ПЕТРОВ ДЕНЬ

Русская классическая проза. Книги, сборники рассказов, многотомники, полные собрания сочинений.

NEW КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА


КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПЕТРОВ ДЕНЬ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2009-11-28

Наступило утро желанного, давно снившегося дня, наступило - урааа,
господа охотники!! - 29-е июня... Наступил день, в который забываются
долги, жучки, дорогие харчи, тещи и даже молодые жены, - день, в который
г. уряднику, запрещающему стрелять, можно показать двадцать кукишей...
Побледнели и затуманились звезды... Кое-где послышались голоса... Из
деревенских труб повалил сизый, едкий дым. На серой колокольне показался
не совсем еще проснувшийся пономарь и ударил к обедне... Послышалось
храпенье растянувшегося под деревом ночного сторожа. Проснулись щуры,
закопошились, залетали с одного конца сада на другой и подняли свое
невыносимое, надоедливое чириканье... В терновнике запела иволга... Над
людской кухней засуетились скворцы и удоды... Начался даровой утренний
концерт...
К развалившемуся, живописно обросшему колючей крапивой крыльцу дома
отставного гвардии корнета Егора Егорыча Обтемперанского подъехали две
тройки. В доме и во дворе поднялась страшная кутерьма. Всё живущее вокруг
Егора Егорыча заходило, забегало и застучало по всем лестницам, сараям и
конюшням... Переменили одного коренного. У кучеров слетели с голов
картузы, у лакея, Катькина прихвостня, засиял под носом красный фонарь,
кухарок назвали "стервозами", послышалось имя сатаны и аггелов его... В
пять минут тарантасы наполнились коврами, полостями, кульками с провизией,
ружейными чехлами.
- Готово-с! - пробасил Аввакум.
- Пожалуйте! Готово! - крикнул сладеньким голоском Егор Егорыч, и на
крыльце показалась многочисленная публика. Первый вскочил в тарантас
молодой доктор. За ним вполз архангельский мещанин Кузьма Больва, старичок
в сапогах без каблуков, в рыжем цилиндре, с двадцатипятифунтовой
двустволкой и с желто-зелеными пятнами на шее. Больва - плебей, но гг.
помещики, из уважения к его преклонным летам (он родился в конце прошлого
столетия) и уменью попадать в подброшенный двугривенный, не брезгуют его
плебейством и берут с собой на охоту.
- Пожалуйте, ваше превосходительство! - обратился Егор Егорыч к
маленькому седому толстячку в белом со светлыми пуговицами кителе и с
аннинским крестом на шее. - Подвиньтесь, доктор!
Отставной генерал крякнул, стал одной ногой на подножку и,
поддерживаемый Егором Егорычем, толкнул животом доктора и грузно уселся
возле Больвы. За генералом вскочили генеральский щенок Тщетный и легавый
Егора Егорыча, Музыкант.
- М-м-м... того, братец... Ваня! - обратился генерал к своему
племяннику, юноше-гимназисту с длинной одностволкой через спину. - Ты
можешь сесть здесь, возле меня. Иди сюда! Н-да... Вот здесь. Не шали, мой
друг! Лошадь может испугаться!
Пустив еще раз в нос коренному табачного дыма, Ваня вскочил в
тарантас, отодвинул Больву от генерала и, повертевшись, сел. Егор Егорыч
перекрестился и сел рядом с доктором. На козлах, рядом с Аввакумом,
примостился длинный и сухой преподаватель математики и физики в Ваниной
гимназии, г. Манже.
Первый тарантас наполнился. Началась нагрузка второго тарантаса.
- Готово! - крикнул Егор Егорыч, когда во второй тарантас, после
долгих споров и беганья вокруг и около, поместились остальные восемь
человек и три собаки.
- Готово! - крикнули гости.
- Ну? Итак, значит, трогать, ваше превосходительство? Господи
благослови, - трогай, Аввакумка!
Первый тарантас покачнулся и тронулся с места. Второй, вмещавший в
себе самых ярых охотников, покачнулся, отчаянно скрипнул, взял немного в
сторону и, очутившись впереди первого, покатил к воротам. Охотники
улыбнулись все разом и захлопали от восторга в ладоши. Все почувствовали
себя на седьмом небе, но... злая судьба!.. не успели они выехать со двора,
как случился скандал...
- Стой! Подожди! Стой!!! - раздался сзади троек пронзительный тенор.
Охотники оглянулись и побледнели. За тройками гнался невыносимейший в
мире человек, известный всей губернии скандалист, брат Егора Егорыча,
отставной капитан 2-го ранга Михей Егорыч... Он отчаянно махал руками.
Тройки остановились.
- Что тебе? - спросил Егор Егорыч.
Михей Егорыч подбежал к тарантасу, стал на подножку и замахнулся на
Егора Егорыча. Охотники зашумели.
- Что такое? - спросил покрасневший Егор Егорыч.
- То такое, - закричал Михей Егорыч, - что ты Иуда, скотина,
свинья!.. Свинья, ваше превосходительство! Ты отчего не разбудил меня?
Отчего ты не разбудил меня, осел, я тебя спрашиваю, подлеца этакого?
Позвольте, господа... Я ничего... Я его только поучить хочу! Ты почему не
разбудил меня? Не хочешь брать с собой? Я помешаю тебе? Напоил меня вчера
вечером нарочно и думал, что я просплю до двенадцати часов! Каков молодец!
Позвольте, ваше превосходительство... Я его только раз... смажу...
Позвольте!
- Чего вы лезете? - крикнул генерал, растопыривая руки. - Разве не
видите, что нет места? Вы уж слишком... позволяете...
- Напрасно ты бранишься, Михей, - сказал Егор Егорыч. - Я не разбудил
тебя потому, что тебе незачем ехать с нами... Ты не умеешь стрелять. Зачем
тебе ехать? Мешать? Ведь ты не умеешь стрелять!
- Не умею? Не умею я стрелять? - закричал Михей Егорыч так громко,
что даже Больва заткнул уши. - Но, в таком случае, за каким чёртом доктор
едет! Он тоже не умеет стрелять! Он лучше меня стреляет?
- Он прав, господа, - сказал доктор. - Я не умею стрелять, не умею
ружья даже держать... Я терпеть не могу стрельбы... Я не знаю, зачем вы
берете меня с собой... За каким дьяволом? Пусть он садится на мое место! Я
остаюсь!.. Есть место, Михей Егорыч!
- Слышишь, слышишь? Зачем же ты его берешь?
Доктор поднялся с явным намерением вылезти из тарантаса. Егор Егорыч
схватил доктора за фалду и потянул его вниз.
- Но... не рвите сюртука! Он тридцать рублей стоит... Пустите! И
вообще, господа, я просил бы вас не беседовать со мной сегодня... Я не в
духе и могу неприятностей наделать, сам того не желая. Пустите, Егор
Егорыч! Садитесь на мое место, Михей Егорыч! Я спать пойду!
- Вы должны ехать, доктор! - сказал Егор Егорыч, не выпуская фалды. -
Вы дали честное слово, что поедете!
- Это было вынужденное честное слово. Ну, для чего мне ехать, для
чего?
- А для того, - запищал Михей Егорыч, - чтобы вы не остались с его
женой! Вот для чего! Он ревнует к вам, доктор. Не езжайте, голубчик! Назло
не езжайте! Ревнует, ей-богу ревнует!
Егор Егорыч густо покраснел и сжал кулаки.
- Эй, вы! - крикнули с другого тарантаса. - Михей Егорыч, будет вам
ерундить! Идите сюда, нашлось место!
Михей Егорыч ехидно улыбнулся.
- А что, акула? - сказал он. - Чья взяла? Слышал? Нашлось место!
Назло поеду! Поеду и буду мешать! Честное слово, буду мешать! Ни черта не
убьешь! А вы, доктор, не езжайте. Пусть лопнет от ревности.
Егор Егорыч поднялся и потряс кулаками. Глаза его налились кровью.
- Негодяй! - сказал он, обращаясь к брату. - Ты не брат мне! Недаром
прокляла тебя матушка покойница! Батюшка скончался во цвете лет чрез твое
безнравственное поведение!
- Господа... - вмешался генерал. - Я полагаю... достаточно. Братья,
рродные братья!
- Он родной осел, ваше превосходительство, а не брат! Не езжайте,
доктор! Не езжайте!
- Трогай, чтобы чёрт побрал вас... А-а-а... Чёрт знает, что такое!
Трогай! - крикнул генерал и ударил кулаком в спину Аввакума. - Тррогай!
Аввакум ударил по лошадям, и тройка тронулась с места. Во втором
тарантасе писатель, капитан Кардамонов, взял себе на колени двух собак, а
на их место усадил ретивого Михея Егорыча.
- Счастье его, что нашлось место! - сказал Михей Егорыч, усаживаясь в
тарантасе, - а то бы я его... Опишите-ка этого разбойника, Кардамонов!
Кардамонов послал в прошлом году в "Ниву" статью под заглавием:
"Интересный случай многоплодия среди крестьянского народонаселения",
прочел в почтовом ящике неприятный для авторского самолюбия ответ,
пожаловался соседям и прослыл писателем.
Согласно предначертанному плану действий, решено было ехать прежде
всего на крестьянский сенокос, находящийся в семи верстах от имения Егора
Егорыча, - ехать на перепелов. Приехавши на сенокос, охотники вылезли из
тарантасов и разделились на две группы. Одна группа, имея во главе
генерала и Егора Егорыча, направилась направо; другая, с Кардамоновым во
главе, пошла налево. Больва отстал и пошел сам по себе. На охоте он любил
тишину и молчание. Музыкант с лаем побежал вперед и через минуту согнал
перепела. Ваня выстрелил и не попал.
- Высоко взял, чёрт возьми! - проворчал он.
Щенок Тщетный, взятый "приучаться", услышав первый раз в жизни
выстрел, залаял и, поджав хвост, побежал к тарантасам. Манже выстрелил в
жаворонка и попал.
- Нравится мне эта птичка! - сказал он, показывая доктору жаворонка.
- Проваливайте... - сказал тот. - Вообще я просил бы вас не
беседовать со мною... Я сегодня не в духе. Отойдите от меня!
- Вы скептик, доктор!
- Я-то? Гм... А что значит скептик?
Манже задумался.
- Скептик значит человеко... человеко... нелюбец, - сказал он.
- Врете. Не употребляйте тех слов, которых вы не понимаете. Отойдите
от меня! Я могу наделать неприятностей, сам того не желая... Я не в
духе...
Музыкант сделал стойку. Генерал и Егор Егорыч побледнели и притаили
дыхание.
- Я выстрелю! - прошептал генерал. - Я... я... позвольте! Вы во
второй раз уж того...
Но не удалась стойка. Доктор от нечего делать пустил камешком в
Музыканта и попал между ушей... Музыкант взвизгнул и подскочил. Генерал и
Егор Егорыч оглянулись. В траве послышался шорох и взлетел крупный
стрепет. Во второй группе зашумели и указали на стрепета. Генерал, Манже и
Ваня прицелились. Ваня выстрелил, у Манже осеклось... Поздно было! Стрепет
полетел за курган и опустился в рожь.
- Полагаю, доктор, что... не время теперь шутить! - обратился генерал
к доктору. - Не время-с!
- А?
- Не время теперь шутить.
- Я не шучу.
- Неловко, доктор! - заметил Егор Егорыч.
- Не брали бы... Кто вас просил брать меня? Впрочем... не желаю
объясняться... Я не в духе сегодня...
Манже убил другого жаворонка. Ваня согнал молодого грача, выстрелил и
не попал.
- Высоко взял, чёрт возьми! - проворчал он.
Послышались два подряд выстрела: Больва уложил за курганом своей
тяжелой двустволкой двух перепелов и положил их в карман. Егор Егорыч
согнал перепела и выстрелил. Подстреленная перепелка упала в траву.
Торжествующий Егор Егорыч поднял ее и поднес генералу:
- В крылышко, ваше превосходительство! Жива еще-с!
- Н-да... Жива... Надо предать скорой смерти.
Сказавши это, генерал поднес перепелку ко рту и клыками перегрыз ей
горло. Манже убил третьего жаворонка. Музыкант сделал другую стойку.
Генерал сбросил с головы фуражку, навел ружье... "Пиль!" Взлетел крупный
перепел, но... мерзавец доктор торчал как раз в области выстрела, почти
перед дулом!
- Прочь! - крикнул генерал.
Доктор отскочил, генерал выстрелил, и, разумеется, дробь опоздала.
- Это низко, молодой человек! - крикнул генерал.
- Что такое? - спросил доктор.
- Вы мешаете! Чёрт вас просит мешать! По вашей милости я промахнулся!
Чёрт знает что такое - из рук вон!
- Да вы-то чего кричите? Пфф... не боюсь! Я генералов не боюсь, ваше
превосходительство, а в особенности отставных. Потише, пожалуйста!
- Удивительный человек! Ходит и мешает, ходит и мешает, - ангел
выйдет из терпения!
- Не кричите, пожалуйста, генерал! Кричите вот на Манже! Он, кстати,
боится генералов. Хорошему охотнику никто не помешает. Скажите лучше, что
стрелять не умеете!
- Довольно-с! Вам слово - вы десять... Ваничка, дай-ка сюда
пороховницу! - обратился генерал к Ване.
- Для чего ты пригласил на охоту этого бурбона? - спросил доктор
Егора Егорыча.
- Нельзя, брат! - ответил Егор Егорыч. - Нельзя было не взять. Ведь я
ему того... восемь тысяч... Э-хе-хе, братец! Не будь этих проклятых
долгов...
Егор Егорыч не договорил и махнул рукою.
- Правда, что ты ревнуешь?
Егор Егорыч отвернулся и прицелился в высоко летевшего коршуна.
- Ты его потерял, молокосос! - раздался громовый голос генерала. - Ты
потерял его! Он сто рублей стоит, поросенок!
Егор Егорыч подошел к генералу и осведомился, в чем дело. Оказалось,
что Ваня потерял генеральский патронташ. Начались поиски за патронташем, и
охота была прервана. Поиски продолжались час с четвертью и увенчались
успехом. Нашедши патронташ, охотники сели отдохнуть.
Во второй группе перепелиная охота была тоже не совсем удачна. В этой
группе Михей Егорыч был тем же, чем доктор в первой, даже хуже. Он выбивал
из рук ружья, бранился, бил собак, рассыпал порох, словом - выделывал чёрт
знает что... После неудачных выстрелов по перепелам, Кардамонов со своими
собаками погнался за молодым коршуном. Коршуна подстрелили и не нашли.
Капитан 2-го ранга убил камнем суслика.
- Господа, давайте анатомировать суслика! - предложил письмоводитель
предводителя дворянства, Некричихвостов.
Охотники сели на траву, вынули перочинные ножи и занялись анатомией.
- Я в этом суслике ничего не нахожу, - сказал Некричихвостов, когда
суслик был изрезан на мелкие кусочки. - Даже сердца нет. Вот кишки так
есть. Знаете что, господа? Поедемте-ка на болота! Что мы тут можем убить?
Перепела - не дичь; то ли дело кулички, бекасы... А? Едем!
Охотники поднялись и лениво направились к тарантасам. Приближаясь к
тарантасам, они сделали залп по свойским голубям и убили одного.
- Ваше превосх... Егорыгорч! Ваше... Егорч... - закричала вторая
группа, увидев отдыхающую первую. - Ау, ау!
Генерал и Егор Егорыч оглянулись. Вторая группа замахала фуражками.
- Зачем? - крикнул Егор Егорыч.
- Дело есть! Дрохву убили! Скорей сюда!
Первая группа дрохве не поверила, но к тарантасам пошла. Усевшись в
тарантасы, охотники порешили оставить перепелов в покое и согласно
маршруту проехать еще пять верст - к болотам.
- Я ужасно горяч на охоте, - обратился генерал к доктору, когда
тройки отъехали версты на две от сенокоса. - Ужасно! Отца родного не
пощажу. Уж вы того... извините старику!
- Гм...
- Каким добряком, шельмец, стал! - шепнул Егор Егорыч доктору на
ухо. - Что значит мода пошла дочек за докторов отдавать! Хитер его
превосходительство! Хе-хе-хе...
- А просторней стало! - заметил Ваня.
- Да.
- Отчего бы это? Совсем просторно...
- Господа, а Больва где? - хватился Манже.
Охотники посмотрели друг на друга.
- Где Больва? - повторил Манже.
- Должно быть, на той тройке. Господа, - крикнул Егор Егорыч, -
Больва с вами?
- Нет, нету! - крикнул Кардамонов.
Охотники задумались.
- Ну, чёрт с ним! - порешил генерал. - Не ворочаться же за ним!
- Надо бы, ваше превосходительство, воротиться. Слаб уж очень! Без
воды умрет. Не дойдет.
- Захочет, так дойдет.
- Умрет старичок. Ведь ему девяносто!
- Пустяки.
Подъехав к болотам, наши охотники вытянули физиономии... Болота были
запружены охотниками, и вылезать из тарантасов поэтому не стоило. Немного
подумав, охотники порешили проехать еще пять верст, к казенным лесам.
- Кого же вы там стрелять будете? - спросил доктор.
- Дроздов, орлиц... Ну, тетеревов.
- Так-с. Ну, а что поделывают теперь мои несчастные больные? И зачем
вы меня взяли с собой, Егор Егорыч? Эх!
Доктор вздохнул и почесал затылок. Подъехав к первому попавшемуся
леску, охотники повылезли из тарантасов и начали совещаться: кому идти
направо и кому налево?
- Знаете что, господа? - предложил Некричихвостов. - В силу того
закона, так сказать, в некотором роде природы, что дичь от нас не уйдет...
Гм... Дичь от нас не уйдет, господа! Давайте-ка прежде всего подкрепимся!
Винца, водочки, икорки... балычка... Вот тут, на травке! Вы какого мнения,
доктор? Вам лучше это знать: вы доктор. Ведь нужно подкрепиться?
Предложение Некричихвостова было принято. Аввакум и Фирс разостлали
два ковра и разложили вокруг них кульки со свертками и бутылками. Егор
Егорыч порезал колбасу, сыр, балык, Некричихвостов раскупорил бутылки,
Манже нарезал хлеба... Охотники облизнулись и возлегли.
- Ну-с, ваше превосходительство! По маленькой...
Охотники выпили и закусили. Доктор тотчас же налил себе другую и
выпил. Ваня последовал его примеру.
- А ведь тут, надо полагать, и волки есть, - глубокомысленно заметил
Кардамонов, посматривая искоса на деревья.
Охотники подумали, поговорили и минут через десять порешили, что
волков, надо полагать, нет.
- Ну-с? По другой? Пропустим-ка! Егор Егорыч, вы чего смотрите?
Выпили по другой.
- Молодой человек! - обратился Егор Егорыч к Ване. - Вы-то чего
думаете?
Ваня замотал головой.
- Но при мне можешь, - сказал генерал. - Без меня не пей, но при
мне... Выпей немножко!
Ваня налил рюмку и выпил.
- Ну-с? По третьей? Ваше превосходительство...
Выпили по третьей. Доктор выпил шестую.
- Молодой человек!
Ваня замотал головой.
- Пейте, Амфитеатров! - сказал покровительственным тоном Манже.
- При мне можешь, но без меня... Выпей немного!
Ваня выпил.
- Чего это небо сегодня такое синее? - спросил Кардамонов.
Охотники подумали, потолковали и через четверть часа порешили, что
неизвестно, отчего это небо сегодня такое синее.
- Заяц... заяц... заяц!!! Держи!!!
За бугром показался заяц. За ним гнались две дворняги. Охотники
повскакали и ухватились за ружья. Заяц пролетел мимо, помчался в лес,
увлекая за собой дворняг, Музыканта и других собак. Тщетный подумал,
посмотрел подозрительно на генерала и тоже помчался за зайцем.
- Крупный!.. Вот его бы того... Как это мы... прозевали?
- Да. Чего же эта бутылка тут того... Это вы не выпили, ваше
высокопревосходительство? Э-э-э-э... Так вот вы как? Хо-ро-шо-с!
Выпили по четвертой. Доктор выпил девятую, с остервенением крякнул и
отправился в лес. Выбрав самую широкую тень, он лег на травку, подложил
под голову сюртук и тотчас же захрапел. Ваню развезло. Он выпил еще
рюмочку, принялся за пиво, и в нем взыграла душа. Он стал на колени и
продекламировал 20 стихов из Овидия.
Генерал заметил, что латинский язык очень похож на французский...
Егор Егорыч согласился с ним и добавил, что при изучении французского
языка необходимо знать похожий на него латинский. Манже не согласился с
Егором Егорычем, заметив, что не место толковать там про языки, где сидит
физико-математик и стоит так много бутылок, добавив, что ружье его прежде
дорого стоило, что теперь нельзя найти хорошего ружья, что...
- По восьмой, господа?
- Не много ли будет?
- Ну-у-у... Что вы! Восемь, и много?! Вы, значит, не пили никогда!
Выпили по восьмой.
- Молодой человек!
Ваня замотал головой.
- Полно! Ну-ка, по-военному! Вы так хорошо стреляете...
- Выпейте, Амфитеатров! - сказал Манже.
- При мне пей, но без меня... Выпей немного!
Ваня отставил в сторону пиво и выпил еще рюмочку.
- По девятой, господа, а? Какого мнения? Терпеть не могу числа
восемь. Восьмого числа у меня умер отец... Федор... то есть, Иван... Егор
Егорыч! Наливайте!
Выпили по девятой.
- Жарко, однако.
- Да, жарко, но это не помешает нам выпить по десятой!
- Но...
- Плевать на жару! Докажем, господа, стихиям, что мы их не боимся!
Молодой человек! Покажите-ка пример... Пристыдите вашего дядюшку! Не
боимся ни хлада, ни жары...
Ваня выпил рюмочку. Охотники крикнули "ура" и последовали его
примеру.
- Солнечный удар может приключиться, - сказал генерал.
- Не может.
- Не может... при нашем климате? Гм...
- Однако бывали же случаи... Мой крестный умер от солнечного удара...
- Вы, доктор, как думаете? Может ли при нашем климате удар
приключиться... солнечный, а? Доктор!
Ответа не последовало.
- Вам не приходилось лечить, а? Мы про солнечный... Доктор, где же
доктор?
- Где доктор? Доктор!
Охотники посмотрели вокруг себя: доктора не было.
- Где же доктор? Исчезоша? Яко воск от лица огня! Ха-ха-ха.
- К Егоровой жене отправился! - ляпнул Михей Егорыч.
Егор Егорыч побледнел и уронил бутылку.
- К жене его отправился! - продолжал Михей Егорыч, кушая балык.
- Чего же вы врете? - спросил Манже. - Вы видели?
- Видел. Ехал мимо мужик на таратайке... ну, а он сел и уехал.
Ей-богу. По одиннадцатой, господа?
Егор Егорыч поднялся и потряс кулаками.
- Я спрашиваю: куда вы едете? - продолжал Михей Егорыч. - За
клубникой, говорит. Рожки шлифовать. Я, говорит, уж наставил рожки, а
теперь шлифовать еду. Прощайте, говорит, милый Михей Егорыч! Кланяйтесь,
говорит, свояку Егору Егорычу! И этак еще глазом сделал. На здоровье...
хе-хе-хе.
- Лошадей!! - крикнул Егор Егорыч и, покачиваясь, побежал к
тарантасу.
- Скорей, а то опоздаешь! - крикнул Михей Егорыч.
Егор Егорыч втащил на козлы Аввакума, вскочил в тарантас и, погрозив
охотникам кулаком, покатил домой...
- Что же всё это значит, господа? - спросил генерал, когда скрылась с
глаз белая фуражка Егора Егорыча. - Он уехал... На чем же, чёрт возьми, я
уеду? Он на моем тарантасе уехал! То есть не на моем, а на том, на котором
мне нужно уехать... Это странно... Гм... Дерзко с его стороны...
С Ваней сделалось дурно. Водка, смешанная с пивом, подействовала как
рвотное... Нужно было везти Ваню домой. После пятнадцатой охотники
порешили тройку уступить генералу, с тем только условием, чтобы он,
приехавши домой, немедленно выслал свежих лошадей за остальной компанией.
Генерал стал прощаться.
- Передайте ему, господа, - сказал он, - что... что так делают одне
только свиньи.
- Вы, ваше превосходительство, векселя его протестуйте! - посоветовал
Михей Егорыч.
- А? Векселя? Нда-с... Пора уже ему... Нужно честь знать... Я ждал,
ждал и наконец утомился ждать... Скажите ему, что протест... Прощайте,
господа! Прошу ко мне! А он свинья-с!
Охотники простились с генералом и положили его в тарантас рядом с
заболевшим Ваней.
- Трогай!
Ваня и генерал уехали.
После восемнадцатой охотники отправились в лес и, постреляв немного в
цель, улеглись спать. Перед вечером приехали за ними генеральские лошади.
Фирс вручил Михею Егорычу письмо с передачей "братцу". В этом письме была
просьба, за неисполнение которой грозилось судебным приставом. После
третьей (проснувшись, охотники повели новый счет) генеральские кучера
уложили охотников в тарантасы и развезли их по домам.
Егор Егорыч, приехавши домой, был встречен Музыкантом и Тщетным, для
которых заяц был только предлогом, чтобы удрать домой. Посмотрев грозно на
свою жену, Егор Егорыч принялся за поиски. Были обысканы все кладовые,
шкафы, сундуки, комоды, - доктора не нашел Егор Егорыч. Он нашел другого:
под жениной кроватью обрел он псаломщика Фортунатова...
Было уже темно, когда проснулся доктор... Поблуждав немного по лесу и
вспомнивши, что он на охоте, доктор громко выругался и принялся аукать.
Ответа на ауканье, разумеется, не последовало, и он порешил отправиться
домой пешечком. Дорога была хорошая, безопасная, светлая. Двадцать четыре
версты он отмахал в какие-нибудь четыре часа и к утру был уже в земской
больнице. Побранившись всласть с фельдшерами, акушеркой и больными, он
принялся сочинять огромнейшее письмо к Егору Егорычу. В этом письме
требовалось "объяснение неблаговидных поступков", бранились ревнивые мужья
и давалась клятва не ходить никогда более на охоту, - никогда! даже и
двадцать девятого июня.

Новые статьи на library.by:
КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА:
Комментируем публикацию: ПЕТРОВ ДЕНЬ

© Чехов Антон Павлович ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.