Высшие учебные заведения России оказывали заметное влияние на различные стороны жизни общества в XIX - начале XX века. Прежде всего это относится к университетам, которых к 1917 г. насчитывалось 11. Это было ничтожно мало. О степени отставания России в этом вопросе от развитых стран Европы можно судить по следующим данным: число учащихся в университетах мужчин на 10 тыс. чел. населения в 1917 г. составляло в России 2,2 чел.; Италии - 6; Англии - 7; Германии - 8 и во Франции - 9 человек¹.

В докладной записке Министерства народного просвещения Временного правительства в августе 1917 г. указывалось: "развитие народного образования на всех ступенях и, в частности, развитие высшего образования, как общего, так и профессионального, является самым могущественным и прочным средством возрождения страны, потрясенной войной и внутренним переустройством". Анализируя состояние образования, здравоохранения, сельского хозяйства, различных отраслей промышленности, административно-судебной сферы в России авторы документа пришли к выводу о том, что "нет той отрасли государственной и общественной службы, в которой не ощущался бы недостаток в лицах с высшим образованием"². Для российского общества в подобных условиях каждый университет был "на вес золота".

Поэтому так бережно отнеслись к судьбе Варшавского университета, который по причине поражений на фронте в июне 1915 г. был эвакуирован из Варшавы в Москву.

Это был один из старейших университетов Российской империи. Указ о его основании подписал Александр I в ноябре 1816 года. Университет был открыт 20 сентября 1817 г. и просуществовал до 1831 г., имея 5 факультетов: юридический, философский, медицинский, изящных наук и искусств, богословский. О масштабах его деятельности можно судить по такому факту: в 1829 - 1830 учебном году в его стенах обучалось 773 студента³ - цифра по тем временам значительная. Университет закрыли в связи с восстанием в Польше (1830 - 1831 гг.).

8 июня 1869 г. Александр II подписал Указ об учреждении Императорс-

Данилов Андрей Геннадьевич - доктор исторических наук, профессор Северо-Кавказской академии государственной службы. Ростов-на-Дону.

кого Варшавского университета и его Устав⁴. Как писал в 1914 г. В. В. Есипов, университет воспитал уже 45 поколений молодежи (свыше 6,5 тыс. чел.), в том числе примерно 60% поляков⁵. Университет сделал немало как для культурного, духовного развития своего края, так и в деле развития просвещения и науки в России.

В 1907 - 1916 гг. Область войска Донского в числе немногих губерний России стала одним из крупных центров высшей школы страны. Накануне революционных потрясений 1917 г. на ее территории действовали шесть высших учебных заведений, в которых, по нашим подсчетам, обучалось примерно 5 тыс. студентов.

Первые высшие учебные заведения в донском крае были открыты в Новочеркасске: осенью 1907 г. - Алексеевский Донской политехнический институт, осенью 1910 г. - Высшие женские курсы (с 1916 г. Высшие женские сельскохозяйственные курсы Донского сельскохозяйственного общества). И до и после их открытия интеллигенция, общественность и местная власть настойчиво ходатайствовали об открытии в Ростове собственного университета.

В начале XX в. молодежь Донской области, как и соседних губерний, получала высшее образование в университетах Петербурга, Москвы, Харькова, в технологических, горном, лесном, межевом, сельскохозяйственных, медицинских вузах, в Московской и Петербургской консерваториях, Московском училище живописи. Подготовка специалистов за пределами края не удовлетворяла ни местные власти, ни общественность Дона. Так, в 1915 г. за пределами Дона в различных высших учебных заведениях страны обучалось 570 уроженцев Донской области войскового сословия (из них 59 - войсковые стипендиаты) и еще столько же невойскового сословия⁶. Как оценить такую ситуацию?

Во-первых, эту цифру надо разделить, как минимум, на 4 - именно столько лет в то время учились на большинстве факультетов. Получается, что Донская область могла рассчитывать в лучшем случае (известно, что не все студенты оканчивали полный курс) на приток 250 - 300 специалистов в год. Это не соответствовало потребностям края, в котором в 1915 г. проживало 3,5 млн. человек, и где быстрыми темпами развивались промышленность, транспорт, банковское дело, торговля и т.д.

Во-вторых, отсутствие в регионе своего высшего учебного заведения или какого-либо другого учреждения, способного возглавить научно-практическую и педагогическую деятельность в крае, приводило к тому, что не все выпускники возвращались для работы домой. Часть из них оставалась в столице и больших городах (там, где училась) - при кафедрах, лабораториях. Впоследствии тематика их научных исследований была мало связана с Югом страны. Это обедняло духовный и культурный потенциал региона. Кроме отсутствия возможности для творческой самореализации, что немаловажно для интеллигенции, была еще одна причина, по которой часть донских выпускников высшей школы не возвращалась к себе в провинцию - стремление делать карьеру. Таким образом, реально цифра получивших высшее образование за пределами Донской области и желавших вернуться для работы на Дон, была еще меньше.

В-третьих, учеба (дорога, проживание и т.д.) в Москве, Петербурге, Харькове, других университетских центрах - дело дорогостоящее. Обучение в родном городе или в своем крае - намного дешевле.

В-четвертых, добиваясь открытия на Юге России своего высшего учебного заведения, местная власть заботилась не только о подготовке необходимого числа квалифицированных кадров, но и о том, чтобы уберечь местную молодежь от революционного влияния столиц и других крупных политичес-

ких центров. К этому добавлялись опасения родителей, как сохранить "неокрепшие души" молодых людей из провинции, находящихся в период учебы без надзора семьи, от "тлетворного влияния" больших городов с их соблазнами.

Осознавая данные негативные факторы, местная администрация и общественность региона в начале XX в. неоднократно ставили перед правительством вопрос об открытии в крае своего университета и других высших учебных заведений. Например, общественность Таганрога безуспешно выдвигала 2 проекта - открыть в городе университет и политехнический институт⁷. Острое противостояние за право иметь у себя высшее учебное заведение развернулось между Ростовом и Новочеркасском в 1911 году⁸.

Аргументы местной власти и общественности о целесообразности открытия высшего учебного заведения именно в Ростове подробно изложены в ходатайстве, принятом городской думой еще в 1910 году. Оно было поддержано усилиями местных депутатов Государственной думы. В разное время к нему присоединились Екатеринодар, Ставрополь, Новороссийск, Владикавказ, Мариуполь, Ейск, Пятигорск, Анапа, Таганрог, Нахичевань-на-Дону и некоторые другие города. В документе, в частности, указывалось, что Ростов "как в географическом, так и в культурно-экономическом отношениях является естественным центром обширного, тяготеющего к нему района, охватывающего кроме Области Войска Донского и части Екатеринославской губернии, весь Северный Кавказ, а также, особенно впредь до учреждения вуза в Тифлисе, - и остальные области Кавказа и Закавказья. Весь этот обширный район с населением свыше 17 млн. жителей с 96 мужскими средними учебными заведениями только по ведомству министерства народного просвещения вынужден посылать свою молодежь по всем университетским центрам империи, отрывая ее от родной обстановки и привычных для нее климатических условий..."⁹.

В феврале 1917 г. Министерство народного просвещения направило в Государственную думу документ об учреждении университета в Ростове-на-Дону. В нем дословно были повторены вышеперечисленные доводы о целесообразности открытия вуза именно в Ростове, и даже последняя фраза - о поддержке этой идеи различными городами¹⁰.

Неизвестно, сколько времени могло еще пройти до открытия на Дону своего университета, но началась первая мировая война, и ситуация изменилась.

Вследствие поражений русских армий на фронте в Москву в июне 1915 г. в срочном порядке был эвакуирован один из старейших в стране Варшавский университет. Поскольку в Москве достаточных помещений не оказалась (время было военное), начались интенсивные поиски временного, как тогда думали, местопребывания для вуза. Рассматривались различные проекты. В конце концов, был выбран Ростов.

В пользу этого города существовали следующие доводы: а) большая потребность региона в квалифицированных кадрах; б) многолетние, в том числе и летом 1915 г., активные хлопоты общественности об открытии своего университета; в) выгодное географическое положение - "ворота Кавказа", крупный порт и железнодорожный узел; г) богатый город, у которого есть средства на высшее учебное заведение, - это был немаловажный для правительства аргумент при сравнении с другими претендентами; д) достаточное количество потенциальных абитуриентов - только в одной Донской области в 1915 г. в 42 средних учебных заведениях обучалось, по нашим подсчетам, 14 300 учащихся. О количестве выпускников сведений нет¹¹.

Обстоятельства перевода учебного заведения из Москвы в Ростов в июле - сентябре 1915 г. широко освещались в местной прессе¹², а также описывались в исторической литературе¹³, наиболее подробно - в работе К. П. Кра-

ковского, который помимо отечественных использовал польские архивы¹⁴.

Стоит отметить высокие моральные качества, которые продемонстрировали преподаватели и сотрудники Варшавского университета летом 1915 года. В первый раз во время эвакуации. В те дни большинство преподавателей находилось вне города, многие - в научных командировках. Оставшиеся спасали в первую очередь не свое личное имущество (у большинства из них были семьи), а учебное и научное оборудование. Второй раз - во время пребывания университета в Москве в июне - сентябре. В это время многим его профессорам, среди которых было немало крупных ученых, поступали предложения работать в лучших университетах, институтах, лабораториях, клиниках страны. Но преподаватели не покинули свой университет в трудную минуту, прибыли с ним в Ростов, осознавая, что на новом месте у них не будет тех условий, которые им предлагались в других университетских центрах. Это был нравственный выбор. Ученые, педагоги поставили интересы дела, в данном случае университета, выше личных интересов.

Те, кто занимался эвакуацией университетского оборудования, и особенно те, кто в июне отсутствовал в Варшаве, почти все личное имущество оставили на родине. Наибольшую потерю составляла утрата личных библиотек, собираемых годами, а то и десятилетиями, и представлявших нередко значительную ценность. Например, библиотека известного философа, профессора историко-филологического факультета Е. А. Боброва (1867 - 1933) включала в себя около 4 тыс. томов, в том числе уникальные отечественные и зарубежные памятники XVIII-XIX вв.: первые издания сочинений Лейбница, Фурье, Сен-Симона, К. Маркса, запрещенные цензурой и нелегально изданные в России книги, а также рукописи А. И. Полежаева, Н. А. Некрасова, исследования об Изборнике 1076 г., архивы некоторых ученых¹⁵.

С одной стороны, к эвакуации университета готовились заблаговременно, и проходила она постепенно, с другой стороны, изменение обстановки на фронте, необходимость скорейшего выезда из Варшавы, отсутствие достаточного количества вагонов в условиях войны привели к тому, что почти все оборудование и уникальная библиотека, которая по богатству своих фондов была третьей в стране (после Петербургской публичной библиотеки - ныне Российская национальная, и Румянцевского музея - ныне Российская государственная библиотека) и первой среди университетских, были оставлены в Варшаве.

Удручающее материально-техническое состояние, в котором оказался университет по прибытии в Ростов осенью 1915 г., подробно раскрывается в отчетах библиотеки, кабинетов, клиник, лабораторий, астрономической обсерватории за 1915 год¹⁶. Приведем только одну цифру. По нашим подсчетам, в Ростов вывезли менее 1% фондов университетской библиотеки. Спасали самое ценное - рукописи, инкунабулы, уникальные издания сочинений Аристофана, Данте, первые польские газеты.

Несмотря на все трудности, особенно связанные с подготовкой зданий к учебному процессу¹⁷, 10 ноября 1915 г. после молебна состоялось торжественное открытие университета на новом месте. Но прошел еще месяц, прежде чем удалось наладить регулярные занятия.

В ноябре 1915 г. в Варшаве с согласия германских оккупационных властей был открыт свой университет для польской молодежи с преподаванием на родном языке.

Что собой представлял Варшавский университет после переезда в Ростов-на-Дону?

В его состав входило 4 факультета: историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский. Историко-филологический

факультет делился на 3 отделения: славяно-русское, классическое и историческое. Физико-математический факультет состоял из двух отделений: математического и естественного. На медицинском факультете обучение длилось 5 лет, на остальных факультетах - 4 года.

В Ростове были созданы и открыты те же учебно-вспомогательные структурные подразделения университета, что и в Варшаве: библиотека, семинарские библиотеки на каждом факультете (для проведения практических занятий), кабинеты, астрономическая обсерватория, различные лаборатории; приступили к созданию ботанического сада. На базе ростовских больниц были открыты клиники медицинского факультета и фельдшерская школа.

Внутриуниверситетская жизнь регламентировалась как и в Варшаве Уставом. Была сохранена прежняя структура управления: ректор, проректор, Совет и Правление университета, деканы, факультетские собрания. В Ростове продолжился выпуск "Варшавских университетских известий", активно действовали научные общества и студенческие кружки.

После переезда в Ростов университет по-прежнему входил в состав Варшавского учебного округа и до 1 июля 1917 г. поддерживал связь с Министерством народного просвещения через попечителя округа, представителя древнейшего аристократического рода А. Куракина, чья канцелярия находилась в Москве.

После труднейшей эвакуации из Варшавы по прибытии в Ростов-на-Дону в 1915 - 1916 учебном году университет полностью восстановил основные направления и масштабы своей деятельности (за исключением материальной базы). Это было несомненной заслугой ректора университета С. И. Вехова, деканов факультетов, всего профессорско-преподавательского корпуса, учебно-вспомогательного состава, а также городских властей.

Как можно охарактеризовать профессорско-преподавательский корпус университета в 1915 - 1917 гг. после переезда в Ростов?

Преподаватели делились на "старших" (ординарные и экстраординарные профессора) и "младших" (доценты, приват-доценты, лекторы, прозекторы, хранители музеев и т.д.).

Переезд в Ростов не повлиял на численность основной массы преподавателей. Так, на 1 января 1914 г. было 60 ординарных и экстраординарных профессоров, на 1 января 1915 г. - 57, на 1 января 1916 г. (после переезда в Ростов) - 58. Доцентов соответственно - 7, 9, 5¹⁸. Из ежегодно публиковавшихся отчетов Варшавского университета следует, что еще до переезда в Ростов из года в год ряд должностей был свободным. Например, в отчете историко-филологического факультета за 1915 г. указано, что три должности профессоров были вакантны соответственно с 1908, 1914 и 1915 гг., а две должности лекторов вакантны: итальянского языка - с 1905 г., английского языка - с 1912 года¹⁹. Такое положение вещей было типичным как для университетов, так и для всей высшей школы России в начале XX века.

В Варшавском университете, как и в других институтах страны, чтобы не страдал учебный процесс, использовали труд совместителей. В то же время в начале XX в. главным инструментом в деле ликвидации нехватки кадров для высших учебных заведений признавался (при всем его несовершенстве) институт "профессорских стипендиатов" (аспирантов), которые занимались подготовкой магистерских диссертаций. При Варшавском университете в 1915 г. (уже в Ростове-на-Дону) состояли "профессорскими стипендиатами" по историко-филологическому факультету - 7 чел., физико-математическому - 2, юридическому - 4 человека²⁰. Один "стипендиат" - по кафедре всеобщей литературы Варшавского университета был прикомандирован к Петроградскому университету на период с 1 июля 1915 г. по 1 июля 1917 г. со стипенди-

ей в размере 1 500 руб. в год. Этот факт свидетельствует о том, что подготовка будущих преподавателей университета шла не только в Ростове, но и при необходимости в других научных центрах. В архивных материалах удалось найти интересный факт. "Профессорский стипендиат" историко-филологического факультета Ян Острембский попал в германский плен (подробностей нет). Каким-то чудом он сумел переслать в Ростов одному из профессоров факультета письмо, в котором писал о своем желании после освобождения из плена продолжать заниматься научными исследованиями и просил не исключать его из состава "стипендиатов". Письмо пришло в Ростов весной 1916 году. На своем заседании 4 июня 1916 г., обсудив сложившуюся ситуацию, Совет факультета решил поддержать своего "стипендиата" и ходатайствовать перед Советом университета: а) об оставлении Яна Острембского еще на один год при университете, б) о назначении ему стипендии в размере 750 рублей²¹. Данные факты свидетельствуют о большом внимании и сочувствии, которое старшее поколение профессоров уделяло своей молодой смене.

Любопытная деталь, которая характеризует преподавательский корпус. Научные исследования продолжались в университете и в трагические 1917- 1920 гг.: аспиранты писали магистерские диссертации, а Совет университета, например, на одном из своих заседаний весной 1918 г. рассматривал заявления преподавателей о финансировании планируемых ими научных командировок. В России всегда находились люди, готовые заниматься наукой в любых условиях.

В отчетах и официальной статистике начала XX в. отсутствуют сведения о социальном происхождении и национальном составе преподавателей высших учебных заведений. В то же время анализ сведений, представленных Варшавским университетом попечителю округа для ежегодно издаваемого Адрес-календаря на 1916 г., позволяет выяснить социальное положение преподавательского корпуса. 21 чел. (31%) имел чин IV класса (действительный статский советник), 19 (28%) - V класса (статский советник), 11 (16,2%) - VI класса (коллежский советник), 6 - VII класса, 1 - VIII класса, 2 - IX класса, 8 чел. (11,7%) не имели чинов²². Данные цифры свидетельствуют о том, что основная масса преподавателей (59%) занимала в "Табели о рангах" высокие места IV класса (это уровень директора департамента или губернатора) и V класса (уровень вице-директора департамента или вице-губернатора). В то же время это не гарантировало высокий уровень благосостояния. Для большинства преподавателей (за исключением врачей) педагогический труд был единственным источником существования. С одной стороны, у них (но далеко не у всех) была возможность заниматься совместительством внутри университета, а также преподавать на Высших женских курсах и в Ростовском городском женском мединституте, с другой стороны, хорошо известно, что государство неадекватно оценивало (и это выражалось в оплате труда) деятельность тех, кто готовил столь необходимые стране кадры высшей квалификации. Надо помнить и о том, что у значительной части преподавателей университета, переехавших в Ростов, все или почти все имущество, нажитое годами и даже десятилетиями, осталось в Варшаве.

Среди прибывших в Ростов преподавателей было немало крупных ученых. На историко-филологическом факультете - профессора Е. Ф. Карский (языковед, впоследствии академик, работал в университете до 1916 г.), Н. Н. Любович (всеобщая история, до 1929 г.), И. П. Козловский (русская история, до 1925 г.), В. А. Францев (славист, с 1915 г. - чл. -кор. АН), А. М. Евлахов (история западноевропейской литературы, до 1927 г.), П. Н. Черняев (языкознание, до 1922 г.), А. И. Яцимирский (славянская филология, до 1923 г.). На физико-математическом факультете - профессора Д. И. Ивановский (ви-

русология, микробиология и физиология растений, до 1920 г.), Н. А. Рожанский (физиология животных, до 1951 г.), П. И. Митрофанов (гистология, до 1920 г.), Я. П. Щелкановцев (зоология позвоночных, до 1937 г.), Б. Н. Вершковский (ботаника, до 1946 г.), Д. Д. Мордухай-Болтовской (матем. анализ, до 1950 г.), В. П. Вельмин (математика, до 1950 г.), СМ. Колли (физика, до 1918 г.). На юридическом факультете - профессора Ф. Ф. Зигель (история славянских законодательств, до 1921 г.), В. В. Есипов (уголовное право, до 1923 г.), П. И. Верховский (история церковного права). На медицинском факультете - профессора Н. А. Богораз (госпитальная хирургия, до 1930 г.), К. Х. Орлов (офтальмология, до 1926 г.) и др.²³.

Особо следует отметить Сергея Ивановича Вехова (1857 - 1919), профессора римской словесности, который в самые драматические для университета годы - с 1913 по 1919 - оставался его бессменным ректором. Он скоропостижно скончался от тифа в марте 1919 года²⁴.

Большинству из вышеназванных преподавателей выпало заниматься научно-педагогической деятельностью в течение нескольких исторических эпох. Так, будущий известный историк-медиевист Н. Н. Любович стал преподавать в Варшавском университете в 1880 г. в возрасте 25 лет. Вместе с университетом в 1915 г., в возрасте 60 лет, он переехал в Ростов и преподавал до 1926 г., скончался в 1935 году²⁵. Дольше всех из тех, кто прибыл в Ростов из Варшавы и на новом месте фактически заново создавал университет, проработали профессора Б. Н. Вершковский - до 1946 г., Д. Д. Мордухай-Болтовской и В. П. Вельмин - до 1950 г., Н. А. Рожанский - до 1951 г. С 1938 по 1954 г. ректором Ростовского университета был С. Е. Белозеров, который затем еще длительное время преподавал математику. Семен Ефимович был коллегой преподавателей, прибывших с университетом на Дон в 1915 г. и продолжавших еще работать в 1930 - 1940-е годы. До своей смерти в 1987 г. он занимался изучением и популяризацией истории своего вуза.

Высшие учебные заведения давали своим выпускникам не только специальность, но и право на получение чина XII-VIII класса - в зависимости от ранга учебного заведения и успехов выпускников. Видимо, это также влекло молодежь в институты.

Варшавский университет в 1915 - 1917 гг. по численности студентов занимал 5-е место из 11, уступая Московскому, Петербургскому, Киевскому и Харьковскому университетам, опережая Казанский, Юрьевский, Новороссийский (в Одессе), Пермский, Томский и Саратовский.

В Ростов для продолжения учебы прибыло, по нашим подсчетам на основе хранящихся в архиве отчетов университета, не менее 1085 студентов (примерно 60% от общей численности), а не 724 студента, как это порой указывается в некоторых работах. Цифры получены следующим образом. На 1 января 1916 г. в университете (в Ростове) числилось 2103 студента. В течение всего 1915 г. в университет было принято 1018 человек. 2103 - 1018 = 1085 - столько студентов, из числа учившихся в Ростове на 1 января 1916 г., поступили в университет до 1 января 1915 г. (то есть в Варшаве) и прибыли в Ростов для продолжения образования. На 1 января 1915 г. в университете училось 2062 студента. В течение 1915 г. окончили полный курс 295 студентов²⁶. 2062 - 295 = 1767 - это примерная численность студентов на лето 1915 г. (после ухода выпускников). Прибывшие в Ростов 1085 человек, составляют 60% от 1767²⁷. Студентам, по каким-либо причинам не пожелавшим ехать в Ростов, предоставили право перевода в другие университеты.

Контингент студентов в 1915 - 1917 гг., после переезда университета в Ростов-на-Дону, заметно изменился по профессиональной ориентации, по социальному и национальному составу.

При анализе статистических данных важно иметь в виду следующий момент. Прибывшие осенью 1915 г. в Ростов из Варшавы 1085 студентов составляли 51% от общего числа студентов университета на 1 января 1916 г. (2103 чел.). Это обстоятельство заметно влияло на статистические сведения за 1915 - 1916 учебный год по всем показателям. Чтобы понять, как изменился состав студентов в Ростове по сравнению с Варшавским периодом, правильнее, по нашему мнению, данные на 1 января 1915 г. (когда университет был еще в Польше) сравнивать с данными на 1 января 1917 года.

Общая численность студентов университета из года в год менялась практически незначительно: 2062 чел. на 1 января 1915 г. и 2007 чел. на 1 января 1917 года. И переезд в Ростов не повлиял на этот показатель.

В то же время с переводом университета на Дон заметно изменилось распределение учащихся по факультетам: сократилась численность историков и филологов - на 59% и юристов - на 14,6%; одновременно выросла численность медиков - на 44,5%, студентов физико-математического факультета - на 56% (в основном за счет увеличения почти в 2 раза числа обучающихся на естественном отделении - со 141 до 244 человек). Переезд Варшавского университета в Ростов привел к заметным изменениям в профессиональной ориентации его выпускников.

Анализ изменений в социальном составе студентов в 1915 - 1917 гг. позволяет сделать следующие выводы²⁸.

Удельный вес дворянско-чиновничьей группы (сыновья потомственных и личных дворян и чиновников) в студенческом контингенте с переездом университета в Ростов не изменился: 12,6% на 1 января 1915 г. и 12,5% на 1 января 1917 года. В 2,5 раза, сократились численность и удельный вес среди студентов лиц духовного звания - выпускников православных духовных семинарий.

С переездом в Ростов - крупный промышленный, финансовый и торговый центр на Юге России - закономерно выросли численность и удельный вес в студенческой аудитории таких категорий населения, как цензовая буржуазия и буржуазная интеллигенция (сыновья почетных граждан и купцов) - почти в 4,5 раза, мелкая городская буржуазия и среднегородские слои (мещане и цеховые) - в 1,7 раза.

На Дону численность и удельный вес студентов - выходцев из крестьян - сократились почти на 20% по сравнению с пребыванием университета в Варшаве. Вряд ли донские, кубанские, ставропольские крестьяне из региона - традиционного поставщика зерна на внутренний и мировой рынки - были беднее польских крестьян. Скорее всего, причина такой ситуации кроется не в финансовой стороне вопроса, а в "цивилизационных" отличиях Царства Польского, в котором и уровень образования различных слоев населения был выше, чем в большинстве регионов страны, и традиции европейской университетской культуры были более развиты. Южнорусские крестьяне (речь идет о наиболее состоятельных), во-первых, были менее знакомы с таким явлением, как университет, а, во-вторых, нередко предпочитали давать своим сыновьям инженерное, коммерческое, сельскохозяйственное, а не академическое образование. Например, в Донском политехническом институте удельный вес студентов из крестьян в 1915 г. составлял 22% ²⁹, то есть в 2 раза выше, чем в университете.

Естественно то обстоятельство, что на Дону в 2 раза выросли численность и удельный вес среди студентов сыновей казаков (с 0,6% до 1,2%). Не совсем понятны два момента. В казачьем регионе - донское, кубанское, терское казачество - удельный вес студентов из казаков а) был ничтожно мал - 1,2% на 1 января 1917 г. и б) почти не отличался от среднестатистичес-

кого показателя - 1% в 1916 году. Можно предположить, что казаки, как и крестьяне, предпочитали давать своим детям неакадемическое образование. Например, в Новочеркасском политехническом институте доля детей казаков и военных в те годы составляла 20%³⁰.

Рост более, чем в 16 раз численности и удельного веса такой группы, как иностранцы (дети натурализовавшихся в России иностранных подданных, занимавшихся всеми видами капиталистической деятельности и фактически слившихся с отечественной буржуазией), объясняется особенностями и историческими традициями Ростова, Донской области, южных губерний страны. В этом регионе в XVIII-XX вв. проживало немало немцев, греков, турок, других народов.

Не стоит забывать, что социально-классовый состав учащихся высшей школы был следствием целенаправленной политики государства в этой сфере.

Провинциальная управленческая и финансовая элита стремилась давать своим детям образование в столичных центрах. По подсчетам А. Е. Иванова, на 1 января 1914 г. свыше 71% всех студентов из семей чиновников и дворян, обучавшихся в 11 российских университетах, концентрировалось в Москве, Петербурге и Киеве. В то же время и провинциальные университеты по данному показателю нередко заметно отличались друг от друга. Если в университете в Ростове доля дворянско-чиновничьей группы студентов составляла 12,5%, то в Томском университете - 1,9%, в Саратовском - 1%³¹. Это говорит об определенном авторитете, престиже Варшавского университета среди части общества.

Удельный вес студентов - выходцев из среднегородских слоев и сельских сословий (духовного звания, сыновей мещан, цеховых, казаков, крестьян, иностранцев и прочих) составлял на 1 января 1917 г. почти 81% в Ростове по сравнению с 53% в целом по университетам. Это иллюстрирует тот факт, что провинциальные университеты по составу студентов были более демократичными, чем столичные. Превышение доли семинаристов в Варшавском университете в 2 раза по сравнению со среднестатистическим показателем объясняется тем, что не во все университеты страны учащимся этой категории был открыт свободный доступ.

В дореволюционной статистике национальная принадлежность студентов подменялась религиозно-исповедальной. По подсчетам Иванова, религиозно-исповедальная принадлежность в целом идентифицировалась с национальной³². После переезда Варшавского университета в Ростов произошли изменения в национальном составе студентов.

Численность православных сократилась с 1534 чел. (74,4%) на 1 января 1915 г. до 924 чел. (46%) на 1 января 1917 г., католиков - соответственно с 295 (14,3%) до 160 (8%). Выросла численность лиц еврейской национальности (иудейское вероисповедание) с 193 (9,4%) до 723 (36,6%)³³.

Достаточно понятным и закономерным является сокращение численности и удельного веса студентов-поляков (католиков) в 1,8 раза, рост численности студентов армянской национальности с 0 до 5,5%, татар, других народов. В Донской области и соседних губерниях проживали представители различных национальностей.

10 августа 1915 г. Совет министров России принял постановление о льготном приеме в высшую школу участников войны и их детей без различия национальностей и вероисповедания. Следствием такого решения и стало увеличение доли студентов иудейского исповедания в различных вузах.

В то же время местная администрация порой сама регулировала численность еврейской студенческой молодежи в Области войска Донского. В октябре 1916 г. Войсковой наказной атаман издал приказ о выселении из Ново-

черкасска студентов Варшавского ветеринарного института (эвакуированного в этот город в 1915 г.) еврейской национальности³⁴.

Перевод в Ростов в 1915 г. Варшавского университета, с одной стороны, организационно завершил процесс превращения Донской области в крупный центр высшей школы на Юге России, с другой, дал толчок для ее дальнейшего развития в крае. По инициативе преподавателей университета в Ростове в 1915 - 1918 гг. были открыты Высшие женские курсы, городской женский Медицинский институт, одногодичные педагогические курсы для лиц с высшим образованием для подготовки учителей средних учебных заведений, Археологический и Коммерческий институты.

Высшие женские курсы были открыты в Варшаве осенью 1909 г. по инициативе преподавателей университета. Летом 1915 г. вместе с университетом курсы эвакуировались в Ростов-на-Дону. Они почти полностью повторяли структуру университета. Учебные планы и программы курсов также соответствовали учебным планам и программам университета.

Занятия на курсах в Ростове начались в ноябре 1915 года. Вели их 45 преподавателей университета (на 1 января 1916 г.), а обучались в тот период 665 (по другим данным - 683) слушательниц³⁵.

Обучение было платным. Полный курс, как и в университете, составлял 4 года. После сдачи экзаменов государственным испытательным комиссиям выпускницы получали права наравне с лицами, окончившими российские университеты.

В ноябре 1916 г. в Ростове был открыт Городской женский медицинский институт. О степени его популярности в регионе можно судить по следующему факту: осенью 1916 г. на 1-й курс института было подано 648 заявлений (из них 382 - из других регионов страны)³⁶. Возглавил институт заслуженный ординарный профессор Варшавского университета А. А. Колосов. Первоначальная плата за обучение составляла 200 руб. в год³⁷.

В мае 1916 г. при университете были открыты одногодичные педагогические курсы для лиц с высшим образованием с целью подготовки учителей для средних учебных заведений. Работа курсов позволила улучшить подготовку донских учителей.

6 июня 1916 г. Совет университета на своем заседании выразил готовность оказать поддержку Ростово-Нахичеванскому обществу народных университетов. Желание читать в нем лекции и вести практические занятия высказали многие профессора медицинского и юридического факультетов³⁸.

По инициативе преподавателей университета был открыт Ростовский коммерческий институт, занятия в котором вели в основном профессора юридического факультета. Возглавлял его видный российский ученый-экономист, профессор П. И. Лященко³⁹.

В 1916 - начале 1917 г, как на Дону, так и в Петрограде шла работа по созданию в Ростове собственного университета. 30 июня 1916 г. это решение утвердил Николай II, 12 июля 1916 г. его одобрил Совет министров⁴⁰. В феврале 1917 г. Министерство народного просвещения направило в Государственную думу соответствующий документ, но тут грянула Февральская революция. Данным вопросом пришлось заниматься Временному правительству, которое 5 мая 1917 г. постановило: учредить с 1 июля 1917 г. в районе Ростова и Нахичевани-на-Дону университет в составе 4-х факультетов: историко-филологического, юридического, физико-математического и медицинского. Присвоить этому университету наименование "Донской"⁴¹.

Так завершился процесс трансформации Варшавского университета в Донской.

Это было не формальным переименованием, а отражением новых реалий: по сравнению с "польским периодом" на Дону заметно изменились социальный и национальный состав студентов, профессиональная структура его выпускников, направленность многих исследований преподавателей. Те ученые, чьи работы носили прикладной характер, занялись в 1916 - 1917 гг. изучением нового для себя региона, приняли участие в исследовании природных ресурсов Дона, Кубани, Ставрополья и Северного Кавказа.

Примечания

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 2315 (Министерство народного просвещения Временного правительства), оп. 1, д. 10, л. 131.

2. Там же, л. 131, 133об.

3. ИВАНОВ А. Е. Варшавский университет. В кн. Отечественная история: энциклопедия. Т. 1. М. 1994, с. 340.

4. Оба документа опубликованы. - Варшавские университетские известия. 1883, N 2.

5. ЕСИПОВ В. В. Высшее образование в Царстве Польском за сто лет (1815 - 1915). Варшавский университет. Пт. 1914, с. 18.

6. Отчет Войскового наказного атамана о состоянии Области войска Донского за 1915 год. Новочеркасск. 1916, с. 29.

7. ИВАНОВ А. Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX века. М. 1991, с. 374.

8. См.: Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 400 (Казачий отдел Главного штаба), оп. 25, д. 3915 (Об открытии медицинского факультета в г. Ростове-на-Дону, 1911 - 1912 гг.).

9. Летопись университетской жизни. Ч. 1. Начало университетского образования на юге России: императорский Варшавский университет в Ростове-на-Дону. (1915 - 1917 гг.). Учреждение Донского университета и его деятельность в 1917 - 1919 гг. Ростов-на-Дону. 1997, с. 6, 7.

10. Сам документ см.: Государственный архив Ростовской области (ГАРО), ф. 527 (Варшавский университет), оп. 1, д. 103, л. 194 - 194об.

11. Отчет Войскового наказного атамана о состоянии Области войска Донского за 1915 год. Ведомость N 11 "Число учебных заведений и учащихся в них за 1915 год". Подсчеты автора.

12. См.: Приазовский Край. 11, 12, 14, 15 и 28.VIII.1915.

13. XX лет Ростовского-на-Дону государственного университета: Ученые записки (юбилейный выпуск). Ростов-на-Дону. 1935, с. 39 - 42; БЕЛОЗЕРОВ С. Е. Очерки истории Ростовского университета. Ростов-на-Дону. 1959, с. 45 - 49; СИДОРОВ В. С. Варшавский университет. Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Т. 3. Ростов-на-Дону. 1995, с. 111- 121; Летопись университетской жизни. Ч. 1.

14. КРАКОВСКИЙ К. П. Нить времени (История юридического факультета Варшавского-Донского-Ростовского университета). Ч. 2. Т. 1. (1808 - 1924 гг.). Ростов-на-Дону. 2005, с. 222 - 228.

15. ЛИПАТОВА З. Н., ШАХАНОВ А. Н. Судьба рукописного отдела и архивов профессоров Варшавского университета. - Отечественные архивы. 1992, N 3, с. 27.

16. Отчеты см.: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 79, 198.

17. Переписку деканов факультетов, заведующих кабинетами с Советом университета и городскими властями по этому вопросу в сентябре - декабре 1915 г. см.: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 103.

18. Варшавские университетские известия. 1915, кн. 6, с. 3, 7; ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 198, л. 113. На л. 44 - 45 есть распределение должностей преподавателей по факультетам.

19. ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 198, л. 97.

20. Список всех стипендиатов см.: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 198, л. 75 - 76.

21. ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 124, л. 4об. -5.

22. Там же, д. 63, л. 27 - 27об., 30.

23. Ростовский государственный университет: 1915 - 1965: Статьи, воспоминания, документы. Ростов-на-Дону. 1965; В Государственном архиве Ростовской области сохранились личные дела большинства преподавателей, прибывших из Варшавы. Эти материалы еще слабо введены в научный оборот.

24. Приазовский Край. 16 (29) III 1919; ГАРО, ф. 527, оп. 3, д. 755. ЧЕРНЯЕВ П. Н. Вехов Сергей Иванович. Материалы для истории бывшего Варшавского университета. Рукопись. Ростов-на-Дону. 1919, с. 228 - 250; РЕШЕТОВА Н. А. Он вел университетский корабль среди рифов и скал. Донской временник. Год 1997-й. Ростов-на-Дону. 1996, с. 150 - 152.

25. ГАРО, ф. 527, оп. 2, д. 3221.

26. Данные взяты из рукописного отчета университета за 1915 год; ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 198, л. 76.

27. Интересен еще один расчет. 1767 (примерная численность студентов на лето 1915 г. после ухода выпускников) - 1085 (прибывшие в Ростов) = 682 (примерная численность не доехавших в Ростов студентов). Данные совпадают с цифрами из отчета, согласно которому в 1915 г. до окончания курса выбыло 682 человека. Летопись университетской жизни, с. 19.

28. Варшавские университетские известия. 1916, кн. 6, с. 24; ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 124, л. 25.

29. Новочеркасский политехнический институт им. С. К. Орджоникидзе. Новочеркасск. 1957, с. 10.

30. Там же.

31. ИВАНОВ А. Е. Ук. соч., с. 269.

32. Там же, с. 285.

33. Варшавские университетские известия. 1916, кн. 6, с. 24; ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 124, л. 25.

34. ГАРО, ф. 829 (Донское областное жандармское управление), оп. 1, д. 427, л, 24.

35. Там же, ф. 528 (Высшие женские курсы при Варшавском университете), оп. 1, д. 35, л. 11.

36. Ростовский государственный университет (1915 - 1985), с. 16.

37. Летопись университетской жизни, с. 26.

38. Там же.

39. Там же, с. 65 - 66.

40. ГАРФ, ф. 2315, оп. 1, д. 10, л. 8.

41. Там же, ф. 527, оп. 1, д. 290, л. 6об. -7. См. также: ГАРФ, ф. 2315, оп. 1, д. 28. Основные положения документа см.: Летопись университетской жизни, с. 35 - 37.