© Сообщения. АМЕРИКАНСКИЙ ПЛАН ЗАХВАТА КОНСТАНТИНОПОЛЯ И ПРОЛИВОВ В 1919 ГОДУ

В обширной литературе по вопросу о Босфоре и Дарданеллах можно лишь в виде редкого исключения встретить упоминание о возникшем после первой мировой войны плане захвата Константинополя и проливов Соединёнными Штатами Америки. Этот пробел объясняется отчасти тем, что только два - три года назад государственным департаментом США были опубликованы протоколы Парижской мирной конференции 1919 г.¹ , в которых содержится хотя далеко не исчерпывающий, но всё же достаточный материал для выяснения захватнических целей американского империализма, в частности в отношении Ближнего Востока. Также совсем недавно приступило к публикации документов этого периода английское министерство иностранных дел² . Издатели как американских, так и английских документов приложили немало стараний к тому, чтобы скрыть существо империалистической политики держав-победительниц, в особенности в тех случаях, когда речь идёт об организации антисоветской интервенции и борьбы с национально-освободительными движениями порабощенных империалистами стран. Тем не менее эти публикации предоставляют в распоряжение историка некоторые новые, прежде неизвестные фактические данные и позволяют сделать ряд новых обобщений и выводов.

Имеется и другое, притом более важное обстоятельство, вследствие которого долгое время не удавалось вскрыть американские планы раздела Турции после первой мировой войны: это - сознательное и злостное извращение фактов в многочисленных мемуарах участников Парижской мирной конференции, вроде Хауза, Бэкера, Черчилля, Ллойд Джорджа, Клемансо, Тардье, Альдрованди Марескотти и других, или же в псевдонаучных "трудах" буржуазных историков типа Темперлея, Тойнби, Говарда и им подобных.

Между тем проект установления американского протектората над Константинополем и проливами представляет существенный интерес не только как самостоятельная проблема, особенно актуальная вводу нынешней обстановки на Ближнем Востоке, но и как неразрывная часть так называемого "русского вопроса", определявшего в решающие моменты всё направление работы Парижской конференции 1919 года. Ни самый план американского протектората, ни дальнейшую судьбу этого проекта невозможно понять иначе, как в свете антисоветской политики США и остальных империалистических держав. Разумеется, должны быть приняты во внимание и другие важные обстоятельства: соперничество империалистических держав на Ближнем Востоке, в особенности англо-французские противоречия, достигавшие тогда крайнего напряжения; борьба империалистов против национально-освободительных движений; соперничество и взаимные уступки участников Парижской конференции при распределении захваченных территорий и при выработке различных других условий послевоенных договоров; наконец, внутренняя борьба в Соединённых Штатах.

Однако как ни важны эти обстоятельства, каждое в отдельности и все в совокупности, они сами по себе не дают возможности ответить на главный вопрос, возникающий при первом же ознакомлении с изучаемой проблемой: каковы были причины, породившие проект американского мандата на Константинополь и проливы, и чем были вызваны дальнейшие изменения в судьбе этого проекта, а в конечном счёте и его крушение? Только в сопоставлении с основными этапами антисоветской интервенции этот сложный и крайне запутанный буржуазными фальсификаторами истории вопрос получает правильное освещение.

*

Весной 1917 г., тотчас после вступления США в мировую войну, Вудро Вильсон сделал заявление о том, что "турки, убийцы христиан, должны быть изгнаны из Европы"³ . По внешности это было простым повторением аналогичных заявлений английской и французской дипломатии. Ноты

¹ См. "Papers relating to the Foreign Relations of the US. Paris Peace conference". Vols. I - XIII. В дальнейшем - PPC.

² См. "Dokuments on the British Foreign Policy 1919 - 1939". First Series. Vols. I - III. Oxford. 1948 - 1949.

³ M. Pernot. La question turque, p. 263. Paris. 1923.

Бриана и Бальфура, направленные правительству США в ответ на мирные предложения Вильсона от 18 декабря 1916 г., также требовали изгнать "вон из Европы" Оттоманскую империю, "решительно чуждую западной цивилизации"⁴ . Однако Вильсон намерен был воспользоваться "изгнанием" турок для осуществления империалистических замыслов именно США, а не Франции или Англии и уж, во всяком случае, не намерен был содействовать реализации англо-франко-русского соглашения 1915 г. о присоединении Константинополя и проливов к России.

Разорвав в апреле 1917 г. дипломатические отношения с Турцией, но не объявив ей войну, США рассчитывали сохранить за собой полную свободу действий как по отношению к союзникам, так и по отношению к Турции. Лицемерная фразеология Вильсона о "демократическом мире" и об "открытой дипломатии" должна была служить тем же целям. Поскольку США не участвовали в тайных договорах Антанты о разделе Турции, постольку Вильсон и направлял своё притворное возмущение против этих договоров. В действительности же захват не только доли "оттоманского наследства", но по возможности всей Турции являлся составной частью империалистических планов США в первой мировой войне. Впоследствии Р. С. Бэкер, один из наиболее откровенных апологетов Вильсона, делая вид, будто осуждает английскую политику раздела Турции, с трудом мог скрыть своё огорчение по поводу упущенных американскими империалистами возможностей. "Турция, - писал он, - несомненно была самой богатой добычей войны, ещё богаче, чем Шандун". В Оттоманской империи, писал он далее, "девственные источники нефти, медь, серебро и залежи соли; чрезвычайно плодородные пахотные земли, которые при помощи инженеров-гидротехников принесли бы громадные урожаи". Но что, как видно, в особенности привлекало американских империалистов, - это перспектива беспощадной эксплуатации дешёвой рабочей силы турок. "Здесь, - указывал Бэкер, - находилось многочисленное, привыкшее к тяжёлому труду, население, которое, при устойчивой правительственной власти, могло бы создать крупные, богатства и развить обширную торговлю"⁵ .

Вопрос о Константинополе и проливах фигурировал во всех программных выступлениях правительства США о целях войны. Великая Октябрьская социалистическая революция заставила империалистов более тщательно маскировать свои захватнические планы. После отмены и опубликования советским правительством тайных договоров царизма империалистическая дипломатия не решалась применять старую, откровенную терминологию. Ллойд Джордж, выступая 5 января 1918 г. с речью на конгрессе тред-юнионов, вынужден был, в полном противоречии со своими предыдущими декларациями, заявить, что турки могут сохранить за собой Константинополь и Восточную Фракию⁶ . Три дня спустя Вильсон по прямой просьбе британского правительства, отмечавшего желательность выступления президента "ввиду послания большевиков ко всем народам"⁷ , опубликовал сбои "14 пунктов". В них также содержалось, хотя и в менее определённой форме, обещание оставить туркам Константинополь. 12-й пункт программы Вильсона гласил: "Турецкие части Оттоманской империи, в современном её составе, должны получить обеспеченный и прочный суверенитет, но другие национальности, ныне находящиеся под властью турок, должны получить недвусмысленную гарантию существования и абсолютно нерушимые условия автономного развития. Дарданеллы должны быть постоянно открыты для свободного прохода судов и торговли всех наций под международными гарантиями"⁸. Нарочито туманная формулировка этого пункта всё же отражала вынужденный, под влиянием актов советской дипломатии, отказ (на словах) от прямой аннексии Константинополя, который (так же, как и Восточная Фракия), казалось, бесспорно включался в "турецкие части Оттоманской империи"⁹ . Такое толкование 12-го пункта было тогда общепризнанным.

Однако в документах, не предназначавшихся в то время для опубликования, позиция США выглядела совсем по-иному. 21 сентября 1918 г. государственный секретарь США Роберт Лансинг представил Вильсону обширный меморандум, предназначенный служить руководством для американских представителей при выработке территориальных условий мира. От начала до конца этот меморандум был пронизан стремлением подчинить все без исключения вопросы будущего мирного договора основ-

⁴ H. Temperley. A history of the Peace Conference of Paris. Vol. VI, p. 23. London. 1923; А. Тардье. Мир, стр. 72. М. 1943.

⁵ Р. Бэкер. Вудро Вильсон, Мировая война; Версальский мир, стр. 96. М. -П. 1923.

⁶ См. Lloyd George. The Truth about the Peace Treaties. Vol. II, p. 1254. London. 1938.

⁷ Бэкер. Указ. соч., стр. 72. Разумеется, это обращение британского правительства только подтолкнуло Вильсона, который ещё раньше подготовил своё выступление, отражавшее стремление американских империалистов установить своё господство в мировой политике под прикрытием лжепацифистских и лжедемократических фраз.

⁸ "Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях". Ч. II, стр. 109. Изд. НКИД. М. 1926.

⁹ Попутно можно отметить, что 12-й пункт, вопреки последующим велеречивым заявлениям Вильсона и его апологетов о "благородных, целях" США в отношении армянского и других народов, угнетённых турками, вовсе не предусматривал полного отделения нетурецких областей: для них намечались лишь "гарантия существования" и "автономное развитие", что могло мыслиться и в рамках Оттоманской империи.

ной задаче - борьбе против Советской России. Первая же его фраза свидетельствовала об этом: "Нынешняя обстановка в России... представляет новые проблемы, подлежащие разрешению за столом мирной конференции"¹⁰ . Исходя из этого, Лансинг и выдвигал, в числе прочих, предложение о том, чтобы ограничить Оттоманскую империю территорией Анатолии (хотя и отмечал, что "это требует обсуждения"), а Константинополь превратить в "международный протекторат", передав определение формы его правления "международной комиссии или же одному правительству, действующему как мандатарий держав"; эта комиссия или этот мандатарий должны были также осуществлять "регулирование и контроль над мореплаванием в Дарданеллах и Босфоре", рассматриваемых в качестве "международных водных путей"¹¹ .

Почти в тех же выражениях определял отношение правительства США к обещаниям, содержащимся в 12-м пункте Вильсона, официальный "комментарий", составленный в конце октября 1918 г. представителем Вильсона в Европе полковником Хаузом. "Ясно, - указывал Хауз, - что проливы и Константинополь хотя и могут номинально оставаться турецкими, но должны быть подчинены международному контролю. Этот контроль может быть коллективным или же поручен одной державе в качестве мандатария Лиги"¹² .

В то время американская дипломатия сознательно воздерживалась от уточнения, какая именно держава получит мандат на управление Константинополем и проливами. Ближайшая цель состояла тогда в том, чтобы захватить проливы, а уж затем решить, как распорядиться ими. Сами США не имели реальной возможности оккупировать Константинополь. Они не находились в состоянии войны с Турцией и не располагали войсками на Ближнем Востоке. Английский флот господствовал на Средиземном море. С открытием Дарданелл для флота Антанты Константинополь и проливы оказались под контролем английской эскадры, имевшей подавляющее превосходство над немногочисленными кораблями других союзников.

С другой стороны, американские империалисты (так же, как и французские) рассматривали тогда оккупацию проливов прежде всего с той точки зрения, будет ли она полезна для целей антисоветской интервенции. До тех пор, пока речь шла о выполнении общесоюзнического плана военных действий против Советской России, преобладающая роль Англии в зоне проливов представлялась США и другим державам Антанты неизбежной и, пожалуй, даже бесспорной. Важно было лишь, чтобы Англия не вышла за рамки этих общесоюзнических задач и не закрепила окончательно проливы за собой. Господствовавшая среди империалистов уверенность в быстром успехе антисоветской интервенции позволяла рассчитывать на то, что отсрочка решения по вопросу о Константинополе и проливах не будет слишком продолжительной и Англия просто не успеет аннексировать проливы и поставить державы перед "совершившимся фактом".

Действительно, зона проливов немедленно после капитуляции Турции была приспособлена англо-франко-американскими империалистами для целей антисоветской интервенции. Статья 1-я Мудросского перемирия от 30 октября 1918 г. предусматривала "открытие Дарданелл и Босфора и свободный доступ к Чёрному морю"¹³ , что свидетельствовало об антисоветской направленности этого акта. 2 ноября 1918 г. военный флот союзников вошёл в Дарданеллы; в том же месяце были высажены союзнические десанты в Новороссийске, Одессе, Севастополе, а затем и в других пунктах черноморского побережья России. Захват проливов империалистами Антанты создал для Советской России серьёзную угрозу. В. И. Ленин по получении первых известий о подготовке этой операции отмечал: "Мы никогда не были в более опасном положении, как теперь"¹⁴ . И. В. Сталин, говоря об этом периоде антисоветской интервенции, указывал, что "перебросить часть "освободившихся" войск на территорию России, влить их в белогвардейские части Скоропадских и Красновых, Деникиных и Бичераховых, Колчаков и Чайковских и сжать в "железное кольцо" очаг революции, Советскую Россию, - таков был план империалистов"¹⁵ .

По всем этим причинам американская дипломатия в первый период деятельности Парижской мирной конференции предпочитала занимать в вопросе о Константинополе и проливах выжидательную позицию. На производившийся англичанами осторожный зондаж относительно выбора мандатария для Константинополя и проливов американцы реагировали уклончивыми замечаниями о том, что мандат должны взять "или Соединенные Штаты или Англия"¹⁶ , и даже лицемерно заявляли, будто предпочитают, чтобы мандат был передан какой-либо малой стране или группе малых стран, например, Дании и Бельгии¹⁷ .

Впервые константинопольский вопрос был затронут на заседаниях Парижской конференции только в начале февраля 1919 г., и то в косвенной форме - в связи с обсуждением территориальных притязаний Греции во Фракии и в Малой Азии. Значительную часть своего выступления перед Советом десяти греческий премьер Венизелос посвятил обоснованию необходимости превратить Кон-

¹⁰ R. Lansing. The Peace negotiations. A personal narrative, p. 171. London. 1921.

¹¹ Пункты 15-й и 16-й меморандума. Там же, стр. 174.

¹² "Архив полковника Хауза". Т. IV, стр. 156. М. 1944.

¹³ "Международная политика...", ч. II, стр. 188.

¹⁴ В. И. Ленин. Соч. Т. 28, стр. 94. 4-е изд.

¹⁵ И. В. Сталин. Соч. Т. 4, стр. 245 - 246.

¹⁶ Г. Никольсон. Как делался мир в 1919 г., стр. 180. М. 1925.

¹⁷ См. там же, стр. 182.

стантинополь и проливы в интернационализированную подмандатную зону, В Константинополе, говорил он, 360 тысяч греков, но он "не выдвигает никаких претензий на Константинополь". Здесь должен быть специальный режим - мандат Лиги наций. В интересах всего мира, продолжал Венизелос, сделать так, чтобы турецкое правительство вместе с султаном покинуло Константинополь и учредило столицу нового Оттоманского государства в Конье или Брусе. "До тех пор, пока султан будет оставаться в Константинополе, даже без титула халифа, у него сохранится значительный престиж, который позволит ему осуществлять влияние на мусульман всего мира и причинять беспокойство всем великим державам, включая Францию и Великобританию". Использовав этот аргумент с целью воздействия на французов и англичан, Венизелос затем обратился к доводам, которые, по его мнению, должны были быть хорошо восприняты американцами. Константинополь, доказывал он, не чисто турецкий город, мусульмане там в меньшинстве. "Следовательно, если принимается определение, данное в 12-м пункте "14 пунктов" Вильсона, нельзя допустить, чтобы Константинополь был включён в Оттоманскую империю. Для будущей безопасности всего мира должно быть образовано в Азии маленькое турецкое государство со своей собственной столицей"¹⁸ .

Предложенное Венизелосом определение Константинополя ("не чисто турецкий город") было весьма полезным для американских империалистов. Оно позволяло сохранить в формальной неприкосновенности 12-й пункт и в то же время отобрать Константинополь у турок. Как будет видно из дальнейшего, Вильсон не оставил без внимания эту аргументацию. Однако он опять уклонился от дискуссии по константинопольскому вопросу. Обсуждению подверглись только те предложения Венизелоса, которые касались территориальных претензий самой Греции. О Константинополе же Вильсон не сказал ни слова, а Ллойд Джордж лишь спросил, предлагает ли Венизелос интернационализировать также окрестности Константинополя, включая Скутари (Ускюдар). Венизелос ответил утвердительно, уточнив затем, что в интернационализированную зону должны войти, помимо Стамбульского (Константинопольского) вилайета, санджаки Измид, Гелиболу, Бига, часть Брусского и часть Дарданельского¹⁹ . Резолюция Совета десяти, передавшая требования Венизелоса на рассмотрение комитета экспертов²⁰ , совсем не упомянула о Константинополе и проливах.

*

14 февраля Вильсон, добившись от конференции утверждения устава Лиги наций, уехал в Америку. Ллойд Джордж в то же время уехал в Лондон. В отсутствие Вильсона, которое продолжалось около месяца, вопрос о Константинополе и проливах в официальном порядке не обсуждался. Тем не менее сопоставление отрывочных сведений об этом этапе конференции, содержащихся в мемуарной литературе, и некоторых ещё белее скудных данных, приведённых в американской публикации документов, позволяет сделать вывод, что именно в то время стала видоизменяться тактика американской дипломатии в константинопольском вопросе. Так, например, упорное противодействие американцев греческим притязаниям на Измир и Фракию²¹нельзя понять иначе, как стремление не допустить Грецию и стоявшую за ней Англию близко к зоне проливов. Вместе с тем возражения американцев против передачи Измира грекам имели и более близкую цель: побудить англичан высказаться определённее о разделе Турции и, в частности, по вопросу о Константинополе и проливах. Не мог быть случайным следующий факт: тотчас после того, как "янки отказались наотрез" предоставить грекам Измир, что привело Венизелоса в полное уныние²² , Ллойд Джордж и Клемансо попросили Хауза передать Вильсону их пожелание, чтобы США приняли мандат на Армению и Константинополь. Телеграфируя об этом в Вашингтон (7 марта 1919 г.), Хауз добавлял от себя: "Я полагаю, что Соединённые Штаты согласятся с этим, как только подобное предложение будет сделано"²³ . Хауз не скрыл и от Ллойд Джорджа, что, по его мнению, США примут мандат на Константинополь (и на Армению). Он даже упомянул, что имеется готовый план, как "раздобыть деньги под небольшие проценты для развития Константинополя". Более того, Хауз сказал Ллойд Джорджу, что Америка не откажется взять на себя "в некотором роде общий надзор" и над Анатолией²⁴ . Это был явный сдвиг в поведении американской дипломатии. Англия и Франция должны были понять, что США готовы к объявлению торгов на "оттоманское наследство". Вильсон возвратился в Париж 14 марта, а уже через 10 дней, 24 марта, английские и американские эксперты по поручению глав делегаций вступили между собой в переговоры об окончательном разделе Турции. Считая переход Константинополя и проливов к США решённым делом, американцы откровенно требовали максимального расширения подмандатной территории. Попытки англичан урезать их требования оставались безрезультатными. 28 марта Никольсон отмечал в своём дневнике: "Что касается Константинопольской зоны, то мы хотим допустить турок в Мраморное море у Пандермы, а янки - за то, чтобы изгнать их оттуда совсем"²⁵ . Через полмесяца, уступив

¹⁸ PPC. Vol. III, pp. 864 - 865.

¹⁹ См. тая же, стр. 869.

²⁰ См. там же, стр. 875.

²¹ См. Никольсон. Указ. соч., стр. 216, 217 - 218.

²² См. там же, стр. 217 - 218.

²³ "Архив полковника Хауза". Т. IV, стр. 277.

²⁴ См. Lloyd George. The Truth about the Peace Treaties. Vol. I, pp. 288 - 289.

²⁵ Никольсон. Указ. соч., стр. 227- 228.

американцам, англичане утешали себя тем, что "ни одна мандатная держава не будет в состоянии удержать Константинополь без более или менее широкой зоны хинтерланда", а потому нужно отрезать "будущую Турцию" от "всяких связей с Мраморным морем"²⁶ . К 16 апреля схема раздела Турции была подготовлена экспертами и представлена главам обеих делегаций. В целом её нельзя было считать согласованной, тем более, что предложения по ряду важнейших вопросов, в том числе об Армении, Измире, итальянской зоне в Малой Азии и др., носили крайне сумбурный характер, несколько раз менялись и явно требовали дополнительных "переторжек" в зависимости от всего хода конференции. Но по константинопольскому вопросу английские и американские эксперты пришли, казалось, к единодушному решению: США должны были получить мандат на обширную область, выделяемую в качестве "Константинопольского государства"; к подмандатной зоне отходило всё побережье Босфора, Мраморного моря и Дарданелл со значительным хинтерландом ²⁷ .

Чем же вызывалось такое усиление активности американцев в вопросе о Константинополе и проливах и каковы были причины уступчивости англичан? Среди множества факторов, определявших поведение тех и других, на первое место здесь опять необходимо поставить "русский вопрос". В феврале - марте 1919 г. происходил поворот империалистических держав от открытой антисоветской интервенции, проводившейся вооружёнными силами самих союзников, к интервенции прикрытой - в форме поддержки белогвардейцев и пограничных с Россией государств. Из Одессы и других черноморских портов поступали тревожные для империалистов сообщения об отказе французских солдат и моряков сражаться против Советской России²⁸ . Становилось очевидным, что план Антанты разгромить Советскую Россию путём открытой интервенции "разбился о волны революции"²⁹ . Обеспокоенные организаторы интервенции стали искать новых путей для борьбы с Советской Россией. Уже в середине февраля Уинстон Черчилль добивался "иной, энергичной политики в отношении России"³⁰ . Приехав в Париж накануне отъезда оттуда Вильсона, Черчилль потребовал принятия "решения о России"³¹ . Тогда-то и наметилось перенесение центра тяжести антисоветской интервенции на белогвардейцев и пограничные с Россией государства. Характерно, что, хотя после отъезда Вильсона Парижская конференция воздерживалась от обсуждения сколько-нибудь серьёзных вопросов, она именно в то время (18 февраля) решила предоставить Бессарабию Румынии. Подлинный смысл этого решения не могут скрыть даже апологеты американского империализма. Говард, например, признаётся, что "акция, предпринятая мирной конференцией в соответствии как с британской, так и с американской политикой, должна была преградить России сухопутный доступ к проливам и позволить Румынии создать угрозу русскому черноморскому побережью"³² . 25 февраля Совет десяти в основном одобрил предложение Фоша о создании "антибольшевистской армии" в составе финнов, поляков, эстонцев, румын и других малых народов, а также "русских, просоюзнических элементов". Это и был план перехода от неприкрытой интервенции к интервенции прикрытой³³ . И. В. Сталин гениально вскрыл существо видоизменения политики империалистических держав. В статье, опубликованной 16 марта 1919 г., И. В. Сталин писал: "Так, империализм от политики бряцания оружием, политики открытой интервенции, вынужден перейти к политике замаскированной интервенции, к политике втягивания в борьбу с социализмом малых и больших зависимых наций"³⁴ .

Роль США в руководстве замаскированной интервенцией была не меньшей, а, пожалуй, даже большей, чем на предыдущем этапе. Судьбу интервенции были призваны решать главным образом белогвардейские генералы и пограничные с Россией государства, для которых важнее всего была материальная поддержка самой богатой империалистической державы - США.

Соответственно возросли захватнические требования США вообще и в вопросе о Константинополе и проливах в частности. Англия же и другие державы Антанты не только были вынуждены считаться с требованиями американцев, но в ряде случаев сами старались стимулировать заинтересованность их в приобретении территорий, служивших антисоветским плацдармом (тем более что этой, хоть и очень дорогой, ценой покупалось согласие США на предоставление Англии и Франции других мандатов в Турции). Отсюда и проистекала податливость англичан в переговорах с американцами по константинопольскому вопросу. Не было простым совпадением выступление Ллойд Джорджа за создание и укрепление "антибольшевистского барьера"³⁵именно в тот самый день, 16 апреля 1919 г., когда английские и американские эксперты закончили разработку схемы раздела Турции.

Среди других причин, вызвавших измене-

²⁶ Там же, стр. 241.

²⁷ См. H. Howard. The partition of Turkey. A diplomatic history 1913 - 1923, p. 232. Oklahoma. 1931. Дата окончания работы экспертов приведена Никольсоном. Указ. соч., стр. 242.

²⁸ См. статью И. Белкина "Влияние Великой Октябрьской социалистической революции на революционное движение во Франции в 1918 - 1919 годах". Журнал "Вопросы истории" N9 за 1949 г., стр. 71.

²⁹ И. В. Сталин. Соч. Т. 4, стр. 246.

³⁰ Бэкер. Указ. соч., стр. 321.

³¹ "Архив полковника Хауза", т. IV, стр. 284.

³² H. Howard. Указ. соч., стр. 239.

³³ См. Б. Штейн. "Русский вопрос" на Парижской мирной конференции, стр. 136 - 138. М. 1949.

³⁴ И. В. Сталин. Соч. Т. 4, стр. 248.

³⁵ Б. Штейн. Указ. соч., стр. 162.

ние тактики американской дипломатии в константинопольском вопросе, существенное значение имела обстановка, сложившаяся в самой Турции. Единоличное хозяйничание Англии в Константинополе и проливах, вначале рассматривавшееся американцами лишь как выполнение англичанами общесоюзнических обязательств чисто военного характера, стало с течением времени беспокоить США. В начале марта 1919 г. пост великого визиря занял явный английский агент Дамад Ферид паша. Немедленно в Константинополе распространились настойчивые слухи, что Дамад Ферид предложил Великобритании взять мандат над всей Турцией³⁶ . Возникала реальная для американских империалистических интересов угроза, что дальнейшее затягивание решения константинопольского вопроса приведёт к окончательному захвату проливов Англией.

С другой стороны, в Анатолии под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции росло национально-освободительное движение, направленное против раздела и закабаления Турции империалистами. Англия возглавила борьбу с анатолийским движением, и в этом отношении не было никаких расхождений между англичанами и американцами (равно как французами, итальянцами и другими империалистами). Но методы, применявшиеся Англией для подавления анатолийского движения, вызывали со стороны США возражения. Англия опиралась в Турции на султана и феодально-клерикальные круги. США считали, что эта ставка ненадёжна, а если и окажется действенной, то принесёт все выгоды одной Англии. Поэтому американцы стремились установить связь с оппозиционными султану компрадорскими и "умеренными" буржуазно-националистическими элементами, рассматривая их не только как противовес британскому влиянию, но и как орудие разложения национально-освободительного движения. Плотный покров тайны, скрывавший подлинные цели американских империалистов в отношении Турции³⁷ , позволял им демагогически заявлять об отсутствии у них территориальных посягательств и противопоставлять британской политике своё "бескорыстие". Такая тактика принесла плоды. Часть стамбульской буржуазной интеллигенции, действительно, надеялась при поддержке США предотвратить раздел Турции и в то же время не допустить развития народного движения. Ещё в конце 1918 г., тотчас после Мудросского перемирия, прибывший в Константинополь в качестве официального представителя США Филипп Маршалл Браун распространял в кругах турецкой буржуазной интеллигенции версию о намерении Вильсона противостоять расчленению Турции. В декабре 1918 г. он посетил Дамад Ферида пашу и "советовал" ему "стоять за свой народ"³⁸ . Конечно, Браун отнюдь не надеялся повлиять на Дамад Ферида, связи которого с англичанами были общеизвестны: целью визита было создать в турецком "общественном мнении" впечатление, будто Америка отстаивает интересы Турции.

Примерно в то же время в Константинополе образовалась "Вильсоновская лига", ставившая своей задачей получение от США финансовой и экономической "помощи", включая назначение Вильсоном экспертов и советников во все центральные и провинциальные турецкие учреждения сроком на 25 лет, чтобы "дать Турции возможность приступить к созданию нового режима и проведению внутренних реформ". "Вильсоновская лига" просуществовала недолго, всего около двух месяцев, но сторонники получения американской "помощи" не прекратили своей деятельности³⁹ . Созданный в Константинополе так называемый "Национальный конгресс" (в действительности он не был ни "национальным", ибо отражал антинациональные интересы компрадоров, ни "конгрессом", ибо не имел представительного характера) даже опубликовал в печати программу "помощи" туркам со стороны некоего "иностранного государства", под которым явно подразумевалась Америка⁴⁰ .

Преимуществом США по сравнению с Англией и Францией в их империалистическом соперничестве в Турции являлось и то обстоятельство, что на всём Ближнем и Среднем Востоке антиимпериалистическое движение направлялось тогда непосредственно против "старых" колониальных держав, а не против США. Разумеется, американские империалисты относились враждебно к этому движению. В ряде случаев, исходя из общеимпериалистических интересов, американцы активно помогали своим соперникам⁴¹ . Но тот факт, что вооружённая борьба не только в Турции, но и вообще на мусульманском Востоке велась главным образом с англичанами (Египет, Ирак, Иран, Афганистан, Индия) или французами (Сирия, Северная Африка), давал американцам возможность скрывать свою подлинную роль в подавлении этих национально-освободительных движений и тем самым ставил Англию и Францию в ещё более невыгодное положение по сравнению с США.

³⁶ См. Edgar Pech. La Turquie et les Alies, p. 52. Paris. 1925.

³⁷ Это вынуждены признать даже буржуазные историки Парижской конференции. Темперлей пишет: "Мир для неарабских территорий бывшей Оттоманской империи делался наподобие покрывала Пенелопы - с той разницей, что союзники ткали свою восточную политику во мраке и тайне, а обратный процесс распарывания и перешивания, который безжалостно сопровождал их рукоделие, происходил относительно открыто". H. Temperley. Указ. соч., стр. 41.

³⁸ Halide Edib. The Turkish Ordeal, p. 15. London. 1928.

³⁹ См. там же. См. также E. Pech. Указ. соч., стр. 17, запись за 7 декабря 1918 года.

⁴⁰ См. Мустафа Кемаль. Путь новой Турции. Т. I, стр. 355. М. 1929.

⁴¹ Наиболее характерные примеры - признание США в апреле 1919 г. протектората Англии над Египтом и молчаливее согласие на оккупацию ею Ирана.

Наконец, благоприятным для империалистических замыслов США обстоятельством было дальнейшее углубление противоречий между участниками Парижской конференции. Некоторые из противоречий оказывали непосредственное влияние на ход обсуждения константинопольского вопроса. К их числу относились в первую очередь: англо-французская борьба за Сирию и месопотамскую нефть; конфликт Италии с Англией и Францией (а также с Грецией) из-за Малой Азии; англо-франко-итальянское соперничество в Константинополе. Да и разногласия по вопросам, не имевшим прямого отношения к Турции, тоже приносили, как правило, выгоду американцам. Англия, Франция, Италия, не говоря уже о малых странах вроде Греции, наперебой заискивали перед США, выступавшими в роли арбитра.

Всё это вместе взятое и обусловило ту относительную лёгкость, с которой проходило предварительное обсуждение константинопольского вопроса на Парижской конференции. В начале мая 1919 г. между англичанами и американцами было достигнуто соглашение также по измирскому вопросу. Вильсон уступил настояниям Ллойд Джорджа. Отчасти это было платой за Константинополь, но гораздо большее значение имел тот факт, что грекам поручалось открыть вооружённую интервенцию против анатолийского национально-освободительного движения, с которым явно не могли справиться ни султан, ни константинопольские компрадоры⁴² Жандармские функции, возлагавшиеся на греческие войска в Малой Азии, уже были продемонстрированы ими в Одессе - в отношении французских матросов и солдат, отказавшихся воевать против Советской России⁴³ . Ввиду этого к решению об оккупации Измира греками примкнул и Клемансо⁴⁴ , и 6 мая оно было принято Советом четырёх, точнее, Советом трёх, так как Орландо ещё в конце апреля покинул конференцию в знак протеста против отказа союзников отдать Италии Фиуме. Сговор об Измире, а также завершение работы над проектом германского договора (7 мая текст договора был вручён немцам) позволяли перейти к официальному обсуждению всего турецкого вопроса в Совете четырёх. Общая обстановка представлялась руководителям империалистических держав в самом радужном свете. На заседании 7 мая Ллойд Джордж заявил, что "можно предвидеть близкое падение большевиков"⁴⁵ . Некоторое беспокойство вызывала неуверенность, подпишут ли немцы договор; военным экспертам было поручено разработать на этот случай военные меры, и Ллойд Джордж на заседании 9 мая говорил: "Через 15 дней мы узнаем, будет ли у нас ещё война или не будет"⁴⁶ . Тем не менее турецкий вопрос был поставлен в порядок дня Совета четырёх. 12 мая Вильсон объявил возвратившемуся в Париж Орландо о состоявшемся решении допустить греков в Измир. Орландо негодовал, и, чтобы немного его успокоить, Ллойд Джордж, с согласия Вильсона и Клемансо, пообещал Италии другие компенсации в Малой Азии⁴⁷ . В действительности "Большая тройка" мало считалась с итальянскими требованиями, и, в частности, турецкий вопрос попрежнему решался преимущественно в отсутствие Орландо, которому затем лишь предлагалось присоединиться к готовым постановлениям.

*

13 мая 1919 г.⁴⁸ Вильсон, Ллойд Джордж и Клемансо приступили к рассмотрению подготовленной экспертами схемы раздела Турции. Вопрос о Константинополе и проливах был решён быстро, в соответствии с предварительной договорённостью. Протокол заседания гласил: "Президент США от имени Соединённых Штатов и под условием согласия сената на это принимает... мандат на город Константинополь, проливы Босфор и Дарданеллы, Мраморное море и небольшую сопредельную территорию, границы которой будут определены по соглашению между делегациями Соединённых Штатов, английской, французской и итальянской, чьи рекомендации, при условии единогласия, будут приняты без дальнейшего обращения к Совету"⁴⁹ . В резолютивной части протокола было также записано: "Турецкий сувере-

⁴² В буржуазной литературе упорно замалчивается этот факт. Только Темперлей, единственный, пожалуй, среди буржуазных историков, признаёт, что оккупация Измира имела целью борьбу с турецким национально-освободительным движением. В его передаче решение союзников будто бы сводилось к тому, что "военные поручения в Северной Турции, которые предприняла бы Российская империя, если бы она сохранилась, в обмен за приобретение Турецкой Армении и Константинополя и которые ("военные поручения") западные державы в отсутствие России не могут взять на себя, будут возложены на Грецию, имея в виду приобретение ею Измира и прилегающей зоны в Анатолии". См. Temperley. Указ. соч., стр. 44.

⁴³ См. указ. статью И. Белкина. Кстати, в Измир были переброшены как раз те греческие части, которые перед этим находились в Одессе в составе экспедиционного корпуса интервентов.

⁴⁴ Согласие Клемансо было, кроме того, куплено Ллойд Джорджем некоторыми уступками по вопросам германского договора и соглашением о разделе нефтяных ресурсов (так называемое "Соглашение Лонг - Беранже" от 8 апреля 1919 года, утверждённое Англией 16 мая 1919 г.; см. Тардье. Указ. соч., стр. 345 - 346).

⁴⁵ Б. Штейн. Указ. соч., стр. 230.

⁴⁶ PPC. Vol. V, pp. 526, 536. "Альдрованди Марескотти. Дипломатическая война, стр. 253. М. 1944;

⁴⁷ Никольсон. Указ. соч., стр. 256.

⁴⁸ Так записано у Никольсона. Протокол в PPC датирован 14 мая, но это, вероятно, неточность: Морис Хэнки, как видно, датировал вечерние заседания следующим днём, когда составлял протокол.

⁴⁹ PPC Vol. V, p. 614.

нитет над Константинополем, Европейской Турцией, проливами и Мраморным морем прекратит своё существование"⁵⁰ . Не вызвал споров и вопрос об Армении; её тоже решили передать под мандат США. Зато обсуждение остальных вопросов раздела Турции вылилось в длительный и беспорядочный спор. Вильсону (несмотря на то, что он сам имел виды на Анатолию) хотелось за счёт турецких земель удовлетворить Италию, чтобы она не настаивала на передаче ей Фиуме. Однако ни Ллойд Джордж, ни Клемансо не желали поступиться своими собственными захватническими планами. В результате "трое" договорились разделить Анатолию между Францией и Италией с выделением Измирской зоны для Греции. Дело дошло до того, что даже подумывали о том, чтобы в Анатолии было "два султана, один на севере и один на юге"⁵¹ . Когда Бальфур ознакомился с протоколом заседания, он дал ему выразительную оценку: "Трое невежд, руководимые дитятей!" Присутствовавший при этом Никольсон меланхолически добавил в своём дневнике: "Предполагаю, что дитя - это я"⁵² .

Раздел Анатолии оказался для руководителей конференции наиболее трудной частью всей турецкой проблемы. Итальянская делегация, уведомленная о решении "Большой тройки", внесла свои контрпредложения, требуя мандата на всю Анатолию, за исключением лишь города Измира и той зоны в Малой Азии, которую намечалось включить в мандат на Константинополь⁵³ . Но тем временем обострилась обстановка в самой Анатолии: 15 мая греки, как и было предусмотрено решением Совета четырёх, высадились в Измире, а на следующий день итальянцы без ведома и согласия союзников произвели десант в районе Кушадасы (к югу от Измира), намеченном к включению в греческую зону. Действия итальянцев были расценены союзниками как "самовольные" и послужили предлогом для отказа от прежде данных Италии обещаний. На заседании 17 мая, сперва в отсутствие Орландо⁵⁴ , а затем при нём⁵⁵ , Вильсон, Клемансо и особенно Ллойд Джордж в самых резких тонах выражали возмущение поведением итальянцев, обвиняли их в нарушении союзных обязательств и в заключение объявили, что, пока Италия не даст удовлетворительных объяснений, союзники не будут рассматривать никакие итальянские требования.

Сумятица, внесённая в обсуждение турецкого вопроса высадкой греческих и итальянских войск в Анатолии, ещё больше усилилась, когда Ллойд Джордж сделал попытку добиться пересмотра решения об удалении султана из Константинополя. Вряд ли у Ллойд Джорджа было твёрдое мнение по этому поводу. Он неоднократно высказывался то за удаление, то за оставление султана, руководствуясь лишь конъюнктурными соображениями. На этот раз Ллойд Джордж действовал отчасти под влиянием англо-индийских кругов (опасавшихся роста антибританского движения в Индии как реакции на политику раздела Турции), но главным образом под непосредственным впечатлением своего успеха в измирском вопросе. Ему казалось, что, опираясь на греческие войска, Англия быстро подавит национально-освободительное движение в Анатолии, восстановит там власть султана и будет управлять при его посредстве всей Турцией.

Удобным предлогом для постановки вопроса о султане явился приезд в Париж специально подобранной "индийской делегации" (министр по делам Индии Монтегю, глава Мусульманской лиги Ага-хан, махараджа Биканирский, лорд Синха и др.), имевшей целью заявить мирной конференции протест против раздела Турции. "Индийская делегация" была допущена на заседание Совета четырёх как раз в тот день, 17 мая, когда происходила перепалка с итальянцами. С большой помпой "индийцы" предстали перед руководителями конференции и один за другим выступили с длинными патетическими речами. Они просили оставить туркам Константинополь, "не обижать" халифа, за которого индийские мусульмане молились-де даже тогда, когда с оружием в руках сражались против турецких войск, принять во внимание солидарность "всех мусульман", а также солидарность индусов с мусульманам ми в турецком вопросе, не забывать о том, какое волнение в мире ислама вызывает намерение союзников разделить Турцию, и т. д.⁵⁶ .

Используя эту инсценировку, Ллойд Джордж сделал вид, что впервые начинает сомневаться в правильности принятого решения. Внимательный (хотя далеко не беспристрастный) наблюдатель, член итальянской делегации Альдрованди Марескотти записал в своём дневнике: "Ллойд Джордж не возражал, когда недавно президент Вильсон говорил о возможности американского мандата на Константинополь и Фракию. Сегодня он, казалось, с живейшим любопытством слушал только что произнесённые речи, с содержанием которых он, разумеется, был предварительно ознакомлен. Почти всё время он подпирал голову рукой как бы в состоянии глубокого размышления. По отъезде делегатов он утверждает, что заявления их произвели на него очень сильное впечатление и что он, со своей стороны, убеждён в необходимости сохранить халифат в Константинополе"⁵⁷ .

Трудно сказать, разгадал ли Вильсон скрытый смысл ламентаций Ллойд Джорджа, но реагировал он на них несколько неожиданно. На заседании "Трёх" 19 мая Вильсон заявил, что "индийская делегация" произвела и на него большое впечатление -

⁵⁰ Там же, стр. 622.

⁵¹ Там же, стр. 757.

⁵² Никольсон. Указ. соч., стр. 260.

⁵³ См. Альдрованди Марескотти. Указ. соч., стр. 274.

⁵⁴ См. PPC. Vol. V, pp. 668 - 672.

⁵⁵ См. там же, стр. 686 - 689.

⁵⁶ См. там же, стр. 690 - 701.

⁵⁷ Альдрованди Марескотти. Указ. соч., стр. 280.

в особенности тем, что она сказала о турецком суверенитете. "Он сам забыл, что применил это слово в 14 пунктах" (Ллойд Джордж тут поспешил подать реплику, что и он "забыл" об этом). Между тем 14 пунктов составляют теперь нечто вроде трактата, и нужно ими руководствоваться для всех мирных договоров. Как же быть? У него появляется следующая мысль: нельзя ли оставить султану суверенитет над Анатолией и только потребовать, чтобы в некоторых специфических делах, например, финансовых, экономических и, возможно, в области международных отношений, он получал советы, скажем, французского правительства? Это можно было бы устроить и не удаляя турок из Константинополя, хотя и не оставляя им там суверенитета. Султан там будет "точно как папа римский в Риме". Он получит определённый район в Константинополе в качестве резиденции и "будет тогда отделён от своего королевства только узкой полосой воды и суши". Франция же должна получить не мандат на Анатолию, а особое положение, закреплённое договором с Турцией. "То, что он (Вильсон. - А. М. ) предлагает, - это в действительности дать Франции мандат, не называя это мандатом". Франция не будет ответственна перед Лигой наций, условия её договора с Турцией будут более ограничены, чем условия мандата. Так как Ллойд Джордж при этих словах выразил недовольство слишком большими прерогативами, предоставляемыми Франции "в отношении всей Малой Азии", то Вильсон добавил, что такое решение позволит полностью удалить итальянцев оттуда. Всё же Ллойд Джордж не выразил никакого энтузиазма по поводу предложения Вильсона. Клемансо тоже был осторожен: он заявил, что "схему" надо изложить на бумаге и изучить⁵⁸ .

В сущности, предложение Вильсона означало как раз обратное тому, чего добивались "индийцы" и Ллойд Джордж. По мысли англичан, оставление султана-халифа в Константинополе должно было открыть путь к "воссоединению" Константинополя с Анатолией под фактической властью Англии. Вильсон же предложил "воссоединение" в противоположном смысле: не Константинополь присоединить к Анатолии, а Анатолию к Константинополю, где "точно как папа римский" останется султан-халиф. Поскольку султан должен был лишиться суверенитета над Константинополем, но сохранить светскую власть над Анатолией и поскольку в Константинополе должны были господствовать американцы, им принадлежало бы решающее слово и в руководстве Анатолией, осуществляемом из "константинопольского Ватикана". Договорные отношения султана с Францией или иной державой по поводу Анатолии не имели бы в этом случае практического значения. Таким образом, Вильсон сделал своим предложением дальнейший шаг к расширению сферы американского господства. Помимо Армении и Константинополя, он заявил претензию и на Анатолию.

Тем не менее Ллойд Джордж поддержал предложение Вильсона. С тактической стороны оно было небезвыгодно для Англии, гак как облегчало устранение из Анатолии и итальянцев и французов, оставляя в то же время открытым путь для сохранения халифата. Вот почему Ллойд Джордж в выдвинутой им на заседании "Трёх" 21 мая новой "схеме" урегулирования турецкого вопроса изъявил полную готовность не только подтвердить прежнее решение о передаче США "полных мандатов" на Константинополь и проливы и на Армению (с Киликией), но и дополнительно предоставить США "лёгкий мандат" на Анатолию и "временный мандат" на "русскую Армению, Азербайджан и весь район Кавказа - впредь до решения русской проблемы"⁵⁹ .

В ходе обсуждения Вильсон заявил, что он сомневается в принятии сенатом США мандата над Анатолией; ему трудно будет получить согласие даже на мандат над Арменией; но "что касается Константинополя, то он думает, что даже те общественные деятели, которые находятся в политической оппозиции к нему, поддержат его в принятии мандата". Впрочем, добавил Вильсон, не исключена возможность, что он измелит своё мнение по поводу мандата на Анатолию. Во всяком случае, делить её не нужно, султана следует оставить в Константинополе, а Франция будет давать султану "советы" касательно Анатолии⁶⁰ .

Осторожность, проявленная Вильсоном в вопросе о мандате США на Анатолию, объяснялась главным образом его стремлением успокоить Францию. Это мало помогло, и Клемансо на заседаниях 21 и 22 мая совершенно выходил из себя. Наибольший гнев он обрушил на Ллойд Джорджа, отрицавшего действительность тайного англо-французского соглашения 1916 г. ("Соглашение Сайке - Пико"), по которому Франция должна была получить Мосул и долю в управлении Палестиной. Из-за этого-то и произошла между Клемансо и Ллойд Джорджем, по выражению одного наблюдателя, "первоклассная собачья драка"⁶¹ . Но Клемансо не обошёл и Америку. Он жаловался, что отдал Мосул, отдал Палестину, никак не может получить Сирию, а теперь его ещё лишают Анатолии. Клемансо даже осмелился заметить, что "опасно вводить США в Малую Азию". Явной насмешкой над разглагольствованиями Вильсона и

⁵⁸ См. PPC. Vol. V, pp. 707 - 711.

⁵⁹ PPC. Vol. V, p. 770 - 771. Отразившаяся в этой "схеме" надежда на усиление активности США в антисоветской интервенции разделялась тогда и Черчиллем. По свидетельству Никольсона (указ. соч., стр. 203), Черчилль, приехав 19 мая в Париж вместе с Керзоном и некоторыми другими членами британского кабинета для обсуждения турецкого вопроса, настаивал на передаче американцам мандата "на проливы и Константинополь, а также на Армению с Трапезундом".

⁶⁰ См. PPC. Vol. V, p. 765.

⁶¹ H. Wilson. Life and Diaries. Vol. III, p. 194; цитирую по Альдрованди Марескотти. Указ. соч., стр. 297.

Ллойд Джорджа о "мусульманском мире" прозвучали слова Клемансо о том, что если отдать Америке сверх Константинополя и Армении ещё и лежащую между ними Анатолию, то это произведёт "раскол во всём европейском мире"⁶² .

Чем дальше, тем больше обострялись разногласия между империалистами по поводу раздела Турции. Американцам это было всё ещё выгодно, так как и Ллойд Джордж, и Клемансо, и тем более Орландо, яростно нападая друг на друга, старались привлечь Вильсона каждый на свою сторону. Поэтому решение о передаче Константинополя и проливов под американский мандат не подвергалось сомнению. Только в крайне осторожной и завуалированной форме Англия и Франция пытались укрепить свои позиции против США, используя для этого всё тот же неясный вопрос об оставлении султана в Константинополе. В свою дипломатическую игру Ллойд Джордж и Клемансо решили включить и самих турок. 30 мая Клемансо предложил Совету четырёх разрешить оттоманской делегации приехать в Париж, чтобы "дать разъяснения" мирной конференции. Ллойд Джордж немедленно поддержал его предложение. Вильсон отнёсся к нему сдержанно, но не стал возражать. В результате Совет четырёх постановил допустить оттоманскую делегацию, и соответствующая телеграмма была отправлена Порте от имени "Главных Союзных и Присоединившихся Держав"⁶³ .

Единодушие, с которым Клемансо и Ллойд Джордж ратовали за приглашение оттоманской делегации, а также согласие Вильсона объяснялись тем, что каждый из них втайне рассчитывал использовать турок в своих собственных интересах. Больше всего оснований для этого имели, казалось бы, англичане, так как султан и правительственная партия "Свобода и согласие" открыто высказывались за английский протекторат. Но и у французов была своя агентура в султанском правительстве. Министр иностранных дел Али Кемаль бей даже сделал французскому верховному комиссару в Константинополе Дефрансу формальное заявление о готовности Порты принять "французское покровительство"⁶⁴ . Правда, великий визирь Дамад Ферид паша уклонился от подтверждения такого заявления⁶⁵ , но общеизвестное бессилие Порты и столь же общеизвестная продажность султанских сановников позволяли французам надеяться, что в конечном счёте Дамад Ферид тоже перейдёт на их сторону. Наличие у Франции мощных финансово-экономических рычагов (Оттоманский банк, Управление оттоманского долга, концессии и пр.) подкрепляло эти надежды. Что касается Вильсона, то его отношение к приезду оттоманской делегации в Париж определялось, во-первых, взятой им на себя ролью "беспристрастного арбитра", а во-вторых, тем, что в Константинополе велась упорная пропаганда за американский мандат⁶⁶ и циркулировали настойчивые слухи о намерении Порты ходатайствовать об этом на мирной конференции⁶⁷ .

Разумеется, при всём этом неизменно учитывался "русский вопрос", хотя Вильсон старательно избегал ставить его в связь с турецкими делами. Только один раз за рассматриваемый период протоколы конференции приоткрывают завесу над размышлениями Вильсона по этому поводу. На заседании "Трёх" 6 июня 1919 г. Ллойд Джордж, убеждая Вильсона в нецелесообразности поддерживать сербов в вопросе о Фиуме, стал его пугать "славянской опасностью" и дал понять, что если Фиуме перейдёт в руки южных славян, то Россия тем самым выйдет к Адриатическому морю. "...Имеется, - сказал Ллойд Джордж, - одна держава, которая незримо надзирает за этой конференцией, это - Россия. Сейчас она развалилась на куски, но через пять лет кто сможет сказать, чем она станет?" Вильсон, как записано в протоколе, немедленно "дал понять (suggested), что Россия будет заперта (bottled up), благодаря тому факту, что какая-нибудь другая держава будет владеть проливами Босфора и Дарданелл"⁶⁸ .

17 июня 1919 г. оттоманская делегация была принята Советом десяти в Зале часов на Орсейской набережной. Из оглашённого Дамад Феридом длинного заявления явствовало, что Порта не ходатайствует ни о чьём

⁶² PPC. Vol. V, p. 760.

⁶³ PPC. Vol. VI, pp. 116, 134; Альдрованди Марескотти. Указ. соч., стр. 351 - 352.

⁶⁴ Pech. Указ. соч., стр. 55; Ср. Кемаль. Указ. соч., стр. 373.

⁶⁵ Пеш объясняет эту перемену тем, что тотчас после заявления Али Кемаля Дефрансу, сделанного утром 20 мая, Порта получила из Парижа сообщение о выступлении "индийской делегации" и расценила его как решительный отказ англичан от политики раздела Турции. Поэтому константинопольские газеты, которые перед этим пели дифирамбы французам, в том числе инспирируемая Али Кемалем газета "Сабах" ("Утро"), стали писать, что следует надеяться на Англию, что Англия "поймёт" выгодность сохранения Оттоманской империи и т. п. См. Pech. Указ. соч., стр. 56 - 57.

⁶⁶ Мустафа Кемаль впоследствии говорил: "В Константинополе имелась также группа аристократов обоего пола, которые были убеждены, что действительное спасение страны можно обеспечить только добившись американского протектората. Они упорствовали в этой идее и всеми силами старались доказать, что их точка зрения абсолютно правильна" (Кемаль. Указ. соч., стр. 10). См. также H. Edib. Указ. соч., стр. 20, где описывается грандиозный митинг, устроенный в Константинополе 6 июня 1919 г. в знак протеста против оккупации Измира греками и сопровождавшийся проамериканскими демонстрациями.

⁶⁷ См. Кемаль. Указ. соч., стр. 373. Pech. Указ. соч., pp. 50 - 51.

⁶⁸ PPC. Vol. VI. p. 212.

мандате⁶⁹ , а пытается возродить обветшалую англо-французскую доктрину "целостности Оттоманской империи". Султанское правительство требовало не только сохранения довоенных границ, но и возвращения туркам Западной Фракии. Приспособляясь к фразеологии британской дипломатии, Дамад Ферид говорил, что в турецком вопросе "затронуты интересы трёхсот миллионов мусульман". Для Вильсона были предназначены заявления о тождестве "принципов и методов как русских, так и турецких революционеров", одинаково стремящихся "к разрушению общества с целью... захвата собственности". Достаточно прозрачно Дамад Ферид намекнул и на желательность вооружённой интервенции держав против анатолийского национально-освободительного движения.

Выступление Дамад Ферида встретило весьма холодный приём со стороны руководителей конференции. Клемансо объявил, что турки должны представить своё заявление в письменном виде и получат письменный же ответ⁷⁰ . В тот же день делегация прислала затребованный меморандум, а через неделю, 23 июня, - второй меморандум, где конкретизировались предложения об устройстве отдельных частей Оттоманской империи. Константинополь и проливы совсем не упоминались в этих документах. Об Армении глухо говорилось, что если "Армянская республика, учреждённая в Ереване", будет признана союзниками, то оттоманская делегация согласится обсудить ad referendum линию границы с ней. Арабские территории предлагалось оставить под сюзеренитетом султана, который вступит по поводу каждой из них в договорные отношения с Англией и соответственно с Францией⁷¹ .

В общем приезд оттоманской делегации не внёс существенных изменений в расстановку сил на Парижской конференции. Вильсон был обозлён и тем, что турки, решившие искать поддержки у англичан и французов, ничего не сказали об американском мандате на Константинополь, и тем, что заявления их об Армении носили слишком неопределённый характер. Ллойд Джордж попытался было предложить "установить краткие условия мира с Турцией, пока турецкая делегация находится в Париже"⁷² , но Вильсон высказался за то, что "туркам лучше уехать". "Их выслушали, - заявил он, - а они обнаружили полное отсутствие здравого смысла... Они вообразили, что конференция совсем не знает истории и готова глотать непомерную ложь"⁷³ .

Совет четырёх ответил оттоманской делегации нотой, в которой недвусмысленно говорилось, что турки не могут надеяться на снисхождение; что союзники хотя и расположены к турецкому народу и "восхищены его превосходными качествами", однако "не могут признать, что среди этих качеств имеется способность управлять другими расами"; что как в Европе, так и в Азии и Африке, "турки-османы лишь разрушали то, что завоёвывали", они "никогда не проявляли способности развивать мирно то, что приобретали военным путём, - не в этом заложены их таланты". Оскорбительный по тону ответ союзников содержал не менее оскорбительный вывод: так как турецкий вопрос связан с международными проблемами, немедленное разрешение которых невозможно, то "нет никакой пользы в дальнейшем пребывании в Париже турецкой делегации"; когда же наступит благоприятный момент, союзники "не преминут снестись с турецким правительством, чтобы выяснить наилучший способ достижения быстрых результатов"⁷⁴ .

Нота союзников соответствовала прежде всего желаниям Вильсона: ничем не связывать себя в отношении оттоманского правительства, чтобы иметь возможность захватить наибольшую часть Турции, какую только удастся получить в зависимости от соотношения сил среди руководящих империалистических держав. Но это также означало, что вообще откладывается окончательное решение вопроса о Турции. В резолюции Совета четырёх от 27 июня прямо указывалось, что дальнейшее обсуждение условий мирного договора с Турцией придётся отсрочить, пока "правительство США не установит, сможет ли оно принять мандат на часть территории бывшей Турецкой империи"⁷⁵ .

Сомнительно, чтобы Вильсон тогда понимал все последствия отсрочки обсуждения договора с Турцией. На деле оказалось, что, включив и Анатолию в свои захватнические планы, Вильсон, сам того не желая, вернул константинопольский вопрос, как будто уже окончательно решённый союзниками, в его исходное положение. Тем самым создавалась выгодная обстановка для англичан, которые в качестве "счастливых обладателей" сохраняли на неопределённый срок фактическое господство над Константинополем и проливами.

Ллойд Джордж усиливал создавшуюся в константинопольском вопросе неясность ещё более частыми, чем прежде, ссылками на "беспокойство в мусульманском мире", вызываемое проектом удаления султана-халифа из Константинополя. Ему вторил, исходя на своих собственных соображений, Клемансо, говоривший, что если союзники и примут решение изгнать султана в Азию, у них

⁶⁹ Утверждение Гордона, автора единственной до сих пор в США монографии о турецко-американских отношениях, будто "основным ходатайством" оттоманской делегации на конференции было требование "американского мандата на всю Азиатскую Турцию", - чистейшая выдумка, хотя Гордон и ссылается на архивы американского посольства в Константинополе. См. J. Gordon. American relations with Turkey 1830 - 1930, p. 267. Philadelphia. 1932.

⁷⁰ См. PPC. Vol. VI, pp. 509 - 512.

⁷¹ См. там же, стр. 691 - 694.

⁷² См. там же, стр. 676.

⁷³ Там же, стр. 711.

⁷⁴ Там же, стр. 577 - 580, 757 - 758.

⁷⁵ Там же, стр. 729.

не будет эффективных средств, чтобы провести это решение в жизнь. Вильсон, казалось, не замечал их скептицизма. Он упорно твердил, что турок нужно лишить суверенитета над Константинополем и проливами, что "султана и его правительство он удалил бы из Константинополя" и что, по его мнению, вопрос этот "уже решён". Не была, как видно, забыта им и аргументация Венизелоса. "Константинополь, - говорил Вильсон, - не турецкий город, другие расы там в большинстве". Чувствовалось, что Вильсон если и допускает различные варианты решения о других частях Оттоманской империи, то Константинополь и проливы считает, безусловно, отданными Соединённым Штатам. Однако прямое заявление было теперь уже невозможно. Клемансо на одном из последних заседаний с участием Вильсона прямо спросил: "Какое же решение имеется непосредственно в виду?" И в пояснение своего вопроса добавил: "Константинополь был предложен президенту Вильсону, но он, кажется, не жаждет получить его". Вильсон не принял вызова и, сделав вид, что вопрос об Анатолии важнее, стал излагать свой взгляд на итальянские притязания⁷⁶ .

*

После подписания Версальского договора и отъезда Вильсона из Парижа вопрос об американском мандате на Константинополь и проливы фигурирует в протоколах Парижской конференции во все более и более неопределённой форме. Англичане и французы проявляли теперь значительно большую самостоятельность по отношению к США, а американская делегация шаг за шагом отступала. Важнейшей причиной нового поворота в обсуждении константинопольского вопроса были, как и прежде, изменения, происшедшие в ходе антисоветской интервенции. К концу июня 1919 г. обозначилось поражение Колчака. Ещё до отъезда Вильсона, на одном из последних заседаний Совета четырёх (25 июня 1919 г.), Ллойд Джордж сообщил об этом, добавив, что Деникин "действует успешно"⁷⁷ . Разгром Колчака не был ещё окончательным. Колчак, как указывал И. В. Сталин в июне и июле 1919 г., ещё оставался для советской власти "наиболее серьезным противником", был "действительно опасен"⁷⁸ . Тем не менее взятие Красной Армией Перми предвещало близкое изгнание колчаковцев с Урала. В своём выступлении 4 июля 1919 г. В. И. Ленин говорил, что "решительный перелом на Урале наступил"⁷⁹ . Это свидетельствовало о том, что, хотя антисоветская интервенция продолжалась, политика Вильсона не оправдала расчётов империалистов. Его бессилие в руководстве всемирной контрреволюцией послужило немаловажной причиной дальнейшего падения его авторитета в американских монополистических кругах. Вильсон утратил их доверие и в том, что касалось сокрушения Советской России, и в области политической конкуренции с европейскими империалистами. Выдвинутая Вильсоном в качестве универсальной панацеи Лига наций вызывала теперь насмешки со стороны Уоллстрита, не желавшего давать деньги под такое "обеспечение" американских империалистических интересов⁸⁰ . Недовольство просчётами Вильсона, недоверие к его европейским партнёрам, возмущение Версальским договором, не давшим американскому империализму ожидавшихся выгод, - всё это наряду с внутриполитическими причинами обусловило рост оппозиции Вильсону во влиятельных кругах американской империалистической буржуазии. Американские представители на Парижской конференции, оставшиеся после отъезда Вильсона (Уайт, Полк и др.), равно как и государственный департамент в Вашингтоне, испытывали двухстороннее давление: антивильсоновской оппозиции и европейской дипломатии. Чтобы справиться с первым из двух противников, обязательно нужна была поддержка со стороны второго и наоборот. Но это было невозможно, и американская дипломатия шла по наименее выгодному для неё пути снижения своей активности. То, что получило название "изоляционизма", не было, следовательно, как утверждают апологеты американского империализма, самоустранением США от европейских дел. Это была вынужденная тактика- маскировки ничуть не уменьшившихся захватнических планов США, реализация которых, однако, встретилась с такими серьёзными препятствиями (главное из них - неудачи в борьбе против Советской России), что требовала обходных манёвров.

Вот почему константинопольский вопрос, начиная со второй половины 1919 г., рассматривался Парижской конференцией уже не как окончательно решённый в пользу США, а как проблема, требовавшая изучения. 18 июля Уайт, представитель США в Совете глав делегаций (заменившем после отъезда Вильсона Совет четырёх в качестве верховного органа конференции), огласил телеграмму Вильсона, в которой говорилось: "Принимая во внимание решение... отложить последующее обсуждение договора с оттоманским правительством до тех пор, пока правительство Соединённых Штатов не будет в состоянии сказать, сможет ли оно принять мандат на часть турецкой территории,

⁷⁶ См. PPC. Vol. VI, pp. 676, 711 - 712.

⁷⁷ Там же, стр. 674.

⁷⁸ И. В. Сталин. Соч. Т. 4, стр. 262 и 270.

⁷⁹ В. И. Ленин. Соч. Т. 29, стр. 428.

⁸⁰ Р. Бэкер, отметив, что во время войны американцы смотрели на Лигу наций "как на панацею от всех бед", далее признаётся, хотя и эзоповским языком, что отрицательное отношение к затее Вильсона проистекало главным образом из провала расчётов на быстрый успех контрреволюции. "Когда же мы поняли, - пишет Бэкер, - как серьёзна болезнь мира и каких жертв и денег с нашей стороны будет стоить его исцеление, какой опасности оно, быть может, подвергнет нас, - тогда нами овладела паника (!), и против Лиги поднялась оппозиция". (Указ. соч., стр. 334).

выражаю опасение, что вызываемая этим отсрочка будет весьма значительной, а потому хотел бы знать, какую позицию намерены державы на это время занять по отношению к Турции". Клемансо вместо ответа разразился гневной тирадой. Он заявил, что сказать что-либо по существу пока не может, так как конференция занята другой работой, но ждать до бесконечности он тоже не будет. "Президент Вильсон, - продолжал Клемансо, - знает все трудности. Он пожелал получить мандат на Армению, и туда был назначен американский комиссар. Он просил часть Киликии и. был благожелательно расположен к принятию мандата на Константинополь. Вопрос о Константинополе это - вопрос величайшей важности для Европы. Он был причиной войн в прошлом и требует тщательнейшего изучения". Бальфур также признал, что "в настоящее время нельзя дать президенту определённого ответа". Вместе с тем не без ехидства, хотя и в тоне сожаления, он отметил, что "американская конституция, к несчастью, препятствует президенту предпринять что-либо в данный момент"⁸¹ .

Прошло ещё немного времени, и Вильсон стал получать по константинопольскому вопросу прямые отказы от союзников. 31 июля, когда обсуждались границы Болгарии, Уайт огласил предложение Вильсона о том, чтобы Болгария признала "право Главных Союзных и Присоединившихся Держав передать проектируемому Международному Константинопольскому Государству территорию Болгарской Фракии". Клемансо тотчас решительно возразил, что если территория будущего "Константинопольского государства" возрастёт до таких размеров, он не видит возможности соглашения. Участвовавший в обсуждении Тардье сказал ещё более определённо: "Интернационализированное государство было изобретено для определённой общей выгоды. Государство Константинополь было признано желательным с целью обеспечить свободу проливов". И далее: "Можно было бы легко вообразить себе будущее государство Константинополь, если бы оно было ограничено проливами, Мраморным морем и населением, которое живёт морским промыслом. Если же к нему будут добавлены обширные территории, а также передано управление Адрианополем и Марицей, тогда задача будет невозможной". Взяв ещё раз слово, Клемансо резюмировал: "Для Константинополя должна быть принята ясная и ограниченная программа, иначе нельзя будет найти мандатария"⁸² . В итоге предложение Вильсона было отклонено.

В августе делегация США уже не могла ничего ответить на прямые вопросы союзников об оказании американцами "помощи" дашнакской Армении⁸³ и вынуждена была выслушать от Клемансо резкую нотацию по поводу недопустимости угроз, с которыми американский верховный комиссар в Константинополе адмирал Бристоль обратился к великому визирю⁸⁴ .

В противоположность американской делегации в Париже, явная и тайная агентура США в Турции действовала с прежней и даже большей настойчивостью. Не считая постоянных представителей США в Константинополе, Турцию летом и осенью 1919 г. посетили две официальные американские комиссии: одна во главе с Г. Кингом и Ч. Крейном, другая во главе с генералом Харбордом. Приезжало, кроме того, много неофициальных агентов. Все они убеждали турок, что американский мандат - единственное спасение Турции от неминуемого расчленения и гибели. Эта активность американцев в Турции неопровержимо свидетельствовала о том, что в некоторой части американских империалистических кругов сохранялись и даже росли захватнические стремления в отношении Константинополя и проливов, а также других областей бывшей Оттоманской империи.

Комиссия Кинга - Крейна⁸⁵ в июне - июле 1919 г. произвела "обследование" Сирии и Палестины, побывала также в Адане и Мерсине и, вероятно, к концу июля прибыла в Константинополь⁸⁶ . Не позднее 20 августа⁸⁷ она составила свой доклад, после чего возвратилась в Париж. Её рекомендации настолько откровенно отражали захватнические поползновения американского империализма и настолько противоречили изменившемуся к тому времени соотношению сил на конференции, что американская делегация не решилась опубликовать их⁸⁸ . Всё же стало известно, что комиссия, имея поручение выяснить, желателен ли для сирийцев французский мандат, вела в Сирии бешеную антифранцузскую пропаганду и пришла к сногсшибательному выводу, что сирийское население требует для себя не французского и не английского, а американского мандата.

⁸¹ PPC. Vol. VII, p. 193.

⁸² Там же, стр. 441, 442

⁸³ См. там же, стр. 647 - 648.

⁸⁴ См. там же, стр. 839.

⁸⁵ Под этим названием она фигурирует в литературе и во многих документах. Г. Кинг, по всем данным, играл в комиссии меньшую роль, чем Чарльз Крейн, которого турки и сирийцы считали главой комиссии. Вильсон также выдвигал Крейна на первый план, рекомендуя его как "весьма опытного и космополитического человека" (см. протокол заседания Совета четырёх от 22 мая 1919 г. PPC. Vol. V, p. 812).

⁸⁶ 10 июня комиссия была в Яффе, 21 июля - в Адане, откуда выехала в Мерсину и затем в Константинополь. См. PPC. Vol. XII, pp. 753 - 754.

⁸⁷ Это видно из того, что в докладе говорится об ожидающемся решении Сивасского конгресса, "созываемого на 20 августа" (PPC. Vol. XII, р. 835).

⁸⁸ Говард вынужден признать, что выводы комиссии Кинга - Крейна носили такой характер, что даже американское правительство сочло полезным умолчать о них, чтобы "избежать замешательства для мирной конференции вообще и для Франции в особенности". См. Howard. Указ. соч., стр. 238.

Однако комиссия Кинга - Крейна не ограничилась данным ей поручением "обследовать" Сирию. Из текста доклада, опубликованного гораздо позже⁸⁹ , видно, что она занялась турецким вопросом в целом и предложила передать США мандаты также на Армению, на Анатолию с Киликией (без выделения самостоятельных зон для греков и для курдов) и на "Константинопольское государство". Авторы доклада без тени иронии доказывали, что поскольку Америка "должна" взять мандат на Армению и поскольку "ясно, что только Америка может получить мандат на Константинополь", то ей следует дать мандат и на остальную часть Турции, ибо "проблемы различных государств в Малой Азии слишком тесно взаимосвязаны, чтобы было возможно поручать опеку разным мандатариям, которые неизбежно вступят в столкновения". Какое-то, вряд ли осознанное, беспокойство отразилось в заключительной части доклада. "...Могут настаивать, - эпически отмечала комиссия, - что одно это предложение о столь широком и значительном американском мандате служит само по себе доказательством, что Америка тоже является грабительской империалистической державой". На это авторы доклада поспешили ответить, что Америка "вовсе не желает" мандата, она только "вносит свою честную долю ответственности в современное устройство мира". И далее повторяются избитые длиннейшие заявления о "незаинтересованности" США в Турции, о "цивилизаторской роли" их, о "бескорыстии" их стремлений оказать "помощь" народам Оттоманской империи, которые сами "требуют" установления американского мандата, и т. д.⁹⁰ .

Константинопольскому вопросу комиссия Кинга - Крейна посвятила специальный раздел своего доклада, озаглавленный "Проблема отдельного Константинопольского государства". О Константинополе и проливах неоднократно упоминалось и в других разделах. Краткий смысл предложений и аргументации комиссии сводился к следующему. Контроль над проливами и Константинополем, выделяемыми в особое Международное Константинопольское государство, нужно передать США как мандатарию Лиги наций. Это необходимо прежде всего, чтобы выполнить 12-й пункт "14 пунктов" Вильсона о том, что "Дарданеллы будут постоянно открыты как свободный проход для судов и торговли всех наций под международными гарантиями" (т. е. в действительности, чтобы держать под постоянной угрозой черноморское побережье России. - А. М .). Далее это необходимо и потому, что "Константинополь был постоянным центром интриг и раздоров" (т. е. объектом соперничества держав, - А. М. ). Между тем "окончание этой величайшей из войн и внесённые ею многие изменения, в частности крах Турецкой империи, предоставляют не имеющую себе равных возможность очистить основательным образом, раз и навсегда, это чумное место мира" (т. е., воспользовавшись случаем, устранить других соперников. - А. М. ). Пока не будет окончательно создано Международное Константинопольское государство, до тех пор не прекратятся "бесконечные интриги со стороны различных государств, направленные к обладанию проливами или контролю над ними". Отторжение Константинополя и проливов от Турции будет полезно самим туркам, "так как они "избавятся от непереносимой ответственности". К тому же Константинополь - "явственно космополитический город, где турки, вероятно (! - А. М .), даже не представляют большинства". В Константинополе могут оставаться и вновь создаваться мусульманские религиозные и культурные учреждения, да и султан может продолжать пребывать там, но "Константинополь не будет впредь столицей Турции". Границы Международного Константинопольского государства должны включать в себя оба берега Босфора и Дарданелл, всё побережье Мраморного моря, всю Европейскую Турцию, а в Азии - обширную территорию, примыкающую с востока к побережью Босфора, Мраморного моря и Дарданелл. В общем, хотя доклад об этом не упоминает, эти границы должны были быть ещё шире, чем границы, намечавшиеся для присоединения к России по англо-франко-русскому соглашению 1915 года. "Аргументация" комиссии в пользу расширения границ Международного Константинопольского государства носила откровенно разбойничий характер. Так, например, признавалось, что в Европе можно было бы удовлетвориться линией Энос - Мидье, но так как вопрос о принадлежности остальной Турецкой Фракии вызывает слишком острые споры, то "лучшим решением будет присоединить и её к Константинополю". Относительно границ в Азии доклад отмечает, что "Бруссу лучше оставить туркам" (т. е. тому "Турецкому государству", которое тоже, по предложению комиссии, должно было перейти под американский мандат. - А. М. ). Такое "великодушие" комиссия мотивирует тем, что "турки сентиментально "привязаны к этой первой оттоманской столице" и что "отобрать у них все три столицы - Константинополь, Адрианополь и Бруссу - было бы очень жестоко". Впрочем, тут же комиссия признаёт, что Брусса всё равно "не имеет отношения к защите Дарданелл"⁹¹ .

В докладе Кинга - Крейна с циничной откровенностью указывалось, что если США не возьмут теперь мандат на Турцию, то турки "впадут в смуты и возмущения - до нового кризиса с новой, может быть, мировой войной, а тогда условия (для захвата Турции. - А. М. ) будут менее благоприятны"⁹² . С этим "рассуждением" было, несомненно, связано и прямое предложение не

⁸⁹ Говард, излагая вкратце предложения комиссии Кинга - Крейна, ссылается на следующую публикацию: "The King-Crane Report on the Near East. A suppressed official document of the US government". Editor and Publisher, LV. Nr. 27 (December 2. 1922), I - XVII. Нам не удалось разыскать это издание. Здесь и ниже доклад Кинга - Крейна цитируется по PPC. Vol. XII, pp. 747 - 848.

⁹⁰ См. PPC. Vol. XII, pp. 841 - 848.

⁹¹ Там же, стр. 817 - 818, 829 - 833.

⁹² Там же, стр. 839.

смущаться тем, что оттоманская делегация не ходатайствовала о назначении мандатария, а сразу же провести на мирной конференции нужное решение⁹³ .

Члены комиссии использовали своё пребывание в Константинополе, чтобы усилить американское влияние на турецких компрадоров и связанные с ними буржуазно-интеллигентские круги. Комиссия производила опрос представителей различных партий и религиозных общин "об их желаниях и о том, какое государство (в качестве мандатария. - Л. М .) они предпочитают"⁹⁴ . Нажим американцев на турок носил весьма грубый характер. По сообщению газеты "Тасвир-и эфкяр" ("Описание мыслей"), одна "американская личность", имени которой газета не называет, в обращении к туркам заявила: "Вы никак не можете жить вашими собственными средствами, вы обречены на разорение... У вас нет ни промышленности, ни торговли, ни физической или умственной активности... Имеются, быть может, желающие помочь вам, но нужно, чтобы и у вас было правильное представление о требованиях текущего момента"⁹⁵ . Страх перед Англией, с одной стороны, и перед растущим в Анатолии национально-освободительным движением - с другой, побуждал турецкую компрадорскую буржуазию искать выход из кризиса путём сговора с американскими империалистами. Крейн тесно сблизился с константинопольской группой сторонников американского мандата⁹⁶ и воздействовал через неё также на некоторых анатолийских лидеров. Происходивший в конце июля - начале августа 1919 г. в Эрзеруме конгресс "обществ защиты прав" (буржуазные национально-революционные организации) восточных вилайетов хотя и не обсуждал официально вопроса об американском мандате, всё же принял каучуковую резолюцию о желательности "научной, промышленной или хозяйственной помощи" со стороны "любой державы", если эта держава не будет посягать "на турецкие территории и турецкую независимость"⁹⁷ . Добиваясь, чтобы созываемый в Сивасе всетурецкий конгресс "обществ защиты прав" определённо высказался за американский мандат, Крейн инспирировал ряд обращений константинопольских деятелей к руководителям конгресса. Халиде Эдиб в своём письме на имя Мустафы Кемаля прямо указывала, что американский мандат - наилучшее разрешение "турецкого и даже всего восточного вопроса". В этом случае можно будет сохранить обширные границы, так как американцы добиваются "единого и общего мандата над Турцией". "Официальная Америка не сочувствует намерению создать Армению на нашей территории". Конечно, мандат нанесёт удар национальному самолюбию турок. Однако это не так опасно, ибо "правительственный механизм Америки не является ни клерикальным, ни националистическим"⁹⁸ . Ввиду всего этого необходимо последовать примеру сирийцев, которые во время пребывания американской комиссии высказались за американский мандат, и обратиться к США за помощью. "Мы стараемся, - писала в заключение Халиде Эдиб, - задержать в Константинополе американскую комиссию до открытия Сивасского конгресса".

Переговоры с американцами о мандате вёл в Константинополе и Бекир Сами бей, выступавший, так же как и Халиде Эдиб, от имени "турецкой общественности". Американцы, между прочим, сказали ему, что если Сивасский конгресс изберёт делегацию для посылки в США, можно будет отправить её на американском военном корабле⁹⁹ .

Перед самым открытием Сивасского конгресса давление сторонников американского мандата усилилось. Командующий армейским корпусом в Анкаре генерал Али Фуад телеграфировал в Сивас, что нужно "единодушно высказаться" за американскую помощь, чтобы дать Вильсону "хороший аргумент при рассмотрении вопроса в американском конгрессе"¹⁰⁰ . Сторонником американского мандата был и другой видный в то время деятель кемалистского движения, Кара Васыф. Его аргументация, впрочем имела своеобразный характер. "Если это произойдёт, - телеграфировал он в Сивас, - то при помощи американского мандата можно будет избавиться от других мерзавцев и в дальнейшем иметь дело с одними американцами; бороться тогда будет легче"¹⁰¹ .

Обсуждению вопроса об американском мандате Сивасский конгресс посвятил два заседания - 8 и 9 сентября 1919 г.¹⁰² . Сторонники мандата привезли с собой из Константинополя представителя Крейна - некоего Эдгара Луиса Брауна. Он называл себя журналистом, а в действительности занимался разведкой в Советской России и на Ближнем Востоке¹⁰³ . О чём Браун говорил о руководителями конгресса, в точности неизвестно. Кемаль в своих воспоминаниях всячески старается обойти этот вопрос,

⁹³ См. там же, стр. 833 - 834.

⁹⁴ M. Paillares. Le Kemalisme devant les Allies, p. 6. Constantinople-Paris. 1922; ср. H. Edib. Указ. соч., стр. 58 - 59.

⁹⁵ E. Pech. Указ. соч., стр. 79.

⁹⁶ В эту группу входили видные кемалисты: Бекир Сами бей, выходец из Северного Кавказа, связанный с контрреволюционным "горским правительством" (впоследствии министр иностранных дел анкарского правительства); журналист Ахмед Эмин (ныне носит фамилию Ялман), сблизившийся с американцами ещё во время войны; писательница Халиде Эдиб, воспитывавшаяся в американском Робертколледже (её и имел в виду Мустафа Кемаль, когда говорил об "аристократах обоего пола"), и другие.

⁹⁷ Кемаль. Указ. соч., стр. 382.

⁹⁸ Цитирую эту фразу по турецкому тексту книги Кемаля ("Nutuk". C. I, s. 69), так как соответствующее место в русском издании (стр. 96) переведено не точно.

⁹⁹ См. Кемаль. Указ. соч., стр. 87 - 88.

¹⁰⁰ Там же, стр. 103.

¹⁰¹ "Nutuk". C. I, s. 73.

¹⁰² См. Кемаль. Указ. соч., стр. 105- 114.

¹⁰³ В американских биографических справочниках содержатся любопытные сведения

ограничиваясь уклончивыми замечаниями о том, что Браун был "очень умный молодой человек, легко понимающий собеседника", и что никаких положительных обещаний Браун якобы не давал, так как не имел "официального качества"¹⁰⁴ . Несомненно, однако, что Кемаль пытался нащупать через Брауна возможность сговора с американскими империалистами. Так же несомненно, что присутствие Брауна в Сивасе поощряло активность открытых сторонников американского мандата, выступавших на заседаниях конгресса с большой настойчивостью.

Тем не менее Сивасский конгресс не оправдал надежд американцев. Революционный подъём в Анатолии был велик. Народные массы требовали решительной борьбы за независимость. Перед их глазами был пример героизма Советской России, успешно отражавшей натиск тех же самых интервентов, с которыми сражались и турки. В таких условиях руководители Сивасского конгресса не могли пойти на риск открытой сделки с американскими империалистами. Правда, возможности для последующего сговора были сохранены. В манифесте Сивасского конгресса повторялась примерно такая же формула, как и в резолюции Эрзерумского конгресса, - о желательности "помощи" со стороны "незаинтересованной державы"¹⁰⁵ . Более того: Кемаль, пытаясь заручиться "покровительством" американских империалистов, отправил от имени Сивасского конгресса правительству и сенату США меморандум и письмо, в которых выражалась надежда на благоприятное отношение Америки к турецкому национальному делу, специально подчёркивалось, что турецкое движение отнюдь не "большевистское", и содержалась "единогласная просьба" конгресса прислать в Турцию комиссию в составе членов американского сената, "чтобы изучить ясным взором незаинтересованной нации существующие в действительности условия - до того, как допустить произвольную передачу народов и территорий Оттоманской империи по мирному договору"¹⁰⁶ . Однако не того ожидала американская дипломатия от Сивасского конгресса. Чтобы возродить к жизни вопрос об американском мандате на Парижской конференции или попытаться поставить его в сенате США, требовалась прямая и недвусмысленная просьба турок. Обращение Сивасского конгресса не имело такого характера. Это и было дополнительной причиной сдержанности, проявленной американским правительством к докладу Кинга - Крейна.

Другая американская комиссия, во главе с генерал-майором Джемсом Харбордом, имела от Вильсона поручение "обследовать" Турецкую Армению и всё русское Закавказье "со всех без исключения точек зрения, относящихся к возможным американским интересам и ответственности в этом районе"¹⁰⁷ . Иначе говоря, она должна была собрать материал для обоснования захвата Турецкой Армении и русского Закавказья Соединёнными Штатами. Так как в данном случае дело касалось непосредственных стратегических подступов к Советской России, в состав комиссии вошли почти исключительно генералы и офицеры. Её официальное название было: "Американская военная миссия для Армении"¹⁰⁸ . Харборд и его сотрудники прибыли в Константинополь в августе 1919 г., оттуда выехали в Мерсину и Адану, в сентябре они побывали в восточных и некоторых центральных вилайетах Турции, в частности в Сивасе, а затем отправились через Каре в Ереван, Тбилиси, Баку и Батуми. В середине октября Харборд представил свой доклад Вильсону. Так же, как это случилось с докладом Кинга - Крейна, и по тем же причинам доклад Харборда был положен американским правительством под сукно¹⁰⁹ .

Основная мысль доклада Харборда заключалась в том, что брать мандат на одну

о Брауне: окончив в 1912 г. морскую академию, он занялся журналистикой, сопровождал во время первой мировой войны союзные армии в Дарданеллах, Месопотамии, Македонии и т. д., был в 1917 - 1918 гг. в России, затем отправился на Ближний Восток в качестве специального корреспондента "Чикаго дейли ньюс"; по возвращении в 1920 г. в Америку "специализировался" на вопросах экономики Советского Союза; был одно время секретарём Американо-русской торговой палаты, опубликовал "Экономический справочник по СССР" и ряд статей о торговле между США и Советским Союзом; в 1942 г. Браун снова на действительной военной службе; в конце второй мировой войны он занял пост начальника секции СССР в управлении военной разведки военного министерства США.

¹⁰⁴ "Nutuk". C. I, s. 74.

¹⁰⁵ Кемаль. Указ. соч., стр. 419.

¹⁰⁶ "Foreign Relations of the US. 1919". Vol. II, pp. 875 - 888. Кемаль в своих мемуарах замалчивает содержание этих документов, заявляя, что он не знает "в точности", были ли они отправлены по адресу или нет, и что он вообще "никогда не придавал этому обращению серьёзного значения" (указ. соч., стр. 115). Нечего и говорить, что эта внезапная "утрата памяти" понадобилась Кемалю лишь для того, чтобы попытаться задним числом снять с себя ответственность за подготовку сделки с американскими империалистами.

¹⁰⁷ "Foreign Relations of the US. 1919". Vol. II, p. 841.

¹⁰⁸ То обстоятельство, что в американских документах, относящихся к миссии Харборда, под "Арменией" разумелись также Батуми, Тбилиси и Баку, объясняется, конечно, не только действительно имевшим место вопиющим невежеством Вильсона и его помощников, но и сознательным намерением захватить под видом мандата на "Армению" также всё Закавказье, в том числе бакинский нефтяной район.

¹⁰⁹ Впервые его опубликовали летом 1920 г. по настойчивому требованию антивильсоновской сенатской оппозиции. См. "Report of the American Military Mission to Armenia 16/X 1919. International Conciliation". June 1920, Nr. 151, p. 275 - 312, а также "Foreign Relations". 1919. Vol. II, pp. 841 - 879.

Армению, даже с Закавказьем, невыгодно и опасно. Потребуются огромные деньги и большая армия. Нужно одновременно получить мандаты и на Европейскую Турцию с Константинополем и на всю Анатолию¹¹⁰ . Иначе мандатарий окажется "в самых неблагоприятных и изнурительных условиях". Особенно важно распространить власть мандатария на Константинополь. Он - "символ власти" в глазах всех народов Турции, а также центр деловой и торговой жизни, "финансовых интриг", концессий, крупнейший порт и т. д. Совместное управление им неосуществимо. Общий мандат, выданный одной и той же Державе на всю Турцию, включая Константинополь, оправдает расходы на Армению¹¹¹ . Подразделения внутри такого общего мандата - это лишь "административная деталь, которую должен определить мандатарий". Для всей подмандатной территории должны быть приняты основные общие условия, в том числе: абсолютный контроль иностранных сношений - никаких послов, посланников, дипломатических агентов и т. п., ни турецких за границей, ни иностранных в Турции; пересмотр иностранных концессий и отмена тех из них, которые мандатарий считает нежелательными; отмена международного финансового контроля, упразднение Совета Оттоманского долга, аннулирование торговых договоров Турции о иностранными державами, подчинение всей финансово-экономической жизни Турции контролю мандатария; удаление всех иностранных войск в сроки, фиксируемые мандатарием.

Словом, комиссия Харборда не менее определённо, чем комиссия Кинга - Крейна, высказывалась за "тотальное" поглощение и Турции и русского Закавказья Соединёнными Штатами. Отличительной особенностью доклада Харборда было перечисление им доводов не только "за", но и "против" принятия мандата (большие расходы, опасность конкуренции с Англией и другими державами, вероятное ослабление "американской мощи", которая должна быть сохранена для будущей "ответственности" на американском континенте и на зависимых территориях Дальнего Востока, и т. д.). Впрочем, доводы "против" отражали не столько скептицизм по отношению к мандату в целом, сколько стремление подчеркнуть отрицательные стороны принятия мандата на одну лишь Армению, без Константинополя и остальной Турции.

Во время пребывания в Турции Харборд продолжал начатую ещё до него пропаганду за выступление "турецкой общественности" в пользу американского мандата. В Константинополе (как до отъезда в Анатолию и Закавказье, так и по возвращении оттуда) он установил контакт с некоторыми султанскими сановниками и дипломатами. На основании разговоров с ними он утверждал затем в своём докладе, что "образованные классы всей Турции" готовы отказаться от "независимости в том виде, в каком она существовала в 1914 г.", чтобы принять мандат США¹¹² . По приезде в Синае в конце сентября 1919 г.¹¹³ Харборд встретился с Мустафой Кемалем и другими руководителями "Представительного комитета", сформированного на Сивасском конгрессе. По словам Харборда, Кемаль также высказывался за "сохранение целостности империи под мандатом незаинтересованной державы, предпочтительно Америки"¹¹⁴ .

Эти разговоры принесли американцам ещё меньше выгоды, чем действия Крейна и Брауна. Заявления султанских сановников вообще не имели никакого значения. Что же касается Анатолии, то к этому времени "Представительный комитет" добился своего первого успеха: опираясь на народное движение, он вынудил султана (т. е., по сути дела, англичан) дать отставку Фериду паше и согласиться на созыв парламента. В такой обстановке уже не было возможности даже поставить вопрос об американском мандате, а тем более добиться положительного его решения национальными организациями. В ответ на разосланные Кемалем телеграфные запросы большинство военных командиров высказалось против мандата какой-либо державы¹¹⁵ . В двадцатых числах октября 1919 г. в Амасье состоялось совещание между Кемалем и прибывшим из Константинополя представителем султанского правительства. Обсуждалась программа согласованных действий в связи с предстоявшим созывом парламента. Вопрос об американском мандате был затронут в весьма неясной

¹¹⁰ Американская делегация в Париже ещё более расширительно истолковала этот вывод Харборда, сообщив государственному департаменту, что так как мандат на Армению приведёт только к большим непроизводительным расходам, то единственный выход - "объять тем же мандатом область Месопотамии, где больше возможностей экономического развития (стыдливое прикрытие для прозаического слова "нефть". - А. М. ), где найдётся применение для коммерческих способностей армян", и т. д. См. "Foreign Relations of the US. 1919". Vol. II, p. 820.

¹¹¹ В свете этой аргументации Харборда (совпадающей и с аргументацией комиссии Кинга - Крейна, и с позицией американской делегации в Париже, да и, в сущности, с мотивами, по которым сенат США в 1920 г. отклонил мандат на Армению) особенно ярко выступает лживость официальной версии американской дипломатии относительно "незаинтересованности" США в территориальных приобретениях в Турции. Американская буржуазная историография до сих пор поддерживает тезис, выдвинутый одним из ближайших советников Вильсона, Д. Х. Миллером, о том, что "наш (т. е. американский. - А. М. ) интерес к Турции был чисто сентиментальным, но даже в этом смысле он ограничивался Арменией". См. D.H. Miller "The Drafting of the Covenant". Vol. I, p. 103. N. -Y. - London. 1928.

¹¹² См. "Report...", p. 294; "Foreign Relations", p. 858.

¹¹³ См. Кемаль. Указ. соч., стр. 303.

¹¹⁴ "Report...", p. 295; "Foreign Relations", p. 868 - 859.

¹¹⁵ См. Кемаль. Указ. соч. Т. II, стр. 223, 229 - 230 и др.

и завуалированной форме, как "вопрос о способах удовлетворения наших (турецких. - А. М .) технических, промышленных и экономических нужд, при условии сохранения всей полноты нашей независимости в соответствии со ст. 7 манифеста (Сивасского конгресса. - А. М .)". Решение было ещё менее ясным: парламент вынесет постановление, после того как специалисты изучат предложения того или иного государства, желающего вложить капиталы в Турции, и выработают точную формулу, "не противоречащую нашей независимости и нашим национальным реальным интересам"¹¹⁶ .

Дальнейшего "изучения" вопроса об американском мандате не последовало. Кемалисты и после этого вступали неоднократно на путь сговора с империалистами. В том же 1919 г. в Сивас приезжали французские представители - журналистка Берта Жорж-Голи и дипломат Жорж-Пико¹¹⁷ , английский разведчик полковник Роулинсон¹¹⁸ и другие, однако американцев здесь уже не было. Даже те турецкие деятели, которые на Сивасском конгрессе открыто выступали за американский мандат, убедились в бесплодности своих надежд. Один из них, Рефет бей (впоследствии паша), в декабре 1919 г. уже вёл в Балыкесире переговоры с французами и отплыл на французском военном корабле в Константинополь¹¹⁹ .

Не возобновила обсуждения вопроса об американском мандате на Турцию также и Парижская конференция. Турецкая проблема в целом оставалась нерешённой, оставался открытым и вопрос об американском мандате на Армению. Но никто на конференции, включая и американцев, уже не упоминал о мандатах США на Константинополь и проливы и на Анатолию. Осенью и в начале зимы 1919 г. был окончательно разгромлен Колчак и ясно определилось близкое крушение Деникина. 19 ноября 1919 г. внесённое в сенат США предложение о ратификации Версальского договора не собрало нужного большинства голосов¹²⁰ . Это нанесло решающие удары политике Вильсона. Англичане и французы требовали от него, чтобы он, по крайней мере, выполнил своё обещание относительно "помощи" дашнакской Армении, в надежде, что Армения будет превращена силами США в мощный антисоветский плацдарм. Однако американская империалистическая печать открыто выступала против того, чтобы тратить деньги на Армению, когда все выгоды получают англичане и французы¹²¹ . А это означало, что англичане и французы, со своей стороны, не станут предоставлять американцам какие-либо компенсации в Турции, в особенности такую крупную долю, как Константинополь и проливы. Так межимпериалистические разногласия, которые ещё недавно американцы использовали к своей выгоде, обратились теперь против них. Углубление империалистического антагонизма, будучи следствием прежде всего поражения Колчака и Деникина, влияло, в свою очередь, на дальнейшее развитие антисоветской интервенции. И. В. Сталин отмечал: "В этот период Антанта впервые начинает переживать внутренние разногласия, она впервые начинает умерять свой наглый тон... Антанта уже не смеет открыто говорить о неприкрытой интервенции"¹²² .

Формально Парижская мирная конференция продолжалась до 21 января 1920 г., но уже с октября 1919 г. американские делегаты перешли на положение наблюдателей, в ноябре они вышли из всех комиссий (кроме репарационной), а в декабре совсем покинули Париж¹²³ . Англичане и французы решали теперь константинопольский вопрос, как и многие другие вопросы, фактически не считаясь с американцами. На последнем этапе конференции Ллойд Джордж и Клемансо без всякого участия американских представителей договорились между собой об основных принципах раздела Турции, в том числе и о судьбе Константинополя и проливов. Оба они теперь соглашались действовать в интересах только "Европы". Были отброшены и американский мандат на Константинополь и "идея" Вильсона насчёт "мусульманского Ватикана". Сговор наметился по другой линии: раздробление Турции, "сферы влияния" в Анатолии, раздел нефтяных ресурсов, а в Константинополе - совместная оккупация¹²⁴ . Этот сговор и составил в дальнейшем основу для соглашения в Сан-Ремо (апрель 1920 г.) и затем для Севрского договора (август 1920 г.).

*

Поражение, понесённое американскими империалистами в их попытке захватить в 1919 г. Константинополь и проливы, было, таким образом, вызвано следующими главными причинами: 1) в константинопольском вопросе, так же как и в "русском вопросе", частью которого он, по существу, являлся,

¹¹⁶ Там же, стр. 56 - 57.

¹¹⁷ См. Pech. Указ соч., стр. 88 - 89.

¹¹⁸ См. Кемаль. Указ. соч. Т. I, стр. 452 - 453.

¹¹⁹ См. там же. Т. II, стр. 96.

¹²⁰ См. PPC. Vol. XIII, р. 9.

¹²¹ См., например, передовую статью "Нью-Йорк таймс" за 4 ноября 1919 г., приведённую в американской анонимной брошюре "The Joint Mandate Scheme", s. I, s. a., p. 29. Несколько позднее, летом 1920 г., но, в сущности, отражая настроения, сложившиеся в американских империалистических кругах ещё осенью 1919 г., известный американский империалист Филипп Маршалл Браун (тот самый, который приезжал в Турцию в конце 1918 г.) с неприкрытой враждой отзывался о приобретениях Англии и Франции на Ближнем Востоке, о захвате Англией Константинополя и т. д. и негодовал, что Соединённым Штатам, когда всё уже разделено, предлагается "самая тернистая и в высшей степени нежелательная задача заботиться о грубо презираемых и нелюбимых армянах". См. "American Journal of International Low", July 1920. Vol. 14, Nr. 3, pp. 396 - 399.

¹²² И. В. Сталин. Соч. Т. 4, стр. 321

¹²³ См. PPC. Vol. XII, p. 10 - 11.

¹²⁴ См. "Documents on the British Foreing Policy". First Series. Vol. II, pp. 727 - 738.

американские империалисты переоценили свои силы и недооценили мощь Советского государства; 2) крушение антисоветских планов Вильсона, подорвав доверие американских монополий к Вильсону и обострив межпартийную борьбу в США, предрешило отказ американских империалистов от Версальского договора и связанной с ним мандатной системы; 3) это ослабило позиции американской дипломатии в отношении её европейских партнёров; английские и французские империалисты, убедившись в несбыточности надежд на Вильсона как на руководителя антисоветской интервенции, а также в падении его авторитета в американских правящих кругах, сочли в конце концов бесполезным и ненужным предоставлять США какую-либо долю "оттоманского наследства", в частности, в виде мандата на Константинополь и проливы, тем более, что при фактически сложившемся в то время соотношении сил на Ближнем Востоке американские империалисты не имели возможности ни применить военно-политические методы воздействия, ни предоставить Англии и Франции соответствующую компенсацию; 4) попытка американской дипломатии опереться на кемалистов и побудить их ходатайствовать о предоставлении США мандата на всю Турцию также не удалась, ибо успехи советской власти в борьбе с империалистической интервенцией оказали мощное влияние на турецкое национально-освободительное движение, рост которого не позволил тогда кемалистам прекратить борьбу за независимость и вступить в сговор с американцами.

Однако это поражение американской дипломатии только на время приглушило экспансию США на Ближний Восток. Так называемые "изоляционисты", пришедшие к руководству американской политикой после падения Вильсона, вовсе не отказались ни от антисоветской его линии, ни вообще от агрессивных замыслов. Они лишь изменили тактику, усилив активность на американском континенте и на Дальнем Востоке, чтобы подготовить для борьбы за мировое господство лучшие, по их мнению, условия, чем те, которые существовали при Вильсоне. Это изменение тактики проявилось и в константинопольском вопросе, которому США продолжали уделять большое внимание как в 1920 г., так и позже.