товарного дефицита, а неизбежная девальвация курса национальной валюты оборачивается взрывом инфляции; ухудшается собираемость налогов, разваливается бюджет, снижается уровень благосостояния народа. На четвертой фазе происходит падение правительства, а новые (нередко - военные) власти предпринимают радикальные меры по стабилизации социально-экономической ситуации по рецептам правых либералов. Вряд ли есть серьезные основания утверждать, что подобный сценарий никак не применим к современной России.
Есть ряд дополнительных аргументов, заставляющих сомневаться в эффективности популистской политики.
Отказ от плоской шкалы налогообложения означал бы радикальный пересмотр той налоговой политики, которая последовательно реализуется на протяжении последних лет - политики упрощения налоговой системы и, прежде всего, перехода к плоской шкале без прогрессий и льгот. Именно неспособность пользоваться тонкими налоговыми инструментами и, в частности, собирать прогрессивные налоги подтолкнула к принятию плоской шкалы. Причем бюджетный эффект от принятия этой меры превзошел все ожидания. Отказ от этих принципов означал бы возвращение к ситуации, когда требования государства не соответствовали бы возможностям обеспечить их реализацию, а фискальная эффективность была бы принесена в жертву левым представлениям о социальной справедливости.
Однако существует ряд вопросов, требующих конкретизации, без ответа на которые нельзя ответственно обсуждать тему повышения налогообложения в этом секторе.
Во-первых, упования на ренту носят конъюнктурный характер, то есть привязаны к нынешнему высокому уровню мировых цен. Во-вторых, важен вопрос о направлении использования дополнительных ресурсов, получаемых от ренты. В-третьих, необходима ясность относительно механизма изъятия дополнительных доходов из сырьевых отраслей. Принятие такого подхода означало бы возврат к ситуации, когда решение о справедливой ставке изъятия ренты отдается на откуп чиновнику, что резко повысит коррупциогенность государственной политики в отношении сырьевого сектора. Именно это последствие было бы одним из наиболее очевидных и опасных последствий отказа от НДПИ в его нынешнем виде.
Приведенные соображения не являются аргументами против повышения изъятия средств в бюджет из отраслей сырьевого экспорта. В условиях благоприятной ценовой конъюнктуры такое изъятие может быть целесообразно, однако важно делать это, не провоцируя рост коррупции и не усиливая зависимость страны от колебаний цен на энергоресурсы.
Новая политическая система
Впервые в российской истории в результате выборов в парламенте оказалась партия, обладающая большинством голосов и не являющаяся единственной. Возникла ситуация, дотоле неизвестная отечественной политической практике - ни в недавнем, ни в далеком прошлом. Обратим внимание на несколько важных обстоятельств.
Прежде всего, центр тяжести в принятии решений и в разработке законопроектов перемещается теперь в исполнительные структуры власти. Опыт принятия бюджета на 2004 г. продемонстрировал новую механику прохождения законопроектов: еще до внесения проекта бюджета в Думу было устроено "нулевое чтение" - обсуждение проекта с фракциями, образующими большинство, после чего бюджет прошел практически без изменений.
Складывающаяся конституционная ситуация имеет несколько альтернативных вариантов развития с учетом исторического опыта парламентаризма.
Это и возможный вариант полуторопартийной демократии, известный из послевоенного опыта Японии и Италии. После некоторого периода острой парламентской борьбы в этих странах произошло формирование крупных партий, идеологически неоднородных и состоящих из нескольких враждующих фракций, но объединенных двумя важными задачами - сохранить власть в своих руках и не допустить прихода к власти левых. Такая модель имеет внутренний потенциал, может обеспечить успешное экономическое и относительно устойчивое политическое развитие, однако серьезной проблемой этой модели является ее крайняя коррупционная уязвимость.
Другой вариант развития событий связан с опытом британской парламентской модели. В результате формирования парламентского большинства исполнительная власть концентрирует у себя практически все рычаги принятия решений, получая автоматическое одобрение в парламенте. Британский премьер-министр обладает огромной реальной властью, имея возможность принимать практически любое решение, включая решение о роспуске парламента. Правда, применительно к современной России, эта власть сосредотачивается преимущественно у Президента.
Отношение к действующей Конституции РФ будет одним из важнейших критериев при оценке характера и перспектив складывающейся в России политической и экономической модели. Сохранение Конституции представляется важнейшим условием постепенного формирования в России устойчивой демократии. Ведь, на самом деле, формирование устойчивой демократии опирается не только и даже не столько на букву конституционного текста, сколько на незыблемость "правил игры" (разумеется, если они в принципе демократические). Укрепление демократии в России требует, прежде всего, накопления соответствующих традиций, а действующая Конституция дает для этого основу.
Владимир Мау,
ректор Академии народного хозяйства (АНХ)
Опубликовано 10 января 2007 года
Новые статьи на library.by:
ЭКОНОМИКА РОССИИ:
Комментируем публикацию: Владимир Мау - Изменение характера экономического роста и экономический популизм
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1168411140 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций