Мы и не заметили, как стали рассматривать себя в качестве потенциальных жертв разгулявшихся преступников. Но самое интересное в том, что мы чрезвычайно информированы о возможных формах проявления насилия, хотя, по счастью, далеко не каждому из нас довелось хоть раз в жизни столкнуться с настоящими, а не телевизионными бандитами.

Откуда такая осведомленность? Спросите у любого, и он ответит вопросом на вопрос: "Вы что, газет не читаете или у вас телевизора нет?!" Откроем любое издание с телепрограммой и посмотрим, что нам предлагают.

В будний день в среднем демонстрируется 8-10 художественных или телевизионных фильмов, в которых так или иначе затрагивается тема преступности. Лишь в двух подобных лентах из десяти нет открытой демонстрации насилия. Около десяти раз в день в эфир выходят специальные передачи, посвященные криминальной теме. О преступности говорить, несомненно, нужно. Проблема в том, как?

Если вглядеться в некоторые криминальные сюжеты, можно отметить один настораживающий факт: жертвы убийства всегда показываются крупным планом, с нарочитой демонстрацией всех нанесенных им ран. Причем неважно, кто эта жертва: коммерсант, пожилой человек или не проживший и дня ребенок. Второй момент, на котором, как правило, заостряют внимание авторы сюжетов, - сама сцена места преступления, обилие крови на фоне обезображенных смертью тел. Зритель, увидев подобное, впадает в состояние шока и уже не слушает деталей дела. Повествование о деятельности правоохранительных органов по раскрытию этого преступления смазывается, ибо картина убийства имеет эмоциональный эффект, во сто крат больший, чем просто HTML за кадром. Мало того, зритель остается в полном неведении, последовало ли за преступлением наказание. Таким образом, освещение проблемы роста преступности сводится к голой хронике преступлений. Цепочка "преступление - задержание - наказание" в сознании зрителя разорвана. А между тем это необходимо для того, чтобы не привлекать в ряды преступного воинства новых рекрутов.

Лет восемь-десять назад на обывателя лавинообразно обрушилась информация о вездесущей преступности: рэкете, вооруженных бандитских группировках, заказных убийствах и так далее. Поначалу все это повергало просто в ужас, потом большинство потихоньку стало "окапываться" в своих квартирах, пока окончательно не оказалось в плену у собственного страха, однако некоторые, в основном молодые, здоровые и не отягощенные работой, примкнули к разрекламированным СМИ и ТВ преступным группировкам. Специалисты отмечают, что в то время преступность стала пополнять свои "кадры" не только за счет жителей крупных городов, где она, собственно, и зародилась, но в армию бандитов потекли новобранцы из глухой провинции. Иллюзия о привлекательности жизни преступной родилась не на пустом месте. Жизнь "братвы" превратилась в этакую телевизионную сагу с наглядной демонстрацией диковинных иномарок, шикарных дач, золотых цепей в палец толщиной на фоне всеобщей безнаказанности.

Программы теленовостей имеют тенденцию фокусироваться на агрессивном поведении людей - политиков, террористов, экстремистов, преступников, забастовщиков. Происходит это, конечно, не из злого умысла побудить аудиторию к насилию. Просто подобные действия возбуждают внимание зрителей, что позволяет удерживать их около экрана. А что в итоге? Человек, замыкаясь на своем страхе, занимает оборонительную позицию по отношению к жизни. Он становится все более агрессивным и скупым на чувства (что, кстати, тоже подтверждено исследованиями психологов). Люди, более склонные к агрессии, в лучшем случае становятся домашними тиранами, в худшем - пополняют ряды преступников и экстремистов, будучи совершенно уверенными, что за преступлениями вовсе не обязательно последует наказание. Да и откуда нам знать о законах? Закон ведь не действует на зрителя так завораживающе, как экранное беззаконие, а потому "рекламного времени" на ТВ ему не выделяют.