публикация №1096455690, версия для печати

Национализм: чудовище просыпается


Дата публикации: 29 сентября 2004
Публикатор: maskaev (номер депонирования: BY-1096455690)
Рубрика: ПОЛИТИКА ПОЛИТОЛОГИЯ (теория)


ИСТОЧНИК: ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ФОНДА СООРОСА "ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО"

Адам МИХНИК,
главный редактор "Gazety Wyborchej"

НАЦИОНАЛИЗМ: ЧУДОВИЩЕ ПРОСЫПАЕТСЯ
Недавно я принимал участие в региональном заседании ПЕНклуба, которое проходило в словенском городе Блед. После того, как я был свидетелем и участником происходивших там дискуссий, моя тревога за будущее стран Восточной Европы значительно возросла.

В Словении встретились писателей из Чехословакии и Венгрии, Хорватии и Косова. Только из Сербии не было ни одного человека. Это означает, что утеряна возможность диалога между сербскими интеллектуалами и их коллегами из Хорватии, Словении или Косова. Национальные страсти оказались сильнее, чем потребность в совместной борьбе за демократию, чем желание обсудить общие проблемы с коллегами по перу.

Никто не знает, что станет в ближайшем будущем с Югославией. Все мои югославские знакомые в один голос утверждают, что нет больше никакого смысла в насильственном сохранении федерации.

Я уже говорил, что никакого диалога между сербами и другими народами федерации не существует. Но у меня была возможность выслушать монологи моих сербских и хорватских друзей. Не мне решать, кто из них прав, кто виноват. Только в одном я уверен: Балканы вступают в период политической нестабильности, которая дорого обойдется всем народам Югославии. Я думаю, что ни одна из республик федерации ничего не выиграет в результате эскалации межнациональных распрей в регионе. Да и всей Европе придется дорого заплатить за это.

К тому же национальные конфликты внутри Югославской федерации - это только часть спектра подобных проблем внутри Восточной Европы. Один из моих сербских собеседников, чрезвычайно напуганный ростом шовинизма, напомнил мне мысль Ф. Грильпарцера о том, что победа национализма над гуманизмом открывает тиранам путь к власти. Это предостережение остается актуальным для каждого из наших народов, для любой из наших стран.

В наших странах - странах Восточной Европы - действительно происходит революция. Каждая из революций в своем развитии проходит определенные фазы. За общей борьбой против прежних структур власти неизбежно следует борьба за власть в лагере победителей.

В начальный период революции оппозицию объединяет единая идеология, которая сводится к лозунгу: "Свобода вместо диктатуры". Когда человек стремится к свободе для себя, для своего народа или для своего движения, его вполне устраивают лозунги всеобщей свободы, терпимости к инакомыслящим, гарантии прав меньшинства. Только позднее внутри оппозиции возникает дискуссия: начинается оформление различных идеологических течений.

Коммунизм всегда претендовал на роль универсальной доктрины, поэтому после его падения возникает пустота. В этой пустоте постепенно появляются демоны минувших эпох: вновь возвещают о себе ксенофобия и шовинизм, популизм и нетерпимость.

Слово "национализм", посредством которого принято объяснять все эти процессы, чересчур расплывчато и имеет широкий круг ассоциаций. Мне кажется, что для существа дела будет полезно уточнить это понятие. Стремление к возрождению национальных ценностей, защита национальной культуры, борьба за национальную государственность - все это не является национализмом.

Национализм - это не борьба за свои национальные права, а пренебрежение чужим правом на сохранение национального и человеческого достоинства. Национализм - это определенная концепция мира, согласно которой народы являются конкурентами в борьбе за выживание. Национализм - это выраженная форма естественной потребности каждого народа иметь свое национальное государство. Национализм означает нетерпимость: он отказывает другому человеку в праве на национальную жизнь.

Национализм - это последняя фаза коммунизма. Это последняя попытка устаревшей идеологии найти в обществе поддержку для диктатуры. Ким Ир Сен, Кастро или лидер сербских коммунистов Милошевич являются яркими примерами этого.

Одновременно национализм является выражением оппозиции коммунизму. Коммунизм плюет на национальное достоинство народа, разрушает его национальные традиции, уничтожает его национальную независимость. В этом случае национализм становится искаженной формой западной национальной самозащиты, и степень этого искажения тем больше, чем сильнее было национальное проявление.

Естественно, что существует разница между этими двумя родами национализма. Национализм колонизаторов всегда более отвратителен и более преступен. Возьмем русских. В своей полемике с великорусскими националистами украинские и литовские, эстонские и грузинские публицисты достаточно хорошо описали "имперскую психологию" великороссов.

Однако дело с русским национализмом обстоит не так просто. Русский националист может утверждать, что ни один народ не пострадал так от коммунизма, как его народ. Это правда. Он может сослаться на разрушенную культуру и жесточайшие религиозные гонения, на истребление интеллектуальной элиты, на уничтожение городов и деревень, на доведение людей до рабского состояния.

Русский национализм может представить русский народ как жертву коммунистов. Он может сказать, что русские не несут ответственности за преступление большевиков, потому что марксизм - это западное изобретение. Сама по себе революция в России - дело не русских, а евреев, поляков, латышей и т.д. Коммунизм, скажет русский националист, не вина русского народа, а его несчастье.

Все это правда, но все это не ответ. Национальное чувство несовместимо со стремлением избежать ответственности за свои и чужие несчастья. Национальное достоинство означает не только право гордиться своим народом, но и обязанность делить позор своего народа.

Одно с другим нераздельно связано. Если какой-нибудь человек - немец - гордится творениями Гете, Гейне и Томаса Манна, хотя не он их написал, то он должен испытывать чувство вины за преступления Гитлера, Гиммлера и Геббельса, хотя он лично в них не участвовал. В этом и состоит принцип ответственности.

Национализм - это способ избавиться от ответственности за прошлое. Виноваты всегда "чужие" - таково убеждение каждого националиста.

Национализм, помимо этого, является способом создать такой образ своего народа, в котором не было бы никакого места для "инородцев". Националистическое мышление делает возможным преследование космополитизма в культуре или ограничение в правах сограждан еврейского происхождения. Национализм берет на вооружение лозунги типа "Россия для русских", "Польша для поляков", "Болгария для болгар". Наконец, националистическая доктрина приводит к погромам, о чем свидетельствует кровь убитых в румынской Трансильвании венгров.

За этими выявившимися только сейчас национальными эмоциями встает вопрос о том, каким путем пойдет революция в той или иной восточноевропейской стране. Одни группы выдвигают тезис "возвращение в Европу". Другие - "возвращение к корням".

Эти цели не обязательно противоположны, но они становятся противоположными по мере обострения конфликтов. В слаборазвитых обществах, граждане которых страдают от комплекса неполноценности из-за отсталости страны, обычно представлены две партии интересов. Одна стремится догнать богатую и либеральную Европу, другая хочет выработать собственный, чаще всего антиевропейский путь. Национализм выступает при этом в качестве идеологического оружия антиевропейской партии.

Русский национализм может выражаться в имперских притязаниях, но может быть представлен и в ипостаси изоляционизма. Такие националисты готовы предоставить свободу Литве при условии, что все "инородцы" покинут Россию.

Русскому националисту нужна чистая Россия - без литовцев, евреев, армян и узбеков, с одной стороны, без космополитов и масонов, с другой стороны. Он не очень твердо знает, кто такие масоны, но он убежден, что это что-то, связанное с евреями и с Европой. В Европе он видит главного врага.

Сейчас часто говорят о том, что в России вновь разгорелся спор славянофилов и западников. Я не верю в это. Я вижу в России спор демократов, духовным отцом которых был покойный борец за права человека Андрей Сахаров, с черносотенцами.

По существу этот спор чрезвычайно банален: одна сторона обвиняет коммунизм в том, что он нарушает элементарные человеческие права, другая - в том, что это чужая, немецкая, жидомасонская и космополитическая идеология.

В каждой посткоммунистической стране есть своя Черная сотня, мировоззрение которой так же просто и ясно, как то, которое навязывали обществу коммунистические вожди. Именно поэтому мировоззрение так легко завоёвывает умы людей, которые присутствуют при конце казавшихся вечными коммунистических догм.

Польша - это особый случай. В тех границах, в каких Польше позволил существовать Сталин, она не является многонациональным государством. Борьба против национальных меньшинств не играет никакой роли в политике, потому что ни один поляк не чувствует угрозы со стороны.

В Польше нет политического конфликта между левыми и правыми. Сами эти обозначения вряд ли сохранили какой-то смысл. В Польше идет борьба между сторонниками "открытого общества" и приверженцами идеи "католического государства польской нации", в котором не должно быть места для "инородцев".

Для сторонников первой идеи народ - это культурная общность, для их противников - это общность крови.

Мне сложно оценить, как происходит этот процесс в ГДР. Но мне хотелось бы спросить у моих немецких друзей, не беспокоит ли их то, что граждане ГДР с такой легкостью сняли с себя груз ответственности за прошлое? Можно ли считать вспышки ксенофобии в ГДР только следствием коммунистической пропаганды?

Я боюсь, что за успехом на выборах восточногерманских христианских демократов, партии, которая долгие годы была верным союзником коммунистов, скрываются неприятные проблемы, связанные с национализмом. Может ли быть, что немцы из ГДР, никогда не признававшие своей вины за нацистские преступления, спокойно и безбоязненно объединятся с демократическим немецким государством?

Мы часто представляли себе конец коммунизма как большой праздник. Теперь мы становимся свидетелями того, как от воздуха свободы просыпаются и вылезают из своего подполья древние чудовища.

Мы верим, что национальный экстремизм - это пережиток прошлого, что он непопулярен в массах. Мы верим в то, что развитие наших стран пойдет по демократическому пути.

Но что, если мы ошибаемся?

"Век ХХ и мир", 1990, №10, с.12-15

Опубликовано 29 сентября 2004 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1096455690 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ПОЛИТИКА Национализм: чудовище просыпается

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network