W. MEDRZECKI. Mlodziez wiejska па ziemiach Polski centralnej 1864 - 1939. Procesy socjalizacji. Warszawa. "DiG". 2002. 212 s.

В книге Влодзимежа Менджецкого, доктора исторических наук, сотрудника Института истории Польской академии наук рассматривается процесс социализации молодежи на польских землях, некогда входивших в состав Российской империи. Для исследования избран широкий временной период: от аграрной реформы Александра II в Царстве Польском, до начала второй мировой войны. Автор условно делит этот период на 3 части, каждую примерно в двадцать лет: 1864,1890,1910 г., то есть по рождению и становлению одного поколения крестьян.

Процесс социализации молодежи Менджецким исследуется в следующих аспектах: 1) крестьянская традиционная культура; 2) просветительские инициативы интеллигенции и католической церкви; 3) политическое и 4) экономическое развитие. Основные темы: воспитание ребенка в семье; возможность получения образования (учитываются: роль самообразования, начальной государственной школы, инициативы интеллигенции и католической церкви); политическая и общественная активность сельской молодежи во время революции 1905 г., в годы

стр. 170

первой мировой войны и в межвоенный период; реакция молодежи на нехватку земли, результатом чего были отходничество и эмиграция во втором пореформенном поколении.

Источниковая база работы - это прежде всего биографические материалы крестьян, большая часть которых сохранилась в архиве социолога Ю. Халасиньского ¹ . Кроме того используются газеты для народа, публиковавшие письма из провинции, дающие определенное представление о переменах, происходивших в польской глубинке.

Менджецкий приходит к выводу о доминирующей роли внутренних факторов в процессе социализации молодежи. По его мнению, наибольшее влияние на нее оказывали местные обстоятельства: семья, группа ровесников и община. Роль внешних факторов усиливалась из поколения в поколение, однако не настолько, чтобы решительно повлиять на представления крестьян о мире и о них самих. Характер социализации крестьянского ребенка был неадекватен требованиям, предъявляемым быстро менявшимся польским обществом. Весь процесс был направлен на защиту статус-кво, поддержание социально-культурной стабильности. Изменения же в самой системе социализации, как правило, были следствием перемен в положении крестьянства. По мнению автора, второе и третье пореформенные поколения молодежи были готовы принять помощь извне: со стороны школы, государства, просветительских организаций. Однако поддержка государства и неправительственных организаций не была настолько эффективной, чтобы отразиться на переменах в крестьянской среде (с. 204).

Выводы Менджецкого противоположны сложившимся в польской науке представлениям о движущей роли крестьянства, прежде всего молодежи, в истории страны. Согласно этим представлениям под влиянием внешних факторов, молодежь способствовала модернизации крестьянства, вносила нововведения в его среду; конфликт "отцов и детей" был движущей силой ² . По мнению же автора, вплоть до 1939 г. в деревне соблюдалось правило: "как свое хозяйство заведешь - будешь менять, а пока делай, сынок, как тебе говорят" (с. 198). Более того молодежь, возвращавшаяся из отхода или эмиграции из США и Бразилии, стремилась в первую очередь к стабилизации своей жизни в рамках существующего в деревне канона (с. 202). Выводы Менджецкого соотносятся с позицией В. Кули и Я. Кохановича о крестьянской эмиграции как спасении от пролетаризации, а также собственными исследованиями, показавшими, что процесс модернизации воспринимался в крестьянской среде прежде всего как возможность создания "идеального" мира (это понятие связывалось с традиционной крестьянской культурой ³ ). Так что речь в этих выводах идет о тенденции, присущей крестьянскому миру. Автор не дает ответа на вопрос: прогрессивным или отсталым было крестьянство ⁴ .

Интересна интерпретация развития национального самосознания в молодежной среде, которое, по мнению автора, шло по восходящей линии - из поколения в поколение под влиянием внешних факторов, связанных в первую очередь с политическими событиями (с. 202 - 203). Автор подвергает сомнению сложившееся представление о роли тайных школ в Царстве Польском, утверждая, что нелегализированные деревенские школы нельзя воспринимать как результат сознательной патриотической деятельности (с. 50).

Автор дает отличную от принятой в польской историографии оценку русификации начальной системы образования: "Школа была средством русификации, однако в принятой и проводимой в ней методике воспитания не было ничего исключительного для той эпохи. Воспитание лояльности по отношению к государству и к власти было основной целью всякой народной школы в мире. Важно, что введение детей в мир письменного слова, давало им возможность контактировать с новой системой ценностей и эстетическими канонами, позволяло ученикам достичь определенного уровня знаний о мире, основах математики, практических навыков, которые могли пригодится им в жизни. Более важной проблемой было то, что количество сельских школ было ничтожно по сравнению с численностью детей школьного возраста. Русификация школьной системы в восьмидесятые годы XIX в. совпала с ликвидацией значительного количества школ" (с. 95).

Хотя автор отводит много места проблеме образования, упоминая и самообразование, и деятельность интеллигенции и католической церкви в этой области, и газеты и книги, которые могли попасть в деревню, он не останавливается специально на том, как понимался устный и письменный текст в крестьянской среде. Он не дает аргументированного ответа на вопросы ни о том, насколько были вовлечены крестьяне в дело просвещения, ни о характере последнего, ограничиваясь констатацией фактов, уже описанных в литературе. Так, например, на этом фоне вывод Менджецкого, относящийся к 1864- 1890 гг. о более частом, чем могло бы показаться на основании распространенного мнения и школьной статистики, контакте деревенского ребенка с печатным словом (с. 51), представляется неубедительным.

Неприемлема без оговорок и оценка источников: мнения, высказанные в той или иной кор-

стр. 171

респонденции, выдаются за взгляды всей крестьянской общины. Так, автор пишет о негативном отношении деревни к отходничеству и в подтверждение приводит мнение одного корреспондента: "Много молодежи идет отсюда на работу в фабрики и на шахты в район Домбровы Гурничей, а потом возвращаются одевшись в городской наряд. Только к сожалению, ума от этого у них не прибавляется" (с. 122). К сожалению, в работе не оговариваются проблема личных источников и вопросы методики их изучения и интерпретации. К примеру, используются корреспонденции из газеты "Gazeta Swientecna" с 1881 по 1914 год. Но эта газета выходила вплоть до 1939 года. Читателю остается лишь гадать: может быть изменилась позиция редакции этой газеты, или отсутствовала соответствующая корреспонденция?

Работа Менджецкого представляет интерес для исследователей как истории польских земель, так и судьбы крестьянства.

Примечания

1. CHAtASINSKI J. Mtode pokolenie chtopow. T. I-IV. Warszawa. 1938.

2. THOMAS W. I., ZNANIECKIF. Chtop polski w Eurppie i Ameryce.T. IV. Warszawa. 1976, s. 51; CHAtASINSKI J.Op.cit.T.III,s.2.

3. KULA W., KOCHANOWICZ J. Chtopstwo. Problem intelektualny i zagadnienie nauk spotecznych. Warszawa. 1981, s. 49 - 50.

4. Ср.: ЖУК С. И., БРУКС Дж. Современная американская историография о крестьянстве пореформенной России. -Вопросы истории, 2001, N 1, с. 151 - 159.