публикация №1574720377, версия для печати

Сталинизм в советской провинции: 1937-1938 гг. Массовая операция на основе приказа N00447


Дата публикации: 26 ноября 2019
Автор: М. Е. Ерин, А. М. Мойсинович
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1574720377)
Рубрика: ПОЛИТИКА
Источник: (c) Российская история, № 3, 2011, C. 197-199


Сталинизм в советской провинции: 1937 - 1938 гг. Массовая операция на основе приказа N 00447 / Сост. М. Юнге, Б. Бонвеч, Р. Биннер. М.: РОССПЭН; Германский исторический институт в Москве, 2009. 927 с.

 

Рецензируемый сборник вносит серьезный вклад в разработку истории сталинизма как репрессивной политической системы на провинциальном уровне1. В реализации этого международного исследовательского проекта участвовали историки России, Украины и Германии. Среди них такие известные ученые, как Б. Бонвеч, М. Юнге (Германия), Н. Н. Аблажей, В. А. Иванов, О. Л. Лейбович, Т. Г. Леонтьева, В. Н. Никольский, С. А. Папков, В. Н. Разгон, А. Б. Суслов (Россия), Ю. И. Шаповал (Украина).

 

В центре исследовательского внимания оказался приказ N 00447 "Об операции по ре-

 
стр. 197

 

прессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов, подписанный 30 июля 1937 г. народным комиссаром внутренних дел Н. И. Ежовым. Анализ этого документа и хода его реализации в провинции имеет большое значение для понимания трагедии 1930-х гг. Авторы книги справедливо подчеркивают преемственность "кулацкой операции" со всей прошлой политикой ВЧК-ОГПУ-НКВД. Приказ осуществлялся в обстановке строжайшей секретности и очень долго был практически неизвестен из-за того, что допуск в архивы силовых структур для исследователей был закрыт. Поэтому несомненным достижением данного проекта стало сотрудничество исследователей с архивом Службы безопасности Украины, а также информационными центрами УВД Алтайского края и Кемеровской обл., отделом спецдокументации Управления архивного дела Алтайского края, Государственным общественно-политическим архивом Пермской обл.

 

Ученые и архивисты поставили перед собой цель всесторонне изучить самую массовую операцию - "кулацкую" (проходила с августа 1937 по ноябрь 1938 г.), началом к проведению которой и послужил приказ N 00447. По мнению участников проекта, эта операция - крупнейшее бюрократически организованное государственное преступление XX в. Именно в ходе ее проведения государственный террор в Советском Союзе приобрел новое качество. Только за год с небольшим было осуждено почти 800 тыс человек: около половины приговорены к расстрелу, другая половина - к длительным срокам заключениям (с. 15). Причем приговоры выносились в ускоренном порядке внесудебными органами - тройками, образованными на областном, краевом и республиканском уровнях.

 

Исследователями проанализированы судьбы тысяч людей - крестьян, рабочих, служащих, бывших белых офицеров, царских чиновников, представителей духовенства, членов различных партий (меньшевиков, эсеров, анархистов) и обыкновенных уголовников. Изучалась также роль партийных, советских и карательных органов, осуществлявших операцию. На основе многочисленных источников историки попытались выяснить мотивы, которыми руководствовалось сталинское руководство, развязывая "Большой террор" на местах; разобраться в механизме действий местных органов власти; определить методы, которыми они пользовались в ходе преследований и арестов; уточнить региональную специфику террора и причины его разрастания; понять, насколько полно контролировались действия провинциальных органов государственной безопасности и силовых структур, насколько они были самостоятельны в своих действиях, что руководило ими при отборе жертв - личная неприязнь или общая установка, спущенная "сверху".

 

Для исследования выбраны разные регионы бывшего СССР (Донецкая, Киевская, Калининская, Новосибирская и Свердловская обл., а также Алтайский край), которые отличались друг от друга в экономическом, социально-демографическом, географическом и этническом отношениях. Действие приказа N 00447 хорошо прослежено на документальном материале как в территориальном разрезе, так и по линии властной вертикали. Авторам удалось показать своеобразный "диалог" центра и периферии в деле раскручивания маховика репрессий. К сожалению, использованные документы подчас однобоки, так как они представляют преимущественно одну сторону процесса - обвинительную. В основном это дела арестованных на основании приказа N 00447, которые включают в себя ордера на арест, обыск, протоколы допросов, показания свидетелей, обвинительное заключение и т.д. Эти документы не содержат личных писем, приватных бумаг, они не показывают, что чувствовали жертвы террора, не отражают их мнение по поводу своего ареста и т.д. Поэтому говорить о полном освещении событий, происходивших в 1937 - 1938 гг. в провинции, нельзя. Огромная дополнительная и справочная информация содержится в примечаниях к основному тексту. Авторами составлены многочисленные таблицы, в которых ярко отражены динамика чисток, приведена численность арестованных и осужденных.

 

Благодаря впервые привлеченным источникам появилась возможность не просто по-новому посмотреть на устоявшиеся точки зрения в исследовательской литературе, но и переосмыслить их, взглянуть на проблему под другим углом. Например, считалось, что следственные дела в большинстве случаев фальсифицировались, показания от арестованных добывались под пытками, исполнители, работавшие в аппарате НКВД, не верили, что аресту подвергаются настоящие шпионы и вредители, и потому были вынуждены проводить бессистемные аресты. Не случайно сотрудники НКВД характеризуются в книге как "каратели по убеждению", поскольку они были убеждены, что служат на благо Отечеству. Новая тенденция исследований проявилась в отрицании "слепого", "произвольного" террора. Безусловно, у его организаторов была своя логика и цели. Реализация приказа N 00447 была отдана центром в руки органов НКВД на местах, которые могли решать многие дела само-

 
стр. 198

 

стоятельно. Как раз важнейшее отличие "кулацкой операции" в сравнении с остальными состоит в том, что в рамках реализации приказа N 00447 произошел широкий перенос полномочий и компетенций от московского партийного и чекистского центра к подчиненным органам НКВД республиканского, краевого, областного и районного уровня. Это дало ученым возможность говорить о специфике регионов Советского Союза, которая проявилась в количестве осужденных, соотношении приговоров к смертной казни и лагерному заключению, длительности проведения операции в том или ином регионе, выборе целевых групп (жертв), технологии осуждений, различиях в составлении "дел".

 

Исследуя взаимоотношения партийных органов и НКВД, авторы высказали мнение, что местные партийные кадры приняли гораздо меньшее участие в массовых операциях, чем НКВД. По утверждению А. А. Колдушко, в ходе "Большого террора" территориальные органы НКВД стали полными хозяевами региона, а партийные комитеты потеряли прежнюю лидирующую роль (с. 671). В этой связи в книге показано, что чистке и разгрому подвергались сами руководящие партийные органы. Авторы документально подтверждают связь между репрессиями против партийного аппарата и массовыми репрессиями по приказу N 00447. В то же время следует отметить, что первоначально идея проведения "кулацкой операции" была рождена в недрах партии. Да и истребление классово чуждых элементов происходило при полной поддержке партийной власти (с. 559).

 

Но, несмотря на определенную независимость органов НКВД, влияние московского центра оставалось доминирующим. Вожжи были ослаблены, но не отпущены. Контроль центра обеспечивался системой награждений и наказаний, бюрократической подотчетностью местных органов (докладные записки, обязательное ведение следственного делопроизводства, строгая статистика), установлением сроков проведения операции в том или ином регионе. Вместе с тем, как отмечают исследователи, центральные власти были не всегда в состоянии эффективно контролировать действия местных силовых структур. Под прикрытием "кулацкой" операции в регионах решались свои экономические, социальные и политические проблемы, связанные с трудностями функционирования промышленных и сельскохозяйственных предприятий, засильем маргинальных групп (попрошаек, безработных, уголовников, пьяниц и т.д.). Так, статистические данные на январь 1938 г. для всей Украины подчеркивают взаимосвязь между безработицей, преступностью и опасностью оказаться осужденным тройкой. Делается вывод, что сельские районы "чистка" затронула в такой же степени, как и городские (с. 503).

 

В результате изысканий ученых было выяснено, что главный удар приказа N 00447 был направлен против рядовых граждан Советского Союза. В то же время с помощью репрессий из среды местной элиты были устранены критически мыслящие личности и "нарушители спокойствия". Таким образом, власти использовали приказ N 00447 как для политической, так и для социальной "чистки" советского общества.

 

М. Е. Ерин, доктор исторических наук, А. М. Мойсинович, кандидат исторических наук (Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова)

 

 

Примечание

 

1 Отметим и другие разрабатывающие этот сюжет работы: Тепляков А. Г. Машина террора. ОГПУ-НКВД Сибири в 1929 - 1941 гг. М., 2008; Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. М., 2010 (в последней книге отдельная глава посвящена именно провинциальным показательным процессам). См. также: Медушевский А. Н. Сталинизм как модель социального конструирования. К завершению научно-издательского проекта // Российская история. 2010. N 6. С. 3 - 29.

Опубликовано 26 ноября 2019 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1574720377 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ПОЛИТИКА Сталинизм в советской провинции: 1937-1938 гг. Массовая операция на основе приказа N00447

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network