Коренные изменения на рубеже XX-XXI вв. в бывших европейских социалистических государствах вызвали большой интерес мировой общественности и породили огромное число исследований не только новых социально-политических и экономических процессов в восточноевропейском регионе, но и осмысление исторических корней и предпосылок этих процессов.

Только в первом десятилетии нового века в Москве вышли в свет многотомные издания, посвященные Центрально-Восточной Европе¹ и отдельным странам этого региона².

В 2012 г. вышла в свет фундаментальная монография "Польша в XX веке"³. Определение "фундаментальная" вполне соответствует этой книге - огромному труду высоко квалифицированного коллектива ученых-полонистов. И дело не только в объеме книги (952 с, т.е. 59,5 п.л.), а в многоплановости, многопроблемности исследования, использовании новых документов польских и российских архивохранилищ, огромного массива литературы на русском, польском и других языках, о чем свидетельствуют многие сотни ссылок к каждому из шести разделов этого труда.

Монография подготовлена полонистами из институтов Российской академии наук, Московского государственного университета и Пермского государственного университета. Авторы хорошо представляли всю сложность и трудность своего исследования. В обращении "К читателям XXI века" они говорят об этом довольно отчетливо: "Казалось бы, "архивная революция" в России, расширив доступ к ранее совершенно секретным и тщательно оберегаемым от дотошных исследователей документальным материалам по истории советского общества и взаимоотношений СССР и Польши, должна была снять многие вопросы. Но оказалось, что многочисленные публикации документов "инстанций" и "служб", давая ответы на одни вопросы, одновременно по-

Орлик Игорь Иванович - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Центра восточноевропейских исследований Института экономики РАН, Заслуженный деятель науки РФ.

Синицина Ирина Сергеевна - кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра восточноевропейских исследований Института экономики РАН.

¹ Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века, в 3-х т. М., 2000 - 2002; Россия и Центрально-Восточная Европа. Трансформации в конце XX - начале XXI века, в 2-х т. М., 2005.

² Болгария в XX веке. Очерки политической истории. М., 2003; История Чехии и Словакии, в 2-х кн. М., 2005; Югославия в XX веке. Очерки политической истории. М., 2011.

³ Польша в XX веке. Очерки политической истории. М., 2012. Авторы: М. А. Булахтин, Н. И. Бухарин, М. А. Крисань, Л. С. Лыкошина, Г. Ф. Матвеев, А. Ф. Носкова (отв. редактор), А.М. Орехов, В.С. Парсаданова.

рождают новые. Сегодня в российской историографии и в особенности в околонаучной и псевдонаучной публицистике не только муссируются старые, порой несколько отретушированные мифологемы, но и создаются новые. В историческом багаже общества бытуют различные, нередко прямо противоположные оценки важнейших событий польской истории и политики нашего государства в отношении Польши в разные периоды ушедшего века. Много сказано правды, но не меньше наговорено и написано неправды и полуправды. Чтобы дать материал к размышлению тем читателям, кому небезразлично прошлое, мы решили написать книгу, обращенную к широкой читательской аудитории, ко всем интересующимся не только польской, но и теснейшим образом связанной с ней отечественной историей" (с. 13).

Следует добавить, что это довольно пространное, но справедливое, определение относится не только к российской, но и не в меньшей степени к польской историографии.

Структура книги определена хронологией, основными вехами истории Польши в XX в.: польские земли в начале столетия, период Первой мировой войны, восстановление Польского государства, межвоенное время II Речи Посполитой, трагедия польского народа в годы Второй мировой войны, освобождение от гитлеровской оккупации и переход к мирной жизни, Польская Народная Республика, III Республика и начало XXI в. Подчеркивается стремление исследователей показать и объяснить многие сложности в советско-польских и российско-польских отношениях.

ВОССОЗДАНИЕ ПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА

К началу XX в. на польских землях (в составе Германии, Австро-Венгрии и России) произошло оформление новых политических движений: социалистического, национально-демократического, крестьянского (людовского) и др. Несмотря на самые различные программные установки, всех их объединяла общая цель - обретение Польшей независимости, что в международно-политической жизни вскоре стало называться "польским вопросом".

Особый размах социальная и политическая борьба в начале нового века приобрела в Царстве Польском (в составе Российской империи). Здесь забастовочное движение по своему размаху "не уступало общероссийскому, а в отдельные периоды даже существенно его превосходило. Квинтэссенцией польской политической истории начала XX столетия стали революционные события 1904 - 1907 гг. в Царстве Польском. В стачечном движении января - февраля 1905 г. приняло участие около 400 тыс. человек" (с. 31).

Политические движения формировались и развивались на польских землях и в составе Германии и Австро-Венгрии, которым дополнительный импульс (особенно либералам и левым силам) придали революционные события в России.

И все же, несмотря на внутренние политические, национальные, экономические проблемы, главной для всех политических сил оставалась цель - независимое единое польское государство. Ситуация особенно обострилась в годы Первой мировой войны. Как отмечается в книге, "одним из непредвиденных последствий войны, давшем о себе знать уже в ее ходе, стало превращение польского вопроса из внутренней проблемы владевших польскими землями империй в открытый международный вопрос, в решении которого получили право участвовать также страны Антанты и США.

До конца 1916 г. союзники России продолжали считать судьбу Царства Польского ее внутренним делом, но это не значило, что они не думали о будущем Польши. Французское и британское правительства тревожили слухи о намерении Центральных держав провести в Царстве Польском мобилизацию в армию. На них оказывали давление инспирируемые польскими эмигрантами собственные левые силы, требовавшие от государственных лидеров более решительной позиции по вопросу независимости Царства Польского. Поэтому, например, нельзя считать случайностью обсуждение будущего государственного статуса Польши в ходе переговоров в январе - феврале 1916 г.

британских политиков с полковником Э. Хаузом, доверенным лицом президента США В. Вильсона (с. 79).

После окончания Первой мировой войны были созданы условия для решения "польского вопроса". В книге дана четкая характеристика сложившейся ситуации: "В ноябре 1918 г., в условиях, кардинально отличавшихся от времен 1 Речи Посполитой до ее разделов, начался новый этап в истории польского народа. Вместо многонациональной сословной шляхетской республики с королем во главе рождалось основанное на принципе разделения властей современное демократическое государство польской нации, с равным доступом всех социальных групп к участию в политической и общественной жизни, с полноценной партийно-политической системой. Предстояло решить ряд сложнейших задач обустройства государственного бытия, многие из которых были порождены длившейся 123 года неволей. Наиболее важной из них было, несомненно, "внедрение" нового отношения поляков к государству - как к условию sine qua поп существования суверенной нации в XX в. Для чего следовало радикально трансформировать их менталитет, приучить к тому, что это их собственное государство, за существование и развитие которого они несут всю полноту ответственности. Решать эту задачу предстояло политическим партиям и движениям, общественным организациям и властным институтам" (с. 107).

И далее: "Обретение Польшей независимости потребовало от политических партий, возникших в отдельных ее частях начиная с рубежа веков, кардинально изменить программы и цели деятельности, научиться функционировать в новых условиях, подтвердить свою востребованность обществом. Быстрее всего определились новые лидеры политической сцены. Довоенные фавориты были оттеснены на второстепенные позиции, как это случилось например с "краковскими консерваторами", еще в годы Первой мировой войны самой влиятельной силой в Галиции. Лидерство перешло к партиям, ориентировавшимся на потребности и предпочтения массового избирателя и демонстрировавшим приверженность демократическим ценностям" (с. 116).

Что касается международно-политического аспекта, то "польский вопрос", как это видно из многих документов, использованных в работе, продолжал быть предметом серьезных политических разногласий. Это относилось и к международно-правовому признанию Польши и, что было особенно сложно - установлению государственных границ нового, признанного Антантой государства. Для Варшавы, принимая во внимание намерение США и Великобритании обустроить Центрально-Восточную Европу с учетом национального принципа, наиболее сложным был вопрос удовлетворения своих территориальных претензий. На западе и севере они распространялись на достаточно основательно германизированные территории. Австро-Венгрия развалилась, Австрия была лишена авторитетного голоса в определении судеб наследия империи Габсбургов. На юге и юго-востоке соперниками Польши за бывшие австрийские владения выступили Чехословакия и Западно-Украинская Народная Республика, причем статус последней был неопределенным, помимо самопровозглашенной Украинской Народной Республикой, ее никто не признавал.

Одним из серьезных международных событий в ходе конституирования Польской республики в 1918 - 1923 гг. было советско-польское военное столкновение, война, в которой советская сторона потерпела крупное поражение. В книге отмечается, что в ходе дискуссии о причинах поражения Красной Армии, которая ведется с той поры до сегодняшнего дня, выявляются и обнародуются все новые данные. Например, в 1990-е годы выяснилось, что поляки сумели раскрыть шифр, использовавшийся штабом Западного фронта, и знали все директивы М. Н. Тухачевского армиям, которыми он командовал, находясь в Минске, в сотнях километров от фронта. Это проливает новый свет на истинные заслуги Ю. Пилсудского в разработке Варшавской наступательно-оборонительной операции.

Варшавское сражение, при всем трагизме судеб его участников по обе стороны фронта, сыграло роль холодного душа, остудившего излишне горячие головы. Поляки, несмотря на успехи на поле брани, не отказались от продолжения мирных переговоров.

Теоретически они могли продолжить боевые действия до холодов, попытаться, как и годом ранее, переждать зиму на завоеванных позициях, а весной возобновить наступление, правда, с результатом, который никто не мог с уверенностью предсказать. Ведь маятник удачи вполне мог качнуться в обратном направлении.

У советской стороны в условиях поражения на польском фронте и сохранения врангелевской угрозы не оставалось другого приемлемого выхода, как отказаться от "мира победителя" в пользу "мира соглашения". Во-первых, чтобы до начала зимы справиться с Врангелем и покончить с этим последним очагом гражданской войны в европейской части страны следовало перебросить войска с польского фронта. Во-вторых, без мира с Польшей нельзя было наладить экономического сотрудничества с Западом, по крайней мере, с Великобританией и Италией (с. 132 - 133).

Что касается границ Польши, особенно ее восточной границы, то на основе документов, использованных в этом разделе книги, утверждается, что державы Антанты, закрепившие в Версальском договоре право признания восточной границы Польши за собой, сделали это лишь в марте 1923 г. Именно тогда завершился начавшийся в ноябре 1918г. процесс оформления государственной территории Польской республики. Но при этом они не ссылались на Рижский мир, демонстрируя тем самым свое нежелание однозначно встать на сторону Варшавы в этом территориальном споре. Далее в книге отмечается, что понадобилось почти три с половиной года и более 50 тыс. жизней военнослужащих, чтобы Польша смогла найти для себя более или менее устраивавшее ее геополитическое место на карте Европы. Вековая борьба поляков за независимость успешно завершилась, они решили главную национальную задачу, обретя суверенность и государство. II Речь Посполитая, на этот раз Польская, была относительно крупным государством площадью 388,6 тыс. км² и, согласно переписи 1921 г., с населением 27 177 тыс. человек. Доля лиц польской национальности по официальным данным составляла в нем лишь 69,2%, что делало Польшу однозначно многонациональной страной. "Высекание польских границ мечом" привело к тому, что из соседних стран ее союзниками стали только Румыния и в какой-то мере Латвия. Все другие соседи, включая Германию и Россию, не испытывали чувств симпатии к Польше, более того, имели к ней серьезные претензии территориального и этнического характера (с. 133 - 134).

В книге уделено много места развитию политической системы в Польше в годы II Речи Посполитой (1918 - 1939 гг.), детально изложены все обстоятельства внутренней и внешней политики, особенно установления авторитарного режима "санации" Ю. Пилсудским в 1926 г. Новые документы, прежде всего из польских архивов, а также свидетельства многих польских государственных и политических деятелей раскрывают полную драматических сюжетов внутриполитическую жизнь воссозданного польского государства. Становление институтов государственной власти, правительства, главы государства, парламента, армии проходило в острой политической борьбе. Это отражалось в конфликте между Пилсудским и парламентом по вопросам внешней и военной политики в ходе подготовки Конституции 1921 г. Шла острая борьба за овладение парламентом, утверждение политической системы режима "санации".

В этой связи следует обратить внимание читателей на констатацию в книге содержания тех изменений в политическом режиме в Польше, которые произошли уже к началу 30-х годов и имели не только польское "звучание": "Все действия и выступления Пилсудского... свидетельствовали о его решимости осуществить еще одну "революцию без революционных последствий" - ликвидировать остатки парламентаризма, но сохранить парламент как институт, присущий представительной форме правления. Опыт функционирования других европейских диктатур и деятельности Беспартийного блока [ББ в Польше] показал, что вполне можно управлять с помощью партии власти, послушно выполняющей команды диктатора. Главное - обеспечить ББ большинство, и сейм из оппонента превратится в послушный воле режима орган, в его составную часть. Слабая оппозиция в парламенте будет безопасным и безвредным критиком режима, демонстрирующим видимость демократического правления" (с. 198).

Таким образом, польская история 20 - 30-х годов "вписана" в общеевропейский процесс, когда в ряде стран континента устанавливались авторитарные режимы, которые по мере "поправения" политических сил, их утверждавших, становились откровенно диктаторскими. Так было не только в Италии или Германии, но и в соседних с Польшей странах Прибалтики, а также в Венгрии, Румынии, Болгарии. В таком общеевропейском контексте Пилсудский предстает со страниц книги как один из последовательных представителей, а может быть и лидеров правых режимов в Европе.

С этой точки зрения поучителен сформулированный в книге вывод о судьбе режимов, стержнем которых является крупная политическая фигура. Этот вывод применим, как следует из текста книги, не только к Польше и Европе межвоенного времени: "Опыт единоличного 9-летнего правления Пилсудского в Польше служит еще одним подтверждением того, что даже те диктатуры, которые устанавливаются не для удовлетворения властных амбиций, а по высоким национально-государственным и общественным соображениям в конечном счете приносят, вопреки намерениям их творцов, больше вреда, чем пользы народам их стран. В том числе нарушают процесс естественного отбора в состав властных элит независимо мыслящих, талантливых, авторитетных политиков и управленцев. В итоге после ухода из жизни диктаторов власть остается в руках людей из их близкого окружения, не приученных самостоятельно думать и принимать ответственные решения. В этом отношении Польша не стала исключением" (с. 219).

Действительно, после смерти польского диктатора Пилсудского 12 мая 1935 г. происходила перегруппировка политических сил. В 1935 - 1939 гг. явно проявилась неустойчивость внешней политики страны, ее зигзаги не всегда были понятны и внутри Польши и за ее рубежами.

ТРАГЕДИЯ ВЕКА

Большой раздел монографии посвящен военным годам: от сентябрьской катастрофы 1939 г. до освобождения от гитлеровцев и возрождения страны в 1945 г. Как и в Первую мировую войну, польская земля стала полем, где развернулась Вторая мировая война. Отвергнув по существу возможную советскую помощь, Польша стала жертвой политических демаршей западных держав, которые не проявляли готовности учесть советскую позицию и заключить военно-политический союз с Москвой. Они полагали, что длительными переговорами смогут, с одной стороны, "удержать Германию от войны в 1939 г. и затруднить возможное советско-германское сближение", а с другой - подвести дело к тому, "чтобы СССР принял на себя тяжелейшие обязательства без всякой взаимности и гарантий". Речь шла о том, чтобы "добиться от СССР одностороннего обязательства помогать Польше и Румынии по их первому требованию в тех формах, которые они укажут, и без обязательств Англии, Франции, Польши и Румынии в отношении СССР. В случае военных действий он автоматически оказывался бы в состоянии войны с Германией и без надежных союзников" (с. 262).

Да и польская сторона, о чем свидетельствуют многочисленные документы, использованные в книге, несет вину за собственную гибель. "Советские протоколы заседаний военных миссий СССР, Великобритании, Франции в Москве и интенсивная информационная переписка членов западных делегаций с Лондоном, Парижем и Варшавой о ходе заседаний свидетельствуют, что принятие решения о советской помощи в случае нападения Германии на Польшу каждый раз блокировалось польской стороной" (с. 267).

Мрачным пятном в новейшей истории Польши было сотрудничество ее руководителей с гитлеровской Германией накануне войны, в том числе и в разрушении Чехословакии. Можно согласиться с оценкой этой акции в книге: "Соучастие в разрушении Чехословакии было, пожалуй, последней международной акцией, в которой Польша действовала заодно с Германией. Нет ни малейшего преувеличения в том, что мировое общественное мнение трактовало Польшу как соучастника раздела Чехословакии. Зато подавляющей частью поляков присоединение Заользья было воспринято как великая

победа, триумф завещанной Пилсудским внешней политики, справедливое наказание чехов за все их действительные и мнимые прегрешения перед Польшей. "Санация" приобрела в глазах общества еще одно подтверждение великодержавного статуса Польши. В этом заключалась одна из главных причин ее успеха на досрочных парламентских выборах и одновременно неудачи оппозиции, призывавшей общество к их бойкоту" (с. 240).

Результат известен. Германия развязала Вторую мировую войну. Как отмечается в книге, "велики были человеческие жертвы на польской земле, понесенные в ходе первых боевых операций войны в сентябре 1939 г. Немецкие потери составили от 10,6 до 14 тыс. убитых и 3,4 тыс. пропавших без вести, 27,6 тыс. раненых. Вермахт лишился 33% бронетехники и самолетов (674 танков и 319 бронемашин), 11 тыс. автомобилей. Потери польской стороны были значительно серьезней. По разным данным, погибли от 66,3 до 95 - 97 тыс. польских военнослужащих, в том числе около 2 тыс. офицеров. Было ранено 130 - 140 тыс. человек, попали в немецкий плен от 587 тыс. до 694 тыс. человек, из них в лагерях было размещено 420 тыс. человек, в том числе 11,5 тыс. офицеров. В боях против Красной Армии погибли, по разным сведениям, от нескольких тысяч до 17 - 19 тыс. человек. В Румынии и Венгрии было интернировано около 70 тыс. солдат и офицеров польской армии, в Литву пробились до 18 тыс. человек.

Официальные цифры потерь Красной Армии нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов сообщил 31 октября 1939 г.: 739 убитых, 1862 раненых. По позднейшим подсчетам (1993 г.) Красная Армия потеряла 3379 бойцов, в том числе 996 убитыми. В польской научной литературе утверждается, что было убито и пропало без вести 2 - 2,5 тыс. красноармейцев и 6 - 7 тыс. ранено, потеряно 150 бронеавтомобилей и 20 самолетов. Польские потери составили 6 - 7 тыс. человек. В книге подчеркивается, что точное количество поляков, взятых в советский плен и размещавшихся в различных лагерях, вряд ли можно назвать по ряду причин, начиная от приписок штабистов, желавших преувеличить свои успехи, до неоднократных упоминаний одних и тех же имен в приказах командования по разным поводам. Полного учета проведено не было. Судьба пленных иногда зависела от "классового" и "революционного" сознания командира части, его задержавшей: могли и расстрелять, и отпустить домой.

По имеющимся данным, в советский плен было взято 240 - 250 тыс. человек, из них 11 554 офицеров разного звания. Эту же цифру ("примерно 250 тыс.") огласил В. М. Молотов 31 октября 1939 г. на V сессии Верховного Совета СССР (с. 281 - 282).

Трагедии польского государства, польского народа, оказавшегося под властью гитлеровцев, посвящены многие разделы монографии. Оккупационный режим, германизация, депортации, террор - все это детально охарактеризовано и документально подтверждено в книге. Приведены страшные цифры. Особую роль в гитлеровской системе истребления людей играли лагеря разного назначения. Начиная с осени 1939 г. они создавались на польской земле, где их было около 5 000, в том числе 18 концентрационных, почти 2 000 трудовых, сотни пересыльных, строительных и т.п. За годы оккупации через лагеря и тюрьмы прошли 5 млн. польских граждан, выжили около 900 тыс. человек (с. 291).

К военному времени относятся до сих пор волнующие и польскую, и советскую общественность те испытания и репрессии, которые выпали на долю поляков, оказавшихся в СССР, и, прежде всего, обстоятельства Катынской трагедии - расстрела польских военнопленных на территории Советского Союза, под Смоленском. В монографии признана вина советской стороны за их гибель, приведены подробные сведения о ходе расследования "Катынского дела". И все же историками сделано следующее примечание: "В настоящее время ряд российских исследователей и политических деятелей, не отвергая вины советской стороны в расстреле поляков, полагают, что остаются невыясненными существенные вопросы и детали трагедии. Это позволяет им сомневаться в научной обоснованной версии Катынских событий, принятой политическим руководством РФ. Оппоненты не имеют единой позиции... Дискуссии продолжаются. Остающиеся вопросы свидетельствуют о необходимости дальнейшего исследования

Катынской трагедии учеными разного профиля и на основании исчерпывающего объема документов. Тогда исчезнут сомнения и станут невозможными политические спекуляции вокруг Катынской и многих других человеческих трагедий времени сталинизма" (с. 358).

Весьма болезненной проблемой истории советско-польских отношений в годы войны является оценка продолжавшегося 63 дня варшавского восстания против оккупантов в августе и сентябре 1944 г. Новые документы, многочисленные цифры, свидетельства руководителей и участников трагической борьбы варшавян - все это воссоздано на страницах монографии. И все же отмечается, что полной ясности относительно внешних факторов, повлиявших на судьбу восстания, до сих пор нет. "Десятилетиями идут дискуссии по вопросу, почему освобождение Варшавы Красной Армией не произошло в августе 1944 г. Многие исследователи и публицисты за рубежом и некоторые в России обвиняют И. В. Сталина в том, что он преднамеренно остановил наступление, поэтому советские войска не штурмовали город, а стояли и смотрели, как погибают повстанцы и жители. Как правило, сторонники этой позиции не опираются на документальные доказательства" (с. 410).

Бесспорны, однако, соображения, приведенные в книге: объективный анализ приводит к выводу: ответственность за гибель более 150 тыс. варшавян, разрушение столицы Польши несут те польские политики, которые призвали к восстанию, не согласовав своего решения с советским командованием. "Варшавское восстание - сложное явление. Это - и героическая борьба варшавян против немецко-фашистских оккупантов. Это - и военная операция, организованная во имя освободительных целей, но в политических интересах той части польской элиты, представления которой в 1944 г. не разделялись поляками столь единодушно, как, например в 1939 - 1941 гг. Как средство решения задач, стоявших перед Польшей, оно уже не соответствовало настроениям многих социальных групп польского общества. Восстание фактически не поддержала самая многочисленная часть населения - крестьянство, что стало одной из важнейших причин его поражения" (с. 411 - 412).

В книге даны обобщенные данные о потерях Польши в годы войны. Летом 1945 г. были подведены военно-политические итоги прошедшей войны для Польши. Поляки видели их по-разному, но были едины в главном: жизнь нации и государства спасена от уничтожения, цена, заплаченная за возвращение к мирной жизни миллионов людей, велика. Людские и материальные потери Польши, территория которой представляла собой то линию фронта, то прифронтовую полосу, то растянувшуюся на сотни километров тыловую зону многомиллионных сражавшихся армий, были огромны. За это время погибли от 5,5 до 6 млн. граждан довоенной Польши, из них до 3 млн. составляли евреи, более 1,5 млн. поляки, около 60 тыс. немцы, 50 тыс. цыгане, 15 - 20 тыс. украинцы и десятки тысяч представителей других народов. На трудовые работы в рейх были вывезены оккупантами от 2,5 до 3,2 млн. польских граждан. Советские власти депортировали в глубь СССР с осени 1939 до середины 1941 г. около 0,5 млн. поляков, украинцев, белорусов, евреев - бывших граждан Польши. На лето 1941 г. число арестованных, осужденных к заключению в советских лагерях, высланных, военнопленных и интернированных составляло 391 575 человек. Из освобожденных летом - осенью 1941 г. по амнистии 389 041 человек поляками были 200 828 человек. На фронтах войны в Европе погибли около 300 тыс. польских военнослужащих.

Людские потери Красной Армии при освобождении Польши составили более 2 млн. человек. Более 800 тыс. советских военнопленных погибли в нацистских лагерях на ее территории. В 6 тыс. индивидуальных и братских могил лежат товарищи по оружию: красноармейцы (488,8 тыс.), польские солдаты (139,8 тыс., в том числе 67,2 тыс. погибших в сентябре 1939 г.), участники движения Сопротивления (48,7 тыс.), солдаты и офицеры 1-й и 2-й Польских армий (23,9 тыс.) и около 850 тыс. граждан Польши, павших жертвами гитлеровского террора.

Польский народ внес значительный вклад в разгром гитлеровской Германии. Потери Польши намного превышали потери многих западных стран - участников антигит-

леровской коалиции. На заключительном этапе войны Польшу в Европе представляли 14 дивизий.

В примечании к этим сведениям отмечается: "На рубеже XX - XXI вв. данные о погибших гражданах Польши неоднократно пересматривались. Их уточнение продолжается. В настоящее время соответствующие службы России считают приведенные сведения в целом отражающими советские безвозвратные потери в Польше. Признаны они и польскими историками" (с. 465).

В ходе освобождения Польши Красной Армией и Войском Польским были крупные военные операции, описанные в книге. Одной из них было освобождение 19 января 1945 г. и спасение от подготавливаемого гитлеровцами уничтожения исторического центра древней столицы Польши - Кракова. Маршал И. С. Конев, командующий 1-м Украинским фронтом, войска которого освободили Краков, вспоминал тот день: "Поставив противника перед реальной угрозой охвата, наши войска вышибали его из города прямым ударом пехоты и танков... громя арьергарды противника прошли весь город насквозь... древнейший и красивейший город Польши был взят целым и невредимым. Говорят, будто солдатское сердце привыкает за долгую войну к виду разрушений. Но, как бы оно ни привыкло, а смириться с руинами не может. И то, что такой город, как Краков, нам удалось освободить целехоньким, было для нас огромной радостью" (с. 421).

А далее в книге следует краткое примечание, которое немногие оставшиеся в живых солдаты - освободители Кракова, их внуки и правнуки, да и ныне здравствующие многие россияне и поляки прочтут с горечью, обидой, а кто и с возмущением: "Эти слова Конев написал в середине 80-х годов, а в 1990 г. поляки снесли памятник маршалу, созданный польским скульптором и установленный в Кракове в 1985 г. В 1994 г. памятник был вывезен в Россию, отреставрирован и на новом постаменте поставлен на родине И. С. Конева в г. Вятка на площади его имени" (с. 421).

ПОЛЬСКИЙ СОЦИАЛИЗМ

Один из самых больших разделов монографии освещает особенности установления и развития социалистического режима в Польше. Подробно характеризуется государственное устройство страны в 1945 - 1947 гг., политические противоречия при выборах в сейм, провозглашение "польского пути к социализму", деятельность и отставка польского коммунистического лидера В. Гомулки.

В книге уточнены многие обстоятельства установления нового режима в Польше после окончания войны. В частности, приведено мнение по этому поводу И. В. Сталина: "В Польше нет диктатуры пролетариата, и она там не нужна... удалить капиталистов и помещиков в Польше помогла и Красная Армия. Вот почему у вас нет базы для диктатуры пролетариата. Строй, установленный в Польше, - это новый тип демократии. Он не имеет прецедента... это демократия, которая приближает вас к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя. Ленин... допускал возможность прихода к социализму путем использования таких учреждений буржуазного демократического строя, как парламент и другие институты... Этот режим надо сохранить... Вы приблизитесь к социализму без кровавой борьбы... Режим, установленный ныне в Польше, обеспечивает ей максимум независимости и создает все необходимые условия для процветания... Этот режим надо сохранить. Если блок ППС и ППР распадется, установленная в Польше новая демократия погибнет" (с. 508).

Можно согласиться с тем, что тогда в Москве было "достаточно серьезное отношение к идее несоветского пути к социализму, народной демократии". Имелась в виду не только Польша, но и все страны Центральной и Восточной Европы, находившиеся по договоренности с союзниками в сфере влияния Советского Союза.

Что же касается Польши, то ее лидеры, прежде всего В. Гомулка, отстаивали свой "польский путь к социализму". И в книге содержится емкое определение этой ситуации: "В Польше при всех глубоких системных переменах развивался реальный поли-

тический процесс, что не свойственно тоталитарному обществу. Польское общество оставалось структурированным в социально-политическом плане, было полифоничным в мировоззренческих ориентациях. Его облик определили многосекторная экономика, различные формы собственности и соответствующий состав населения. Все происходившее в стране получало оценки в многочисленных изданиях, связанных с традиционными польскими движениями и партиями. Не было монополии на истину не только марксизма-ленинизма, но и социал-демократической интерпретации социализма. Цензурой допускалась публичная критика действий власти, но подавлялись призывы к ее свержению и разрыву с СССР. Прочными были позиции института, представлявшего несомненную угрозу режиму, - католической церкви. Влияние католической печати и католических организаций почти не знало ограничений. Иными словами, в обществе еще существовал широкий идейно-политический потенциал и оппозиционные силы, -как терпимые властью (легальные), так и нетерпимые властью и к власти (нелегальные). Оставались многопартийными политическая система и государственное управление, парламент и местное самоуправление. Реальность подтверждала отсутствие монополии одной партии на власть. Гегемония коммунистов соотносилась с признанием необходимости взаимодействия с социалистами и людовцами в правительстве, тактики единого фронта с ними в избирательном блоке и после выборов.

Итак, общественная модель Польши в 1947 г. оставалась переходной и существенно отличавшейся от советской модели, хотя властные возможности и советская охранная роль могли обеспечить стремительный по историческим меркам переход к другому качеству развития. Советизация страны, если под этим термином понимать утверждение иного общественного строя, пришлась на следующий этап, но ее предпосылки закладывались уже в 1947 г., когда фактом истории становилось продвижение западных союзников и СССР от сотрудничества к тому состоянию отношений, которое называют "холодной войной" (с. 539 - 540).

Однако последующие события, как это детально показано в книге, привели к отстранению В. Гомулки и началу "сталинизации власти" в Польше. Но росло и сопротивление этому процессу в обществе и в партии, преодолевшей общественный кризис 1956 г., но совершившей переход от сталинизма лишь к авторитарному режиму В. Гомулки. "В 1960-е годы все сильнее стал проявляться кризис ленинизма как идеологии, не отвечающей реалиям современности. Во второй половине 60-х годов, особенно в конце десятилетия, в экономической жизни Польши обозначились застойные явления, что ограничивало удовлетворение растущих потребностей населения. В стране нарастало недовольство" (с. 694). К концу 1960-х годов темпы экономического роста замедлились. Соответственно замедлились и темпы роста реальных доходов населения. Польша все больше отставала по уровню экономического развития и жизни населения от других социалистических стран. Правда, инвестиции в экономику были значительными, но с длительным циклом реализации. Урожайность в сельском хозяйстве оставалась низкой. Польское руководство пришло к выводу, что народное хозяйство страны исчерпало экстенсивные возможности развития за счет постоянного прироста занятости. Весь 1969 г. под руководством В. Гомулки и Б. Ящука шла работа над концепцией реформирования польской экономики посредством перехода к интенсивному развитию на базе концентрации и специализации производства, введения экономических стимулов и интенсификации труда. Но правильные идеи, как утверждается в книге, не могли быть одобрены обществом, которое жило в патерналистской социалистической системе (с. 730 - 731).

В то же время за годы ПНР выросло уже новое поколение поляков, которое не знало тягот довоенной Польши. Оно сравнивало уровень жизни в стране с уровнем благосостояния на Западе, где быстро росли доходы населения и потребительский спрос. Сравнение порождало разочарование. Поэтому версию реального социализма Гомулки называли "сермяжным социализмом" для низов. Между тем ситуация продолжала ухудшаться. Все это привело к открытым протестам и массовым выступлениям, которые приняли особенно острый, драматический характер в декабре 1970 г.

Улучшение экономической ситуации в стране в начале первой половине 70-х годов, что обстоятельно представлено в книге, произошло за счет внешнего заимствования капитала и современных технологий. Экономическое развитие приобрело тогда интенсивный характер. Вне всякого сомнения, Польша вступила на путь экономических успехов (с. 749). Способствовало достижению этих успехов и то обстоятельство, что "Гомулка оставил экономику достаточно устойчивой, со значительными резервами" (с. 741). Все вместе взятое привело к относительной внутриполитической стабильности при новом партийном лидере Э. Тереке. Однако достигнутый тогда уровень развития производительных сил все больше вступал в противоречие с созданной в начале 50-х годов директивно-централизованной системой управления экономикой, которая в 1976 г. была восстановлена. "В итоге за годы правления Терека не произошло существенных демократических изменений в способе осуществления власти в стране" (с. 753).

Уже во второй половине 1970-х годов, как показано в книге, социально-экономическая и политическая ситуация в Польше стала ухудшаться, и вследствие этого росли недовольство руководством страны, разочарование в "реальном социализме" и социально-политическая напряженность. Серьезные ошибки, допущенные в социально-экономической политике, привели к нарастанию кризиса в стране. Вначале наблюдалось снижение темпов роста, а затем и абсолютное падение основных показателей социально-экономического развития: национального дохода, производительности труда, эффективности хозяйствования. В стране вновь росло недовольство. Зарождалась внесистемная оппозиция, лозунгом которой в 80-е годы стал отказ от социализма и переход к демократии. Однако власть не считалась с мнением оппозиции, особенно с набиравшей силу массовой профсоюзной рабочей организацией, назвавшей себя "Солидарностью".

Резкое обострение противостояния власти и оппозиции привело к введению 13 декабря 1981 г. военного положения в стране. Как подчеркивается в книге, "введение военного положения по сей день неоднозначно оценивается и польским обществом, и историками. Была ли эта, как принято в Польше называть, "польско-ярузельская война" вынужденной мерой, наименьшим злом по сравнению с вероятной советской интервенцией или преступлением власти против народа - вопрос, не имеющий однозначного ответа" (с. 827).

И далее: "Говоря об итогах эпохи военного положения в Польше, нельзя не отметить, что властям удалось добиться определенного умиротворения общества. Забастовки и манифестации 1982 - 1983 гг. не шли ни в какое сравнение с двумя предшествующими годами, оппозиция была устранена с легальной политической сцены. Устранена, но не растоптана. Более того, она сумела создать нелегальные структуры, приобрести опыт борьбы в условиях подполья, решить проблему финансирования своей деятельности и создать неподцензурную печать. А это значит, что партийно-правительственному руководству страны не удалось вернуть себе статус единственной реальной политической силы в Польше. Введение военного положения привело к падению авторитета партии, сокращению ее численности, главным образом, за счет рабочих" (с. 832).

НА ПУТИ К ДЕМОКРАТИИ

Последний раздел книги (кстати, самый краткий) в основном посвящен возникновению и деятельности профсоюза "Солидарность". Его оценка сложна и неоднозначна. Не случайно поэтому в работе отмечается: Исследователи определяют "Солидарность" и как воплощение гражданского общества, и как широкое общественное, и как национально-освободительное движение, а ее деятельность - даже как революцию. Некоторые видят в "Солидарности" истоки и основу демократической Польши, другие с горечью констатируют несоответствие идеалов "Солидарности" нынешней реальности.

В 2010 г. Польша отметила 30-ю годовщину возникновения "Солидарности". Поляки, живущие в начале XXI в., отдают должное легендарной странице своей истории, но не очень часто о ней вспоминают. По данным социологов, 74% польских граждан, родившихся после 1964 г., признаются, что история "Солидарности" их не интересует,

а почти треть респондентов выражают уверенность в том, что годовщина "независимого самоуправляемого профсоюза" важна только для старшего поколения" (с. 807).

И все же представляют интерес страницы истории "Солидарности", ее становления, противостояние власти, сближение власти и оппозиции. В книге отмечается, что оппозиционное движение 1980-х годов явилось одним из факторов, изменившим облик страны. Но далеко не единственным. В том, что Польша в 90-х годах XX в. вступила на путь демократии и рыночной экономики, огромную роль сыграли и другие факторы, в частности, известная готовность к компромиссу с оппозицией со стороны руководства ПОРП, изменение расстановки сил на международной арене, перестройка в СССР. Отмечается та важная и позитивная роль, которую играла Польская римско-католическая церковь в лице кардинала К. Войтылы, с октября 1978 г. папы Римского Иоанна Павла II, неоднократно посещавшего Польшу в те трудные годы, и иерархов церкви примасов Польши кардинала С. Вышинского и кардинала Ю. Глемпа. Их участием и немалыми усилиями создавалась необходимая для страны атмосфера сдержанности власти и оппозиции, готовности к компромиссу, поддерживался диалог сторон на долгом и сложном пути смены власти и политического режима в Польше.

Однако Польша не пришла после падения социалистического режима к "демократической стабильности". Об этом пространно, но убедительно говорится в одном из выводов: "В 90-е годы XX в. и первом десятилетии XXI в. в польской политической жизни продолжились процессы, истоки которых восходят к 1989 г. Страна жила в соответствии с избранным тогда вектором развития. Одной из определяющих черт этого процесса явилась консолидация партийной системы. Последняя не отличалась стабильностью: исчезали прежние и возникали новые политические партии. Особая сложность ситуации была обусловлена деятельностью в рассматриваемый период откровенно популистских партий - "Самооборона" и "Лига польских семей", которые могут быть отнесены к числу антисистемных" (с. 904).

При анализе программ политических партий трудно найти основания для выделения партий "идеологически чистых". Как правило, программы являют собой конгломерат далеко не всегда целостных представлений и понятий.

"Движение политического маятника в стране (как и все другие общественно-политические процессы) позволяет проследить, как Польша вписывается в нынешние условия бытия, как традиционные ценности сталкиваются с ценностями модернистскими, как формируется новая элита (и насколько она нова). В течение рассматриваемого периода политический маятник в полном соответствии с законами демократии совершил несколько колебаний, отклоняясь то вправо, то влево, с тем чтобы задержаться после 2005 г. в правой стороне политического спектра. Это отнюдь не означает, что правые партии достигли согласия и гармонии. Напротив, между наиболее значимыми из них -Гражданской платформой и Право и Справедливость - разразилась настоящая "польско-польская война"" (с. 888 - 894).

Прошедшие с 1989 г. годы показали, что развитие Польши (несмотря на все несомненные успехи) вряд ли можно уподобить торжественному, победоносному маршу от коммунизма к капитализму. Трудно не согласиться с мнением известного польского социолога Я. Станишкис: "Этот посткоммунизм более сложен, чем коммунизм. Политика построения капитализма в условиях глобализации еще труднее, чем выход из коммунизма" (с. 904).

Что касается новой внешнеполитической ориентации Республики Польши, чему в книге уделено отдельное внимание, то она определялась сложившейся геополитической ситуацией. "Конец 80-х - начало 90-х годов связан с событиями, коренным образом изменившими положение Польши на международной арене. Произошло объединение Германии, распался СССР. Не стало европейской социалистической системы, по периметру ее границ появился целый ряд новых суверенных государств, прекратили свое существование военно-политические и экономические союзы, членом которых была Польша.

Переживаемая страной трансформация коснулась всех сфер бытия польского общества и в частности обусловила поиск новой внешнеполитической ориентации, принявший характер "возвращения Польши в Европу". Институционализация этой задачи потребовала интеграции страны в существовавшие на тот момент западноевропейские и евроатлантические структуры. Польское общество в целом поддерживало этот курс, и все сменявшие друг друга во властных структурах основные политические силы уверенно вели страну в сторону Европы.

Несомненно, что именно евроатлантический вектор стал наиболее значимым во внешней политике Польши, но при этом необходимо принимать во внимание и то обстоятельство, что выбор этого вектора был не одномоментным и формировался в контексте происходящих в мире перемен" (с. 905).

"Перемены, происшедшие в Польше после 1989 г., коренным образом изменили геополитические приоритеты страны. "Бегство с востока", интеграция Польши в европейские структуры, поиск своего места в новых реалиях международной жизни явились основными факторами, определившими эти приоритеты" (с. 923).

Этим определяются в книге и российско-польские отношения на рубеже веков. "Крушение социалистической системы в Европе и ее стержня - СССР позволило Польше решительно изменить свою внешнеполитическую ориентацию, придать ей определенное евроатлантическое направление. Политика по отношению к России стала по сути лишь производной западной политики Польши. Для России взаимоотношения с РП также утратили прежнюю значимость" (с. 906).

И все же первые годы взаимоотношений демократической России и демократической Польши, как отмечается в книге, можно оценить как достаточно благоприятные. Москва неоднократно подчеркивала свое стремление выстраивать двусторонние отношения с Варшавой на основе принципов равенства, партнерства и исключения какого-либо диктата. Между странами было заключено несколько десятков соглашений в разных сферах, подписан Договор о дружественном и добрососедском сотрудничестве, Декларация о сотрудничестве в области культуры, науки и образования, Договор о торговом и экономическом сотрудничестве. Москва передала Варшаве большой массив архивных документов, в 1991 г. был подписан Договор о выводе советских войск с территории Польши. Последние части Северной группы войск покинули страну осенью 1993 г.

Но в этом же 1993 г. в принципе поступательное развитие российско-польских отношений столкнулось с серьезнейшими проблемами, обнаружившими всю глубину расхождения стратегических интересов России и Польши. Проблемы были связаны со стремлением Польши вступить в НАТО, что расценивалось польской стороной как вполне закономерный шаг суверенного государства. Однако российское руководство заняло настороженную позицию, усматривая в этом намерении угрозу своим национально-государственным интересам и настаивая на существовании у него права давать или не давать согласие на расширение НАТО (с. 908).

Исследование и характеристика сложных процессов развития польского государства и общества в 90-е годы минувшего столетия не могли быть прерваны строгим хронологическим рубежом конца XX в. Авторы вынуждены были поэтому "ввести" Польшу в новый - XXI век. Но тогда желательно было бы гораздо более детально раскрыть развитие этих процессов в первом десятилетии этого века. Прежде всего - показать ход и результаты общественно-политической и экономической трансформации, раскрыть последствия вступления Польши в НАТО и Евросоюз. Наконец, рассмотреть решенные и нерешенные проблемы российско-польских отношений. Ведь в них появились и весьма обнадеживающие позитивные тенденции. Но это уже совсем другой этап новейшей истории Польши, чему может быть посвящено столь же фундаментальное исследование. Это уже другой, XXI век, который в отличие от века минувшего, XX в., не должен быть таким жестоким для Польши, России, да и для всего мира.