ПОЛИТИКА (последнее)
Взгляды Б. Н. Чичерина на политическую свободу как источник народного представительства
Политология, современная политика. Статьи, заметки, фельетоны, исследования. Книги по политологии.
АВТОР: В. Э. Березко
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №1,2000
Выдающийся юрист, историк и философ Борис Николаевич Чичерин (1856—1904) стоял у истоков отечественной политико-правовой науки. Он был не только талантливым теоретиком и историком права, но и основателем государственной школы в отечественной историографии, оригинальным представителем неогегельянства в русской философии, специалистом в области естествознания. В трудах Чичерина заложена концептуальная основа конституционализма в России, ярко проявился его “охранительный”, консервативный характер. С точки зрения Чичерина, сущность конституционных учреждений составляет “сочетание свободы и порядка”1.
В своем фундаментальном труде “О народном представительстве” Борис Николаевич Чичерин посвятил отдельную главу развитию политической свободы. По мнению Чичерина, “в самом существе представительства лежит двойственный характер, который необходимо иметь в виду при обсуждении всех вопросов, до него касающихся. Он является вместе и выражением свободы, и органом власти”2. И далее он поясняет, что “двойственность начал, лежащая в народном представительстве, является и в самом его источнике — в политической свободе. Последняя призывает граждан к участию в государственных делах. В представительном устройстве это участие выражается, главным образом, в выборном праве”3.
Чичерин отмечает, что в отношении существа избирательного права мнения различных исследователей расходятся. Если демократическая школа рассматривает выборное начало как право каждого свободного лица на участие в общих делах и в качестве основания власти полагает личную волю человека, то авторы “охранительного направления” видят здесь не столько право, сколько обязанность, которую граждане государства должны выполнять для общественной пользы. В качестве аргумента здесь они приводят следующий: права отдельного лица ограничиваются свободой и не простираются на господство над другими, поэтому “всякая общественная власть непременно имеет характер должности”4 . Чичерин считает, что подобное различие воззрений “проистекает из того, что выборное право имеет две стороны. Как само представительство, оно является вместе и выражением свободы, и органом власти. Но начало свободы здесь преобладает; в этом отношении демократическая школа вернее смотрит на дело. Выборное право, прежде всего есть право; оно дается гражданину не как должностному лицу, а как члену общества, дабы он мог проводить свои мнения, защищать свои интересы. Но источник всякого права есть свобода. Право есть именно определенная законом свобода или возможность действовать”. Поэтому, делает вывод Чичерин, выборное право тождественно политической свободе или свободе граждан как членов государства5.
Мыслитель задается вопросом: каким образом, в данном случае, свобода — начало чисто личное, может дать человеку возможность господствовать над другими и простираться до таких пределов, как участие в общественной власти?
По мнению Чичерина, это происходит потому, что свободные лица являются членами общего союза и по данной причине имеют влияние друг на друга. Соответственно в ходе взаимных отношений свобода одних воздействует на свободу других, из чего вытекает необходимость взаимных ограничений. С Б. Н. Чичериным трудно не согласиться, тем более что подобная норма содержится и в Конституции Российской Федерации. Пункт 3 ст.17 гласит: “Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц”. Это еще раз подтверждает вывод Чичерина, что “свобода должна быть определена и ограждена законом, то есть сделаться правом. В диком состоянии человек может пользоваться неограниченною вольностью, не нуждаясь в юридических определениях; в образованном обществе сохранение свободы возможно только при развитии права.” И там же: “Становясь правом, свобода получает уже общий характер. Она определяется и охраняется общественной властью, от которой исходит закон, и которой отдельное лицо должно подчиняться, ибо никто не может быть судьей собственного права”6. Чичерин подчеркивал, что право, как взаимное ограничение свободы под общим законом, составляет неотъемлемую принадлежность всех человеческих обществ.7
С другой стороны, Чичерин глубоко убежден, что всякое право должно быть ограждено от произвола и каждый свободный член общества должен иметь возможность защищать свои права. Чичерин прямо говорит, что ”при подчинении личной свободы общественной власти это требование может быть удовлетворено единственно участием гражданина в самой власти, определяющей и охраняющей права. Пока власть независима от граждан, права их не обеспечены от ее произвола; в отношении к ней лицо является бесправным. Общественный характер, приобретаемый свободой в человеческих обществах, ведет, следовательно, к тому, что личное право должно искать себе гарантии в праве политическом, посредством которого каждый, участвуя в общих решениях, приобретает такое же влияние на других, как и те на него. При взаимности прав и обязанностей политическая свобода является последствием личной, как высшее обеспечение последней”8.
Таким образом, политическая свобода состоит в том, что гражданин, как член общества, государства, участвует в общих делах. А это предполагает его причастность к власти, управляющей общими делами. Свобода, в ходе собственной эволюции от личной к политической, приобретает, подчеркивает Чичерин, “совершенно иной характер, нежели в частной жизни. Из личной она превращается в общественную, решает судьбу всех, становится органом целого. Поэтому, здесь к началу права присоединяется начало обязанности. Гражданин, имеющий долю власти, должен действовать не для личных выгод, а во имя общего блага; он должен носить в себе сознание не только своих частных целей, но и общих начал, господствующих в общественной жизни”9 . Здесь достаточно ярко проявляется “охранительная” направленность воззрений Чичерина на внедрение конституционных идей в практику российской жизни. Некоторые пристрастные исследователи его творчества ставили знак равенства между понятиями “охранительный” и “реакционный”, с чем никак нельзя согласиться. Чичерин был убежденным сторонником конституционализма в России. Он подчеркивал, что “для всякого просвещенного человека не может быть ни малейшего сомнения в том, что все народы, способные к развитию, рано или поздно приходят к представительному порядку”, что к этому ведет и “самая практическая необходимость”1 0 . При этом он обращал внимание, что единственно правомерным является эволюционный, а не революционный путь развития общества и государства. Поэтому Чичерин глубоко убежден, что общество должно быть готово к введению представительного устройства. ”Политическая свобода тогда только благотворна, — полагает юрист, — когда она воздвигается на прочных основах, когда народная жизнь выработала все данные, необходимые для ее существования. Иначе она вносит в общество только разлад”11.
Важнейшим условием избирательного права Чичерин считает политическую способность: “Невозможно дать участие в управлении человеку, не понимающему государственных интересов. Это значило бы принести высшие начала, общее благо в жертву личной свободе, тогда как вся общественная жизнь держится подчинением личного начала общественному. Поэтому неспособные должны быть устранены от участия в политических правах”1 2 . Об этом же мыслитель пишет и в работе “Собственность и государство”: “если свобода составляет источник политического права, то способность является необходимым его условием”13. Далее Б. Н. Чичерин довольно логично обосновывает необходимость введения цензовых ограничений избирательного корпуса. Прежде всего он говорит об имущественном цензе. Последний носит откровенно недемократический характер и в развитых странах в настоящее время практически не встречается. В ряде штатов США подобный ценз в форме требования об уплате избирательного налога с голосующих существовал до 1964 г.
Для Чичерина является очевидным, что признаком политической способности является имущество. Впрочем, также он считает, что к этому признаку могут присоединяться и другие. Например, образование. Причем, подчеркивает Чичерин, “в отношении к отдельным лицам имущественное мерило может нередко быть ошибочным: бедный бывает способнее богатого. Но в приложении к целым классам это признак весьма существенный”14.
Из каких же качеств, по мнению ученого, слагается политическая способность? Б.Н. Чичерин убежден, что это качества “разнообразного свойства: умственные, нравственные и материальные. К первым принадлежит сознание государственных потребностей, для чего необходимы образование и знакомство с общественными делами... Но к сознанию должно присоединяться нравственное свойство: постоянная готовность всеми силами поддерживать общее дело. Политическая свобода требует от граждан неусыпной деятельности, энергии в преследовании общих целей. А это предполагает в них как живость политических интересов, так и привязанность к порядку, то есть к существенным основам государственной жизни, к потребностям власти, к законности, к пользам Отечества, к семейству, к собственности, — одним словом, к тем началам, на которых строится данное общество, и которых разрушение ведет к нравственной и физической смуте. Наконец, в дополнение ко всему этому, для политической деятельности требуется большая или меньшая самостоятельность положения, которая дает человеку возможность не быть орудием в чужих руках, а иметь собственный голос”15. Чичерин полагает, что этими качествами должны обладать не отдельные лица, а классы, которым вручается доля власти.
Чичерин отмечает, что политическая свобода может иметь различные степени развития. Он считает, что “для разных отраслей государственной деятельности нужна неодинаковая способность в гражданах, призываемых к участию в делах. Степень способности, достаточная для низших сфер, может быть совершенно недостаточна для высших. Вследствие этого политическое право граждан может ограничиваться участием в суде, в местном управлении, или же простираться до участия в верховной государственной власти”16.
Чичерин обращает внимание на принципиальное различие между местным представительством и центральным, которое заключается не в “размере интересов, а в самом качестве представительства. Одно вращается в сфере административной, другое — в области политической; одно дает право гражданам, подчиненное право участия в управлении низшими интересами общества, другое делает их причастниками верховной воли государства; одно оставляет неприкосновенными единство и независимость верховной власти, другое разделяет ее между различными органами, если не вручает ее всецело представительному собранию. Введение местного представительства, при всем его значении, совершается без перемены существенных основ государства; учреждение общего представительного собрания изменяет самый корень, само основание политической жизни народа — верховную власть”17.
Чичерин особо подчеркивает, что представительство не является простым поручением, как, к примеру, частная доверенность или полномочие, поскольку государственное начало придает ему совершенно другой характер. Поверенный является орудием или средством в руках доверителя и обязан действовать исключительно в его интересах и строго по его предписаниям. Если же поверенный уклоняется от цели и поступает не так, как желает того доверитель, то последний может всегда потребовать от него отчета или прекратить полномочия.
“Требование, — пишет Чичерин, — чтобы каждый гражданин был представлен в парламенте именно тем лицом, в пользу которого он подавал голос, составляет преувеличение личного начала. Личное право гражданина ограничивается участием в выборах, а не распространяется на успех”18 .
Такое требование немыслимо в народном представительстве. Здесь на поверенного возлагается прежде всего ведение “общих дел”, дел государственных. Главное для народного представителя не выгоды конкретных избирателей, а польза государства. “Призванный к участию в политических делах, он приобретает известную долю власти и тем самым становится выше своих избирателей, которые, в качестве подданных, обязаны подчиняться его решениям. Поэтому представитель действует совершенно независимо от избирателей”19. Совершенно очевидно, что Чичерин отстаивает здесь необходимость наличия у депутатов парламента свободного мандата. В подавляющем большинстве стран мира депутаты и сенаторы имеют свободный мандат. Они рассматриваются как представители всего народа, а не только своего избирательного округа (особенно если они избраны не по округам, а по общегосударственным партийным спискам), и потому не обязаны выполнять наказы избирателей округа, не могут быть досрочно отозваны ими. Императивный мандат, напротив, предусматривает возможность досрочного отзыва депутата, если он не выполняет наказы избирателей. Признание права отзыва является категорическим требованием марксистско-ленинской концепции конституционного права. В демократических государствах институт отзыва депутатов применяется очень редко, и происходит это на местном уровне. К примеру, в Японии избиратели отзывают депутатов местных органов самоуправления, в США — выборных должностных лиц. Кстати, в США этот институт существует издавна, он предусмотрен конституциями или обычным законодательством около полутора десятков штатов.
Но представитель — не только лицо, служащее государству. На этой службе, считает Чичерин, он заступает место самих граждан, в нем выражается их право и через него проводятся их мнения. Считаясь представителем всего народа, действуя во имя общих государственных целей, он вместе с тем является органом избравшего его большинства. Конечно, юридически он независим, ведь избиратели не могут отозвать “своего” депутата. Но остается еще зависимость нравственная. Если же исчезает и эта связь, если представитель или сами избиратели отклонились от прежних убеждений, то новые выборы дают гражданам возможность восстановить согласие, заменив прежнего представителя другим20.
--------------------------------------------------------------------------------
1 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 599.
2 Там же. С. 8.
3 Там же. С. 9.
4 Там же. С. 10.
5 См. там же. С. 10, 11.
6 Там же. С.11.
7 Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. С. 60.
8 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 12.
9 Там же. С. 13.
10 Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России/в сб.: Чичерин Б.Н. Философия права. Спб., 1998. С. 506, 507.
11 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. XIX.
12 Там же. С. 13.
13 Чичерин Б.Н. Избранные труды. Спб., 1998. С. 329.
14 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 14.
15 Там же. С. 14,15.
16 Там же. С.18.
17 Там же. С. 22.
18 Там же. С. 7.
19 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С.4.
20 См. там же. С. 5, 6.
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №1,2000
Выдающийся юрист, историк и философ Борис Николаевич Чичерин (1856—1904) стоял у истоков отечественной политико-правовой науки. Он был не только талантливым теоретиком и историком права, но и основателем государственной школы в отечественной историографии, оригинальным представителем неогегельянства в русской философии, специалистом в области естествознания. В трудах Чичерина заложена концептуальная основа конституционализма в России, ярко проявился его “охранительный”, консервативный характер. С точки зрения Чичерина, сущность конституционных учреждений составляет “сочетание свободы и порядка”1.
В своем фундаментальном труде “О народном представительстве” Борис Николаевич Чичерин посвятил отдельную главу развитию политической свободы. По мнению Чичерина, “в самом существе представительства лежит двойственный характер, который необходимо иметь в виду при обсуждении всех вопросов, до него касающихся. Он является вместе и выражением свободы, и органом власти”2. И далее он поясняет, что “двойственность начал, лежащая в народном представительстве, является и в самом его источнике — в политической свободе. Последняя призывает граждан к участию в государственных делах. В представительном устройстве это участие выражается, главным образом, в выборном праве”3.
Чичерин отмечает, что в отношении существа избирательного права мнения различных исследователей расходятся. Если демократическая школа рассматривает выборное начало как право каждого свободного лица на участие в общих делах и в качестве основания власти полагает личную волю человека, то авторы “охранительного направления” видят здесь не столько право, сколько обязанность, которую граждане государства должны выполнять для общественной пользы. В качестве аргумента здесь они приводят следующий: права отдельного лица ограничиваются свободой и не простираются на господство над другими, поэтому “всякая общественная власть непременно имеет характер должности”4 . Чичерин считает, что подобное различие воззрений “проистекает из того, что выборное право имеет две стороны. Как само представительство, оно является вместе и выражением свободы, и органом власти. Но начало свободы здесь преобладает; в этом отношении демократическая школа вернее смотрит на дело. Выборное право, прежде всего есть право; оно дается гражданину не как должностному лицу, а как члену общества, дабы он мог проводить свои мнения, защищать свои интересы. Но источник всякого права есть свобода. Право есть именно определенная законом свобода или возможность действовать”. Поэтому, делает вывод Чичерин, выборное право тождественно политической свободе или свободе граждан как членов государства5.
Мыслитель задается вопросом: каким образом, в данном случае, свобода — начало чисто личное, может дать человеку возможность господствовать над другими и простираться до таких пределов, как участие в общественной власти?
По мнению Чичерина, это происходит потому, что свободные лица являются членами общего союза и по данной причине имеют влияние друг на друга. Соответственно в ходе взаимных отношений свобода одних воздействует на свободу других, из чего вытекает необходимость взаимных ограничений. С Б. Н. Чичериным трудно не согласиться, тем более что подобная норма содержится и в Конституции Российской Федерации. Пункт 3 ст.17 гласит: “Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц”. Это еще раз подтверждает вывод Чичерина, что “свобода должна быть определена и ограждена законом, то есть сделаться правом. В диком состоянии человек может пользоваться неограниченною вольностью, не нуждаясь в юридических определениях; в образованном обществе сохранение свободы возможно только при развитии права.” И там же: “Становясь правом, свобода получает уже общий характер. Она определяется и охраняется общественной властью, от которой исходит закон, и которой отдельное лицо должно подчиняться, ибо никто не может быть судьей собственного права”6. Чичерин подчеркивал, что право, как взаимное ограничение свободы под общим законом, составляет неотъемлемую принадлежность всех человеческих обществ.7
С другой стороны, Чичерин глубоко убежден, что всякое право должно быть ограждено от произвола и каждый свободный член общества должен иметь возможность защищать свои права. Чичерин прямо говорит, что ”при подчинении личной свободы общественной власти это требование может быть удовлетворено единственно участием гражданина в самой власти, определяющей и охраняющей права. Пока власть независима от граждан, права их не обеспечены от ее произвола; в отношении к ней лицо является бесправным. Общественный характер, приобретаемый свободой в человеческих обществах, ведет, следовательно, к тому, что личное право должно искать себе гарантии в праве политическом, посредством которого каждый, участвуя в общих решениях, приобретает такое же влияние на других, как и те на него. При взаимности прав и обязанностей политическая свобода является последствием личной, как высшее обеспечение последней”8.
Таким образом, политическая свобода состоит в том, что гражданин, как член общества, государства, участвует в общих делах. А это предполагает его причастность к власти, управляющей общими делами. Свобода, в ходе собственной эволюции от личной к политической, приобретает, подчеркивает Чичерин, “совершенно иной характер, нежели в частной жизни. Из личной она превращается в общественную, решает судьбу всех, становится органом целого. Поэтому, здесь к началу права присоединяется начало обязанности. Гражданин, имеющий долю власти, должен действовать не для личных выгод, а во имя общего блага; он должен носить в себе сознание не только своих частных целей, но и общих начал, господствующих в общественной жизни”9 . Здесь достаточно ярко проявляется “охранительная” направленность воззрений Чичерина на внедрение конституционных идей в практику российской жизни. Некоторые пристрастные исследователи его творчества ставили знак равенства между понятиями “охранительный” и “реакционный”, с чем никак нельзя согласиться. Чичерин был убежденным сторонником конституционализма в России. Он подчеркивал, что “для всякого просвещенного человека не может быть ни малейшего сомнения в том, что все народы, способные к развитию, рано или поздно приходят к представительному порядку”, что к этому ведет и “самая практическая необходимость”1 0 . При этом он обращал внимание, что единственно правомерным является эволюционный, а не революционный путь развития общества и государства. Поэтому Чичерин глубоко убежден, что общество должно быть готово к введению представительного устройства. ”Политическая свобода тогда только благотворна, — полагает юрист, — когда она воздвигается на прочных основах, когда народная жизнь выработала все данные, необходимые для ее существования. Иначе она вносит в общество только разлад”11.
Важнейшим условием избирательного права Чичерин считает политическую способность: “Невозможно дать участие в управлении человеку, не понимающему государственных интересов. Это значило бы принести высшие начала, общее благо в жертву личной свободе, тогда как вся общественная жизнь держится подчинением личного начала общественному. Поэтому неспособные должны быть устранены от участия в политических правах”1 2 . Об этом же мыслитель пишет и в работе “Собственность и государство”: “если свобода составляет источник политического права, то способность является необходимым его условием”13. Далее Б. Н. Чичерин довольно логично обосновывает необходимость введения цензовых ограничений избирательного корпуса. Прежде всего он говорит об имущественном цензе. Последний носит откровенно недемократический характер и в развитых странах в настоящее время практически не встречается. В ряде штатов США подобный ценз в форме требования об уплате избирательного налога с голосующих существовал до 1964 г.
Для Чичерина является очевидным, что признаком политической способности является имущество. Впрочем, также он считает, что к этому признаку могут присоединяться и другие. Например, образование. Причем, подчеркивает Чичерин, “в отношении к отдельным лицам имущественное мерило может нередко быть ошибочным: бедный бывает способнее богатого. Но в приложении к целым классам это признак весьма существенный”14.
Из каких же качеств, по мнению ученого, слагается политическая способность? Б.Н. Чичерин убежден, что это качества “разнообразного свойства: умственные, нравственные и материальные. К первым принадлежит сознание государственных потребностей, для чего необходимы образование и знакомство с общественными делами... Но к сознанию должно присоединяться нравственное свойство: постоянная готовность всеми силами поддерживать общее дело. Политическая свобода требует от граждан неусыпной деятельности, энергии в преследовании общих целей. А это предполагает в них как живость политических интересов, так и привязанность к порядку, то есть к существенным основам государственной жизни, к потребностям власти, к законности, к пользам Отечества, к семейству, к собственности, — одним словом, к тем началам, на которых строится данное общество, и которых разрушение ведет к нравственной и физической смуте. Наконец, в дополнение ко всему этому, для политической деятельности требуется большая или меньшая самостоятельность положения, которая дает человеку возможность не быть орудием в чужих руках, а иметь собственный голос”15. Чичерин полагает, что этими качествами должны обладать не отдельные лица, а классы, которым вручается доля власти.
Чичерин отмечает, что политическая свобода может иметь различные степени развития. Он считает, что “для разных отраслей государственной деятельности нужна неодинаковая способность в гражданах, призываемых к участию в делах. Степень способности, достаточная для низших сфер, может быть совершенно недостаточна для высших. Вследствие этого политическое право граждан может ограничиваться участием в суде, в местном управлении, или же простираться до участия в верховной государственной власти”16.
Чичерин обращает внимание на принципиальное различие между местным представительством и центральным, которое заключается не в “размере интересов, а в самом качестве представительства. Одно вращается в сфере административной, другое — в области политической; одно дает право гражданам, подчиненное право участия в управлении низшими интересами общества, другое делает их причастниками верховной воли государства; одно оставляет неприкосновенными единство и независимость верховной власти, другое разделяет ее между различными органами, если не вручает ее всецело представительному собранию. Введение местного представительства, при всем его значении, совершается без перемены существенных основ государства; учреждение общего представительного собрания изменяет самый корень, само основание политической жизни народа — верховную власть”17.
Чичерин особо подчеркивает, что представительство не является простым поручением, как, к примеру, частная доверенность или полномочие, поскольку государственное начало придает ему совершенно другой характер. Поверенный является орудием или средством в руках доверителя и обязан действовать исключительно в его интересах и строго по его предписаниям. Если же поверенный уклоняется от цели и поступает не так, как желает того доверитель, то последний может всегда потребовать от него отчета или прекратить полномочия.
“Требование, — пишет Чичерин, — чтобы каждый гражданин был представлен в парламенте именно тем лицом, в пользу которого он подавал голос, составляет преувеличение личного начала. Личное право гражданина ограничивается участием в выборах, а не распространяется на успех”18 .
Такое требование немыслимо в народном представительстве. Здесь на поверенного возлагается прежде всего ведение “общих дел”, дел государственных. Главное для народного представителя не выгоды конкретных избирателей, а польза государства. “Призванный к участию в политических делах, он приобретает известную долю власти и тем самым становится выше своих избирателей, которые, в качестве подданных, обязаны подчиняться его решениям. Поэтому представитель действует совершенно независимо от избирателей”19. Совершенно очевидно, что Чичерин отстаивает здесь необходимость наличия у депутатов парламента свободного мандата. В подавляющем большинстве стран мира депутаты и сенаторы имеют свободный мандат. Они рассматриваются как представители всего народа, а не только своего избирательного округа (особенно если они избраны не по округам, а по общегосударственным партийным спискам), и потому не обязаны выполнять наказы избирателей округа, не могут быть досрочно отозваны ими. Императивный мандат, напротив, предусматривает возможность досрочного отзыва депутата, если он не выполняет наказы избирателей. Признание права отзыва является категорическим требованием марксистско-ленинской концепции конституционного права. В демократических государствах институт отзыва депутатов применяется очень редко, и происходит это на местном уровне. К примеру, в Японии избиратели отзывают депутатов местных органов самоуправления, в США — выборных должностных лиц. Кстати, в США этот институт существует издавна, он предусмотрен конституциями или обычным законодательством около полутора десятков штатов.
Но представитель — не только лицо, служащее государству. На этой службе, считает Чичерин, он заступает место самих граждан, в нем выражается их право и через него проводятся их мнения. Считаясь представителем всего народа, действуя во имя общих государственных целей, он вместе с тем является органом избравшего его большинства. Конечно, юридически он независим, ведь избиратели не могут отозвать “своего” депутата. Но остается еще зависимость нравственная. Если же исчезает и эта связь, если представитель или сами избиратели отклонились от прежних убеждений, то новые выборы дают гражданам возможность восстановить согласие, заменив прежнего представителя другим20.
--------------------------------------------------------------------------------
1 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 599.
2 Там же. С. 8.
3 Там же. С. 9.
4 Там же. С. 10.
5 См. там же. С. 10, 11.
6 Там же. С.11.
7 Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. С. 60.
8 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 12.
9 Там же. С. 13.
10 Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России/в сб.: Чичерин Б.Н. Философия права. Спб., 1998. С. 506, 507.
11 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. XIX.
12 Там же. С. 13.
13 Чичерин Б.Н. Избранные труды. Спб., 1998. С. 329.
14 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 14.
15 Там же. С. 14,15.
16 Там же. С.18.
17 Там же. С. 22.
18 Там же. С. 7.
19 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899. С.4.
20 См. там же. С. 5, 6.
Опубликовано 29 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
ПОЛИТИКА:
Комментируем публикацию: Взгляды Б. Н. Чичерина на политическую свободу как источник народного представительства
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1096455500 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций