LIBRARY.BY → ПОЛИТИКА → ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА ЕКАТЕРИНЫ II В ОТНОШЕНИИ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ И ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ РОССИИ В 1762 - 1763 ГОДЫ → Версия для печати
Дата публикации: 15 февраля 2022
Автор: Б. В. НОСОВ
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1644873030)
Рубрика: ПОЛИТИКА
Вопрос о действиях русских войск в Польше в 60-е годы XVIII в. так или иначе затрагивался всеми исследователями, писавшими о российско-польских отношениях этого времени. Однако в историографии отсутствуют специальные работы, посвященные данной проблеме, хотя она и имеет, по нашему мнению, самостоятельное значение в изучении польской политики русского правительства. Во-первых, военные меры были решающим средством русской политики в Речи Посполитой. Во-вторых, есть свидетельства об особом подходе военного руководства России, прежде всего Военной коллегии, к польским делам. На это указывает хотя бы секретный план З. Г. Чернышева 1763 г. Наконец, в-третьих, следует иметь в виду, что с 1762 по 1772 гг., за десятилетие, предшествовавшее первому разделу Польши, из четырех русских послов в Варшаве (Г. Кейзерлинга, Н. В. Репнина, М. Н. Волконского и К. Сальдерна), право командования войсками имели лишь Н. В. Репнин и М. Н. Волконский, бывшие не только дипломатами, но и генералами русской армии. В других случаях войска в Польше подчинялись своим командующим, назначенным Екатериной II по представлению Военной коллегии, и действовали во многом независимо от русского посольства в Варшаве.
Все это позволяет поставить вопрос об особой роли в польских делах русской армии и ее руководства. К тому же, следует учитывать, что меры военного характера, связанные с применением значительного количества войск и с привлечением больших людских и материальных ресурсов, позволяют нередко с большей достоверностью оценить содержание внешнеполитических планов Петербурга, нежели двусмысленные, а порой и противоречивые, официальные декларации, императорские манифесты и рескрипты, а также инструкции Н. И. Панина. Понимая, что в рамках небольшой статьи невозможно целиком осветить поставленную проблему, мы сосредоточим внимание на относительно коротком, но весьма важном периоде 1762 - 1763 гг., от вступления на престол Екатерины II и связанной с этим некоторой переориентацией русской внешней политики до кончины польского короля и саксонского курфюрста Августа III, открывшей последнее "бескоролевье" в Речи Посполитой.
Основные источники, использованные в статье, можно разделить на две группы. Первая включает распоряжения Екатерины II по Военной коллегии и доклады кол-
Носов Борис Владимирович - канд. ист. наук, зам. директора Института славяноведения РАН.
стр. 41
легии императрице, а также материалы работы Военной комиссии 1763 - 1764 гг. [1, 2]. В них содержатся сведения о численности, составе и оперативном управлении русской армией, а также о проведении военной реформы после выхода в 1762 г. России из Семилетней войны 1756 - 1763 гг. Имеющиеся в делах многочисленные приложения отражают состояние русских вооруженных сил в начале 60-х годов XVIII в. Вторая группа объединяет главным образом переписку Екатерины II и Н. И. Панина с русским послом в Варшаве Г. Кейзерлингом и лидерами "фамилии" - сторонниками России в Речи Посполитой - Станиславом Понятовским, а также Августом и Михалом Чарторыскими. Она частично опубликована в [3. Т. 48], а также содержится в фондах Коллегии иностранных дел [4].
После дворцового переворота 1762 г. и вступления на престол Екатерины II в правящих кругах Петербурга развернулась борьба вокруг определения внешнеполитического курса страны. Сама Екатерина II не спешила заявить о своих намерениях, стремясь выяснить как расстановку сил при собственном дворе, так и перспективы для русской политики в Европе. Пробным шаром в этом отношении стала ее идея о российском посредничестве в окончании Семилетней войны, идея, молчаливо отвергнутая во всех европейских столицах.
В это время в Петербурге большинство сановников рассматривало в качестве главного направления будущей внешней политики борьбу с Османской Турцией и выступало в связи с этим за возобновление союзнических отношений с Австрией. Выразителем взглядов этой группировки являлся возвращенный из ссылки А. П. Бестужев-Рюмин, а решающие влияние имели Григорий и Алексей Орловы [5. С. 98 - 180]. Главными недостатками позиции сторонников Орловых и Бестужева были, во-первых, опасность подчинения русской политики интересам Габсбургов, как показал опыт Семилетней войны, и, во-вторых, слишком отдаленная перспектива успеха, в то время как Екатерина II нуждалась в возможно более быстрых и эффектных внешнеполитических достижениях.
Поэтому императрица сделала выбор в пользу второй придворной группировки, представленной Н. И. Паниным, З. Г. Чернышевым, Г. Кейзерлингом, Г. Н. Тепловым, и взяла курс на сближение с Пруссией, избрав Польшу в качестве объекта экспансии. На это указывает письмо Екатерины II С. Понятовскому от 13/2 августа 1762 г. В нем императрица излагала обстоятельства дворцового переворота в Петербурге. Открывалось же письмо словами: "Я отправляю немедленно графа Кейзерлинга послом в Польшу, чтобы сделать вас королем, по кончине настоящего [короля], и в случае, если ему не удастся это по отношению к вам, я желаю, чтобы [королем] стал князь Адам" (А. К. Чарторыский. - Б. Н.). В заключение письма Екатерина давала понять, что желала бы сохранить его содержание в строгом секрете. "Правильная переписка, - замечала она, - была бы подвержена тысяче неудобств, а я должна соблюдать двадцать тысяч предосторожностей, и у меня нет времени писать опасные billets-doux" [6. С. 545 - 565]. Однако, вопреки несколько нарочитым предостережениям новой императрицы, названное письмо сразу же стало известно при европейских дворах [3. Т. 46. С. 13, 17, 89 - 90, 230; 7] и было опубликовано во французских газетах [8. С. 143 - 145].
Таким образом, планы Екатерины II сделать стольника литовского С. Понятовского польским королем и поддержать группировку Чарторыских в Польше прозвучали в этом письме в качестве неофициальной внешнеполитической декларации русской императрицы.
В том же направлении действовал и Г. Кейзерлинг, когда, получив назначение послом в Польше, в октябре-ноябре 1762 г. по пути в Варшаву сделал остановку в Кенигсберге и установил связь с Фридрихом II, сообщив прусскому королю о желательности для Петербурга союза с Берлином. О выдвижении на первый план польского направления в русской внешней политике свидетельствовало также выступление Г. Конисского на коронации Екатерины П. Наконец, на рубеже 1762 - 1763 гг. происходит обострение русско-польских и русско- саксонских отношений из-за Кур-
стр. 42
ляндии в связи с восстановлением Э. И. Бирона на герцогском престоле. К этому же времени относится начало переписки Екатерины II и "фамилии" при посредничестве Г. Кейзерлинга. В ней, в частности, шла речь о подготовке в Смоленске 30-тысячного корпуса и о помощи оружием группировке Чарторыских в случае образования в Речи Посполитой конфедерации так называемых "друзей России".
Право конфедерации было одной из важнейших привилегий польской шляхты. Возникшее в 70-е годы XVI в., после смерти короля Сигизмунда Августа, оно в дальнейшем стало нормой политической жизни шляхетской республики. В соответствии с этим правом отдельная группировка шляхты под предлогом защиты своих прав могла образовать особое объединение - конфедерацию и от ее имени присвоить себе функции верховной власти [9. Т. 1. S. 264 - 266], а также официально обратиться за поддержкой к иностранным государствам, к чему так или иначе прибегали все конфедерации в Речи Посполитой в XVIII в. [10].
В то самое время, когда Чарторыские вынашивали планы, опираясь на конфедерацию и при поддержке Петербурга, свержения с престола Августа III, прихода к власти и осуществления своей программы преобразований, Россией вблизи польских границ были развернуты военные приготовления, принявшие особый размах весной 1763 г. и по своим масштабам вышедшие далеко за рамки обещанной "фамилии" военной помощи. Об этом свидетельствует секретный доклад Военной коллегии о расположении полевой армии [2. Л. 7 - 12 об.] с приложенной к нему объяснительной запиской от 1 марта /18 февраля 1763 г. [2. Л. 13 - 24 об.]. В записке говорилось: "Ежели нужда и обстоятельства побудили наступательную армию иметь противу Польши или Пруссии, то может к тому употребиться все дивизии: Рижская, Ревельская, Смоленская, часть Петербургской..., часть Московской..., гусарские, донские и чугуевские кавалерийские полки". Наряду с Польшей и Пруссией в качестве вероятных противников, против которых планировались наступательные действия, назывались Швеция и Турция. Данные о силах, выделенных для наступательных операций, приведены в табл. 1, из которых следует, что в качестве главного противника рассматривалась Турция: на борьбу с ней выделялась половина имевшихся сил.
Таблица 1
Состав и численность полевой армии России в распределении по основным стратегически направлениям (февраль 1763 г.) 1
Направление |
Западное (против Польши и Пруссии) |
Северо-Западное (против Швеции) |
Юго-Западное (против Турции) |
Итого |
|||
Состав (полки) 2 |
Кол-во полков |
Кол-во людей |
Кол-во полков |
Кол-во людей |
Кол-во полков |
Кол-во людей |
Кол-во людей |
Пехотные |
29 |
54694 |
18 |
33948 |
41 3 |
77326 |
165968 |
Кавалерийские |
14 |
11186 |
3 |
2397 |
18 |
14382 |
27965 |
Гусарские |
4 |
4636 |
2 |
2318 |
8 |
9272 |
16226 |
Казачьи |
10 |
5000 |
4 |
2000 |
10 |
5000 |
12000 |
Всего |
57 |
75516 |
27 |
40663 |
77 |
105980 |
222159 |
% |
|
34.0 |
|
18.3 |
|
47.7 |
100.0 |
-----
1 Данные преречитаны по [2].
2 Без учета сил полевой артиллерии.
3 15 ландмилицких и 26 полевых полков.
Определившееся в течение 1763 г. сближение с Пруссией исключило возможность нового военного столкновения с Фридрихом II, поэтому силы, предназначенные к действиям на западном направлении, можно было целиком использовать против Польши, если ей окажут помощь Австрия, Саксония или Франция. При этом
стр. 43
Таблица 2
Распределение сил русской армии по дивизиям на границах с Польшей в 1763 - 1764 гг. 4
Дивизии |
Пехота |
Кавалерия |
В том числе: |
Всего |
|||||
полки |
человек |
полки |
человек |
гусары |
казаки |
человек |
|||
полки |
человек |
полки |
человек |
||||||
1-ая Лифляндская |
8 |
16752 |
5 |
5126 |
1 |
1358 |
- |
- |
21878 |
2-ая Эстляндская |
5 |
10470 |
2 |
1884 |
- |
- |
- |
- |
12354 |
3-ая Смоленская |
6 |
12564 |
3 |
3242 |
1 |
1358 |
- |
- |
15806 |
7-ая Севская |
4 |
8376 |
5 |
5710 |
- |
- |
2 |
1000 |
14086 |
8-ая Украинская |
- |
- |
7 |
7010 |
1 |
1358 |
- |
- |
7010 |
Итого |
23 |
48162 |
22 |
22972 |
3 |
4074 |
2 |
1000 |
71134 |
-----
4 Без учета сил полевой артиллерии. Таблица составлена по ведомостям Военной коллегии 1763 - 1764 гг., опубликованным В. Лебедевым [11].
предполагалось привлечь дивизии, расквартированные вблизи российско- польской границы (см. табл. 2).
Указанные дивизии по своей общей численности практически покрывали силы, выделенные для операций на западном направлении, и могли быть объединены в три группировки: в Прибалтике, в районе Смоленска и на Украине. Так и поступила Военная коллегия, сосредоточив на рубеже 1762 - 1763 гг. корпус в Курляндии; к началу февраля 1763 г. - в Смоленске; а в мае 1763 г. - в районе Киева и Чернигова. Помимо сил названных дивизий, созданные корпуса получили усиление из состава Финляндской, Санкт-Петербургской и Московской дивизий, а также из донских и чугуевских казаков. Корпусам была придана полевая и полковая артиллерия, что означало их приведение в полную боевую готовность, так как в XVIII в. русская армия получала артиллерию непосредственно перед началом боевых действий. Состав корпусов приведен в табл. 3.
Приведенные в табл. 1 - 3 результаты расчетов численного состава войск не могут быть абсолютно точными. Так, в табл. 1 численный состав полков определен Военной коллегией по штатам 1762 г., а в табл. 2 - 3 - рассчитан на основе штатного
Таблица 3
Состав и силы корпусов русской армии, предназначенных для действий против Польши, февраль-май 1763 г. 5
Курляндский корпус |
Смоленский корпус |
Украинский корпус |
Всего |
|||
полки |
человек |
полки |
человек |
полки |
человек |
человек |
пехота 16 |
33504 |
12 |
25128 |
3 |
6282 |
64914 |
кавалерия 9 |
6710 |
12 |
10368 |
12 |
9952 |
27030 |
в т.ч.: гусары - |
- |
2 |
2716 |
1 |
1358 |
4074 |
казаки 4 |
2000 |
4 |
2000 |
4 |
2000 |
6000 |
Итого |
40214 |
|
35496 |
|
16234 |
91944 |
Артиллерия |
число орудий |
число |
орудий |
число |
орудий |
всего |
полевая |
43 |
3 |
3 |
1 |
4 |
90 |
полковая |
64 |
4 |
8 |
2 |
8 |
140 |
Итого |
107 |
8 |
1 |
4 |
2 |
230 |
5 Без учета личного состава полевой артиллерии. Данные пересчитаны по [1. Л. 81; 2. Л. 7 - 12 об.].
стр. 44
состава полков 1763 - 1764 гг., когда русская армия проходила реформирование после Семилетней войны. Завершилась военная реформа только к 1767 г., когда впервые после окончания войны был объявлен новый рекрутский набор. В 1763 - 1764 гг. сокращенные штаты военного времени были доведены до полных, что проходило в разных частях не одновременно. А это влечет за собой расхождение данных по разным ведомостям. Например, по объяснительной записке 1763 г. пехотный полк насчитывал 1886 человек (штаты 1762 г.), по ведомостям 1764 г., опубликованным В. Лебедевым, - 2094 человек, то же число приводит и Д. Ф. Масловский [12. С. 5-9]. Численность кавалерийского полка была в 1763 г. увеличена с 799 до 942 человек в связи с заменой драгунских полков на карабинерные. Гусарские полки в 1762 г. насчитывали 1159 человек, в 1763 г. - 1358, а к 1767 г. сокращены до 1034 человека. Казачьи полки в 1763 г. при штатной норме в 500 человек имели фактические штаты 419 - 541 человек.
В приведенных расчетах за основу брались штаты: пехотного полка - 2094 человека, кавалерийского - 942, гусарского - 1358 человек. Максимально возможная ошибка по пехоте составляет 10%, по кавалерии - 14 - 15%. Следует также учитывать возможный фактический некомплект частей. Однако он не мог быть значительным, поскольку по приказам Военной коллегии для пограничных дивизий и боевых корпусов должны были выделяться полностью укомплектованные части.
Таким образом, в трех корпусах, образованных для действий в Польше, была сосредоточена треть русской армии (92 тыс. из 282 тыс. человек). Причем, если учитывать силы Московской и Лифляндской дивизий, за счет которых все три корпуса могли быть быстро усилены, то можно утверждать, что военная подготовка на границах Польши весной 1763 г. была проведена с размахом. Следует также отметить, что в трех корпусах было сосредоточено 59% регулярной конницы и три из четырех полевых гусарских полков (Сербский, Грузинский и Молдавский). Венгерский гусарский полк, входивший в состав Лифляндской дивизии, в мае 1763 г. был включен в отряд Н. И. Салтыкова и отправлен в Литву, еще 100 человек гусар из Слободского гусарского полка Московской дивизии были прикомандированы к смоленскому корпусу. По своему составу и вооружению гусарские полки были предназначены для борьбы с регулярной конницей противника. В состав конницы было включено также большинство из вновь сформированных карабинерных полков. Таким образом, по своему составу корпуса отличались большей маневренностью и были предназначены для боевых действий на большую глубину, т.е. практически для наступательных операций по всей территории Польши. Обращает на себя внимание и их мощное артиллерийское вооружение.
Армия, сосредоточенная к лету 1763 г. на границах Польши, по численности, снаряжению, боевой подготовке и опыту обладала огромным превосходством над вооруженными силами Польши, которые, согласно постановлению сейма 1717 г., не должны были превышать 18 тыс. человек, а фактически не достигали и этого уровня. Поэтому военные мероприятия России, очевидно, имели другие цели, помимо борьбы с коронными и литовскими войсками Речи Посполитой, и, разумеется, предназначались не только для обещанной помощи конфедерации "друзей России". В качестве сравнения следует упомянуть, что даже для захвата восточных польских земель, предусмотренного планом З. Г. Чернышева, предполагалось использовать силы всего двух дивизий. Едва ли при планировании операций в Польше военное руководство в Петербурге видело главную опасность в возможном объявлении там посполитого рушения (ополчения шляхты).
Тогда остается признать только одно: войска были приготовлены на случай военного вмешательства Австрии, Франции или Турции. Другими словами, Россия была готова не отступить перед угрозой большой войны в Европе из-за Польши. Такая решимость и предпринятые соответствующие военные меры свидетельствовали, что ставка в "польской игре" Петербурга была намного выше, чем простое избрание нового короля или же установление политической гегемонии "фамилии" в Речи
стр. 45
Посполитой. Да и сама Екатерина II вполне осознавала разницу между своими интересами и целями Чарторыских. Однако до поры до времени эти интересы совпадали, а имевшиеся расхождения между ними тщательно скрывались в Петербурге.
Внешняя неопределенность целей русской политики в Польше в 1763 г. объяснялась тремя причинами. Во-первых, в Петербурге осознавали, что приход к власти в Польше "своего короля" сулит России значительные политические выгоды, достижение которых стоило риска втягивания страны в большую европейскую войну. Вместе с тем в правящих кругах России отсутствовало ясное представление, каких именно результатов следовало ожидать вследствие предпринимаемых усилий. Во-вторых, не было единства в подходе к польским проблемам, но развернулась борьба за "прусскую" или "австрийскую" ориентацию внешней политики. Проявилось стремление выдвинуть на первый план черноморское направление экспансии, безусловно, имевшее для России самостоятельное значение. В-третьих, на берегах Невы не забывали о необходимости скрывать свои истинные намерения как от поляков, так и от других европейских стран, чтобы усыпить их бдительность и не подтолкнуть к ответным действиям. По отношению же к "фамилии" в Петербурге словом и делом постоянно подчеркивали, что твердо намерены выполнить согласованную программу и поддерживать "друзей России", оказывая давление на Варшаву и Дрезден. Однако сами масштабы военных приготовлений России на западных границах империи, позволяют сделать вывод, что активизация польской политики Екатерины II имела целью решительно изменить в свою пользу соотношение сил между великими державами в Европе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Российский государственный архив древних актов. Ф. 20 Военные дела. Д. 50 Переписка по Военной коллегии с 1726 по 1796 гг. (в 9 частях). Ч. 5 Материалы 1762 - 1763 гг.
2. Российский государственный архив древних актов. Ф. 20 Военные дела. Д. 242. О расположении полевой армии в 1763 г.
3. Сборник Русского императорского исторического общества. СПб, 1885. Т. 46; Т. 48. Политическая переписка Екатерины II 1762 - 1763 гг.
4. Архив внешней политики Российской империи. Ф. 79 Сношения с Польшей.
5. Соловьев СМ. История России с древнейших времен // Сочинения. М., 1994. Кн. XIII. Т. 25.
6. Сочинения Екатерины II / Под ред. А. Н. Пыпина. СПб., 1907. Т. 12. Ч. II. Письма императрицы Екатерины II к графу Станиславу Августу Понятовскому 1762 - 1763 гг.
7. Reichsarchiv Kopenhagen. TKUA-Polen. A. III. 43 1762 - 1763 Gesandtskabsrelationer... N 192; 200; 202.
8. Щебальский П. К. Екатерина II как писательница // Заря. 1869. N 3.
9. Kutrzeba St. Historja Ustroju Polski w zarysie. Lwow; Warsawa, 1925.
10. Stanek W. Konfederacje generalne koronne z XVIII wieku. Torun, 1991.
11. Лебедев В. Русская армия в начале царствования императрицы Екатерины II. Материалы для русской военной истории. М., 1899.
12. Масловский Д. Ф. Русская армия Екатерины Великой. // Военный сборник. 1892. N 5.
Опубликовано 15 февраля 2022 года