В. Е. ТУМАНИН ""Historia - moje  Научное наследие Ежи Топольского". Казань, 2008. 240 с.

В настоящее время все более возрастает внимание российских историков к исследованиям по зарубежной историографии и методологии истории. Это обусловлено как критическим переосмыслением прежних идеологических и методологических принципов изучения исторических процессов, так и общей тенденцией интернационализации науки. Поэтому понятен интерес исследователей к трудам известного польского историка, историографа и специалиста в области методологии истории, до недавнего времени одного из признанных авторитетов польской исторической науки - Ежи Тополъского (1928 - 1998), оказавшего заметное влияние на развитие исторической мысли в Польше в 1960 - 1980-е годы. В ряде работ как зарубежных, так и отечественных историков рассматривались отдельные положения его концепций, однако монография В. Е. Туманина является первым комплексным исследованием научного наследия Е. Топольского и, несомненно, удачным опытом автора. В связи с этим уместно будет указать, что рецензируемая книга - первый значительный опубликованный труд молодого ученого. Думается, что перед автором стояла нелегкая задача, ибо выносимые на суд читателя суждения не имели в своем основании собственной многолетней исследовательской работы и зрелости умозаключений, которая приходит только с годами.

Однако Туманин успешно справился с поставленной задачей всестороннего анализа научного наследия Топольского. В целом удачной и обоснованной кажется структура работы, поскольку ученый предстает перед нами в трех ипостасях: как исследователь, историограф и теоретик исторической науки. Монография написана на базе широкого крута источников. В ней изучены многочисленные опубликованные работы Топольского, а также его неизданные труды. Для сбора

недостающего материала автор предпринял поездку в Польшу, где встречался с коллегами и учениками польского ученого. Изучение обширной исследовательской литературы позволило Туманину успешно ориентироваться в поставленных Топольским проблемах и проанализировать его труды в сопоставлении с тем вкладом в науку, который был внесен его предшественниками и современниками.

Анализ творческого пути Топольского автор начинает с характеристики теоретико-методологических концепций, которыми руководствовался в своих исследованиях польский ученый. В начале научной деятельности историк-медиевист Топольский обратился к историческому материализму, развивал и творчески интерпретировал положения марксизма применительно к исторической науке. Однако он не считал материализм единственно возможной концепцией объяснения исторических процессов и впоследствии, как подчеркивает Туманин, уделил немало внимания изучению западноевропейских моделей философии истории.

По мнению автора, для теории исторической науки существенное значение имели классификация Топольским источников на адресованные и не адресованные получателю информации, разработка им теории "внеисточникового знания", а также трактовка проблемы истины в историческом исследовании, введение понятия об историческом нарративе (целостном историческом документе).

Говоря о вкладе польского ученого в конкретно-исторические исследования, Туманин указал на его работы в области социально-экономической истории Польши и Европы Нового времени, в частности на труды о землевладении гнезненского архиепископства в XVI-XVIII вв. и о роли Гнезна в польской внутренней и международной торговле.

Топольский проявил большой интерес к проблеме генезиса капитализма в Европе, причем, как отмечал Туманин, польский исследователь полагал, что развитию капитализма способствовала экономическая активность дворянства, с особой силой проявившаяся в XVI в. Эта активность, согласно воззрениям Топольского, существенно повлияла на "экономическую дифференциацию Европы" и на формирование в Речи Посполитой фольварочно-барщинной системы, которая в начале значительно повысила продуктивность помещичьего хозяйства, однако впоследствии привела страну к экономическому упадку.

В работах, посвященных политической истории Польши раннего Нового времени, Топольский предложил ее новую периодизацию, отказавшись от рубежей, определенных классической польской историографией. Характеризуя содержание отдельных этапов, он взял за основу сочетание трех составляющих развития - в экономике, политике и культуре, что позволило ему говорить о "золотом веке" (1501 - 1618), о периоде экономического и политического упадка (1618 - 1733) и о времени подъема в культурной и экономической сферах (1733 - 1795), стимулировавшего многие реформаторские начинания.

Говоря о наследии польского ученого как историографа, Туманин уделил главное внимание работам Топольского по польской историографии XX в., в развитии которой ученый отводил ведущую роль периоду после Второй мировой войны. Автор обращает внимание читателя на особый интерес, проявленный Топольским к изучению научного наследия своего учителя Я. Рутковского - видного польского историка первой половины XX в. В частности, влияние взглядов Рутковского проявилось в концепциях Топольского о причинах дисбаланса в экономическом развитии европейских стран к началу XVII в., о складывании фальварочно-барщинной системы в государствах к востоку от Эльбы и в вопросе о распределении общественного дохода в Польше в Новое время. Сюжет о взаимоотношениях с учителем в известной мере проливает свет и на некоторые личные черты Топольского, не порывавшего ни научных, ни человеческих связей с традициями предшествовавшего периода и их носителями в науке.

При несомненных достоинствах работы следует отметить некоторые недостатки. На мой взгляд, В. Е. Туманин не всегда достаточно критически подходит к анализу научных концепций Е. Топольского.

Излагая взгляды польского историка, автор дает свои комментарии, но зачастую они как бы служат доказательством тех или иных суждений самого Топольского или являются их иллюстрацией. Однако некоторые положения в рассматриваемых Туманиным концепциях Топольского, несомненно, требуют большего уточнения. Так, по словам автора, в отличие от подавляющей части историков для Топольского историческим источником является не только письменный документ, но "все, что может помочь воссозданию образа прошлого" (с. 54). Между тем, такое понимание источника в целом характерно для исследователей, занимающихся изучением социально-экономической истории и истории материальной культуры. Давая высокую оценку творчества Топольского, Туманин приводит высказывания его учеников и единомышленников, обходя молчанием мнения многочисленных оппонентов.

Отмеченные недостатки не дают основания усомниться в высоком научном уровне монографии В. Е. Туманина и в обоснованности его главного вывода о важности изучения научного наследия Топольского, поскольку концепции польского ученого до сих пор сохраняют свою актуальность и способствуют лучшему пониманию исторических, историографических и историко-методологических проблем, стоящих перед современной наукой.