Варшава. Upowszechniane Nauki - Oswiata "UN-O ". 1995. 205 с.

Сборник содержит материалы научной конференции, состоявшейся в октябре 1992 г. в Казанском университете и организованной Российской частью Комиссии историков России и Польши при Национальном комитете российских историков.

Большую часть публикаций, вошедших в сборник, составляют статьи, посвященные вкладу польских ученых в развитие российской науки, в частности, востоковедения, лингвистики, культурологии, российской истории. Р. М. Валеев в статье "Изучение Востока польскими учеными в российских университетах в первой половине- середине XIX века" и З. Вуйцик в статье "Польские геологи в университетах и высших технических училищах России" сосредоточили внимание на выявлении и анализе статистических данных и научно-социологических характеристиках "польской диаспоры" в этих областях знания. Л. А. Сыченкова и Е. А. Чиглинцев постарались определить место польских ученых второй половины XIX - начала XX вв. в мировой культурологии и пришли к выводу, что "польские профессора... находились в русле как мировой, так и отечественной науки и открывали возможности для дальнейшего теоретического осмысления мирового историко-культурного процесса" (с. 39). Л. Заштовт не склонен идеализировать состояние польских исследований по истории российских университетов XIX - начала XX в. (с. 61). Было уделено внимание казанской лингвистической школе и И. А. Бодуэну де Куртенэ. Л. С. Андреева в статье "Влад И. А. Бодуэна де Куртенэ и Н. В. Крушевского в создание Казанской лингвистической школы" раскрыла составляющие этого научного феномена, заложенные польскими учеными. Автор подчеркнула преемственность традиций бодуэновского направления в современной лингвистике Казани (с. 107).

Причудливой была судьба польских ученых, оказавшихся в центре или на восточной окраине России по политическим мотивам. В статье "Проблемы монголоведения в трудах О. М. Ковалевского" Г. Оюнцэцэг проследил, как политический деятель в условиях ссылки стал талантливым ученым.

Ряд статей посвящен раскрытию роли конкретных польских деятелей и ученых в развитии высшей школы России. Н. И. Щавелева рассмотрела роль Адама Чарторыйского в реформе просвещения 1803 г., а также оценила его деятельность в качестве попечителя Виленского учебного округа. А. С. Шофман исследовал тему "Казанский университет и польский просветитель Ян Верниковский", поставив ряд перспективных исследовательских проблем, в том числе относительно интернационализации науки в Казанском университете XIX века; "диссидентского" прошлого казанских поляков. Б. М. Ягудин обобщил многолетний исследовательский опыт профессора Казанского университета А. В. Сергеева по изучению жизни и деятельности известного слависта В. И. Григоровича. О. М. Гильмутдинова посвятила свой научно-биографический очерк первому директору Казанского Ветеринарного института Петру Зейфману.

Другая крупная проблема, получившая освещение в книге, это - польское студенчество в российских университетах. Е. Рузевич в статье "Поляки в высших учебных заведениях России до 1918 г. Состояние исследований" подводит определенные итоги проделанной историками работы по изучению польско-русских научных связей. Так совместными усилиями выявлено, что за "сто с лишним лет до возрождения Польши в 1918 г. в русских университетах и институтах обучалось не менее 30 тысяч поляков" (с. 41). Важно, что автор статьи указал на лакуны в разработке проблемы, наметил пути и методы их заполнения. В частности, он предложил вести комплексные исследования по нескольким направлениям: поляки в русских университетах, в высших технических школах, в высших сельскохозяйственных и лесных учебных заведениях, в высших медицинских учебных заведениях. Рузевич нарисовал социологический портрет польской научной элиты в Казанском университете и ветеринарном институте, установив, в частности, что "до 1918 г. в университете занималось научным трудом около пятидесяти поляков" и около четырехсот были его студентами (с. 73), а еще трое преподавали в ветеринарном институте. Тему развивают польские историки: Г. Курписова, Ф. Новиньский ("Польские студенты в Петербургском университете XIX века") и К. Бартницка ("Профессорский институт Дерптского университета и его польские учащиеся"). Среди воспитанников Профессорского института Дерптского университета было четверо поляков: И. Ивановский, А. Мухлиньский, А. Валицкий и Я. Шиховский. По архивным и литературным источникам автор проследила их научную и педагогическую судьбу, определила вклад каждого из них в науку. Аналогично построена статья профессора Тартусского университета С. Г. Исакова "Юрьевские частные университетские курсы (1908 - 1918), их польские профессора и студенты". Речь идет о подготовке кадров для неправительственных высших учебных заведений в начале XX века.

С неизвестными документами о студенческой жизни младшего брата Ю. Пилсудского, вице-мар-

стр. 169

шала польского сейма, министра финансов в 1930-е годы знакомит статья Я. Я. Гришина "Архивные страницы из жизни студента Казанского университета Яна Пилсудского". Статья содержит определенные сведения об участии польского студенчества и профессуры в общественной и культурной жизни России, противостоянии властей и университетских сообществ. Участие поляков привносило в студенческое движение элемент борьбы за национальную независимость.

Большинство исследователей, обратившихся к данной теме, стремились нащупать новые к ней подходы. Интересным и перспективным представляется предложение В. А. Дьякова. Автор отказался от исключительно политической трактовки студенческих организаций и обратил внимание коллег на их учебно-воспитательное значение. По его мнению, "гипертрофированное внимание к российско-польским революционным связям" является недостатком ряда работ, созданных в нашей стране, ибо они не раскрывают во всей полноте то, что интересно и важно в деятельности различных организаций польских студентов (с. 20). Петербургский профессор Ю. М. Марголис в статье "Студенты-поляки Петербургского университета в общественном движении 1840 - 1860-х гг." подвел итог изучения студенческих выступлений левого толка в отечественной историографии и предложил восстановить "оборотную сторону медали"- то есть показать участие столичного университета в подготовке поляков-лоялистов (с. 138).

Польский историк Ю. Бардах ("Курсы польского права в Санкт-Петербургском и Московском университетах в 1840 - 1860 годах") и московский профессор А. Е. Иванов ("Варшавский университет в конце XIX- начале XX века") рассмотрели: первый проблему подготовки лояльных управленцев для Царства Польского в столичных российских университетах, придя к выводу, что замысел русского правительства не оправдался, поскольку поляки в столичных университетах не только не проникались верноподданническими чувствами, но способствовали радикализации русского студенчества (с. 17), а второй установил, что основанный в 1869г. Варшавский университет не способствовал руссификации польской молодежи (с. 199). Иванов показал как менялась правительственная политика в отношении университета в зависимости от характера и направления национальной политики в Царстве Польском.

С. М. Михайлова проследила влияние польских студентов и преподавателей Казанского университета на культурно- просветительскую и общественную жизнь Поволжья. Собранные в сборнике статьи показывают, что в российских университетах XIX- начала XX века имел место "диалог" польской и русской культур. Не только польские студенты изучали русский язык, историю, литературу и т. д., но и российские студенты, особенно к концу XIX в. имели возможность изучить польский язык, историю, литературу, право. По мнению Л. П. Лаптевой, "студенты Московского университета первого семнадцатилетия XX века получали по истории польской литературы сведения большого образовательного и научного значения" (с. 177).

Просветительская деятельность поляков, не принадлежащих к университетам, но внешних значительный вклад в народное образование и науку России показана в статьях Т. А. Калининой "Польские деятели народного образования в Пермском крае" и С. А. Голубева "А. К. Жизневский - организатор исторической науки в Твери". В Пермском регионе, ставшем традиционным местом политической ссылки, сложилась "польская диаспора". Из-за недостатка учителей на периферии, правительство вынуждено было привлекать здесь поляков в народное просвещение. По мнению Калининой, "своим интеллектом, передовыми взглядами, добросовестным отношением к обучению и воспитанию молодежи они оказывали благотворное влияние на воспитанников учебных заведений, педагогический коллектив и общественность" (с. 196). Голубев проследил жизнь "среднего" чиновника, по велению души, а не "по положению", заботившегося о развитии науки. Жизневский - чиновник министерства финансов по собственной инициативе организовал в Твери исторический музей и археологическое дело.

Материалы, собранные в сборнике, еще раз подтверждают, что наука и ее служители интернациональны по сути своей и несут созидательное начало независимо от намерений политиков. В нем раскрыты перспективы дальнейшего изучения темы польско-русского культурного взаимодействия.