W. Jastrzebski. DIE DEUTSCHE MINDERHEIT IN POLEN IM SEPTEMBER 1939. Quellen und Darstellungen zur Geschichte Westpreuessens, Nr. 35. Munster: Westf. Nicolaus-Copernicus-Verlag, 2012, 207 S.

В. Ястшембский. НЕМЕЦКОЕ МЕНЬШИНСТВО В ПОЛЬШЕ В СЕНТЯБРЕ 1939 г. Источники и исследования по истории Западной Пруссии, N 35. Мюнстер, 2012, 207 с.

История немецкого национального меньшинства в трагические дни сентября 1939 г. на протяжении последних 10 лет вызывает острые споры польских и германских историков. Начало Второй мировой войны было ознаменовано многочисленными антинемецкими акциями на территории Польши. Наиболее известной и драматичной из них стало "кровавое воскресенье" в Бромберге (Быдгощи) 3 сентября 1939 г.: его жертвами стали мирные этнические немцы (фольксдойче), преимущественно женщины, дети и старики, проживавшие в этом западнопольском городе.

Нацистские власти по горячим следам провели расследование не только бромбергских событий, но и антинемецких акций во всей Польше в сентябре 1939 г., и пришли к выводу, что общая численность погибших фольксдойче составила 5800 человек. Однако для достижения большего пропагандистского эффекта рейхсминистр пропаганды И. Геббельс распорядился десятикратно увеличить это число: официально было объявлено о 58 тыс. убитых поляками этнических немцев¹.

Этот факт во многом обусловил последующее недоверие и критику национал-социалистических данных о численности жертв и сути происшедших в сентябре 1939 г. эксцессов. После 1945 г. в польской историографии утвердилась точка зрения, что главной причиной антинемецких репрессий в сентябре 1939 г. стала деятельность "пятой колонны" нацистов из числа местных фольксдойче (в первую очередь в Бромберге). Насильственные действия польских военных и гражданских властей в отношении немцев трактовались как ответная реакция на провокации, а число жертв в 5800 человек признавалось завышенным².

Одним из представителей официальной польской историографии был и В. Ястшембский, который в 1990 г. издал в Познани книгу "Кровавое воскресенье 1939 г. в Бромберге: легенда и действительность". Историк рассматривал события 3 сентября как ответную акцию польских военных на немецкую диверсию в городе, но при этом признавал недостаточность источников для окончательного вывода о сущности самой диверсии и роли в ней местных фольксдойче³. Работа Ястшембского считалась с тех пор классикой историографии "кровавого воскресенья", причем не только в Польше, но и в Германии. Однако историк продолжил исследования событий сентября 1939 г.⁴, результатом чего стало появление его новой монографии.

Книга состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы. Во введении автор подчеркивает, что его исследование основано на многолетних архивных изысканиях в Польше (Новый госархив в Варшаве, государственные архивы Быдгощи, Катовице, Познани, собрание документов Института национальной памяти в Варшаве), Германии (фонд Восточной документации Федерального архива), Великобритании (Польский институт и музей в Лондоне). Польский историк работал с частными архивами, собрал собственную коллекцию документов.

Первая глава рассматривает "антинемецкий психоз" в Польше накануне Второй мировой войны. На основе анализа польских источников и литературы Ястшембский обобщил акции репрессивного характера в отношении польских немцев с марта по август 1939 г. Им были изучены как антинемецкие публикации и выступления, так и бойкот немецких товаров, преследование немцев в пограничных районах (и, как следствие, их массовое бегство в Германию). Польский историк пишет о масштабной шпиономании, когда в лице польских фольксдойче местное население видело нацистских шпионов и диверсантов. Автор подводит читателя к выводу о том, что антинемецкие акции сентября 1939 г., в частности убийство ни в чем не повинных немцев и уничтожение их имущества, явились следствием проводимой польским руководством планомерной пропаганды, направленной против граждан немецкой национальности.

Ястшембский при этом признает, что среди немцев в Польше было много германских шпионов и агентов, ими были созданы тайные организации с целью саботажа и диверсий в случае войны. Однако деятельность этой "пятой колонны" охватывала не всю территорию Польши, а преимущественно пограничные с Германией территории, где немецкое население подвергалось систематической дискриминации, например, в Верхней Силезии (с. 21). Историк отмечает, что вопреки польским данным местные фольксдойче не осуществили накануне и в начале войны самостоятельных диверсионных акций (с. 22).

Автор приводит аргументы в пользу того, что значительная часть этнических немцев оставалась лояльными гражданами Польши и после нападения Германии на Польшу; они с оружием в руках встали на защиту своей вто-

¹ Впервые о "Бромбергском кровавом воскресенье" информировал печатный орган "Дойче рундшау", в котором приводились завышенные данные о числе жертв. - Deutsche Rundschau, 8.IX.1939. Германские отчеты о событиях "кровавого воскресенья" см.: Rhode I. Leid, Weh und Mord von Bromberg bis Stanislau. Essen, 1939; Die polnischen Graueltaten an den Volksdeutschen in Polen. Berlin, 1940.

² Пятая колонна в Польше. Познань - Варшава, 1960; Cyganski M. Hitlerowska V kolumna w wojewodztwie slaskim i krakowskim w 1939 roku. Opole, 1972; Mazur G. Niemiecka "piata kolumna" we Lwowie 1938 - 1939. - Zeszyty Historyczne, 2004, t. 526; Chincinski T. Niemiecka dywersja w Polsce w 1939 r. w Swietle dokumentow policyjnych i wojskowych II Rzeczypospolitej oraz sluzb specjalnych III Rzeszy, czeic (sierpien-wrzesien 1939 r.). - Pamiec i sprawiedliwosc: pismo instytutu pamieci narodowej, 2006, N1(9).

³ Jastrzebski W. Der Bromberger-Blutsonntag. Legende und Wirklichkeit. Poznan, 1990, s. 101.

⁴ По иронии судьбы В. Ястшембский родился 3 сентября 1939 г.

рой родины. Этому вопросу посвящена вторая глава книги. По подсчетам автора, накануне войны число немцев в польской армии составляло 08 - 09%, еще 0,3% числились в запасе. 1 сентября 1939 г. перед этими солдатами встала дилемма: остаться верными присяге и воинскому долгу или встать на сторону германского рейха?

Ястшембский признает, что в начале 1939г., во время польской "малой мобилизации", многие фольксдойче из приграничных районов бежали от призыва в Германию. Более того, под влиянием агитации национал-социалистов и младонемцев (пронацистской партии в Польше) они вступили в корпуса добровольцев (фрайкоры), которые участвовали в войне на стороне Германии. Например, в Верхней Силезии был создан фрайкор из фольксдойче в количестве 500 бойцов (с. 33). На основе архивных данных автор называет точное количество дезертиров из числа фольксдойче: 2628 человек из Познаньского воеводства и 5506 - из Верхней Силезии. Итого - 8134 человек. При этом неучтенными являются фольксдойче, уклонившиеся от призыва в центральных польских областях, а также в районах Волыни. Автор не приводит данных на это счет. Можно предположить, что число их было не столь велико.

Исследователь считает, что в польской армии в сентябре 1939 г. сражалось 15 - 20 тыс. немцев. Автор пишет, что только в Познань после войны не вернулось 1057 польских солдат-немцев: они погибли или пропали без вести. Это были не только рядовые польской армии, но и известные люди, игравшие видную роль в общественно-политической жизни.

Среди польских фольксдойче были люди, предпочитавшие скрывать свое немецкое происхождение. Это было даже в советском плену, в частности, в Катыни. По подсчетам Ястшембского, в Катыни погибло 108 этнических немцев, а всего в советских лагерях оказалось не менее 1200 польских офицеров немецкого происхождения (с. 42). Отметим, что эти цифры вызывают определенные сомнения, так как автор ссылается на другого польского историка -М. Войцеховского, исследовавшего Катыньскую трагедию еще в конце 1980-х годов.

Центральное место в исследовании Ястшембского уделено репрессивным акциям против представителей немецкого национального меньшинства в Польше. Автор пишет о депортационных маршах немцев, внесенных в специальные списки, отмечает факты расправ над фольксдойче, уничтожение их собственности (преимущественно - поджоги домов).

По закону, принятому польским сеймом в феврале 1937 г., на случай войны предусматривался арест и последующая депортация (интернирование) лиц, которые потенциально могли быть враждебными польскому государству. Ястшембский приводит этот документ, в котором под номерами 4 - 8 перечислялись "активные представители" украинского, немецкого, белорусского, литовского и еврейского национальных меньшинств (с. 47). Списки на депортацию должны были составляться на местах, в старостатах. Примеры таких списков автор приводит на с. 50 - 51. Центром депортации должен был стать концентрационный лагерь Береза-Картузская под Брест-Литовском. Сигналом к началу депортации стала инструкция N 59, которая была приведена в действие в ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 г. (с. 53). Акция была хорошо спланирована. В частности, детально расписывались действия полиции и придаваемых ей отрядов добровольцев (в основном из числа допризывной молодежи). Интернируемые получали некоторое время на сбор документов и предметов первой необходимости, им рекомендовалось взять с собой продукты на три дня. Немцев доставляли в ближайший полицейский участок, откуда, после проверки, начиналась депортация. Автор констатирует, что зачастую у польских сил правопорядка не было в распоряжении транспортных средств для осуществления депортации. Чаще всего использовались подводы или велосипеды. Имели место и трагикомичные случаи: поляки конфисковали автомобиль интернируемого немца К. Шленке, а его использовали в качестве шофера (с. 55). Чаще всего устраивались "марши смерти" - интернирование в ночное время пешим порядком.

Депортации немцев осуществлялись через польские города и села, население которых находилось в состоянии антинемецкой истерии, что вело к многочисленным актам насилия в отношении фольксдойче. Поначалу польские власти пытались с этим бороться. Автор приводит данные о том, что виновные в гибели немцев даже были привлечены к ответственности (с. 54). Однако с каждым часом неудачной для Польши военной кампании антинемецкие настроения крепли, а антинемецкие акции становились повсеместными; в них участвовали и польские силы правопорядка.

Самой резонансной антинемецкой акцией стало "кровавое воскресенье" в Бромберге 3 сентября 1939 г. Этому событию уделено особое внимание в четвертой главе книги. Почти четверть века историки спорят о том, были ли эти события следствием немецкой диверсии? Ястшембский отстаивает точку зрения о том, что данные об особой операции германских спецслужб в Бромберге при поддержке местных фольксдойче являются не более, чем мифом.

Во-первых, потенциальная "пятая колонна" немецких активистов в количестве 200 человек была депортирована из Бромберга утром 3 сентября, до начала "кровавого вое-

кресенья". Во-вторых, в архивах отсутствуют достоверные данные об операции "кровавое воскресенье", якобы организованной германской стороной. Более того, автор приводит сенсационные данные о том, что именно польские силы безопасности и стали инициаторами "резни в Бромберге". В качестве доказательства Ястшембский приводит дневник начальника штаба 62-й польской пехотной дивизии майора Б. Рассальского, который тот вел в лагере для военнопленных в Пренцлау. Согласно записям Рассальского, еще накануне войны он получил распоряжение о проведении "зачистки" прифронтовой полосы в районе Бромберга от фольксдойче, чтобы предотвратить со стороны последних диверсии и теракты. Исполнение этой задачи было возложено на партизанские отряды, в состав которых входили как кадровые польские военные, так и не подлежащие призыву гражданские лица.

Таким образом, именно польские партизаны и были, по мнению Ястшембского, инициаторами истребления немецкого населения в Бромберге. "Из анализа акций по зачистке прифронтовой зоны от местных фольксдойче в начале сентября 1939 г. в Бромберге и его окрестностях ясно следует, что в них принимали участие не одни только мародеры, дезертиры и искавшие приключений юноши, но и дисциплинированные солдаты польской регулярной армии", - делает вывод польский историк. Жертвами этой акции стали женщины, дети и старики из числа фольксдойче, которые не планировали никаких диверсий и антипольских акций (с. 174).

Автор пишет, что все документы, относившиеся к операциям польских иррегулярных формирований против фольксдойче, были засекречены и почти сразу же уничтожены их инициаторами, а приказы в большинстве случаев отдавались устно (с. 102). Эта точка зрения подтверждается отсутствием документов о нахождении интернированных немцев (а также украинцев, белорусов, литовцев) в концентрационном лагере Береза-Картузская в сентябре 1939 г.

Пятая глава исследования обобщает факты о "зачистках" прифронтовой полосы от проживавших там этнических немцев и потенциальных диверсантов (с. 147 - 173).

Книга Ястшембского произвела в Польше эффект разорвавшейся бомбы; она вызвала волну критики, в частности, сотрудников Института Национальной Памяти Польши Т. Хинциньского и П. Коссинского, которые опубликовали сборник документов и материалов, посвященных событиям 3 - 4сентября 1939 г. в Бромберге. Эти историки упрекают Ястшембского в избирательном подходе к источникам, что делает его выводы недостаточно аргументированными⁵. Монография Ястшембского является ответом на эту критику.

Следует признать научную и гражданскую смелость историка, не побоявшегося публично отказаться от своих прежних выводов и фактически в одиночку выступить против устоявшейся в польской историографии точки зрения. Разумеется, далеко не все утверждения Ястшембского могут быть приняты без критики. Его основные положения нуждаются в более детальном обосновании с опорой на архивные источники. Тем не менее книга Ястшембского - новое слово в зарубежной историографии. Перевод монографии на русский язык был бы весьма полезен.

С. В. Кретинин, доктор исторических наук, профессор исторического факультета Воронежского государственного университета

⁵ Bydgoszcz 3 - 4 wrzesnia 1939: studia i dokumenty. Warszawa, 2008, s. 886.