Вы здесь:
ФИЛОСОФИЯ
Рецензия на кн. «Конверсия искусства»
Фокин С.Л. Рецензия на кн. «Конверсия искусства». СПб., Петрополис, 2001. 288 c. // Новая Русская Книга. Критическое обозрение. № 3-4, 2001. С. 70 -71
Рецензия на: Валерий Савчук. Конверсия искусства. СПб: Петрополис, 2001 г. — 288 с. (тираж — 1000 экз.)
Внешнее состояние В. Савчука в современном творческом пространстве более чем проблематично: философ по призванию, образованию, роду профессорских занятий в университете, он многочисленными своими акциями, проектами, перформансами и замыслами таковых завоевал себе положение, расположение и нерасположение — последнее само по себе свидетельствует о признании — в художественных кругах Петербурга. Последняя его книга как нельзя лучше свидетельствует об этой двусмысленности положения университетского профессора философии, вызвавшегося быть еще и актуальным художником и бросившего тем самым вызов известной камерности обеих сфер, притязающих на самодостаточность. Иными словами, книга «Конверсия искусства» могла столь же успешно называться «Конверсия философии», поскольку наряду с осмыслением « новых форм художественных провокаций» она заключает в себе рассуждение о роли философа в «современном художественном пространстве», точнее о некоей необходимости обращения современной философии к искусству и обращения (собственно конверсии) философа в художника не только на уровне рефлексии, но и в плане экзистенциального опыта, то есть речь идет в ней — наряды со всем прочим — о том, что философ, подобно перформансисту, может быть «конверсивом внутреннего состояния, соответствующего внешним, далеко не очевидным и не схваченным разумом, воздействиям» (с. 72).
Двуликости, если не двуличности, подобной фигуры соответствует риторика композиции: в книге три раздела, каждый из которых несет на себе печать той же камерности обычно закрытых друг для друга опытов философской рефлексии и художественного труда и в то же время представляющих опыт своего рода сокамерности того и другого. Первый — под названием «Контуры постинформации» — поначалу читается как диссертационное методологическое введение, в котором проясняются актуальность, рабочие понятия исследования, формулируются проблемы, ставятся вопросы: «Как случилось, что в поисках самоназвания ХХ в. к его излету прочно остановил свой выбор на «информационной эпохе», оттеснив «век науки», прогресса, атома, космоса и т. д.?», «А если все же возможно постинформационное состояние общества, то что оно представляет собой?» «Не таит ли оно в себе противоречие…»? и т. д (с. 9). Но в рассуждение философа, изобилующее ссылками на работы знаменитых авторов (Аристотель, Д. Белл, Ф. Ницше, Платон, В. Савчук, Ц. Тодоров, К. Ясперс) и высказывания известных мудрецов (Б. Останин), вторгается личный опыт заинтересованного художника, увлеченно передающего акцию кибер-медиа-художника Стеларка «Образы без тела», в которой человеческое тело сращивается с машиной.
Строго говоря, в этой работе В. Савчук заново ставит вопрос о теле, его праве на экстаз, боль, страдание, экспроприированном обществом потребления, подменившим его всевластием принципа удовольствия. Вопрос этот ставится в контексте противопоставления «цивилизации» и «культуры»: первая является стерильной и стерилизующей, вторая — полнокровной и кровожадной, одна выравнивает по мировым стандартам (общечеловеческим ценностям), другая бьет в глаза (или еще куда) своими отличиями, одна дисциплинирует, политически корректирует, распространяя повсюду мягкие и гибкие формы контроля, знаменующие собой торжество полиции над политикой, другая хранит в себе и внутри человеческого тела мощь протеста и отрицания. Противоречие это может быть если и не разрешено, то сглажено, по мысли В. Савчука, «биополитикой», «которая интегрирует фрагменты логоса и дисциплинирует пространство повседневности» : «Биополитика по отношению к инстинктам, потребностям и желаниям…дает возможность объединения местной культуры и всеобщей цивилизации; она — возможный способ вторгнуться своим приделом к собору цивилизации» (с.30). По существу, В. Савчук сводит биополитику к некоей политике тела, или технике работы с индивидуальной или общественной плотью, и видит в ней даже «сферу искусства», реанимирующую и использующую «опыт по формированию тела сообщества, который был найден в архаике». Думается, однако, что в столь оптимистическом видении биополитики не достаточно принимается во внимание некий сверхполитический момент: а именно то, что посредством сращения тела с машиной, осуществляющееся главным образом через масс-медиа, на наших глазах осуществляется невиданный со времен нацизма опыт угнетения самого рода человеческого, то есть понятие информация обнаруживает исходный, хотя и стершийся смысл — придания формы или деформирования. И когда в конце первого раздела В. Савчук приводит социологические данные о нарушении — вследствие столкновения с реальностью — физиологических функций у современного человека, подсевшего на «транквилизаторы и… компьютеры», то выказанный прежде оптимизм не представляется особенно оправданным.
Второй раздел, что носит программное название «Время, отреагированное кожей», представляет в основном рефлексивные опыты столкновения философа с актуальным искусством. В главах о «тактильной рефлексии», «насилии в цивилизации», «чистом критике В. Беньямине», «деконструкции», «ситуации постразоблачения» рельефно вырисовывается фигура мыслителя, неустанно ищущего биения самой жизни в «обществе обезболенных» (название одного из параграфов второй главы). Можно сказать, что именно обезболенность современного человека и не дает покоя философу, ведь этот броский образ передает по существу прогрессирующую противоестественную невосприимчивость современности к боли: «Современник может родиться, жить и умереть под наркозом… Цивилизованный человек, как кажется, попал в зависимость…от аудиовизуальной информации. Информации, не задевающей человека.» (с. 101). Панацею от анестезирующего воздействия «цивилизации комфорта» В. Савчук усматривает, по всей видимости, исключительно в актуальном искусстве: «Только актуально, что запускает механизм раздражения, трогает и воздействует, отметает желания, инспирируемые обществом потребления. Стратегия новых радикалов сегодня может быть выражена в открытом признании благотворности насилия и боли.» В свете последних событий, однако, стало ясно, что актуальным в современности может быть далеко не одно только искусство, а новые радикалы от политики могут обнаружить ту самую чудовищную нечувствительность к боли (другого), которая вменяется в вину обществу, отвергаемому актуальным, особенно акционистским, искусством. Другими словами, ничуть не отрицая значимости рефлексий над актуальным искусством, которым предается философ, можно поставить вопрос, а не идет ли он на поводу некоей неактуальности современных художественных акций, провокативность которых лишь прикрывает безобидность, бездеятельность и беспомощность творящих в современности? Иначе говоря, не заключает ли в себе стремление кожей чувствовать свое время некую опасность утраты чувства реальности, которая складывается отнюдь не только из настоящего и всегда наполнена призраками прошлого, что в любой миг могут завладеть всей реальностью? Все тот же вопрос об истории, который, оказывается, не теряет смысла в то время, которое поспешили назвать постисторическим.
Но этот вопрос можно поставить и иначе: не прикрывает ли эта бьющая в глаза (и только) провокативность актуального, особенно акционистского искусства, которое якобы не приемлет общества потребления с его канализированными, дисциплинированными желаниями, подспудного удовлетворения самого этого общества, которое только тешит себя этими зрелищами, убеждающими его в том, что в реальности ему и в самом деле ничего не угрожает? Точнее говоря, того, что это общество вовсе и не скрывает своего удовлетворения этим якобы отвергающим его искусством? Что, напротив, всячески поощряет его, вовлекая в нехитрую диалектику потребления? Можно даже предположить, что поощряя противоестественные и противоэстетические акции, общество это утверждает в глазах обывателей свою собственную естественность, эстетичность и незыблемость. И если теоретик «общества зрелищ» Ги Дебор, указывая на гипертрофию зрелищности в современном обществе, всерьез полагал, что «самое главное остается спрятанным», то, например, М. Сюриа, один из самых пылких современных мыслителей Франции, отличающийся последовательной непримиримостью к тому, что есть, считает, что современное общество терроризирует человека абсолютной прозрачностью, которой в сфере, по-прежнему называемой искусством, соответствуют эксцессы порнографии, культа наготы, который в сущности никого уже не задевает за живое, зато успешно поддерживает продажи человеческого тела. Такие вот вопросы и размышления возникают на полях этих страниц, посвященных философскому осмыслению современного искусства.
В третьем разделе, озаглавленном «Медитации, критики, акции» философ и художник совмещаются в фигуре «философа-художника», с головой окунающегося в художественную жизнь Петербурга последнего десятилетия: наряду с вполне академическими размышлениями о соотношении «классики» и «авангарда», последнего и боли, здесь представлены своего рода отчеты о проделанной в рамках кураторской деятельности работе и задумки на будущее, где доклад об убиении кота, завершающем фильм финского художника Теэму Мяки, столь же провокативен и — на пределе — активен, как и, например, замысел перформанса «Кровь и культура», осуществлению которого помешало то ли отсутствие пиявок в аптеках городах в 1996 г., то ли исчезновение с прилавков магазинов кровяной колбасы. Так или иначе, третий раздел книги «Конверсии искусства» является совершенным в своем роде синтезом, который обещает нам что-то новое в творческом пути В. Савчука.
Комментарии:
ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:
СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.
Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.
ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.
Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам 
