Критерии оценки смысловой моторики в контексте рассмотрения проблемы телесности субъекта

Актуальные публикации по вопросам современной психологии.

NEW ПСИХОЛОГИЯ


ПСИХОЛОГИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ПСИХОЛОГИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Критерии оценки смысловой моторики в контексте рассмотрения проблемы телесности субъекта. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2008-04-10
Источник: http://portalus.ru

Разработка методов эмпирического, экспериментального исследования телесности чрезвычайно актуальна в настоящее время, когда в социуме, культуре, гуманитарных научных направлениях повысился интерес к телу человека и к телесно-ориентированным практикам [Розин В.М., в печати].
Значительно количество работ, посвященных философскому, теоретико-методологическому подходу к телесности [Быховская И.М., 2000; Огурцов А.П., 2001; Подорога В.А., 1995]. При этом остается недостаточно «разработанным инструментарий эмпирического исследования телесности.
В то же время накоплен богатейший опыт двигательных практик методов телесно-ориентированной терапии, восточных единоборств, танца, - в которых разработаны критерии оценки телесности субъекта на основе двигательных проявлений в определенном смысловом контексте. Например, по характеру удара опытный тренер делает выводы об особенностях и направленно воздействует на окружающий мир (а не только взаимодействует с ним)» [Бернштейн, 1990, с. 246].
Работы авторов свидетельствовали о том, что моторика дает важную смысловую информацию о личности человека, например, о системе его отношений. О.В. Протопопова провела исследование (1935, опубликовано в 2002) на материале занятий одним из развивающих методов, в котором «трудные» дети в дефектологической клинике были включены в специально
организованную двигательную активность. В ходе наблюдений за музыкально-двигательными занятиями были обнаружены некоторые постоянные связи между формой движений ребенка и его характерологическими особенностями О. В. Протопоповой были даны описания пластических типов детей на музыкально-двигательных занятиях. Например, открыто-диагональный тип характеризовался следующим образом:
«Статическое распределение конечностей по открыто-диагональным плоскостям… возможно только как переходная форма или же, чтобы окрепнуть статически, требуется нарушение симметрии в теле и ответные уравновешивающие движения в его частях. Поэтому диагональности присуща фиксация веса на одной ноге – хорошо развитое противодвижение. … Эта форма настраивает все тело на постоянную динамическую готовность и выражает также готовность к действию в психике открытого диагонала. Открытость же его движений, их обращенность вовне, к миру связана с намерением согласовывать эту деятельность с требованиями объективных данных среды» [Протопопова, 2002, с. 703-706].
А.Н. Леонтьев и А.В. Запорожец назвали обнаруженные О.В. Протопоповой феномены явлениями «внутренней моторики» [Протопопова, 2002]. Мы считаем, что более точным будет использование понятия «телесности», поскольку именно это понятие адекватно применить к обозначению внутренних образов тела, носящих обобщенный, смысловой, в первую очередь, характер. Движение, поза, перемещения в пространстве, в свою
очередь, могут являться формами выражения смысла, и в этом качестве выступать составляющей телесности. Общее понятие телесности. В отличие от естественно-научного взгляда (тело как биологический и физиологический организм), или от обыденного понимания тела, в психологии рассматривается не само тело, а телесность, которая понимается большинством современных авторов как система восприятий, отношений субъекта к собственному телу [Breakеy]; способы регуляции телесных функций на основе присвоенных человеком культурных норм, концепций тела [Тхостов А.Ш., 2004; Арина Г.А., 1991], культурных способов выполнения предметных действий [А.Н. Леонтьев, 1965]. Кроме того, философами, культурологами в понятие телесности включается присущая субъекту двигательная активность, экспрессивные формы проявления [Быховская И.М., 2000, с. 107].
Обсуждая моторику, мы будем изучать не все движения, а те движения, перемещения субъекта в пространстве, изменения позы и т.д., которые выражают смысл, либо отношение человека к действительности, к самому себе. Как можно исследовать телесность в контексте двигательной активности субъекта? Как измерить телесность личности содержательно, учитывая при этом психологический смысл двигательных проявлений телесности, как
оценить их количественно и качественно, не приписав никаких произвольных интерпретаций?
Обратимся к реальному опыту. Например, телесность может актуализироваться при овладении новыми движениями, в особых условиях выполнения движений, например, при переходе через горную реку по веревочной переправе. Интересные данные относительно телесности человека как носителя смысла движений, тела для субъекта, были накоплены в ходе исследований восстановления движения.
Галлагером, Коулом и МакНейлом при изучении испытуемого IW , страдавшего потерей проприоцептивной чувствительности тела, было показано, что восстановление способности к выполнению движений, действий испытуемым стало возможным благодаря постоянному представлению собственных поз, движений** , помимо зрительной афферентации [Gallagher, Cole, 1995; Cole,
Gallagher, McNeill, 2002]. Галлагер, Коул и МакНейл выдвинули гипотезу о том, что IW* управлял движением, опираясь не только на выученные ранее моторные стратегии, но и на существующие во внутреннем плане двигательные образы собственного тела, которые являлись обобщенными и носили амодальный характер.


Кроме того, была выявлена моторная сохранность жестов IW в тех случаях, когда регуляция двигательного звена жеста подчинялось определенному смысловому, образному содержанию (например, когда он пересказывал содержание мультфильма, используя свободную жестикуляцию) [Cole, Gallagher, McNeill, 2002]. Основываясь на полученных данных, а также на положении Мерло-Понти о том, что жест связан с процессом порождения, выражения значения и выходит за пределы своего исключительно двигательного аспекта*** [цит. по ibid., с. 63], авторы разработали структурную модель телесности, интегрировавшую двигательный,
экспрессивный опыт субъекта (рис. 1). Согласно предположению авторов, жесты наряду с языком относятся к одной и той же системе более сложных механизмов психической регуляции. Сохранность жестов при нарушении проприоцепции (случай IW) возможна благодаря «достраиванию» движения на более высоком уровне регуляции. В то же время, жест, как и язык, остается телесным действием, и потому требует какую-либо форму моторной обратной связи.
В ходе проведенных А.Н. Леонтьевым и А.В. Запорожцем [1945] исследований восстановления функции руки после ранения были выявлены сходные факты. Так, испытуемого, имевшего нарушение двигательной функции руки, просили поднять руку. Он поднимал ее на определенную высоту, утверждая, что выше он ее поднять никак не может. Затем в задании менялся смысл движения: испытуемого просили снять шляпу с полки, находящейся еще выше этой черты. Оказалось, что раненый смог справиться как с первым, так и со вторым заданием. Исследователи выдвинули предположение, что возрастание возможностей регуляции движений было обусловлено тем, что изначальному движению (поднятие руки) был придан
предметный смысл. Позднее Н.А. Бернштейн подтвердил данное предположение с позиций теории уровневой регуляции движений: при действии снятия шляпы с высокой полки происходило подключение более высокого уровня предметных действий D, по сравнению с действием поднимания руки, происходящем в пространстве собственного тела, с участием более низких уровней регуляции [Бернштейн Н.А., 1990].
А.Н. Леонтьев и А.В. Запорожец в процессе восстановительного обучения также изучали установки раненых по отношению к собственным телесным, двигательным возможностям. В частности, была обнаружена установка «на щажение» раненого органа. То есть, опасаясь боли, испытуемые выполняли движение не в полную силу, и тем самым не тренировали орган должным образом, субъективно занижая собственные возможности. Причем «тормозящим» фактором являлся именно страх боли, защитная реакция организма, а не реальная встреча с болезненными ощущениями. Преодоление указанной установки на щажение, формирование более позитивного смыслового отношения к своему телу, приводило к значительному возрастанию эффективности восстановительной работы.
С телесностью связаны обнаруженные в исследовании О.В. Протопоповой (1935) феномены, получившие название «внутренней моторики» (термин А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца) [Протопопова, 2002]. Поводом к исследованию послужили наблюдения за музыкально-двигательными занятиями с «трудными» детьми в дефектологической клинике, в ходе которых были
обнаружены некоторые постоянные связи между формой движений ребенка и его характерологическими особенностями. На основании полученных результатов О.В. Протопопова пришла к следующему выводу. Некоторые из свойств внешней детской моторики являются признаками ее внутреннего смыслового содержания, но не сами по себе, а, будучи соотнесены с системой
координат, связывающей субъекта с целью его деятельности. Например, если ребенок обращается к цели лицевой стороной своего тела, корпуса, прежде чем начать к ней двигаться (рассматривается вариант отсутствия сложняющих обстоятельств), то подобная лицевая обращенность и соответствующее движение по направлению к объекту имеют смысл положительного отношения
ребенка к цели движения. Если же ребенок отворачивается, обращается и движется в сторону от указанной точки, то такое положение тела и следующее за ним движение от объекта имеют смысл отрицательного отношения к цели, носят характер «как бы отталкивания от нее», сохранение прежнего положения после предложения цели – смысл безразличного отношения [ibid., с. 692].
Протопопова писала, что при всем многообразии производимых отдельным ребенком отклонений от механически необходимых путей «можно все же найти постоянные твердые формы, которые доминируют в этих отклонениях. Эти повторяющиеся формы выражают то наиболее постоянное отношение ко всякой целевой точке, ко всякому действию, то есть к миру и к самому себе, которое является характерным для данной личности» [ibid., с. 694-695].
Рассмотренные примеры позволяют выделить смысловой аспект телесности, который образуют феномены, относящиеся к смысловому уровню регуляции движений, телесного опыта субъекта. В частности, было показано, что изменение смысла той или иной телесной, двигательной способности для субъекта влечет за собой качественное изменение, возрастание возможностей регуляции телесных процессов [Запорожец А.В., Леонтьев А.Н., 1945; Cole, Gallagher, McNeill, 2002 и др.]. Авторы объясняли такого рода преобразования тем, что происходит подключение механизмов смысловой регуляции, то есть механизмов более высокого уровня и психологической сложности. Также из обзора предыдущих работ следует, что некоторые внешние особенности моторики несут информацию о смысловых отношениях субъекта к себе, к окружающему миру [Протопопова О.В., 2002].
Телесность имеет структуру, в которую входит смысловой аспект,
включающий выразительные движения, подчиняющиеся смысловой
регуляции. Смысловой аспект телесности, включающий выразительные особенности, тесно связан с личностным развитием человека. Таким образом, предполагается выработать критерии оценки изменений позы, движений, характера перемещений в пространстве, двигательных и пространственных взаимодействий испытуемых в контексте смысла выполняемого субъектом действия в рамках занятия определенной практикой.
Необходимо определить, какие выразительные движения, особенности позы, доступные внешнему наблюдению, могут выступать в качестве критериев оценки смысловой моторики, двигательных проявлений телесности личности.
Согласно В.А. Лабунской, традиционно в психологии экспрессивные
знаки изучались разными авторами по следующим направлениям:
(а) по линии их произвольного и непроизвольного компонентов, т.е. могут быть выделены выразительные движения, которые соответствуют действительно переживаемым состояниям и появление которых не зависит от воли человека, а также выразительные движения, наигрываемые специально;
(б) на основе физиологических параметров (тонус, сила, комбинации мышечных сокращений и т.п.);
(в) с точки зрения их связи с определенными психическими явлениями;
(г) в феноменологическом плане (например, «топография мимического поля»), то есть фрагментарность, дифференцированность и целостность того или иного вида экспрессии [Лабунская В.А., 1986, с. 21].
В психологических исследованиях существуют способы подробного описания выразительных движений. Примером может служить разработанные Экманом и Фризеном (Ekman P., Friesen W.) «метод кодирования выражений» FAST (выражение основных эмоций) и система кодирования активности лицевых мышц – Facial Activity Coding System. Последняя основана на анализе мышечных изменений и позволяет свести все наблюдаемые движения лица в систему единиц-действий. За единицу анализа лицевого выражения принят
сложный мимический признак - дискретные, едва различимые изменения тонуса мышц лица. На физиологическом уровне такой признак включает ряд характеристик: направление движения лицевых мышц, отношения между двумя мышцами, интенсивность, напряженность мышц лица. В феноменологическом плане мышечный признак представляет собой следующее: «брови подняты вверх, губы плотно сжаты» и т.д. [ibid., с. 25]. Р. Бердвистл предложил систему записи движений тела человека по кинам и
кинемам – по аналогии со струтктурно-лингвистическими методами, при этом кин и кинема понимались как аналоги фонемы в языке [по Лабунской В.А., 1989, с. 97]. Однако стала очевидна невозможность применения принципа анализа вербальных знаков по отношению к невербальному поведению. Кроме того, перечисление отдельных элементов позы, например, «человек стоит, его голова наклонена вперед, руки опущены», разложение позы на отдельные «кины» (движения) приводит к потере ее смысла [Лабунская В.А.,
2001, с.27].
В то же время танцевальные, театральные, спортивные педагоги, телесно-ориентированные терапевты, искали способы описания движений, которые позволяли бы не только зафиксировать внешний абрис движения, перемещения, его форму, направление, но и отразить его смысловой контекст. Например, С. Эйзенштейн писал о сценическом движении следующим образом: «все дело в выразительном процессе, способном пройти через любую позу и придать ей совсем иное осмысление, чем то, которое она
приобретает, рассматриваемая изолированно» [С. Эйзенштейн, 2002, с. 44].
С.Г. Волконским на основе системы движений Дельсарта была предложена классификация выразительных движений в координатах перемещения в мысленном пространстве относительно центра окружности, который полагался в мысленном центре тела (позвоночнике, в области солнечного сплетения). Движение от центра было названо эксцентрическим, движение к центру –
концентрическим, движение в срединном относительно центра положении («равновесии») – нормальным [Волконский С.Г., 1908, с. 52]. Согласно Волконскому, движение от центра имеет эмоционально-смысловую нагрузку «расширения, распространения» (в том числе, чувств, переживаний субъекта); концентрическое движение означает «сжатие», «собирание, сдерживание» эмоций; равновесие – сохранение, стабилизацию состояния. Предложенные Волконским координаты позволяли характеризовать выразительное движение любой части тела с точки зрения смыслового контекста движения.
С. Эйзенштейн в лекциях об актерской игре, разбирая выразительные проявления субъекта, также выделял центр тела и периферию. Он предлагал рассматривать мимику тела как по областям («мимика руки», «мимика лица» и т.д.), так и мимику тела в целом, а также координацию и композицию выразительного проявления в условиях художественного воспроизведения и т.д. [Эйзенштейн С., 2002, с. 113].
Также известна система анализа выразительных движений Рудольфа фон Лабана, названная им системой форм усилий [Laban, 1960, по Рудестам К., 1993, с. 253]. Лабан предложил описание динамики движения с помощью четырех факторов: пространства, силы, времени и течения (энергии). «Каждый фактор имеет два измерения: пространство может быть прямым или многофокусным, сила (вес) может быть мощной или легкой, время может быть
медленным или быстрым, а течение может быть ограниченным или
свободным» [ibid.]. Любой тип движений поддается оценке по этим шкалам, например, удар может быть быстрым, мощным и прямым.
О.В. Протопопова (1935), как указывалось ранее, изучала отношения личности ребенка на основе оценки позно-тонического компонента моторики. В качестве важного критерия оценки автор выделила лицевую обращенность тела субъекта по отношению к объекту деятельности, направление движения по отношению к нему (приближение, удаление), также условно полагая в теле «центр окружности». При этом регистрировались преобладающие для каждого испытуемого направления движений по следующим плоскостям: сагиттальной, фронтальной и диагональной. Причем диагональная плоскость оценивалась двояко: если движение шло, перекрещивая сагиттальную плоскость (например, правая рука двигалась по диагонали налево), то оно фиксировалось как закрыто-диагональное; если движение было направлено от сагиттальной плоскости, наружу (правая рука по диагонали направо), то это движение считалось открыто-диагональным [Протопопова О.В, 2002].
Исследовательницей были выделены два компонента движения: фазический, соответствующий операционально-техническому, исполнительному аспекту деятельности, и позно-тонический, отражающий эмоционально-смысловое содержание движения.
Например, позно-тонический компонент, согласно автору, проявляется в той энергии, с которой совершается движение субъекта к объекту или от него, а также в уже рассмотренном выше расположении тела (обращенность лица, корпуса и т.д.) по отношению к объекту. Энергия, с которой движение
осуществляется, свидетельствуют о силе побуждения субъекта, его
стремления к объекту или, напротив, о силе желания удалиться от него.
О.В. Протопопова (1935) проводила исследования на материале музыкально-двигательных занятий с детьми, имеющими различные нарушения, под руководством Л.С. Выготского. Было обнаружено, что существуют некоторые постоянные связи между формами движений детей на занятиях с их характерологическими особенностями. Автор писала: «…очень скоро выявилось, что у каждого ребенка есть излюбленные направления, стержневые плоскости, по которым он распределяет свои движения» [ibid., с.
688]. На основании преобладающих форм движений ею были описаны
соответствующие «моторные типы»: сагиттальный, фронтальный,
диагонально-закрытый и диагонально-открытый [ibid., с. 691]. А.Я. Бродецкий также предложил анализировать выразительные движения по координатам горизонтали, вертикали, сагиттали.
Согласно автору, указанные направления движения являются одновременно координатами «внутреннего, символического психологического пространства» [Бродецкий А.Я., 2000].
В. Зигфрид [1995] исходил из того, что танец – это вид искусства, в котором произведением является не предмет, вещь, а действо, развернутое во времени и пространстве. Им был предложен метод исследования танца через анализ пространственно-временной структуры (ПВС), которая определенным
образом создается, поддерживается и воспроизводится участниками. В частности, автор использовал покадровый просмотр видеозаписей танцев туземцев нескольких племен, а также наблюдения и видеосъемки занятий экспериментального танцевального кружка, определенным образом графически фиксируя пространственную структуру танца. Данные касались как взаиморасположения, так и взаимной обращенности участников,
согласованности их движений во времени и т.д.
Из наиболее поздних исследований укажем работу В.Н. Никитина на материале созданного им метода когнитивной пластикодрамы [Никитин В.Н., 2003]. В частности, испытуемым предлагалось упражнение на основе театральной техники Этьена Декру, в котором требовалось давать лаконичные пантомимические ответы на определенные вопросы ведущего, и др. задания. Данный тест, и ему подобные, задумывались автором как проективные методики.
Эмоционально-чувственные невербальные ответы участников оценивались на основании таких критериев, как «адекватность», «ригидность», «пластичность», «нестандартность». Например, «ригидность» определялась В.Н. Никитиным как «эмоционально-чувственная уплощенность, телесная скованность, ограниченность движений в микро- и макропластике, неконгруэнтность невербального действия, то есть участие отдельных, качественно не связанных друг с другом, эмоционально-чувственно не подкрепленных действий фрагментов тела». Под «пластичностью» имелась в виду «текучесть, чувственность, осознанность движений, соразмерность усилий и направлений, интегрированность телесного эмоционально-чувственного действия» [ibid., с. 49-50]. Ценность приведенных определений, на наш взгляд, состоит в попытке выделить и сформулировать ключевые (с психологической точки зрения) характеристики движений, обозначить инварианты в потоке экспрессивных проявлений субъекта. В эмпирическом исследовании невербального семантического
пространства личности, степени осознавания своего «феноменологического тела» и т.п., В.Н. Никитин также использовал сопоставление результатов пластикодраматического действия, качества выполнения рисуночного теста с характером психического состояния испытуемых, уровнем осознания ими образа телесного «Я». Автор констатировал, что, согласно полученным
результатам, «уровень развития невербальных креативных способностей имеет положительную интеркорреляционную связь с динамичностью, оригинальностью и эстетичностью художественных образов, с продуктивным уровнем психического напряжения и адекватным уровнем притязания» [ibid., с. 55].
Нам представляется, что такие критерии, как «оригинальность», «эстетичность художественных образов», являются чрезмерно субъективными. В то же время предлагавшийся способ оценки «распределения движений по стержневым плоскостям» (Протопопова О.В.), а также оценки степени выраженности движения в определенном направлении (Волконский С.Г.), соответствуют критериям оценки двигательных проявлений, распределения
движений в пространстве, выработанных в практиках и используемых в работе педагогами, терапевтами, ведущими группы.
Поэтому мы предположили, что заложенные в практиках ключевые принципы организации позы, движения, перемещения в пространстве, критерии выполнения задач, предъявляемых в практике, можно рассматривать в качестве диагностических критериев, поскольку они позволяют выявить и оценить особенности телесности субъекта. Например, двигательная стойка
имеет психотехнический смысл готовности к движению, определенного рода «настройки» всего тела. Важной характеристикой двигательной стойки в практике музыкального движения является владение перемещением так
называемого «центра тяжести». Важно понимать, что в данном контексте речь идет не о реальном расположении в теле центра физической тяжести тела, а о центре тяжести**** , как он ощущается, феноменологически переживается субъектом. Это совокупность особенностей позы и организации движения, при которой любое перемещение в пространстве и вообще любое движение***** инициируется смещением тяжести тела, при этом центр масс остается над передней частью стопы все время совершения движения. Указанная особенность позы доступна наблюдению (см. рис.) и придает движению субъекта, всему его облику качество устремленности.
Феноменологически, в ощущениях субъекта, формируется восприятие
«центра тяжести» как источника первоначального импульса к движению, локализованного в области солнечного сплетения. Согласно высказываниям педагогов, движение центра тяжести, в том числе, является показателем того, вовлечен ли участник в музыку. Когда субъект целостен в этом переживании, он устремляется в какую-либо сторону всем своим существом, что телесно проявляется в резком смещении центра тяжести в момент инициации движения и сохранении этого качества позы в течение всего движения С.Д. Руднева и А. В. Пасынкова [1982], анализируя опыт работы по развитию эстетической активности методом музыкального движения, отметили важную роль мышечного тонуса в развитии способности субъекта к творческому созданию музыкально-двигательного образа. Под мышечным чувством
понимается, прежде всего, умение субъекта заметить повышенное апряжение в той или иной области тела и освободиться от этого напряжения. При этом оптимальным считается состояние «мобилизованности», приподнятого эмоционально-мышечного тонуса. То есть, основным моментом является развитие чувствительности к состоянию мышц тела в актуальный момент времени, к тому, чтобы не было лишнего напряжения в тех мышцах, которые в данный момент не задействованы в активном движении. Как пишут авторы,
«недостаточно тонкое мышечное чувство приводит к неспособности
локализовать напряженное и ненапряженное состояние мышц и регулировать степень их напряженности. …Неумение локализовать и снимать напряжение в мышцах, активно не участвующих в движении, рождает так называемые зажимы, которые нарушают беспрепятственное протекание целостного двигательного процесса» [Руднева, Пасынкова, 1982, c. 87].
Один из главных механических стимулов движения – инерция, рожденная перемещением центра тяжести. «В состоянии общей психофизической готовности началом всякого движения является перемещение центра тяжести» [Руднева, Пасынкова, 1982, С. 88].
Стоит подчеркнуть, что в качестве главных механических стимулов движения в МД рассматриваются сила тяготения и инерция, рожденные перемещением центра тяжести тела. «В бытовых движениях и многих гимнастических упражнениях проявление этих сил замаскировано активной работой мышц. Например, наклон вниз происходит не только из-за силы тяжести, но и при активной замене ее работой мышц сгибателей. В музыкальном движении эти
добавочные усилия рассматриваются как особый вид зажимов, поскольку они искусственно изменяют протекание естественного динамического характера движения» [Ильина, Руднева, 1971, с. 68].
Области повышенного напряжения в теле субъекта доступны непосредственному наблюдению при определенных условиях, например, при выполнении свободных маховых движений. Повышенное напряжение проявляется в хронически возникающей скованности движений, в подмене фазы свободного падения произвольным «проведением», «опусканием» той или иной части тела. Кроме того, зоны так называемых «мышечных зажимов» хорошо видны во время упражнений на расслабление тела: участник чаще всего не может произвольно расслабить область повышенного напряжения,
которой может быть корпус, бедра, шея, межреберные мышцы, живот
(хронически сдерживаемое дыхание) и т.д. При наблюдении фиксировалось, способен ли субъект постепенно прийти к расслаблению напряженного участка тела. Мышечное чувство также характеризуют особенности регуляции
мышечного тонуса субъекта. Так, общий тонус тела может быть сниженный, при этом, как правило, движениям не хватает энергичности, участник сутулится во время урока, его корпус «обмякает» сразу после окончания движения, он часто присаживается, прислоняется к стене и т.д. Иногда тонус тела повышен, в таком случае тело часто бывает напряжено, движения
характеризуются значительной силой и амплитудой. Возможно, субъект склонен к повышенной двигательной активности, которая носит возбужденный, даже хаотический характер. Более того, тонус может быть снижен или повышен не во всем теле субъекта, а только в той или иной области тела; области повышенного тонуса, как правило, сочетаются с зонами пониженного тонуса и т.д.
С мышечным чувством тесно связаны такие особенности движений, как умение «бросать», «ронять» определенную часть тела, и доступно внешнему наблюдению, когда движение включает так называемую фазу свободного полета, когда часть тела (рука, нога, корпус и т.д.) движется под тяжестью собственного веса. Человек, мышцы которого излишне напряжены, может быть не в состоянии свободно «уронить» свою руку, ногу, голову, плечи и
т.д.
В качестве отдельного показателя было выделено распределение субъектом движения в пространстве. На уроках МД перед участниками ставятся задачи свободно перемещаться в пространстве, и при этом распределять движение друг относительно друга, а также в процессе построений и перестроений разной степени сложности (круг, линия, перестроение с углов зала на круг и наоборот и т.д.). Для наблюдения были значимы следующие особенности выполнения участниками указанных задач:
- умение свободно передвигаться по всему залу, не забиваясь в один угол, используя все его пространство, а также свободно пересекать центр зала,
- умение сохранять равномерное расстояние по отношению к тому, кто танцует рядом, и держать ровной линию, если движение выполняется шеренгой, колонной;
- согласование субъектом траектории движения с траекторией движения других участников.
В комментариях фиксировалось, боится ли участник пересекать середину зала, избегает ее, двигаясь ближе к стенкам, или свободно проходит через середину; степень четкости соблюдения направлений движения, особенности поведения субъекта в соотношении с его расположением относительно других участников (в кругу, в центре) и т.д. смысловой моторики, рассматриваемой
в качестве двигательного проявления телесности личности в дальнейшем был запланирован анализ видеозаписей занятий методом музыкального движения, а также видеозаписей занятий алексеевской гимнастикой. Планировалось осуществление оценки опытными экспертами смысловой моторики взрослых испытуемых на основании выделенных критериев, уточнение и корректировка
критериев оценки. В дальнейшем экспертные оценки должны были быть использованы для проведения корреляционного исследования по выявлению связей между полученными оценками смысловой моторики по критериям и ранее собранными с помощью опросников данными о личностных собенностях тех же испытуемых.
Предположительные выводы должны будут касаться наличия связей между личностными чертами, характеристиками темперамента субъекта и критериями телесности.

ЛИТЕРАТУРА:
1. Арина Г.А. Психосоматический симптом как феномен культуры. - В кн. Телесность человека. Междисциплинарные исследования. - М. - 1991. – С. 45-54.
2. Бернштейн Н.А. Физиология движений и активность. - М.: «Наука». - 1990.
3. Бродецкий А.Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС. – 2000.
4. Быховская И.М. “Homo somatikos”: аксиология человеческого тела. – М.: Эдиториал УРСС. – 2000. – 208 с.
5. Волконский С. Выразительный человек. – СПб.: «Аполлон». – 1908.
6. Запорожец А.В. Избранные психологические труды: В 2-х т. - Т. II. Развитие произвольных движений. – М.: Педагогика. - 1986.
7. Зигфрид В. Танец – искусство движения: красота как свойство поведения. – Сб. Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики. – Москва: «Мир». - 1995. – с. 125 – 155.
8. Ильина Г.А., Руднева С.Д. К вопросу о механизме музыкального переживания. - «Вопросы психологии». - 1971, № 5. – С. 66-74.
9. Лабунская В.А. Интерпретация невербального поведения в
межличностном общении. Дисс…. докт. психол. н. - Ростов н/Д. - 1989.
10. Лабунская В.А. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). - Ростов н/Д.: Издательство Рост. Ун-та. – 1986.
11. Лабунская В.А. с соавт. Психология затрудненного общения. Теория. Методы. Диагностика. Коррекция. – М.: Издат. Центр «Академия». - 2001.
12. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. – М. – 1975.
13. Леонтьев А.Н., Запорожец А. В. Восстановление движения. – М.: «Советская наука». – 1945.
14. Никитин В.Н. Пластикодрама: Новые направления в арт-терапии. – М.: Когито-Центр». – 2003.
15. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. - М.: ИНФРА-М. - 1998.
16. Протопопова О.В. Моторика и психоортопедия. – В кн. Психология аномального развития ребенка: Хрестоматия в 2- т./ Под ред. В.В. Лебединского и М.К. Бардышевской. – Т. 2. – М.:«ЧеРо: Высшая школа: Издательство МГУ». – 2002.
17. Розин В.М. Как можно помыслить тело человека, или на пороге антропологической революции (в печати).
18. Рудестам К. Групповая психотерапия. М. - 1993.
19. Руднева С.Д., Пасынкова А.В. Опыт работы по развитию эстетической активности методом музыкального движения - Психологический журнал. – Т. 3, №3, 1982. - С. 84-92.
20. Руднева С., Фиш Э. Музыкальное движение. - СПб: Издательский центр «Гуманитарная академия», 2000. – 319 с.
21. Тхостов А.Ш. Психология телесности. – М.: «Смысл». - 2002.
22. Фельденкрайз М. Осознавание через движение: двенадцать практических уроков. М.: Институт Общегуманитарных Исследований. - 2000.
23. Эйзенштейн С. Психологические вопросы искусства. - М.: «Смысл». - 2002.
24. Breakey, J. W. Body Image: The Inner Mirror. - Academy, JPO Library. - Journal of Prosthetics and Orthotics. - 1997, Vol. 9, Num. 3. - P. 107-112.
25. Cole J., Gallagher Sh., McNeill D. Gesture following deafferentation: A phenomenologically informed experimental study. - Phenomenology and the Cognitive Sciences. - 2002, № 1. - P. 49-67.
26. Gallagher, Sh., Cole, J. Body Image and Body Schema in a Deafferented Subject. - Journal of Mind and Behavior. – V. 16 (1995). – P. 369-390.

--------------
* Испытуемый IW во взрослом возрасте (когда основные навыки, действия были уже сформированы) получил обширную фибральную периферическую невропатологию, что проявлялось в потере проприоцептивной чувствительности (ощущений поз и положений частей тела) и восприятия прикосновений вниз от шеи. Оставалась сохранной зрительная кинестезия, информация от вестибулярного аппарата (равновесие, гравитация) [Gallagher, Cole, 1995; Cole, Gallagher, McNeill, 2002].
** Сохранение позы стало для IW скорее активным, нежели автоматическим процессом. Его движения требовали постоянной зрительной и умственной концентрации, ему приходилось все время думать о движении. Он совершенно не мог контролировать свои движения в темноте; во время ходьбы он не мог «грезить» – ему приходилось постоянно сосредотачиваться на движении. В процессе письма он вынужден был концентрироваться на том, как держать ручку и на том, как сохранить позу тела [ibid.].
*** Жесты, выразительные движения, по сравнению с локомоторными
актами и инструментальными действиями, обладают большей когнитивной сложностью, поскольку управляются на основе смысла передаваемого ими содержания. Большая когнитивная сложность жестов касается прежде всего механизмов подготовки жестового движения, чем механизмов его выполнения.
**** Для удобства далее данный термин будет употребляться без кавычек.
***** Движение на месте также начинается в теле «от центра тяжести», который смещается дыханием (вдохом).
______________________
Статья написана при поддержке гранта Российского Гуманитарного Научного Фонда (грант № 05-06-06455а).
Примечание публикатора. Первоначально работа была размещена на cайте:
html://chuprov.boom.ru/psychological_magazine/Article_criteria_1.html - 10.12.2007. (Л.Ч.)
Примечание. В случае плохого отображения иллюстраций – см. их на странице: http://leo-chuprov.narod.ru/kriterii.html

Новые статьи на library.by:
ПСИХОЛОГИЯ:
Комментируем публикацию: Критерии оценки смысловой моторики в контексте рассмотрения проблемы телесности субъекта

© Шувалова Надежда Юрьевна () Источник: http://portalus.ru

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ПСИХОЛОГИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.