ПСИХОЛОГИЯ (последнее)
Открытое письмо новому директору Музейного комплекса "Дудутки" Дюкареву С.В. и его подручным вкупе с некоторыми замечаниями вслух касательно музейной и вовсе не музейной жизни
Актуальные публикации по вопросам современной психологии.
Вступление
Некоторое время назад на заставке сайта Музея "Дудутки" появилось краткое, принадлежащее моему перу обращение, родившееся, как спонтанный, но вполне осознанный ответ на те события, которые последовали за вступлением в должность директора Музейного комплекса "Дудутки" человека по имени Сергей Владимирович Дюкарев. В связи с прозвучавшими вслед за публикацией упреками в некорректности моих действий, считаю необходимым официально сформулировать свою позицию по этому вопросу. К концу четвертого десятилетия своей жизни я пришел к полному неприятию жизненной позиции "советского интеллигента", представляющую собой странную смесь "толстовства", личной трусости, неготовности брать на себя ответственность и тем более рисковать собственным иллюзорным благополучием. Мои же предки испокон века жили по слегка иному принципу – принципу личной ответственности за происходящее вокруг, согласно которому совершённое зло не имеет права остаться без ответной реакции, будь то брошенная в лицо перчатка либо так же брошенные жесткие, но правдивые слова. Очень многие аспекты поведения С.В.Дюкарева и некоторых членов его команды (о коих будет сказано ниже) были классифицированы мной, как однозначное зло, на которое и последовала моя, столь неожиданная для многих, реакция. Более того, публично заявляю, что подобным образом я буду и впредь реагировать на любые действия, кои могут быть расценены, как подлость, зло, хитрость и прочие подобные, от кого бы они ни исходили.
Уважаемый Сергей Владимирович!
Самая ожидаемая реакция на происходящее с Вашей стороны – свести весь инцидент лишь к "непорядочности" господина Захаренко, дающего таким "нечестным" образом выход своим личным обидам и претензиям. Разочарую Вас. Вспомните, как мы прощались с Вами в день моего ухода из музея. Все неприятное, что действительно сформировалось в наших отношениях, было тогда высказано вслух и вся проблема, таким образом, была исчерпана. Мои же сегодняшние обвинения в Ваш адрес касаются сугубо Вашего поведения, как руководителя, за последние три недели, т.е. уже во время моего отсутствия в Музее. Итак.
Я обвиняю Вас в том, что Вы дали волю своей неприязни ко всему тому, что созидалось Вашими предшественниками, т.е. командой предыдущего директора, в состав которой входил и я, ушедший из музея по собственной воле, предвидя радикальную смену курса, и другие мои единомышленники, поверившие в возможность продолжать работу, но жестко "выдавленные" Вами. Ваши поступки по своей сути нелогичны. Вы ликвидируете начинания, благодаря которым о Музее заговорили – в прессе, в Интернете, в профессиональных кругах. Чем это плохо? Закономерно предполагаю, что причиной этому – личная ревность и стремление ликвидировать даже память обо всем, что удалось предыдущему, чего греха таить, нелюбимому Вами руководству. Но это – сведение личных счетов (то самое, в котором Вы пытаетесь уличить меня), а не забота о вверенном Вам Музее.
Я не стану обвинять Вас ни в непрофессионализме – все мы когда-то начинали, ни в неосмотрительных кадровых решениях – Вы имеете право на ошибку, как бы ни было обидно за так легко предсказуемый результат. Но я обвиняю Вас в том, что Вы принимаете решения, от которых Вас не просто открыто предостерегают коллеги, имеющие достаточный опыт и представляющие Вам достаточное количество объективных фактов для обоснования своего мнения, но и явно имеющие последствия, хорошо видимые Вами, резко негативные как для имиджа, так и для материального благополучия Музея.
Наиболее ярким примером является назначение Вами на должность управляющего хозяйством (ставшую вакантной, исключительно благодаря искусственному созданию Вами невыносимых условий труда предыдущему управляющему, входившему в команду Вашего предшественника на директорском посту) Николая Ивановича Беко, уже работавшего в должности управляющего, однако не без оснований с нее смещенного. Не будем вспоминать детали его ухода – даже при бросании перчатки в лицо негодяю необходимо соблюдать меру. Однако наличие множества недостач при сдаче им должности, процветавшее "тайное присвоение музейной собственности" на всех уровнях хозяйственного подразделения в бытность Николая Ивановича его руководителем, часто открыто хамское отношение к работникам (особенно к тем, кто имел неосторожность требовать от управляющего что-либо, необходимое для выполнения должностных обязанностей), открытое пособничество и личное участие в очернительстве неугодных – ни для кого не секрет. Более того, Вам прекрасно известно резко негативное отношение Н.И. Беко к реализуемому (или теперь уже об этом надо говорить в прошедшем времени?) на протяжении двух последних лет уникальному конному проекту "Vis-à-vis" и действующей в его рамках Школе верховой езды. Я с огромным трудом могу представить себе хотя бы мало-мальски мирное сосуществование нового управляющего хозяйством и конной Школы. И вообще не могу себе представить содействие проекту со стороны Н.И. Беко, без которого (имеется в виду содействие) коллектив конюшни, являющейся структурной частью хозяйства, обойтись, увы, не сможет. Таким образом, если время и изменило Николая Ивановича в лучшую сторону в плане отношения к собственности нанимателя и работникам, то неизбежность проблем в продолжении и поддержании конной программы по случаю его назначения не оставляет никаких сомнений.
Проблема закрытия конной программы требует отдельного рассмотрения. Реализация проекта "Vis-à-vis" –уникального даже в масштабах всей страны – очень позитивно сказалась на общем имидже музея. Нетрадиционные методы работы с лошадьми без использования не только болевых воздействий, но также и не болевых средств принуждения, основанные лишь на раскрытии сознания лошади, налаживании с ней личного контакта с каждым годом становятся все более популярными и востребованными любителями лошадей во всем мире. За два года существования нашей Школы ею заинтересовались десятки самых разнообразных средств массовой информации, как бумажных, так и электронных. Вышло в свет большое количество публикаций, было снято несколько телевизионных сюжетов, самым показательным из которых стал репортаж Дмитрия Новожилова, снятый для первого канала российского телевидения. Посмотрев этот четырехминутный ролик, несколько человек из центральной России специально, чтобы воочию увидеть нашу работу, организовали поездку в Беларусь в январе сего года. Конное же шоу, организованное 26 июня прошлого года и собравшее несколько сотен человек, стало единственным событием подобного рода в стране.
Но несмотря на все это, на сегодняшний день мы имеем достаточно жесткие высказывания как от Вас лично, так и от Н.И. Беко в компании с еще одним представителем Вашей администрации, а именно инженером по охране труда Александром Михайловичем Карнауховым, о том, что наша программа представляет собой "сомнительные эксперименты", якобы несущие опасность для посетителей музея. И это притом, что на проводимые нами конференции с удовольствием собирались десятки специалистов-практиков в данной области, а за два половиной года использования "мягких" методик у нас не было ни единого, связанного с ними инцидента. Комичность ситуации еще и в том, что из всех троих лишь Вы имеете весьма небольшой опыт общения с лошадьми. Однако полная неосведомленность не мешает Вашей команде со смелостью профессионала делать выводы о целесообразности используемых методик. Как тут не вспомнить известную басню классика о свинье и плодах цитрусовых… Опять-таки вполне закономерно объяснить подобное поведение стандартным стремлением невежды уничтожить все, что выше его ограниченного понимания. Однако подобное поведения для директора абсолютно недопустимо!
Особо отмечу прозвучавшие высказывания о возможном возвращении "железа" (специальных металлических приспособлений, вставляемых в рот лошади для управления ею путем причинения боли большей или меньшей интенсивности – трензелей, мундштуков, пелямов и тому подобных средств из арсенала "конной инквизиции"). Это совершенно недопустимо! Принципиальный отказ от "железа" был визитной карточкой нашей конюшни, можно сказать, "делом жизни" каждого из принимавших участие в проекте либо обучающихся в Школе. Возврат "железа" станет не только безмерной, последней подлостью по отношению к поверившим человеку лошадям, но и грубым плевком в лицо людям, для которых новое отношение к лошади стало итогом очень долгого пути. Безусловно, как для Вас – бывшего "спортсмена" (о том, что конный спорт вовсе не является спортом в точном смысле этого слова, как не являлись спортом, скажем, гладиаторские бои, написано и сказано уже достаточно), так и для Ваших подручных (в силу обычной необразованности) лошадь – лишь большое, сильное и опасное "животное". Однако я призываю Вас вспомнить ту плеяду замечательных и известнейших людей, которые придерживались вовсе иного мнения – Марио Люраши, Франсуа Пиньон, Пат Парелли, Гонза Блаха, Силк Валентайн и многие-многие другие. Неужели то, что нам удалось в чем-то повторить их достижения, которыми восхищается весь мир, ничего не значит для Вас? Тогда, быть может, Вам стоит обратиться к обычной статистике и вспомнить, что травматизм в обычном конной спорте, где всегда используется лишь самое "современное" и "надежное" "железо", как минимум на порядок выше, чем в среде тех, кто работает с лошадьми подобно нам, то есть вообще без средств болевого принуждения? Я прекращаю сыпать аргументами – они действенны лишь для того, кто хочет их слышать. Однако если Вы все же пойдете на подобный, абсолютно немотивированный шаг и в приказном порядке вернете "железо" в рот нашим лошадям, с абсолютной уверенностью могу сказать, что в рабочем блокноте Вам придется заводить отдельный раздел для записи личных врагов, среди которых будут и мужчины, и женщины, и взрослые, и дети. И поверьте – это не пустые слова…
То, что конная программа уже обескровлена Вами настолько, что и без внешнего вмешательства скорее мертва, чем жива – непреложный факт. Вынужденный уход из музея "генератора идей" (Вы знаете, о ком я говорю) и увольнение Вами руководителя конной Школы – удар, от которого будет очень сложно оправиться. Но, быть может, все же возможно. Все решит то, решите ли Вы "добить" полуживого, неспособного к сопротивлению противника или великодушно позволите ему еще немного побороться за жизнь…
Я не стану продолжать список обвинений – к счастью, я Вам не судья. Отмечу лишь, что если Вы и далее продолжите действовать в подобном ключе, то Ваше директорство станет не только печальной страницей "дудутковской" истории, но и позорной строкой Вашей личной биографии. Завершая эту часть своего письма, я позволю себе кратко обрисовать предлагаемый мною вариант выхода из сложившейся ситуации. Думаю, Вам стоит прекратить вести войну с тенями бывшего директора и его заместителя. Не нужно бороться с нашими достижениями и нашими, еще оставшимися людьми – все они работали и работают на благо Музея. Вам стоит понять это. Исправляйте наши ошибки, но не наши добрые результаты, ибо в обратном случае Вы станете разрушителем того, чем должны руководить.
Я не желаю Вам удачи, ибо под этим словом мы, скорее всего, понимаем совершенно разные вещи. Я желаю Вам совести, которая сможет удержать Вас от поступков, из-за которых может стать очень больно другим, возможно, куда более добрым и возвышенным, чем мы с Вами, существам.
Прочее важное
После публикации на сайте обращения в личных беседах с людьми, кому небезразлична судьба Музея, я услышал некоторое количество очень дельных замечаний, по поводу которых необходимо сказать хотя бы несколько слов.
Более всего хочу ответить на вполне справедливые упреки, высказанные корифеем Музея, которого зовут, сами знаете как…
Краткость опуса заставила меня затронуть лишь самое – с моей точки зрения – главное. При этом в смысловом теле возникли виртуальные бреши, которые можно истолковать по-разному, в том числе и превратно. Исправляя сей недочет, уточняю следующее.
Во-первых, упоминание мною Евгения Доминиковича Будинаса и сразу же вслед за ним лишь двух последних лет жизни Музея создало ложную иллюзию неуважительного отношения к тому труду, который был сделан за разделяющие два означенных этапа десять лет. Однако это целиком ложная иллюзия. Люди, положившие те самые десять лет своей собственной жизни на благо Музея, сделали безмерно многое, сохраняя и приумножая то, что было заложено его создателем. Это непреложный факт, спорить с которым и глупо, и нечестно.
Во-вторых, романтическо-ностальгическая характеристика, данная мною минувшим двум с половиной годам почему-то вызвала ощущение идеализации сделанного нами за это время. Однако и это не совсем верный вывод. Не существует человека, способного полностью избегать ошибок. Только круглому дураку может казаться, что он во всем прав. Посему я охотно признаю, что, преуспев в одном, мы на самом деле, возможно, уделяли недостаточно внимания чему-то другому. Однако никто и не претендовал на непогрешимость. Речь же велась о том, как просто можно перечеркнуть чужие достижения, кои в этом ключе и были перечислены.
В-третьих, реагируя на критические замечания по поводу личных качеств некоторых участников нашей, ныне уже несуществующей команды, с одной стороны, еще раз повторю вышесказанное о том, что никто и не претендовал на непогрешимость. С другой же стороны, повторю слова, достаточно давно сказанные мною в личной беседе с теперешним директором: "Никто и никогда не сможет безнаказанно обижать моих друзей!" С тех пор ничего не изменилось.
И еще. У привыкшего во всем искать подвох читателя при прочтении первого обращения, опубликованного мной на сайте Музея, могло возникнуть ложное ощущение, что упоминание в тексте лишь собственно административной команды в контексте оценки достижений Музея за последнее время означает попытку приписать все, созданное и достигнутое Музеем лишь нескольким персонам. Опять-таки возникшее ощущение никак не назовешь, кроме как абсолютно ложным. Мы всегда понимали, и прекрасно понимаем по сей день, что все достигнутое – плод тяжелого труда всего коллектива Музея от дворника до директора. И единственное, что хочется сказать сейчас каждому из вас, сказать на прощанье, сказать в напутствие – большое спасибо! А еще – удачи!
Бывший заместитель директора Музейного комплекса "Дудутки" по развитию,
Андрей Захаренко
P.S. Текст обращения, опубликованного на сайте "Дудуток", с которого все началось...
Все, что имеет начало, имеет и конец, Нео…
братья Вачовски
Дорогие друзья!
Все, некогда начавшееся, обречено закончиться. В этом – неумолимость нашего мира. И в то же самое время – его неисчерпаемость и залог вечного движения вперед.
Чуть больше, чем два года назад новая команда взвалила на себя ответственность направлять вектор развития Музейного комплекса "Дудутки". В тот самый момент, когда все чаще звучало мнение, что дело создателя "белорусского скансена" Евгения Будинаса, увы, навсегда кануло в Лету со всеми его Фэстами старосветской культуры, вечерами камерной музыки и артистическими вечеринками. Но тогда нам удалось остановить (или все же лишь ПРИостановить?) этот печальный уход.
Минувшие два сезона были плодотворными. Пускай, мы учились на ходу и – как всегда – на своих собственных ошибках. Пускай темп роста количества новых идей опережал темп роста количества "посадочных мест" в музейных санузлах. Пускай нам слишком опасно нравилось то, что мы делали.
"Средневековая Масленица", "Дудраскі Фэст", "Открытие рыцарского сезона", "Накануне Грюнвальда", "Наш Грюнвальд", "Новый год у князя Всеслава", конное шоу проекта "Vis-à-vis", "Гаруда", "Вольны Вецер" – вот неполный перечень фестивалей, в большинстве своем ежегодных, отгремевших за эти годы и собравших от нескольких сотен до нескольких тысяч зрителей каждый.
"Стары Ольса", "Кейли Кёл", "Литвин Троль", "Литвинский Хмель", "Ирдорад", "Расалия", "Testamentum terrae", "Гальярда", "Сахор", "Гистрион", "Фламмея", "Cornu Copia", "Пераплуты", "Нагуаль", "Знiч", Александр Баль, Зміцер Вайцюшкевіч, Галина и Борис Вайханские, Алексей Нежевец, Кацярына Ваданосава, камерный оркестр "Макдов" – вот далеко неполный перечень коллективов и исполнителей, поднявшихся на фестивальную "дудутковскую" сцену за минувшие два сезона.
А еще – как всегда в "Дудутках" – варился сыр и пекся хлеб, сбегала чистой слезой пресловутая "гарэлка", ковались подковы и рождались под рукой мастера кувшины и "гляки", румянились на сковороде извечные драники, резвились избавленные от "железа" и боли лошади.
Но все то, что имеет начало, увы, имеет и конец. И вот то ли так несчастливо расположились звезды в небе, то ли так удачно легли козырные тузы в рукавах невидимых игроков, но нам пришлось уйти. Уйти и оторвать от сердца кусочек белорусской земли со старинным именем "Дудутки", в который было вложено так много труда, боли, переживаний.
Мы благодарим всех тех, кто помогал нам, и всех тех, кто мешал, но к счастью не в полную силу. Мы благодарим наших музейных коллег и всех тех, кто помогал нам извне. В том, что у нас получилось за два минувших года – и Ваш труд, Ваша поддержка, Ваше терпение.
Мы хорошо помним и тех, кто мешал нам в полную силу, пряча до времени в грязных рукавах крапленые тузы. Кто-то сказал, что он выиграл войну? Ох, как бы эта победа не обернулась ему самому позорным поражением…
"Дудутки" остаются. Но, так или иначе, это будут другие "Дудутки". Возможно, пришедшие на наше место смогут сохранить созданное и начатое нами, хотя – не верится. Возможно, в новом музее гостям будет уютнее и комфортнее, чем было с нами, хотя – вряд ли. Но ко всему этому мы уже не причастны.
С искренней верой в то, что создававшееся нами на "дудутковской" земле последние два года, создавалось не напрасно,
Ваши старые "Дудутки"
Некоторое время назад на заставке сайта Музея "Дудутки" появилось краткое, принадлежащее моему перу обращение, родившееся, как спонтанный, но вполне осознанный ответ на те события, которые последовали за вступлением в должность директора Музейного комплекса "Дудутки" человека по имени Сергей Владимирович Дюкарев. В связи с прозвучавшими вслед за публикацией упреками в некорректности моих действий, считаю необходимым официально сформулировать свою позицию по этому вопросу. К концу четвертого десятилетия своей жизни я пришел к полному неприятию жизненной позиции "советского интеллигента", представляющую собой странную смесь "толстовства", личной трусости, неготовности брать на себя ответственность и тем более рисковать собственным иллюзорным благополучием. Мои же предки испокон века жили по слегка иному принципу – принципу личной ответственности за происходящее вокруг, согласно которому совершённое зло не имеет права остаться без ответной реакции, будь то брошенная в лицо перчатка либо так же брошенные жесткие, но правдивые слова. Очень многие аспекты поведения С.В.Дюкарева и некоторых членов его команды (о коих будет сказано ниже) были классифицированы мной, как однозначное зло, на которое и последовала моя, столь неожиданная для многих, реакция. Более того, публично заявляю, что подобным образом я буду и впредь реагировать на любые действия, кои могут быть расценены, как подлость, зло, хитрость и прочие подобные, от кого бы они ни исходили.
Уважаемый Сергей Владимирович!
Самая ожидаемая реакция на происходящее с Вашей стороны – свести весь инцидент лишь к "непорядочности" господина Захаренко, дающего таким "нечестным" образом выход своим личным обидам и претензиям. Разочарую Вас. Вспомните, как мы прощались с Вами в день моего ухода из музея. Все неприятное, что действительно сформировалось в наших отношениях, было тогда высказано вслух и вся проблема, таким образом, была исчерпана. Мои же сегодняшние обвинения в Ваш адрес касаются сугубо Вашего поведения, как руководителя, за последние три недели, т.е. уже во время моего отсутствия в Музее. Итак.
Я обвиняю Вас в том, что Вы дали волю своей неприязни ко всему тому, что созидалось Вашими предшественниками, т.е. командой предыдущего директора, в состав которой входил и я, ушедший из музея по собственной воле, предвидя радикальную смену курса, и другие мои единомышленники, поверившие в возможность продолжать работу, но жестко "выдавленные" Вами. Ваши поступки по своей сути нелогичны. Вы ликвидируете начинания, благодаря которым о Музее заговорили – в прессе, в Интернете, в профессиональных кругах. Чем это плохо? Закономерно предполагаю, что причиной этому – личная ревность и стремление ликвидировать даже память обо всем, что удалось предыдущему, чего греха таить, нелюбимому Вами руководству. Но это – сведение личных счетов (то самое, в котором Вы пытаетесь уличить меня), а не забота о вверенном Вам Музее.
Я не стану обвинять Вас ни в непрофессионализме – все мы когда-то начинали, ни в неосмотрительных кадровых решениях – Вы имеете право на ошибку, как бы ни было обидно за так легко предсказуемый результат. Но я обвиняю Вас в том, что Вы принимаете решения, от которых Вас не просто открыто предостерегают коллеги, имеющие достаточный опыт и представляющие Вам достаточное количество объективных фактов для обоснования своего мнения, но и явно имеющие последствия, хорошо видимые Вами, резко негативные как для имиджа, так и для материального благополучия Музея.
Наиболее ярким примером является назначение Вами на должность управляющего хозяйством (ставшую вакантной, исключительно благодаря искусственному созданию Вами невыносимых условий труда предыдущему управляющему, входившему в команду Вашего предшественника на директорском посту) Николая Ивановича Беко, уже работавшего в должности управляющего, однако не без оснований с нее смещенного. Не будем вспоминать детали его ухода – даже при бросании перчатки в лицо негодяю необходимо соблюдать меру. Однако наличие множества недостач при сдаче им должности, процветавшее "тайное присвоение музейной собственности" на всех уровнях хозяйственного подразделения в бытность Николая Ивановича его руководителем, часто открыто хамское отношение к работникам (особенно к тем, кто имел неосторожность требовать от управляющего что-либо, необходимое для выполнения должностных обязанностей), открытое пособничество и личное участие в очернительстве неугодных – ни для кого не секрет. Более того, Вам прекрасно известно резко негативное отношение Н.И. Беко к реализуемому (или теперь уже об этом надо говорить в прошедшем времени?) на протяжении двух последних лет уникальному конному проекту "Vis-à-vis" и действующей в его рамках Школе верховой езды. Я с огромным трудом могу представить себе хотя бы мало-мальски мирное сосуществование нового управляющего хозяйством и конной Школы. И вообще не могу себе представить содействие проекту со стороны Н.И. Беко, без которого (имеется в виду содействие) коллектив конюшни, являющейся структурной частью хозяйства, обойтись, увы, не сможет. Таким образом, если время и изменило Николая Ивановича в лучшую сторону в плане отношения к собственности нанимателя и работникам, то неизбежность проблем в продолжении и поддержании конной программы по случаю его назначения не оставляет никаких сомнений.
Проблема закрытия конной программы требует отдельного рассмотрения. Реализация проекта "Vis-à-vis" –уникального даже в масштабах всей страны – очень позитивно сказалась на общем имидже музея. Нетрадиционные методы работы с лошадьми без использования не только болевых воздействий, но также и не болевых средств принуждения, основанные лишь на раскрытии сознания лошади, налаживании с ней личного контакта с каждым годом становятся все более популярными и востребованными любителями лошадей во всем мире. За два года существования нашей Школы ею заинтересовались десятки самых разнообразных средств массовой информации, как бумажных, так и электронных. Вышло в свет большое количество публикаций, было снято несколько телевизионных сюжетов, самым показательным из которых стал репортаж Дмитрия Новожилова, снятый для первого канала российского телевидения. Посмотрев этот четырехминутный ролик, несколько человек из центральной России специально, чтобы воочию увидеть нашу работу, организовали поездку в Беларусь в январе сего года. Конное же шоу, организованное 26 июня прошлого года и собравшее несколько сотен человек, стало единственным событием подобного рода в стране.
Но несмотря на все это, на сегодняшний день мы имеем достаточно жесткие высказывания как от Вас лично, так и от Н.И. Беко в компании с еще одним представителем Вашей администрации, а именно инженером по охране труда Александром Михайловичем Карнауховым, о том, что наша программа представляет собой "сомнительные эксперименты", якобы несущие опасность для посетителей музея. И это притом, что на проводимые нами конференции с удовольствием собирались десятки специалистов-практиков в данной области, а за два половиной года использования "мягких" методик у нас не было ни единого, связанного с ними инцидента. Комичность ситуации еще и в том, что из всех троих лишь Вы имеете весьма небольшой опыт общения с лошадьми. Однако полная неосведомленность не мешает Вашей команде со смелостью профессионала делать выводы о целесообразности используемых методик. Как тут не вспомнить известную басню классика о свинье и плодах цитрусовых… Опять-таки вполне закономерно объяснить подобное поведение стандартным стремлением невежды уничтожить все, что выше его ограниченного понимания. Однако подобное поведения для директора абсолютно недопустимо!
Особо отмечу прозвучавшие высказывания о возможном возвращении "железа" (специальных металлических приспособлений, вставляемых в рот лошади для управления ею путем причинения боли большей или меньшей интенсивности – трензелей, мундштуков, пелямов и тому подобных средств из арсенала "конной инквизиции"). Это совершенно недопустимо! Принципиальный отказ от "железа" был визитной карточкой нашей конюшни, можно сказать, "делом жизни" каждого из принимавших участие в проекте либо обучающихся в Школе. Возврат "железа" станет не только безмерной, последней подлостью по отношению к поверившим человеку лошадям, но и грубым плевком в лицо людям, для которых новое отношение к лошади стало итогом очень долгого пути. Безусловно, как для Вас – бывшего "спортсмена" (о том, что конный спорт вовсе не является спортом в точном смысле этого слова, как не являлись спортом, скажем, гладиаторские бои, написано и сказано уже достаточно), так и для Ваших подручных (в силу обычной необразованности) лошадь – лишь большое, сильное и опасное "животное". Однако я призываю Вас вспомнить ту плеяду замечательных и известнейших людей, которые придерживались вовсе иного мнения – Марио Люраши, Франсуа Пиньон, Пат Парелли, Гонза Блаха, Силк Валентайн и многие-многие другие. Неужели то, что нам удалось в чем-то повторить их достижения, которыми восхищается весь мир, ничего не значит для Вас? Тогда, быть может, Вам стоит обратиться к обычной статистике и вспомнить, что травматизм в обычном конной спорте, где всегда используется лишь самое "современное" и "надежное" "железо", как минимум на порядок выше, чем в среде тех, кто работает с лошадьми подобно нам, то есть вообще без средств болевого принуждения? Я прекращаю сыпать аргументами – они действенны лишь для того, кто хочет их слышать. Однако если Вы все же пойдете на подобный, абсолютно немотивированный шаг и в приказном порядке вернете "железо" в рот нашим лошадям, с абсолютной уверенностью могу сказать, что в рабочем блокноте Вам придется заводить отдельный раздел для записи личных врагов, среди которых будут и мужчины, и женщины, и взрослые, и дети. И поверьте – это не пустые слова…
То, что конная программа уже обескровлена Вами настолько, что и без внешнего вмешательства скорее мертва, чем жива – непреложный факт. Вынужденный уход из музея "генератора идей" (Вы знаете, о ком я говорю) и увольнение Вами руководителя конной Школы – удар, от которого будет очень сложно оправиться. Но, быть может, все же возможно. Все решит то, решите ли Вы "добить" полуживого, неспособного к сопротивлению противника или великодушно позволите ему еще немного побороться за жизнь…
Я не стану продолжать список обвинений – к счастью, я Вам не судья. Отмечу лишь, что если Вы и далее продолжите действовать в подобном ключе, то Ваше директорство станет не только печальной страницей "дудутковской" истории, но и позорной строкой Вашей личной биографии. Завершая эту часть своего письма, я позволю себе кратко обрисовать предлагаемый мною вариант выхода из сложившейся ситуации. Думаю, Вам стоит прекратить вести войну с тенями бывшего директора и его заместителя. Не нужно бороться с нашими достижениями и нашими, еще оставшимися людьми – все они работали и работают на благо Музея. Вам стоит понять это. Исправляйте наши ошибки, но не наши добрые результаты, ибо в обратном случае Вы станете разрушителем того, чем должны руководить.
Я не желаю Вам удачи, ибо под этим словом мы, скорее всего, понимаем совершенно разные вещи. Я желаю Вам совести, которая сможет удержать Вас от поступков, из-за которых может стать очень больно другим, возможно, куда более добрым и возвышенным, чем мы с Вами, существам.
Прочее важное
После публикации на сайте обращения в личных беседах с людьми, кому небезразлична судьба Музея, я услышал некоторое количество очень дельных замечаний, по поводу которых необходимо сказать хотя бы несколько слов.
Более всего хочу ответить на вполне справедливые упреки, высказанные корифеем Музея, которого зовут, сами знаете как…
Краткость опуса заставила меня затронуть лишь самое – с моей точки зрения – главное. При этом в смысловом теле возникли виртуальные бреши, которые можно истолковать по-разному, в том числе и превратно. Исправляя сей недочет, уточняю следующее.
Во-первых, упоминание мною Евгения Доминиковича Будинаса и сразу же вслед за ним лишь двух последних лет жизни Музея создало ложную иллюзию неуважительного отношения к тому труду, который был сделан за разделяющие два означенных этапа десять лет. Однако это целиком ложная иллюзия. Люди, положившие те самые десять лет своей собственной жизни на благо Музея, сделали безмерно многое, сохраняя и приумножая то, что было заложено его создателем. Это непреложный факт, спорить с которым и глупо, и нечестно.
Во-вторых, романтическо-ностальгическая характеристика, данная мною минувшим двум с половиной годам почему-то вызвала ощущение идеализации сделанного нами за это время. Однако и это не совсем верный вывод. Не существует человека, способного полностью избегать ошибок. Только круглому дураку может казаться, что он во всем прав. Посему я охотно признаю, что, преуспев в одном, мы на самом деле, возможно, уделяли недостаточно внимания чему-то другому. Однако никто и не претендовал на непогрешимость. Речь же велась о том, как просто можно перечеркнуть чужие достижения, кои в этом ключе и были перечислены.
В-третьих, реагируя на критические замечания по поводу личных качеств некоторых участников нашей, ныне уже несуществующей команды, с одной стороны, еще раз повторю вышесказанное о том, что никто и не претендовал на непогрешимость. С другой же стороны, повторю слова, достаточно давно сказанные мною в личной беседе с теперешним директором: "Никто и никогда не сможет безнаказанно обижать моих друзей!" С тех пор ничего не изменилось.
И еще. У привыкшего во всем искать подвох читателя при прочтении первого обращения, опубликованного мной на сайте Музея, могло возникнуть ложное ощущение, что упоминание в тексте лишь собственно административной команды в контексте оценки достижений Музея за последнее время означает попытку приписать все, созданное и достигнутое Музеем лишь нескольким персонам. Опять-таки возникшее ощущение никак не назовешь, кроме как абсолютно ложным. Мы всегда понимали, и прекрасно понимаем по сей день, что все достигнутое – плод тяжелого труда всего коллектива Музея от дворника до директора. И единственное, что хочется сказать сейчас каждому из вас, сказать на прощанье, сказать в напутствие – большое спасибо! А еще – удачи!
Бывший заместитель директора Музейного комплекса "Дудутки" по развитию,
Андрей Захаренко
P.S. Текст обращения, опубликованного на сайте "Дудуток", с которого все началось...
Все, что имеет начало, имеет и конец, Нео…
братья Вачовски
Дорогие друзья!
Все, некогда начавшееся, обречено закончиться. В этом – неумолимость нашего мира. И в то же самое время – его неисчерпаемость и залог вечного движения вперед.
Чуть больше, чем два года назад новая команда взвалила на себя ответственность направлять вектор развития Музейного комплекса "Дудутки". В тот самый момент, когда все чаще звучало мнение, что дело создателя "белорусского скансена" Евгения Будинаса, увы, навсегда кануло в Лету со всеми его Фэстами старосветской культуры, вечерами камерной музыки и артистическими вечеринками. Но тогда нам удалось остановить (или все же лишь ПРИостановить?) этот печальный уход.
Минувшие два сезона были плодотворными. Пускай, мы учились на ходу и – как всегда – на своих собственных ошибках. Пускай темп роста количества новых идей опережал темп роста количества "посадочных мест" в музейных санузлах. Пускай нам слишком опасно нравилось то, что мы делали.
"Средневековая Масленица", "Дудраскі Фэст", "Открытие рыцарского сезона", "Накануне Грюнвальда", "Наш Грюнвальд", "Новый год у князя Всеслава", конное шоу проекта "Vis-à-vis", "Гаруда", "Вольны Вецер" – вот неполный перечень фестивалей, в большинстве своем ежегодных, отгремевших за эти годы и собравших от нескольких сотен до нескольких тысяч зрителей каждый.
"Стары Ольса", "Кейли Кёл", "Литвин Троль", "Литвинский Хмель", "Ирдорад", "Расалия", "Testamentum terrae", "Гальярда", "Сахор", "Гистрион", "Фламмея", "Cornu Copia", "Пераплуты", "Нагуаль", "Знiч", Александр Баль, Зміцер Вайцюшкевіч, Галина и Борис Вайханские, Алексей Нежевец, Кацярына Ваданосава, камерный оркестр "Макдов" – вот далеко неполный перечень коллективов и исполнителей, поднявшихся на фестивальную "дудутковскую" сцену за минувшие два сезона.
А еще – как всегда в "Дудутках" – варился сыр и пекся хлеб, сбегала чистой слезой пресловутая "гарэлка", ковались подковы и рождались под рукой мастера кувшины и "гляки", румянились на сковороде извечные драники, резвились избавленные от "железа" и боли лошади.
Но все то, что имеет начало, увы, имеет и конец. И вот то ли так несчастливо расположились звезды в небе, то ли так удачно легли козырные тузы в рукавах невидимых игроков, но нам пришлось уйти. Уйти и оторвать от сердца кусочек белорусской земли со старинным именем "Дудутки", в который было вложено так много труда, боли, переживаний.
Мы благодарим всех тех, кто помогал нам, и всех тех, кто мешал, но к счастью не в полную силу. Мы благодарим наших музейных коллег и всех тех, кто помогал нам извне. В том, что у нас получилось за два минувших года – и Ваш труд, Ваша поддержка, Ваше терпение.
Мы хорошо помним и тех, кто мешал нам в полную силу, пряча до времени в грязных рукавах крапленые тузы. Кто-то сказал, что он выиграл войну? Ох, как бы эта победа не обернулась ему самому позорным поражением…
"Дудутки" остаются. Но, так или иначе, это будут другие "Дудутки". Возможно, пришедшие на наше место смогут сохранить созданное и начатое нами, хотя – не верится. Возможно, в новом музее гостям будет уютнее и комфортнее, чем было с нами, хотя – вряд ли. Но ко всему этому мы уже не причастны.
С искренней верой в то, что создававшееся нами на "дудутковской" земле последние два года, создавалось не напрасно,
Ваши старые "Дудутки"
Опубликовано 13 апреля 2011 года
Новые статьи на library.by:
ПСИХОЛОГИЯ:
Комментируем публикацию: Открытое письмо новому директору Музейного комплекса "Дудутки" Дюкареву С.В. и его подручным вкупе с некоторыми замечаниями вслух касательно музейной и вовсе не музейной жизни
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1302673680 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций