Н. Р. ГУСЕВА. ИНДУИЗМ. ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ. КУЛЬТОВАЯ ПРАКТИКА
Актуальные публикации по вопросам развития религий.
М. Изд-во "Наука". 1977. 326 стр. Тираж 10000. Цена 1 руб. 23 кон.
В последнее время заметно усиление внимания к проблемам социальной психологии. В этом плане особый интерес представляют такие идеологические явления, как религиозные системы, их роль и в наши дни, а тем более в древности и средние века. В цикл исследований по этой тематике входит и книга старшего научного сотрудника Института этнографии АН СССР кандидата исторических наук Н. Р. Гусевой, рассматривающая индуизм - "сложную и разветвленную систему, включающую философские учения, этико- правовые нормы и религиозно-культовые представления, складывающиеся у народов Индии на протяжении длительного периода их исторического развития" (стр. 280). В книге синтезирован значительный фактический материал, использованы первоисточники, обширная литература, учтены собственные наблюдения автора. Изложение ведется в предметно-тематическом плане. Автор исследует объекты почитания, религиозную и культовую символику, жречество как хранителя религиозных и культовых традиций и повседневную культовую и обрядовую практику. Одновременно ставятся и решаются вопросы генетического характера и историко-культурных связей, поскольку индуизм рассматривает-
стр. 129
ся как сложное по составу явление, прошедшее путь синкретизма и сложных модификаций (стр. 59 и др.).
Определяя свое отношение к понятию "индуизма", Н. Р. Гусева выступает против распространенной точки зрения о том, что начало индуизма следует относить к III-IV вв. н. э., а более ранние религиозные системы именовать ведизмом и брахманизмом. Автор считает, что все это этапы развития одного и того же явления, которое в целом и следует именовать индуизмом (стр. 14). Н. Р. Гусева прослеживает корни индуизма в двух культурно-исторических областях - местной этнической среде доарийской Индии и среде, сложившейся на прародине ариев, в южнорусских степях и лесостепях (стр. 287). Последовательный разбор этого сложного состава индуизма - одна из заслуг автора.
Думается, что формулировку о двухкомпонентности можно рассматривать лишь как самую предварительную, за которой должно последовать выявление ряда пластов религиозных и идеологических представлений, в конечной мере ассимилированных индуизмом, имеющим ряд территориальных и иных вариантов (например, преимущественное распространение вишнуизма на севере и культа Шивы и сопутствующих ему проявлений на юге - стр. 24). О религиозных взглядах племен и народов до-арийского Индостана едва ли можно говорить как о едином целом. Так, идеология носителей хараппской цивилизации и в какой-то мере ее непосредственного высокоразвитого окружения, безусловно, отличалась от культово-религиозной практики охотников и скотоводов более южных областей субконтинента, образовывавших по меньшей мере еще одну историко-культурную область.
Автор исходит из почти не вызывающего в настоящее время сомнений положения о постепенном расселении индоязычных племен из степей Восточной Европы, приводит ряд археологических характеристик соответствующих комплексов восточноевропейских скотоводов эпохи палеометалла и некоторые данные по археологии Средней Азии, уделяя особое внимание вопросам культовой практики и религиозных представлений. При справедливости этого решения, взятого в общей форме, конкретный анализ такого сложного источника, как памятники материальной культуры, дело весьма сложное. Особое значение имеет культ коня, широко распространенный у скотоводов Восточной Европы и нашедший отражение в ведийском обряде ашва - медха, сведения о котором, правда, перенесены Н. Р. Гусевой в другую главу (стр. 152 и сл., см. также о связи обрядов сооружения алтарей с культом коня, стр. 196). Автор кратко характеризует местные культово-религиозные представления доарийского Индостана, указывая на следы тотемизма, поклонение женским божествам, различным ипостасям богини-матери и на возможное наличие элементов йоги (стр. 54-59).
Переходя к вопросу об объектах религиозного почитания (стр. 61-123), Н. Р. Гусева последовательно рассматривает мужские и женские божества, легендарных мудрецов - риши, упоминает о культе священных животных, о почитании рек и поклонении камням. Показательно, что древние ведийские божества, хотя и получили в ходе кодификации религиозных представлений в более позднее время определенные функции, значительно менее популярны в индуизме, чем божества, генетически связанные с местной, неарийской средой, такие, как Шива, Кришна и Шакти. Уже к середине 1 тыс. до н. э. сложился своего рода синкретический пантеон, объединивший арийские и местные божества (стр. 68). Древние местные корни культа Шивы подтверждаются наличием изображения на хараппских печатях, напоминающего более поздние статуарные воплощения Шивы, и рядом других данных (стр. 94-95). В индуистском пантеоне Шива первоначально был ассоциирован с ведийским Рудрой, но довольно быстро полностью поглотил это древнее божество. Столь же древнего местного происхождения и супруга Шивы - богиня Деви, или Шакти, имевшая множество воплощений, но генетически, видимо, восходящая к образу супруги бога плодородия. Вероятно, в исходном пласте это была божественная пара, столь характерная для большинства раннеземледельческих обществ Древнего Востока с сопровождающими их аграрными культами, нередко приобретающими оргаистический и эротический характер. Явно местного происхождения и древнетамильский бог охотников Муругая, или Сканда (стр. 101).
Вызывает некоторое сожаление излишняя краткость характеристики культа священных животных (стр. 63-64), хотя именно здесь весьма много материала для выявления многокомпонентного генезиса
стр. 130
индуизма. В первую очередь это касается образа быка, культ которого, видимо, восходит к тотемистическим представлениям, и, судя по изображениям на печатях, играл огромную роль уже в хараппской цивилизации, а затем слился с культом быка индо-иранских племен, оставившим столь яркое отражение в материалах Авесты.
В книге рассмотрены вопросы о человеческих жертвоприношениях, о жертвоприношениях животных, о священном напитке - соме (авестийской хаоме) и его заменителях, а также о гимнах и песнопениях. Интересна связь жертвоприношения коня с ритуально-политическими атрибутами царской власти (стр. 153)-поздний отголосок ритуального обособления знати, включавшей в свой состав конных воинов. Вызывает сомнение отождествление всех случаев трупосожжения с жертвоприношением. В основе это, конечно, особая форма погребального ритуала. Но в целом детальный анализ изменения отношения к жертвоприношениям, именуемых автором "кровавыми" (стр. 150), заслуживает внимания и ярко отражает внутреннюю эволюцию индуизма, постепенную трансформацию обычаев и обрядов.
Работа содержит обширный фактический материал о жрецах, храмах и изображениях богов (стр. 176-276), охватывающий все периоды развития индуизма - от ведической эпохи до наших дней. Хотя уже в весьма раннюю эпоху выделяется каста жрецов-брахманов, в целом для индуизма характерно отсутствие церковной организации с единым руководством и разработанной системой иерархии. Тем не менее жречество и по сей день играет огромную роль в жизни индийского общества, выступая не только как отправитель культовых церемоний, но и как духовный наставник и руководитель. Интересно наличие в тамильском жречестве двух слоев, которые Н. Р. Гусева, как нам кажется, не вполне удачно называет этническими. Это, с одной стороны, потомки или лица, считающие себя потомками североиндийских брахманов, и, с другой - служители, сохранившие в своей практике древние шиваистские традиции с обильными мясными трапезами и употреблением алкогольных напитков (стр. 183). Ведические тексты позволяют говорить для раннего периода о наличии лишь таких культовых сооружений, как жертвенные площадки и алтари. Н. Р. Гусева отмечает, что индуистские храмовые комплексы появляются в основном в феодальную эпоху (стр. 203.). Правда, для древней эпохи монументальная архитектура культового характера представлена буддийскими памятниками.
Довольно сложным является вопрос о наличии статуарных изображений божества уже в ведийский период. Автор мобилизует все возможные аргументы в пользу существования таких скульптур (стр. 206-212), но они, как нам кажется, еще не решают этот вопрос окончательно. Позднее, с начала нашей эры, уже вырабатываются строгие иконографические каноны, которые затем практически мало изменяются. В заключение Н. Р. Гусева убедительно раскрывает значение индуизма в жизни индусов вплоть до настоящего времени (стр. 227-285). Эта религия и поныне во многом определяет стереотип поведения самых широких масс населения и используется как мощное средство идеологического воздействия в социально-политической борьбе.
Перед нами труд, продвигающий изучение истории народов Индостана в такой сложной и ответственной сфере, как идеология и социальная психология. Собранный автором огромный фактический материал, его систематизация и оценка в основных своих положениях не вызывают особых возражений, хотя в ряде случаев формулировки могли быть менее категоричными и прямолинейными. В первую очередь это касается проблемы индийско- славянских параллелизмов, сформулированной во введении как "гипотеза о близости древнеарийских и древнеславянских мифологических представлений" (стр. 25) и раскрываемой в последующих главах в сопоставлении как образов божеств, так и обрядово-ритуальной практики (сопоставление Варуны с Перуном - стр. 72, Индры с Индриком - стр. 80-81, Дакши с Дажьбогом - стр. 83 и многое другое). Хотя во введении говорится о попытке проследить "корни" некоторых сходных представлений (стр. 26), практически такой стадиально- типологический анализ осуществляется далеко не всегда. В основном речь должна идти о каких-то общих истоках, восходящих по меньшей мере к эпохе индо-иранского языкового единства. В этом отношении необходимой промежуточной стадией сопоставлений является определение исходного индо- иранского мифологического пласта на базе анализа как индийской мифологической традиции, так и данных Авесты. Весьма перспективной представляется и разработка периодизации индуизма, к которой автор практиче-
стр. 131
ски неоднократно обращается на протяжении своего исследования, например, говоря о наступлении нового этапа с середины 1 тыс. до н. э. (стр. 15), когда, в частности, складывается синкретичный пантеон (стр. 68, 224). Если ведический период соответствует финальным этапам первобытного строя и формированию классового общества, то этот второй период рисует нам религиозные представления эпохи рабовладельческой формации с характерной для времени ее расцвета тенденцией к созданию централизованных государств, что находило прямое отражение и в идеологии. Следующий большой период развития индуизма связан уже с эпохой феодализма. Выявление специфических черт индуизма на протяжении этих периодов - весьма интересная и перспективная задача дальнейших изысканий по индуизму, фундаментальная сводка данных о котором предложена в ценном исследовании Н. Р. Гусевой.
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1518003266 в базе LIBRARY.BY.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций