ПОЛИТИКА (последнее)
ОТ ТЬЕРА К ДУМЕРУ
Политология, современная политика. Статьи, заметки, фельетоны, исследования. Книги по политологии.
Согласно конституции президент французской республики выбирается на семь лет. Для его избрания Палата депутатов и Сенат объединяются в Национальное собрание: вопрос решается абсолютным большинством голосов. Если ни один из кандидатов не получает его, происходит перебаллотировка. Формально президент сосредоточивает в своих руках значительную власть. Если президентом становится не кукла для парадных случаев, а деятель с определенной политической физиономией, то он располагает, в рамках закона, значительно большими возможностями, чем, скажем, английский король.
Пост президента республики с королевской властью был создан в ту эпоху, когда французская буржуазия еще сама колебалась между монархией и республикой. Только после того как она обставила свою республику монархическими учреждениями, буржуазия пришла к тому выводу, что, собственно говоря, "республика - это наилучшая из монархий".
В 70-х гг. во Франции сейчас же вслед за Коммуной значительная часть реакционной крупной буржуазии, находившейся в союзе с землевладельческой аристократией, наделила президента правами монарха, продлила срок его полномочий до семи лет, готовясь вернуться к монархии. Первым президентом Третьей республики был человек, являвшийся классическим выразителем принципов буржуазного общества во всей их исторической ограниченности, фанатический приверженец частной собственности, написавший целый трактат в ее защиту, проделавший в течение XIX в. вместе со своим классом все зигзаги от Июльской революции до Парижской Коммуны и ненавидевший коммунизм и пролетариат. Это был Тьер; он заслужил бессмертную благодарность буржуазии и такую же ненависть со стороны пролетариата за разгром Парижской Коммуны. Но, обладая острым классовым инстинктом, он понял, что установление республики является неизбежной уступкой пролетариату и мелкой буржуазии, известной гарантией против повторения новых революционных взрывов и что, с другой стороны, республику можно использовать в интересах буржуазии не хуже, чем монархию, что вовсе не всякая республика должна сопровождаться теми "ужасами террора", какими сопровождалась республика 1793 г. Этого не могло ему простить Национальное собрание, желавшее немедленного восстановления монархии, не понимавшее еще неизбежности уступки в вопросе о республике пролетариату.
Тьер должен был уйти. На смену этому законченному и цельному в своей ограниченности буржуа с мелким умом, холодной и жестокой волей, явился ничтожный и бездарный маршал Мак-Магон, который был игрушкой в руках клерикально-монархических кругов.
Восстановить монархию Мак-Магону не удалось, и ему пришлось уйти. Третьим президентом укрепившейся буржуазной республики был выбран бесцветный Жюль Греви, хотя наряду с ним выступили несравненно более яркие кандидаты, вроде Гамбетты. Буржуазия в этот период предпочитала иметь на посту президента человека, абсолютно послушного ее воле. Греви был переизбран президентом и на второй срок, но на этот раз ненадолго. Под крылышком почтенного президента его зять Вильсон устроил в Елисейском дворце настоящую лавочку по продаже орденов. Хотя такие вещи, вообще говоря, случались довольно часто, но размеры этой операции на этот раз были настолько велики, что Греви пришлось уйти.
Его преемником был Сади-Карно, единственной заслугой которого было то, что он был внуком Лазаря Карно, известного деятеля Великой французской
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
революции. Он был убит анархистом, и его преемником был выбран Казимир Перье, последний отпрыск династии банкиров и ростовщиков, составивших свое состояние темными и грязными путями. Казимир Перье воплотил в своей личности классовую сущность того режима, который господствовал во Франции. "Демократическая республика" во Франции была таким же орудием в руках французской крупной буржуазии, как парламентская монархия в руках английской буржуазии.
Социалисты начали жестокую кампанию против нового президента. Жорес, защищая на суде Жиро Ришара, написавшего резкую статью против президента, заявил, что он ставит дом Перье ниже публичного дома. Президентство Перье было слишком бесстыдно-оголенной демонстрацией диктатуры финансового капитала. В условиях подъема рабочего движения и очень заметного роста влияния во Франции 90-х гг. социализма буржуазия предпочла уход Перье в отставку. Его сменил совершеннейшее ничтожество Феликс Фор, который вошел в "пантеон истории" своей неожиданной смертью в объятиях любовницы. Затем последовали Лубе и Фальер, полные всевозможных буржуазных "добродетелей", но совершенно бесцветные в политическом отношении. Их президентство пришлось на очень бурную эпоху: это было время дела Дрейфуса и резкого обострения классовых противоречий, но почтенные президенты не оказали сколько-нибудь заметного влияния на политику. Если Фор отражал интересы реакционной буржуазии, Лубе, в связи с применением буржуазией своих методов управления, переходом от "кнута к прянику" был выдвинут из среды умеренной буржуазии, а Фальер был посажен на президентское место радикалами.
В 1913 г., когда в воздухе уже носилось веяние воины, президентом был избран агент наиболее империалистической группы буржуазии Пуанкаре. Это был один из наиболее активных президентов Третьей республики: его угодливость и пресмыкательство перед царизмом могли только сравняться с его ненавистью к Советской России, против которой он первый организовал интервенцию.
Как комета, пролетел выбранный в 1920 г. Дешанель, слабое создание, которое не выдержало "величия" своего положения: он стал лазить по деревьям парка Елисейского дворца, выбросился из окна поезда, пока не попал, наконец, в психиатрическую больницу.
Не более долговременным было президентство Мильерана, который, начав свою карьеру социалистом, кончил ее теперь одним из вождей черносотенного национального блока. Даже в прогнившей политической среде буржуазной Франции Мильеран в связи с полевением крестьянства и мелкой буржуазии оказался неприемлемым: он слишком услужливо и поспешно стал выполнять социальный заказ тяжелой индустрии. Во второй раз (первый раз это произошло с Мак-Магоном) парламент, после победы левого блока в 1924 г. отказался вступать в соглашения с каким бы то ни было министерством, образованным Мильераном, и последнему скрепя сердце пришлось уйти в отставку.
Выборы Гастона Думерга президентом тоже, по существу, означали победу открытой реакции, несмотря на то, что он сам был давнишним радикал-социалистом. Его конкурентом был Пенлеве, но партии национального блока дружно голосовали за Думерга и этим сделали его своим ставленником. К тому же он отказался снять свою кандидатуру в пользу Пенлеве, и этой "измены" не могли ему простить его партийные соратники. Победе Думерга сильно помогло тайное голосование, которое практикуется при выборах президента и которое, обыкновенно, приводит к величайшим неожиданностям. При этой системе действительные результаты обыкновенно прямо противоположны ожидаемым, несмотря на то, что выборы довольно тщательно подготовляются на предварительных неофициальных собраниях отдельных партийных группировок. Под покровом тайного голосования царит самая разнузданная продажность, бесчестность и произвол. Когда в 1931 г. истекли полномочия Думерга, то налицо были две кандида-
стр. 93
--------------------------------------------------------------------------------
Е. Дешан
туры: Бриана и Думера. На обеих этих кандидатурах стоит остановиться. Думер, о котором Жорес писал, когда он пытался еще в 1906 г. выставить свою кандидатуру в президенты, что этот человек "оскорбляет всякий моральный закон и всякую политическую честность", представляет собой тип господствующего в буржуазной среде, беспринципного, пожираемого ненасытным честолюбием политикана. Он был в прошлом радикалом, но продал свой радикализм за пост генерал-губернатора в Индо-Китае. Теперь это один из представителей наиболее воинствующего крыла французской империалистической буржуазии. Его кандидатуру поддерживали наиболее реакционные слои французской буржуазии и военщины.
Несколько иной тип политического деятеля представляет собой Бриан. Не уступая Думеру в бесстыдном ренегатстве, но превосходя его ловкостью, Аристид Бриан, как и Мильеран, начал свою политическую карьеру в рядах социалистической партии как один из самых ярых поборников всеобщей стачки. По иронии судьбы, этот же Бриан, сделавшись через десять лет министром, очутился в таком положении, когда ему пришлось подавлять всеобщую стачку железнодорожников. Когда он, беспощадно расправившись со стачечниками и объявив железные дороги милитаризированными, явился в Палату, то социалисты напомнили ему о тех временах, когда он сам был апологетом всеобщей стачки. Взбешенный обструкцией социалистов, Бриан не постеснялся заявить, что, если потребуется, он сумеет прибегнуть и к незаконным средствам, чтобы подавить сопротивление "антиобщественных элементов". Даже среди видавших виды французских буржуазных, политиков зрелище этого бесстыдного и хладнокровного ренегатства вызвало отвращение, тем более что после измены социалистам Бриан равнодушно отворачивался от всех тех, кто имел нессчастье связать свою политическую судьбу с ним, как только ему это становилось выгодным. Этот профессиональный ренегат разлагал все, до чего он дотрагивался. Одно время казалось, что на его политической карьере поставлен крест: он был слишком дискредитирован и благодаря своим непрерывным изменам он слишком многих вооружил против себя. Но это именно только казалось.
В эпоху исключительной неустойчивости послевоенной эпохи, неустойчивости во внешних и внутренних отношениях, политическая эквилибристика Бриана оказалась как нельзя более у места.
Когда после рурской оккупации Францию стали теснить на арене внешней
стр. 94
--------------------------------------------------------------------------------
политики и когда обострилась классовая борьба внутри страны, на бронированный кулак Пуанкаре-война пришлось одеть лайковую перчатку Бриана-мира. По существу дело мало в чем изменилось. Разница между Брианом и Пуанкаре сводится только к манере действия: один действует напролом, другой - в обход. В наиболее опасные моменты финансовый капитал предпочитает выливать на волны мелкобуржуазного возмущения масло Бриана и этим достигает относительного успокоения, хотя полностью продолжается прежняя империалистическая политика. Именно это искусство "лисьего хвоста" и объясняет популярность Бриана, этого мнимого "миротворца". Но до какой глубокой степени падения должна дойти французская "демократия", если этот прожженный, беспринципный делец является ее наиболее популярной фигурой. И как низко должны были пасть французские социал-фашисты и их немецкие коллеги, если Бриан, тот самый Бриан, которого они в лучшие свои времена травили как предателя, стал их знаменем в борьбе против Думера.
Несмотря на все старания радикалов и социалистов, Бриан потерпел поражение. Победа Думера на президентских выборах была определенной демонстрацией буржуазной Франции.
Перед нами прошла целая галлерея президентов Третьей республики. Мы видели, что в подавляющем большинстве случаев это были ничего не значащие фигуры. Теперь французская буржуазия ищет "сильного человека", как перед войной она остановилась на Пуанкаре, и думает, что нашла его в лице Думера. Отказ от Бриана, означающий во внешней политике отказ от лживой пацифистской фразы, знаменует во внутренней политике неверие буржуазии в прогнивший, разложившийся парламентски-демократический режим, режим, наиболее ярким выразителем которого была фигура этого продажного политика.
Не есть ли это самое яркое доказательство глубокого кризиса "демократии" и роста фашизма в одной из классических стран буржуазного парламентаризма!
Пост президента республики с королевской властью был создан в ту эпоху, когда французская буржуазия еще сама колебалась между монархией и республикой. Только после того как она обставила свою республику монархическими учреждениями, буржуазия пришла к тому выводу, что, собственно говоря, "республика - это наилучшая из монархий".
В 70-х гг. во Франции сейчас же вслед за Коммуной значительная часть реакционной крупной буржуазии, находившейся в союзе с землевладельческой аристократией, наделила президента правами монарха, продлила срок его полномочий до семи лет, готовясь вернуться к монархии. Первым президентом Третьей республики был человек, являвшийся классическим выразителем принципов буржуазного общества во всей их исторической ограниченности, фанатический приверженец частной собственности, написавший целый трактат в ее защиту, проделавший в течение XIX в. вместе со своим классом все зигзаги от Июльской революции до Парижской Коммуны и ненавидевший коммунизм и пролетариат. Это был Тьер; он заслужил бессмертную благодарность буржуазии и такую же ненависть со стороны пролетариата за разгром Парижской Коммуны. Но, обладая острым классовым инстинктом, он понял, что установление республики является неизбежной уступкой пролетариату и мелкой буржуазии, известной гарантией против повторения новых революционных взрывов и что, с другой стороны, республику можно использовать в интересах буржуазии не хуже, чем монархию, что вовсе не всякая республика должна сопровождаться теми "ужасами террора", какими сопровождалась республика 1793 г. Этого не могло ему простить Национальное собрание, желавшее немедленного восстановления монархии, не понимавшее еще неизбежности уступки в вопросе о республике пролетариату.
Тьер должен был уйти. На смену этому законченному и цельному в своей ограниченности буржуа с мелким умом, холодной и жестокой волей, явился ничтожный и бездарный маршал Мак-Магон, который был игрушкой в руках клерикально-монархических кругов.
Восстановить монархию Мак-Магону не удалось, и ему пришлось уйти. Третьим президентом укрепившейся буржуазной республики был выбран бесцветный Жюль Греви, хотя наряду с ним выступили несравненно более яркие кандидаты, вроде Гамбетты. Буржуазия в этот период предпочитала иметь на посту президента человека, абсолютно послушного ее воле. Греви был переизбран президентом и на второй срок, но на этот раз ненадолго. Под крылышком почтенного президента его зять Вильсон устроил в Елисейском дворце настоящую лавочку по продаже орденов. Хотя такие вещи, вообще говоря, случались довольно часто, но размеры этой операции на этот раз были настолько велики, что Греви пришлось уйти.
Его преемником был Сади-Карно, единственной заслугой которого было то, что он был внуком Лазаря Карно, известного деятеля Великой французской
стр. 92
--------------------------------------------------------------------------------
революции. Он был убит анархистом, и его преемником был выбран Казимир Перье, последний отпрыск династии банкиров и ростовщиков, составивших свое состояние темными и грязными путями. Казимир Перье воплотил в своей личности классовую сущность того режима, который господствовал во Франции. "Демократическая республика" во Франции была таким же орудием в руках французской крупной буржуазии, как парламентская монархия в руках английской буржуазии.
Социалисты начали жестокую кампанию против нового президента. Жорес, защищая на суде Жиро Ришара, написавшего резкую статью против президента, заявил, что он ставит дом Перье ниже публичного дома. Президентство Перье было слишком бесстыдно-оголенной демонстрацией диктатуры финансового капитала. В условиях подъема рабочего движения и очень заметного роста влияния во Франции 90-х гг. социализма буржуазия предпочла уход Перье в отставку. Его сменил совершеннейшее ничтожество Феликс Фор, который вошел в "пантеон истории" своей неожиданной смертью в объятиях любовницы. Затем последовали Лубе и Фальер, полные всевозможных буржуазных "добродетелей", но совершенно бесцветные в политическом отношении. Их президентство пришлось на очень бурную эпоху: это было время дела Дрейфуса и резкого обострения классовых противоречий, но почтенные президенты не оказали сколько-нибудь заметного влияния на политику. Если Фор отражал интересы реакционной буржуазии, Лубе, в связи с применением буржуазией своих методов управления, переходом от "кнута к прянику" был выдвинут из среды умеренной буржуазии, а Фальер был посажен на президентское место радикалами.
В 1913 г., когда в воздухе уже носилось веяние воины, президентом был избран агент наиболее империалистической группы буржуазии Пуанкаре. Это был один из наиболее активных президентов Третьей республики: его угодливость и пресмыкательство перед царизмом могли только сравняться с его ненавистью к Советской России, против которой он первый организовал интервенцию.
Как комета, пролетел выбранный в 1920 г. Дешанель, слабое создание, которое не выдержало "величия" своего положения: он стал лазить по деревьям парка Елисейского дворца, выбросился из окна поезда, пока не попал, наконец, в психиатрическую больницу.
Не более долговременным было президентство Мильерана, который, начав свою карьеру социалистом, кончил ее теперь одним из вождей черносотенного национального блока. Даже в прогнившей политической среде буржуазной Франции Мильеран в связи с полевением крестьянства и мелкой буржуазии оказался неприемлемым: он слишком услужливо и поспешно стал выполнять социальный заказ тяжелой индустрии. Во второй раз (первый раз это произошло с Мак-Магоном) парламент, после победы левого блока в 1924 г. отказался вступать в соглашения с каким бы то ни было министерством, образованным Мильераном, и последнему скрепя сердце пришлось уйти в отставку.
Выборы Гастона Думерга президентом тоже, по существу, означали победу открытой реакции, несмотря на то, что он сам был давнишним радикал-социалистом. Его конкурентом был Пенлеве, но партии национального блока дружно голосовали за Думерга и этим сделали его своим ставленником. К тому же он отказался снять свою кандидатуру в пользу Пенлеве, и этой "измены" не могли ему простить его партийные соратники. Победе Думерга сильно помогло тайное голосование, которое практикуется при выборах президента и которое, обыкновенно, приводит к величайшим неожиданностям. При этой системе действительные результаты обыкновенно прямо противоположны ожидаемым, несмотря на то, что выборы довольно тщательно подготовляются на предварительных неофициальных собраниях отдельных партийных группировок. Под покровом тайного голосования царит самая разнузданная продажность, бесчестность и произвол. Когда в 1931 г. истекли полномочия Думерга, то налицо были две кандида-
стр. 93
--------------------------------------------------------------------------------
Е. Дешан
туры: Бриана и Думера. На обеих этих кандидатурах стоит остановиться. Думер, о котором Жорес писал, когда он пытался еще в 1906 г. выставить свою кандидатуру в президенты, что этот человек "оскорбляет всякий моральный закон и всякую политическую честность", представляет собой тип господствующего в буржуазной среде, беспринципного, пожираемого ненасытным честолюбием политикана. Он был в прошлом радикалом, но продал свой радикализм за пост генерал-губернатора в Индо-Китае. Теперь это один из представителей наиболее воинствующего крыла французской империалистической буржуазии. Его кандидатуру поддерживали наиболее реакционные слои французской буржуазии и военщины.
Несколько иной тип политического деятеля представляет собой Бриан. Не уступая Думеру в бесстыдном ренегатстве, но превосходя его ловкостью, Аристид Бриан, как и Мильеран, начал свою политическую карьеру в рядах социалистической партии как один из самых ярых поборников всеобщей стачки. По иронии судьбы, этот же Бриан, сделавшись через десять лет министром, очутился в таком положении, когда ему пришлось подавлять всеобщую стачку железнодорожников. Когда он, беспощадно расправившись со стачечниками и объявив железные дороги милитаризированными, явился в Палату, то социалисты напомнили ему о тех временах, когда он сам был апологетом всеобщей стачки. Взбешенный обструкцией социалистов, Бриан не постеснялся заявить, что, если потребуется, он сумеет прибегнуть и к незаконным средствам, чтобы подавить сопротивление "антиобщественных элементов". Даже среди видавших виды французских буржуазных, политиков зрелище этого бесстыдного и хладнокровного ренегатства вызвало отвращение, тем более что после измены социалистам Бриан равнодушно отворачивался от всех тех, кто имел нессчастье связать свою политическую судьбу с ним, как только ему это становилось выгодным. Этот профессиональный ренегат разлагал все, до чего он дотрагивался. Одно время казалось, что на его политической карьере поставлен крест: он был слишком дискредитирован и благодаря своим непрерывным изменам он слишком многих вооружил против себя. Но это именно только казалось.
В эпоху исключительной неустойчивости послевоенной эпохи, неустойчивости во внешних и внутренних отношениях, политическая эквилибристика Бриана оказалась как нельзя более у места.
Когда после рурской оккупации Францию стали теснить на арене внешней
стр. 94
--------------------------------------------------------------------------------
политики и когда обострилась классовая борьба внутри страны, на бронированный кулак Пуанкаре-война пришлось одеть лайковую перчатку Бриана-мира. По существу дело мало в чем изменилось. Разница между Брианом и Пуанкаре сводится только к манере действия: один действует напролом, другой - в обход. В наиболее опасные моменты финансовый капитал предпочитает выливать на волны мелкобуржуазного возмущения масло Бриана и этим достигает относительного успокоения, хотя полностью продолжается прежняя империалистическая политика. Именно это искусство "лисьего хвоста" и объясняет популярность Бриана, этого мнимого "миротворца". Но до какой глубокой степени падения должна дойти французская "демократия", если этот прожженный, беспринципный делец является ее наиболее популярной фигурой. И как низко должны были пасть французские социал-фашисты и их немецкие коллеги, если Бриан, тот самый Бриан, которого они в лучшие свои времена травили как предателя, стал их знаменем в борьбе против Думера.
Несмотря на все старания радикалов и социалистов, Бриан потерпел поражение. Победа Думера на президентских выборах была определенной демонстрацией буржуазной Франции.
Перед нами прошла целая галлерея президентов Третьей республики. Мы видели, что в подавляющем большинстве случаев это были ничего не значащие фигуры. Теперь французская буржуазия ищет "сильного человека", как перед войной она остановилась на Пуанкаре, и думает, что нашла его в лице Думера. Отказ от Бриана, означающий во внешней политике отказ от лживой пацифистской фразы, знаменует во внутренней политике неверие буржуазии в прогнивший, разложившийся парламентски-демократический режим, режим, наиболее ярким выразителем которого была фигура этого продажного политика.
Не есть ли это самое яркое доказательство глубокого кризиса "демократии" и роста фашизма в одной из классических стран буржуазного парламентаризма!
Опубликовано 01 декабря 2013 года
Новые статьи на library.by:
ПОЛИТИКА:
Комментируем публикацию: ОТ ТЬЕРА К ДУМЕРУ
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1385883357 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций