ВЕСНОЙ

(СЦЕНА-МОНОЛОГ)

Раннее утро. Из-за слухового окна показывается на крыше серый молодой
кот с глубокой царапиной на носу. Некоторое время он презрительно
жмурится, потом, говорит:
- Пред вами счастливейший из смертных! О, любовь! О, сладкие
мгновения! О, когда я буду дохлым и меня возьмут за хвост и бросят в
помойную яму, даже тогда я не забуду первой встречи возле опрокинутой
бочки, не забуду взгляда ее узких зрачков, ее бархатного, пушистого
хвоста! За одно движение этого грациозного, неземного хвоста я готов
отдать весь мир! Впрочем... к чему это я вам говорю? Вы никогда не
понимали ни котов, ни гимназистов, ни старых дев. Вы, люди, мелки,
ничтожны и не можете хладнокровно глядеть на кошачье счастье. Вы
завистливо улыбаетесь и попрекаете меня моим счастьем: "Счастье котам!" Но
ни одному из вас не приходит в голову спросить, какою ценою достается нам
счастье. Так дайте же я вам расскажу, во что обходится котам счастье! Вы
увидите, что в погоне за ним кот борется, рискует и терпит гораздо больше,
чем человек! Слушайте же... Обыкновенно в 9 часов вечера наша кухарка
выносит помои. Я выхожу за ней и пробегаю через весь двор по лужам. У
котов не принято носить калоши, а потому волей-неволей приходится забыть
на всю ночь о своем отвращении к сырости. В конце двора я прыгаю на забор
и осторожно ступаю по его краю; внизу злорадно следит за мной сеттер, мой
злейший враг, мечтающий, что я рано или поздно свалюсь с забора и позволю
ему помять себя. Затем, один хороший прыжок - и я иду уже по сараю. Отсюда
с усилием карабкаюсь я по водосточной трубе высокого дома и шествую по
узкому, скользкому карнизу. С карниза я прыгаю на соседний дом. Тут на
крыше меня обыкновенно встречают мои соперники. О господа, если б вы
знали, сколько шрамов, рубцов и шишек прячется за моею шерстью, то у вас
волосы стали бы дыбом! В прошлом году у меня едва не вытек глаз, а
третьего дня мои соперники спихнули меня с высоты двухэтажного дома. Но к
делу. Я начинаю петь. В музыке мы, коты, теоретики и держимся новой школы,
родоначальником которой считаем себя: не гонимся за мотивом, а стараемся
петь громче и дольше. Обыватели плохие теоретики, а потому не мудрено, что
они не понимают нашего пения и швыряют в нас камнями, метлами, обливают
помоями и натравляют на нас собак. Петь мне приходится около трех часов, а
иногда и дольше, до тех пор, пока ветер не донесет до моего слуха нежное,
призывающее "мяу". Как молния, мчу я на этот призыв, встречаю ее... Наши
кошки, в особенности из чайных магазинов, добродетельны. Как бы они ни
любили, они никогда не отдадутся без протеста. Нужно обладать
настойчивостью и силой воли, чтобы добиться успеха. Она шипит, царапает
вам нос, кокетливо жмурится; когда на ее глазах соперники задают вам
выволочку, она мурлыкает, шевелит усами, бегает от вас по крышам, по
заборам. Возня страшная, так что сладкий миг наступает обыкновенно не
раньше 4 - 5 часов утра.
Теперь вам понятно, во что мне обходится счастье.
(Задирает вверх хвост и с достоинством шествует дальше.)