Цивилизация перед судом истории и онтологии

«Почему … цивилизация не может и дальше тащиться неровным шагом от одного провала к другому, … следовать … мучительным, унизительным, но не до конца самоубийственным путем, которым она шла первые несколько тысячелетий своего существования?» – задавался простым, но неординарным вопросом, в конце 1940-х английский историк А.Дж. Тойнби. Ему, автору приобретшей к тому времени мировую известность теории Вызова-и-Ответа, несколько позднее в работе с красноречивым названием «Цивилизация перед судом истории», пришлось, по сути, признать: если цивилизации и создавались, как он предполагал, то в своих Ответах не касались чего-то главного. Это главное состояло в том, что исходная человеческая природа – «греховная», по Тойнби, – не изменялась, не совершенствовалась синхронно достижениям цивилизации, а только маскировалась ими. Поэтому цивилизация в нынешнем состоянии при всех своих инструментальных («технологических») возможностях способная истребить как всё живое, так и саму себя, стоит перед новым Вызовом и нуждается в новом Ответе. Тойнби видит Ответ в решении трех ключевых задач, общих для глобального социума, – политической, экономической и духовной. Решение политической задачи он представляет себе как установление конституционной кооперативной системы мирового правительства, экономической – как действенный компромисс между свободным предпринимательством и социализмом. Особое место он отводит духовной задаче, которую считает наиболее существенной, поэтому платформу для её реализации должно обеспечить неотложное решение политической и экономической задач. Без решения духовной задачи цивилизацию ожидает крах.

Суть же самой духовной задачи для Тойнби – это «вернуть светские суперструктуры на религиозное основание», что означало омоложение высших религий с возвратом «к идеалам начального этапа в развитии буддизма и к идеалам раннего христианства». В таком всеобъемлющем и энергичном синкретизме явно действовало стремление посредством религии привести человеческое мировоззрение к некой глубинной инвариантной трансцендентной первооснове (наш термин), свободной от каких-либо произошедших в прошлом дериваций, вызванных и утилитарной деятельностью социума. Отклонений тогда незаметных, но через несколько тысячелетий уже поведших цивилизацию «самоубийственным путем». В акцентации внимания на обусловленность состояния цивилизации (да и самого её существования) духовным инвариантом, Тойнби, исходно выделивший двадцать одну мировую цивилизацию и проследивший характер их возникновения, развития и исчезновения, как историк сделал всё, что мог. Причем в парадигме исторического мышления он видел этот инвариант как некогда существовавший в прошлом, но ныне позабытый и искаженный. Отсюда к нему надо было вернуться, избавить от извращений и модернизировать (как Ответ) в соответствии с запросами времени. Однако то, что именно такого инварианта в истории еще никогда не существовало и его крайне необходимо реализовать как некое другое начало человеческой мыследеятельности, хотя «самотеком» это неосуществимо из того состояния цивилизации, в котором она сейчас находится, показал другой великий мыслитель того времени – немецкий философ М. Хайдеггер.

Основанием для этого послужил концепт фундаментальной онтологии Хайдеггера, связанный с вопросом о бытии, в первоначальном виде изложенный в его «Бытии и времени» и системно дорабатывавшийся в последующих работах. Сама же фундаментальная онтология, после развития исходных идей «Бытия и времени», приобрела структурную целостность с выделением в ней трех уровней представленности бытия. Первый уровень – онтический – уровень бытия сущего (т.е. тех вещей, что есть, что реально). Это уровень практического мышления, соответствующего обращения с реальностью, и философии здесь присутствовать не обязательно. Второй – метафизический, или онтологический – уровень сущности бытия сущего. Тут появляется философия, которая действует в стремлении осмыслить бытие как некое обобщающее свойство всех сущих или как бытие/Sein (нем.) Причем здесь, по Хайдеггеру, бытие понимается еще ограниченно и ущербно – «отсюда». Третий – фундаментально-онтологический – уровень бытия как Бытия/Seyn (нем.). В нём бытие осмысляется уже «оттуда» – как некая трансцендентная «родина», откуда всё сущее (из чего и следует необходимость «рискованного прыжка в неизвестное»).

С представлением бытия на метафизическом и фундаментально-онтологичес-ком уровнях Хайдеггер сопоставляет, соответственно, первое и другое (второе) начала философии. Начала в равной степени исходят из стремления понять бытие как одну из базовых категорий философии, но представляют они его по-разному, что, в конечном итоге, через некие промежуточные формы культуры отражается на мировоззрении и поведении – мыследеятельности – широкого социума, непосредственно с философией не связанного. Первое начало, не будучи в состоянии адекватно представить трансцендентное бытие, формирует характерное для него утилитарно-рациональное, или «горизонтальное», мышление относительно любого реально (или виртуально) обозначенного сущего. Адекватность понимания бытия на фундаментально-онтологическом уровне или в другом начале философии формирует иное – «вертикальное» мышление, открытое одновременно и в направлении трансцендентного бытия, и сущего. Подобное мышление как бы надстраивается над некорректным в понимании бытия, но в практике «удобным» утилитарно-рациональным мышлением. Соответственно, мышление другого начала «открыто» в понимании ограниченности и пагубности мышления первого начала с необходимостью его преодоления, тогда как для более-менее широкого социума мышление первого начала «закрыто» даже для представления существования другого начала.

Отсюда мышление другого начала видит и сущее в его «открытости» в смысле иных, неявных возможностей и перспектив, чем его исходная представленность. Однако человечество на заре своего цивилизационного существования в эпоху досократиков, когда была возможность выбора между первым и другим началами, пошло (так рассудила история цивилизации) по пути первого начала. Начала провокативно-очевидного для мышления, и на его основе всё более захватывающе-притягательной мыследеятельности, но в перспективе губительной для человеческой (именно как человеческой) цивилизации.

Итак, мышление в рамках первого начала способно с «наглядной» выгодой для его обладателя, как некого мирового субъекта, солидарного с иными субъектами, находить упрощающие (в перспективе соответственно понимаемого бытия) решения в любой ситуации. Такая мыследеятельностная вседозволенность порождает нигилизм и сопряженную с ним волю к власти, которые становятся доминирующим настроением глобального социума со стремлением бесцеремонно переделывать (пересотворять) мир, универсум, что не соответствует глубинной миссии человека в мире («быть пастырем бытия», по Хайдеггеру). Причем даже ресурс «переделки», похоже, подходит к концу в этом «мучительном и унизительном пути цивилизации».

Здесь предоставляется возможность сопоставления историко-философского мышления Тойнби и философско-онтологического Хайдеггера, поскольку они одинаково исходят из поисков истоков проблемности нынешней цивилизации. Они по-своему и предопределены, и сопряжены в этих поисках, что становится понятным, если связать коды философии истории Тойнби с кодами фундаментальной онтологии Хайдеггера (табл. 1). Оба вида кодов охватывают три уровня, но если в фундаментальной онтологии они явно существуют «по определению», то в цивилизационной теории выделение уровней требует их предварительной смысловой идентификации с соотнесением нижнего уровня с Вызовами природного универсума, а двух верхних – социального. Взаимнооднозначное соответствие уровней фундаментальной онтологии и цивилизационной теории позволяет мыследеятельностные интенции первой использовать для понимания характера Вызовов и Ответов второй. Так, Вызовы природного универсума, соответствующие онтическому уровню фундаментальной онтологии, требуют Ответа с позиций практического, рационального мышления и могут иметь условно-постоянный или условно-однократный характер. Вызовы социального универсума также неоднородны. При их привязке к метафизическому уровню они выражают, собственно, волевое начало социума (волю к власти, по Ф. Ницше), имманентное метафизике. Причем такая воля к власти может быть, во-первых, в формате внешнего культурно-цивилизационного давления, порождающего Ответ соответствующей цивилизации в виде её модернизации и осуществимости последующего культурного диалога (или диалога культур) с иной цивилизацией (иными цивилизациями). Во-вторых, воля к власти может действовать в формате агрессивно-милитарного Вызова с Ответом в виде мобилизационной модернизации цивилизации с её последующим силовым противостоянием своему соседу (соседям).

Вызовы первых двух уровней объединяет то, что они предполагают неопределенно-множественное внешнее ситуативно-вероятностное действие, а Ответы, ориентированные на Вызовы, – соответственно ситуативный и открытый, возможно, многократный во времени и многовекторный характер. Напротив, верхний – третий уровень – предметно однозначен по содержанию Вызова, отличаясь при этом смысловой сверхглубиной, труднопостижимой даже для «творческого меньшинства» социума, и вызревает внутри самой цивилизации. Ответ на Вызов, при всей его однократности, неявен, не имеет характера заметных и связанных именно с ним внешних проявлений (как Ответы первых двух уровней), но, собственно, он решает судьбу цивилизации, прямо сказываясь на особенностях Ответов нижних уровней. Сама же судьбоносность этого Ответа определяется тем, что он, по фундаментальной онтологии, есть выбором первого или другого начала. Начала, своей незримой мыследеятельностной ориентированностью детерминирующего основы бытия его избравшего (по сути – неосознанно) цивилизационного социума. Причем бытия, проходящего одновременно и в физическом, и в социальном пространствах.

[ Конец ознакомительного фрагмента ]