Международно-правовое обеспечение безопасности человека (по материалам "круглого стола")

АВТОР: Р. А. Каламкарян

ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №5,2001


Международное право как цельная и законченная система права создает потенциальные возможности для поддержания юридической безопасности всех потенциальных субъектов международного права и международных правоотношений. Тем самым государства как суверенные субъекты международного права и физические лица как субъекты международных правоотношений подпадают под регулятивное воздействие права, которое обеспечивает их на должном уровне всем объемом субъективных прав, признаваемых за ними в рамках системы международного права. Полноценное обеспечение юридической безопасности физических лиц идет по линии договорно-правового закрепления прав и свобод человека, равноправия и недопустимости дискриминации по признаку языка, пола, религии, национальности и вероисповедания. Это — общепризнанное положение современного международного права. Оно зафиксировано в Уставе ООН, Декларации ООН о правах человека 1948 г., Международном пакте 1966 г. о гражданских и политических правах и Международном пакте 1966 г. об экономических, социальных и культурных правах. Тем самым, изложенное здесь положение приобрело характер императивной нормы международного права и вошло в круг постулатов адекватного поведения государств.

Международно-правовые проблемы обеспечения безопасности человека всегда являлись предметом пристального внимания российской науки и практики международного права. Отечественные юристы-международники, равно как практические работники внешнеполитических ведомств Российской Федерации, придавали большое значение мерам по поддержанию безопасности человека по всему кругу включенных сюда проблем, справедливо полагая, что престиж Российского государства как великой державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН требует целенаправленных усилий по активизации внешнеполитической деятельности в целом и повышения степени вовлеченности России в решение общемировых задач. Российское государство призвано действовать на мировой арене сообразно признанному за ним статусу великой державы. Заявленная задача построения миропорядка на основе верховенства права обретает всю свою значимость.

Понимание актуальности и злободневности постановки проблемы международно-правового обеспечения безопасности человека побудило руководство Международного независимого эколого-политологического университета (МНЭПУ) совместно с сотрудниками Центра стратегических и глобальных исследований РАН предпринять меры организационного порядка по проведению в декабре 2000 г. Международной конференции на тему: “Интеграция регионального и глобального сотрудничества в области международной безопасности”. Деятельное участие в поддержке мероприятий в рамках международной конференции принял Фонд Ханнса Зайделя.

В развитие и дополнение основных идей конференции юридический факультет МНЭПУ провел “круглый стол” по проблеме: “Международно-правовое обеспечение безопасности человека”. Непосредственными участниками мероприятия явились сотрудники профессорско-преподавательского состава МНЭПУ, преподаватели Военного университета, кадровые сотрудники Министерства обороны Российской Федерации, сотрудники правоохранительных органов и органов военной юстиции РФ.

Заседание “круглого стола” открыл ректор МНЭПУ, проф. С.А. Степанов. Отметив теоретическую и практическую значимость проведенной Международной конференции, он обратил внимание на необходимость внедрения ее результатов в учебный процесс высших учебных заведений Российской Федерации. В своем выступлении он положительно оценил инициативы декана и ученых юридического факультета, которые в своей научной работе уделяют постоянное внимание научной разработке комплекса проблем, связанных с обеспечением безопасности человека. “Круглый стол” проводится в рамках подготовки к очередной научной конференции “Юридическая безопасность в России”, запланированной на 20 апреля 2001 г. В заключение он пожелал успехов участникам “круглого стола” в его работе.

С вступительным докладом выступил декан юридического факультета МНЭПУ, проф., доктор юрид. наук, Г.И. Загорский. Докладчик, отметив актуальность рассмотренных на конференции вопросов по проблеме безопасности, основное внимание уделил международно-правовым аспектам обеспечения прав человека в уголовном судопроизводстве Российской Федерации.

С принятием Конституции РФ (1993 г.), которая параллельно с основными правами и свободами человека и гражданина закрепила в своем тексте юридические гарантии соблюдения этих норм, под воздействием деятельности Верховного Суда РФ начала формироваться судебная практика для рассмотрения уголовных дел с применением норм Конституции как правовых актов прямого действия. Напомним, что в соответствии со ст. 15 Конституции нормы международного права имеют приоритетное значение по отношению к отечественному законодательству. С учетом сказанного, принципиально важное значение здесь приобретает ст. 5 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации” от 31 декабря 1996 г. При несоответствии акта государственного органа власти положениям Конституции, действующему законодательству либо общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международному договору Российской Федерации суд принимает решение сообразно правовым постановлениям, имеющим наибольшую юридическую силу. В постановочном плане отсюда следует необходимость приведения действующего уголовно-процессуального законодательства в соответствие не только с требованиями Конституции, но и в соответствие с международно-правовыми актами.

Констатация сказанного позволяет провести объективный анализ соотношения действующего законодательства Российской Федерации и принятых ею международных договоров.

Статья 22 Конституции РФ, равно как и основополагающие нормы международного права, гарантируют право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. В ст. 5 Федерального Закона “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений” от 21 июня 1995 г. указывается, что единственным основанием содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения применено заключение под стражу, является судебное решение. Вместе с тем согласно ст. 11 и ст. 96 УПК РСФСР основанием для заключения под стражу наряду с судебным решением по-прежнему предусмотрена санкция прокурора. Правда, ст. 220.1. и 220.2. Уголовно-процессуального кодекса предусматривают право обжаловать решения прокурора в суде. Однако обжалование действий органа дознания, следователя и прокурора, связанных с задержанием лиц, подозреваемых в совершении преступления, вообще в действующем Уголовно-процессуальном кодексе не предусмотрено. С должным учетом данного обстоятельства Пленум Верховного Суда РФ в порядке приведения уголовно-процессуального законнодательства в соответствие с Международным пактом о гражданских и политических правах в своем постановлении дал следующее разъяснение. Каждый, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, а также его защитник или законный представитель имеют право обжаловать такое решение в судебном порядке по правилам, предусмотренным ст. 220.1. и 220.2. УПК. Однако, как нам представляется, подобные вопросы должны определяться в законодательном порядке.

Тем более надо помнить о приоритете норм Конституции РФ и норм международного права при принятии новых законов. С учетом заявленной позиции вполне обоснованным, на наш взгляд, представляется проведение законотворческой работы по редакционному совершенствованию постановлений ст. 6, 7, 8, 9, 234, 239 Уголовно-процессуального кодекса в развитие постановлений Федерального закона “О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного Кодекса Российской Федерации” от 21 декабря 1996 г.

Общеизвестно, что признание гражданина виновным в совершении преступления является исключительным правом суда. И в новом уголовном законе определено, что решение об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаиванием, примирением с потерпевшим, с изменением обстановки и с применением принудительных мер воспитательного воздействия принимается лишь в отношении лиц, совершивших преступление. Следовательно, принятие соответствующего решения возможно только судом и только в судебном разбирательстве, т.е. при вынесении приговора. Между тем, согласно ст. 6, 7, 8 и 9 УПК право на принятие надлежащего решения предоставляется прокурору, следователю и органу дознания, а ст. 234 и 239 УПК предоставляют такое право судье или суду как на стадии подготовки к судебному заседанию, так и в самом судебном заседании до вынесения приговора.

По завершению рассмотрения предмета исследования несомненную научно-практическую значимость обретает проведение комплекса мер на законодательном уровне по совершенствованию редакционного содержания ст. 7, 8, 9, 234 и 239 УПК с целью их более точного соответствия постановлениям Конституции РФ. Россия как правовое государство обеспечивает законность и правопорядок на всей территории страны.

Заведующий кафедрой уголовной политики МНЭПУ, доктор юрид. наук, проф. А.А. Тер-Акопов в своем выступлении на тему: “Безопасность человека с точки зрения международного права” сказал следующее. Состоявшаяся конференция является заметным событием в научной жизни страны. Ученые, политические и общественные деятели в России, Югославии, Китае, Индии, Египте, Австрии, Германии, США, Франции собрались под конец XX столетия, чтобы дать оценку состояния международной безопасности, определить основные угрозы и пути их преодоления.

Безопасность человека как один из аспектов международной безопасности — это отсутствие угроз его жизненно важным интересам. С учетом понятия безопасности, сформулированного в ст. 1 Закона РФ “О безопасности” от 5 марта 1992 г., под безопасностью человека понимается состояние защищенности его жизненно важных интересов от внутренних и внешних угроз. Из определения следует, что предметом безопасности человека являются его интересы, имеющие жизненно важное значение, т.е. такие интересы, без удовлетворения которых жизнь либо прекращается, либо теряет надлежащее качество, либо утрачивает личностный смысл.

Анализ фундаментальных потребностей человека позволяет выделить ряд жизненно важных функций, каждая из которых образует отдельное, специфическое направление безопасности человеческой личности. Это — жизнь (витальная безопасность), физическое здоровье (физическая безопасность), психическое здоровье (психическая безопасность), генетика человека (генетическая, наследственная безопасность), репродуктивная способность (репродуктивная безопасность, обеспечивающая способность зачатия и плодоношения), интеллект (интеллектуальная безопасность, обеспечивающая способность и возможность овладения человеком имеющихся знаний), духовность (духовная безопасность, обеспечивающая развитие международных отношений в интересах всех и каждого).

Безопасность человека делится на виды не только по содержанию жизненно важных интересов, но и по характеру внутренних и внешних угроз. Внутренние угрозы — это опасности, исходящие от самого человека, его психических, физических и интеллектуальных способностей, предопределяющих ту или иную степень мировосприятия. Внешние угрозы — опасные факторы внешней среды. Они делятся на основные и производные. Основные — те, которые по своей природе непосредственно направлены на причинение вреда жизненно важным интересам человека. Это война (военная безопасность), преступность (криминальная безопасность), болезни (медико-физиологическая безопасность), экологически опасные ситуации (экологическая безопасность) и т.п. Производные угрозы — опасные для человека отклонения в различных системах обеспечения безопасности человека, являющиеся следствием ошибок, неразработанности отдельных процедур и злоупотреблений правом. К ним можно отнести негативные явления в сфере экономики (экономическая безопасность), информации (информационная безопасность), продовольственного снабжения (продовольственная безопасность), права и юриспруденции (юридическая безопасность).

Международное право рассматривает безопасность человека в качестве своего основного предмета. Так, например, Всеобщая декларация прав человека, принятая 10 декабря 1948 г., провозгласила право каждого человека на жизнь, свободу и личную неприкосновенность (ст. 3), запретила рабство (ст. 4), пытки и жестокое, бесчеловечное или унижающее его достоинство обращение (ст. 5), установила свободное передвижение (ст. 13), свободу мысли, совести и религии (ст. 18).

Наиболее употребимой характеристикой человека, подлежащего защите, является термин “жертва”. Первые акты обеспечения международно-правовой безопасности касались жертв войны (военная безопасность). Среди них Декларация о запрещении отдельных способов и средств ведения военных действий и оружия массового уничтожения, Женевские конвенции 1949 г. об улучшении участи раненых, больных и военнопленных, о защите гражданского населения в период вооруженных конфликтов.

В дальнейшем мировое сообщество стало реагировать и на другие угрозы безопасности человека, делающие его жертвой различных сил. К ним можно отнести следующие международно-правовые акты, принятые Генеральной Ассамблеей ООН: резолюция 37/194 “Принципы медицинской этики” (1982 г.), резолюция 38/14 “Второе десятилетие действий по борьбе против расизма и расовой дискриминации” (1983 г.), резолюция 39/142 “Декларация о борьбе против незаконного оборота наркотиков и злоупотребление наркотическими средствами” (1984 г.), резолюция 40/34 “Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью” (1985 г.), резолюция 41/128 “Декларация о праве на развитие” (1986 г.).

Международно-правовая система, обеспечив на данный момент достаточно широкий охват жизненно важных интересов человека, имеет потенциальные возможности для своего совершенствования.

Стремление к многополярному миру в рамках созданных Организацией Объединенных Наций международно-правовых институтов отражает естественное намерение человечества к построению справедливого правопорядка.

Профессор МНЭПУ, доктор юрид. наук Н.И. Баженов в своем выступлении по тематике “Запрещение ядерного оружия и улучшение экологической ситуации в свете новой политики национальной безопасности России” отметил следующее:

Система обеспечения национальной безопасности России создается и развивается в соответствии с Конституцией РФ, подписанными ею международными договорами, федеральными законами, указами и распоряжениями Правительства РФ, а также федеральными программами в этой области.

Указом Президента Российской Федерации №1300 от 17 декабря 1997 г. (в ред. Указа Президента Российской Федерации №24 от 10 января 2000 г.) утверждена Концепция национальной безопасности Российской Федерации (далее: Концепция), в которой отражена система взглядов на обеспечение в России безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности. В документе определены важнейшие направления деятельности государства в сфере национальной безопасности, под которой понимается безопасность ее многонационального народа, как носителя суверенитета и единственного источника власти в России.

Основные положения Концепции о месте России в мировом сообществе покоятся на том, что Россия, несмотря на трудности внутреннего характера, в силу значительного экономического, научно-технического и военного потенциала, уникального стратегического положения на Евразийском континенте объективно продолжает играть важную роль в мировых процессах. Сложившаяся ситуация свидетельствует о том, что объективно сохраняется общность интересов России и других государств по многим проблемам международной безопасности, включая противодействие распространению оружия массового уничтожения, предотвращение и урегулирование региональных конфликтов, борьбу с международным терроризмом и наркобизнесом, решение острых экологических проблем глобального характера, в том числе проблемы обеспечения ядерной и радиационной безопасности.

Национальные интересы России в Концепции определены как совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах. Подчеркивается, что реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики.

Отмечается, что основные угрозы в международной сфере обусловливаются наряду с другими факторами и такими, как стремление отдельных государств и отдельных объединений принизить роль существующих механизмов обеспечения международной безопасности, прежде всего ООН и ОБСЕ; укрепление военно-политических блоков и союзов, прежде всего расширение НАТО на восток; возможность появления в непосредственной близости от российских границ иностранных военных баз и крупных воинских контингентов; распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки; возведенный в ранг стратегической доктрины переход НАТО к практике силовых (военных) действий вне зоны ответственности блока и без санкции Совета Безопасности ООН.

Предметный анализ содержания Концепции позволяет выявить следующие основные направления деятельности в сфере внешней безопасности. Это, во-первых, упрочение ключевых механизмов многостороннего управления мировыми политическими и экономическими процессами, в первую очередь под эгидой Совета Безопасности ООН. Во-вторых, защита законных прав и интересов российских граждан за рубежом, в том числе с применением в этих целях мер политического, экономического и иного характера. В-третьих, развитие в интересах России и укрепление интеграционных процессов в рамках СНГ отношений с государствами-участниками СНГ согласно принципам международного права. В-четвертых, полноправное участие России в глобальных и региональных экономических и политических структурах. В-пятых, достижение прогресса в сфере контроля над ядерными вооружениями, поддержание стратегической стабильности в мире на основе выполнения государствами своих международных обязательств в этой сфере. В-шестых, выполнение взаимных обязательств в области сокращения и ликвидации оружия массового уничтожения, обычных вооружений, осуществление мер по укреплению доверия и стабильности, обеспечение международного контроля за экспортом товаров и технологий, а также за оказанием услуг военного и двойного назначения. В-седьмых, адаптация существующих соглашений по контролю над вооружениями и по разоружению к новым условиям международных отношений, а также разработка (при необходимости) новых соглашений, в первую очередь по мерам укрепления доверия и безопасности. В-восьмых, содействие созданию зон, свободных от оружия массового уничтожения.

Важное место в содержательной части Концепции наряду с проблемами ядерного вооружения занимают вопросы обеспечения безопасности в экологической сфере. Отражая заинтересованность России в области экологической безопасности, Концепция установила следующие приоритетные направления деятельности государства в экологической сфере: во-первых, рациональное использование природных ресурсов, воспитание экологической культуры населения; во-вторых, предотвращение загрязнения природной среды за счет повышения степени безопасности технологий, связанных с захоронением и утилизацией токсичных промышленных и бытовых отходов; в-третьих, создание и внедрение безопасных производств, поиск способов практического использования экологически чистых источников энергии, принятие неотложных природоохранных мер в экологически опасных регионах Российской Федерации.

Практическая реализация положений Концепции будет содействовать повышению престижа России как великой мировой державы.

Генерал-майор юстиции, канд. юрид. наук С.В. Пчелинцев в своем докладе на тему: “Правовое регулирование военного положения с использованием норм международного права как фактор обеспечения безопасности государства и личности” сказал, что Федеральный конституционный закон, который согласно ст. 87 Конституции РФ должен определять режим военного положения, до настоящего времени не принят, хотя после принятия Конституции прошло более 7 лет. Безусловно, отсутствие данного закона может препятствовать своевременному и правильному применению конституционной нормы о военном положении на практике в случае необходимости. Впервые в законодательстве Российской Федерации определение военного положения дано в Федеральном законе “Об обороне” от 31 мая 1996 г. (ст. 19), как особого правового режима деятельности органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, предусматривающего ограничение прав и свобод, который вводится на всей территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях в случае агрессии или непосредственной угрозы агрессии против Российской Федерации.

При подготовке законопроекта о военном положении необходимо руководствоваться нормами международного права по вопросам как оборонной безопасности (при конкретизации оснований объявления военного положения, что имеет важное значение и для решения проблемы обеспечения безопасности человека), так и по вопросам обеспечения безопасности личности (при определении оснований, условий и порядка ограничений прав и свобод граждан). В этой связи необходимо исходить из следующих принципиальных позиций.

I. Непосредственно определение агрессии дано в Резолюции, принятой XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1974 г. Исходя из документа, под агрессией против Российской Федерации может быть признано применение иностранным государством (группой государств) вооруженной силы против суверенитета, политической независимости, целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации. В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права к таким действиям относятся, например, вторжение (нападение) вооруженных сил иностранного государства (группы государств) на территорию Российской Федерации, любая военная оккупация территории Российской Федерации, любая аннексия территории Российской Федерации; применение иностранным государством (группой государств) любого оружия против Российской Федерации; нападение вооруженных сил иностранного государства (группы государств) на Вооруженные Силы Российской Федерации или другие войска; блокада портов или берегов Российской Федерации вооруженными силами иностранного государства (группы государств); засылка иностранным государством на территорию Российской Федерации вооруженных банд, групп, регулярных сил или наемников в целях применения против Российской Федерации вооруженной силы. Кроме того, агрессией против Российской Федерации также может признаваться применение иностранным государством (группой государств) вооруженной силы против суверенитета, политической независимости, целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации каким-либо другим образом, не совместимым с общепризнанными принципами и нормами международного права.

II. Международная практика применения института военного положения в различных странах свидетельствует о том, что законодательство большинства зарубежных государствах рассматривает военное положение в качестве правового института, регламентирующего чрезвычайный режим осуществления государственной власти в ситуациях, когда нормальное функционирование общества и государства становится невозможным. При этом поддержание режима военного положения практически неизбежно связано с ограничениями прав и свобод граждан.

В связи с этим представляется крайне важным объективное сочетание целесообразности и разумной достаточности мер государственного ограничения прав и свобод граждан, которые при этом не должны противоречить установленным в обществе основам правопорядка и конституционным нормам.

Гарантией соблюдения основ правового статуса личности в Российской Федерации в условиях военного положения могут являться существующие в Российской Федерации меры защиты прав и свобод граждан, предусмотренные ст. 45—46 Конституции РФ, включая возможность обращения в суд и в органы прокуратуры. При этом необходимо отметить, что в ст. 4 Федерального конституционного закона №1-ФКЗ ”Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации” от 26 февраля 1997 г. специально оговорено, что введение режима военного положения на всей территории Российской Федерации или в отдельной ее части не прекращает и не приостанавливает деятельности Уполномоченного по правам человека и не влечет ограничения его компетенции.

Особого внимания требует выяснение полномочий судов и прокуратуры в период военного положения. Здесь необходимо исходить из того, что в отличие от законодательства других стран и исторического опыта дореволюционной России и СССР Конституцией РФ (п. 3 ст. 118) и Федеральным конституционным законом №1-ФКЗ “О судебной системе Российской Федерации” от 31 декабря 1996 г. (п. 1 ст. 4) создание каких-либо чрезвычайных судов не допускается. Исходя из конституционных принципов судебной деятельности, правосудие на территории, где введено военное положение, осуществляется только судом. На этой территории действуют все суды, установленные Конституцией РФ. Причем судопроизводство во всех судах должно осуществляться в соответствии с Конституцией РФ и иными законодательными актами Российской Федерации. Что касается деятельности прокуратуры Российской Федерации на территории, где введено военное положение, то она также должна осуществляться в соответствии с Конституцией РФ и иными законодательными актами Российской Федерации с учетом положений федерального законодательства о военном положении.

Таким образом, федеральным конституционным законом “О военном положении”, принятие которого необходимо согласно ч. 3 ст. 87 Конституции РФ, могут предусматриваться ограничения отдельных прав граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства на время военного положения, но только в соответствии с вышерассмотренными требованиями норм международного права. Непременное соблюдение этого требования является предпосылкой обеспечения безопасности личности в условиях военного положения.

Профессор МНЭПУ, доктор юрид. наук Ю.И. Мигачев посвятил свой доклад рассмотрению международных и внутригосударственных механизмов и институтов защиты прав военнослужащих в зарубежных государствах. В позитивном процессе развития международного сотрудничества в области прав человека, который становится все более динамичным, наряду с универсализацией международных стандартов в области прав человека все большее значение приобретает создание системы механизмов и институтов защиты прав и свобод.

Международно-правовые механизмы и институты защиты прав военнослужащих включают: деятельность межправительственных всемирных и региональных структур; основы общей политики в области прав человека, сформулированные на всемирных и региональных форумах, конференциях и семинарах; контроль за осуществлением обязательных принципов и норм в сфере человеческих прав; применение мер за нарушение прав, включая принудительные (среди мер принудительного воздействия особое место занимают правовосстановительные); возможность военнослужащих обращаться во всемирные и региональные органы в случае нарушения их прав и свобод после того, как национальные средства защиты исчерпаны; процедуры и правила рассмотрения обращений и жалоб военнослужащих с последующей реализацией мер воздействия к государствам-нарушителям.

Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Жалоба, как это усматривается из сути приведенной статьи, может быть подана после отказа лицу во всех судебных инстанциях Российской Федерации. Она может быть подана в Комитет по правам человека, действующий согласно Международному пакту о гражданских и политических правах. Присоединение России к Факультативному протоколу этого пакта создает условия для реализации каждым своего конституционного права на обращение в этот орган. Комитет принимает жалобы, если они не анонимны и не являются злоупотреблением права на жалобу.

Давая собственную оценку институту индивидуальной жалобы, докладчик охарактеризовал данный феномен в качестве новеллы в международно-правовой теории и практике, поскольку впервые индивид был наделен правом направлять жалобу в орган ООН (Комитет по правам человека) и предъявлять судебный иск государству о восстановлении нарушенного права.

Признавая юрисдикцию Европейского суда в системе международного контрольного механизма по правам человека, государства исходят при этом из понимания приоритета международного права над правом национальным. Тем самым они возлагают на себя обязательства по осуществлению международных договоров в области прав человека.

В настоящее время характер общепризнанной нормы получило понимание того, что соблюдение прав и свобод человека является не только внутренним делом государств, но и заботой всего международного сообщества в целом. Всеобщее осознание сказанного привело к тому, что 11 мая 1994 г. члены Совета Европы приняли Протокол №11 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, который предоставил право индивиду, неправительственным организациям и группам лиц направлять петиции непосредственно в Суд. Этот Протокол вступил в силу в октябре 1997 г. и стал обязательным для государств — членов Совета Европы.

Любое государство, вступающее отныне в Совет Европы, должно не только присоединиться к Европейской конвенции, но и внести в свое законодательство необходимые изменения, вытекающие из прецедентного права, создаваемого решениями Суда по правам человека.

Учрежденный на базе Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод контрольный механизм далек от совершенства. Он носит в значительной степени компромиссный характер. В годы его создания члены Совета Европы не были готовы к отказу от значительной части своих суверенных прав и переводу наднациональной защиты прав человека на более высокий уровень.

В целом, деятельность контрольного механизма, созданного в рамках Совета Европы на основании многочисленных европейских конвенций, способствует унификации юридических систем всех стран Европы в области защиты основных прав и свобод человека.

Член Московского окружного военного суда, канд. юрид. наук И.Б. Цымбаренко в своем выступлении остановился на проблеме международно-правового обеспечения безопасности человека.

Международное право исторически сложилось как межгосударственное право. Его нормы применяются к индивидам как опосредованно, т.е. через нормы внутригосударственного права, так и непосредственно. Они обязывают государство обеспечить определенные права человека, но и в ряде случаев непосредственно наделяют его правами и обязанностями.

Ратифицируя международные соглашения по правам человека, государства берут на себя обязательства соблюдать достигнутые договоренности не только перед другими государствами, но и перед своими гражданами и всеми лицами, находящимися под их юрисдикцией. Развитие международного сотрудничества государств в области прав человека привело к расширению объема прав, предоставляемых индивиду различными соглашениями.

В результате принятия после Второй мировой войны Устава ООН, Всеобщей декларации прав человека и Пактов о правах человека индивид стал непосредственным субъектом международного права. Тем самым для защиты своих прав индивид получил возможность использовать законы государства, гражданином которого является, или обратиться за помощью в международные органы, руководствуясь при этом нормами международного права.

Личные (гражданские), политические, социально-экономические, культурные права и свободы охватывают интересы индивида во всех сферах его жизнедеятельности. Механизмы защиты всей системы этих прав и свобод человека и гражданина, предусмотренные нормами национального и международного права, призваны обеспечить безопасность гражданина в обществе и государстве. Определенный Конституцией РФ объем конкретных прав, а также содержание прав и свобод человека и гражданина соответствуют тому объему прав человека, который предусмотрен Всеобщей декларацией прав человека, международными пактами о правах человека, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Наличие совокупности международно-правовых норм, обеспечивающих права и свободы индивида во всех сферах его жизнедеятельности, можно расценивать в качестве одного из факторов юридической безопасности. Доктринальный анализ содержательного наполнения данного понятия позволяет характеризовать его как основной элемент механизма обеспечения безопасности человека, имеющего своей целью правовое обеспечение мероприятий по устранению угроз жизненно важным интересам человека и создание необходимых условий для нормальной жизнедеятельности человека, в т.ч. предупреждение и устранение негативных факторов, выступающих в качестве косвенных источников опасности.

Акты законодательной власти в совокупности с актами международного права играют важнейшую роль в деле обеспечения безопасности человека и реализации гарантий его статуса. Тем самым вся система международно-правовой безопасности индивида принимает характер целостности и завершенности. В этом плане нормы международного права обеспечивают состояние защищенности и возможности восстановления прав и свобод личности как минимальное условие безопасности индивида.

Таким образом, развитие международного права ведет к усилению роли индивида в качестве участника международных правоотношений. Возрастание роли человека как субъекта международного права связано с увеличением объема прав и обязанностей индивида. Тем самым усиливается его правовая защищенность, являющаяся одной из качественных характеристик правовой безопасности.

Международно-правовое обеспечение безопасности человека непосредственно связано с объективным процессом глобализации международного правового пространства, который предполагает необходимость соответствующей модернизации внутригосударственного законодательства и устранения его несогласованности и противоречий с международными нормами, касающимися обеспечения прав, свобод и безопасности индивида.

Доцент Военного университета и МНЭПУ, канд. юрид. наук К.В. Харабет в своем докладе остановился на международно-правовом анализе проблемы борьбы с незаконным оборотом наркотиков как направлением обеспечения безопасности человека. Не вызывает сомнения, отметил докладчик, что задача обеспечения безопасности человека от наркотиков имеет многоэлементный и всеобъемлющий характер. Важное место отводится его международно-правовому аспекту. Незаконный оборот наркотиков как один из опаснейших видов национальной и международной преступности представляет собой серьезную угрозу физической, психической, духовной, интеллектуальной, генетической и репродуктивной составляющим безопасности человека. Поэтому представляет несомненную важность укрепление международного сотрудничества государств во всем комплексе вопросов противодействия незаконному обороту наркотиков.

Российская федеральная целевая программа “Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту” к числу стратегически важных мероприятий относит международное сотрудничество в области борьбы с незаконным оборотом наркотиков, которое с нашей стороны курируется Правительственной комиссией по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту.

В 1961 г. международным сообществом принята Единая конвенция о наркотических средствах — важнейший документ, находящийся в основе законодательных мер, направленных на предупреждение незаконного оборота наркотиков.

В порядке прогрессивного развития постановлений Единой конвенции международным сообществом был принят ряд важных международно-правовых актов: Конвенция ООН о психотропных веществах 1971 г., Международная стратегия борьбы со злоупотреблением наркотическими средствами 1981 г., Всеобъемлющий междисциплинарный план по борьбе против злоупотребления наркотическими средствами 1987 г., Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. Российская Федерация ратифицировала данную Конвенцию 9 октября 1990 г.

Важным фактором в деле повышения эффективности противостояния мирового сообщества наркотизму является унификация национальных законодательств в области борьбы с организованной преступностью (включая наркобизнес) и коррупцией. Отмечая значимость проблемы, Х конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Вена, 2000 г.) принял на этот счет специальное постановление, в котором предписывалась необходимость конкретных мер в указанном направлении.

Расширение международных контактов России требовало новых организационных подходов в борьбе с транснациональной организованной наркопреступностью. Поэтому в 80-90-е годы сформировалась практика заключения межправительственных и межведомственных соглашений. К межправительственным соглашениям подобного рода следует отнести Меморандум о взаимопонимании между Правительствами СССР и Великобритании о сотрудничестве в области предотвращения незаконного производства и оборота наркотических средств и психотропных веществ и злоупотребления ими (15 февраля 1988 г.). В дальнейшем аналогичные документы были заключены с США (8 января 1989 г.), Францией (4 июля 1989 г.), Канадой (18 ноября 1989 г.), Италией (30 ноября 1989 г.). Наряду с межправительственными меморандумами и соглашениями Российской Федерацией стала практиковаться такая форма международного сотрудничества, как межведомственные соглашения. Эти акты составляются и заключаются между конкретными ведомствами, занятыми в области противодействия незаконному обороту наркотиков и злоупотреблению ими. Так, между МВД России и Федеральным МВД Австрийской Республики 5 января 1990 г. подписано Соглашение о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотиков и организованной преступностью. В последующие годы такие же соглашения заключены с МВД Болгарии, Вьетнама, Монголии, Турции, Швейцарии и других государств мира. Партнерство России с зарубежными правоохранительными органами способствует перехвату наркотических средств как поступающих в нашу страну из-за рубежа, так и следующих через территорию России транзитом.

Параллельно налаживанию партнерских связей с Советом Европы Россия инициирует международное взаимодействие по проблеме наркотиков на межрегиональном уровне — со странами Содружества Независимых Государств. Примером результата позитивного взаимодействия является Соглашение о сотрудничестве между министерствами внутренних дел в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, заключенное 21 октября 1992 г. в Киеве (Украина); решение Совещания министров внутренних дел государств-участников СНГ о проведении совместных научных исследований от 25 октября 1995 г. (Ереван, Армения); решение Совета министров внутренних дел о мерах по активизации взаимодействия органов внутренних дел государств-участников СНГ в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ от 17 апреля 1996 г. (Душанбе, Таджикистан); решение Совета глав государств СНГ о Межгосударственной программе совместных мер борьбы с организованной преступностью и иными видами опасных преступлений на территории государств-участников Содружества Независимых Государств на период до 2000 г. от 17 мая 1996 г. (Москва, Россия).

Все перечисленные документы призваны консолидировать и координировать правовые, организационные, экономические и иные меры борьбы с наркобизнесом и наркоманией на территории государств Содружества.

Преподаватель кафедры уголовной политики юридического факультета МНЭПУ Д.А. Ястребов посвятил свое выступление проблеме становления принципа защиты гражданских лиц в международном праве Нормы международного права действуют не только в мирное время, но и в военное время, в период вооруженных конфликтов. Современное международное право, основополагающие принципы которого закреплены в Уставе ООН и других важнейших международных документах, запрещает применение военной силы против суверенитета, территориальной целостности государств и рассматривает вооруженную агрессию как тягчайшее международное преступление. Действительно, необходимость международно-правовой регламентации ведения войны не потеряла своей актуальности и в настоящее время. Хотя современное международное право запрещает войну как средство разрешения споров между государствами, однако юридическое запрещение войны еще не означает, что больше нет источников, порождающих вооруженные конфликты. Продолжающиеся в различных районах земного шара вооруженные конфликты создают целый комплекс исключительно сложных политико-правовых проблем.

Именно наличие источников, порождающих вооруженные конфликты, обусловливает необходимость существования в современном международном праве специфических правовых норм, призванных регламентировать отношения между государствами в случае вооруженных конфликтов и содействовать максимально возможной гуманизации ведения вооруженной борьбы.

Следует отметить, что заметный вклад в гуманизацию методов войны внесло в этот период Российское государство. Неоднократно становясь на протяжении всей истории своего существования объектом вероломных нападений и захватнических войн, постоянно ведя борьбу за свою независимость, русский народ в своих освободительных войнах на практике применял принципы гуманности в отношении мирного населения противника. На общем фоне практически неограниченного произвола и насилия в отношении неприятельских государств положительно выделялась практика ведения боевых действий русскими воинами. Русское военное законодательство уже в начале XVIII в. содержало ряд норм, запрещающих под страхом строгого наказания жестокое обращение с мирным населением. В разработанный Петром I Воинский артикул 1715 г., первый Военно-уголовный и Военно-процессуальный кодекс России, были включены положения об ответственности за грабежи и разрушение церквей, насилие над женщинами, детьми и престарелыми. В толковании к артикулу указывалось, что “убийство безоружных людей является преступлением, позорящим честь русской армии”.

Начало периода кодификации принципа защиты гражданского населения относится к середине XIX в. Первым международно-правовым документом, в котором получил закрепление этот принцип, стала принятая по инициативе России в 1868 г. Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль (Декларация 1868 г.), в преамбуле которой провозглашалось, что “единственная законная цель, которую должны иметь государства во время войны, состоит в ослаблении военных сил неприятеля” и устанавливались недопустимость и противоправность ведения боевых действий непосредственно против гражданского населения.

В 1874 г. по инициативе России была созвана специальная международная конференция (известная под названием Брюссельской конференции 1874 г.), основная цель которой заключалась в выработке кодекса законов и обычаев войны. Брюссельская конференция в силу ряда причин политического характера не привела к принятию соответствующего международного соглашения, но вклад конференции в процесс кодификации законов и обычаев войны получил широкое международное признание. Позднее, в 1899 г., была принята Конвенция о законах о обычаях сухопутной войны (Гаагская конвенция 1899 г.), в которой впервые были кодифицированы многие основные принципы и нормы международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов. В 1907 г. была принята новая Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны (Гаагская конвенция 1907 г.), положения которой были в основном идентичны положениям Гаагской конвенции 1899 г.

В целом положения Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг. имели важное значение для закрепления и развития принципов и норм, регламентирующих международно-правовую защиту гражданского населения во время войны. Эти документы не только развили принцип защиты гражданского населения, но и внесли существенный вклад в конкретизацию вытекающих из него обязанностей воюющих сторон в отношении гражданского населения и ограничения с этой целью отдельных средств и методов ведения войны.

Важное значение этих документов тем более очевидно, что на протяжении четырех десятилетий (вплоть до принятия в 1949 г. специальной конвенции о защите гражданского населения во время войны) они продолжали оставаться основными документами, регламентирующими статус гражданского населения и формулирующими обязанности воюющих сторон по обеспечению его защиты в условиях военных действий.

Профессор кафедры теории и истории государства и права МНЭПУ, доктор юрид. наук В.Е. Шарков в своем выступлении остановился на анализе роли международно-правовых норм в обеспечении права граждан на труд в аспекте обеспечения безопасности трудовых правоотношений в России. В условиях глобализации мировых процессов значительно возрастает роль международно-правового регулирования труда, целью которого является защита трудовых прав работников, обеспечение безопасности их труда, создание достойной эколого-безопасной производственной и хозяйственной среды обитания.

В соответствии с ч.4 ст.15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью его правовой системы, причем международные договоры, ратифицированные Россией, имеют приоритет перед внутренним национальным законодательством. Международно-правовое регулирование в области трудовых взаимоотношений обусловлено участием России в Организации Объединенных Наций (ООН) и Международной организации труда (МОТ). Во исполнение заключенных Россией двухсторонних и многосторонних договоров в текст российских законов, по завершении надлежащих законотворческих процедур вводятся соответствующие новации. Так, впервые норма о запрещении принудительного труда была включена в КЗоТ РФ (ст. 2) Законом РФ от 25 сентября 1992 г. Это положение (норма-принцип) полностью соответствует международно-правовым актам — Международному пакту о гражданских и политических правах (принят резолюцией ООН 16 декабря 1966 г.) и двум Конвенциям МОТ: а) №29 “О принудительном или обязательном труде” и б) №105 “Об упразднении принудительного труда”.

Запрещение принудительного труда повлекло за собой и другие изменения в российском законодательстве. Так, из числа дисциплинарных взысканий (ст. 135 КЗоТ в ред. до 25 сентября 1992 г.) был исключен перевод на нижеоплачиваемую работу или смещение на низшую должность. А Закон РФ “О занятости населения в Российской Федерации” от 19 апреля 1991 г. предусмотрел положение о том, что незанятость граждан не может служить основанием для их привлечения к административной и иной ответственности.

Реализация свободы и безопасности труда несовместима не только с принудительным трудом, но и с дискриминацией в сфере трудовых отношений. Все граждане должны иметь равные возможности в осуществлении своих способностей к труду. Запрещение дискриминации при приеме на работу содержится в ст. 16 КЗоТ РФ (в ред. от 25 сентября 1992 г.) и в настоящем виде наиболее полно соответствует положениям Конвенции МОТ №111 “Относительно дискриминации в области труда и занятий” (1958 г.).

Особенно показательна роль международно-правовых норм на примере перехода нашей страны на 40 часовую рабочую неделю. Конвенция МОТ №47 “О сокращении рабочего времени до сорока часов в неделю” была принята еще в 1935 г. Наиболее развитые страны Запада перешли на такую норму рабочего времени (40 часов) и рабочий режим — 5-ти дневную рабочую неделю с двумя днями отдыха в 40 годах. В СССР Конвенция №47 была ратифицирована 4 июня 1956 г. Законом от 14 марта 1967 г. был осуществлен перевод работников на 5-ти дневную рабочую неделю с двумя выходными днями. В 1970 г. была установлена продолжительность рабочей недели 41 час., и в соответствии с Законом №3543–I от 25 сентября 1992 г. продолжительность рабочего времени в России не может превышать 40 часов в неделю. Тем самым, по завершении надлежащих законотворческих процедур норма о продолжительности рабочего времени вошла в соответствие с требованиями Конвенции МОТ №47 1935 г.

Провозглашение в Конституции России демократическим, правовым государством и принятие на общегосударственном уровне принципа — человек, его права и свободы являются высшей ценностью — создали потенциальные возможности для последовательного закрепления в национальном законодательстве России наиболее прогрессивных, гуманистических и демократических международно-правовых норм по реализации права граждан на труд. Процесс обеспечения безопасности трудовых взаимоотношений в народном хозяйстве России получил свое законченное и целостное восприятие. Вместе с тем, использование международно-правовых стандартов в сфере труда не может естественно считаться единственным путем формирования национального российского права. Основным способом создания норм трудового права в России призвано быть привлечение действующих, проверенных жизнью, правил должного поведения. При этом национальные особенности страны должны служить ориентиром при выработке собственного законодательства России. Приверженность Российской Федерации нормам международного права концептуально призвана сообразовываться с государственными интересами страны.

Доктор юрид. наук, проф., заслуженный юрист РФ А.А. Толкаченко в своем докладе остановился на исследовании проблемы пенитенциарной безопасности в системе международно-правового обеспечения безопасности человека. Воздействие на преступность уголовная и уголовно-исполнительная политика традиционно относит к внутренним функциям государства. Однако в последнее время оно приобрело такую актуальность, что стало определяться мировым сообществом как необходимое условие национального и международного прогресса. Комитет ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней неоднократно констатировал следующее. В той мере, в какой государство не может обеспечить безопасность своих граждан, своих завоеваний и основных институтов, будет сдерживаться экономическое, социальное и культурное развитие этого государства.

Повышенное внимание к международному пенитенциарному опыту в современной России объясняется теми конкретными положительными результатами, которые достигла страна за последние годы в области пенитенциарной безопасности человека.

Реальные отечественные уголовно-исполнительные отношения в настоящее время в целом вполне соответствуют нормативным предписаниям, содержащимся в актах международного и национального права.

Общее движение к гуманизации и к построению правового государства привело к тому, что на политическом и правовом уровнях ныне закреплен международно-правовой аспект в регулировании внутригосударственных уголовно-исполнительных отношений.

Не вызывает сомнений тот очевидный факт, что интеграция современной России в европейское и мировое сообщество предполагает дальнейшее приближение отечественного законодательства и правоприменительной практики к международным стандартам прав человека и в области юриспруденции в целом. Еще в 1989 г. СССР, правопреемником которого является Россия, подписал Венские соглашения, на основании которых ратифицировавшие их страны приняли обязательства привести национальное законодательство в соответствие с международно-правовыми актами о защите прав человека. В частности, предписывалось обязательство обеспечивать в отношении всех лиц, содержащихся под стражей или в заключении, гуманное и уважительное обращение, присущее человеческой личности.

Для России и стран СНГ международные нормы имеют еще одно важное значение. Углубление интеграционных процессов в Содружестве и повышение согласованности совместных действий во внутренней и внешней политике — объективный стратегический курс страны. Этот курс должен базироваться на общих подходах к законодательству, регламентирующему сходные вопросы, и на адекватном учете в данном процессе международных стандартов.

Российская Федерация является участником большинства международных договоров о правах человека: из 22-х основных пактов и конвенций, выделяемых Секретариатом ООН в этой области, Россия является участником 18-ти.

Процесс интеграции России в международно-правовое пространство (о чем свидетельствует, в частности, ее принятие в Совет Европы и в Интерпол) создает условие для повышения степени вовлеченности Российской Федерации в разрешении международных проблем и повышает престиж страны в мире.

Новое российское уголовно-исполнительное право призвано создать юридическую базу для обеспечения своими специфическими способами широкого спектра интересов, связанных с безопасностью личности, общества и государства. Именно на эту функцию наказания и его исполнения обращают внимание в первую очередь международные стандарты пенитенциарного характера.

Проф. юрид. факультета Военного университета, канд. юрид. наук Л.М. Пчелинцева в своем докладе рассмотрела комплекс вопросов, связанных с реализацией норм международного права в семейном законодательстве Российской Федерации в области охраны прав несовершеннолетних граждан. Обеспечение безопасности личности тесно взаимосвязано с решением проблемы возрождения и государственной поддержки семьи, выходом из кризисной для России демографической ситуации и созданием условий для эффективной защиты прав и законных интересов детей. Поэтому важное значение имеет реализация в Российской Федерации международно-правовых норм в области безопасности несовершеннолетних детей, от состояния которой во многом зависит решение проблемы безопасности общества в целом. Не случайно в юридической литературе последнего времени отмечается, что одной из основных целей семейного права с точки зрения теории юриспруденции является охрана прав ребенка, которая признается самостоятельной областью науки семейного права.

Существующая в Российской Федерации нормативно-правовая база по вопросам защиты прав детей в 90-х гг. претерпела значительные изменения прогрессивного характера. С 15 сентября 1990 г. Российская Федерация является участником Конвенции о правах ребенка, которая рассматривает ребенка как самостоятельную личность, наделенную соответствующими правами, способную в определенной мере к их самостоятельному осуществлению и защите. Реализация в гл. 11 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК) ранее неоднократно высказываемого предложения о замене существовавшего ранее довольно неопределенного термина “интересы детей” на конкретную и более содержательную норму о правах детей отвечает нормам международного права и позволяет установить определенный семейно-правовой статус несовершеннолетних детей. Включение в СК РФ отдельной главы, посвященной правам несовершеннолетних детей, позволяет преодолеть традиционный подход к детям, как к пассивным объектам родительской заботы. Новеллы СК РФ соответствуют положениям Конвенции о правах ребенка и принятым Российской Федерацией обязательствам обеспечить всемерную защиту прав и интересов ребенка.

СК РФ не только наделяет ребенка соответствующими правами, но и предусматривает гарантии их осуществления. Одной из таких гарантий является закрепление права ребенка на защиту своих прав и законных интересов в ст. 56 СК РФ. Необходимо отметить, что в международном праве предусматривается необходимость юридической защиты прав ребенка от следующих угроз и посягательств: а) произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную жизнь, или посягательства на честь и достоинство; б) всех форм физического или психического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации; в) экономической эксплуатации и от выполнения любой работы, которая может представлять опасность для его здоровья или служить препятствием в получении ими образования, либо наносить ущерб его здоровью и физическому, умственному, духовному, моральному и социальному развитию; г) незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ; д) всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения; е) бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания; ж) всех других форм эксплуатации, наносящих ущерб любому аспекту благосостояния ребенка (ст. 16, 19, 32—34, 37 Конвенции о правах ребенка).

Меры защиты ребенка от перечисленных выше угроз и посягательств могут включать в себя как разработку социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и осуществления других форм предупреждения и выявления случаев жестокого обращения с ребенком, так и законодательные, административные, просветительные и иные меры (ст. 4, 19, 33 Конвенции о правах ребенка).

В Российской Федерации государственные мероприятия (организационные, социальные, правовые) по защите прав ребенка в соответствии с требованиями Конвенции о правах ребенка осуществляются на основе специальных нормативных правовых актов: Постановление Правительства РФ №848 “О реализации Конвенции ООН о правах ребенка и Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей” от 23 августа 1993 г.; Постановление Правительства РФ №1174 “О Межведомственной комиссии по координации работ, связанных с выполнением в Российской Федерации Конвенции ООН о правах ребенка и Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей” от 8 октября 1998 г.; Постановление Правительства РФ №625 “О федеральных целевых программах по улучшению положения детей в Российской Федерации на 2001—2002 годы” от 25 августа 2000 г. и др.

С принятием Федерального закона №124-ФЗ “ Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации” от 24 июня 1998 г. законодательно определены цели государственной политики, основные направления и организационные основы обеспечения прав ребенка, конкретизированы полномочия органов государственной власти различного уровня в этой сфере. Законом установлены основные принципы государственной политики в интересах детей, включающие законодательное обеспечение прав ребенка, государственную поддержку семьи в целях обеспечения защиты прав детей, ответственность должностных лиц и граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, а также государственную поддержку органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций, осуществляющих деятельность по защите прав и законных интересов ребенка.

Выработка и принятие законодательных актов в порядке реализации требований Конвенции о правах ребенка повысит уровень правовой защищенности несовершеннолетних граждан и, в конечном итоге, внесет существенный вклад в дело укрепления законности и правопорядка на всей территории Российской Федерации.

Заместитель декана юридического факультета МНЭПУ, канд. юрид. наук В.В. Белоусов посвятил свое выступление проблеме законодательного обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в экологической сфере. Законодательство Российской Федерации в области национальной безопасности России в экологической сфере, отметил докладчик, основывается на Конституции Российской Федерации и включает в себя совокупность федеральных законов, нормативных актов высших органов власти, законов и нормативных правовых актов субъектов федерации в сфере безопасности, защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, охраны окружающей природной среды.

В сферу совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации относятся вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами…; природопользование, охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности…; осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий; … земельное, водное, лесное законодательство; законодательство о недрах, об охране окружающей среды (ст. 72 Конституции РФ).

Предметное рассмотрение проблемы обеспечения безопасности России в экологической области ставит в первоначальном плане вопрос о содержательном наполнении законодательной базы в этой сфере. Конкретно, законодательство о безопасности состоит из следующих блоков: конституционных положений; специального Закона “О безопасности” от 5 марта 1992 г.; норм, регулирующих правоотношения в сфере безопасности при осуществлении различных видов законодательства (о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного … характера, охране окружающей среды, обороне и так далее); подзаконных актов.

Концептуально Закон “О безопасности” закрепляет правовые основы обеспечения безопасности личности, устанавливает порядок организации и финансирования органов безопасности, контроля и надзора за законностью их деятельности. В ст. 12 Закона называются отдельные виды безопасности: государственная, общественная, экономическая, оборонная, информационная.

Постепенное увеличение количества международно-правовых актов природоохранного профиля приводит к образованию в рамках международного законодательства отдельной самостоятельной отрасли — экологического законодательства, включающего все международно-правовые документы об охране, использовании, оздоровлении окружающей природной среды. На базе существующего международного экологического законодательства сформировалась правовая структура — международное экологическое право. Это совокупность норм права, регулирующих на основе общепризнанных принципов и норм международного права межгосударственные общественные отношения по сохранению, рациональному использованию международных прав в сфере ресурсопользования и защиты окружающей среды.

Международно-правовая охрана окружающей среды опирается на общепризнанные принципы международного права. К числу этих принципов относятся: защита окружающей среды; суверенитет государств над своей территорией; недопустимость действий, могущих вызвать негативные последствия для окружающей среды за пределами юрисдикции государства; всесторонняя оценка воздействия на окружающую среду; предварительное уведомление и обмен информацией; взаимные консультации; принятие комплекса мер предосторожности в целях ненанесения ущерба окружающей среде.

Прогрессивное развитие международного права предусматривает необходимость выработки новых юридических актов по совершенствованию экологического законодательства, установлению нормативов и стандартов качества окружающей среды и обеспечению их соблюдения. Установленные на основе взаимного согласия государств меры должного поведения предписывают такие формы хозяйственной деятельности, которые не могут нанести вреда окружающей среде и не нарушают целостности природоохранного законодательства. Таким образом, национальная безопасность в экологической сфере поддерживается на требуемом уровне.

Выполняя на основе принципа добросовестности принятые на себя международные обязательства в области охраны окружающей среды, Российская Федерация тем сам подтверждает свою приверженность международному праву.

Преподаватель кафедры гражданского права Военного университета, нотариус г. Москвы, канд. юрид. наук А.Г. Цымбаренко посвятила свое выступление рассмотрению проблемы международно-правового обеспечения безопасности человека при легализации документов для действия за границей. Речь идет об институте апостиль.

Подписанная в Гааге 5 октября 1961 г. “Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов” (далее — Гаагская Конвенция 1961 г.) вступила в силу для Российской Федерации с 31 мая 1992 г. После этой даты легализацию документов, исходящих из Российской Федерации, так и документов, поступающих в РФ из-за границы, можно условно подразделить на три вида: 1) консульская легализация; 2) официальное признание документов в соответствии с вышеуказанной Гаагской Конвенцией 1961 г. об апостиле; 3) принятие документов без легализации между государствами, с которыми у Российской Федерации есть договоры о правовой помощи. В последнюю категорию включены случаи, когда контрагентом по договорам о правовой помощи был СССР. На основе правопреемства РФ добросовестно исполняет такие договоры.

Легализация документов в широком понимании — это придание публично-правовой силы официальному документу, исходящему из страны за ее пределы с целью бесспорного признания документа при предъявлении его в другом государстве.

Консульская легализация применяется в отношении тех стран, которые не подписали Гаагскую конвенцию 1961 г. об апостиле. Ст. 106 “Основ законодательства РФ о нотариате” обязывает нотариусов РФ принимать документы только при условии их легализации органами Министерства иностранных дел РФ. Легализационная удостоверительная надпись совершается должностным лицом консульского учреждения за границей либо Департамента консульской службы МИД РФ.

Придание документу, исходящему из России, международно-правового статуса является комплексной юридической процедурой. Она включает в себя ряд последовательных во времени стадий. Первоначально документ (подлинный российский документ или нотариально заверенную копию с российского документа, либо другой нотариальный акт, удостоверенный, выданный или засвидетельствованный любым российским нотариусом для действия за границей) предъявляется в отдел легализации Министерства юстиции РФ, где происходит проверка и подтверждение подписи нотариуса. Затем документ направляется в Департамент консульской службы МИД РФ, где также проставляются соответствующие надписи и печать МИДа РФ. После этого документ поступает в посольство или консульство той страны, куда истребуется документ.

Консульская легализация за границей РФ осуществляется консульскими учреждениями и дипломатическими представительствами РФ и представляет собой установление и засвидетельствование подлинности подписей иностранных должностных лиц на документах в целях подтверждения их соответствия законам иностранного государства.

Таким образом, консульская легализация как процедура международно-правового признания документа предписывает необходимость предъявления документа в компетентные органы двух государств — страны, откуда исходит документ, и страны, в которую документ будет предъявляться.

Апостиль в этом смысле представляет собой упрощенную форму легализации документов, официальное признание иностранных документов, которое заключается в том, что государства — участники Гаагской Конвенции 1961 г. уполномочивают соответствующие государственные органы на проставление на документах единого для всех государств — участников Конвенции специального штампа под названием апостиль.

В России уполномоченными органами на проставление апостиля являются органы юстиции субъектов федерации. Процедуре подлежат документы, исходящие от подведомственных им органов и учреждений юстиции, судебных органов, а также на копии документов, засвидетельствованных нотариально, и другие нотариальные акты, удостоверенные, выданные или подтвержденные нотариусами данного нотариального округа.

Создание в стране эффективно действующей системы современного нотариата подтверждает статус России как правового государства.

Аспирант кафедры уголовной политики МНЭПУ Е.В. Калдашева в своем выступлении осветила ряд важных проблем современной юриспруденции, связанных с международно-правовым обеспечением информационной безопасности человека. В современном мире информация становится стратегическим национальным ресурсом, одним из основных богатств любого экономически развитого государства. Вполне очевидно, что при всех нынешних социально-экономических коллизиях становление современной цивилизации во всем мире невозможно без формирования информационного общества.

Современные условия жизнедеятельности человека предполагают соответствующее информационное обеспечение. Информация и информированность являются теми факторами, которые определяют прогрессивное развитие общества, безопасность человека, государства и мирового сообщества в целом.

Понятие информационной безопасности определено в Законе РФ “Об участии в международном информационном обмене” от 5 июня 1996 г. Содержательно термин “информационная безопасность” раскрывается как “состояние защищенности информационной среды общества, обеспечивающее ее формирование, использование и развитие в интересах граждан, организаций, государства”. Формулировка понятия информационной безопасности в пространственном порядке называет определенную информационную среду, то есть информацию как таковую. По нашему мнению, это понятие не раскрывает в должной мере социальной значимости и назначения информации. Общество интересует информация не сама по себе, а как условие жизнедеятельности личности, общества и государства. Соответственно, нужно говорить о защищенности информационных интересов личности, общества и государства.

Важным фактором в деле обеспечения национальных интересов России является провозглашение 9 сентября 2000 г. Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, где государство дает свой взгляд на проблему информационной безопасности. Понятие информационной безопасности рассматривается как “состояние защищенности ее (РФ) национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства”.

Концепция национальной безопасности РФ представляет национальные интересы России в комплексе. Сюда включены интересы личности, общества и государства во всех сферах деятельности. Тем самым обеспечивается национальная безопасность России на международном уровне. В процессе реализации Концепции Запад несомненно будет использовать различные средства, в том числе информационные, в своих собственных целях. Отсюда вытекает проблема противодействия этим информационным посягательствам, что требует разработки теории обеспечения информационной безопасности личности, общества и государства.

Консультант по вопросам государственно-религиозных отношений Главного штаба ВМФ, капитан 1 ранга С.А. Мозговой посвятил свое выступление исследованию свободы совести в контексте международной безопасности. Протекающие сегодня общемировые процессы свидетельствуют о глобальных цивилизационных изменениях. Построение основ глобального международного сообщества налицо. Это не вопрос нашего выбора, глобализация востребована международным правом в аспекте должного элемента мирового порядка. В этом смысле она объективна. Речь идет о неизбежной стадии процесса эволюции общества. Стремление ее обойти — нереально. Кто встанет на ее пути, уйдет в небытие истории. Тем самым задача человечества, и, прежде всего национальных правительств и международных институтов, не только констатировать ее наличие, а воспользоваться объективно протекающими процессами в интересах народов земли. В противном случае планета обречена на самоуничтожение вместе с сегодняшней цивилизацией. Единственный способ избежать всеобщего краха — это в корне изменить саму сущность человеческих взаимоотношений. Политика, основанная на старых методах управления людьми и внешнеполитических принципах “разделяй и властвуй”, должна быть устранена из системы современных международных отношений. Разделение людей по национальному, религиозному, межгосударственному и иным критериям искусственно и надуманно. И хотя большинство религий проповедует мир и терпимость, приватизация ими истины выстроила доминирующую парадигму абсолютизма их учения в мировой истории. В свою очередь, законодательные системы многих стран консервируют присущую им традиционную ментальность, унаследованную от предыдущей эпохи. Идеализация рудиментов прошлого, архаичного, приверженность вчерашним стереотипам человеческих отношений, отжившей культуре, в противовес новым и развивающимся прогрессивным стандартам, выдается за патриотизм. Причем снять эту лжепатриотическую пропаганду представляется в ряде случаев не легко, так как порой именно государство в лице его огромной государственно-властной машины, используя весь свой административный ресурс, борется с проявлением естественных человеческих стремлений к свободе и самостоятельности, как важнейшей жизненной ценности.

Тем не менее, есть выход из порочного круга насилия и межгосударственных конфликтов. Этот путь к процветанию человечества лежит через высвобождение творческой энергии масс и каждого человека в отдельности. Таким универсальным средством, как это не покажется странным, является концепция свободы совести в ее широком понимании как категории политической, нравственной и правовой.

Однако, несмотря на включенность этого понятия в современное международное право, вытекающие из него такие важнейшие принципы, как светский характер государства, отделение церкви от государства, светскость образования и др. продолжают игнорироваться в ряде стран. В том, что касается Конституции РФ, то она по общему признанию в полной мере отвечает международным стандартам в области прав человека. На этом фоне наше федеральное законодательство и правоприменительная практика требуют своего дальнейшего совершенствования. Государственные властные структуры Российской Федерации в порядке подтверждения статуса России в качестве правового государства принимают последовательные меры по повышению стандартов должного в федеральном законодательстве и правоприменительной практике.

Объективный анализ состояния свободы в России позволяет вполне обоснованно говорить о высоком уровне выполняемости общепризнанных требований в области свободы вероисповедания. Российская Федерация как член Совета Европы в полной мере выполняет принятые ее международные обязательства в сфере прав и свобод человека. Правоприменительная практика РФ в области свободы совести отвечает установленным общемировым критериям.

Укоренившиеся предрассудки, стереотипы, наконец, многочисленные войны побуждают человечество к поиску путей преодоления вируса национализма и связанных с ним деструктивных последствий. Универсальным средством избежать наступления негативных последствий национализма по всеобщему признанию науки и практики современной юриспруденции является добросовестное выполнение всеми государствами мира международных договоров и соглашений в области прав человека.

Российская Федерация как великая держава, постоянный член Совета Безопасности ООН выполняет на основе принципа добросовестности весь комплекс международных обязательств, взятых ею согласно действующим договорам в области свободы и прав человека. Вместе с тем с целью обеспечения своего государственного суверенитета и территориальной целостности Россия принимает эффективные меры по поддержанию законности и правопорядка на всем пространственном протяжении страны. Сопоставляя меры в сфере прав и свобод человека с мерами по поддержанию законности на всей своей территории, Российская Федерация вносит существенный вклад в дело построения миропорядка на основе верховенства права.

Проведенные мероприятия в рамках “круглого стола” на тему: “Международно-правовое обеспечение безопасности человека” вызвали живой интерес российской научной общественности. Сформированные в ходе проведения “круглого стола” доктринальные и практические разработки по объективным характеристикам своей значимости внесли существенный вклад в развитие российской науки международного права.