О ВЗГЛЯДАХ И. ПЕРЕСВЕТОВА

Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.

NEW ФИЛОСОФИЯ


ФИЛОСОФИЯ: новые материалы (2025)

Меню для авторов

ФИЛОСОФИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему О ВЗГЛЯДАХ И. ПЕРЕСВЕТОВА. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Видеогид по Беларуси HIT.BY! ЛОМы Беларуси! Съемка с дрона в РБ


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2016-03-02
Источник: Вопросы истории, № 1, Январь 1957, C. 117-124

Мнение о том, что взгляды Ивана Пересветова носили "еретический характер", было выдвинуто задолго до наших дней. В работе проф. В. Ф. Ржиги "И. С. Пересветов, публицист XVI века" читаем: "Высказывая в данном случае взгляд апокрифический, Пересветов в других местах становится близок к религиозному вольнодумству XVI века. Его заявление "Не веру Бог любит, но правду" явно расходится с тогдашним официальным учением церкви. Противопоставление веры и правды было совсем не в духе господствовавших "иосифлянских" начал. Недаром же в сказании о Петре, волосском воеводе, подвергшемся позднейшим изменениям, указанное место челобитной выпущено" и заменено другим, в котором на первый план выдвигается вера"1 .

 

Вопрос о "вольнодумстве" И. С. Пересветова В. Ф. Ржигой не подвергнут всестороннему рассмотрению и разбору. Он, по-видимому, предполагал, что любое "отклонение" от принятых в данную эпоху господствующих мнений и даже от словесной формы, в которой они получили выражение, тем самым уже является не чем иным, как "вольнодумством", а следовательно, и противоречит учению православной церкви.

 

Несмотря на то, что положение о "вольнодумстве" И. Пересветова, выдвинутое проф. В. Ф. Ржигой, не было достаточно обосновано, эта характеристика сохранилась за Пересветовым и в советской исторической науке. Издатели и редакторы нового собрания сочинений И. Пересветова2 тщательно разобрали и рассортировали различные варианты рукописей И. Пересветова. Читатель знакомится с разночтениями в дошедших до нас рукописях знаменитого публициста - современника Ивана Грозного, пред ставившего царю свои проекты государственных преобразований. Следует иметь в виду, что И. Пересветов не решился бы обратиться с этими проектами к Ивану Грозному, если бы не был твердо уверен в согласии царя с его точкой зрения. Пересветов не мог не учитывать, что несогласие с Грозным вызовет суровые преследования и его высылку из России как чужеземца. Надо учесть и то, что "иосифлянство" Ивана Грозного, воспитанника митрополита Макария, едва ли могло быть неизвестно И. Пересветову.

 

Вызывает возражения характеристика Пересветова как вольнодумца и еретика.

 

А. А. Зимин в вводной статье к собранию сочинений (стр. 25) безоговорочно заявляет: "Положив в основу своей историко-философской концепции понятия "правды", Пересветов доходит до еретических (sic!) утверждений. "Бог не веру любит - правду" и "коли правды нет, то и всего нет", которые он не в состоянии смягчить даже всякими оговорками ("истинная правда - Христос"). Будучи писателем-гуманистом, Пересветов считает не столько веру, сколько "мудрость" неотъемлемым качаством монарха"3 . Таким образом, вопреки правилам толкования исторических источников слова И. Пересветова о правде вырываются из контекста и толкуются произвольно.

 

Попробуем подойти к высказываниям И. Пересветова без предвзятого мнения и попытаемся рассмотреть их, сопоставляя с основными "догматами" православной церкви. Тщетно искали бы мы в официальной церковной литературе положения о том, что христианский бог "любит веру", веру вообще как таковую без дальнейших ограничений,

 

 

1 В. Ф. Ржига. И. С. Пересветов. публицист XVI века. М. 1908.

 

2 "Сочинения И. Пересветова". Текст подготовил А. А. Зимин. Под редакцией члена-корр. АН СССР Д. С. Лихачева. М.-Л. 1956. В дальнейшем ссылки на страницы этого издания даются в тексте.

 

3 См. А. А. Зимин. И. С. Пересветов и русские вольнодумцы XVI века. "Вопросы истории религии и атеизма". 1955, N 3, стр. 311 и ел.

 
стр. 117

 

и предпочитает ее "правде". И понятно, почему: ведь единой веры нет, ибо на свете существует не одна, а много вер. Разумеется, христианской религией предусматривается, что бог не может любить ни многобожия, ни ислама. Положение И. Пересветова о том, что бог любит правду, прямо заимствовано из вполне "канонической" богослужебной книги - "Псалтири" Давида, где явственно сказано: "Праведен господь и правду возлюби, правоты виде лице его" (X. 7). А на вопрос, почему же бог любит правду, И. Пересветов отвечает: "Правда - веры красота", ибо правда есть "Христос в Троице", который пришел в мир возвестить "евангелие правды". Бог любит и веру христианскую, то есть веру во Христа, веру в избавление от первородного греха и наказания, о чем имеется прямое заявление у И. Пересветова в его "Сказании о книгах", а именно: "Лютее было мне, господу богу вашему, терпети от вас, иже бы естя знали меня, господа бога своего, и веры христиаяския есте моея любимыя надо всеми верами, да ни а чем естя моея воли не творили, во всем естя мене прогневали, заповедь мою преступали" (стр. 149 - 150).

 

Итак, на поверку оказывается, что И. Пересветов заимствовал свои высказывания о вере и правде из канонических книг священного писания, что, согласно утверждению самого И. Пересветова, бог любит не только "правду", но в не меньшей степени любит он и веру, причем предпочтение оказывается христианской вере. Христос, по словам И. Пересветова, есть "правда", а вера во Христа есть "правая вера", то есть "православие", что, как мы видим, в точности совпадает с учением православной церкви.

 

Взгляды И. Пересветова резко отличаются от мировоззрения таких современных ему сторонников освобождения холопов, дворовых и крестьян от кабальной зависимости, как Феодосии Косой или даже Матвей Башкин. Что касается И. Пересветова, то он нигде в своих сочинениях не упоминает ни о крестьянах, ни о дворовых. И. Пересветов говорит лишь о "порабощении" лиц свободного состояния. "Которая земля порабощена, - пишет он, - в той земле все зло сотворяется". Здесь речь идет не о крепостной зависимости крестьян и дворовых слуг, а о "порабощении" людей свободных сословий, то есть о закабалении феодалами "служилых людей", дворян и детей боярских, отчего, по мнению И. Пересветова, происходит "всему царству оскуждение великое". И. Пересветов в качестве сторонника московского централизма защищает интересы свободных сословий, необходимых государству в качестве "служилых людей" на поприщах военном и гражданском, в войске и в приказах, дабы им, по его словам, "быти в службе в цареве имени". И. Пересветов считает, что эти люди должны быть свободны от всех видав кабальной и любой иной личной зависимости, дабы быть в распоряжении государства.. В соответствии с этим в ст. 81 Судебника 1550 г. предусмотрено: "Детей боярских и их детей в холопы не принимать"4 .

 

Другой вид зависимости свободных лиц - это "полоняники". И. Пересветов находит недопустимым пожизненную неволю, называя ее "службой диаволу". По егр мнению, держать в плену можно не свыше 7 лет. Этот срок он, видимо, заимствует из книг "Ветхого завета"5 . Таким образом, и в вышеизложенном вопросе И. Пересветов опять-таки согласуется со священным писанием.

 

Последний пункт, служащий основанием для причисления И. Пересветова к еретикам, составляет тот факт, что в подтверждение своих положений он ссылается на апокрифические литературные памятники. Однако далеко не все произведения апокрифической (то есть "отреченной") письменности включали еретические учения. Эти учения содержали или отрицание или неправильное, "вольное" толкование догматов церкви, изложенных в так называемом символе веры, составленном на Никейском и первом Константинопольском, а также и на других вселенских соборах. Некоторые из этих памятников содержат переработку догматов христианской церкви в форме, доступной пониманию широких масс, но чрезмерно вульгаризируют, огрубляют самый догмат или же приводят излишние произвольные подробности, не всегда совместимые с тем или иным догматическим положением. Таков, например, апокриф об Адаме, с которого дьявол якобы взял "запись", а бог "Адама извел из ада и запись изодрал".

 

 

4 Судебники XV - XVI веков. Под общей редакцией Б. Д. Грекова. М.-Л. 1952, стр. 140.

 

5 Исход XXI, 1 - 6; Второзаконие XV, 12 - 17.

 
стр. 118

 

Здесь образ "записи" приведен ради наглядности и доступности пониманию широких масс: "первородный грех" праотца Адама изображается в виде "записи", или "кабалы" (по-арабски запись - "кабала"), которую якобы "разрывает" Христос при сошествии в ад для освобождения Адама от вечной смерти. Образ "записи", или "кабалы", присоединяет совершенно невинную прибавку и, придавая юридическую форму чисто христианскому догмату о спасении Христом рода человеческого от первородного греха, отнюдь не искажает, по существу, самого смысла догмата. Поэтому, пользуясь апокрифом в чисто литературных целях, И. Пересветов не искажал догмата и тем самым не впадал в "ересь".

 

Наконец, в качестве образца мудрого правителя И. Пересветов приводит Магомета II, завоевателя Царьграда и поработителя балканских христиан, хотя и отзывается о нем как о человеке "ниского разбойнического рода". И поэтому завоевателю и поработителю христиан И. Пересветов приписывает уважение к христианской вере и даже готовность принять эту веру, чему помешал протест его "сеитов и пашей".

 

Очевидно, И. Пересветову была известна молва о происхождении султана Магомета II от матери-христианки родом из Сербии, которая осталась верна родной вере до конца дней, сын же ее Магомет благоговейно чтил свою мать при жизни и память ее после смерти. Видимо, эта биографическая подробность получила в глазах И. Пересветова большое значение и побудила его видеть в грозном завоевателе христиан тайного сторонника христианства, что якобы и дало ему перевес над маловерными греками, предававшими веру отцов.

 

Невозможно отрицать того, что иудейскому и христианскому вероучениям присущ юридический характер. Отношения между богом и человеком в этих религиях мыслятся как договор, соглашение - "завет". Начало "правды" у И. Пересветова как раз подчеркивает указанный характер обеих религий. В них единое божество не только создатель и вседержитель мира, но в отношении к человечеству он полновластный законодатель, правитель и судья. В качестве законодателя он дарует человечеству закон Моисея и закон Христа, При этом, будучи всемогущим царем-вседержителем, бог, снисходя к человечеству, становится в положение договаривающейся стороны, он заключает с человеком "завет" и в своей деятельности руководствуется "правдою", то есть началом соответствия, соразмерности, заслуг и воздаяний за заслуги, "коемуждо по делом его". Таково "юридическое мировоззрение" иудейства и христианства, всецело разделяемое И. Пересветовым.

 

Нам думается, что никакого "свободомыслия" у И. Пересветова не было. И его слова "Не веру Бог любит, а правду" не могли быть и не были поняты современниками как "свободомыслие". Что в вопросах веры главное значение имеет самое вероучение, та "правда, которая исповедуется и возвещается", это было понятно тогдашним людям. Им также было известно, что из-за различных вероучений, различных "правд" шли бесконечные прения и борьба, порою вооруженные столкновения, религиозные войны.

 

И. Пересветов поплатился не за эти слова, а за ту внешнеполитическую программу, которой он держался заодно с так называемой "избранной радой". Вместе с последней он считал, что задача внешней политики Московского государства - идти на юго-восток против турецкого султана и его вассала, крымского хана. А у Грозного были иные планы, он стремился к движению на запад, к балтийскому побережью.

 

А. Л. Саккетти

 

*

 

Иван Пересветов - одна из наиболее интересных фигур в истории древнерусской общественной мысли. Первые известные нам списки произведений этого автора, писавшего в середине XVI в., восходят к первым десятилетиям XVII века, О причинах отсутствия рукописей XVI в. с сочинениями Пересветова пока остается только догадываться.

 

В изучении жизни и произведений Пересветова в настоящее время наметилось два аспекта: выяснение вопроса о Пересвстове как реальной личности и определение первоначального текста его сочинений. Соответственно новое издание Сочинений И. Пе-

 
стр. 119

 

ресветова (М.-Л. 1956)1 распадается на две части. Большую часть книги составляют статьи о Пересветове и его сочинениях, о связи Пересветова с литературной современностью и с русской литературной традицией (А. А. Зимин, Д. С. Лихачев, Л. Н. Пушкарев), археографический обзор и публикация текстов сочинений Пересветова в различных редакциях (А. А. Зимин), комментарии к сочинениям Пересветова (Я. С. Лурье). В Приложениях дан анализ и приведены тексты сочинений, написанных последующими авторами под влиянием произведений Пересветова ("Сказание о Петре, воеводе Волосском", "Повесть о двух посольствах" - А. А. Зимин, Я. С. Лурье, М. Д. Каган).

 

Существование Пересветова можно считать доказанным. Скрупулезная проверка В. Ф. Ржигой и другими исследователями данных, содержащихся в сочинениях Пересветова, подтвердила их достоверность. О существовании в прошлом какого-то "черного списка Ивашки Пересветова да Петра Губастого" сообщает "Опись царского архива" второй половины XVI века. Наконец, реальность Пересветова подтверждает обнаруженная и опубликованная Ю. А. Яворским надпись XVIII в. в рукописи, содержащей копию с сербской "Александрии": "...вывес сиию книгу из Греци Иван Семенов сын Пересветов..."2 .

 

Сложность и слабая изученность литературного наследия "воинника с великою мудростию" давали широкий простор для различных произвольных умозаключений в исторической литературе, в большей степени отражавших политические симпатии авторов, чем историческую истину. Пересветов переживал в литературе различные "чудесные метаморфозы". У писателя-церковника И. М. Добротворского он выступал как автор, главной заботой которого была судьба "веры". П. Н. Милюков именовал Пересветова "официозным памфлетистом" Ивана Грозного; под пером В. Е. Вальденберга Пересветов превращался в предшественника славянофилов; В. П. Алексеев клеймил "воинника"-публициста как "демагога" и "реакционера"3 . Не избежал также произвольной оценки Пересветова крупнейший его исследователь В. Ф. Ржига. Он писал о борьбе Пересветова с "социальным злом", за "радикальные реформы" и, исходя из его возражений против "рабства", сближал с русскими вольнодумцами - "еретиками"4 .

 

Тенденция к модернизаторскому изображению Пересветова особенно усилилась в буржуазной литературе, появившейся за последние десятилетия за рубежом. Так, А. А. Кизеветтер в сборнике статей, посвященных белоэмигранту П. Струве, объявил Пересветова идеологом, который был "сам по себе", стоял "вне партий" и являлся поборником несовместимых начал - "свободы" и "деспотизма:". Кизеветтер считал Пересветова "отдаленным родоначальником многих наиболее роковых наших общественных иллюзий", врагом "конституционализма" и сторонником "деспотической палки, которой вгоняют человеческое стадо в земной рай"5 .

 

Немецкий ученый Вернер Филипп в своей монографии о Пересветове, изданной в Германии в 1935 г., изображает древнерусского писателя поборником "нового права". Требование Пересветовым жестоких репрессий, проведения террористической политики - "грозы" - расценивалось как борьба за "чистоту права". Религиозные мотивы в общих воззрениях Пересветова играли, по мнению В. Филиппа, формальную роль. Пересветов якобы сознавал, что исторические судьбы людей переданы в их руки. В книге В. Филиппа Пересветов расценивался как противник крепостного права, сто-

 

 

1 Ссылки на страницы указанного издания в дальнейшем приводятся в тексте.

 

2 Ю. А. Яворский. К вопросу об Ивашке Пересветове, публицисте XVI века. Киев. 1908, приложенный снимок. А. А. Зимин почему-то не рассматривает указанной надписи в качестве свидетельства о реальности Пересветова (стр. 10, ср. стр. 298, 308). Однако есть основания предполагать, что "Александрия" была одной из трех "книжек" (стр. 200 - 201), переданных Пересветовым Ивану Грозному (в "Челобитной" говорится с приходе к царю Александру "во убогом образе" воинника "с великою мудростию воинскою" (стр. 200); Пересветов говорит о щитах "с македонскаго образца" (стр.196).

 

3 "Ученые записки" Казанского университете. Т. I. 1865, стр. 28 - 29; П. Н. Милгаков. Очерки по истории русской культуры. Ч. III, вып. I. СПБ. 1909, стр. 68; В. Вальденберг. Древнерусские учения о пределах царской власти. Птгр. 1916, стр. 325; В. П. Алексеев. Борьба за идею законности в Московской Руси. М. 1909. стр. 22. 24.

 

4 В. Ф. Ржига. И. С. Пересветов, публицист XVI века. М. 1908, стр. 41, 50 - 52.

 

5 А. А. Кизеветтер. Иван Пересветов. "Сборник статей, посвященный П. Б. Струве". Прага. 1925, стр. 282 - 288.

 
стр. 120

 

ронник экономического и социального переворота при сохранении царской власти, которая ограничивалась ею же издаваемыми законами6 .

 

В новой книге о Пересветове справедливо критикуются работы Ю. А. Яворского, В. Ф. Ржиги и В. Филиппа за то, что последние не выяснили классовой сущности проектов государственных преобразований, предложенных Пересветовым (стр. 6, 9). В этой книге И. Пересветов правильно характеризуется как представитель интересов одной из групп класса феодалов - дворянства (стр. 23, 30, 34). Переходя к конкретному анализу воззрений Пересветова и его единомышленников, авторы, однако, высказывают ряд мыслей, которые находятся в явном противоречии с общей характеристикой Пересветова и, на наш взгляд, продолжают линию модернизаторского истолкования идейной борьбы XVI века. Речь идет о положении А. А. Зимина относительно "перерастания" Пересветовым рамок дворянской ограниченности и о высказываниях Д. С. Лихачева об "идее ответственности" царя перед народом, якобы присущей публицистике XVI века.

 

А. А. Зимин в статье "И. С. Пересветов и его сочинения" пишет: "Если политические взгляды Пересветова характеризуют его как идеолога передовой части русского дворянства, то социальные и религиозно-философские воззрения публициста свидетельствуют уже о том, что он в ряде случаев перерастал рамки дворянской ограниченности" (стр. 23). И. Пересветов отнесен авторами к числу вольнодумцев-"еретиков" (стр. 15, 59 - 61, 359), проповедников "веры в разум" (стр. 42). "Чуждый официальной церковности, - замечает А. А. Зимин, - Пересветов двигателем исторического процесса склонен считать не "божий промысел", фигурирующий у него в виде некоей абстракции, а живых людей с их разумом и человеческими страстями" (стр. 25). "Всячески стремясь подчеркнуть необходимость активного отношения к жизни, Пересветов практически выступает против церковного провиденциализма", - заявляет Д. С. Лихачев (стр. 45). Я. С. Лурье критикует советского правоведа А. Л. Саккетти за выдвинутое им утверждение о Пересветове как носителе традиционной религиозности, "свойственной идеологии феодализма" (стр. 283).

 

Обратимся к текстам сочинений Пересветова. "Видите ли что бог злохитръства и гордости и ленивства не любит, - пишет богобоязненный "воинник" о судьбе Византии, - и противитца тому господь бог, и гневом своим за то казнит неутолимым" (стр. 188). Так что высшим судьей в "судьбах царств" у Пересветова остается "божий промысел". Нарушение божьих "заповедей", по его мнению, ведет к "гневу неутолимому" и гибели царств. Излагая "устав жития царского", Пересветов в первую очередь прибегает к авторитету религии. Исполнение "воли божией" - это, по утверждению Пересветова, прежде всего любовь царя к воинству, ибо земная служба воинов строится по подобию небесной службы "ангелов божиих" (стр. 191). Высказывание Пересветова "Коли правды нет, то всего нет" сразу же поясняется им словами "истинная правда Христос есть" (стр. 204) и тем самым теряет всякий "еретический" смысл. Таким образом, И. Пересветов не выходил за пределы религиозного феодального мышления и предпочитал как феодальный идеолог верить в бога, а не в "разум".

 

Характеристику социальных взглядов Пересветова А. А. Зимин начинает с утверждения, что писатель "резко и последовательно выступает против порабощения населения", однако через несколько строк признает, что Пересветов "ни слова не говорил о феодальной зависимости крестьян, считая ее, очевидно, вполне естественной". Пересветов ограничивался протестом против холопской зависимости (стр. 23 - 24). Но ведь сам же А. А. Зимин отмечает, что против холопства выступал не относившийся, как известно, к числу прогрессивных мыслителей поп Сильвестр (стр. 24); Л. Н. Пушкарев идет в своих утверждениях еще дальше: "...критика иосифлянской церкви (где? - Ю. С. ) у Пересветова... перекликалась с осуждением рабства: служители церкви были одновременно и крупнейшими крепостниками". Получается, что Пересветов, выступая против рабства, осуждал крепостничество. Но эта мысль Л. Н. Пушкарева высказываниями Пересветова не подтверждается.

 

Перед тем, как произнести свою филиппику против "порабощения", Пересветов обращается к своим читателям с проповедью о необходимости христианского смирения: "Держитеся заповеди божия, доволни будете от поту лица своего, яко отцу нашему

 

 

6 W. Philipp. Ivan Peresvetov und seine Schriften zur Erneuerung des Moskauer Reiches. Osteuropaische Forschungen. Neue Folge. Bd. 20. Konigsberg-Berlin 1935. S. 25 - 29, 41 - 42. 66 - 69, 75. 79, 84.

 
стр. 121

 

первому бог заповедал Адаму, создав его, и дал ему всю землю в помощь его, и велел делати землю, и в поте лица ясти хлеб; и Адам заповедь божию исполнил; и нам такоже подобает во всем бога послушати и правдою сердечною ему радость воздати" (стр. 207). Не видя ничего предосудительного в существовании вотчин и поместий (стр. 190 - 197), Пересветов в своем протесте против "порабощения" беспокоился главным образом о судьбах "лутчих людей" (стр. 192), той категории холопов, которые "прелщаются для светлыя ризы" (стр. 207).

 

Решительные возражения вызывает также точка зрения, развиваемая в статье Д. С. Лихачева "Иван Пересветов и его литературная современность". К числу "новых идей", которые якобы выдвигались "молодым служилым дворянством" XVI в. и "в какой-то мере отвечали интересам народа" (стр. 34), Д. С. Лихачев относит "идею ответственности государя перед своими подданными (!) за их благосостояние" (стр. 40). Эта "идея ответственности" будто бы в те времена "носилась в воздухе" (стр. 41) и была присуща взглядам представителей различных направлений. Ее развивали Пересветов и Ермолай-Еразм (стр. 40). "Идею ответственности царской власти находим мы и у Грозного. Грозный стремился к установлению неограниченной монархии, но монархии целенаправленной (на что? - Ю. С. ) и ответственной. Эта ответственность царя не имеет политической организации (?); эта ответственность моральная" (стр. 41 - 42). "Идея моральной ответственности" обнаруживается Д. С. Лихачевым у Иосифа Волоцкого и его последователей - митрополита Даниила и архиепископа Феодосия (стр. 40 - 41). Наконец, идеологи боярства "сочетают идею ответственности царской масти с необходимостью царю слушать мудрых советников". "Идея ответственности касалась не только царской власти, - резюмирует Д. С. Лихачев. - Она пронизывала собой всю деятельность государства" (стр. 42). Перед нами новый вариант положения, высказанного еще в 1922 г. в книге Р. Ю. Виппера "Иван Грозный", о "народническом направлении" Пересветова, Ермолая-Еразма и Ивана Грозного7 . На сей раз круг участников этого "направления" значительно расширился.

 

Насколько нам известно, Ермолай-Еразм в "Правителнице" считал, что царь за "всю землю" отвечает перед богом и от него получает "отдание согрешением и воздание будущих некончаемых благ"8 ; не допускал мысли об ответственности царя перед подданными и Пересветов, видевший в "божьем гневе" причину гибели Византии (стр. 188). "Доселе русские обладатели не истязуеми были ни от кого же, но вольны были подовластных жаловати и казнити, а не судилися с ними и ни перед кем", - заявлялось в первом послании Ивана Грозного Курбскому9 .

 

 

7 Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. 1922, стр. 58, 61. Попутно нельзя не отметить, что отношение Ивана IV к народным массам освещается в нашей литературе весьма односторонне. Так, например, авторы "Очерков истории СССР" сообщают читателям о том, что В. Г. Белинский подчеркнул прогрессивный характер борьбы Ивана IV с реакционным боярством и считал его предшественником Петра I, но почему-то умалчивают о резких отзывах В. Г. Белинского насчет "ужасных дел" царя и "кровавой памяти", оставленной им по себе, о том, что Иван IV "пал жертвой условий жизни народа, на котором вымещал свою погибель", что он "нашел в себе силу страшно выместить на своем народе враждебную себе народность", что для него "мало было виновных, мало было бояр - он стал казнить целые города: он был болен, он опьянел от ужасного напитка крови...". (В. Г. Белинский. Соч., Т. II. СПБ. 1900, стр. 444; т. VI. СПБ. 1903, стр. 24 - 25, 123, 468 - 469). Попытка оправдать идеализацию Ивана IV ссылками на авторитет революционера-демократа не может не вызвать недоумения читателя "Очерков" (См. "Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. - начало XVII в.". М. 1955, стр. 211 - 212). Вообще русские революционеры-демократы отмечали отрицательное отношение Ивана Грозного к народу и осуждали его жестокость, видя в ней воплощение зверств царизма. О глубоком презрении даря Ивана к своему народу и о жестокой расправе его над Новгородом писал А. И. Герцен (А. И. Герцен. Собрание сочинений. Т. II. М. 1954, стр. 46, 47, 339, 355; его же. Движение общественной мысли в России. М. 1907, стр. 38 - 39). Н. А. Добролюбов, иронизируя, писал, что в переписке с Курбским Грозный "силится доказать, что бояре, как и все подданные, обязаны были до конца претерпеть с кротостью и "незлобием все его жестокости..." (Н. А. Добролюбов. Избранные философские сочинения. Т. I. Госполитиздат. 1945, стр. 101 - 102). Н. Г. Чернышевский высмеивал С. М. Соловьева, "открывшего" гениальность и благотворность в действиях Ивана Грозного (Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений. Т. X, М. 1951, стр. 61, ср. стр. 677).

 

8 Летопись занятий Археографической комиссии (ЛЗАК), вып. 33, 1926, стр. 193, 198, 199.

 

9 "Послания Ивана Грозного". М.-Л. 1951, стр. 44, ср. стр. 30.

 
стр. 122

 

Что касается "иосифлян", то "идея ответственности" была у них не более чем реакционной оговоркой, служившей целям охраны церковных имуществ. В стремлении доказать свою мысль Д. С. Лихачев допускает явную неправильность: слова "Правителницы" Ермолая-Еразма (к тому же по дефектной публикации В. И. Жмакина с рукописи библиотеки Новгородского Софийского собора N 129610 ) приписываются автором митрополиту Даниилу (стр. 41). За "идею ответственности" ратовали представители княжеско-боярской оппозиции на Руси, но у них эта "идея" играла чисто демагогическую роль, прикрывая общими фразами их "самовластные" интересы.

 

Все эти группы класса феодалов, вместе взятые, противостояли народным массам России. Следует отметить, что, на наш взгляд, в современной литературе имеет место переоценка "антибоярского" характера проектов феодальных идеологов Пересветова и Ермолая-Ергзма (стр. 17, 32, 58, 319, 359).

 

В "Правителнице" Ермолай-Еразм признает "потребность" в вельможах. Пере светов был прежде всего феодальным идеологом, не терявшим, как и большая часть дворянства, надежды подняться на верхнюю ступень феодальной лестницы. В своем проекте Пересветов требовал "грозы" не по отношению ко всем "велможам", а только против тех, которые будут приближаться к царю "не по роду, ни по чину, ни по воинству, ни по мудрости" (стр. 209). Он разграничивал применение санкций к "опалным людем" (в "опалу" попадали лишь люди, приближенные к царю), которые помещались в тюрьму "до обыску царева", и к остальным "лихим людям", которых постигала смертная казнь на третий день (стр. 193). Не отрицал Пересветов института "местничества" (стр. 355 - 356). Наконец, он допускал возможность участия в верховной власти некоего "мудрого велможи", которому он отдавал предпочтение перед "воинниками" (стр. 198).

 

Провозглашая Пересветова "беспощадным обличителем реакционного боярства" (стр. 17), сторонником "подчинения религиозных вопросов вопросам светской политики" (стр. 359) и поборником "самой неограниченной... власти" (стр. 45), издатели почему-то положили в основу публикации в качестве "Полной редакции" сочинения с именем Пересветова, содержащиеся в рукописном сборнике Государственной библиотеки имени В. И. Ленина, музейного собрания N 4469, хотя по своей идейной направленности текст этой редакции отличается от текстов других редакций сочинений Пересветова.

 

Во входящей в рукописи "Полной редакции" "Повести об основании и взятии Царьграда" царь выступает в окружении патриарха, бояр. Вельможи защищают Константина при обороне Константинополя (особенно прославляется "зеновияанин князь имянем Зустунея", сложивший голову за царя), они "увещевают" царя покинуть град, но не послушавшийся их царь погибает (стр. 129 - 131, 134, 137, 140, 143, 145). В Концовке повторяется, очевидно, полюбившаяся редактору списка мысль о "приказании" богом царю "от мудрости великия человека выбрати мудраго..., то есть велможа, что в нем великая мудрость" (стр. 168 - 169). В Сказании о Магмете-салтане "Полной редакции" составитель излагает текст так, что порабощение "велмож" расценивается в качестве недостатка правления царя Константина: "велможи его (царя Константина. - Ю. С. ) что люди лутчие, и те порабощены были в неволю" (сгр. 157, на стр. 192 читаем: "а в царстве в Конъстянтинове... у велмож его и лутчие люди порабощены были в неволю..."). В содержащемся в "Полной редакции" Сказании о книгах проводится мысль о превосходстве "священства" над "царством". Бог, к которому обратился патриарх Анастасий после падения Константинополя, так объяснил ему причину своего "гнева": "Еще было мне того лютее от тебя и грузчая: что еси наместник престола моего святаго, божественнаго, в мое место Христово, пастырь веры християнъския и учитель царю и всему миру" (стр. 150)11 .

 

 

10 В. Жмакин. Митрополит Даниил и его сочинения, М. 1881. Приложения, стр. 70, ср. ЛЗАК, вып. 33, 1926. стр 193 - 199.

 

11 Учитывая, что указанная редакция "сочинений Пересветова" в сборнике N 4469 предшествует (за исключением Большой челобитной) письмам Курбского и его единомышленников, мы позволим себе высказать предположение о незавершенной обработке этой редакции "Пересветова" (без Большой челобитной) князем Курбским перед его бегством за границу. В послании в Псковско-Печерский монастырь, содержащемся в сборнике, Курбский очень беспокоится о каком-то спрятанном "писании" (Русская историческая библиотека (РИБ). Т. XXXI, стб. 359 - 360). Судьбы греческих книг и их перевода интересовали Курбского ("Жизнь князя А. М. Курбского в Литве и на Волыни". Т. II. Киев. 1849, стр. 308 - 310). Курбскому приписывается перевод "Диалога патриарха

 
стр. 123

 

Следует отметить и то, что тексты Пересветова цитируются с искажениями; например, в статье Д. С. Лихачева многие тексты Пересветова воспроизведены неточно по сравнению с публикацией (стр. 33, 42 - 43, 45, 47 - 49), в указателе имен данные неполны (не указаны ссылки на Егорова на стр. 280, на Яворского на стр. 6), искажены названия произведений (название статьи Н. Н. Розова на стр. 26, работы А. Н. Попова на стр. 297) и т. д.

 

Ю. Ф. Сальников

 

 

Геннадия", близкого к Сказанию о книгах ("Сочинения И. Пересветова", стр. 279- 280). Курбский говорил в своих сочинениях о мудрых советниках, отстаивал превосходство "священства" над царством, восхвалял собственную храбрость под стенами Казани, сетовал на бедственное положение в России "воинского чина", который "ныне худеиши оберется", не имея ни коней, ни оружия, ни пищи, обличал "работающих Мамоне" и т. д. (РИБ, Т. XXXI, стб. 182 - 204, 211, 214, 215, 391 - 401; "Жизнь князя А. М. Курбского в Литве и на Волыни". Т. II, стр. 306 - 307). Речь Курбского изобилует полонизмами, которые отличают также "Полную редакцию сочинений Пересветова" по сборнику N 4469.


Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: О ВЗГЛЯДАХ И. ПЕРЕСВЕТОВА

© А. Л. САКЕТТИ, Ю. Ф. САЛЬНИКОВ () Источник: Вопросы истории, № 1, Январь 1957, C. 117-124

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ФИЛОСОФИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.