ПОЛИТИКА (последнее)
Избирательные системы и рост числа партий в Украине
Политология, современная политика. Статьи, заметки, фельетоны, исследования. Книги по политологии.
ИСТОЧНИК: ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ФОНДА СООРОСА "ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО"
Геворг КАРАПЕТЯН,
кандидат технических наук
ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ И РОСТ ЧИСЛА ПАРТИЙ В УКРАИНЕ
Снег, сталкиваясь с крышей, вопреки
природе принимает форму крыши.
Иосиф Бродский, "Зимняя почта", 1964.
Введение
Партии в Украине множатся и плодятся не зная устали. Словно в кривом зеркале отразив и перевернув слова Суворова о и числе умении, элита новых демократий в одном, одновременно великом и грустном, забеге наперегонки создаёт новые и всё более экзотические политические образования. Процесс этот давно уже перешёл грань серьёзности. Историческая миссия политических институтов всё более уверенно, особенно с учётом нашей традиционной восточно-христианской ироничности, окрашивается скорее в шутливые тона, отдавая в этой своей шутливости какой-то вялотекущей безысходностью.
Процесс размножения наших партий, давая пищу для горестных размышлений чужеземным политологическим мудрецам о странном несрабатывании у нас открытых там законов, в то же время скромному рассудку исследователя, воспитанного на советской и постсоветской загадочности, даёт пищу для иных, значительно менее софистических открытий. Тут, пожалуй, и находится та точка, где (только на первый взгляд) эклектично стыкуются научный метод с сатирой, образуя странный коктейль из Монтескье и Джефферссона, с одной стороны, и Гоголя с Салтыковым-Щедриным - с другой.
Процесс демократического и, в частности, партийного строительства на пространстве СНГ нетрадиционен в очень широком смысле этого слова. Он совсем не вписывается в известное из теории русло институционального строительства новых демократий. Он своеобразен, как и всё, что происходит по сей день на одной шестой части суши.
В числе других хочется особо выделить два стимула, влекущие людей в странах СНГ и, в частности, в Украине, к часто бессмысленному партийному культивированию. Первый - объективный - желание утвердиться, легитимировать свою принадлежность к миру политики, к элитарному и ведущему его слою, придать себе благообразный и модный имидж. Процесс элитообразования в наших условиях объективно требует обладания, кроме материальных атрибутов истеблишмента, ещё и известными политико-правовыми, институциональными подпорками, без которых политик в определённых кругах как бы и не свой.
Второй стимул - субъективный, включающий самые разнообразные причины, вплоть до простого баловства. Например, кто-то создаёт партию от обиды на кого-то. Или из-за неразделённой любви. То есть новая партия - как новый любовник или новый муж назло старому. Ушла она от него или он от неё - и давай создавать новую партию, совершенно рьяно противостоящую той, прежней.
Всё это одновременно очень весело и очень грустно - смотря по каким критериям оценивать. Свидетельствует данная реальность прежде всего о том, что партии в Украине, как и в других странах СНГ, ещё не прошли необходимый процесс институционализации, то есть не утвердились прочно и прогнозируемо в общественно-политической жизни страны. Они далеко ещё не те, кем обязаны быть по своей онтологической сущности: аккумуляторами и проводниками общественного разума и воли народа к совместной жизни в рамках одного геополитического субъекта - современного государства. Ибо проводить-то эту волю некуда - партии практически никак не влияют на власть. А отсюда и обратный эффект, парализующий эти самые волю и разум в силу полной невостребованности последних. Отсюда и баловство.
Возьмём для примера, скажем, бурное соцветье левых партий: социал-демократов, социалистов и коммунистов в Украине. Где, спросим, их совместные с профсоюзами, нормальные и естественные для цивилизованных стран, выступления в защиту наёмных работников? Где мощная и регулярная - а в наших условиях она не имеет права быть иной - борьба левых с не поддающимся разумению нижайшим уровнем социальных гарантий в стране, с разъехавшимися в разные стороны на астрономические расстояния лезвиями социальных ножниц? Ничего этого нет, есть лишь эпизодическая рекламная шумиха.
Теперь посмотрим вправо. Где борьба так называемых либералов за категорическое, немедленное и резкое снижение наших уму не постижимых налогов? Где борьба за самое главное и святое для истинных правых - за свободу и неприкосновенность рыночной конкуренции и частной собственности? Не аппаратно-криминальной приватизации, то есть торжества и праздника монополизма, а именно конкуренции? Ничего этого мы также не наблюдаем.
Взаимоотношения общества с его властными институтами, в том числе и через правовые механизмы формирования последних, являются определяющими с точки зрения перспектив прогресса и развития демократии в нём. И среди других, может быть, самым показательным и важным фактором, отражающим эти перспективы, является становление и устойчивая институционализация партийной системы в обществе. Системы, основанной на небольшом числе основных партий, определяющих вектор движения страны через разработку стратегий роста и формирование соответствующих органов власти для их реализации.
Без таких партий, цементирующих, укрепляющих общество как единое целое, как один мощный общественно-политический организм, общество и далее будет столь же рыхло и безлико взаимодействовать со своими властями, равно как и с иными, внутренними и внешними, факторами влияния на него. И тогда на горизонте может замаячить перспектива устойчиво авторитарного режима с демократическим антуражем. Примеров таких стран мы знаем много.
В странах посткоммунизма, как и в постколониальных странах, в какой-то момент, когда проходит первая эйфория от полученной долгожданной свободы, не готовое ещё к непростым и тонким демократическим процедурам взаимных сдержек и противовесов своих политических институтов общество встаёт перед угрозой нового, теперь уже доморощенного авторитаризма и диктаторства. И пойдёт ли страна на заклание тому или иному диктатору вкупе с поддерживающей его группой кланов и неизбежной в таких случаях компрадоре либо вырулит на путь построения зрелой, цивилизованной и консолидированной демократии - далеко не праздный и крайне ответственный для будущего страны и её народа вопрос.
Этот диалог, эта контрапункта народа с всякими претендентами в "единственные и неповторимые", в "отцы и спасители нации" - проблема не самих диктаторов. Диктаторы - лишь отзвук, отсвет реальности и времени на рыхлое и беззубое состояние общества. Лишь ощущение вседозволенности и полного непротивления им общества делает людей диктаторами - никто ведь ими не рождается. Люди, пробравшись на верх власти, ощутив мягкость и податливость руководимого ими общества, просто подпадают под абсолютно естественный и легко объяснимый для любого человека соблазн стать неконтролируемым и неуправляемым, утолить сполна затаённую практически в любой душе жажду к абсолютной власти.
Исключений тут нет. Такие испытания на прочность проходят все народы. Так что ситуация в постсоветских странах, и в частности в Украине, абсолютно нормальная. И одновременно весьма уже настораживающая, ибо элементы насилия со стороны властей, не встречающие противодействия со стороны общества, стали активно нарастать. Противостоять всему этому могут лишь зрелые институты демократии - другого человечество пока не придумало. И прежде всего главные из них - те, непомерное и бесплодное разрастание которых есть предмет широкого обсуждения в обществе, - политические партии. Для аналитика данная ситуация весьма интересна своей непредсказуемостью, обусловленной многообразием невиданных ранее социальных контекстов.
Трудно перечислить все факторы, влияющие на становление партийной системы в постсоветских странах. Многие из них у всех на слуху. Однако об избирательных системах (далее - ИС) как детерминанте становления партийной системы говорят почему-то незаслуженно мало. Между тем ряд западных и постсоветских исследователей выяснили, что ИС оказывают на ход трансформационных преобразований в новых демократиях и, в частности, на рост или падение числа партий в них не меньшее, если не большее воздействие, чем иные, широко обсуждаемые процессы и институты. Данное влияние ИС на становление и динамику партийной системы в стране и будет основным предметом нашего исследования.
Отметим важное обстоятельство. Мы уверены - и это, пожалуй, основной мотив появления настоящей работы, - что ситуация с нашими партиями такова, что нам дано сегодня право на поиск и эксперимент. В обществах, подобных нашим, надо не столько копировать зрелые институты цивилизованных стран, сколько, изучив их, искать и находить для себя такие формулы, чтобы обеспечить значительно более эффективное, чем мы имеем сегодня, взаимодействие общества со своими политическими институтами. Чтобы институты, с одной стороны, были бы, по возможности, более адекватными сегодняшнему состоянию общества, а с другой - работали бы на перспективу, наилучшим образом стимулировали быстрейшее прохождение обществом всех необходимых стадий, которые, увы, неизбежно должна пройти каждая новая демократия.
Хотелось бы, чтобы эта работа воспринималась скорее как приглашение к дискуссии, а не как набор готовых к употреблению рецептов.
Некоторые сведения об избирательных системах
ИС есть важный институт, сильно влияющий на политическую динамику. В методологическом плане ИС интересны тем, что моделируются конкретными численными параметрами, которые, как деньги в экономике или масса в физике, позволяют применять математические методы. Тем самым они служат мостиком, пусть и узким, по которому в политологию внедряются методы точных наук.
Демократические процедуры требуют выполнения ряда условий: 1) любой должен иметь право предлагать; 2) должны происходить собрания, открытые дискуссии; 3) время и другие ресурсы должны быть одинаково распределены среди всех; 4) в конце дискуссии должна применяться процедура принятия решения - или неформальная (консенсус), или формальная (голосование) [6].
Эти условия характерны для прямой демократии и технически осуществимы только в малых группах. В больших же группах, таких как государство, применяются методы непрямой демократии, когда полномочия по принятию решений передаются от большой группы в малую, скажем, в парламент. В большой же группе методы прямой демократии применяются лишь иногда в виде референдума.
Право голоса не всегда было у всех совершеннолетних людей. В прошлом часто в списки избирателей не включались определённые категории населения: неграмотные, женщины, заключённые, военные и т.п. Раньше оно было только у взрослых, богатых, женатых и грамотных мужчин, в частности, до 1830 года в Англии - только у 4% взрослого населения. До 1900 года у женщин в Европе его вообще не было. Женщины не голосовали в Швейцарии до 1971 года, а в Лихтенштейне - до 1986 года. В США в первые годы независимости голос каждого раба был приравнен к половине голоса свободного человека.
Впервые всеобщее избирательное право было введено в Новой Зеландии в 1893 году. В Европе первой его ввела Финляндия в 1906 году. К сегодняшнему дню практически во всех странах установилось всеобщее и равное избирательное право. Поэтому все новые демократии сразу вводят у себя именно такую универсальную демократическую норму.
Имеются три основных параметра, характеризующие ИС: 1) структура избирательного бюллетеня; 2) величина округа и 3) метод перевода голосов в места [10].
1. Бюллетени, которыми голосуют избиратели, бывают категорическими и ординальными. Категорическое голосование имеет место, если избиратель может выбрать только одного кандидата или одну партию. Ординальное - если он может выбрать несколько кандидатов, в том числе ранжировать их по местам.
2. Величина округа, или магнитуда (magnitude, далее - М) - это число мест в парламенте, приходящееся на один округ. Оно может колебаться от единицы до нескольких сотен. Чем больше величина округа, тем более пропорциональный характер имеет распределение мест. Рассматривается также понятие средней величины округа, равное общему числу мест в парламенте, делённому на число избирательных округов.
Диапазон возможных вариантов ИС достаточно широк: от одномандатных округов так называемой системы большинства, или, упрощённо, мажоритарной системы (далее - МС), до системы, когда вся страна представляет собой один избирательный округ, в котором соревнуются партии по чисто пропорциональной системе (далее - ПС). Первый вариант применяется в основном в странах, находящихся под влиянием английских традиций демократии: в Новой Зеландии, в Палате представителей США и, естественно, в самой Англии. Во всех этих странах каждый депутат представляет один округ с величиной М=1. Второй экстремальный вариант, то есть чисто ПС, внедрен в Израиле и Нидерландах. Там, соответственно, значение М превышает сотню. В других странах имеют место промежуточные случаи с 1<М<100, причём разные округа могут иметь разные величины.
3. Методы перевода голосов в места разнятся для одномандатных и многомандатных округов.
В одномандатных округах система делится на плюральную и мажоритарную. При плюральной (plurality) системе, или системе простого большинства, побеждает тот, кто просто набрал больше всех голосов, без необходимости набора абсолютного большинства голосов, то есть преодоления 50% барьера. Такая система сегодня применяется в Украине, несколько некорректно называемая мажоритарной. Мажоритарная (majority) система, или система абсолютного большинства, требует, чтобы победитель имел поддержку более 50% избирателей. Для этого проводятся либо вторые туры, либо используются ординальные бюллетени.
В многомандатных округах, где выборы проводятся в основном по ПС, голоса переводятся в места чаще по формуле простой квоты с наибольшими остатками. Определяется квота, или число, равное 100%/М - минимальный процент, необходимый для занятия одного места. Процент голосов, набранный партией, делённый нацело на квоту, даёт число завоёванных ею мест. Оставшиеся же нераспределёнными места распределяются по мере убывания величин остатков от деления.
Бюллетени в ПС могут содержать либо закрытый список, состоящий только из названий партий, либо открытый, содержащий имена кандидатов, с которыми избирателю тоже надо определиться. Закрытые списки, применяемые в Украине и России, предполагают, что партия сама определяет порядок своих кандидатов, в соответствии с которым они занимают завоёванные партией места в парламенте.
Порог, или барьер, применяется для предотвращения прохождения мелких партий и, соответственно, фрагментации партийной системы. Пороги бывают разные: от 1% в Израиле до 17% в Греции. В Германии порог равен 5%, в Украине, как известно, 4%. В германский Бундестаг проходит также партия, завоевавшая в МС ветви 3 места.
В последние годы, копируя удачный опыт Германии, многие страны, в том числе и постсоветские, внедрили у себя смешанную ИС, состоящую одновременно из двух ветвей: ПС и МС. Правда, если у немцев она связанная, то есть победившие в МС округах не выходят из списков своих партий, то в постсоветских странах, наоборот, несвязанная, то есть победа кандидата в МС ветви как бы удлиняет список его партийной фракции.
Имеется общее правило: одномандатные округа дают большую диспропорциональность, то есть суммарную потерю голосов. Чем больше М, тем, вне особой зависимости от применяемой формулы, пропорциональнее, адекватнее набранным голосам происходит занятие мест. В одномандатных же округах за счёт высокой диспропорциональности не проходят кандидаты от мелких партий и, по теории, укрепляется двухпартийная система либо система с малым числом крупных партий.
На этом основан основной закон ИС - закон Duverger-а, который выделяет три производимых ими эффекта:
"1) ПС приводит к образованию многих независимых партий; :2) двухмандатная МС приводит к образованию многих партий, связанных друг с другом;:3) Плюральная одномандатная система приводит к возникновению двухпартийной системы" [1].
Величина избирательного округа оказывает, таким образом, решающее воздействие на многопартийность. Низкая величина, в частности, в мажоритарных округах, имеет сильный ограничивающий эффект на число партий и приводит к высоким уровням диспропорциональности в процессе перевода набранных голосов в места. Большая величина округа влечёт дробление партий и фрагментацию партийной системы. Это и есть та теория, которая абсолютно не срабатывает в Украине и в России.
Постсоветские избирательные системы
Начиная с семидесятых годов во всём мире пошёл вал многопартийных демократических выборов: середина 70-х - Юг Европы (Греция, Португалия, Испания); начало 80-х - Латинская Америка (Аргентина, Бразилия, Чили); далее - Восточная и Юго-Восточная Азия (Корея, Филиппины, Сингапур, Тайвань, Таиланд); наконец, докатилась до 1989 года, и выборы прошли в странах бывшего советского блока, а также в Африке и Центральной Америке (Сальвадор, Никарагуа, Панама). Этот процесс, называемый "третьей волной" демократизации Samuel Huntington-a после первых двух в 1828-1926 и 1943-1962 годах, был воспринят в мире с энтузиазмом [2].
Однако реальная практика выборов в посткоммунистических (далее - ПК) странах показала весьма противоречивые результаты, на первый взгляд опровергающие законы Duverger-а. В частности, как показано в работе Moser-а, в России и Украине МС ведёт себя абсолютно иначе, чем в теории, и приводит к возникновению очень фрагментированных партийных систем и большого количества маленьких партий [5]. По Duverger МС должна вести к двухпартийной системе, а в России же и Украине не происходит даже снижения числа парламентских партий через эффект диспропорциональности. Российский и украинский случаи в этом смысле абсолютно нетипичны. Причём другие обозреваемые Moser-ом ПК страны, в частности, Польша и Венгрия, подтверждают теорию.
Moser объясняет такие разные эффекты ИС разными уровнями институционализации партий в разных ПК странах: "Слабая институционализация партийных систем может объяснить неудачу плюральной и мажоритарной ИС оказывать ожидаемый понижающий эффект в ПК странах". Исходя из этого вывода он формулирует своё предложение: "Для ПК стран с низкой партийной институционализацией ПС с порогами может обеспечить большее ограничение числа партий, чем мажоритарная система. ПС повышает статус политических партий, обеспечивая их монополией на процедуры выдвижения кандидатов, чего нет при мажоритарных выборах" [5]. Таким образом, в постсоветских странах Moser предлагает использовать ПС.
Положение в наших странах усугубляется ещё и тем, что партии у нас постоянно входят и покидают политическую арену и не дают возможностей голосующим сохранять длительные предпочтения той или иной партии - большинство избирателей просто остаётся незнакомыми с ними.
Важным фактором является также большое число так называемых независимых кандидатов. В России и Украине партии слабо контролируют процесс выдвижения кандидатов. Например, в России число независимых голосующих без партийной идентификации составляет 78%, в то время как в США - 13%, а в Великобритании - лишь 8% [7]. В Украине в 1994 году независимых кандидатов официально был 61%, в России в 1993 году - 48%, в 1995 г. - 35%. Среди выигравших выборы в округах независимых было: в России - 52% в 1993 году, 34% - в 1995 г., а в Украине - 40% в 1994 г. В то время как в Литве только 3% выигравших выборы были независимыми, в Венгрии - 7% в 1990 г. и 2% в 1994 г. Так что в Польше, Венгрии и Литве партии всё больше монополизируют процесс выдвижения кандидатов, приближаясь к западным образцам [3].
Тут, правда, надо отметить факт, выпавший из поля зрения западных политологов. Наши независимые - это самые настоящие зависимые кандидаты, представители союза властной бюрократической номенклатуры и олигархических кланов. По всем параметрам их смело можно назвать представителями партии власти, которая у нас вполне институционализована и не имеет лишь правовой легитимации. В Украине, как и России, устойчивыми партиями заняты только края спектра, а между ними - широкий и аморфный центр. Потому и высок - около 40% - процент людей, не определившихся в своих партийных пристрастиях. В этом аморфном центре и "плавают" наши "независимые".
Таким образом, отсутствие чёткой ориентации электората на малое число больших и известных партий не позволяет сработать эффекту снижения числа партий Duverger-а. В условиях дезориентированного по отношению к партиям избирателя в игру вступают местные авторитеты, так называемые нотабли, проще говоря, "денежные мешки". Поиск выходов из такого положения весьма непрост.
Интересные результаты представлены в работах группы Голосова Г.В. из Санкт-Петербурга. Они утверждают, в частности, что в тех ПК странах, где компартии и их элиты быстро отошли от власти, - скажем, в ГДР, Чехословакии - быстро была внедрена ПС. Там же, где они сохранили свои властные рычаги (Украина, Беларусь и многие другие ПК страны), наоборот, внедрялась преимущественно МС система [8]. Смешанные же несвязанные ИС, в том числе и в Украине, появились как результат компромиссов старых и новых элит. Они введены также в России, в Болгарии и Венгрии.
Роль старых коммунистических элит, наследия номенклатурной власти, в данном вопросе крайне важна. Особенно в таких странах, как Россия и Украина, где новые элиты ещё слабы, не организованы, а главное, практически полностью зависимы - и экономически, и политически - от властей.
Однако, как показано в исследовании Голосова Г.В. и Шевченко Ю.Д., важными являются также структурные факторы состояния общества [9]. В их статье исследуется связь уровня плотности (то есть внутренних коммуникативных связей) социальных сетей населения и успехов независимых кандидатов. Показывается, что там, где социальные сети более плотные (а это сёла, малые города и т.п.), большего успеха добиваются независимые кандидаты и наоборот.
Структурные факторы, в частности, уровень урбанизации сильно, влияют на электоральную политику. Как говорил Huntington, политические партии возникают и развиваются в городских условиях [4]. Лидерами партий становятся образованные, современно мыслящие люди, а партийная принадлежность кандидатов сильно зависит от того, где они выдвигаются - в городе или на селе. Предлагаемые нами в следующем разделе новации основаны на подобных соображениях.
Некоторые оценки и предложения
Число партий у нас велико - это действительно плохо. Но надо ли так отчаиваться по этому поводу, как делает это большинство авторов, в том числе и Moser? Задумаемся, было ли бы хорошо для страны, если бы МС, в соответствие с законом Duverger-а, отсеивала бы все мелкие партии и оставляла только крупные? Какие крупные партии она оставила бы на этой стадии? КПУ, КПРФ и очередные партии власти этих стран?
Да, число партий надо сокращать. Но не любой ценой, ибо с водой можно выплеснуть ребёнка, нужного и перспективного ребёнка. Поэтому нам надо выбирать такие ИС, чтобы они не просто сокращали число партий, а сокращали разумно, давая им при этом заслуженные оценки. Чтобы оставались и укреплялись перспективные партии, а уходили в небытие неадекватные стоящим перед страной задачам.
Мы согласны с Moser-ом, что прямое применение закона Duverger-а в странах с недостаточно институционализированной партийной системой не приводит в чистом виде к результатам, ожидаемым для консолидированных демократий. Однако мы не согласны с той категоричностью, с которой он это заявляет, значительно упрощая при этом картину. Мы считаем, что, хотя у нас и нет партийной системы в её западном толковании, у нас уже есть нечто, что является её прообразом. У нас, во-первых, есть не легализованная, но абсолютно институционализованная партия власти. Кроме того, у нас есть достаточно институционализованная парадигма следующей дихотомии общественного сознания: вперёд, к реформам, или назад, к советскому прошлому. Первая идеологема сводится к призывам поддержать на вторых турах президентских выборов кандидата от партии власти (как это было в России в 1996 году и в Украине в 1999 году), противостоящего носителю второй идеологемы от коммунистической партии.
Можно высказать гипотезу, что свойство мажоритарной ИС укреплять двухпартийную систему, сокращая число партий, может начать играть свою позитивную роль лишь тогда, когда первая идеологема станет более чётко и однозначно ассоциироваться избирателем с одной какой-нибудь партией или блоком. А поскольку этого нет, избиратель путается и мечется между многообразием партийных названий и программных заявлений, пытаясь найти ассоциативные связи своих электоральных надежд с названиями партий. В результате такой путаницы, думается, эффект Duverger-а и не даёт результатов. Чем и пользуются так называемые независимые кандидаты.
Кроме того, как только, хотя бы частично, будут заполнены идеологически пустые интервалы спектра, преимущественно в лево- и правоцентристских его частях, сразу в сознании избирателя появятся значительно более чёткие картины партийной системы в стране, и он начнёт проявлять несвойственные ему сегодня обучаемость и стратегичность голосования.
Для этого и сам парламент должен активизировать, возбуждать и инициировать деятельность партий, в том числе и непарламентских, электоральных партий. Необходимо, чтобы он, создавая реальную, а не мифическую необходимость действий по ответственному управлению страной, стал ускорителем, возбудителем политического процесса, чтобы он, понимая силу своей роли в обществе, давал постоянные социальные заказы партиям, выжимая из них все "соки". Партиям в этой ситуации ничего другого не останется делать, как впитывать в себя "соки" из общества. И тогда это расшевелит общество, заставит его находить в себе и рекрутировать из себя в политику всё новые и новые кадры, способные дать свою духовную и интеллектуальную силу стране.
Так какой же должна быть ИС, чтобы способствовать этим условиям? Думается, что в наших условиях крайнего социального расслоения общества избирательное право, оставаясь всеобщим и равным, должно стать, так сказать, разнонаправленным, неодинаково распределённым среди разных социальных групп населения. Разные социальные группы должны на первых порах становления демократии, в силу неоднородности общества, иметь разную степень влияния на ветви формирования законодательных органов.
Общество переходного типа, в отличие от общества с установившейся демократией, представляет собой негомогенную среду, расслоенную на две части.
Первая часть, настроенная на прогресс и реформы. Это люди в основном городские, молодые и образованные.
Вторая часть, настроенная на консерватизм, на ностальгию и страх перед социальными последствиями реформ. Это, соответственно, люди сельские, немолодые и малообразованные.
Мы, в отличие от Moser-а и других авторов, считаем, что укрепление новых малых партий, производимое ПС-ветвью для ПК стран, и актуально и полезно. Важно лишь, чтобы укреплялись действительно достойные малые партии. Следовательно, надо распределить влияние электората на формирование парламента в смешанной ИС так, чтобы большее влияние на её ПС-ветвь имели те социальные группы населения, которые настроены более прогрессивно, и, в силу этой своей прогрессивности, лучше информированы и разбираются в современных тенденциях развития партийной системы страны. Ясно, что это представители первой выделенной социальной группы.
Вторая же группа, очевидно, скорее ориентирована на личные качества кандидатов. И в условиях, когда у нас в мажоритарных округах ещё не так велико влияние партий, когда личные качества играют первостепенную роль, их умение (а это, напомним, люди пожилые, сельские, пусть и малообразованные, но знающие жизнь и людей "не по учебникам") разбираться в людях, их моральных качествах больше подойдёт именно для мажоритарной ветви.
В городе, даже если голосуют за персоналии, всё равно в конечном итоге голосуют за партии, которых эти персоналии представляют или с которыми ассоциируются. В селе же, наоборот, голосуют за те партии, с которыми соотносят кого-то из известных им людей. Это различие станет ещё более выпуклым, если принять закон (как в Германии), что кандидат в мажоритарной ветви может выдвигаться только в той области (а то и в районе, городе), где сам проживает. Тогда их всех люди будут знать и правильно в них разберутся.
В новый парламент должны попасть партии растущие, перспективные, те партии, которые, попав туда, смогут вызвать отмеченную выше волну обратной связи с народом, волну социального заказа от органов власти к обществу, к простым людям. Город менее подвержен влиянию популизма, неважно откуда приходящего: с левого или правого края спектра. Село же этому подвержено, оно верит мифам и красивым конструкциям как вчерашнего, так и завтрашнего дня. Сельской бабушке, даже если она целый день смотрит телевизор, очень сложно отличить партию "Реформы и Порядок" от Народно-демократической партии или один Рух от другого. И не потому, что селяне не так умны, - вовсе нет. Дело в том, что село менее политизировано, там нет той атмосферы, того эфира, в котором носятся идеи и информация, более-менее адекватная реалиям политической кухни, нет политизированного общественного климата. Но зато там есть значительно более плотные социальные сети и внутренняя коммуникативность, благодаря чему им гораздо легче выбрать из своей среды нужных людей, отражающих их жизненные запросы, а также региональные, местные интересы.
Технически это можно реализовать так. Для каждого избирателя, имеющего, согласно смешанной системе, 2 голоса, производится пересчёт голосов и устанавливается дифференцированная степень влияния на каждую из ветвей ИС. Выделяются три признака: город-село; образованные-малообразованные; молодые-немолодые, которым присваиваются веса, скажем, по 0.2. Тем, кто попадает в первую группу по какому-либо признаку, голос по ПС-ветви увеличивается на 0.2, а по МС-ветви - уменьшается на столько же. И, соответственно, наоборот. Значения пересчитанных голосов будут в интервале от 0.4 до 1.6. При этом сумма этих новых дробных голосов избирателей по обеим ветвям по-прежнему будет равна 2, чем не будет нарушаться принцип равного избирательного права.
Скажем, молодой образованный горожанин будет иметь по МС-ветви: 1-0.2-0.2-0.2=0.4 голоса; а по ПС-ветви: 1+0.2+0.2+0.2=1.6 голоса. И наоборот, немолодой малообразованный селянин по МС-ветви будет иметь 1.6, а по ПС-ветви - 0.4 голоса. Молодой образованный селянин по МС-ветви получит: 1-0.2-0.2+0.2=0.8 голоса, а по ПС-ветви: 1+ 0.2+0.2-0.2=1.2. Немолодой малообразованный горожанин по МС-ветви: 1+0.2+0.2-0.2=1.2, по ПС-ветви: 1-0.2-0.2+0.2=0.8. Можно брать коэффициент равным не 0.2, а, скажем, помягче - 0.1, или, наоборот, порезче.
Ясно, что это скажется на нарезке округов, ибо меняется их представительность. Размеры (число избирателей) сельских мажоритарных округов окажутся меньше городских, а их число, соответственно, больше. Но это будет нормально, ибо будет отражать объективное состояние общества. Потому что общество сегодня таково, что для него полезнее, когда вторая группа населения, которая, очевидно, больше сконцентрирована на селе, лучше подготовлена для принятия стратегических электоральных решений по МС-ветви. И, соответственно, первая группа больше концентрируется в крупных городах, а их уровень более подходит для принятия стратегических решений по ПС-ветви.
И ещё один нюанс. В силу третьей части закона Duverger-а получится так, что вторая группа будет больше влиять на укрепление крупных партий. На Западе Украины это, по-видимому, ещё долгое время будет некая партия национально-демократического, правого направления. На Востоке страны, соответственно, настроенная пророссийски партия левого толка. И это тоже нормально, ибо адекватно ситуации. Поскольку общество в Украине фактически именно таково, то стоит, видимо, стремиться наряду с достижением стратегической цели выравнивания, нивелирования такого разделения страны в короткой перспективе стараться, чтобы это досадное разделение наилучшим, по возможности, способом трансформировалось в электоральные решения народа, выносило бы на гребень политической волны те партии, которые наиболее осмысленным и адекватным образом были оценены на выборах наиболее подготовленными для этого группами населения. В парламенте должны быть эффективно представлены, во имя избежания возможных конфликтов и расколов в обществе, все реально существующие общественные настроения в нём.
Введенными дробями мы фактически лишь усиливаем, подчёркиваем то, что реально и так существует в обществе, но что при существующей ИС, не учитывающей расслоения общества, проявляет себя смазанно, слепо и, благодаря этой смазанности, не структурирует должным образом политические силы как в парламенте, так и вне его. А в предлагаемом варианте в парламенте будут присутствовать как партии, адекватно и позитивно воспринимаемые политически продвинутой городской средой, так и скоррелированные с насущными потребностями и ожиданиями регионов персоналии. Данную концепцию, безусловно, можно рассматривать и в контексте двухпалатного парламента.
Так может быть преодолён и тот колоссальный разрыв, который существует сегодня между политическими институтами и большинством населения, разрыв, имеющий своим результатом неприязнь и раздражённость простых людей от одних только слов "Верховная Рада", "партия" и т.п. Подобное отношение людей имеет под собой почву - это не их институты, по большому счёту, они не ими создавались, не ими наполнялись содержанием и им не принадлежат. А раз так, то получается, что и государство не принадлежит людям, будучи отчуждено от них. Отсюда - социальная апатия, неверие в политические институты, всеобщий скепсис в обществе по отношению к своему будущему. Западные политологи ещё лет пять-семь назад назвали такое положение дел во взаимоотношениях политических институтов стран СНГ с населением феноменом "песочных часов". Это когда власть в обществе существует отдельно, сама по себе, а народ - сам по себе, а соединяет их узенький коридорчик шириной в несколько песчинок, невообразимо медленно пересыпающихся из одной части в другую, настолько медленно, что их можно считать практически не связанными друг с другом.
Мы убеждены, что ИС не должна (как, кстати, и Конституция) быть итогом политического спора, игры и противостояния между различными политико-финансовыми группировками в обществе. Она, прежде всего, должна быть итогом продуманных теоретических разработок, в результате которых, с учётом как мирового опыта построения консолидированных демократий, так и основных социальных слоёв нашего общества, должна быть найдена её оптимальная формула. Оптимальная в том смысле, чтобы адекватным способом мандаты в высший законодательный орган страны получали бы, с одной стороны, наиболее дееспособные и достойные граждане, а с другой - наиболее перспективные партии.
В заключение следует всё-таки отметить некоторые позитивные сдвиги на пути к институционализации партий в Украине. Это - назначение Виктора Ющенко премьер-министром с подачи парламента (в настоящее время В.Ющенко не является главой правительства. Примечание редакции); образование чётких проправительственных групп фракций в парламенте (УНР-Батькивщина, ПРП-НРУ и т.п.); образование оппонирующей правительству связки СДПУ(о)-ДС как основы будущей серьезной политической силы, защищающей интересы всё более выпукло обозначаемой прослойки владельцев крупного капитала (хотя они сами о себе и говорят как о социал-демократах и центристах); и наконец, безусловно, полезные для общества разрушительные процессы в стане левых.
Предлагая данные новации, мы фактически тезис о неготовности ПК стран к демократии, о слабой институционализированности партийных систем в них дополняем более точным тезисом о том, что наше общество надо рассматривать не как гомогенное и единое целое, а как разношёрстную и крайне неоднородную среду, примерно столь же неоднородную, сколь не равны между собой доходы наших людей. Следуя из этой посылки, мы пытаемся, выделив основные кластеры в обществе, применять ИС не слепо ко всей стране, а адаптированно к каждому из выделенных кластеров. И тогда, по нашему мнению, внутри этих кластеров закон Duverger-a будет выполняться. Сейчас он не выполняется у нас не потому, что принципиально не может выполняться, как полагает Moser и другие исследователи, а потому, что ПК общество ещё очень рано рассматривать как одно целое, как единый общественный организм. Эти стереотипы восприятия общества, по понятным причинам сформировавшиеся у западных исследователей, не имеют ничего общего с тем, что в реальности представляют собой ПК страны, только начинающие свой нелёгкий путь к консолидированной демократии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Duverger M. Political Parties. L., 1954.
2. Elections: Perspectives on Establishing Democratic Practices. United Nations, New York, 1997, 58 pp., с.27.
3. Evans G. & Whitefield S. Identifying the Bases of Party Competition in Eastern Europe. // British Journal of Political Science, 23, #4, 1993.
4. Huntington S.P. Political order in changing societies. New Haven, L., 1968.
5. Moser R. G. Electoral Systems and the Number of Parties in Postcommunist States. // World Politics, Vol. 51, #3, April 1999, pp.359-384, с.5-22.
6. Reeve A. & Ware A. Electoral Systems: a comparative and theoretical introduction. Routledge, London, NY, 1992, 190 p., pp.1-4.
7. White S., Rose R. & McAllister J. How Russia Votes NY, Gratham House, 1997, 135 p.
8. Голосов Г.В. Пределы электоральной инженерии: "смешанные несвязанные" ИС в новых демократиях. // ПОЛИС, 1997, №3, с.102-113, с.15-19.
9. Голосов Г.В., Шевченко Ю.Д. Независимые кандидаты и зависимые избиратели: влияние социальных сетей на электоральную политику в России. // ПОЛИС, 1999, №4, с.108-121, с.20-22.
10. Таагепара Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем. // ПОЛИС, 1997, №3, с.114-136. Главы из книги Taagepara R. & Shugart M.S. Seats and votes. The Effects and Determinants of Electoral Systems. New Haven, 1989, с.1-14.
Геворг КАРАПЕТЯН,
кандидат технических наук
ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ И РОСТ ЧИСЛА ПАРТИЙ В УКРАИНЕ
Снег, сталкиваясь с крышей, вопреки
природе принимает форму крыши.
Иосиф Бродский, "Зимняя почта", 1964.
Введение
Партии в Украине множатся и плодятся не зная устали. Словно в кривом зеркале отразив и перевернув слова Суворова о и числе умении, элита новых демократий в одном, одновременно великом и грустном, забеге наперегонки создаёт новые и всё более экзотические политические образования. Процесс этот давно уже перешёл грань серьёзности. Историческая миссия политических институтов всё более уверенно, особенно с учётом нашей традиционной восточно-христианской ироничности, окрашивается скорее в шутливые тона, отдавая в этой своей шутливости какой-то вялотекущей безысходностью.
Процесс размножения наших партий, давая пищу для горестных размышлений чужеземным политологическим мудрецам о странном несрабатывании у нас открытых там законов, в то же время скромному рассудку исследователя, воспитанного на советской и постсоветской загадочности, даёт пищу для иных, значительно менее софистических открытий. Тут, пожалуй, и находится та точка, где (только на первый взгляд) эклектично стыкуются научный метод с сатирой, образуя странный коктейль из Монтескье и Джефферссона, с одной стороны, и Гоголя с Салтыковым-Щедриным - с другой.
Процесс демократического и, в частности, партийного строительства на пространстве СНГ нетрадиционен в очень широком смысле этого слова. Он совсем не вписывается в известное из теории русло институционального строительства новых демократий. Он своеобразен, как и всё, что происходит по сей день на одной шестой части суши.
В числе других хочется особо выделить два стимула, влекущие людей в странах СНГ и, в частности, в Украине, к часто бессмысленному партийному культивированию. Первый - объективный - желание утвердиться, легитимировать свою принадлежность к миру политики, к элитарному и ведущему его слою, придать себе благообразный и модный имидж. Процесс элитообразования в наших условиях объективно требует обладания, кроме материальных атрибутов истеблишмента, ещё и известными политико-правовыми, институциональными подпорками, без которых политик в определённых кругах как бы и не свой.
Второй стимул - субъективный, включающий самые разнообразные причины, вплоть до простого баловства. Например, кто-то создаёт партию от обиды на кого-то. Или из-за неразделённой любви. То есть новая партия - как новый любовник или новый муж назло старому. Ушла она от него или он от неё - и давай создавать новую партию, совершенно рьяно противостоящую той, прежней.
Всё это одновременно очень весело и очень грустно - смотря по каким критериям оценивать. Свидетельствует данная реальность прежде всего о том, что партии в Украине, как и в других странах СНГ, ещё не прошли необходимый процесс институционализации, то есть не утвердились прочно и прогнозируемо в общественно-политической жизни страны. Они далеко ещё не те, кем обязаны быть по своей онтологической сущности: аккумуляторами и проводниками общественного разума и воли народа к совместной жизни в рамках одного геополитического субъекта - современного государства. Ибо проводить-то эту волю некуда - партии практически никак не влияют на власть. А отсюда и обратный эффект, парализующий эти самые волю и разум в силу полной невостребованности последних. Отсюда и баловство.
Возьмём для примера, скажем, бурное соцветье левых партий: социал-демократов, социалистов и коммунистов в Украине. Где, спросим, их совместные с профсоюзами, нормальные и естественные для цивилизованных стран, выступления в защиту наёмных работников? Где мощная и регулярная - а в наших условиях она не имеет права быть иной - борьба левых с не поддающимся разумению нижайшим уровнем социальных гарантий в стране, с разъехавшимися в разные стороны на астрономические расстояния лезвиями социальных ножниц? Ничего этого нет, есть лишь эпизодическая рекламная шумиха.
Теперь посмотрим вправо. Где борьба так называемых либералов за категорическое, немедленное и резкое снижение наших уму не постижимых налогов? Где борьба за самое главное и святое для истинных правых - за свободу и неприкосновенность рыночной конкуренции и частной собственности? Не аппаратно-криминальной приватизации, то есть торжества и праздника монополизма, а именно конкуренции? Ничего этого мы также не наблюдаем.
Взаимоотношения общества с его властными институтами, в том числе и через правовые механизмы формирования последних, являются определяющими с точки зрения перспектив прогресса и развития демократии в нём. И среди других, может быть, самым показательным и важным фактором, отражающим эти перспективы, является становление и устойчивая институционализация партийной системы в обществе. Системы, основанной на небольшом числе основных партий, определяющих вектор движения страны через разработку стратегий роста и формирование соответствующих органов власти для их реализации.
Без таких партий, цементирующих, укрепляющих общество как единое целое, как один мощный общественно-политический организм, общество и далее будет столь же рыхло и безлико взаимодействовать со своими властями, равно как и с иными, внутренними и внешними, факторами влияния на него. И тогда на горизонте может замаячить перспектива устойчиво авторитарного режима с демократическим антуражем. Примеров таких стран мы знаем много.
В странах посткоммунизма, как и в постколониальных странах, в какой-то момент, когда проходит первая эйфория от полученной долгожданной свободы, не готовое ещё к непростым и тонким демократическим процедурам взаимных сдержек и противовесов своих политических институтов общество встаёт перед угрозой нового, теперь уже доморощенного авторитаризма и диктаторства. И пойдёт ли страна на заклание тому или иному диктатору вкупе с поддерживающей его группой кланов и неизбежной в таких случаях компрадоре либо вырулит на путь построения зрелой, цивилизованной и консолидированной демократии - далеко не праздный и крайне ответственный для будущего страны и её народа вопрос.
Этот диалог, эта контрапункта народа с всякими претендентами в "единственные и неповторимые", в "отцы и спасители нации" - проблема не самих диктаторов. Диктаторы - лишь отзвук, отсвет реальности и времени на рыхлое и беззубое состояние общества. Лишь ощущение вседозволенности и полного непротивления им общества делает людей диктаторами - никто ведь ими не рождается. Люди, пробравшись на верх власти, ощутив мягкость и податливость руководимого ими общества, просто подпадают под абсолютно естественный и легко объяснимый для любого человека соблазн стать неконтролируемым и неуправляемым, утолить сполна затаённую практически в любой душе жажду к абсолютной власти.
Исключений тут нет. Такие испытания на прочность проходят все народы. Так что ситуация в постсоветских странах, и в частности в Украине, абсолютно нормальная. И одновременно весьма уже настораживающая, ибо элементы насилия со стороны властей, не встречающие противодействия со стороны общества, стали активно нарастать. Противостоять всему этому могут лишь зрелые институты демократии - другого человечество пока не придумало. И прежде всего главные из них - те, непомерное и бесплодное разрастание которых есть предмет широкого обсуждения в обществе, - политические партии. Для аналитика данная ситуация весьма интересна своей непредсказуемостью, обусловленной многообразием невиданных ранее социальных контекстов.
Трудно перечислить все факторы, влияющие на становление партийной системы в постсоветских странах. Многие из них у всех на слуху. Однако об избирательных системах (далее - ИС) как детерминанте становления партийной системы говорят почему-то незаслуженно мало. Между тем ряд западных и постсоветских исследователей выяснили, что ИС оказывают на ход трансформационных преобразований в новых демократиях и, в частности, на рост или падение числа партий в них не меньшее, если не большее воздействие, чем иные, широко обсуждаемые процессы и институты. Данное влияние ИС на становление и динамику партийной системы в стране и будет основным предметом нашего исследования.
Отметим важное обстоятельство. Мы уверены - и это, пожалуй, основной мотив появления настоящей работы, - что ситуация с нашими партиями такова, что нам дано сегодня право на поиск и эксперимент. В обществах, подобных нашим, надо не столько копировать зрелые институты цивилизованных стран, сколько, изучив их, искать и находить для себя такие формулы, чтобы обеспечить значительно более эффективное, чем мы имеем сегодня, взаимодействие общества со своими политическими институтами. Чтобы институты, с одной стороны, были бы, по возможности, более адекватными сегодняшнему состоянию общества, а с другой - работали бы на перспективу, наилучшим образом стимулировали быстрейшее прохождение обществом всех необходимых стадий, которые, увы, неизбежно должна пройти каждая новая демократия.
Хотелось бы, чтобы эта работа воспринималась скорее как приглашение к дискуссии, а не как набор готовых к употреблению рецептов.
Некоторые сведения об избирательных системах
ИС есть важный институт, сильно влияющий на политическую динамику. В методологическом плане ИС интересны тем, что моделируются конкретными численными параметрами, которые, как деньги в экономике или масса в физике, позволяют применять математические методы. Тем самым они служат мостиком, пусть и узким, по которому в политологию внедряются методы точных наук.
Демократические процедуры требуют выполнения ряда условий: 1) любой должен иметь право предлагать; 2) должны происходить собрания, открытые дискуссии; 3) время и другие ресурсы должны быть одинаково распределены среди всех; 4) в конце дискуссии должна применяться процедура принятия решения - или неформальная (консенсус), или формальная (голосование) [6].
Эти условия характерны для прямой демократии и технически осуществимы только в малых группах. В больших же группах, таких как государство, применяются методы непрямой демократии, когда полномочия по принятию решений передаются от большой группы в малую, скажем, в парламент. В большой же группе методы прямой демократии применяются лишь иногда в виде референдума.
Право голоса не всегда было у всех совершеннолетних людей. В прошлом часто в списки избирателей не включались определённые категории населения: неграмотные, женщины, заключённые, военные и т.п. Раньше оно было только у взрослых, богатых, женатых и грамотных мужчин, в частности, до 1830 года в Англии - только у 4% взрослого населения. До 1900 года у женщин в Европе его вообще не было. Женщины не голосовали в Швейцарии до 1971 года, а в Лихтенштейне - до 1986 года. В США в первые годы независимости голос каждого раба был приравнен к половине голоса свободного человека.
Впервые всеобщее избирательное право было введено в Новой Зеландии в 1893 году. В Европе первой его ввела Финляндия в 1906 году. К сегодняшнему дню практически во всех странах установилось всеобщее и равное избирательное право. Поэтому все новые демократии сразу вводят у себя именно такую универсальную демократическую норму.
Имеются три основных параметра, характеризующие ИС: 1) структура избирательного бюллетеня; 2) величина округа и 3) метод перевода голосов в места [10].
1. Бюллетени, которыми голосуют избиратели, бывают категорическими и ординальными. Категорическое голосование имеет место, если избиратель может выбрать только одного кандидата или одну партию. Ординальное - если он может выбрать несколько кандидатов, в том числе ранжировать их по местам.
2. Величина округа, или магнитуда (magnitude, далее - М) - это число мест в парламенте, приходящееся на один округ. Оно может колебаться от единицы до нескольких сотен. Чем больше величина округа, тем более пропорциональный характер имеет распределение мест. Рассматривается также понятие средней величины округа, равное общему числу мест в парламенте, делённому на число избирательных округов.
Диапазон возможных вариантов ИС достаточно широк: от одномандатных округов так называемой системы большинства, или, упрощённо, мажоритарной системы (далее - МС), до системы, когда вся страна представляет собой один избирательный округ, в котором соревнуются партии по чисто пропорциональной системе (далее - ПС). Первый вариант применяется в основном в странах, находящихся под влиянием английских традиций демократии: в Новой Зеландии, в Палате представителей США и, естественно, в самой Англии. Во всех этих странах каждый депутат представляет один округ с величиной М=1. Второй экстремальный вариант, то есть чисто ПС, внедрен в Израиле и Нидерландах. Там, соответственно, значение М превышает сотню. В других странах имеют место промежуточные случаи с 1<М<100, причём разные округа могут иметь разные величины.
3. Методы перевода голосов в места разнятся для одномандатных и многомандатных округов.
В одномандатных округах система делится на плюральную и мажоритарную. При плюральной (plurality) системе, или системе простого большинства, побеждает тот, кто просто набрал больше всех голосов, без необходимости набора абсолютного большинства голосов, то есть преодоления 50% барьера. Такая система сегодня применяется в Украине, несколько некорректно называемая мажоритарной. Мажоритарная (majority) система, или система абсолютного большинства, требует, чтобы победитель имел поддержку более 50% избирателей. Для этого проводятся либо вторые туры, либо используются ординальные бюллетени.
В многомандатных округах, где выборы проводятся в основном по ПС, голоса переводятся в места чаще по формуле простой квоты с наибольшими остатками. Определяется квота, или число, равное 100%/М - минимальный процент, необходимый для занятия одного места. Процент голосов, набранный партией, делённый нацело на квоту, даёт число завоёванных ею мест. Оставшиеся же нераспределёнными места распределяются по мере убывания величин остатков от деления.
Бюллетени в ПС могут содержать либо закрытый список, состоящий только из названий партий, либо открытый, содержащий имена кандидатов, с которыми избирателю тоже надо определиться. Закрытые списки, применяемые в Украине и России, предполагают, что партия сама определяет порядок своих кандидатов, в соответствии с которым они занимают завоёванные партией места в парламенте.
Порог, или барьер, применяется для предотвращения прохождения мелких партий и, соответственно, фрагментации партийной системы. Пороги бывают разные: от 1% в Израиле до 17% в Греции. В Германии порог равен 5%, в Украине, как известно, 4%. В германский Бундестаг проходит также партия, завоевавшая в МС ветви 3 места.
В последние годы, копируя удачный опыт Германии, многие страны, в том числе и постсоветские, внедрили у себя смешанную ИС, состоящую одновременно из двух ветвей: ПС и МС. Правда, если у немцев она связанная, то есть победившие в МС округах не выходят из списков своих партий, то в постсоветских странах, наоборот, несвязанная, то есть победа кандидата в МС ветви как бы удлиняет список его партийной фракции.
Имеется общее правило: одномандатные округа дают большую диспропорциональность, то есть суммарную потерю голосов. Чем больше М, тем, вне особой зависимости от применяемой формулы, пропорциональнее, адекватнее набранным голосам происходит занятие мест. В одномандатных же округах за счёт высокой диспропорциональности не проходят кандидаты от мелких партий и, по теории, укрепляется двухпартийная система либо система с малым числом крупных партий.
На этом основан основной закон ИС - закон Duverger-а, который выделяет три производимых ими эффекта:
"1) ПС приводит к образованию многих независимых партий; :2) двухмандатная МС приводит к образованию многих партий, связанных друг с другом;:3) Плюральная одномандатная система приводит к возникновению двухпартийной системы" [1].
Величина избирательного округа оказывает, таким образом, решающее воздействие на многопартийность. Низкая величина, в частности, в мажоритарных округах, имеет сильный ограничивающий эффект на число партий и приводит к высоким уровням диспропорциональности в процессе перевода набранных голосов в места. Большая величина округа влечёт дробление партий и фрагментацию партийной системы. Это и есть та теория, которая абсолютно не срабатывает в Украине и в России.
Постсоветские избирательные системы
Начиная с семидесятых годов во всём мире пошёл вал многопартийных демократических выборов: середина 70-х - Юг Европы (Греция, Португалия, Испания); начало 80-х - Латинская Америка (Аргентина, Бразилия, Чили); далее - Восточная и Юго-Восточная Азия (Корея, Филиппины, Сингапур, Тайвань, Таиланд); наконец, докатилась до 1989 года, и выборы прошли в странах бывшего советского блока, а также в Африке и Центральной Америке (Сальвадор, Никарагуа, Панама). Этот процесс, называемый "третьей волной" демократизации Samuel Huntington-a после первых двух в 1828-1926 и 1943-1962 годах, был воспринят в мире с энтузиазмом [2].
Однако реальная практика выборов в посткоммунистических (далее - ПК) странах показала весьма противоречивые результаты, на первый взгляд опровергающие законы Duverger-а. В частности, как показано в работе Moser-а, в России и Украине МС ведёт себя абсолютно иначе, чем в теории, и приводит к возникновению очень фрагментированных партийных систем и большого количества маленьких партий [5]. По Duverger МС должна вести к двухпартийной системе, а в России же и Украине не происходит даже снижения числа парламентских партий через эффект диспропорциональности. Российский и украинский случаи в этом смысле абсолютно нетипичны. Причём другие обозреваемые Moser-ом ПК страны, в частности, Польша и Венгрия, подтверждают теорию.
Moser объясняет такие разные эффекты ИС разными уровнями институционализации партий в разных ПК странах: "Слабая институционализация партийных систем может объяснить неудачу плюральной и мажоритарной ИС оказывать ожидаемый понижающий эффект в ПК странах". Исходя из этого вывода он формулирует своё предложение: "Для ПК стран с низкой партийной институционализацией ПС с порогами может обеспечить большее ограничение числа партий, чем мажоритарная система. ПС повышает статус политических партий, обеспечивая их монополией на процедуры выдвижения кандидатов, чего нет при мажоритарных выборах" [5]. Таким образом, в постсоветских странах Moser предлагает использовать ПС.
Положение в наших странах усугубляется ещё и тем, что партии у нас постоянно входят и покидают политическую арену и не дают возможностей голосующим сохранять длительные предпочтения той или иной партии - большинство избирателей просто остаётся незнакомыми с ними.
Важным фактором является также большое число так называемых независимых кандидатов. В России и Украине партии слабо контролируют процесс выдвижения кандидатов. Например, в России число независимых голосующих без партийной идентификации составляет 78%, в то время как в США - 13%, а в Великобритании - лишь 8% [7]. В Украине в 1994 году независимых кандидатов официально был 61%, в России в 1993 году - 48%, в 1995 г. - 35%. Среди выигравших выборы в округах независимых было: в России - 52% в 1993 году, 34% - в 1995 г., а в Украине - 40% в 1994 г. В то время как в Литве только 3% выигравших выборы были независимыми, в Венгрии - 7% в 1990 г. и 2% в 1994 г. Так что в Польше, Венгрии и Литве партии всё больше монополизируют процесс выдвижения кандидатов, приближаясь к западным образцам [3].
Тут, правда, надо отметить факт, выпавший из поля зрения западных политологов. Наши независимые - это самые настоящие зависимые кандидаты, представители союза властной бюрократической номенклатуры и олигархических кланов. По всем параметрам их смело можно назвать представителями партии власти, которая у нас вполне институционализована и не имеет лишь правовой легитимации. В Украине, как и России, устойчивыми партиями заняты только края спектра, а между ними - широкий и аморфный центр. Потому и высок - около 40% - процент людей, не определившихся в своих партийных пристрастиях. В этом аморфном центре и "плавают" наши "независимые".
Таким образом, отсутствие чёткой ориентации электората на малое число больших и известных партий не позволяет сработать эффекту снижения числа партий Duverger-а. В условиях дезориентированного по отношению к партиям избирателя в игру вступают местные авторитеты, так называемые нотабли, проще говоря, "денежные мешки". Поиск выходов из такого положения весьма непрост.
Интересные результаты представлены в работах группы Голосова Г.В. из Санкт-Петербурга. Они утверждают, в частности, что в тех ПК странах, где компартии и их элиты быстро отошли от власти, - скажем, в ГДР, Чехословакии - быстро была внедрена ПС. Там же, где они сохранили свои властные рычаги (Украина, Беларусь и многие другие ПК страны), наоборот, внедрялась преимущественно МС система [8]. Смешанные же несвязанные ИС, в том числе и в Украине, появились как результат компромиссов старых и новых элит. Они введены также в России, в Болгарии и Венгрии.
Роль старых коммунистических элит, наследия номенклатурной власти, в данном вопросе крайне важна. Особенно в таких странах, как Россия и Украина, где новые элиты ещё слабы, не организованы, а главное, практически полностью зависимы - и экономически, и политически - от властей.
Однако, как показано в исследовании Голосова Г.В. и Шевченко Ю.Д., важными являются также структурные факторы состояния общества [9]. В их статье исследуется связь уровня плотности (то есть внутренних коммуникативных связей) социальных сетей населения и успехов независимых кандидатов. Показывается, что там, где социальные сети более плотные (а это сёла, малые города и т.п.), большего успеха добиваются независимые кандидаты и наоборот.
Структурные факторы, в частности, уровень урбанизации сильно, влияют на электоральную политику. Как говорил Huntington, политические партии возникают и развиваются в городских условиях [4]. Лидерами партий становятся образованные, современно мыслящие люди, а партийная принадлежность кандидатов сильно зависит от того, где они выдвигаются - в городе или на селе. Предлагаемые нами в следующем разделе новации основаны на подобных соображениях.
Некоторые оценки и предложения
Число партий у нас велико - это действительно плохо. Но надо ли так отчаиваться по этому поводу, как делает это большинство авторов, в том числе и Moser? Задумаемся, было ли бы хорошо для страны, если бы МС, в соответствие с законом Duverger-а, отсеивала бы все мелкие партии и оставляла только крупные? Какие крупные партии она оставила бы на этой стадии? КПУ, КПРФ и очередные партии власти этих стран?
Да, число партий надо сокращать. Но не любой ценой, ибо с водой можно выплеснуть ребёнка, нужного и перспективного ребёнка. Поэтому нам надо выбирать такие ИС, чтобы они не просто сокращали число партий, а сокращали разумно, давая им при этом заслуженные оценки. Чтобы оставались и укреплялись перспективные партии, а уходили в небытие неадекватные стоящим перед страной задачам.
Мы согласны с Moser-ом, что прямое применение закона Duverger-а в странах с недостаточно институционализированной партийной системой не приводит в чистом виде к результатам, ожидаемым для консолидированных демократий. Однако мы не согласны с той категоричностью, с которой он это заявляет, значительно упрощая при этом картину. Мы считаем, что, хотя у нас и нет партийной системы в её западном толковании, у нас уже есть нечто, что является её прообразом. У нас, во-первых, есть не легализованная, но абсолютно институционализованная партия власти. Кроме того, у нас есть достаточно институционализованная парадигма следующей дихотомии общественного сознания: вперёд, к реформам, или назад, к советскому прошлому. Первая идеологема сводится к призывам поддержать на вторых турах президентских выборов кандидата от партии власти (как это было в России в 1996 году и в Украине в 1999 году), противостоящего носителю второй идеологемы от коммунистической партии.
Можно высказать гипотезу, что свойство мажоритарной ИС укреплять двухпартийную систему, сокращая число партий, может начать играть свою позитивную роль лишь тогда, когда первая идеологема станет более чётко и однозначно ассоциироваться избирателем с одной какой-нибудь партией или блоком. А поскольку этого нет, избиратель путается и мечется между многообразием партийных названий и программных заявлений, пытаясь найти ассоциативные связи своих электоральных надежд с названиями партий. В результате такой путаницы, думается, эффект Duverger-а и не даёт результатов. Чем и пользуются так называемые независимые кандидаты.
Кроме того, как только, хотя бы частично, будут заполнены идеологически пустые интервалы спектра, преимущественно в лево- и правоцентристских его частях, сразу в сознании избирателя появятся значительно более чёткие картины партийной системы в стране, и он начнёт проявлять несвойственные ему сегодня обучаемость и стратегичность голосования.
Для этого и сам парламент должен активизировать, возбуждать и инициировать деятельность партий, в том числе и непарламентских, электоральных партий. Необходимо, чтобы он, создавая реальную, а не мифическую необходимость действий по ответственному управлению страной, стал ускорителем, возбудителем политического процесса, чтобы он, понимая силу своей роли в обществе, давал постоянные социальные заказы партиям, выжимая из них все "соки". Партиям в этой ситуации ничего другого не останется делать, как впитывать в себя "соки" из общества. И тогда это расшевелит общество, заставит его находить в себе и рекрутировать из себя в политику всё новые и новые кадры, способные дать свою духовную и интеллектуальную силу стране.
Так какой же должна быть ИС, чтобы способствовать этим условиям? Думается, что в наших условиях крайнего социального расслоения общества избирательное право, оставаясь всеобщим и равным, должно стать, так сказать, разнонаправленным, неодинаково распределённым среди разных социальных групп населения. Разные социальные группы должны на первых порах становления демократии, в силу неоднородности общества, иметь разную степень влияния на ветви формирования законодательных органов.
Общество переходного типа, в отличие от общества с установившейся демократией, представляет собой негомогенную среду, расслоенную на две части.
Первая часть, настроенная на прогресс и реформы. Это люди в основном городские, молодые и образованные.
Вторая часть, настроенная на консерватизм, на ностальгию и страх перед социальными последствиями реформ. Это, соответственно, люди сельские, немолодые и малообразованные.
Мы, в отличие от Moser-а и других авторов, считаем, что укрепление новых малых партий, производимое ПС-ветвью для ПК стран, и актуально и полезно. Важно лишь, чтобы укреплялись действительно достойные малые партии. Следовательно, надо распределить влияние электората на формирование парламента в смешанной ИС так, чтобы большее влияние на её ПС-ветвь имели те социальные группы населения, которые настроены более прогрессивно, и, в силу этой своей прогрессивности, лучше информированы и разбираются в современных тенденциях развития партийной системы страны. Ясно, что это представители первой выделенной социальной группы.
Вторая же группа, очевидно, скорее ориентирована на личные качества кандидатов. И в условиях, когда у нас в мажоритарных округах ещё не так велико влияние партий, когда личные качества играют первостепенную роль, их умение (а это, напомним, люди пожилые, сельские, пусть и малообразованные, но знающие жизнь и людей "не по учебникам") разбираться в людях, их моральных качествах больше подойдёт именно для мажоритарной ветви.
В городе, даже если голосуют за персоналии, всё равно в конечном итоге голосуют за партии, которых эти персоналии представляют или с которыми ассоциируются. В селе же, наоборот, голосуют за те партии, с которыми соотносят кого-то из известных им людей. Это различие станет ещё более выпуклым, если принять закон (как в Германии), что кандидат в мажоритарной ветви может выдвигаться только в той области (а то и в районе, городе), где сам проживает. Тогда их всех люди будут знать и правильно в них разберутся.
В новый парламент должны попасть партии растущие, перспективные, те партии, которые, попав туда, смогут вызвать отмеченную выше волну обратной связи с народом, волну социального заказа от органов власти к обществу, к простым людям. Город менее подвержен влиянию популизма, неважно откуда приходящего: с левого или правого края спектра. Село же этому подвержено, оно верит мифам и красивым конструкциям как вчерашнего, так и завтрашнего дня. Сельской бабушке, даже если она целый день смотрит телевизор, очень сложно отличить партию "Реформы и Порядок" от Народно-демократической партии или один Рух от другого. И не потому, что селяне не так умны, - вовсе нет. Дело в том, что село менее политизировано, там нет той атмосферы, того эфира, в котором носятся идеи и информация, более-менее адекватная реалиям политической кухни, нет политизированного общественного климата. Но зато там есть значительно более плотные социальные сети и внутренняя коммуникативность, благодаря чему им гораздо легче выбрать из своей среды нужных людей, отражающих их жизненные запросы, а также региональные, местные интересы.
Технически это можно реализовать так. Для каждого избирателя, имеющего, согласно смешанной системе, 2 голоса, производится пересчёт голосов и устанавливается дифференцированная степень влияния на каждую из ветвей ИС. Выделяются три признака: город-село; образованные-малообразованные; молодые-немолодые, которым присваиваются веса, скажем, по 0.2. Тем, кто попадает в первую группу по какому-либо признаку, голос по ПС-ветви увеличивается на 0.2, а по МС-ветви - уменьшается на столько же. И, соответственно, наоборот. Значения пересчитанных голосов будут в интервале от 0.4 до 1.6. При этом сумма этих новых дробных голосов избирателей по обеим ветвям по-прежнему будет равна 2, чем не будет нарушаться принцип равного избирательного права.
Скажем, молодой образованный горожанин будет иметь по МС-ветви: 1-0.2-0.2-0.2=0.4 голоса; а по ПС-ветви: 1+0.2+0.2+0.2=1.6 голоса. И наоборот, немолодой малообразованный селянин по МС-ветви будет иметь 1.6, а по ПС-ветви - 0.4 голоса. Молодой образованный селянин по МС-ветви получит: 1-0.2-0.2+0.2=0.8 голоса, а по ПС-ветви: 1+ 0.2+0.2-0.2=1.2. Немолодой малообразованный горожанин по МС-ветви: 1+0.2+0.2-0.2=1.2, по ПС-ветви: 1-0.2-0.2+0.2=0.8. Можно брать коэффициент равным не 0.2, а, скажем, помягче - 0.1, или, наоборот, порезче.
Ясно, что это скажется на нарезке округов, ибо меняется их представительность. Размеры (число избирателей) сельских мажоритарных округов окажутся меньше городских, а их число, соответственно, больше. Но это будет нормально, ибо будет отражать объективное состояние общества. Потому что общество сегодня таково, что для него полезнее, когда вторая группа населения, которая, очевидно, больше сконцентрирована на селе, лучше подготовлена для принятия стратегических электоральных решений по МС-ветви. И, соответственно, первая группа больше концентрируется в крупных городах, а их уровень более подходит для принятия стратегических решений по ПС-ветви.
И ещё один нюанс. В силу третьей части закона Duverger-а получится так, что вторая группа будет больше влиять на укрепление крупных партий. На Западе Украины это, по-видимому, ещё долгое время будет некая партия национально-демократического, правого направления. На Востоке страны, соответственно, настроенная пророссийски партия левого толка. И это тоже нормально, ибо адекватно ситуации. Поскольку общество в Украине фактически именно таково, то стоит, видимо, стремиться наряду с достижением стратегической цели выравнивания, нивелирования такого разделения страны в короткой перспективе стараться, чтобы это досадное разделение наилучшим, по возможности, способом трансформировалось в электоральные решения народа, выносило бы на гребень политической волны те партии, которые наиболее осмысленным и адекватным образом были оценены на выборах наиболее подготовленными для этого группами населения. В парламенте должны быть эффективно представлены, во имя избежания возможных конфликтов и расколов в обществе, все реально существующие общественные настроения в нём.
Введенными дробями мы фактически лишь усиливаем, подчёркиваем то, что реально и так существует в обществе, но что при существующей ИС, не учитывающей расслоения общества, проявляет себя смазанно, слепо и, благодаря этой смазанности, не структурирует должным образом политические силы как в парламенте, так и вне его. А в предлагаемом варианте в парламенте будут присутствовать как партии, адекватно и позитивно воспринимаемые политически продвинутой городской средой, так и скоррелированные с насущными потребностями и ожиданиями регионов персоналии. Данную концепцию, безусловно, можно рассматривать и в контексте двухпалатного парламента.
Так может быть преодолён и тот колоссальный разрыв, который существует сегодня между политическими институтами и большинством населения, разрыв, имеющий своим результатом неприязнь и раздражённость простых людей от одних только слов "Верховная Рада", "партия" и т.п. Подобное отношение людей имеет под собой почву - это не их институты, по большому счёту, они не ими создавались, не ими наполнялись содержанием и им не принадлежат. А раз так, то получается, что и государство не принадлежит людям, будучи отчуждено от них. Отсюда - социальная апатия, неверие в политические институты, всеобщий скепсис в обществе по отношению к своему будущему. Западные политологи ещё лет пять-семь назад назвали такое положение дел во взаимоотношениях политических институтов стран СНГ с населением феноменом "песочных часов". Это когда власть в обществе существует отдельно, сама по себе, а народ - сам по себе, а соединяет их узенький коридорчик шириной в несколько песчинок, невообразимо медленно пересыпающихся из одной части в другую, настолько медленно, что их можно считать практически не связанными друг с другом.
Мы убеждены, что ИС не должна (как, кстати, и Конституция) быть итогом политического спора, игры и противостояния между различными политико-финансовыми группировками в обществе. Она, прежде всего, должна быть итогом продуманных теоретических разработок, в результате которых, с учётом как мирового опыта построения консолидированных демократий, так и основных социальных слоёв нашего общества, должна быть найдена её оптимальная формула. Оптимальная в том смысле, чтобы адекватным способом мандаты в высший законодательный орган страны получали бы, с одной стороны, наиболее дееспособные и достойные граждане, а с другой - наиболее перспективные партии.
В заключение следует всё-таки отметить некоторые позитивные сдвиги на пути к институционализации партий в Украине. Это - назначение Виктора Ющенко премьер-министром с подачи парламента (в настоящее время В.Ющенко не является главой правительства. Примечание редакции); образование чётких проправительственных групп фракций в парламенте (УНР-Батькивщина, ПРП-НРУ и т.п.); образование оппонирующей правительству связки СДПУ(о)-ДС как основы будущей серьезной политической силы, защищающей интересы всё более выпукло обозначаемой прослойки владельцев крупного капитала (хотя они сами о себе и говорят как о социал-демократах и центристах); и наконец, безусловно, полезные для общества разрушительные процессы в стане левых.
Предлагая данные новации, мы фактически тезис о неготовности ПК стран к демократии, о слабой институционализированности партийных систем в них дополняем более точным тезисом о том, что наше общество надо рассматривать не как гомогенное и единое целое, а как разношёрстную и крайне неоднородную среду, примерно столь же неоднородную, сколь не равны между собой доходы наших людей. Следуя из этой посылки, мы пытаемся, выделив основные кластеры в обществе, применять ИС не слепо ко всей стране, а адаптированно к каждому из выделенных кластеров. И тогда, по нашему мнению, внутри этих кластеров закон Duverger-a будет выполняться. Сейчас он не выполняется у нас не потому, что принципиально не может выполняться, как полагает Moser и другие исследователи, а потому, что ПК общество ещё очень рано рассматривать как одно целое, как единый общественный организм. Эти стереотипы восприятия общества, по понятным причинам сформировавшиеся у западных исследователей, не имеют ничего общего с тем, что в реальности представляют собой ПК страны, только начинающие свой нелёгкий путь к консолидированной демократии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Duverger M. Political Parties. L., 1954.
2. Elections: Perspectives on Establishing Democratic Practices. United Nations, New York, 1997, 58 pp., с.27.
3. Evans G. & Whitefield S. Identifying the Bases of Party Competition in Eastern Europe. // British Journal of Political Science, 23, #4, 1993.
4. Huntington S.P. Political order in changing societies. New Haven, L., 1968.
5. Moser R. G. Electoral Systems and the Number of Parties in Postcommunist States. // World Politics, Vol. 51, #3, April 1999, pp.359-384, с.5-22.
6. Reeve A. & Ware A. Electoral Systems: a comparative and theoretical introduction. Routledge, London, NY, 1992, 190 p., pp.1-4.
7. White S., Rose R. & McAllister J. How Russia Votes NY, Gratham House, 1997, 135 p.
8. Голосов Г.В. Пределы электоральной инженерии: "смешанные несвязанные" ИС в новых демократиях. // ПОЛИС, 1997, №3, с.102-113, с.15-19.
9. Голосов Г.В., Шевченко Ю.Д. Независимые кандидаты и зависимые избиратели: влияние социальных сетей на электоральную политику в России. // ПОЛИС, 1999, №4, с.108-121, с.20-22.
10. Таагепара Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем. // ПОЛИС, 1997, №3, с.114-136. Главы из книги Taagepara R. & Shugart M.S. Seats and votes. The Effects and Determinants of Electoral Systems. New Haven, 1989, с.1-14.
Опубликовано 29 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
ПОЛИТИКА:
Комментируем публикацию: Избирательные системы и рост числа партий в Украине
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1096451982 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций