Анатолий Розанов - доктор исторических наук, профессор. Минск.
Когда мы говорим о стратегии внешней политики Республики Беларусь, надо иметь в виду, что стратегические ориентиры международного курса республики, хотя они, казалось бы, и прокламированы официально на высоком уровне, тем не менее, как представляется, не сформулированы достаточно убедительно и внятно в контексте углубленного анализа национальных интересов Беларуси и новой формирующейся международной среды в Европе.

Вообще хотелось бы обратить внимание на то, что сама обстоятельная трактовка национальных интересов республики по сути дела отсутствует, как нет и развернутого видения места и роли Беларуси в системе современных международных отношений в Европе. К сожалению, сказывается определенный дефицит творческой внешнеполитической мысли, известная несформированность самостоятельной школы внешнеполитической мысли в республике. Поэтому, например, иногда создается впечатление, что позиция РБ по важнейшим международным проблемам лишь зеркально отражает либо копирует с незначительными изменениями соответствующие оценки российской дипломатии. Конечно, координация внешнеполитических инициатив и подходов Беларуси и России, прямо вытекающая из последних белорусско-российских документов, - явление не экстраординарное, а вполне нормальное, само по себе не вызывающее беспокойства. Речь в данном случае идет о том, что слишком тесная привязка к концептуальным схемам, которым отдается предпочтение в Москве, так или иначе может сказаться на качестве собственно белорусской разработки международной проблематики, как в ее теоретическом осмыслении, так и в практико-политическом преломлении.

На наш взгляд, именно глубокое понимание национальных интересов Беларуси, способность адекватно проецировать их на ткань современной международной действительности должны лежать в основе обоснования курса республики в международных делах. В то же время чрезвычайно важно иметь адекватные оценки тенденций развития системы международных отношений в Европе, чтобы правильно расставлять ориентиры и намечать пути движения к неразделенной, свободной от конфронтации, демократической Европе.

К вопросу о национальных интересах

В бывшем Советском Союзе национальные интересы глубоко не исследовались, концепция национальных интересов фактически не разрабатывалась, отношение к соответствующим наработкам западных теоретиков было весьма критическим, если не сказать пренебрежительным. Это, разумеется, было связано с общей направленностью и тональностью внешнеполитической мысли, ее идеологической заданностью. В 90-х годах, после распада СССР, положение изменилось, стали появляться аналитические материалы, в которых предпринимались попытки дать развернутую интерпретацию национальных интересов. Такого рода аналитическая работа заметна, например, в России.

На Западе концепция национальных интересов разрабатывается давно, однако значение, которое ей придавалось и придается в научных трудах, нередко выглядит довольно неопределенным. Большинство западных ученых предпочитают предлагать свои собственные определения национальных интересов, а не принимать какие-то жесткие формулировки, претендующие на универсальность.1 Поэтому в литературе по международным отношениям можно обнаружить множество определений национальных интересов, причем зачастую они не способствуют прояснению вопроса, а лишь усложняют либо затуманивают его.2

Проблема национальных интересов весьма выпукло представлена в исследованиях специалистов- международников Соединенных Штатов. Не будет неуместным напомнить, что в начале 1950-х годов в академических кругах США разгорелась острая полемика между школой "реалистов", основоположником которой можно считать Ханса Моргентау, и приверженцами "идеалистического" представления о национальных интересах, с которыми часто ассоциируются воззрения Вудро Вильсона. "Идеалисты" считали, что в определении национальных интересов важную роль должны играть этика и мораль, и отвергали утверждение "реалистов" о том, что основной целью национального государства должно быть стремление к могуществу (power), усилению своего влияния, способности воздействовать на других игроков на международной арене. Среди самих "реалистов" возникла дискуссия о том, существуют ли объективные, неизменные национальные интересы, которыми руководствуются национальные лидеры, или же в демократическом обществе американского образца формулировка национальных интересов - результат политического процесса, и, значит, она периодически изменяется с учетом приобретаемого нацией опыта.

В 1960-х годах некоторые американские ученые выступили против положения, согласно которому можно выявить объективные национальные интересы для любой страны и действовать в соответствии с ними, как утверждали Моргентау и его сторонники. Противники господствующих взглядов доказывали, что наиболее общие интересы каждой нации множественны, и что в американских политических условиях они представляют собой результат долгих споров и согласований между президентом и конгрессом, а также между различными политическими группами, придерживающимися разных мнений о международных целях США. Одним из наиболее видных представителей этих т.н. "конституционалистов" был Пол Сибери, опубликовавший книгу "Власть, свобода и дипломатия". Сибери резюмировал свои взгляды следующим образом: "... Мы можем воспринимать национальные интересы как калейдоскопический процесс, с помощью которого силы, не нашедшие проявления в американском обществе, стремятся выразить определенные политические и экономические устремления в мировой политике посредством высших государственных органов. Чтобы постигнуть этот процесс, мы должны не только кое-что понимать в формальных административных процессах формирования внешней политики, но также проникнуть вглубь жизни самой нации, чтобы различить там источники мысли, идеологии и второстепенных интересов, которые питают главное русло американской политики за рубежом".3

Еще одна группа американских ученых считает, что "национальные интересы" - слишком туманная или же старомодная концепция, не способная чем-нибудь обогатить понимание формирующегося взаимозависимого мира, в котором национальное государство постепенно утрачивает свое былое значение. Одним из наиболее влиятельных "скептиков" в 1970-х годах был Джеймс Розенау, который в своей книге "Научное изучение внешней политики" доказывал, что ни "объективисты", ни "субъективисты", как он называл сторонников соперничавших точек зрения, не предложили реального обоснования использования концепции национальных интересов в исследовательском инструментарии. Независимо от заявлений в поддержку этой концепции и несмотря на ее кажущуюся полезность, утверждал Розенау, национальные интересы никогда не были серьезным аналитическим инструментом. Попытки "объективистов" и "субъективистов" использовать и применять эту концепцию, по его мнению, оказались бесплодными или вводящими в заблуждение. В результате, по словам Розенау, "...хотя учебные пособия по международной политике продолжают учить, что нации действуют для защиты и осуществления своих национальных интересов, исследовательская литература в этой области не стала обширнее или богаче".4

В то время как политические лидеры различных стран продолжают говорить абстрактным языком национальных интересов и национальных приоритетов, исследователи должны предложить более четкое и систематизированное толкование таких интересов.

Несомненно, фундаментальные национальные интересы государств состоят в защите их территории и суверенитета, обеспечении благосостояния граждан. Можно выделить устойчивые составляющие национальных интересов:

- потребности защиты государства и его конституционной системы;

- потребности повышения экономического благосостояния нации;

- потребности создании благоприятного международного порядка, безопасного международного окружения;

- потребности утверждения демократических ценностей и системы свободного рынка.

Как показал Доналд Нойхтерлайн, специально занимавшийся этой проблематикой, национальные интересы по степени их важности можно разделить на интересы выживания, жизненные интересы, существенные интересы, а также периферийные интересы.5

Интересы, которые относятся к интересам выживания, проявляются довольно редко и сравнительно легко распознаются. Они затрагиваются, когда над страной нависает реальная угроза широкомасштабных разрушений в случае, если незамедлительно не противодействовать акциям другого государства. Речь идет прежде всего о вооруженном нападении или угрозе нападения одной страны на другую.

Жизненные интересы, по мнению Нойхтерлайна, отличаются от интересов выживания главным образом временными рамками, т.е. количеством времени, на протяжении которого страна должна решить, каким будет ее ответ на внешнюю угрозу. Кроме защиты отечества, они могут затрагивать вопросы экономики, мирового порядка и идеологии. В данном случае угроза жизненным интересам страны обусловлена потенциальными, даже вероятными, а не непосредственными опасностями. Таким образом, у политиков есть время для того, чтобы проконсультироваться с союзниками, вести переговоры с противником, принять политические и экономические меры, чтобы изменить направление развития событий, а также продемонстрировать силу, предупреждающую оппонента, что его курс может повлечь за собой серьезные последствия - вплоть до вооруженных действий.

Жизненные интересы затрагиваются, когда проблема настолько важна для благосостояния нации, что ее руководство, достигнув определенного предела, который считает допустимым, не желает идти на дальнейшие компромиссы. Если политические лидеры решают, что в поисках компромисса по проблеме они не могут идти далее определенного рубежа, и готовы вместо того пойти на риск, связанный с военными действиями и иными радикальными мерами, - то, согласно данной схеме, мы имеем дело с жизненными интересами.

Существенные интересы - интересы, которые страна воспринимает как важные, но не решающие для ее благополучия. Они связаны с проблемами и тенденциями, будь то экономическими, политическими или идеологическими, по которым возможны длительные переговоры и далеко идущие компромиссы. Такие проблемы могут вызывать серьезную обеспокоенность, но при этом политики обычно приходят к выводу, что предпочтительны диалог и взаимные уступки, а не конфронтация - даже если результаты могут быть неприятными.

Наконец, периферийные интересы - это те, которые не оказывают серьезного влияния на благополучие страны в целом, хотя и могут наносить ущерб частным интересам граждан. Правительственные органы уделяют внимание таким проблемам, но они имеют значительно меньшее политическое, экономическое и идеологическое значение.

Предложенная Нойхтерлайном схема, хотя она и выглядит несколько упрощенно, тем не менее имеет право на существование и, по-видимому, может оказаться небесполезной, когда предпринимаются попытки как-то систематизировать национальные интересы. При этом, разумеется, нельзя игнорировать то обстоятельство, что описание национальных интересов в официальных документах - задача исключительно сложная и деликатная, поскольку другие государства, особенно соседние, весьма чувствительны к тому, как формулируются эти интересы.

Превалирующий подход к внешнеполитической стратегии

В настоящее время ключевые слова в белорусских официальных внешнеполитических заявлениях - "многовекторность" и "сбалансированность", дополненные артикулированным намерением выровнять отношения с Западом. Последнее обстоятельство в последнее время всячески акцентируется.

Тем не менее, на наш взгляд, отрегулировать отношения с Западом после нескольких лет антизападного, особенно антинатовского, крена будет весьма сложно, если вообще возможно в ближайшем будущем. Слишком велико в ведущих западных столицах недоверие к нынешнему белорусскому руководству. Сказывается, разумеется, и то, что стратегический курс администрации А.Г. Лукашенко на "единение" с Россией не вызывает восторга у западных политиков, обеспокоенных тем, чтобы белорусско-российское взаимодействие не стало первым звеном в цепи событий, которые могут привести к восстановлению элементов бывшего Советского Союза, пусть даже и в крайне усеченном виде.

Само белорусское руководство, между прочим, обыгрывает тезис о том, что прохладные, если не сказать напряженные, отношения Беларуси с Западом, обусловлены в первую очередь развитием интеграции с Россией, а не какими-то импульсивными, непредсказуемыми действиями по другим направлениям. А между тем, например, официальная позиция США, озвученная в свое время от имени Государственного департамента Соединенных Штатов, заключается в том, что США не настроены "рефлексивно против усилий по сближению двух стран". Однако этот процесс, с их точки зрения, должен быть "добровольным", основанным на свободном волеизъявлении народов. Кроме того, констатируется, что не должны создаваться новые разделительные линии в обстановке, когда США, как утверждается, стремятся "объединить Европу".6

Стратегический союз с Россией

Восприятие Беларуси за рубежом неразрывно связано с "российским фактором". Не секрет, что западные аналитики склонны отрицать самостоятельное значение Беларуси в мировых, прежде всего европейских, процессах, уничижительно называя республику не более чем "западным удлинением России". Встречаются суждения о том, что Беларусь - "высоко автономное, но не подлинно независимое государство".

Действительно, приоритетным направлением внешней политики Беларуси является курс на развитие союзных отношений с Российской Федерацией. Беларусь, пожалуй, - уникальный, единственный в своем роде стратегический союзник России. Можно говорить об особом характере отношений между двумя государствами, заметно контрастирующих на общем довольно тусклом фоне интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Беларусь и Россия проделали путь от Сообщества к продекларированному Союзу двух государств, которому, правда, еще предстоит доказать свою жизнеспособность. В экономической области реализуется комплекс мер по созданию единого экономического пространства, разрабатываются совместные прогнозы социально-экономического развития Российской Федерации и Республики Беларусь, балансы топливно-энергетических ресурсов Союза. Одобрена Программа экономического сотрудничества Республики Беларусь и Российской Федерации на 1999-2008 годы.

За последние годы был обеспечен значительный прирост взаимной торговли (в 1998 году по сравнению с 1995 годом товарооборот России с Беларусью увеличился с 5,1 до 9,2 млрд. долларов). Осуществляется ряд крупномасштабных совместных программ и проектов, что позволяет сохранять и наращивать промышленный и научно-технический потенциал. Формируется бюджет Союза Беларуси и России.

Реализуются меры по обеспечению функционирования объединенной транспортной системы двух государств. Осуществляется формирование совместных планов научно-исследовательских работ, фундаментальных исследований по созданию новейших технологий.

В настоящее время интеграционные процессы в рамках Союза Беларуси и России могут выйти на новый уровень. Основой для этого стали результаты совместной работы за последние три года, особенно в экономической области. Определенный импульс интеграционным начинаниям придали документы, подписанные президентами РБ и РФ 25 декабря 1998 года. Было заявлено, что их реализация станет фундаментом для выхода на новые рубежи интеграции - вплоть до создания союзного государства. Жизнь, однако, показала, что перспективы такого рода сценария отнюдь не безоблачны.

На основе Соглашения между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о создании равных условий субъектам хозяйствования Беларуси и России и Протокола к нему ведется работа по обеспечению единства в проведении налоговой, ценовой и кредитно-денежной политики, завершению формирования единого таможенного и инвестиционного пространства, рынка ценных бумаг, объединению энергетической и транспортной систем, созданию единого научно-технологического и информационного пространства. Поставлена задача перехода к единой валюте. Однако, по мнению А.Г. Лукашенко, переход к единой валюте Союза Беларуси и России - длительный процесс, рассчитанный не менее чем на 8-10 лет.7

В социально-гуманитарной сфере речь идет о сближении социальных стандартов и гарантий трудовой деятельности, пенсионного обеспечения, предоставления льгот, применения норм безопасности труда. Создается Комиссия по правам человека (необходимые для ее создания документы сейчас дорабатываются). Проводится работа по обеспечению единых подходов к развитию образования, культуры, науки, взаимообогащению национальных культур при сохранении и развитии этнической и языковой самобытности народов.

Перспективы интеграции во всех сферах (политической, экономической, социальной) намечены в Декларации о дальнейшем единении Беларуси и России, определяющей последовательность движения к добровольному объединению в союзное государство. Вместе с тем сегодня достаточно ясно, что в этой декларации, как и в предыдущих громогласных заявлениях, в очередной раз были прокламированы завышенные, не вполне соответствующие современным реалиям взаимоотношений двух государств цели и этапы движения к ним.

Тем не менее идет проработка правовых и институциональных основ модели союзного государства, предусматривающей создание органов управления с наделением их по некоторым направлениям наднациональными полномочиями. После доработки проект договора о создании союзного государства планируется вынести на всенародное обсуждение. Но пока что кардинальных сдвигов в продвижении к этому не наблюдается. Скорее происходит нечто иное, главным образом вследствие осторожной позиции российской стороны. Белорусское руководство позволяет себе нелицеприятные, временами весьма резкие высказывания в адрес Кремля, на который возлагается ответственность за вялотекущий характер белорусско-российского сближения.

Но дело все же не стоит на месте. Работа по подготовке к подписанию Договора о создании союзного государства вроде бы вступила в завершающую стадию. 7 июля 1999 года на заседании Исполнительного Комитета Союза Беларуси и России премьер-министры России и Беларуси констатировали отсутствие принципиальных разногласий по проекту и определили срок, необходимый для его доработки и подписания. Переход к объединению в союзное государство может носить поэтапный характер, так как будет предполагать ряд конституционных реформ и подготовку необходимых экономических и организационных условий.

Согласно официальной версии, углубление интеграции Беларуси и России осуществляется при условии сохранения суверенитета, всех прав и обязательств по международным договорам, участниками которых являются два государства. В этом ракурсе пока не вполне понятно, как же будет выглядеть это беспрецедентное государственное образование.

Белорусско-российское сотрудничество в военной сфере

Министерствами обороны Беларуси и России в целях реализации основных направлений политики Союза Беларуси и России в области совместного обеспечения безопасности в военной сфере создана достаточно обширная концептуальная и нормативно-правовая база. В ее рамках ведется практическая работа по планированию применения региональной группировки войск (сил) и решению вопросов ее тылового обеспечения, объединению военно-научных потенциалов, формированию совместного оборонного заказа, разработке единой программы вооружения, совместной подготовке кадров, инвентаризации объектов военной инфраструктуры Беларуси и России для их совместного использования в интересах обеспечения безопасности государств-участников Союза.

Еще 22 января 1998 года на заседании Высшего Совета Союза Беларуси и России в Москве была утверждена концепция совместной оборонной политики Беларуси и России. Концепция определяет основные принципы и направления совместной оборонной политики, единые подходы к организации и обеспечению вооруженной защиты Союза Беларуси и России от внешней агрессии, принятия в случае необходимости совместных мер по предотвращению угрозы суверенитету и независимости каждого из государств-участников Союза.

В частности, отмечается, что военное строительство государств-участников Союза будет вестись на основе общих принципов с созданием в перспективе "общего оборонного пространства" на базе формирования и развития региональной группировки войск (сил), создания объединенных военных систем, взаимного использования и совершенствования элементов оборонной инфраструктуры.

Предусматривается, что развертывание региональной группировки войск (сил) в регионе осуществляется в "угрожаемый период" по решению Высшего Совета Союза Беларуси и России. В мирное время объединения, соединения, воинские части и учреждения вооруженных сил и других воинских формирований государств-участников Союза, выделяемые в состав региональной группировки, остаются в непосредственном подчинении соответствующих министерств и ведомств, которые обеспечивают необходимую степень готовности к выполнению задач совместной обороны. В целях успешного решения задач региональной группировкой имеется в виду создание единых систем противовоздушной обороны, а также систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства, объединенных систем подготовки войск, связи, автоматических систем управления и оповещения, технического обеспечения. Для управления региональной группировкой войск (сил) на базе Министерства обороны Республики Беларусь в "угрожаемый период" намечается создание объединенного командования региональной группировки.

В настоящее время разрабатываются программы реализация Концепции безопасности Союза Беларуси и России, а также Концепции пограничной политики.

Создан пограничный комитет Союза Беларуси и России. Утвержден план координации действий Государственного комитета пограничных войск Республики Беларусь и Федеральной пограничной службы (ФПС) Российской Федерации в области охраны границ Союза Беларуси и России, директива об организации охраны границ Союза Беларуси и России на текущий год, разработан проект концепции пограничного контроля Союза Беларуси и России, план унификации нормативно-правовых актов Республики Беларусь и Российской Федерации по пограничным вопросам на период 1999-2001 годов.

Были проведены 4 совместные пограничные операции, в ходе которых пограничными войсками Республики Беларусь пресечено незаконное перемещение через государственную границу материальных ценностей в 140 случаях на общую сумму около 21 млрд. рублей, задержано около 500 нарушителей границы. Представители пограничных войск Республики Беларусь и ФПС РФ принимают участие в проведении командно-штабных игр, оперативных поездках на границы государств-участников Союза в целях обмена опытом, изучения системы охраны границы и выработки согласованных действий.

В целях совершенствования взаимодействия пограничных ведомств Беларуси и России сформирована оперативная группа ФПС РФ при Госкомпогранвойск Беларуси, в текущем году предполагается создание аналогичной группы пограничных войск Республики Беларусь при ФПС России. Реализуется совместная программа "Обустройство границ". Совместными усилиями построено 10 объектов различного назначения, в стадии завершения строительства находятся еще 5 объектов.

Согласовываются проекты программы "Защита общих информационных ресурсов Беларуси и России" и совместной подпрограммы "Подготовка, профессиональная переподготовка и повышение квалификации кадров для органов безопасности государств-участников Союза Беларуси и России".

В целях реализации программы Союза Беларуси и России "Борьба с различными формами организованной преступности на территории государств-участников Союза Беларуси и России на период до 2000 года" правоохранительными органами Республики Беларусь подготовлены проекты договора между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о сотрудничестве в борьбе с преступностью, соглашения между Правительством Республики Беларусь и Правительством Российской Федерации о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ и злоупотребления ими.

Решением объединенной коллегии МВД Беларуси и России утвержден план мероприятий МВД Беларуси и России по унификации законодательств государств-участников Союза Беларуси и России в области обеспечения правопорядка на 1999-2000 годы. Установлены прямые контакты между учебными заведениями МВД Беларуси и России в целях обмена опытом работы, взаимных стажировок профессорско-преподавательского состава, согласования учебных планов и программ.

В целом же между Республикой Беларусь и Российской Федерацией в различных областях военного и военно-технического сотрудничества заключен 31 международный договор межправительственного и межведомственного характера. Продолжается работа по согласованию межправительственных соглашений "О создании единой региональной системы ПВО Беларуси и России", "О планировании, накоплении, содержании и использовании запасов материальных средств в интересах региональной группировки войск (сил)" и других документов. Разрабатывается военная доктрина Союза Беларуси и России.

Таким образом, взаимодействие Беларуси и России в сфере обеспечения безопасности и обороны, как представляется, - наиболее впечатляющее и продвинутое направление стратегического партнерства. Западные аналитики, между прочим, также считают, что именно сфера безопасности и обороны является "наиболее успешной частью" процесса интеграции Беларуси и России. Это констатируется, например, в сборнике аналитических материалов "Москва, регионы и внешняя политика России", подготовленном в июне 1999 года центром по изучению конфликтов Королевской военной академии Сандхерст.8

Как известно, динамика развития белорусско-российского сотрудничества в военной области вызывает особую озабоченность у соседних государств и стран Запада. Высказываются опасения, что Беларусь и Россия идут по пути формирования военного блока, который может представлять угрозу Польше, Украине и странам Балтии.

Однако, по нашему мнению, в общем и целом белорусско-российское военное сотрудничество не достигло такого уровня, когда оно могло бы восприниматься в Центральной Европе и на Западе как провоцирующее. Нет никаких оснований полагать, что это сотрудничество по своей сути конфронтационно, продиктовано намерением создавать угрожающий "военный кулак".

Маловероятно, что военная интеграция Беларусь-Россия в ближайшее время примет такие формы, которые потребуют размещения крупной передовой группировки российских войск на белорусской территории. Еще в 1998 году было заявлено, что Беларусь считает нецелесообразным размещение на своей территории контингента российских войск.9

Ни Беларусь, ни Россия не заинтересованы в возобновлении военного противостояния с Западом и, скорее всего, будут избегать шагов, которые могли бы свидетельствовать об обратном. Поэтому алармистские суждения, которые иногда проскальзывают в аналитических выкладках зарубежных исследователей, в частности украинского автора Г. Перепелицы, о том, что уже сформировался некий "белорусско-российский военный блок", создание которого будто бы "не только способствует реанимации военного противостояния в Восточной Европе, но и значительно усиливает военно- политическую гегемонию России над странами СНГ",10 не соответствуют реальному положению дел, излишне драматизируют ситуацию. Показательно, что военное руководство России, как это подтверждают результаты последних встреч министров обороны двух государств, не стремится форсировать создание единых российско-белорусских военных структур или воинских формирований. Возможно, в военных кругах в Москве растет понимание нецелесообразности резких движений в развитии военной интеграции с Беларусью, которые могли бы лишь стимулировать усиление беспокойства у руководства сопредельных государств, дать дополнительные аргументы тем, кто, рассуждая о возможности рецидивов "российского экспансионизма", о неизменности тяготения Москвы к военной гегемонии в регионе, делает основную ставку на дальнейшее расширение НАТО в восточном направлении, считая Атлантический альянс единственным гарантом подлинной безопасности и стабильности.

1. Donald E. Nuechterlein, America Recommitted: United States National Interests in a Restructured World (University Press of Kentucky, 1991), pp. 13-22.

2. Развернутый обзор представлений о "национальных интересах" см. в книге Elmer Plischke, Foreign Relations: Analysis of Its Anatomy (Westport, Conn.: Greenwood Press, 1988), chaps. 2-3.

3. Paul Seabury, Power, Freedom, and Diplomacy (New York: Random House, 1963), p. 87.

4. James M. Rosenau, The Scientific Study of Foreign Policy (New York: Free Press, 1971), p. 248.

5. Donald E. Nuechterlein, America Recommitted: United States National Interests in a Restructured World, pp. 13-22.

6. Transcript: State Department Noon Briefing, USIS Washington File, April 4, 1997.

7. Сообщение пресс-службы Президента. Советская Белоруссия. 11.08.1999.

8. Steven Main, "Belarus?-Russia: Politics versus Economics?" in Tracey German (ed), Moscow, The Regions and Russia?s Foreign Policy (Camberley, Surrey: The Conflict Studies Research Centre, Royal Military Academy Sandhurst, June 1999), pp. 30-31.

9. Белорусская газета, 19 января 1998.

10. Григорий Перепелица, "Белорусско-российская военно-политическая интеграция и ее влияние на безопасность Украины", Белоруссия на перепутье: в поисках международной идентичности (М.: Московский Центр Карнеги, 1998), с. 106.