Польша в XX веке. Очерки политической истории

Польша в XX веке. Очерки политической истории, М., 2012. 952 с.

Выпуском коллективной монографии "Польша в XX веке" Институт славяноведения РАН завершил цикл изданий, посвященных истории южных и западных славян в прошлом веке: несколькими годами раньше увидели свет тома, посвященные Болгарии (2003), Чехии и Словакии (2005) и Югославии (2011). Наверное, не случайно Польша оказалась последней в этом ряду. Масштаб проблем и сложность задач, стоявших перед авторским коллективом, были, пожалуй, беспрецедентными для нашей современной исторической науки.

Дело не только в том, что но отношению к истории Польши XX в. в советской историографии было нагромождено огромное количество легенд, мифов, примитивных стереотипов и даже откровенных фальсификаций, и не потому лишь, что некоторые пласты новейшей польской истории оставались у нас неизвестными, а то и сознательно замалчивались. Особая трудность заключается еще и в том, что в XX ст. судьба Польши оказалась неразрывно связана с драматическим вектором развития своего великого восточного соседа. Затяжные конфликты, войны, взаимные обиды и претензии оставались стержнем исторической памяти двух народов даже в те периоды, когда внешне отношения между ними выглядели вполне благополучно. Что уж говорить о двух последних десятилетиях, когда все то, что копилось подспудно, выплеснулось наружу и отразилось на содержании и направленности исторических исследований обеих сторон.

Появление в этих условиях рецензируемого издания представляется событием не просто значительным, но и в каком-то смысле этапным для нашей полонистики и современной российской исторической науки вообще. Если на минуту отвлечься от утвердившихся сегодня взглядов на ремесло историка, то этот фундаментальный труд можно было бы назвать первой объективной историей Польши XX в. в отечественной историографии. Во всяком случае, мне не удалось обнаружить ни одного хоть сколько-нибудь существенного факта, персоны или события, не исключая самых про-

тиворечивых и трудных для интерпретации, которые бы оказались пропущены или хотя бы не упомянуты в книге. Еще важнее для читателей принципиальные, хотя и не всегда однозначные, оценки крупных проблем политической истории Польши, в том числе ясная позиция в отношении наиболее болезненных вопросов двусторонних российско-польских и советско-польских отношений.

Это стало возможным, во-первых, благодаря тому, что создатели монофафии - ведущие российские полонисты, авторы многих оригинальных исследований, которые в последние годы в наибольшей степени способствовали преодолению шаблонов прошлого. Во-вторых, они превосходно знают сегодняшнюю польскую историографию, которая, надо честно признать, сделала настоящий рывок в изучении недавнего прошлого своей страны. Наконец, представляется, что не последнюю роль сыграло и то обстоятельство, что ряд членов авторского коллектива принимал участие в работе Российско-польской группы по сложным вопросам: этот опыт не прошел бесследно.

В состав авторского коллектива вошли восемь историков-полонистов РАН, МГУ им. М. В. Ломоносова и Пермского государственного университета. Отрадно отметить, что будучи самостоятельными и непохожими друг на друга исследователями, в коллективной монографии они выступают как научные единомышленники, объединенные общим видением ключевых проблем политической истории Польши XX в.

Первый раздел "Последние годы неволи" (авторы М. А. Крисань, М. А. Булахтин, Г. Ф. Матвеев) охватывает период с конца XIX в. до Первой мировой войны включительно и является своеобразным введением в политическую историю польского народа XX в. Авторы сравнивают положение поляков во всех трех частях разделенной Польши, справедливо характеризуя политику германского и русского правительств как весьма близкую и подчеркивая принципиальное отличие ситуации с нравами польского населения в Галиции. Здесь наряду с хорошо разработанной еще в советской историографии линией радикального революционного движения (от Пролетариата 1 до СДКПиЛ) подробно рассказано и о других течениях. Много нового читатель может узнать о политической жизни на польских землях Австро-Венгрии, в том числе о занимавших доминирующее положение в галицийской элите "краковских консерваторах". Еще более важен рассказ о многогранной и успешной деятельности Романа Дмовского и возглавляемой им эндеции, в частности, в Государственной думе I-IV созывов. Очень ярко прорисованы очередные ступени стремительной политической карьеры другой ключевой фигуры общенационального масштаба - Юзефа Пилсудского.

Во многом по-новому авторы взглянули на эволюцию концепций решения польского вопроса, разделяемых как самими поляками, так и участвующими в войне великими державами. В связи с этим примечательна оценка акта 5 ноября 1916 г. об образовании так называемого Польского королевства. Вслед за В. И. Лениным, назвавшим его "ублюдком государства" (ПСС. Т. 30. С. 282), этот шаг Берлина и Вены до сих пор рассматривается в основном как ловкий пропагандистский маневр, имевший своей целью создание "Польнише вермахт". Однако последствия этого нарушавшего международное право решения оказались совсем другими, ибо "проблема Царства Польского приобрела открытый международный характер" и "в судьбе польского вопроса произошла кардинальная перемена" (с. 82 - 83). Оказалось, что все прежние варианты (аннексия Царства Центральными державами или возвращение Польши России) отныне перестали быть актуальными, а идея создания независимого польского государства очень скоро стала доминирующей и перешла в плоскость практического воплощения.

Нельзя не сказать и о том, что в советской историографии возрождение Польши всегда связывалось с Октябрьской революцией и декларативными заявлениями Ленина о самоопределении наций. Однако большевистская Россия, вышедшая из войны, лишила себя возможности участвовать в определении послевоенных границ, а о истинных намерениях ленинской гвардии в польском вопросе гораздо лучше судить по последующим действиям во время похода на Варшаву в 1920 г. На этом фоне гораздо последовательнее и реалистичнее выглядела позиция Временного правительства, которое согласилось de facto с перспективой независимости Польши в ее этнографических границах и даже пошло на создание Ликвидационной комиссии по разъединению Царства Польского с Россией, при этом юридическое оформление этого решения передавалось на рассмотрение Учредительного собрания (с. 85).

Возрождение Польши, как считают авторы, стало прямым следствием поражения Германии и Австро-Венгрии, к которому добавился бесславный выход из войны России и погружение ее в состояние хаоса. Что же касается собственных усилий поляков, они "также сыграли определенную роль", при этом справедливо отмечается, что их присутствие на фронтах войны "носило скорее символический характер", а вот политическая и дипломатическая активность принесла свои внушительные плоды (с. 94).

Автор второго раздела, посвященного межвоенному периоду, Г. Ф. Матвеев с первых строк заявляет о своей позиции, идущей наперекор старой советской традиции. Вторая Речь Посполитая определяется им как "современное демократическое государство польской нации, с равным доступом всех социальных групп к участию в политической и общественной жизни, с полноценной партийно-политической системой" (с. 107). Конечно, у нас давно не в ходу такие выражения, как "старая сгнившая телега" и "сезонное государство", но и сегодня то и дело приходится читать о "неполноценности" или "ущербности" возрожденной в 1918 г. польской государственности.

Приведенная выше формула вовсе не означает, что автор рисует какую-то благостную картину. Напротив, быть может впервые русский читатель может узнать, в каких муках рождалась Польша, как драматично шел процесс формирования ее границ, когда дипломатических усилий явно не хватало для удовлетворения чаяний не только элиты, но и самой польской нации, и пришлось прибегнуть к "высеканию польских границ мечом", что, в свою очередь, надолго определило отнюдь не дружественное отношение к Польше почти всех ее соседей, включая Германию и Россию (с. 133 - 134).

Высоко оценивая демократический потенциал Конституции 1921 г., автор вместе с тем весьма критически анализирует процессы, происходящие внутри правящего класса, который не сумел осознать того, что "государство - это институт согласования классовых и групповых интересов", и перейти от конфронтации к сотрудничеству. В многонациональном государстве раскол общества к тому же усугублялся "государственной маргинализацией национальных меньшинств" (с. 150). В результате у созданной после войны политической системы "не было серьезных шансов на выживание и последующее эволюционное развитие" (с. 163).

Майский переворот 1926 г., завершивший демократический этап развития страны, привел к формированию режима "санации", который определяется автором как личная диктатура Пилсудского с остатками традиционного парламентаризма и многопартийностью, что создавало возможности для сопротивления авторитарной власти (с. 169 - 170). Здесь стоит заметить, что несомненным достоинством монографии являются яркие характеристики всех главных исторических персонажей, и самой большой удачей в этом ряду следует признать, безусловно, монументальный и в то же время очень живой портрет Пилсудского, образ которого в нашей историографии в прошлом был искажен до неузнаваемости. Итог его девятилетнего правления, по мнению Г. Ф. Матвеева, показывает неэффективность авторитарной модели, продуцирующей застой и блокирующий обновление властных элит, когда "даже те диктатуры, которые устанавливаются не для удовлетворения властных амбиций, а по высоким национально-государственным и общественным соображениям, в конечном счете приносят, вопреки намерениям их творцов, больше вреда, чем пользы народам их стран" (с. 219). Вывод, не утративший своей актуальности и сегодня!

Последний очерк раздела "Польша после Пилсудского" посвящен почти у нас неизвестному, если не считать внешнеполитических сюжетов, периоду. Между тем смерть Пилсудского в 1935 г. привела к процессу "декомпозиции" правящего лагеря: дали о себе знать изначально существовавшие между его сторонниками разногласия и соперничество. Однако, несмотря на трудности, режим "санации" обеспечил себе относительную устойчивую поддержку общества. Не последнюю роль в этом сыграли настоящий экономический бум 1936 - 1938 гг., поворот к великодержавной риторике, обращение к методам государственного терроризма (участие в разделе Чехословакии в 1938 г.), что с восторгом было встречено достаточно широкими слоями населения (с. 234). Справедливо обращая внимание на распространение националистических настроений, автор подчеркивает, что на них играли не только эндеки, но после 1935 г. и часть пилсудчиков из окруже-

ния Рыдза. Именно на этой основе проходила предвоенная консолидация общества.

Анализируя "Зигзаги внешней политики" (так названа одна из глав раздела), автор последовательно и скрупулезно рассматривает концепции и конкретные шаги польского руководства, имеющие своей целью обеспечение безопасности и суверенитета страны. Из контекста изложения следует, что у Польши, оказавшейся между молотом и наковальней, по сути, не было реальной альтернативы проводимому внешнеполитическому курсу (гипотетический союз с СССР или Германией к таковым не относится). Это означало, что Польше не дано было избежать краха в сентябре 1939 г., однако он мог бы быть не столь катастрофичным. В работе очень убедительно показано, что это было следствием явной недооценки Пилсудским и пришедшими после него к власти генералами опасности со стороны нацистской Германии (с. 218). Более того, выработанная Пилсудским формула безопасности, имевшая определенный смысл в начале 1930-х годов, во второй половине десятилетия превратилась в "явный анахронизм", а польской дипломатии очевидно не доставало прагматизма и конструктивности, в том числе и прежде всего в ходе дипломатических баталий августа 1939 г. (с. 238). Кроме того, очевидно, что политика балансирования связывала руки польскому руководству.

Следующий, третий, раздел книги целиком посвящен Второй мировой войне. Текст о шести военных годах, написанный В. С. Парсадановой и А. Ф. Носковой и занимающий 219 страниц, на первый взгляд, выглядит избыточным. Однако именно война стала центральным событием польской истории XX в., а ее результаты и последствия определили развитие Польши на десятилетия вперед, да и сегодня продолжают влиять на политическую жизнь страны. Наконец, с этой войной связаны все самые болезненные проблемы в наших двусторонних отношениях (пакт Молотова-Риббентропа, 17 сентября, депортация, Катынь, Варшавское восстание, проблема восточной границы, Ялта и др.).

Следует сразу подчеркнуть, что авторы решительно разрывают с практикой замалчивания многих фактов и сюжетов, а то и прямых фальсификаций в освещении этой темы советской историографией. Читателю представлена впечатляющая, объемная и многомерная картина войны, польского движения Сопротивления, политических и дипломатических баталий по польскому вопросу, которые велись на самых разных уровнях. Окончательно преодолен, быть может, главный грех советской историографии, состоявший в искажении истинных пропорций и действительного значения различных групп участников польского Сопротивления. Непредвзято, основываясь на анализе огромного числа источников, исследована деятельность польского правительства в эмиграции и подконтрольных ему структур в Польше и за границей. Но, пожалуй, еще большее впечатление производит картина происходившего на противоположном фланге - в просоветском лагере Сопротивления (СПП, ППР, ЦБКП, ГЛ-АЛ, ВП, КРН, ПКНО). Вся старая лубочная схема рождения "народной", "демократической" Польши не выдерживает никакой критики под напором обнародованных фактов. Причем в отличие от своих польских коллег, рассуждения которых на эту тему чаще всего сводятся к незамысловатому тезису о "руке Москвы" и "агентах НКВД", авторы монографии видят всю сложность и драматизм положения тысяч поляков, которые, сознательно или вынужденно, пошли на сотрудничество с СССР и польскими коммунистами и которым нельзя отказать ни в чувстве патриотизма, ни в отваге, ни в желании добиться для своей родины независимости.

Этим же стремлением к объективности, желанием рассмотреть явления и события с разных сторон можно объяснить мастерски написанные историографические отступления и вставки, многочисленные цитаты и ссылки на работы современных польских историков. Такой подход, безусловно, обогащает содержание исследования, помогает читателю понять глубину и неоднозначность рассматриваемых исторических событий. Особо пристальное внимание уделено вопросам, продолжающим оставаться предметом яростных споров в науке и медийном пространстве.

В качестве примера можно остановиться на проблеме Катыни - краеугольном камне "политики памяти" сегодняшней польской политической элиты. В книге факт убийства органами НКВД нескольких тысяч польских военнопленных признается как одно из тяжких преступлений сталинизма, приводятся ссылки па сообщение ТАСС от 14 апреля 1990 г. и соответствующие заяв-

ления руководства России (с. 358). Вместе с тем, возможно, следовало бы описать его более детально. Представляется также не совсем удачным изложение этого трагического факта не в хронологическом порядке, т.е. среди событий 1940 г., когда оно и произошло в ходе развернутых против польского населения репрессий, а в связи с устроенной в 1943 г. нацистами пропагандистской атакой, имевшей целью вбить клин между СССР и польским правительством в изгнании и тем самым подорвать единство антигитлеровской коалиции (с. 353). Но логику авторов понять можно. Во-первых, "Катынское дело" хорошо известно российскому читателю по многочисленным публикациям. Во-вторых, для очерков по политической истории Польши принципиальное значение имели именно последствия этого дела, которые в книге проанализированы глубоко и всесторонне. Одновременно стоит отметить, что авторы предоставили читателю весь важный материал о судьбе польских военнослужащих: названы факты пленения и размещения их в лагерях, число жертв, поименованы инициаторы, исполнители и все те, кто несет историческую и политическую ответственность за гибель поляков.

В целом выводы и заключения авторов по самому широкому кругу проблем военного времени, в том числе и тем, к изучению которых приступили относительно недавно (например, польско-украинские и польско-еврейские отношения и конфликты), вполне корректны и отвечают современному уровню историографии.

Труды по истории социалистической Польши составляли самый невыразительный и бесконечно далекий от реальности сегмент советской полонистики. Пятилетки и шестилетки, вереница пленумов и съездов ПОРП, нагромождение цифр и процентов в духе "пропаганды успехов" - вот, пожалуй, и все, что оставалось в памяти от чтения подобной литературы. Между тем интерес к этому периоду в современном польском обществе способствовал появлению многих исследований, посвященных самым разным аспектам жизни во "времена ПНР": истории повседневности, общественно-политическим кризисам, перипетиям борьбы внутри правящей элиты, формированию и развитию оппозиционных структур и массовых антитоталитарных движений, роли костела, методам работы и влиянию на общество спецслужб, механизмам подчинения и взаимодействия с СССР и т.п. Теперь и российский читатель имеет возможность познакомиться со множеством захватывающих сюжетов политической истории 1945 - 1959 гг. благодаря замечательной работе, проделанной авторами четвертого раздела монографии (А. Ф. Носкова, А. М. Орехов).

Самые яркие страницы этой части монографии относятся, пожалуй, к периоду 1945 - 1948 гг. Возвращение в страну С. Миколайчика и создание 800-тысячного Польского стронництва людового (ПСЛ), наличие влиятельного движения социал-демократического типа в лице ППС и программа В. Гомулки "Польский путь к социализму" - все это как будто бы давало шанс на то, что лозунги "народной демократии", "третьего пути" станут реальностью. Однако начавшаяся Холодная война, исторический груз конфронтационности в советско-польских отношениях, а также геополитическое положение Польши на пути с Востока на Запад определили "советскую политику жесткого политического контроля над ситуацией в Польше" и не оставляли возможности "повторить финский вариант отношения с Москвой" (с. 501 - 502).

Да такой вариант и вряд ли был достижим, так как ориентированная на Запад польская политическая элита, в отличие от элиты финской, не способна была идти на компромисс с Москвой и готовила общество к антисоветскому сопротивлению. Причины краха "польского пути" авторы видят в действиях и ошибках всех политических сил, в том числе упрекают ПСЛ и группировавшиеся вокруг него силы в "негибкости", в недостаточном учете интересов СССР, противопоставлении себя ППР и т.п. Изложенные в монографии факты открывают перед читателем впечатляющую картину осуществленного при поддержке извне процесса установления и удержания власти иэпээровцами. Блестяще раскрыты и механизмы продвижения ППР к монопольной власти, базирующейся на контроле над госбезопасностью и армией, которые блокировали возвращение старой элиты к власти, и развернутых спецслужбами репрессиях против политических противников и оппонентов.

Российскому читателю, без сомнения, будет интересно узнать историю фальсификации результатов референдума 1946 г., что подтверждается, в частности, сообщением советского посла В. З. Лебедева Сталину.

Что же касается выборов в сейм в январе 1947 г., на этот счет приводятся разные точки зрения и осторожно замечается, что "достоверных данных 1947 г. не опубликовано" (с. 526). Между тем факт искажений результатов и занижение числа голосов, поданных за партию Миколайчика, не вызывали сомнений у современников, что ярко запечатлелось в появившейся тогда поговорке: "Выборы - это такая шкатулка: кладешь - "Миколайчик", вынимаешь - "Гомулка"" (Wybory to taka szkatuika: wkladasz Mikolajczyk - wyjmujesz Gomulka)".

Отвечая на вопрос, почему "неприятие власти во главе с коммунистами не переросло в кампанию гражданского неповиновения", авторы в качестве одной из причин указывают на психологический надлом членов ПСЛ, связанный с насилием, направленным на устрашение колеблющихся сторонников Миколайчика, на подавление вооруженного подполья и разрушение остатков "подпольного государства". Однако они не закрывают глаза и на факторы, заметно менявшие настроения миллионов людей: успехи в государственном строительстве, освоение новых ("воссоединенных") земель, аграрная реформа, улучшение экономической ситуации и сокращение безработицы, тяготение к социально-политической стабильности, столь понятное для народа, измученного долгими годами войны (с. 526 - 527). Иначе говоря, при сохранявшемся у весьма значительной части населения страны внутреннем недоверии к власти, многие поляки в то же время принимали происходящие в стране, прежде всего социальные, перемены и вместе с ППР участвовали в их реализации. При этом отметим, что некоторые затронутые в монографии сюжеты польской общественно-политической жизни до сих пор рассматривались в отечественной литературе в контексте общественных трансформаций, происходивших в странах советского блока в конце 40-х - начале 50-х годов XX в., или упоминались вскользь. В рецензируемой монографии предметно рассказано о складывании в Польше господствующей партийно-государственной номенклатуры, ее особенностях, интригах и борьбе за власть внутри правящей верхушки, включая вполне внятное и в то же время корректное изложение так называемой еврейской проблемы. Детально описана деятельность органов безопасности и их тайной агентурной сети, в которой только "в 1944 - 1956 гг. могли побывать до 1 млн. поляков" (с. 584). Тщательно и с привлечением новых материалов проработаны А. М. Ореховым причины зарождения, течение и исход общественно-политического кризиса 1956 г., а также те изменения, как в советско-польских отношениях, так и в целом во внутренней политике ПОРП, которые происходили во второй половине 1950-х годов. Автор справедливо полагает, что III съезд ПОРП (1959) "подвел черту под временем демократизации политического режима в Польше" (с. 668).

История социалистического строительства во времена "второго пришествия" В. Гомулки и эпохи Э. Терека исследована автором пятого раздела монографии Н. И. Бухариным весьма основательно как с точки зрения представленного фактического материала, так и теоретического осмысления содержания и особенностей политического процесса в 1960 - 1970-е годы с использованием современных социологических и политологических концепций. Убедительно выглядит сравнительная характеристика "сермяжного социализма" В. Гомулки и "социализма достатка" Э. Терека. Но главное содержание двух десятилетий в истории ПНР - это, безусловно, рассказ о зарождении и развитии оппозиционного движения существующему режиму, которое реализовалось в форме стихийных рабочих протестов и постепенного продвижения польских интеллектуалов к созданию внесистемной политической оппозиции. Автор детально описывает и анализирует все главные волны политических кризисов, начиная от ужесточения политики ПОРП на рубеже 50 - 60-х годов и заканчивая уличными выступлениями в 1976 г. в Радоме, Урсусе и Плоцке, а также митингами и забастовками на предприятиях в половине польских воеводств.

Размышляя над причинами поражений массовых акций протеста и неспособности оппозиции добиться своих целей, авторы монографии не склонны все сводить только к протесту против Офаниченного суверенитета и "злым" внешним силам. Они отмечают огромные социально-экономические сдвиги, которые, несмотря ни на что, произошли в Польше в этот период. Признается эффективность партийной пропаганды и наличие массового трудового энтузиазма, охватившего миллионы поляков, и прежде всего молодое поколение. Власти предержащие сумели поставить себе на службу

укоренившуюся в общественном сознании старую идею пилсудчиков о государстве как высшей ценности, использовали тезис о "западногерманском реваншизме". Справедливо подчеркивается, что в стране была создана "общая "площадка" для фактического взаимодействия" части оппозиционно настроенных граждан с властью "в решении общенациональных задач возрождения страны", что можно считать в какой-то степени возвращением к традициям философии реализма и позитивизма, присущим национальному движению XIX в. (с. 588). Иными, более мягкими, со временем стали и способы борьбы режима с диссидентами и оппозиционными структурами. По-другому чувствовали себя и польские граждане, имевшие большую свободу передвижения, теснее связанные с Западом, чем их соседи по советскому блоку. Важную роль в сохранении польской идентичности играла относительно либеральная политика в сфере образования и культуры, а также наличие независимого и очень влиятельного общественного института в лице Польской римско-католической церкви во главе с такими моральными авторитетами, как С. Вышинский и К. Войтыла.

И все-таки итог "социалистического строительства" оказался плачевным. Хотя результаты реализации программы модернизации Э. Терека в монографии оцениваются довольно оптимистично (с. 795), на самом деле она закончилась провалом, о чем свидетельствует глубокий экономический кризис, всплеск стачечного движения летом 1980 г. и рождение независимого профсоюза "Солидарность". Это был и провозвестник краха всей политической и социально-экономической системы польского социализма, близкого конца правящего в стране режима, агония которого растянулась еще на целое десятилетие.

Последний, шестой раздел монографии охватывает большой период в 30 лет (1980 - 2010). Прежде всего хотелось бы поддержать автора раздела Л. С. Лыкошину, которая старт нового этапа польской истории не связывает с общей волной демократических революций в Восточной Европе на рубеже 80 - 90-х годов XX в. В том то и дело, что Польша оказалась единственной страной в советском блоке, где революция началась на десять лет раньше, задолго до перестройки в СССР. Правда, представляется не вполне удачным название первого очерка ""Солидарность": легенда 80-х и реальность", которое как будто намекает на сеанс с разоблачением. К счастью, представленное вниманию читателей исследование далеко от каких-либо шаблонов и схем.

Так получилось, что я, проживая в Калининграде, благодаря свободному доступу к польскому радио и телевидению, имел возможность в ежедневном режиме следить за захватывающей и драматичной историей появления и деятельности "Солидарности". Л. С. Лыкошиной удалось главное: передать подъем и воодушевление, охватившее польское общество, показать накал политической борьбы, рассказать о всех важнейших событиях и дать читателю ключ к их пониманию.

Автор не употребляет термина "двоевластие", но суть произошедшего после регистрации независимого профсоюза сдвига заключалась именно в этом. С одной стороны, в стране продолжали сохраняться старые официальные институты власти (ПОРП, сейм, правительство, армия, МВД и пр.). С другой - возникли и стали стремительно развиваться легальные оппозиционные структуры. Одна только "Солидарность" насчитывала около 10 млн. членов со своими штабами, десятками газет и журналов, тысячами активистов и освобожденных функционеров. А кроме нее, были еще и Конфедерация независимой Польши, Независимое объединение студентов, "Сельская Солидарность" и многие другие. Недвусмысленной была и позиция костела. К тому же оппозиция имела в руках такое мощное легальное средство борьбы, как забастовка, которым всемерно пользовалась для давления на власть.

Рассматривая причины нарушения неустойчивого общественного баланса и запрета "Солидарности" в результате введения военного положения 13 декабря 1981 г., автор приводит различные оценки этого события. Как можно понять из контекста, сама она склоняется к точке зрения одного из главных деятелей оппозиции А. Михника, который со свойственной ему прямотой написал: "Если бы Ярузельский не ввел военное положение, порядок в Польше наводил бы главнокомандующий войсками Варшавского договора. И это был бы совсем другой порядок" (с. 827).

Вопрос о готовности советского руководства к военной интервенции до сих пор относится к числу дискуссионных из-за отсутствия на этот счет убедительных

документальных свидетельств. Другое дело, что российский автор мог бы уделить "советскому фактору" большее внимание. Так, в монографии не упомянуто такое принципиально важное событие, как письмо ЦК КПСС от 5 июня 1981 г. в адрес ЦК ПОРП с рядом резких обвинений и недвусмысленным требованием смены руководства партии накануне чрезвычайного IX съезда. Письмо стало поводом к попытке "дворцового переворота" на XI пленуме ЦК 9 - 10 июня, на котором в ходе острых многочасовых споров С. Кане и В. Ярузельскому с трудом удалось отбить атаку представителей "партийного бетона" во главе с Т. Грабским, требовавших радикальной смены курса. Однако эта акция Москвы и попытка путча в собственных рядах не прошли для польского руководства бесследно. Именно с этого времени силовой вариант решения проблемы "Солидарности" стал основным. В то же время нельзя не согласиться и с тем, что решение о введении военного положения было обусловлено пониманием Ярузельским и его окружением ситуации в стране, вплотную, как они считали, подошедшей к черте, за которой была реальная опасность анархии.

Характеризуя "Солидарность" и польскую оппозицию в целом, автор справедливо подмечает эволюцию ее программных установок от социалистических по своей сути идей самоуправления, солидарности и социальной справедливости, "этической демократии", христианских моральных ценностей к признанию конечной целью создания демократического общества западного образца (с. 854 - 855). Ее достижение стало возможным в результате общенационального соглашения, достигнутого в ходе работы "круглого стола" и последовавшей затем мирной смены режима в результате череды выборов 1989 - 1991 гг. Следующие два десятилетия, сопровождавшиеся "движением политического маятника", только подтвердили сделанный поляками выбор вектора развития. Впрочем, это развитие автор не склонна считать "торжественным, победоносным маршем от коммунизма к капитализму" (с. 904), отмечая наличие многих проблем и противоречий как в польской экономике, так и в политической жизни страны.

При чтении последнего раздела мне иногда хотелось бы видеть большую определенность в формулировании выводов и обобщений. В ряде случаев автор, ссылаясь на сложность поставленных вопросов, сознательно избегает однозначных и категоричных суждений. Однако, учитывая тот факт, что речь идет о современной истории и многие процессы, о которых говорится в последней части книги, еще не завершены, пожалуй, можно понять и согласиться с таким подходом. Вынести окончательный вердикт сегодня исследователь может, только руководствуясь своими политическими пристрастиями, что, безусловно, входит в противоречие с целями рецензируемого издания, предназначенного для широкого круга читателей.

В заключение хотелось бы сказать о главном. От работ обобщающего характера в первую очередь требуется добросовестный отбор и изложение фактов, разумные пропорции представленного материала, взвешенные выводы, которые бы отвечали современному уровню науки, а применительно к зарубежной истории еще и отличное знание национальной историографии страны изучения. Всем этим критериям рецензируемый труд отвечает в полной мере и уже поэтому заслуживает высокой оценки. Но этим дело не ограничивается. На суд читателей представлена работа, обладающая всеми признаками самостоятельного научного исследования, начиная от обилия вводимых в научный оборот неизвестных ранее материалов из полутора десятков российских и польских архивов и заканчивая оригинальностью и новизной многих впервые сформулированных положений и выводов. Отдельное спасибо авторам за справочный аппарат (более 1.5 тыс. ссылок!), который поможет читателю найти нужные публикации, чтобы глубже разобраться с какой-либо заинтересовавшей его темой.

Представляется, что рецензируемая книга может быть особенно интересна польским историкам, и не только потому, что "взгляд со стороны" дает иной угол зрения на привычные вещи, помогает открыть что-то новое. Дело еще и в том, что политическое развитие польской нации в XX в. было необычайно тесно переплетено с историей нашего Отечества. Именно доскональное знание своей истории, своих архивов и дает российским историкам-полонистам важное конкурентное преимущество перед их польскими коллегами.