ОТ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ

Русская классическая проза. Книги, сборники рассказов, многотомники, полные собрания сочинений.

NEW КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА


КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ОТ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2009-11-30

Николай Андреевич Капитонов, нотариус, пообедал, выкурил сигару и
отправился к себе в спальную отдыхать. Он лег, укрылся от комаров кисеей и
закрыл глаза, но уснуть не сумел. Лук, съеденный им вместе с окрошкой,
поднял в нем такую изжогу, что о сне и думать нельзя было.
"Нет, не уснуть мне сегодня, - решил он, раз пять перевернувшись с
боку на бок. - Стану газеты читать".
Николай Андреич встал с постели, набросил на себя халат и в одних
чулках, без туфель, пошел к себе в кабинет за газетами. Он и не
предчувствовал, что в кабинете ожидало его зрелище, которое было гораздо
интереснее изжоги и газет!
Когда он переступил порог кабинета, перед его глазами открылась
картина: на бархатной кушетке, спустив ноги на скамеечку, полулежала его
жена, Анна Семеновна, дама тридцати трех лет; поза ее, небрежная и томная,
походила на ту позу, в какой обыкновенно рисуется Клеопатра египетская,
отравляющая себя змеями. У ее изголовья, на одном колене, стоял репетитор
Капитоновых, студент-техник 1-го курса, Ваня Щупальцев, розовый, безусый
мальчик лет 19 - 20. Смысл этой "живой" картины нетрудно было понять:
перед самым входом нотариуса уста барыни и юноши слились в
продолжительный, томительно-жгучий поцелуй.
Николай Андреевич остановился как вкопанный, притаил дыхание и стал
ждать, что дальше будет, но не вытерпел и кашлянул. Техник оглянулся на
кашель и, увидев нотариуса, отупел на мгновение, потом же вспыхнул,
вскочил и выбежал из кабинета. Анна Семеновна смутилась.
- Пре-екрасно! Мило! - начал муж, кланяясь и расставляя руки. -
Поздравляю! Мило и великолепно!
- С вашей стороны тоже мило... подслушивать! - пробормотала Анна
Семеновна, стараясь оправиться.
- Merci! Чудно! - продолжал нотариус, широко ухмыляясь. - Так всё
это, мамочка, хорошо, что я готов сто рублей дать, чтобы еще раз
поглядеть.
- Вовсе ничего не было... Это вам так показалось... Глупо даже...
- Ну да, а целовался кто?
- Целовались - да, а больше... не понимаю даже, откуда ты выдумал.
Николай Андреевич насмешливо поглядел на смущенное лицо жены и
покачал головой.
- Свеженьких огурчиков на старости лет захотелось! - заговорил он
певучим голосом. - Надоела белужина, так вот к сардинкам потянуло. Ах ты,
бесстыдница! Впрочем, что ж? Бальзаковский возраст! Ничего не поделаешь с
этим возрастом! Понимаю! Понимаю и сочувствую!
Николай Андреевич сел у окна и забарабанил пальцами по подоконнику.
- И впредь продолжайте... - зевнул он.
- Глупо! - сказала Анна Семеновна.
- Чёрт знает какая жара! Велела бы ты лимонаду купить, что ли.
Так-то, сударыня. Понимаю и сочувствую. Все эти поцелуи, ахи да вздохи -
фуй, изжога! - всё это хорошо и великолепно, только не следовало бы,
матушка, мальчика смущать. Да-с. Мальчик добрый, хороший... светлая голова
и достоин лучшей участи. Пощадить бы его следовало.
- Вы ничего не понимаете. Мальчик в меня по уши влюбился, и я сделала
ему приятное... позволила поцеловать себя.
- Влюбился... - передразнил Николай Андреич. - Прежде чем он в тебя
влюбился, ты ему небось сто западней и мышеловок поставила.
Нотариус зевнул и потянулся.
- Удивительное дело! - проворчал он, глядя в окно. - Поцелуй я так же
безгрешно, как ты сейчас, девушку, на меня чёрт знает что посыплется:
злодей! соблазнитель! развратитель! А вам, бальзаковским барыням, всё с
рук сходит. Не надо в другой раз лук в окрошку класть, а то околеешь от
этой изжоги... Фуй! Погляди-ка скорей на твоего обже! Бежит по аллее
бедный финик, словно ошпаренный, без оглядки. Чай, воображает, что я с ним
из-за такого сокровища, как ты, стреляться буду. Шкодлив как кошка,
труслив как заяц. Постой же, финик, задам я тебе фернапиксу! Ты у меня еще
не этак забегаешь!
- Нет, пожалуйста, ты ему ничего не говори! - сказала Анна
Семеновна. - Не бранись с ним, он нисколько не виноват.
- Я браниться не буду, а так только... шутки ради. Нотариус зевнул,
забрал газеты и, подобрав полы халата, побрел к себе в спальную.
Повалявшись часа полтора и прочитавши газеты, Николай Андреич оделся и
отправился гулять. Он ходил по саду и весело помахивал своей тросточкой,
но, увидав издалека техника Щупальцева, он скрестил на груди руки,
нахмурился и зашагал, как провинциальный трагик, готовящийся к встрече с
соперником. Щупальцев сидел на скамье под ясенью и, бледный, трепещущий,
готовился к тяжелому объяснению. Он храбрился, делал серьезное лицо, но
его, как говорится, крючило. Увидав нотариуса, он еще больше побледнел,
тяжело перевел дух и смиренно поджал под себя ноги. Николай Андреич
подошел к нему боком, постоял молча и, не глядя на него, начал:
- Конечно, милостивый государь, вы понимаете, о чем я хочу говорить с
вами. После того, что я видел, наши хорошие отношения продолжаться не
могут. Да-с! Волнение мешает мне говорить, но... вы и без моих слов
поймете, что я и вы жить под одной крышей не можем. Я или вы!
- Я вас понимаю, - пробормотал техник, тяжело дыша.
- Эта дача принадлежит жене, а потому здесь останетесь вы, а я... я
уеду. Я пришел сюда не упрекать вас, нет! Упреками и слезами не вернешь
того, что безвозвратно потеряно. Я пришел затем, чтобы спросить вас о
ваших намерениях... (Пауза.) Конечно, не мое дело мешаться в ваши дела,
но, согласитесь, в желании знать о дальнейшей судьбе горячо любимой
женщины нет ничего такого... этакого, что могло бы показаться вам
вмешательством. Вы намерены жить с моей женой?
- То есть как-с? - сконфузился техник, подгибая еще больше под скамью
ноги. - Я... я не знаю. Всё это как-то странно.
- Я вижу, вы уклоняетесь от прямого ответа, - проворчал угрюмо
нотариус. - Так я вам прямо говорю: или вы берете соблазненную вами
женщину и доставляете ей средства к существованию, или же мы стреляемся.
Любовь налагает известные обязательства, милостивый государь, и вы, как
честный человек, должны понимать это! Через неделю я уезжаю, и Анна с
семьей поступает под вашу ферулу. На детей я буду выдавать определенную
сумму.
- Если Анне Семеновне угодно, - забормотал юноша, - то я... я, как
честный человек, возьму на себя... но я ведь беден! Хотя...
- Вы благородный человек! - прохрипел нотариус, потрясая руку
техника. - Благодарю! Во всяком случае даю вам неделю на размышление. Вы
подумайте!
Нотариус сел рядом с техником и закрыл руками лицо.
- Но что вы сделали со мной! - простонал он. - Вы разбили мне
жизнь... отняли у меня женщину, которую я любил больше жизни. Нет, я не
перенесу этого удара!
Юноша с тоской поглядел на него и почесал себе лоб. Ему было жутко.
- Сами вы виноваты, Николай Андреич! - вздохнул он. - Снявши голову,
по волосам не плачут. Вспомните, что вы женились на Анне только из-за
денег... потом всю жизнь вы не понимали ее, тиранили... относились
небрежно к самым чистым, благородным порывам ее сердца.
- Это она вам сказала? - спросил Николай Андреич, вдруг отнимая от
лица руки.
- Да, она. Мне известна вся ее жизнь, и... и верьте, я полюбил в ней
не столько женщину, сколько страдалицу.
- Вы благородный человек... - вздохнул нотариус поднимаясь. -
Прощайте и будьте счастливы. Надеюсь, что всё, что тут было сказано,
останется между нами.
Николай Андреич еще раз вздохнул и зашагал к дому.
На полдороге встретилась ему Анна Семеновна.
- Что, финика своего ищешь? - спросил он. - Ступай-ка погляди, в
какой пот я его вогнал!.. А ты уж успела ему поисповедаться! И что это у
вас, бальзаковских, за манера, ей-богу! Красотой и свежестью брать не
можете, так с исповедью подъезжаете, с жалкими словами! Наврала с три
короба! И на деньгах-то я женился, и не понимал я тебя, и тиранил, и чёрт,
и дьявол...
- Ничего я ему не говорила! - вспыхнула Анна Семеновна.
- Ну, ну... я ведь понимаю, вхожу в положение. Не бойся, не выговор
делаю. Мальчика только жалко! Хороший такой, честный, искренний.
Когда наступил вечер и всю землю заволокло потемками, нотариус еще
раз вышел на прогулку. Вечер был великолепный. Деревья спали и, казалось,
никакая буря не могла разбудить их от молодого, весеннего сна. С неба,
борясь с дремотой, глядели звезды. Где-то за садом лениво квакали лягушки
и пискала сова. Слышались короткие, отрывистые свистки далекого соловья.
Николай Андреич, проходивший в потемках под широкой липой, неожиданно
наткнулся на Щупальцева.
- Что вы тут стоите? - спросил он.
- Николай Андреич! - начал Щупальцев дрожащим от волнения голосом. -
Я согласен на все ваши условия, но... всё это как-то странно. - Вдруг вы
ни с того ни с сего несчастны... страдаете и говорите, что ваша жизнь
разбита...
- Да, так что же?
- Если вы оскорблены, то... то, хоть я и не признаю дуэли, я могу
удовлетворить вас. Если дуэль хоть немного облегчит вас, то, извольте, я
готов... хоть сто дуэлей...
Нотариус засмеялся и взял техника за талию.
- Ну, ну... будет! Я ведь пошутил, голубчик! - сказал он. - Всё это
пустяки и вздор. Та дрянная и ничтожная женщина не стоит того, чтобы вы
тратили из-за нее хорошие слова и волновались. Довольно, юноша! Пойдемте
гулять.
- Я... я вас не понимаю...
- И понимать нечего. Дрянная, скверная бабенка и больше ничего!.. У
вас вкуса нет, голубчик. Что вы остановились? Удивляетесь, что я такие
слова про жену говорю? Конечно, мне не следовало бы говорить вам этого, но
так как вы тут некоторым образом лицо заинтересованное, то с вами нечего
скрытничать. Говорю вам откровенно: наплюйте! Игра не стоит свеч. Всё она
вам налгала и как "страдалица" гроша медного не стоит. Бальзаковская
барыня и психопатка. Глупа и много врет. Честное слово, голубчик! Я не
шучу...
- Но ведь она вам жена! - удивился техник.
- Мало ли чего! Был таким же, как вот вы, и женился, а теперь рад бы
разжениться, да - тпррр... Наплюйте, милый! Любви-то ведь никакой, а одна
только шалость, скука. Хотите шалить, так вон Настя идет... Эй, Настя,
куда идешь?
- За квасом, барин! - послышался женский голос.
- Это я понимаю, - продолжал нотариус, - а все эти психопатки,
страдалицы... ну их! Настя дура, но в ней хоть претензий нет... Дальше
пойдем?
Нотариус и техник вышли из сада, оглянулись и, оба разом вздохнувши,
пошли по полю.


Новые статьи на library.by:
КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА:
Комментируем публикацию: ОТ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ

© Чехов Антон Павлович ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.