НЕОСТОРОЖНОСТЬ

Русская классическая проза. Книги, сборники рассказов, многотомники, полные собрания сочинений.

NEW КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА


КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему НЕОСТОРОЖНОСТЬ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2009-11-30

Петр Петрович Стрижин, племянник полковницы Ивановой, тот самый, у
которого в прошлом году украли новые калоши, вернулся с крестин ровно в
два часа ночи. Чтобы не разбудить своих, он осторожно разделся в передней,
на цыпочках, чуть дыша, пробрался к себе в спальню и, не зажигая огня,
стал готовиться ко сну.
Стрижин ведет жизнь трезвую и регулярную, выражение лица у него
душеспасительное, книжки он читает только духовно-нравственные, но на
крестинах от радости, что Любовь Спиридоновна благополучно разрешилась от
бремени, он позволил себе выпить четыре рюмки водки и стакан вина,
напоминавшего своим вкусом что-то среднее между уксусом и касторовым
маслом. Горячие же напитки подобны морской воде или славе: чем больше
пьешь, тем сильнее жаждешь... И теперь, раздеваясь, Стрижин чувствовал
непреодолимое желание выпить.
"У Дашеньки, кажется, есть водка в шкапу, в правом углу, - думал
он. - Если я выпью одну рюмку, то она не заметит".
После некоторого колебания, пересилив свой страх, Стрижин направился
к шкапу. Отворив осторожно дверцу, он нащупал в правом углу бутылку и
рюмку, налил, поставил бутылку на место, потом перекрестился и выпил. И
тотчас же произошло нечто вроде чуда. Со страшной силой, точно бомбу,
Стрижина вдруг отбросило от шкапа к сундуку. В глазах его засверкало,
дыхание сперло, по всему телу пробежало такое ощущение, как будто он упал
в болото, полное пьявок. Ему показалось, что вместо водки он проглотил
кусок динамита, который взорвал его тело, дом, весь переулок... Голова,
руки, ноги - всё оторвалось и полетело куда-то к чёрту, в пространство...
Минуты три он лежал на сундуке неподвижно, но дыша, потом поднялся и
спросил себя:
- Где я?
Первое, что он ясно ощутил, придя в себя, это был резкий запах
керосина.
- Батюшки мои, это я вместо водки керосину выпил! - ужаснулся он. -
Святители угодники!
От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что яд был
действительно принят, свидетельствовали, кроме запаха в комнате, жжение во
рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке. Чувствуя
приближение смерти и не обманывая себя напрасными надеждами, он пожелал
проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи вдовым, он
у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу Дашеньку, старую
деву.)
- Дашенька! - сказал он плачущим голосом, входя в спальню. - Дорогая
Дашенька!
Что-то заворочалось в потемках и испустило глубокий вздох.
- Дашенька!
- А? Что? - быстро заговорил женский голос. - Это вы, Петр Петрович?
Уже вернулись? Ну, что? Как назвали девочку? Кто был кумой?
- Кумой была Наталья Андреевна Великосветская, а кумом - Павел Иваныч
Бессонницын... Я... я, Дашенька, кажется, умираю. А новорожденную назвали
Олимпиадой в честь ихней благодетельницы... Я... я, Дашенька, выпил
керосину...
- Вот еще! Нешто там подавали керосин?
- Признаться, я хотел, не спросясь вас, водки выпить, и... и бог
наказал: по нечаянности я в потемках керосину выпил... Что мне делать?
Дашенька, услышав, что без ее разрешения отворяли шкап, оживилась...
Она быстро зажгла свечку, прыгнула с постели и в одной сорочке,
весноватая, костлявая, в папильотках, зашлепала босыми ногами к шкапу.
- Кто же это вам позволил? - спросила она строго, оглядывая
внутренность шкапа. - Нешто водка для вас поставлена?
- Я... я, Дашенька, пил не водку, а керосин... - пробормотал Стрижин,
отирая холодный пот.
- А зачем вам керосин трогать? Разве это ваше дело? Для вас он
поставлен? Или, по-вашему, керосин денег не стоит? А? Да вы знаете, почем
теперь керосин? Знаете?
- Дорогая Дашенька! - простонал Стрижин. - Вопрос идет о жизни и
смерти, а вы о деньгах!
- Напился пьяный и в шкап сует свой нос! - крикнула Дашенька, сердито
хлопнув дверцей. - О, изверги, мучители! Страдалица я, несчастная, ни
днем, ни ночью покою! Аспиды-василиски, ироды окаянные, чтоб вам на том
свете так жилось! Завтра же съезжаю! Я девица и не позволю вам стоять
передо мною в одном нижнем белье! Вы не смеете глядеть на меня, когда я не
одета!
И пошла, и пошла... Зная, что рассерженную Дашеньку не уймешь ни
мольбами, ни клятвами, ни даже пальбой из пушек, Стрижин махнул рукой,
оделся и решил сходить к доктору. Но доктора легко найти только тогда,
когда он не нужен. Избегав три улицы и позвонившись раз пять к доктору
Чепхарьянцу и семь раз к доктору Бултыхину, Стрижин побежал в аптеку:
авось поможет аптекарь. Тут, после долгого ожидания, к нему вышел
маленький, чернявый и кудрявый фармацевт, заспанный, в халате и с таким
серьезным и умным лицом, что даже стало страшно.
- Вам что угодно? - спросил он тоном, каким могут говорить только
очень умные и солидные фармацевты иудейского вероисповедания.
- Ради бога... прошу вас! - проговорил Стрижин, задыхаясь. - Дайте
мне чего-нибудь... Я сейчас по нечаянности керосину выпил! Умираю!
- Прошу вас не волноваться и отвечать на вопросы, которые я буду вам
задавать. Уже один тот факт, что вы волнуетесь, не дозволяет мне понимать
вас. Вы выпили керосину? Да-а?
- Да, керосину! Спасите, пожалуйста!
Фармацевт хладнокровно и серьезно подошел к конторке, раскрыл книгу и
погрузился в чтение. Прочитав две страницы, он пожал одним плечом, потом
другим, состроил презрительную гримасу и, подумав, вышел в смежную
комнату. Часы пробили четыре. И когда они показывали десять минут пятого,
фармацевт вернулся с другой книгой и опять погрузился в чтение.
- Гм! - сказал он, как бы недоумевая. - Уже один тот факт, что вы
чувствуете себя нехорошо, нужно, чтоб вы обратились не в аптеку, а к
врачу.
- Но я уже был у докторов! Не дозвонился!
- Гм... Вы нас, фармацевтов, не считаете за людей и беспокоите даже в
четыре часа ночи, а каждая собаке, каждый кошке имеет покой... Вы ничего
не желаете понимать, и, по-вашему, мы не люди и в нас нервы должен быть,
как веровка.
Стрижин выслушал фармацевта, вздохнул и пошел домой.
"Стало быть, суждено умереть!" - думал он.
А во рту у него горело и пахло керосином, в желудке резало, в ушах
раздавалось: бум, бум, бум! Каждую минуту ему казалось, что конец его уже
близок, что сердце его уже не бьется...
Придя домой, он поспешил написать: "Прошу в моей смерти никого не
винить", потом помолился богу, лег и укрылся с головой. До утра он не спал
и ждал смерти, и всё время ему мерещилось, как его могила покрывается
молодою зеленью и как над нею щебечут птички...
А утром он сидел на кровати и, улыбаясь, говорил Дашеньке:
- Кто ведет правильную и регулярную жизнь, дорогая сестрица, того
никакая отрава не возьмет. Вот хоть бы меня взять в пример. Был я на краю
погибели, умирал, мучился, а теперь ничего. Только во рту пожгло и в
глотке саднит, а всё тело здорово, слава богу... А отчего? Потому что
регулярная жизнь.
- Нет, это значит - керосин плохой! - вздыхала Дашенька, думая о
расходах и глядя в одну точку. - Значит, лавочник мне дал не лучшего, а
того, что полторы копейки фунт. Страдалица я, несчастная,
изверги-мучители, чтоб вам на том свете так жилось, ироды окаянные...
И пошла, и пошла...



Новые статьи на library.by:
КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА:
Комментируем публикацию: НЕОСТОРОЖНОСТЬ

© Чехов Антон Павлович ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.