Всеобщее образование и «образованщина»

А. Воин

22.10.21

Введение большевиками сразу после победы революции всеобщего образования было одним из двух главных факторов, обеспечивших успех социализма на начальном этапе существования Советского Союза.  (Вторым был энтузиазм масс, вызванный верой в еще непроверенную опытом идею социализма). На том этапе всеобщее образование пробудило и дало выход творческой инициативе масс во всех сферах жизни. Но это длилось недолго. Установившего личную диктатуру Сталина такая инициатива, особенно в сфере гуманитарных наук, литературы и вообще искусства и форм общественной деятельности не устраивала, поскольку являлась прямым покушением на его единовластие. «Шаг вправо, шаг влево – попытка побега, конвой стреляет без предупреждения». Это правило, понимаемое в буквальном смысле, действовало в концлагерях, созданных Сталиным, а в обычной советской действительности оно действовало в расширенном смысле. А именно, малейшее отклонение от генеральной линии партии в рассматриваемых областях деятельности считалось преступлением, а преступивший попадал, если не под расстрел, то в те самые лагеря, где это правило понималось уже в буквальном смысле. В результате инициатива масс была убита на корню (главным правилом жизни в Союзе стало «Не выступай»), что и привело со временем к развалу Союза. А всеобщее образование из инструмента пробуждения инициативы масс превратилось в инструмент порождения «образованщины». Термин заимствован мной у Солженицына  и означает людей, имеющих свидетельство об образовании, даже высшем и со степенями, но начисто лишенных способности самостоятельно мыслить и даже интенции к такому мышлению.

Тут читатель может воскликнуть: «Чего этот Воин нам голову морочит Сталиным и концлагерями, когда этого Сталина уже сто лет как нет и социализма уже нет, а есть полная свобода, твори, выдумывай, пробуй и инициатива масс, особенно в интернете, пошла такая, что «аж прэ»». И действительно, все строчат нон стоп проекты и предложения, как сделать так чтобы…, и всякие художественные (по мнению авторов) произведения, что от изобилия этого продукта делается дурно. Но инициатива инициативе рознь. Сегодня пишущих людей и в абсолютном и в относительном измерении на многие порядки больше, чем во времена Шекспира, но новых Шекспиров не видать. То же относится к другим видам высокого искусства, к философии и ко всей сфере гуманитарных наук (по части дешевой развлекухи, чернухи и порнухи мы, конечно, далеко ушли вперед, аж до того, что шут, когда-то считавшийся презренной профессией, может стать главой государства).

Все это относится не только к сегодняшней России, но и к Западу, на котором тоже уже минимум лет 50, а то и 100, образно говоря, не появляется новых Шекспиров. И штиль в области полноценной гуманитарной мысли, под покровом внешнего бурления всевозможных «измов», еще полнее, чем в пост советской и даже поздне советской действительности. В последней были хоть такие явления как Солженицын, Окуджава, Высоцкий – не Шекспиры, но все же не ровные места на поле духа и мысли. А на современном Западе не считать же БЛМ, ЛГБТ сообщества и трескотню всевозможных ново философских «измов» вершинами духа и мысли. Вот пример недавно попавшейся мне такой трескотни «измов» с целью произвести впечатление глубокой философии: «Как из яйца, которое может очень долго сохранять код рализации, возникают намного более осязаемые, но бесплодные гусеница и личинка, а из них - бабочка, которая откладывая многократно больше яиц и замыкает круговорот воспроизводства жизни, так и "моральный кодекс строителя коммунизма" логически выводится из идеологии марксизма, которая вылупляется из диа-мат-антропоцентрического мировоззрения, известного со времён античности, а морально-этическая система Конституционного гуманизма логически выводится из идеологии Консолидаризма, которая в свою очередь - из мировоззрения Смыслоцентризма, которым руководствовались Платон и И.Христос».  А образование там ведь тоже давно уже стало всеобщим.

Правда, картина смазывается реальными успехами естественных наук и основанными на них технике и технологиях. Настолько смазывается, что многим кажется, что вообще все хорошо и не о чем беспокоиться, а те, кто беспокоятся – просто психи, мешающие нормальным людям жить. Не стану здесь тратить время на пробуждение от сна этих блаженных, будем считать, что я обращаюсь к тем, кто понимает, что мир движется если не к катастрофе, то к большим неприятностям и научно-технический прогресс в сочетании с полным тормозом и даже откатом в сфере гуманитарной является тому главной причиной. 

Короче, инициативы сегодня много, но в подавляющем большинстве случаев это такая инициатива, что лучше б ее не было («не ведают, что творят»). Поэтому говорить об образованщине (за вычетом сферы естественных наук) сегодня по-прежнему более чем уместно. И поэтому возникает вопрос, почему же сегодня, когда свобода творчества в гуманитарной сфере не скованна тоталитаризмом, явление образованщины (образования, не дающего реальной пользы), по-прежнему, имеет место и скорее даже усугубляется и на Западе и в России.

Напрашивается мысль, что образование, как на Западе, так и в современной России, перестало давать знание, необходимое для того, чтобы инициатива масс, не ограничиваемая со стороны политиков, была действительной инициативой, т.е. приносила пользу обществу, а не создавала информационный шум и хаос в обществе. Сегодня образование и на Западе и в России не поспевает за усложнением действительности, связанным со стремительным естественно научным прогрессом, поэтому и образованные люди также не понимают происходящего, как и не образованные. Эта мысль уже звучит в информационном пространстве, в частности российском. Некоторые призывают поэтому увеличить число часов преподавания математики в школе. Но это число невозможно увеличивать пропорционально темпам роста сложности жизни, тем более что число часов в сутках ограничено. Да и многие математики выглядят людьми весьма далекими от понимания действительности.

Реальный выход из этой ситуации может дать только внедрение в систему образования предлагаемого мной "Единого метода обоснования научных теорий" (2017, Direct-Media; https://www.academia.edu/30443977/). Правильное понимание нам должна давать наука. Но это при условии, что она способна гарантировать нам истинность своих выводов -предсказаний и представители науки способны договариваться между собой, кто из них прав или чья теория - истинная и отбрасывать конкурентные теории как ложные. Естественные науки более-менее способны на это. Сегодня никто, рассчитывая, скажем, полет снаряда, не станет пользоваться формулами противоречащими механике Ньютона или рассчитывать электрические цепи по формулам противоречащим Максвеллу. И это не подводит нас, если мы применяем эти теории в области, предназначенной для их применения. Это потому, что представители этих наук владеют единым методом обоснования, хоть и не прописанным в явном виде, но на уровне подсознания. Поэтому в них и сегодня продолжается творческий процесс, приносящий именно те результаты, которых стремятся достичь ученые естественники. (Другое дело, что параллельно могут получаться побочные негативные и даже весьма опасные для общества результаты, но их осмысление лежит уже, как правило, в сфере гуманитарных и общественных наук).

А представители гуманитарных и общественных наук, во-первых, гораздо хуже, чем естественники, чувствуют этот метод на уровне подсознания, а, во-вторых, действительность в этой области гораздо сложнее, чем изучаемая естественниками, и поэтому владения методом на уровне подсознания здесь недостаточно для достижения таких же результатов, как в области естественных наук. Поэтому в этой области сегодня нет теорий подобных механике Ньютона, электродинамике Максвелла и т.д., которые признавались бы всем научным сообществом и давали обществу надежную опору при решении соответствующих проблем. Как следствие в сознании общества произошла релятивизация истины как таковой, по крайней мере, в сфере гуманитарной и общественной. А если нет признания единства истины, то нет почвы для произрастания Шекспиров, почвы, которая в эпоху до торжества рациональной науки была и основывалась на вере в единого Бога, который есть истина. Рациональная наука потеснила веру в Бога и даваемую им истину, заменив ее верой в единую истину, даваемую наукой, а релятивизм убил и эту веру. Единый метод обоснования научных теорий восстанавливает веру как в истину, даваемую наукой, так и в истину от единого Бога. Ибо единая истина, добываемая наукой, это и есть истина от единого Бога.

Как сказано, в упомянутой книге я сформулировал единый метод обоснования в явном виде и показал возможность применения его в сфере гуманитарных и естественных наук.