ПОЛИТИКА (последнее)
Категория "Государственный интерес" в политике и праве (системно-теоретические и международно-правовые аспекты)
Политология, современная политика. Статьи, заметки, фельетоны, исследования. Книги по политологии.
АВТОР: В. М. Шумилов
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №3,2000
Социальные интересы и общество
Давно известно, что миром правят “интересы”. Много тысяч лет назад, у человека, который являлся частью природы, существовал только один “интерес” — выжить и продолжить род. Этот “интерес” и кровно-родственные связи объединяли людей в догосударственном обществе. Навязанный обстоятельствами (и в этом смысле насильственный) коллективизм представлял собой форму обеспечения главного первобытного “интереса”.
Однако со временем человек становится все более независимым от природы, происходит разделение человека и природы. Труд и разум поставили человека в определенном смысле над природой. Этот процесс сопровождается тем, что на фоне экономического развития общества просыпаются или зарождаются все новые и новые социальные “интересы”: семья, сохранение собственности, принадлежность к той или иной нации, религии, а также духовное самовыражение. В диверсификации интересов проявляется смысл жизни человека: расширять сферу своего воздействия, осуществлять пространственную, материальную, духовную экспансию.
Когда хаотичное наслоение интересов пришло в противоречие с первобытной организацией общества, в целях сохранения целостности общества объективно понадобился специальный аппарат для состыковки разнонаправленных интересов. Им стало государство. Общество перешло к новой форме своей организации — государственной. Следовательно, государство — это не только результат имущественного расслоения общества, но и результат/порождение борьбы интересов. Вот почему зарождение государства в некоторых древних обществах, согласно современным исследованиям, опережало процесс имущественного расслоения общества. В этих случаях борьба интересов, очевидно, оказывалась опережающим фактором для образования государства.
В теории государства и права принято считать, что сущность государства заключается в том, чьим интересам оно служит. В зависимости от этого различают две стороны сущности: классовую (может быть, точнее было бы назвать — групповую, или коллективную) и общесоциальную1. В разные периоды истории каждого конкретного государства эти две стороны сущности государства либо чередовались, либо действовали одновременно, только в разных соотношениях: на отдельных этапах акценты смещались то на обслуживание интересов каких-то привилегированных общественных групп, слоев или страт, то на сохранение целостности и обеспечение функционирования всего общества.
Таким образом, главный “интерес” государства как явления состоит в том, чтобы сохранить целостность общества и обеспечить функционирование общества.
Очевидно, что социальные интересы, с точки зрения их носителей, можно подразделить на индивидуальные (частные, личные), групповые (классовые, кастовые, институционные), национальные или этнические (в том числе родовые, племенные, тейповые), общественные, государственные.
Государственный интерес — это результирующая интересов нации, общества и его слоев/страт, а также индивидуальных интересов. Чем лучше, эффективнее государство отражает эти интересы, тем оно прочнее и стабильнее.
В научной литературе и в политической практике в качестве синонима термина “государственный интерес” часто используется термин “национальный интерес”.
Понятие “интерес” и соотношение его с другими категориями
Что такое “интерес”? В каком соотношении находится это понятие с такими близкими ему категориями, как “потребность”, “цель”, “ценности”?
Вряд ли будет правильным сводить “интерес” к “потребностям”2. Так, для удовлетворения личных социальных потребностей предпринимателя служит интерес получать прибыль. Потребность государства в недостающих ресурсах имеет своим следствием интерес в поставках сырья извне. Следовательно, интересы и потребности — это не одно и то же. Интересы выражают пути и способы удовлетворения потребностей.
Часто бывает, что известны социальные потребности, но не ясно, что делать и как удовлетворить эти потребности, т.е. интересы не осознаны и не сформулированы, не выстроена система, иерархия интересов. Именно такая ситуация, похоже, имеет место в современной России как внутри страны, так и в ее взаимоотношениях с другими государствами.
Потребности определяются содержанием экономических отношений и потому могут изменяться. Соответственно корректируются и интересы.
Главная потребность общества заключается в объективной необходимости поддерживать условия жизнедеятельности его составных частей. Эта потребность была удовлетворена созданием государства, но на современном этапе ее невозможно удовлетворить без межгосударственного взаимодействия. Следовательно, сейчас объективный интерес практически любого государства состоит в том, чтобы участвовать в межгосударственном общении.
Фактическая степень включения в межгосударственное общение может быть разной и зависит от множества причин. Важно только, что существует взаимозависимость между потребностями государства и степенью участия в международных отношениях. Эта зависимость выражается следующим образом: чем более значительную часть своих потребностей государство не может обеспечить за счет внутренних ресурсов, тем в большей степени его интересы обращены вовне и тем большую роль оно стремится обеспечить себе в международных отношениях. Внешние интересы в конечном счете ставятся на службу внутренним.
Однако в отдельные исторические периоды государства допускали рассогласование внутренних и внешних интересов. В таких случаях отрыв внешних интересов от внутренних потребностей и приоритет внешних интересов перед внутренними приводил, как правило, к упадку.
Самый яркий пример — СССР: интересы интернационала трудящихся, содержания социалистического блока государств,внешнего противостояния на оси Восток — Запад подорвали внутреннюю экономику, вошли в противоречие с внутренними интересами страны и общества. Не выдержав этого дисбаланса, государство распалось. При этом, правда, и сама система отстроенных государством внутренних интересов была искажена по разным причинам, в том числе идеологическим, и сама по себе вела к тому же результату.
Все то, что удовлетворяет потребности, можно обозначить понятием “ценности”. Многообразие мира выступает в качестве ценностей. Объект обладает ценностью, если к нему проявляют интерес. Существует исторически обусловленная иерархия ценностей: территориальная целостность, естественные права человека и т.д.
Одновременно существует иерархия ценностей для каждого цивилизационного типа государства, а также для каждого государства. Государства восточной и западной цивилизаций имеют разные системы ценностей: для западной цивилизации характерным является приоритет индивидуальных ценностей над общественными, материальных — над духовными, изменение социальной среды, а для восточной цивилизации — приоритет общественных ценностей над индивидуальными, духовных — над материальными, не столько изменение социальной среды, сколько самосовершенствование человека. Ценностные ориентации задают и соответствующие системы интересов.
Таким образом, соотношение понятий “интерес”, “потребность”, “ценность”, “цель”иллюстрируется формулой: “потребность” может быть удовлетворена “ценностью”; государство ставит “цель” — овладеть “ценностью” и определяет в этом плане свои “интересы”. При этом сама “цель” тоже может быть “ценностью”. Следовательно, можно сделать такой вывод: системе ценностей в принципе должна соответствовать система интересов.
Система международных отношений и право
Попытаемся выявить основные “ценности” и соответствующие им интересы, присущие развитым государствам в сфере межгосударственных отношений. Когда речь идет о развитых государствах, то имеются в виду государства западного цивилизационного типа, расположенные в Европе и Северной Америке.
Однако для начала требуется некоторое введение в систему международных отношений (МО). Многие века государства находятся во взаимодействии. Конечно же, содержание межгосударственных отношений в древнем мире, в середине нашей эры или в начале ХХI в. качественно различается. В то же время независимо от исторического периода в межгосударственных отношениях всегда просматривалось нечто общее, повторяющееся — это устойчивые способы организации государств, особые формы их связей, т.е. что называется структурой системы3. К такого рода структурным элементам международных отношений можно отнести следующие.
1. Наличие государств, игравших/играющих определяющую роль. Именно центросиловые отношения между такими ведущими государствами придают качественное своеобразие международным отношениям в тот или иной исторический период. Так, в ХVI—ХVIII вв. характерным было испано-французское, испано-английское, французско-голандское, англо-французское соперничество. Затем на карте мира появились США и также вступили в борьбу за мировое господство. ХХ век — это борьба коалиций и блоков: Антанта против германской коалиции, центросиловые отношения между СССР и США, между социалистическими (в то время) государствами и развитыми странами Запада и т.п. После распада центросиловой оси Восток—Запад, на которой держалось все мироустройство во второй половине ХХ в., началось строительство новых соотношений. “Интерес” государств, задействованных в этой перестройке, заключается в том, чтобы либо сохранить свои роль и влияние, либо нарастить их (что объективно ведет к уменьшению роли и влияния других государств). Поэтому налицо две основные тенденции: борьба за однополюсный мир и борьба за многополюсный мир.
2. Наличие “зон концентрации интересов”, т.е. таких пространственных или предметных сфер, в которых сталкивались/сталкиваются интересы ведущих государств. Вплоть до ХХ в. это была главным образом открытая борьба за колонии, за передел зависимых территорий (эра пространственной экспансии). В настоящее время концентрация интересов происходит в основном в предметных сферах — в международной торговой, финансовой и инвестиционной системах и т.п. (эра предметной экспансии). При этом главной целью-ценностью для большинства государств объективно была и остается возможность получения ресурсов (в самом широком понимании слова “ресурсы” — от материльных до интеллектуальных), необходимых для внутреннего развития. Для того чтобы стабильно получать ресурсы, необходимо установить контроль над их источниками и потоками — в этом состоит сегодня объективный интерес большинства развитых государств. Применительно к России этот главный “интерес” не столь выражен, потому что результаты прошлой пространственной экспансии позволяют решать вопросы внутреннего развития за счет внутренних ресурсов, по крайней мере в их материальном понимании.
3. Наличие политико-правовой “надстройки” в виде правовых и политических норм, идеологических, внешнеполитических концепций и доктрин. Когда-то господствующими принципами, идеями, доктринами были идеи аннексии, экспансии, империализма и гегемонизма. Были времена, когда монарх считался носителем суверенитета (Людовик XIV говорил: “Государство — это Я”); когда нации и государства делились на цивилизованные и нецивилизованные — с разным набором прав и обязанностей: когда право на войну являлось суверенным правом каждого цивилизованного государства. В настоящее время сама политико-правовая надстройка является ценностью и “зоной концентрации интересов”: идет борьба между государствами и группами государств за то, какие принципы будут положены в основу системы правового регулирования международных отношений или различных сфер этой системы. Сегодня примером этой борьбы являются разные подходы к соотношению принципов уважения прав человека и невмешательства во внутренние дела.
В целом можно констатировать: то, что происходит сегодня в межгосударственных отношениях — это не просто процессы функционирования системы МО, это процессы перехода из одного исторического состояния системы в другое (т.е., процессы развития системы МО).
Функционирование системы предполагает устойчивость центросиловых связей, относительную стабильность и равновесие; в этом случае одни изменения в системе компенсируются другими. Попытки государства (или нескольких государств) добиться односторонних преимуществ в какой-либо области (в той или иной “зоне концентрации интересов”) вызывают встречную реакцию другого государства (или государств), имеющую целью компенсировать приобретенные другой стороной преимущества.
Так, “стратегической оборонной инициативе” со стороны США Советский Союз обещал противопоставить свой ассиметричный ответ, который должен был свести к минимуму полученные Соединенными Штатами односторонние преимущества. Сейчас аналогичная ситуация складывается с возможным развертыванием в США, в нарушение имеющихся договоренностей, общенациональной системы противоракетной обороны. Если США приступят к ее развертыванию, то это, несомненно, вызовет “компенсаторные” действия со стороны многих государств, и даст основания применить rebus sic stantibus — “оговорку о неизменности обстоятельств” для того, чтобы пересмотреть целый ряд договоров и отказаться от некоторых из них. Таким образом, политика взламывает систему права, новый баланс интересов пробивает себе дорогу, чтобы в конечном счете найти отражение в новых правовых нормах.
Следовательно, действие и “компенсаторное” действие, происходящие в политической сфере взаимоотношений, в международном правотворческом процессе выливаются в своего рода “обмен возмещениями”, когда за каждую получаемую уступку, право, обязанность или преимущество государство предоставляет соответствующее “возмещение” в виде уступки, права, обязанности или преимущества. Добившись эквивалентности возмещений, государства фиксируют согласованную волю в международно-правовой норме, т.е. политическая взаимность трансформируется в юридическую4.
Понятие развития системы МО связано с коренным изменением центросиловойрасстановки. В связи с этим сфера борьбы за однополюсный или многополюсный мир — это тоже “зона концентрации интересов”. В этой борьбе концепция многополюсного мира выступает как “компенсаторное” действие тех государств, роль и влияние которых в современном мире подвергаются угрозе.
Движущими силами развития системы МО являются:
— противоречия между государственной формой организации обществ и глобализацией мировой экономики, мировых проблем (иначе, противоречия между объективно складывающейся системой международного разделения труда и “политико-правовой надстройкой”);
— противоречия между интересами групп государств разного цивилизационного типа;
— противоречия между политикой и правом (в том смысле, что в политике постоянно имеются интересы, которые еще не имеют своего воплощения в нормах права, а зачастую и противоречат им).
Баланс силы и баланс интересов в международных отношениях
Если иметь в виду, что система МО в конечном счете предопределяется экономическим базисом, т.е. системой международного разделения труда (МРТ), то в итоге выстраивается следующий ряд взаимосвязей: МРТ — МО — МП (международное разделение труда предопределяет структуру системы международных отношений, которые в свою очередь предопределяют состояние политико-правовой надстройки и, в частности, системы международного права).
Развитие системы МРТ и глобализация мировой экономики ведут к образованию единого экономического пространства, в котором взаимосвязанно сосуществуют все государства. Единое экономическое пространство требует и соответствующей системы МО с адекватными центросиловыми связями. На первый взгляд кажется логичным, что объективно наиболее соответствующей формой таких центросиловых связей для общей мировой экономики был бы однополюсный мир: цельному объекту регулирования — единый “центр управления”. Однако политическая реальность пока развивается по-другому, поскольку на сегодняшнем этапе такая конструкция не отвечает интересам многих государств.
И все же для формулирования долгосрочных интересов необходимо представлять, каким образом может разрешиться это главное противоречие — между все более взаимосвязанной экономической основой мира и “многополюсностью” управляющей надстройки. Для этого надо выяснить, что такое с этой точки зрения современная система международного права.
Современное международное право отстраивалось при совершенно другом раскладе центросиловых связей. В международно-правовые нормы заложены в основном интересы ведущих (в ХХ в.) государств, которые “продавливали” свои интересы силой — как правило, политической. В результате сложилась система международного права, содержащая “баланс интересов”, покоящийся на “балансе силы”. Естественно, что интересы неведущих, малых государств при этом не учитываются (если они не совпадают с интересами влиятельных государств). Так получилось, например, с развивающимися странами, которые в 70-х гг. ХХ в. подняли вопрос о новом международном экономическом порядке — это было требование пересмотреть право с учетом их интересов. Но в последующем Западу удалось расслоить группу развивающихся стран с помощью дифференцированной Общей системы преференций; их групповые интересы были частично учтены, а по большей части — размыты. Фактически легализованная градация развивающихся стран привела к тому, что в целях удовлетворения внутренних интересов они вынуждены были пристраивать свои внешние интересы к интересам ведущих стран.
Однако все в большей степени дают о себе знать интересы новых, малых, неведущих государств, да и у ведущих государств возникают новые, не учтенные ранее интересы. Надо принять во внимание и то, что современное общее международное право отразило в основном набор ценностей, присущих цивилизации западного типа. Те интересы, которые были заложены в международное право и основаны на балансе политической сили, перестают отвечать реалиям.
К корректировке центросиловых связей, таким образом, толкает новый букет накопившихся в политической сфере и не учтенных в праве интересов. Только на этот раз акцент смещается с политической силы — на экономическую, тоже организованную в блоки — в интеграционные объединения государств. Исторический процесс как бы повторяется в новой фазе.
Итак, консолидированные в рамках интеграционных объединений интересы будут пробиваться в общее международное право с помощью экономической силы. Это означает, что сила не ушла из международного права, а лишь меняет свою форму. Главный внешний интерес при этом остается прежним: обеспечить доступ к ресурсам и контроль за их потоками с целью удовлетворения внутренних интересов, связанных с функционированием социально-экономической системы каждого государства.
Процесс образования единого мирового рынка осуществляется через интенсификацию межинтеграционных связей, когда устанавливаются отношения между интеграционными группировками или одни интеграционные объединения поглощаются другими. Каждое интеграционное объединение должно иметь свою управляющую политическую надстройку — в форме международной организации или неформального образования по типу “клуба”, “группы” государств: “восьмерка”, “шанхайская пятерка” и т.п. Политическая многополюсность будет опираться на эти структуры. При взаимодействии интеграционных объединений соответственно переплетаются и надстройки в нечто по-своему цельное. Отсюда следует вывод: единому мировому экономическому пространству будет соответствовать не однополюсная политическая надстройка, а единый, но многополюсный центр, т. е. не много центров управления, а один, но со многими составляющими. И, следовательно, задача России состоит в подготовке экономической основы для своего полюса в этом объединенном центре.
Такой подход соответствует и еще одному важному явлению в сфере МО — МП. Человечество все больше осознает себя как единое целое. Скоро возможно будет говорить о человечестве как о субъекте международного права, носителе прав и обязанностей. Уже сегодня в международном праве закреплен институт общего наследия человечества. Общим наследием являются ресурсы морского дна, небесные тела, включая Луну. Не исключено, что общим наследием человечества будет признана и Антарктика. Экологические и информационные проблемы также порождают общечеловеческие интересы.
Это говорит о том, что существуют и появляются надгосударственные интересы. Данные интересы требуют надгосударственных механизмов решения возникающих проблем. Соответственно, в международном праве появляются элементы надгосударственного правового регулирования. Наиболее ярко это проявляется в системе правового регулирования процессов в рамках Европейского Союза и в работе ряда международных организаций. Не означает ли это, что на смену межгосударственному праву идет право надгосударственное, источником которого будет воля человечества?
Сегодня многие государства начинают осознавать, что их внутренние и внешние государственные интересы становятся неотделимыми от общечеловеческих интересов. Наиболее заметно это проявляется в экологической сфере. Такая ситуация означает, что: а) некоторые государства могут выступать выразителями общечеловеческих интересов; б) общечеловеческие интересы во все большей степени должны проникать в право, закрепляться в международно-правовых нормах. Когда в структуре общего международного права будут преобладать нормы, отражающие общечеловеческие интересы, только тогда можно будет говорить о каком-то новом соотношении силы и права в международных отношениях5.
Классификация государственных “интересов”
Так как за каждым государством стоит совокупность самых разнообразных интересов, то вся сфера межгосударственного общения предстает как столкновение, поглощение, состыковка и переплетение интересов.
С точки зрения носителей того или иного интереса различаются:
— интересы государственные (одного государства);
— интересы групповые (нескольких государств, в том числе государств одного цивилизационного типа);
— интересы международного сообщества в целом (общечеловеческие).
Соответственно интересы государственные можно подразделить на:
— интересы внутреннего развития (внутренние);
— интересы государства как субъекта МО (внешние).
С точки зрения предмета государственные интересы достаточно условно подразделяются на:
— экономические;
— политические;
— территориальные;
— правовые;
— интеллектуальные (духовные, социокультурные).
Можно различать также интересы тактические и стратегические; долгосрочные, среднесрочные и краткосрочные; нашедшие отражение в праве и не закрепленные в нем.
При этом следует принимать во внимание: 1) условность самой классификации; 2) возможность трансформации интересов из одного вида в другой; 3) существующие зачастую различия между объективным интересом и тем, как он понят, осознан, сформулирован и подается вовне; 4) одновременное присутствие многих видов интересов в каждой практической (даже очень узкой) сфере отношений.
У каждого государства выстраивается своя система ценностей — интересов. Как правило, у государств одного цивилизационного типа ценности-интересы во многом совпадают.
Однако у каждого цивилизационного типа государств имеется свой угол зрения на ценности, и соответсвенно интересы этих групп государств могут существенно отличаться. В настоящее время идет активная разработка цивилизационного подхода к проблемам государства и права. В рамках этих исследований называют, в частности, такие цивилизационные группы государств, как латиноамериканская, арабская, иранская и др. В более обобщенном виде выделяют западный и восточный тип цивилизации. Ценностной базой системы интересов государств западного цивилизационного типа является человек. Особенность западного менталитета — индивидуализм, защита частного интереса; экономической основой западного типа государства со времени его появления является частная собственность.
Ценностная база системы интересов государств восточного цивилизационного типа — это общество, государство. Особенность восточного менталитета — коллективизм, защита общего интереса; экономической основой восточного типа государства со времени его появления служила коллективная собственность (общественная, “огосударствленная”, государственная собственность).
Отношение США к другим государствам определяется тем, насколько их политика соответствует интересам США или расходится с ними.
Интересы России в международных отношениях
Каково отношение России к политической и правовой позиции США в международных отношениях? Совпадают ли интересы России с интересами западных стран, в том числе США?
Чисто гипотетически политика России по отношению к Западу (в той же сфере МЭО) могла бы находиться в диапазоне между двумя крайними “точками”:
1) полностью принять стратегию Запада и присоединиться к ней; сознательно “пристроить” экономику России к экономике западных государств сначала в качестве сырьевого придатка, рынка сбыта, а затем вспомогательного инвестиционного пространства; ослабить таможенные и административные границы; запустить в национальную экономику западные ТНК; принятьперспективу интернационализации, дерусификации российского общества вследствие значительной иммиграции и демографических процессов — тем более что путем смешения наций, пусть и медленного, идут все западные общества; не претендовать на роль одного из полюсов в новой конфигурации центросиловых отношений; признать за США и Западом роль выразителей общечеловеческих интересов; поддержать ускоренное развитие наднациональных элементов в международно-правовой системе; сократить роль государства в экономике и т.д.;
2) полностью не принимать стратегии Запада и противостоять ей на всех уровнях; оставаться автономным участком единого мирового экономического пространства; не ослаблять и даже усилить протекционистские меры; усилить влияние государства в экономике; строить свой “полюс” в новой мировой архитектуре, вовлекая в его орбиту ориентированные на Россию страны.
Однако реальность развивается через переплетение указанных двух “сценариев” или в промежутке между ними. Чтобы более ясно осознать государственные интересы России, необходимо сначала понять, что представляет собой Россия сегодня, в чем заключаются ее стратегические потребности, как они соотносятся с объективными тенденциями развития мира. Если Запад задумывается над вариантом “мира без России”6, то не стоит ли России задуматься над вариантом “России без Запада”?
Самое главное для самоидентификации России, с точки зрения внешних стратегических долгосрочных интересов, — это понять, что Россия сама по себе является самостоятельной цивилизацией; она не принадлежит ни к западной, ни к восточной цивилизациям, а сочетает в себе как ту, так и другую. В этом смысле Россия представляет собой прообраз будущего общества со смешанными цивилизационными признаками и, следовательно, может претендовать на то, чтобы выступать выразителем общечеловеческих интересов. В качестве особой цивилизации Россия является и останется одним из полюсов будущего мироустройства. Задача состоит в том, как лучше встроить “свой полюс” в общее здание.
Как особое цивилизационное пространство Россия имеет собственные интересы, в том числе внешние долгосрочные стратегические. В чем-то они совпадают с интересами государств западного цивилизационного типа, а в чем-то нет. Но даже там, где интересы совпадают в принципе, они не совпадают по месту в их иерархии: среднесрочные интересы для Запада могут оказаться долгосрочными для России; стратегические интересы России могут отвечать лишь тактическим интересам Запада и т.д. Следует признать, что в искусстве и науке долгосрочной стратегии Советский Союз (а теперь и Россия) уступают Западу, особенно в управлении развитием международных экономических отношений.
И, наконец, еще один важный момент: если для Запада главным внешним стратегическим долгосрочным интересом является обеспечение доступа к мировым ресурсам и контроля над ними, то для России с ее пространствами и ресурсами он не является жизненно определяющим. Так, при большой необходимости в плане обеспечения ресурсами Россия гораздо легче и дольше могла бы обходиться без Запада, чем Запад без России. Но, обособляясь от Запада в поисках своего лица и защищая свои интересы, Россия все равно остается частью мира, мирового сообщества, которое должно будет считаться с интересами России и государств околороссийского цивилизационного пространства. Быть на отдалении от Запада — еще не означает устраниться от жизни мирового сообщества.
Из этого вытекают три вывода:
1. Россия должна взять на себя роль выразителя интересов группы государств, находящихся в орбите российской цивилизации.
2. Россия должна использовать происходящую перестройку центросиловых отношений таким образом, чтобы в универсальные международно-правовые нормы и в многосторонних международных организациях закладывались механизмы, учитывающие интересы групп государств всех крупных цивилизационных типов, а не только западных государств.
3. В иерархии интересов России по-прежнему объективно преобладают политические интересы над экономическими, даже в сфере собственно международных экономических отношений.
Существенные расхождения имеются не только в интересах России и Запада, но и между европейскими развитыми странами и США. В стратегическом плане США являются для России даже более перспективным “попутчиком” в реализации ряда ее интересов, чем европейские государства. Политический тактический интерес России как раз и состоит в том, чтобы использовать нестыковки интересов между Европой и США.
Очень важной является также сфера международных — немежгосударственных — отношений. Ее воздействие на реализацию государственных интересов возрастает и будет все возрастать. Она становится “зоной концентрации интересов”. Следовательно, немежгосударственную сферу отношений следует учитывать и использовать при обеспечении интересов России.
Государственные интересы и формирование международно-правовых норм
Ролевые функции государственного интереса могут быть различными. Во-первых, не закрепленный в праве интерес “толкает” государства на волевые действия; в этом случае “интерес” выступает как мотив тех или иных действий. Во-вторых, будучи “заложен” в правовую норму, интерес реализуется вместе с нормой в конкретном правоотношении; в этом случае “интерес” выступает как часть правоотношения. И, в-третьих, законный интерес может порождать, изменять или прекращать правоотношения; в этом случае “интерес” выступает как юридический факт.
Нормы международного права, как известно, образуются путем соглашения сторон, т.е. согласованием воль государств. Процесс формирования нормы МП имеет две стороны: 1) согласование воль государств относительно содержания правила поведения; 2) согласование воль государств относительно признания правила поведения в качестве юридически обязательного.
Именно государственный интерес “запускает” волю государств, направляет ее на формирование международно-правовой нормы.
Итак, нормы МП являются согласованным оформлением воли государств. Воля государств направляется осознанными интересами. Именно интересы двигают волю.
В принципе интересы — это сфера политики. Политика осознает, формулирует и обслуживает интересы, она их продвигает и обеспечивает.
Там, где интересы трансформируются в волю, “включают” волю, а воля закрепляется нормами права, там и стыкуются (или не стыкуются) политика и право.
Политика “закладывает” интересы в право. В процессах реализации МП политика направлена:
— на соблюдение (или несоблюдение) запретов в праве;
— на исполнение (или неисполнение) юридических обязанностей;
— на использование (или неиспользование) прав;
— на различные правоприменительные действия.
Право, в свою очередь, во всех случаях задает рамки, в которых политика может/обязана маневрировать, и тем самым через дальнейшее развитие все более ограничивает свободу политических действий. Отсюда следует важность осознания российской правовой наукой и практикой категории государственного интереса. Без осознания государственных интересов невозможно ни прогнозировать ситуации, ни планировать собственное развитие, ни управлять общественными процессами.
Опыт прогнозирования международного правопорядка в ХXI в.
Системный подход к изучению межгосударственных связей является непременной составляющей современного миропонимания. С этой точки зрения тенденции развития МП в ХXI в. могут быть поняты, раскрыты и спрогнозированы только на основе анализа взаимодействия систем “МРТ — МО — МП — ВП” (международное разделение труда — международные отношения — международное право — внутригосударственное право).
Международное разделение труда реализуется в процессах специализации и кооперирования производства, интернационализации хозяйственной жизни и конвергенции национальных экономик. В результате происходит функционирование и развитие мировой экономики как глобальной целостности, превращение ее в мировой хозяйственный комплекс.
Мирохозяйственные связи являются материальной основой для межгосударственных отношений, в которых задействованы государства с рыночной, нерыночной или развивающейся экономикой, высокого, среднего или низкого уровня экономического развития, разных цивилизационных типов.
Выделяются ведущие промышленно развитые страны (США, Германия, Япония и др.), высокодоходные нефтеэкспортирующие страны (Саудовская Аравия, Кувейт), новые индустриальные страны (Южная Корея, Мексика, Сингапур, Бразилия), наименее развитые, беднейшие страны (Чад, Бангладеш, Эфиопия и др.). Государства объединяются на основе интеграционных процессов, по цивилизационным признакам, на базе совпадения интересов.
Происходит постоянное столкновение и переплетение интересов и воль государств, возникают и разрешаются “узлы противоречий” и “зоны концентрации государственных интересов”. Государства вступают в союзы, содружества или интеграционные объединения; решают вопросы в международных организациях. Идет перестройка центросиловых отношений на едином пространстве взаимной экономической зависимости, осознание не только национальных интересов, но и общих интересов международного сообщества (чему способствуют также и глобальные проблемы человечества).
В связи с этим меняются приоритеты и акценты в политике, что находит отражение и закрепление в системах внутригосударственного права, в двусторонних и многосторонних международных договорах, решениях международных организаций. Объектная сфера международных отношений постоянно расширяется. Совершенствуется всемирная инфраструктура — транспортные системы, сеть информационных коммуникаций.
Организационной формой международной специализации и кооперации производства на региональном и универсальном уровнях выступают ТНК. Они знаменуют переход от “потоварного” (предметного) разделения труда к “технологическому”. Государства активно участвуют в конкурентной борьбе на мировых рынках и за мировые рынки. Остроту этому придает и то обстоятельство, что в ХXI в. будут исчерпаны многие виды природных ресурсов.
В современном развитом обществе происходят еще мало изученные, но в перспективе очень значимые процессы: так, многие моноэтнические государства (например, Швеция) становятся полиэтническими. Возрастает значение немежгосударственной сферы международных отношений.
Естественно, что все эти процессы и тенденции в той или иной степени проявляются в МП, опираются на него и/или требуют своего оформления. Что получится, если их экстраполировать на международный правопорядок будущего (с учетом борьбы и совпадения различных интересов государств)?
1. МП становится не просто межгосударственным правом, призванным “стыковать” и закреплять государственные интересы, а правом международного сообщества, стоящим на страже общих — надгосударственных — интересов человечества.
В связи с этим нет сомнения, что концепция “общего наследия человечества” (в отношении морского дна и др.) получит свое дальнейшее развитие и закрепление, обрастет императивными нормами и станет в МП институтом “общей собственности”. В структуре МП появятся новые элементы надгосударственного характера.
2. Если на начальном этапе МП развивалось как “право войны”, а в последующем как “право мира”, “право сотрудничества”, то в ХXI в. оно будет развиваться как “право экономического сотрудничества и развития”.
Это смещение акцентов на практике означает существенные видоизменения в системе МП, появление новых правовых институтов, отраслей и механизмов регулирования. В работе действующих универсальных международных организаций будет возрастать доля экономической тематики, в ряде международных организаций (например, в системе ООН) должна произойти крупная организационная перегруппировка или корректировка функций, компетенции и расстановки сил. В качестве “министерства экономики” мира будет функционировать и развиваться Всемирная торговая организация (система ВТО), в качестве “министерства финансов” (система МВФ) — Всемирный банк. Появится множество других “министерств” наряду с уже созданными (МОТ, Международный орган по морскому дну).
3. Международное право постоянно расширяет объектную сферу регулирования, в том числе за счет вопросов, которые входили или входят во внутреннюю компетенцию государств. При этом МП во все большей степени обращается к человеку, о чем свидетельствуют изменения в международно-правовом регулировании прав человека. В ХXI в. эта тенденция проявится в полной мере. В первую очередь из сферы регулирования внутригосударственного права в сферу регулирования МП будут переходить вопросы, связанные с трансграничным перемещением лиц, товаров, услуг, инвестиций и рабочей силы.
Выбирая средства и пути регулирования экономики, государства все чаще будут делать это не через внутреннее право, а через международное. Появятся новые многосторонние — региональные и универсальные — договоры по данным вопросам. Усилится и усложнится структурирование системы МП. Возрастет значение кодификации и унификации права.
4. Современное МП находится (примерно) на таком этапе развития, на каком внутригосударственные системы права развитых государств находились в средние века, когда носителем права являлся суверен, монарх. Однако со временем национальное право встало над сувереном. Аналогичным образом должно происходить и дальнейшее развитие МП, когда оно в международных отношениях встанет над “суверенными государствами”. Это явление наиболее четко и интенсивно проявится в ХXI в.
Объективное движение к такому результату будет происходить по многим каналам: через усиление процессов универсализации норм; через придание многим универсальным и региональным нормам МП/МЭП императивных свойств; через нарастание элементов субординационного (а не координационного) регулирования; через развитие явлений наднациональности, в первую очередь в системах международных организаций. Это затронет процессы нормообразования и правоприменения норм.
В структуре международно-правовых норм все чаще и четче будут проявляться такие компоненты нормы, как санкции. Определенные изменения должны произойти и в практике принятия международных решений на многостороннем уровне (консенсус, “пакетные решения”, взвешенное голосование); не исключено развитие системы международного прецедентного права. Возникнут надгосударственные механизмы (способы) принуждения государств. Это тем более необходимо, что в условиях дефицита природных ресурсов борьба и противостояние интересов в экономическом разделе мира сохранятся и, возможно, даже ужесточатся.
5. В ХXI в. появится новая самостоятельная отрасль МП — международное процессуальное право, ядром которого уже сегодня можно назвать “общие принципы права”. Первые институты этой отрасли уже зарождаются в сфере процедур по мирному разрешению споров и реализации принципа добросовестного выполнения международных обязательств. Частью международного процессуального права станет международное коллизионное право. Будет решаться также задача создания всемирно признанных коллизионных норм в международных гражданско-правовых и трудовых отношениях, в том числе путем заключения новых международных договоров.
Таким образом, планетарный рынок товаров, услуг, инвестиций и рабочей силы, который возникнет в ХXI в., скорее всего, потребует и соответствующей регулирующей правовой системы — суперсложной, полисистемной и всеохватной. Уже сегодня МП в каких-то точках “сближается” и “сливается” с внутренним правом (международным частным правом).
В Глобальной правовой системе и МП, и МЧП, и системы внутригосударственного права станут многоуровневыми правовыми отраслями и институтами. Если объект регулирования носит комплексный полисистемный характер (например, валютно-финансовые отношения), то и регулирующая этот объект система также должна быть комплексной, полисистемной. А такие явления международной системы, как ТНК (в качестве “межотраслевого института”), должны будут регулироваться одновременно нормами различных отраслей Глобальной правовой системы — МП, МЧП, ВП, которые необходимо кодифицировать, систематизировать и согласовать между собой.
Универсальная система МП, возможно, повторит путь, которым идет развитие системы правового регулирования в рамках ЕС. Римский договор об учреждении ЕЭС 1957 г. в заданных рамках создал свой собственный правопорядок, являющийся составной автономной и приоритетной частью правопорядка государств-членов. Субъектами права сообществ являются и государства, и граждане одновременно. Сложилось своеобразное разделение труда между правом сообществ и национальным правом государств-членов при верховенстве права сообществ.
“Наднациональность” в ЕС олицетворяет сочетание индивидуальных национальных интересов государств-членов и одновременно всего сообщества в целом. При этом МП обладает приоритетом над правом сообществ. И уже сегодня такие сложные объекты регулирования, как сфера движения лиц, товаров, услуг, капиталов, транспортная, сельскохозяйственная, валютно-экономическая политика, регулируются в ЕС триединством — МП, правом сообществ и системами внутригосударственного права.
Таким образом, можно сделать вывод, что развитие МП в ХXI в. будет происходить между двумя основными тенденциями — в противоречиях между субординационными и координационными методами регулирования, в русле дилеммы: МП как договор или как конституция. Будет происходить перестройка системы в сторону “конституции”, однако в целом в ХXI в. это противоречие не разрешится.
Задача российских специалистов-практиков, работающих в сфере МО, соответствующих государственных органов, российской науки МП состоит в том, чтобы содействовать осознанию, формулированию и обеспечению российских государственных интересов прикладными, правовыми, политическими, экономическими средствами; опережающими темпами воздействовать на формирование правовых норм и институтов. Следовательно, надо научиться упреждающими действиями, через прецеденты, односторонние действия и акты, инициативные решения международных организаций и т.п., самим формировать развитие МП в желательном направлении. Необходимо научиться закладывать в нормы МП российские государственные интересы так, как это всегда делали и делают наши стратегические партнеры-соперники.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Общая теория права и государства/Под ред. В.В. Лазарева. —М., 1997. С. 280.
2 См.: Михайлов С.В. Интерес как общенаучная категория и ее отражение в науке гражданского права // Государство и право. 1999. № 7. С. 86—88.
3 Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. —М., 1976. С. 86.
4 См.: Шумилов В.М. Международное экономическое право. —М., 1999. С. 56—58.
5 См.: Тункин Г.И. Право и сила в международной системе. — М., 1983.
6 Грэхем Т. Мир без России? Упадок ядерной сверхдержавы и его возможные последствия//Независимая газета, НГ-сценарии. 1999. 8 декабря. № 11. С. 7.
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №3,2000
Социальные интересы и общество
Давно известно, что миром правят “интересы”. Много тысяч лет назад, у человека, который являлся частью природы, существовал только один “интерес” — выжить и продолжить род. Этот “интерес” и кровно-родственные связи объединяли людей в догосударственном обществе. Навязанный обстоятельствами (и в этом смысле насильственный) коллективизм представлял собой форму обеспечения главного первобытного “интереса”.
Однако со временем человек становится все более независимым от природы, происходит разделение человека и природы. Труд и разум поставили человека в определенном смысле над природой. Этот процесс сопровождается тем, что на фоне экономического развития общества просыпаются или зарождаются все новые и новые социальные “интересы”: семья, сохранение собственности, принадлежность к той или иной нации, религии, а также духовное самовыражение. В диверсификации интересов проявляется смысл жизни человека: расширять сферу своего воздействия, осуществлять пространственную, материальную, духовную экспансию.
Когда хаотичное наслоение интересов пришло в противоречие с первобытной организацией общества, в целях сохранения целостности общества объективно понадобился специальный аппарат для состыковки разнонаправленных интересов. Им стало государство. Общество перешло к новой форме своей организации — государственной. Следовательно, государство — это не только результат имущественного расслоения общества, но и результат/порождение борьбы интересов. Вот почему зарождение государства в некоторых древних обществах, согласно современным исследованиям, опережало процесс имущественного расслоения общества. В этих случаях борьба интересов, очевидно, оказывалась опережающим фактором для образования государства.
В теории государства и права принято считать, что сущность государства заключается в том, чьим интересам оно служит. В зависимости от этого различают две стороны сущности: классовую (может быть, точнее было бы назвать — групповую, или коллективную) и общесоциальную1. В разные периоды истории каждого конкретного государства эти две стороны сущности государства либо чередовались, либо действовали одновременно, только в разных соотношениях: на отдельных этапах акценты смещались то на обслуживание интересов каких-то привилегированных общественных групп, слоев или страт, то на сохранение целостности и обеспечение функционирования всего общества.
Таким образом, главный “интерес” государства как явления состоит в том, чтобы сохранить целостность общества и обеспечить функционирование общества.
Очевидно, что социальные интересы, с точки зрения их носителей, можно подразделить на индивидуальные (частные, личные), групповые (классовые, кастовые, институционные), национальные или этнические (в том числе родовые, племенные, тейповые), общественные, государственные.
Государственный интерес — это результирующая интересов нации, общества и его слоев/страт, а также индивидуальных интересов. Чем лучше, эффективнее государство отражает эти интересы, тем оно прочнее и стабильнее.
В научной литературе и в политической практике в качестве синонима термина “государственный интерес” часто используется термин “национальный интерес”.
Понятие “интерес” и соотношение его с другими категориями
Что такое “интерес”? В каком соотношении находится это понятие с такими близкими ему категориями, как “потребность”, “цель”, “ценности”?
Вряд ли будет правильным сводить “интерес” к “потребностям”2. Так, для удовлетворения личных социальных потребностей предпринимателя служит интерес получать прибыль. Потребность государства в недостающих ресурсах имеет своим следствием интерес в поставках сырья извне. Следовательно, интересы и потребности — это не одно и то же. Интересы выражают пути и способы удовлетворения потребностей.
Часто бывает, что известны социальные потребности, но не ясно, что делать и как удовлетворить эти потребности, т.е. интересы не осознаны и не сформулированы, не выстроена система, иерархия интересов. Именно такая ситуация, похоже, имеет место в современной России как внутри страны, так и в ее взаимоотношениях с другими государствами.
Потребности определяются содержанием экономических отношений и потому могут изменяться. Соответственно корректируются и интересы.
Главная потребность общества заключается в объективной необходимости поддерживать условия жизнедеятельности его составных частей. Эта потребность была удовлетворена созданием государства, но на современном этапе ее невозможно удовлетворить без межгосударственного взаимодействия. Следовательно, сейчас объективный интерес практически любого государства состоит в том, чтобы участвовать в межгосударственном общении.
Фактическая степень включения в межгосударственное общение может быть разной и зависит от множества причин. Важно только, что существует взаимозависимость между потребностями государства и степенью участия в международных отношениях. Эта зависимость выражается следующим образом: чем более значительную часть своих потребностей государство не может обеспечить за счет внутренних ресурсов, тем в большей степени его интересы обращены вовне и тем большую роль оно стремится обеспечить себе в международных отношениях. Внешние интересы в конечном счете ставятся на службу внутренним.
Однако в отдельные исторические периоды государства допускали рассогласование внутренних и внешних интересов. В таких случаях отрыв внешних интересов от внутренних потребностей и приоритет внешних интересов перед внутренними приводил, как правило, к упадку.
Самый яркий пример — СССР: интересы интернационала трудящихся, содержания социалистического блока государств,внешнего противостояния на оси Восток — Запад подорвали внутреннюю экономику, вошли в противоречие с внутренними интересами страны и общества. Не выдержав этого дисбаланса, государство распалось. При этом, правда, и сама система отстроенных государством внутренних интересов была искажена по разным причинам, в том числе идеологическим, и сама по себе вела к тому же результату.
Все то, что удовлетворяет потребности, можно обозначить понятием “ценности”. Многообразие мира выступает в качестве ценностей. Объект обладает ценностью, если к нему проявляют интерес. Существует исторически обусловленная иерархия ценностей: территориальная целостность, естественные права человека и т.д.
Одновременно существует иерархия ценностей для каждого цивилизационного типа государства, а также для каждого государства. Государства восточной и западной цивилизаций имеют разные системы ценностей: для западной цивилизации характерным является приоритет индивидуальных ценностей над общественными, материальных — над духовными, изменение социальной среды, а для восточной цивилизации — приоритет общественных ценностей над индивидуальными, духовных — над материальными, не столько изменение социальной среды, сколько самосовершенствование человека. Ценностные ориентации задают и соответствующие системы интересов.
Таким образом, соотношение понятий “интерес”, “потребность”, “ценность”, “цель”иллюстрируется формулой: “потребность” может быть удовлетворена “ценностью”; государство ставит “цель” — овладеть “ценностью” и определяет в этом плане свои “интересы”. При этом сама “цель” тоже может быть “ценностью”. Следовательно, можно сделать такой вывод: системе ценностей в принципе должна соответствовать система интересов.
Система международных отношений и право
Попытаемся выявить основные “ценности” и соответствующие им интересы, присущие развитым государствам в сфере межгосударственных отношений. Когда речь идет о развитых государствах, то имеются в виду государства западного цивилизационного типа, расположенные в Европе и Северной Америке.
Однако для начала требуется некоторое введение в систему международных отношений (МО). Многие века государства находятся во взаимодействии. Конечно же, содержание межгосударственных отношений в древнем мире, в середине нашей эры или в начале ХХI в. качественно различается. В то же время независимо от исторического периода в межгосударственных отношениях всегда просматривалось нечто общее, повторяющееся — это устойчивые способы организации государств, особые формы их связей, т.е. что называется структурой системы3. К такого рода структурным элементам международных отношений можно отнести следующие.
1. Наличие государств, игравших/играющих определяющую роль. Именно центросиловые отношения между такими ведущими государствами придают качественное своеобразие международным отношениям в тот или иной исторический период. Так, в ХVI—ХVIII вв. характерным было испано-французское, испано-английское, французско-голандское, англо-французское соперничество. Затем на карте мира появились США и также вступили в борьбу за мировое господство. ХХ век — это борьба коалиций и блоков: Антанта против германской коалиции, центросиловые отношения между СССР и США, между социалистическими (в то время) государствами и развитыми странами Запада и т.п. После распада центросиловой оси Восток—Запад, на которой держалось все мироустройство во второй половине ХХ в., началось строительство новых соотношений. “Интерес” государств, задействованных в этой перестройке, заключается в том, чтобы либо сохранить свои роль и влияние, либо нарастить их (что объективно ведет к уменьшению роли и влияния других государств). Поэтому налицо две основные тенденции: борьба за однополюсный мир и борьба за многополюсный мир.
2. Наличие “зон концентрации интересов”, т.е. таких пространственных или предметных сфер, в которых сталкивались/сталкиваются интересы ведущих государств. Вплоть до ХХ в. это была главным образом открытая борьба за колонии, за передел зависимых территорий (эра пространственной экспансии). В настоящее время концентрация интересов происходит в основном в предметных сферах — в международной торговой, финансовой и инвестиционной системах и т.п. (эра предметной экспансии). При этом главной целью-ценностью для большинства государств объективно была и остается возможность получения ресурсов (в самом широком понимании слова “ресурсы” — от материльных до интеллектуальных), необходимых для внутреннего развития. Для того чтобы стабильно получать ресурсы, необходимо установить контроль над их источниками и потоками — в этом состоит сегодня объективный интерес большинства развитых государств. Применительно к России этот главный “интерес” не столь выражен, потому что результаты прошлой пространственной экспансии позволяют решать вопросы внутреннего развития за счет внутренних ресурсов, по крайней мере в их материальном понимании.
3. Наличие политико-правовой “надстройки” в виде правовых и политических норм, идеологических, внешнеполитических концепций и доктрин. Когда-то господствующими принципами, идеями, доктринами были идеи аннексии, экспансии, империализма и гегемонизма. Были времена, когда монарх считался носителем суверенитета (Людовик XIV говорил: “Государство — это Я”); когда нации и государства делились на цивилизованные и нецивилизованные — с разным набором прав и обязанностей: когда право на войну являлось суверенным правом каждого цивилизованного государства. В настоящее время сама политико-правовая надстройка является ценностью и “зоной концентрации интересов”: идет борьба между государствами и группами государств за то, какие принципы будут положены в основу системы правового регулирования международных отношений или различных сфер этой системы. Сегодня примером этой борьбы являются разные подходы к соотношению принципов уважения прав человека и невмешательства во внутренние дела.
В целом можно констатировать: то, что происходит сегодня в межгосударственных отношениях — это не просто процессы функционирования системы МО, это процессы перехода из одного исторического состояния системы в другое (т.е., процессы развития системы МО).
Функционирование системы предполагает устойчивость центросиловых связей, относительную стабильность и равновесие; в этом случае одни изменения в системе компенсируются другими. Попытки государства (или нескольких государств) добиться односторонних преимуществ в какой-либо области (в той или иной “зоне концентрации интересов”) вызывают встречную реакцию другого государства (или государств), имеющую целью компенсировать приобретенные другой стороной преимущества.
Так, “стратегической оборонной инициативе” со стороны США Советский Союз обещал противопоставить свой ассиметричный ответ, который должен был свести к минимуму полученные Соединенными Штатами односторонние преимущества. Сейчас аналогичная ситуация складывается с возможным развертыванием в США, в нарушение имеющихся договоренностей, общенациональной системы противоракетной обороны. Если США приступят к ее развертыванию, то это, несомненно, вызовет “компенсаторные” действия со стороны многих государств, и даст основания применить rebus sic stantibus — “оговорку о неизменности обстоятельств” для того, чтобы пересмотреть целый ряд договоров и отказаться от некоторых из них. Таким образом, политика взламывает систему права, новый баланс интересов пробивает себе дорогу, чтобы в конечном счете найти отражение в новых правовых нормах.
Следовательно, действие и “компенсаторное” действие, происходящие в политической сфере взаимоотношений, в международном правотворческом процессе выливаются в своего рода “обмен возмещениями”, когда за каждую получаемую уступку, право, обязанность или преимущество государство предоставляет соответствующее “возмещение” в виде уступки, права, обязанности или преимущества. Добившись эквивалентности возмещений, государства фиксируют согласованную волю в международно-правовой норме, т.е. политическая взаимность трансформируется в юридическую4.
Понятие развития системы МО связано с коренным изменением центросиловойрасстановки. В связи с этим сфера борьбы за однополюсный или многополюсный мир — это тоже “зона концентрации интересов”. В этой борьбе концепция многополюсного мира выступает как “компенсаторное” действие тех государств, роль и влияние которых в современном мире подвергаются угрозе.
Движущими силами развития системы МО являются:
— противоречия между государственной формой организации обществ и глобализацией мировой экономики, мировых проблем (иначе, противоречия между объективно складывающейся системой международного разделения труда и “политико-правовой надстройкой”);
— противоречия между интересами групп государств разного цивилизационного типа;
— противоречия между политикой и правом (в том смысле, что в политике постоянно имеются интересы, которые еще не имеют своего воплощения в нормах права, а зачастую и противоречат им).
Баланс силы и баланс интересов в международных отношениях
Если иметь в виду, что система МО в конечном счете предопределяется экономическим базисом, т.е. системой международного разделения труда (МРТ), то в итоге выстраивается следующий ряд взаимосвязей: МРТ — МО — МП (международное разделение труда предопределяет структуру системы международных отношений, которые в свою очередь предопределяют состояние политико-правовой надстройки и, в частности, системы международного права).
Развитие системы МРТ и глобализация мировой экономики ведут к образованию единого экономического пространства, в котором взаимосвязанно сосуществуют все государства. Единое экономическое пространство требует и соответствующей системы МО с адекватными центросиловыми связями. На первый взгляд кажется логичным, что объективно наиболее соответствующей формой таких центросиловых связей для общей мировой экономики был бы однополюсный мир: цельному объекту регулирования — единый “центр управления”. Однако политическая реальность пока развивается по-другому, поскольку на сегодняшнем этапе такая конструкция не отвечает интересам многих государств.
И все же для формулирования долгосрочных интересов необходимо представлять, каким образом может разрешиться это главное противоречие — между все более взаимосвязанной экономической основой мира и “многополюсностью” управляющей надстройки. Для этого надо выяснить, что такое с этой точки зрения современная система международного права.
Современное международное право отстраивалось при совершенно другом раскладе центросиловых связей. В международно-правовые нормы заложены в основном интересы ведущих (в ХХ в.) государств, которые “продавливали” свои интересы силой — как правило, политической. В результате сложилась система международного права, содержащая “баланс интересов”, покоящийся на “балансе силы”. Естественно, что интересы неведущих, малых государств при этом не учитываются (если они не совпадают с интересами влиятельных государств). Так получилось, например, с развивающимися странами, которые в 70-х гг. ХХ в. подняли вопрос о новом международном экономическом порядке — это было требование пересмотреть право с учетом их интересов. Но в последующем Западу удалось расслоить группу развивающихся стран с помощью дифференцированной Общей системы преференций; их групповые интересы были частично учтены, а по большей части — размыты. Фактически легализованная градация развивающихся стран привела к тому, что в целях удовлетворения внутренних интересов они вынуждены были пристраивать свои внешние интересы к интересам ведущих стран.
Однако все в большей степени дают о себе знать интересы новых, малых, неведущих государств, да и у ведущих государств возникают новые, не учтенные ранее интересы. Надо принять во внимание и то, что современное общее международное право отразило в основном набор ценностей, присущих цивилизации западного типа. Те интересы, которые были заложены в международное право и основаны на балансе политической сили, перестают отвечать реалиям.
К корректировке центросиловых связей, таким образом, толкает новый букет накопившихся в политической сфере и не учтенных в праве интересов. Только на этот раз акцент смещается с политической силы — на экономическую, тоже организованную в блоки — в интеграционные объединения государств. Исторический процесс как бы повторяется в новой фазе.
Итак, консолидированные в рамках интеграционных объединений интересы будут пробиваться в общее международное право с помощью экономической силы. Это означает, что сила не ушла из международного права, а лишь меняет свою форму. Главный внешний интерес при этом остается прежним: обеспечить доступ к ресурсам и контроль за их потоками с целью удовлетворения внутренних интересов, связанных с функционированием социально-экономической системы каждого государства.
Процесс образования единого мирового рынка осуществляется через интенсификацию межинтеграционных связей, когда устанавливаются отношения между интеграционными группировками или одни интеграционные объединения поглощаются другими. Каждое интеграционное объединение должно иметь свою управляющую политическую надстройку — в форме международной организации или неформального образования по типу “клуба”, “группы” государств: “восьмерка”, “шанхайская пятерка” и т.п. Политическая многополюсность будет опираться на эти структуры. При взаимодействии интеграционных объединений соответственно переплетаются и надстройки в нечто по-своему цельное. Отсюда следует вывод: единому мировому экономическому пространству будет соответствовать не однополюсная политическая надстройка, а единый, но многополюсный центр, т. е. не много центров управления, а один, но со многими составляющими. И, следовательно, задача России состоит в подготовке экономической основы для своего полюса в этом объединенном центре.
Такой подход соответствует и еще одному важному явлению в сфере МО — МП. Человечество все больше осознает себя как единое целое. Скоро возможно будет говорить о человечестве как о субъекте международного права, носителе прав и обязанностей. Уже сегодня в международном праве закреплен институт общего наследия человечества. Общим наследием являются ресурсы морского дна, небесные тела, включая Луну. Не исключено, что общим наследием человечества будет признана и Антарктика. Экологические и информационные проблемы также порождают общечеловеческие интересы.
Это говорит о том, что существуют и появляются надгосударственные интересы. Данные интересы требуют надгосударственных механизмов решения возникающих проблем. Соответственно, в международном праве появляются элементы надгосударственного правового регулирования. Наиболее ярко это проявляется в системе правового регулирования процессов в рамках Европейского Союза и в работе ряда международных организаций. Не означает ли это, что на смену межгосударственному праву идет право надгосударственное, источником которого будет воля человечества?
Сегодня многие государства начинают осознавать, что их внутренние и внешние государственные интересы становятся неотделимыми от общечеловеческих интересов. Наиболее заметно это проявляется в экологической сфере. Такая ситуация означает, что: а) некоторые государства могут выступать выразителями общечеловеческих интересов; б) общечеловеческие интересы во все большей степени должны проникать в право, закрепляться в международно-правовых нормах. Когда в структуре общего международного права будут преобладать нормы, отражающие общечеловеческие интересы, только тогда можно будет говорить о каком-то новом соотношении силы и права в международных отношениях5.
Классификация государственных “интересов”
Так как за каждым государством стоит совокупность самых разнообразных интересов, то вся сфера межгосударственного общения предстает как столкновение, поглощение, состыковка и переплетение интересов.
С точки зрения носителей того или иного интереса различаются:
— интересы государственные (одного государства);
— интересы групповые (нескольких государств, в том числе государств одного цивилизационного типа);
— интересы международного сообщества в целом (общечеловеческие).
Соответственно интересы государственные можно подразделить на:
— интересы внутреннего развития (внутренние);
— интересы государства как субъекта МО (внешние).
С точки зрения предмета государственные интересы достаточно условно подразделяются на:
— экономические;
— политические;
— территориальные;
— правовые;
— интеллектуальные (духовные, социокультурные).
Можно различать также интересы тактические и стратегические; долгосрочные, среднесрочные и краткосрочные; нашедшие отражение в праве и не закрепленные в нем.
При этом следует принимать во внимание: 1) условность самой классификации; 2) возможность трансформации интересов из одного вида в другой; 3) существующие зачастую различия между объективным интересом и тем, как он понят, осознан, сформулирован и подается вовне; 4) одновременное присутствие многих видов интересов в каждой практической (даже очень узкой) сфере отношений.
У каждого государства выстраивается своя система ценностей — интересов. Как правило, у государств одного цивилизационного типа ценности-интересы во многом совпадают.
Однако у каждого цивилизационного типа государств имеется свой угол зрения на ценности, и соответсвенно интересы этих групп государств могут существенно отличаться. В настоящее время идет активная разработка цивилизационного подхода к проблемам государства и права. В рамках этих исследований называют, в частности, такие цивилизационные группы государств, как латиноамериканская, арабская, иранская и др. В более обобщенном виде выделяют западный и восточный тип цивилизации. Ценностной базой системы интересов государств западного цивилизационного типа является человек. Особенность западного менталитета — индивидуализм, защита частного интереса; экономической основой западного типа государства со времени его появления является частная собственность.
Ценностная база системы интересов государств восточного цивилизационного типа — это общество, государство. Особенность восточного менталитета — коллективизм, защита общего интереса; экономической основой восточного типа государства со времени его появления служила коллективная собственность (общественная, “огосударствленная”, государственная собственность).
Отношение США к другим государствам определяется тем, насколько их политика соответствует интересам США или расходится с ними.
Интересы России в международных отношениях
Каково отношение России к политической и правовой позиции США в международных отношениях? Совпадают ли интересы России с интересами западных стран, в том числе США?
Чисто гипотетически политика России по отношению к Западу (в той же сфере МЭО) могла бы находиться в диапазоне между двумя крайними “точками”:
1) полностью принять стратегию Запада и присоединиться к ней; сознательно “пристроить” экономику России к экономике западных государств сначала в качестве сырьевого придатка, рынка сбыта, а затем вспомогательного инвестиционного пространства; ослабить таможенные и административные границы; запустить в национальную экономику западные ТНК; принятьперспективу интернационализации, дерусификации российского общества вследствие значительной иммиграции и демографических процессов — тем более что путем смешения наций, пусть и медленного, идут все западные общества; не претендовать на роль одного из полюсов в новой конфигурации центросиловых отношений; признать за США и Западом роль выразителей общечеловеческих интересов; поддержать ускоренное развитие наднациональных элементов в международно-правовой системе; сократить роль государства в экономике и т.д.;
2) полностью не принимать стратегии Запада и противостоять ей на всех уровнях; оставаться автономным участком единого мирового экономического пространства; не ослаблять и даже усилить протекционистские меры; усилить влияние государства в экономике; строить свой “полюс” в новой мировой архитектуре, вовлекая в его орбиту ориентированные на Россию страны.
Однако реальность развивается через переплетение указанных двух “сценариев” или в промежутке между ними. Чтобы более ясно осознать государственные интересы России, необходимо сначала понять, что представляет собой Россия сегодня, в чем заключаются ее стратегические потребности, как они соотносятся с объективными тенденциями развития мира. Если Запад задумывается над вариантом “мира без России”6, то не стоит ли России задуматься над вариантом “России без Запада”?
Самое главное для самоидентификации России, с точки зрения внешних стратегических долгосрочных интересов, — это понять, что Россия сама по себе является самостоятельной цивилизацией; она не принадлежит ни к западной, ни к восточной цивилизациям, а сочетает в себе как ту, так и другую. В этом смысле Россия представляет собой прообраз будущего общества со смешанными цивилизационными признаками и, следовательно, может претендовать на то, чтобы выступать выразителем общечеловеческих интересов. В качестве особой цивилизации Россия является и останется одним из полюсов будущего мироустройства. Задача состоит в том, как лучше встроить “свой полюс” в общее здание.
Как особое цивилизационное пространство Россия имеет собственные интересы, в том числе внешние долгосрочные стратегические. В чем-то они совпадают с интересами государств западного цивилизационного типа, а в чем-то нет. Но даже там, где интересы совпадают в принципе, они не совпадают по месту в их иерархии: среднесрочные интересы для Запада могут оказаться долгосрочными для России; стратегические интересы России могут отвечать лишь тактическим интересам Запада и т.д. Следует признать, что в искусстве и науке долгосрочной стратегии Советский Союз (а теперь и Россия) уступают Западу, особенно в управлении развитием международных экономических отношений.
И, наконец, еще один важный момент: если для Запада главным внешним стратегическим долгосрочным интересом является обеспечение доступа к мировым ресурсам и контроля над ними, то для России с ее пространствами и ресурсами он не является жизненно определяющим. Так, при большой необходимости в плане обеспечения ресурсами Россия гораздо легче и дольше могла бы обходиться без Запада, чем Запад без России. Но, обособляясь от Запада в поисках своего лица и защищая свои интересы, Россия все равно остается частью мира, мирового сообщества, которое должно будет считаться с интересами России и государств околороссийского цивилизационного пространства. Быть на отдалении от Запада — еще не означает устраниться от жизни мирового сообщества.
Из этого вытекают три вывода:
1. Россия должна взять на себя роль выразителя интересов группы государств, находящихся в орбите российской цивилизации.
2. Россия должна использовать происходящую перестройку центросиловых отношений таким образом, чтобы в универсальные международно-правовые нормы и в многосторонних международных организациях закладывались механизмы, учитывающие интересы групп государств всех крупных цивилизационных типов, а не только западных государств.
3. В иерархии интересов России по-прежнему объективно преобладают политические интересы над экономическими, даже в сфере собственно международных экономических отношений.
Существенные расхождения имеются не только в интересах России и Запада, но и между европейскими развитыми странами и США. В стратегическом плане США являются для России даже более перспективным “попутчиком” в реализации ряда ее интересов, чем европейские государства. Политический тактический интерес России как раз и состоит в том, чтобы использовать нестыковки интересов между Европой и США.
Очень важной является также сфера международных — немежгосударственных — отношений. Ее воздействие на реализацию государственных интересов возрастает и будет все возрастать. Она становится “зоной концентрации интересов”. Следовательно, немежгосударственную сферу отношений следует учитывать и использовать при обеспечении интересов России.
Государственные интересы и формирование международно-правовых норм
Ролевые функции государственного интереса могут быть различными. Во-первых, не закрепленный в праве интерес “толкает” государства на волевые действия; в этом случае “интерес” выступает как мотив тех или иных действий. Во-вторых, будучи “заложен” в правовую норму, интерес реализуется вместе с нормой в конкретном правоотношении; в этом случае “интерес” выступает как часть правоотношения. И, в-третьих, законный интерес может порождать, изменять или прекращать правоотношения; в этом случае “интерес” выступает как юридический факт.
Нормы международного права, как известно, образуются путем соглашения сторон, т.е. согласованием воль государств. Процесс формирования нормы МП имеет две стороны: 1) согласование воль государств относительно содержания правила поведения; 2) согласование воль государств относительно признания правила поведения в качестве юридически обязательного.
Именно государственный интерес “запускает” волю государств, направляет ее на формирование международно-правовой нормы.
Итак, нормы МП являются согласованным оформлением воли государств. Воля государств направляется осознанными интересами. Именно интересы двигают волю.
В принципе интересы — это сфера политики. Политика осознает, формулирует и обслуживает интересы, она их продвигает и обеспечивает.
Там, где интересы трансформируются в волю, “включают” волю, а воля закрепляется нормами права, там и стыкуются (или не стыкуются) политика и право.
Политика “закладывает” интересы в право. В процессах реализации МП политика направлена:
— на соблюдение (или несоблюдение) запретов в праве;
— на исполнение (или неисполнение) юридических обязанностей;
— на использование (или неиспользование) прав;
— на различные правоприменительные действия.
Право, в свою очередь, во всех случаях задает рамки, в которых политика может/обязана маневрировать, и тем самым через дальнейшее развитие все более ограничивает свободу политических действий. Отсюда следует важность осознания российской правовой наукой и практикой категории государственного интереса. Без осознания государственных интересов невозможно ни прогнозировать ситуации, ни планировать собственное развитие, ни управлять общественными процессами.
Опыт прогнозирования международного правопорядка в ХXI в.
Системный подход к изучению межгосударственных связей является непременной составляющей современного миропонимания. С этой точки зрения тенденции развития МП в ХXI в. могут быть поняты, раскрыты и спрогнозированы только на основе анализа взаимодействия систем “МРТ — МО — МП — ВП” (международное разделение труда — международные отношения — международное право — внутригосударственное право).
Международное разделение труда реализуется в процессах специализации и кооперирования производства, интернационализации хозяйственной жизни и конвергенции национальных экономик. В результате происходит функционирование и развитие мировой экономики как глобальной целостности, превращение ее в мировой хозяйственный комплекс.
Мирохозяйственные связи являются материальной основой для межгосударственных отношений, в которых задействованы государства с рыночной, нерыночной или развивающейся экономикой, высокого, среднего или низкого уровня экономического развития, разных цивилизационных типов.
Выделяются ведущие промышленно развитые страны (США, Германия, Япония и др.), высокодоходные нефтеэкспортирующие страны (Саудовская Аравия, Кувейт), новые индустриальные страны (Южная Корея, Мексика, Сингапур, Бразилия), наименее развитые, беднейшие страны (Чад, Бангладеш, Эфиопия и др.). Государства объединяются на основе интеграционных процессов, по цивилизационным признакам, на базе совпадения интересов.
Происходит постоянное столкновение и переплетение интересов и воль государств, возникают и разрешаются “узлы противоречий” и “зоны концентрации государственных интересов”. Государства вступают в союзы, содружества или интеграционные объединения; решают вопросы в международных организациях. Идет перестройка центросиловых отношений на едином пространстве взаимной экономической зависимости, осознание не только национальных интересов, но и общих интересов международного сообщества (чему способствуют также и глобальные проблемы человечества).
В связи с этим меняются приоритеты и акценты в политике, что находит отражение и закрепление в системах внутригосударственного права, в двусторонних и многосторонних международных договорах, решениях международных организаций. Объектная сфера международных отношений постоянно расширяется. Совершенствуется всемирная инфраструктура — транспортные системы, сеть информационных коммуникаций.
Организационной формой международной специализации и кооперации производства на региональном и универсальном уровнях выступают ТНК. Они знаменуют переход от “потоварного” (предметного) разделения труда к “технологическому”. Государства активно участвуют в конкурентной борьбе на мировых рынках и за мировые рынки. Остроту этому придает и то обстоятельство, что в ХXI в. будут исчерпаны многие виды природных ресурсов.
В современном развитом обществе происходят еще мало изученные, но в перспективе очень значимые процессы: так, многие моноэтнические государства (например, Швеция) становятся полиэтническими. Возрастает значение немежгосударственной сферы международных отношений.
Естественно, что все эти процессы и тенденции в той или иной степени проявляются в МП, опираются на него и/или требуют своего оформления. Что получится, если их экстраполировать на международный правопорядок будущего (с учетом борьбы и совпадения различных интересов государств)?
1. МП становится не просто межгосударственным правом, призванным “стыковать” и закреплять государственные интересы, а правом международного сообщества, стоящим на страже общих — надгосударственных — интересов человечества.
В связи с этим нет сомнения, что концепция “общего наследия человечества” (в отношении морского дна и др.) получит свое дальнейшее развитие и закрепление, обрастет императивными нормами и станет в МП институтом “общей собственности”. В структуре МП появятся новые элементы надгосударственного характера.
2. Если на начальном этапе МП развивалось как “право войны”, а в последующем как “право мира”, “право сотрудничества”, то в ХXI в. оно будет развиваться как “право экономического сотрудничества и развития”.
Это смещение акцентов на практике означает существенные видоизменения в системе МП, появление новых правовых институтов, отраслей и механизмов регулирования. В работе действующих универсальных международных организаций будет возрастать доля экономической тематики, в ряде международных организаций (например, в системе ООН) должна произойти крупная организационная перегруппировка или корректировка функций, компетенции и расстановки сил. В качестве “министерства экономики” мира будет функционировать и развиваться Всемирная торговая организация (система ВТО), в качестве “министерства финансов” (система МВФ) — Всемирный банк. Появится множество других “министерств” наряду с уже созданными (МОТ, Международный орган по морскому дну).
3. Международное право постоянно расширяет объектную сферу регулирования, в том числе за счет вопросов, которые входили или входят во внутреннюю компетенцию государств. При этом МП во все большей степени обращается к человеку, о чем свидетельствуют изменения в международно-правовом регулировании прав человека. В ХXI в. эта тенденция проявится в полной мере. В первую очередь из сферы регулирования внутригосударственного права в сферу регулирования МП будут переходить вопросы, связанные с трансграничным перемещением лиц, товаров, услуг, инвестиций и рабочей силы.
Выбирая средства и пути регулирования экономики, государства все чаще будут делать это не через внутреннее право, а через международное. Появятся новые многосторонние — региональные и универсальные — договоры по данным вопросам. Усилится и усложнится структурирование системы МП. Возрастет значение кодификации и унификации права.
4. Современное МП находится (примерно) на таком этапе развития, на каком внутригосударственные системы права развитых государств находились в средние века, когда носителем права являлся суверен, монарх. Однако со временем национальное право встало над сувереном. Аналогичным образом должно происходить и дальнейшее развитие МП, когда оно в международных отношениях встанет над “суверенными государствами”. Это явление наиболее четко и интенсивно проявится в ХXI в.
Объективное движение к такому результату будет происходить по многим каналам: через усиление процессов универсализации норм; через придание многим универсальным и региональным нормам МП/МЭП императивных свойств; через нарастание элементов субординационного (а не координационного) регулирования; через развитие явлений наднациональности, в первую очередь в системах международных организаций. Это затронет процессы нормообразования и правоприменения норм.
В структуре международно-правовых норм все чаще и четче будут проявляться такие компоненты нормы, как санкции. Определенные изменения должны произойти и в практике принятия международных решений на многостороннем уровне (консенсус, “пакетные решения”, взвешенное голосование); не исключено развитие системы международного прецедентного права. Возникнут надгосударственные механизмы (способы) принуждения государств. Это тем более необходимо, что в условиях дефицита природных ресурсов борьба и противостояние интересов в экономическом разделе мира сохранятся и, возможно, даже ужесточатся.
5. В ХXI в. появится новая самостоятельная отрасль МП — международное процессуальное право, ядром которого уже сегодня можно назвать “общие принципы права”. Первые институты этой отрасли уже зарождаются в сфере процедур по мирному разрешению споров и реализации принципа добросовестного выполнения международных обязательств. Частью международного процессуального права станет международное коллизионное право. Будет решаться также задача создания всемирно признанных коллизионных норм в международных гражданско-правовых и трудовых отношениях, в том числе путем заключения новых международных договоров.
Таким образом, планетарный рынок товаров, услуг, инвестиций и рабочей силы, который возникнет в ХXI в., скорее всего, потребует и соответствующей регулирующей правовой системы — суперсложной, полисистемной и всеохватной. Уже сегодня МП в каких-то точках “сближается” и “сливается” с внутренним правом (международным частным правом).
В Глобальной правовой системе и МП, и МЧП, и системы внутригосударственного права станут многоуровневыми правовыми отраслями и институтами. Если объект регулирования носит комплексный полисистемный характер (например, валютно-финансовые отношения), то и регулирующая этот объект система также должна быть комплексной, полисистемной. А такие явления международной системы, как ТНК (в качестве “межотраслевого института”), должны будут регулироваться одновременно нормами различных отраслей Глобальной правовой системы — МП, МЧП, ВП, которые необходимо кодифицировать, систематизировать и согласовать между собой.
Универсальная система МП, возможно, повторит путь, которым идет развитие системы правового регулирования в рамках ЕС. Римский договор об учреждении ЕЭС 1957 г. в заданных рамках создал свой собственный правопорядок, являющийся составной автономной и приоритетной частью правопорядка государств-членов. Субъектами права сообществ являются и государства, и граждане одновременно. Сложилось своеобразное разделение труда между правом сообществ и национальным правом государств-членов при верховенстве права сообществ.
“Наднациональность” в ЕС олицетворяет сочетание индивидуальных национальных интересов государств-членов и одновременно всего сообщества в целом. При этом МП обладает приоритетом над правом сообществ. И уже сегодня такие сложные объекты регулирования, как сфера движения лиц, товаров, услуг, капиталов, транспортная, сельскохозяйственная, валютно-экономическая политика, регулируются в ЕС триединством — МП, правом сообществ и системами внутригосударственного права.
Таким образом, можно сделать вывод, что развитие МП в ХXI в. будет происходить между двумя основными тенденциями — в противоречиях между субординационными и координационными методами регулирования, в русле дилеммы: МП как договор или как конституция. Будет происходить перестройка системы в сторону “конституции”, однако в целом в ХXI в. это противоречие не разрешится.
Задача российских специалистов-практиков, работающих в сфере МО, соответствующих государственных органов, российской науки МП состоит в том, чтобы содействовать осознанию, формулированию и обеспечению российских государственных интересов прикладными, правовыми, политическими, экономическими средствами; опережающими темпами воздействовать на формирование правовых норм и институтов. Следовательно, надо научиться упреждающими действиями, через прецеденты, односторонние действия и акты, инициативные решения международных организаций и т.п., самим формировать развитие МП в желательном направлении. Необходимо научиться закладывать в нормы МП российские государственные интересы так, как это всегда делали и делают наши стратегические партнеры-соперники.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Общая теория права и государства/Под ред. В.В. Лазарева. —М., 1997. С. 280.
2 См.: Михайлов С.В. Интерес как общенаучная категория и ее отражение в науке гражданского права // Государство и право. 1999. № 7. С. 86—88.
3 Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. —М., 1976. С. 86.
4 См.: Шумилов В.М. Международное экономическое право. —М., 1999. С. 56—58.
5 См.: Тункин Г.И. Право и сила в международной системе. — М., 1983.
6 Грэхем Т. Мир без России? Упадок ядерной сверхдержавы и его возможные последствия//Независимая газета, НГ-сценарии. 1999. 8 декабря. № 11. С. 7.
Опубликовано 29 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
ПОЛИТИКА:
Комментируем публикацию: Категория "Государственный интерес" в политике и праве (системно-теоретические и международно-правовые аспекты)
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1096455110 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций