Автор: Анатолий Михайлов, академик, ректор Европейского гуманитарного университета

Я рад тому, что наш сегодняшний семинар является продолжением дискуссии, начало которой было положено в прошлом году в этом же зале. Те, кто принимали участие в первом семинаре, возможно, помнят, что речь шла о насущной необходимости продолжить обмен мнениями по вопросам, по- прежнему остающимися весьма далекими от надлежащего прояснения и потому, скорее, усугубляющими и без того серьезную ситуацию взаимоотношения между нашими странами, чем свидетельствующими об изменении положения дел к лучшему.

Я проявил бы крайнее неуважение к нашей аудитории, если бы ограничил свое выступление изложением идей, связанных со спецификой геополитического положения Беларуси и вытекающих из этого перспектив политических и экономических отношений в регионе. Такого рода ракурс осмысления "перекресточного" положения республики, как правило, акцентирует топографическое своеобразие расположения Беларуси. Применительно же к ее истории дело сводится прежде всего к традиционным ссылкам на отсутствие длительного периода государственности белорусской нации и, соответственно, недостаточно четко артикулированного стремления в настоящем к независимости и суверенитету. В данном случае, однако, мы сталкиваемся, по-видимому, в большей мере с фиксацией достаточно произвольно интерпретируемых фактов, лежащих на поверхности и не в полной мере выражающих сущность подлежащих анализу процессов, что, в свою очередь, не способствует адекватному пониманию настоящего и будущего Беларуси в современной трансформирующейся Европе.

Набирающий силу процесс европейской интеграции является результатом политических решений, которые были приняты на волне энтузиазма, последовавшего за крушением Берлинской стены и коммунистической идеологии в странах Восточной Европы. Настроение эйфории, предопределившее своеобразное идиллическое восприятие радикальных изменений на европейском континенте, лишь сейчас уступают место более сдержанным и трезвым оценкам как по поводу самого процесса и этапов европейской интеграции, так и в связи с возможностью вовлечения в нее новых стран. В этом плане уместно сослаться на недавно проведенный референдум в Швейцарии, где подавляющим большинством голосов было высказано негативное мнение об участии в Европейском Союзе. Можно также вспомнить сдержанность позиции Норвегии и некоторых других стран, рост настроений противодействия со стороны радикально настроенных слоев населения, озабоченность производителей сельскохозяйственной продукции и многие другие факторы, способствующие более трезвому пониманию тех реальных трудностей, которые могут повлечь за собой интеграционные процессы. По- видимому, все это совершенно естественно и нет никакой нужды излишне драматизировать суть происходящих событий. Основное еще предстоит осмыслить и осуществить.

Однако хотелось бы обратить внимание на то, что необходимым условием и предпосылкой этих набирающих силу процессов является, скорее, смысловое и ценностное понятие

стр. 3

--------------------------------------------------------------------------------
Европы, чем географическое. В этом контексте можно говорить, например, о "европейскости" стран североамериканского континента.

Думается, нет нужды в очередной раз детально воспроизводить основные составляющие духа европеизма, европейского стиля мышления и практики европейской жизни: греческий полис, римское право, идеалы и нормы научной рациональности, идеи просвещения, традиции университетского образования, религиозные ценности и т. д.

Все это и многое другое и создают тот фон, который позволяет говорить о целостности и своеобразии европейского сознания и культуры. Именно при наличии этого фона становятся возможными современные процессы интеграции. В то же время возникает вопрос:

В какой мере мы вправе говорить о том, что такого рода фон, столь необходимый для нынешних интеграционных процессов и даже обеспечивающий саму их возможность, есть нечто постоянно существующее в готовом виде и находящееся в распоряжении современного европейского человека, способствующее формированию его жизненных ориентаций? История европейской цивилизации свидетельствует о том, что этот смысловой фон, удерживающий единство ценностей европейской культуры, может существовать лишь как результат постоянных и напряженных усилий всего общества. Имеется в виду система воспитания, образования, всей организации социальной жизни, совокупная способность актуализации этих ценностей, наделение их жизненной, витальной силой для каждого поколения. Следует ли в этой аудитории говорить о том, сколь непростым оказывается всякий раз решение этой задачи. Вместе с тем нельзя не отметить, что уже история XX века обнаружила существенные пределы и ограничения прежней системы смысловых координат европейского сознания. Многое из того, что еще недавно казалось столь незыблемым, было подвергнуто сомнению. Более того, утратило свою привычную значимость. Нынешнее состояние своеобразной дезориентации европейского индивида обусловлено множеством факторов. Одним из наиболее влиятельных из них является процесс глобализации современного мира и тем самым релятивизации того, что формировалось в рамках европейской цивилизации.

XX век - эпоха невиданного по своим масштабам размаха массовых движений и социальных потрясений, возникших на этнической, религиозной и идеологической почве. Оказалось, что традиционно культивируемые ценности европейской культуры не смогли предотвратить сотни губительных конфликтов, оплаченных ценой жизней десятков миллионов людей. И сейчас, на пороге 21-го столетия Европа по-прежнему не лишена тех элементов радикализма и экстремизма, которые могут представлять и представляют определенную угрозу для общества. Таким образом, то, что могло оказаться и является необходимой предпосылкой и условием процессов европейской интеграции и существует в качестве имплицитного фона для этих процессов, является не действующим в автоматическом режиме, даже по отношению к сознанию современного европейского человека. Следует ли ожидать того, что схемы мышления, ценностные ориентации, установки сознания, реализуемые применительно к существенно иному региону, я имею в виду регион Беларуси и России, могут быть в данном случае эффективными?

По существу, мы оказались в ситуации, когда, с одной стороны, долгожданные процессы реформирования нашей прошлой советской жизни застали нас врасплох. Мы оказались не способными к тому, чтобы обладать необходимыми потенциальными возможностями и качествами для обустройства нашей жизни, основанной на других началах. С другой стороны, западная стратегия в значительной степени довольствуется апробированными схемами, клише, идеями в отношении к данному региону, которые скорее усугубляют и без того не простую ситуацию, чем позволяют ее решать. В результате обозначилась очень серьезная проблема: результаты нашей деятельности слишком часто являются контрпродуктивными, иными по сравнению с теми, к которым мы стремимся.

Мы, я имею ввиду нашу республику, нашу страну, существуем уже 10 лет. И для республики это не просто ситуация расположения на перекрестке. Этот перекресток, подобно тому, как мы говорим о смысловом акценте, содержательном наполнении того, что представляет собой Европа, должен быть также наполнен определенным содержанием. Ситуация в

стр. 4

--------------------------------------------------------------------------------
Беларуси характеризуется тем, что в ее прошлой истории, существовало множество факторов, которые были "перекресточными", которые воздействовали самым различным образом. Векторы этого воздействия были таковыми, что они в значительной степени создали некую потенциальную возможность особого качества Беларуси. Но, с другой стороны, они и усложняли самоопределение, самоидентификацию Беларуси. В результате потраченные годы, которые не были реализованы так, как всем нам этого хотелось бы, поставили перед нами проблему того, что мы по-прежнему нуждаемся в более глубоком продумывании, содержательном наполнении этого смыслового пространства, каковым является Республика Беларусь.

Поэтому проблема нашей собственной неадекватности, неадекватности по отношению к нашей истории, по отношению к тем процессам, которые реализуются в современной Европе, есть главная проблема. Но, к сожалению, в настоящей ситуации политика и политические решения чаще всего реализуются на уровне достаточно поверхностном. Всякий раз мы воодушевляемся очередными прожектами, которые не являются соответствующими своеобразию традиций, состоянию сознания, всему тому, что происходит в нашем регионе. Политика Запада чаще всего предполагает наличие того фона, который, как я уже говорил, далеко не в автоматическом режиме действуют и по отношению к самой Европе. Еще менее эффективной такого рода политика, сформулированная на незнакомом языке, на языке других ценностей, оказывается применительно к данному пространству. И поэтому я полагаю, что нам необходимо в рамках нашего второго семинара извлечь из этого должные, необходимые уроки. Я очень опасаюсь, что известная поговорка "История нас учит тому, что она еще никого, никогда и ничему не научила" может быть оправдана, в том числе, и с помощью нашего участия.

Я вижу в сегодняшнем семинаре импульс, который может положить начало радикальному продумыванию той ситуации, которая реализуется в современной Европе. Абсолютно уверен в том, что сегодня будут высказаны суждения по поводу возникновения новых разграничительных линий, границ, и, в конечном счете, в противовес прежним утверждением, которые так активно культивировались до сих пор в Европе и на Западе, по существу мы сталкиваемся с определенного рода беспомощностью, извините меня за такую резкость, западной политики в отношении этого региона. Я отнюдь не пытаюсь оправдывать нас самих, мы тоже заслуживаем здесь далеко не самых лестных характеристик, но только в результате усилий профессионального сообщества (а я полагаю, что мы сейчас и находимся в рамках такого рода сообщества) мы, может быть, сможем выстроить те отношения, которые не приведут нас к повторению прошлых ошибок.