Рандеву, которого не было

Политология, современная политика. Статьи, заметки, фельетоны, исследования. Книги по политологии.

NEW ПОЛИТИКА


ПОЛИТИКА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ПОЛИТИКА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Рандеву, которого не было. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Публикатор:
Опубликовано в библиотеке: 2004-09-29

АВТОР: В.Л.МАЛЬКОВ ("МИР ИСТОРИИ", 2001, №6)

С лета 1940 г. в политических кругах, близких к демократической администрации, сложилось довольно твёрдое убеждение, что "нацистско-коммунистический" альянс эфемерен, идеологически несостоятелен и недолговечен 1. Данные политической и агентурной разведки подтверждали достоверность такого вывода 2. В феврале 1941 г. в Вашингтоне из разведывательных источников в Берлине была получена информация о плане нападения на Советский Союз (план "Барбаросса"). 21 февраля 1941 г. эта информация была изучена на закрытом совещании в Государственном департаменте (об этом известно из дневников Б.Лонга), а уже 1 марта 1941 г. С.Уэллес в беседе с К.Уманским со ссылкой на американского информатора в Берлине довёл до сведения советских руководителей, что, согласно достоверным сведениям, после достижения победы над Англией Гитлер совершит нападение на СССР 3.
Откуда взялось это сакраментальное "после достижения победы над Англией"? Очень возможно, что его воспроизвёл Уманский со слов Уэллеса, который, может быть, невольно стал передатчиком дезинформации. Но принципиального значения это не могло иметь. Дело в том, что уже в декабре 1940 гю в Москве знали о плане "Барбаросса". Важно другое: Уэллес с пониманием отнёсся к вероятной на все 100 % реакции недоверия со стороны Кремля. Именно поэтому решено было повысить уровень контактов с Кремлём и, главное, их интенсивность. Посему послу Штейнгарду шифрограммой К.Хэлла вменялось в обязанность немедленно попросить встречи с Молотовым (в случае затруднений — с Вышинским) и сообщить ему о нападении Германии на Советский Союз "в недалёком будущем", т.е. без уточнения сроков 4.

В принципе удивляться было нечему, но Штейнгарду показалось совершенно необычным одна важная сторона полученного дипломатического документа — его тональность. Позднееон писал об этом в частном письме Роберту Шервуду следующее: "В тот момент я был как ударом поражён совершенно чёткой и не допускающей инотолкований фразеологией телеграммы. Это не был обычный осторожный язык, который используется в документах госдепартамента. В ней не было сказано, что Государственный департамент "думает" или что он "имеет основания полагать", что СССР грозит нападение Германии. Я помню, телеграмма была составлена в твёрдых, категорических выражениях, совершенно недвусмысленно констатирующих, что правительство США знает — нападение неизбежно. Телеграмма произвела на меня сильнейшее впечатление именно своим откровенным тоном, который не оставлял и тени сомнения в убеждении госдепартамента в том, что Германия летом 1941 г. нападёт на Россию" 5.

Далее последовали странные вещи. Получив телеграмму Хэлла, Штейнгардт в своей депеше-ответе от 3 марта 1941 г. изложил свои доводы в пользу уклонения от встречи с Молотовым ("нам не поверят, обвинив в разжигании ненависти к Германии"). И получил на это согласие 6. В связи с таким неожиданным поворотом событий могут быть выстроены разные гипотезы.

Одна из них — в духе суворовского дизайна: Штейнгардт-лицедей знал, к то в действительности на кого собирается нападать и посчитал в связи с этим совершенно бессмысленным призывать Кремль к бдительности. Красная Армия и так изготовилась к прыжку, все меры пнриняты, команда "к бою готовсь!" прозвучала. Но, оказывается, ничего подобного ни Штейнгардт, ни сидевшие в американском посольстве в Москве опытные разведчики, ни Белый дом не наблюдали. Даже совсем наоборот. В их понимании и по их данным, Красная Армия (особенно с точки зрения технического оснащения и опыта ведения современной войны) сильно уступала вермахту, а гражданская оборона не была готова к отражению "непосредственной угрозы" 7.

Вторая версия — в духе ревиза петэновской Франции: "Лучше Гитлер, чем Советы". Но и это объяснение не работает: поражение СССР делало крушение Англии а, возможно, и США неизбежным.

Остаётся третья версия, более всего правдоподобная. Одержимый идеей отвоевать у Гитлера передышку показательным нейтралитетом Сталин воспринимался в Вашингтоне как фаталист, застывший в оцепенении перед военной машиной нацистов. Подтверждение тому находим в записи беседы журналиста Р.Клэннера с К.Хэллом 5 марта 1941 г. Сталин, как считал Хэлл, смертельно боится Гитлера, зная, что Германия готовится захватить Украину. "Мы пытаемся поощрить их (русских — В.М.) к тому, чтобы они не пасовали перед Японией и Гитлером" 8. Озабоченный своим служебным соответствием Штейнгардт воспринял эту установку как сверхзадачу кризисной дипломатии США, последнего оплота здравомыслия в мире, сохраняющего трезвую голову в той абсолютно кафкианской ситуации, в которой очутилось человечество, а вместе с ним и отношения США и Советского Союза.

Однако, убедив Хэлла в рискованности вести напрямую разговор с Молотовым о планах Гитлера, Штейнгардт во сто крат преумножил собственные трудности. Нельзя отрицать того, что в его действиях был резон: посол более всего опасался напороться при встрече с Молотовым на приём, аналогичный тому, которым он был встречен 16 июля 1939 г. во время московскуих переговоров.

Дабы избежать полного и оканчательного блокирования своего доступа к руководству страны пребывания и утраты полезности в глазах Вашингтона, Штейнгардт выбирает иной путь, увы, также неэффективный. Он начинает вести "осаду" Молотова через его заместителей — Вышинского и Лозовского, буквально бомбардируя их доверительной, полученной из различных источников информацией о близком ("со дня на день") внезапном ("без объявления войны") нападении на Советский Союз. Такие беседы состоялись 15 апреля и 24 мая (с Вышинским). Их содержание известно. В ответ на каждый "заход" Штейнгардта о близком нападении он получал совет принять успокоительное. Особенно замечательным был монолог Вышинского. Он отчитал посла в присущеё ему безаппеляционно-жёсткой манере: "Наши отношения с Германией определяются действующим договором о дружбе, и я не вижу никаких оснований для высказанных в этом отношении суждений, подобных тем, которые были высказаны послом. Что же касается его предположения, что СССР, будучи предоставленным самому себе, не смог бы противостоять агрессивным планам Германии или какой-либо другой страны, то я должен подчеркнуть, что СССР достаточно силен и сумеет сам за себя постоять должным образом" 9. Вышинский закончил свой "экспромт" на традиционно высокой, патриотической ноте, дав понять, что Запад рассчитывает найти в Москве "слабонервных людей", вынудив их затем вести его игру.

Так это могло выглядеть внешне, если принять во внимание эпизод с перелётом Рудольфа Гесса в Англию 10 мая 1941 г. и возникшие тогда в Кремле сильнейшие подозрения о перспективах заключения англо-американского мира.

Выведенный из себя неприступной закрытостью, неотзывчивостью и надуманностью советских чиновников-дипломатов, Штейнгардт томился сознанием окончательной утраты контактов с советским руководством, которые, правда, у него никогда не были особенно хорошими. Однако в Вашингтоне нашлись проницательные люди, увидевшие за словесной бравадой обитателей кабинетов на Кузнецком мосту нервозность и косвенное признание неудовлетворённости зависимостью от "дружбы" с Германией Гитлера.

Штейнгардт был уполномочен не прекращать поиски выхода на руководство страны. 5 июня 1941 г. он получил такой шанс, вновь встретившись с Лозовским. Американский посол затронул вопрос об оперативной обстановке на западных границах СССР, обращая внимание на концентрацию немецких войск. Совершенно недвусмысленно Лозовскому были сообщены и разведданные из американских источников: "через 2 — 3 недели", заявил Штейнгардт, СССР столкнётся с величайшим кризисом.

Далее последовал абсолютно неординарный ход, свидетельствующий о серьёзном пересмотре Рузвельтом геостратегии, подкреплённым внутренним согласием на строительство военно-блоковых отношений с СССР 10.

Едва ли можно было рассчитывать, что Сталин без промедления откликнется на подобного рода зондаж. На это требовалось время. Но Штейнгардт и госдепартамент решили его не продлевать. 17 июня 1941 г. посол США в Москве инициирует курс на приведение советско-американских отношений к "нулевому варианту". Он посылает в Вашингтон шифрограмму, ставшую предщественницей "Длинной телеграммы" Кеннана февраля 1946 г. В ней заявлялось об абсолютной психологической несовместимости двух дипломатий, двух морально-этических и культурных архетипов. Советские дипломаты, по мнению посла, — недочеловеки с примитивными инстинктами, понимающие только доводы силы.

Дипломатический ресурс сближения двух стран, казалось, был полностьюисчерпан. Потребовалось прямое политическое вмешательство Рузвельта для возобновления нормальных контактов после 22 июня.

По прошествии времени, пережив трагедию Второй мировой войны, Штейнгардт, по-видимому, другими глазами взглянул на случившееся: он пошёл по пути С.Криппса и с тем же успехом. В своей переписке с Р.Шервудом 1946 — 1948 гг. он выдвигает скорректированную им самим версию событий, о которых шла речь выше. Согласно этой версии, он встречался с Молотовым и, натолкнувшись на глухую стену, отступил. Когда Шервуд обратилс я в госдепартамент с просьбой предоставить копии телеграмм Хэлла и Штейнгардта, ответом ему было молчание.

Примечания

Library of Congress (Далее — LOC). Loy Henderson Papers. Box 1. Folder: Samuel Harper. Harper to Henderson. July 18, 1940.

F.D.Roosevelt Library. Papers of Harry L. Hopkins. Special Assistant to the President, 1941 — 1945. Military Intelligence Division Report, 1935 — 1945. USSR. From M.A. Moscow. Report No. 1885. March 24, 1941.

Архив внешней политики. Ф. 483. Оп. 24б. № 2. П. 8. Л. 156.

Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers (Далее — FRUS). US Government Primting Office. 1941. Vol. 1. Washington, 1958. P. 712, 713.

Harvard University. Houghton Library. Robert E. Sherwood Papers. Lawrence A. Steinhardt to Sherwood. February 2, 1948.

FRUS. 1941. Vol. 1. P. 712 — 714.

FRUS. 1941. Vol. 1. P. 754 — 757.

LOC. Raymond Clapper Papers. Personal File. Diaries, 1940 — 1942. Box 9. Marsh 5, 1941.

Там же. С. 699.

ДВП РФ. Т. XXIII. Кн. 2. Ч. 2. 2 марта 1941 г. — 22 июня 1941 г. М., 1998. С. 720 — 728.


Новые статьи на library.by:
ПОЛИТИКА:
Комментируем публикацию: Рандеву, которого не было


Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ПОЛИТИКА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.